Яков Кротов

ИСТОРИЯ РУССКОЙ ЦЕРКВИ В ХХ В.

1990-е гг.

См. отдельно: православизация как отражение в религиозной жизни реставрации и усовершенствования советской системы.

В России поколение Путина формируется - в отличие от шестидесятников, "ихтиандры вакуума".

См. о движении, сложившемся вокруг "Розы мира" Даниила Андреева.

1993, 1 ноября: отлучение свящ. Глеба Якунина и реакция на отлучение.

2000. Рерихианец Владимиров против Кураева, но за кураевские идеи.

1994 г.: моя статья в связи с гонениями на Кочеткова и Якунина. В 1994 году прихожане Кочеткова много возмущались тем, что их изгнали из Сретенского монастыря. Однако, об изгнавшем их Шевкунове мало говорили - он был "серой лошадкой". В правление Путина Шевкунов оказался особо доверенным лицом; можно предположить, что и его успешное вселение в монастырь на Лубянке не было такой уж случайностью, а одним из этапов кагебизации России и Церкви.

Всемирный русский собор: 2-й в 1995 (был альтернативный Стерлигова).

Церковь и криптосоветское общество: развитие мифа о лояльности в среде интеллектуалов.

Начало православизации (с 1936): парадокс свободы и утопии в коммунизме и в Церкви, Солженицын, Войнович и пр. - Письмо 1965 г. как провозвестник православизации.

- История катакомбных Церквей России. - Умеренный фундаментализм в России в конце ХХ века: группировка Вигилянского-Дворкина-Журинской-Козлова-Кураева-Кочеткова-Легойды. - индивидуалистический фанатизм интеллектуалов в целом. - Православная журналистика: от либерализма к лакейству.

Каариайнен и Фурман, статьи по религиозности в России 1990-х гг.

в т.ч.: историю архим. Зинона, 1997

*

К вопросу о Тэзе: нашел старую выписку: Александр Щуплов (под инициалами А.Щ.) в "Книжном обозрении" поместил 15.8.1995 фельетон: мол, неблагодарные православные - с ними во Францию (ну, ясно, что в Тезэ от Кадэ) поехали литературовед Валентин Оскоцкий и издатель Александр Себелев, а православные, "заметив, что писатели не слишком аккуратно посещают службу (трижды в день) ... подвергали г-на Оскоцкого упрекам". Оскоцкий, при всех своих многочисленных достоинствах, человек не первой молодости, и даже, сбросив ему треть века, все равно не подпадает под понятие "молодежи". Но ведь в начале 1990-х мы были такие бедненькие-бедненькие... Как могли французы не сделать исключение...

Оскоцкий еще гордо повествует, как он спас православных - указал в декларации, что у него всего 50 долларов с собой, и когда в Польше на автобус напали рэкетиры и потребовали по сто долларов с каждого, он им эту декларацию показал и убедил, что брать с паломников нечего... А от него требуют трижды молиться! Из чего Щуплов сделал вывод: "Мы были и остаемся ленивыми, нелюбопытными и неблагодарными".

Владимир Илюшенко (Новая газета, 7.8.3, Заговор власти опаснее "заговора олигархов"): "Церковь не сумела заполнить вакуум, оставшийся после краха коммунизма. Она болеет теми же болезнями, что и все наше общество. Она еще не вышла в полной мере из тоталитаризма, не оправилась от того удара, который был нанесен по христианству в годы советской власти" (С. 3). Во-первых, не Церковь, а церковный истеблишмент. Во-вторых, не царское это дело - вакуум заполнять. В-третьих, в том-то и беда, что истеблишмент превосходнейшим образом заполнил вакуум, занял место коммунистического партаппарата, приняв как его прибыли, так и его убытки (парткомовцы всегда были в двусмысленном положении надсмотрщиков над простой чадью, имевшими дополнительный паек, но зависевшими от любой придури настоящей власти - хотя говорить об этом они не смели). В-четвертых, удар наносила советская власть по христианам, - а по кому не наносила удар, кого допускала к столу, холила и лелеяла как запасной парашют - и в результате, пригодился парашютик-то - вот они-то и распоряжаются от имени погибших. В-пятых, Церковь больна не так же, как все общество, а куда хуже - и болезни эти (назовем хотя бы ксенофобию) находят в Церкви не лечение, а поощрение. В-шестых, проблема не в том, что в Московской Патриархии есть мощное "консервативное крыло" (термин Илюшенко). Консерватизм наших квази-православных силен только орать, он озлобленный, бомжеватый, власть его держит в черном теле. Проблема в том, что очень мало свободолюбия самоценного, а не "антиконсервативного", утопического, мыслящего в терминах диалога с властью, а не гражданского диалога - мало настоящего умения быть свободными, как среди христиан (всех конфессий), так и среди нехристиан.

*

В Молдавии раскол: в 1992 г. еп. Бессарабский Петр Пэдурару присоединился к Румынской церкви, а митр. Кишиневский Владимир Кантарян остался  в МП. Правительство взяло сторну московской юрисдикции, сторонники Румынии подали в Европ. суд по правам человека (Религия и право, №2, 2000, с. 28). Любопытно, конечно, само обращения церковных людей в светский суд. 

*

Мне никогда не бывало стыдно за свои неудачи. Но очень часто бывает стыдно за удачу. Например, это я несколько лет назад запустил выражение "альтернативное православие". Мне оно казалось удачным, и оно пошло в ход. Но ведь оно неточное. Вера - не медицина. Таблетка может быть альтернативой скальпелю, но ложь не может альтернативой правде. Сегодня я предпочитаю обозначать разные православные движения цветами. Есть красное православие, есть серое, есть чёрное, есть голубое - не в сексуальном плане голубое, тут погонная голубизна.

Красновато-серое православие Кремля защищают в основном те, кто успел уехать. Хорошо жить в Италии или Финляндии, пользоваться веротерпимостью, а то и материальной помощью католиков и протестантов, считать своим начальником вполне виртуальных патриархов "Константинопольского" или "Антиохийского", - и призывать живущих в России быть лояльными к патриарху Московскому. Только вот персонаж компьютерной игры не имеет права давать советы человеку, который живёт в реальном мире.

Живущие в России красноватые, серые, голубоватые православные не призывают к лояльности. Они попросту давят окружающих или рукоплещут давлению. Христианский журнал с портретом Меня на обложке, со статьями о Цветаевой и Бернарде Клервосском, содержит и "пожелание": "чтобы любой человек имел возможность подойти к милиционеру и сообщить об известном ему собрании членов религиозной секты. А тот - пресечь нарушение порядка" (Истина и жизнь. - 2004 г. - №9. - Обозрение. - С. 6).

*

Александр Проханов. Описывая героя, упоминает пухлые пальцы, «на которых красовался тяжелый перстень» - как будто перстень, даже очень крупный, может охватывать сразу два или три пальца. В-третьих, вызывает сомнения православность человека, который считает, что во время отпевания покойника в храме читают акафист на исход души, тогда как при отпевании поют панихиду, акафиста на исход души нет вовсе, а есть только канон на исход души, и тот, конечно, читают не над покойником, а над умирающим. Невнимание к слову тут сплетается с невнимательностью к содержанию заявленной веры. Вряд ли хоть раз брал в руки молитвослов человек, который в нашумевшем романе «Господин Гексоген» пишет славянское «идеже», то есть, «где» в три слова – «и де же». В этом главное несчастье не только юбиляра, но и всего движения, которое он представляет и даже, в качестве редактора газеты «Завтра», немножечко возглавляет. Проханов на радость единомышленникам умеет одним абзацем и врагу в челюсть дать, и широко перекреститься – например: «Ельцинисты нас ненавидят так, как черт ненавидит распятие. Но мы живы и действуем, потому что за нас молятся в церквях». Красота слога – половина дела: «Родина не кончается на земле, но существует в небесах, как Россия Нетленная. Народ, безусловно, прав, ибо через него действует Промысел Божий». «Мы не забыли недавние годы, когда все русское небо было заполнено демократическими нетопырями и ведьмами». Тем не менее, хорошо бы еще иметь и вторую половину, содержательную. Пока же юбиляр полагает, что вера – это «высшее ощущение воина, когда он сражается за Родину», и уравнивает монастырское братство с группой спецназа. Монахи, возможно, и согласятся с таким сравнением, но вот спецназ точно не потерпит обета безбрачия. Пестрота есть, громкость голоса есть, обилие слов есть, а вот настоящего знания хоть какого-то предмета нет, не любования, а любви хотя бы к спецназовцам, тоже нет. Проханов коллекционирует бабочек, и его литературная и идеологическая деятельность похожа на коллекцию слов, идей, страстей, что само по себе неплохо, но ведь Проханов-то выдает себя не за коллекционера, а за часть коллекции, за, говоря его собственными словами, "бабочку, распятую на липовом кресте". Только настоящий-то голгофский крест, вот незадача, был срублен из кипариса и финика. Так что, выходит, не крест липовый, а писатель, патриот и православный Александр Проханов.

*

Александр Бабич, организатор выставки протестантских издательств, так характеризовал 1990-е годы:

"[Корреспондент:"Мы до сих пор находим в подвалах церквей миллионные тиражи книг и брошюр 90-х годов, которые никто не берет".] Были западные деньги, их надо было куда-то инвестировать, а Россия - это самая читающая страна ... Поэтому делали книги низкого качества, дабы количеством взять. А люди брали в руки и, не читая, сразу выбрасывали в мусор, потому что низкокачественная литература и к тому же раздаётся бесплатно. Такой подход подрывает отношение к христианской книге вообще ... Количественно книгоиздание резко падает. ... даже в Москве не столь огромное число верующих, достаточно двух-трех магазинов, чтобы обеспечить людей литературой. ... в церковном киоске у нас продаж в месяц на 5 тысяч рублей, и в обычном книжном магазине продаж на 5 тысяч рублей. ... Бесполезно мечтать о развитии книжных столов в церкви. Они, во-первых, ограничены по площади, во-вторых, ограничены идеологически. ... у богословия есть будущее, хотя пользоваться спросом оно будет у специфической аудитории" (Христианские известия. №12 (25), декабрь 2004 г. - С. 12).

*

См.: о свящ. Алексее Василенко, создателе православной коммуны в Ярославской обл., с. Новоалексеевка.

Ю.Каграманов (Новый мир, 1999, №6) в статье "Черносотенство: прошлое и перспективы" критикует идеализацию черносотенца В.Кожиновым, заканчивая ироничным констатированием: Кожинов и признает утопичность черносотенства, и призывает сделать его программой действий. 

Г.С.Киселев. "Кризис нашего времени" как проблема человека. - Вопросы философии. - 1999. - №1. Цитаты из Мамардашвили, утверждение, что компьютер думает быстрее человека, деление людей на элиту и массу (с оговорками). Определение культуры как "объективированные формы духа как выражения сверхприродной сущности человека. Цивилизация же представляет собой способ воспроизводства человека как существа социального" (43). Критика той религиозности, которая растит безответственных людей, апология Бердяеву и особенно С.Лезову за призыв выйти за пределы христианства в поисках христианского.

*

Николай Алексеевич Гурьянов (р. 24.5.1909, с. Чудские Заходы, Гдовского у., Петербургской губ. - ум. 24.8.2002, о. Залит). Окончил педагогический техникум в Гатчине, один курс пединститута, а затем отказался от учительской карьеры и стал псаломщиком. Был арестован в 1931 г., но освобожден вместе со многими церковнослужителями в начале войны, а 15.2.1942 рукоположен во священника. Служил в монастырях в Риге, Вильнюса, с 1958 г. настоятелем Никольской церкви на о. Залит. Почитание Гурьянова поддерживалось московским священником о. Валерианом Кречетовым, игуменом Тихоном Шевкуновым; на похоронах присутствовал и подчеркивающий свое православие и близость к президенту банкир Сергей Пугачев. К авторитету Гурьянова апеллировали как сторонники, так и противники ИНН, почитатели Григория Распутина (они утверждали, что в келье Гурьянова была мироточащая икона царского советника), монархисты, антиэкуменисты, люди, особенно ценящие в православии возможность найти предсказание будущей судьбы, совет и чудесную помощь в житейских делах и в политических чаяниях.

26 августа 2002 г. хоронили о. Николая Гурьянова, прославленного за предсказания. Библия хорошо относится к пророкам – людям, которые говорят о воле Божией именно тогда, когда эта воля людям не ко двору. Но Библия плохо относится к предсказателям – тем, кто отвечает на вопросы о будущем. Хуже Библия относится только к тем, кто задает эти вопросы, пытаясь спрятаться от своей свободы и от свободы Божией в туманных изречениях. Отец Николай Гурьянов – классический пример того, как такие бегуны от свободы делают себе идола из ни в чем неповинного человека. Вот 7 июня на остров Талабск (другое его название – Залита) приезжает делегация священников и мирян и ставит вопросы ребром: "Дождемся ли мы православного Царя?" Гурьянов отвечает: «Царь грядет». О ком это сказано? Может, в Россию приедет на пару дней бывший болгарский царь, ныне болгарский же премьер? А может – и вероятнее – это о Царе Небесном, Господе Иисусе Христе?

Впрочем, большинство рассказов о прозорливости отца Николая носят более прозаический характер: вот к нему приходят несколько новых русских, но только одному из них старец неожиданно мажет маслом всю спину. Через несколькодней бедолаге стреляют в спину, но он остается в живых. Имен, разумеется, никаких при этом не называют – какие имена в повествованиях о бандитских разборках. То некий моряк, спасшийся с «Комсомольца», признает в Гурьянове старца, который явился ему в момент катастрофы и обещал свою помощь; другим почему-то такой милости не явил, и маслом помазать всегда не хватает для всех.

Рассказы о том, как старец предсказал катастрофу на атомном объекте в море, разумеется, были опубликованы лишь после катастрофы. Иногда вопросы старцу носили до хамства риторический характер: «Могут ли верующие помочь Владимиру Владимировичу Путину нести его нелегкое бремя руководителя Российского государства?»

Батюшка ответил достойно: "Надо молиться за него, подсказывать и показывать наши скорби, он поймет". А уж что там и этого высочайшего понимания проистечет – второй вопрос. На взволнованные же рассказы о бедах, которые угрожают Церкви, и о том, как с ними надо бороться, Гурьянов ответил совершенно восхитительно: «Только чтобы не было драки». Если бы этот его совет взяли на вооружение… Увы, старец на это не слишком рассчитывал, и если он что-то и предвидел, то непонимание и, еще хуже, понимание ошибочное. В одном из своих стихотворений он писал: «Никто не знает и меня, И утешенья ждать напрасно! Ведущих же ... боюся я, Мне и взглянуть на них ужасно».

Из Крестьянкина:

Время наше прямо трагично, так долго люди жили вне
Бога и столько за это время наделали, что, обращаясь
теперь к Богу, они долго несут на себе груз прожитой
во грехе жизни и враг опекает их особо активно

люди, не прикасающиеся к науке – получают дар
целительства

видений от Бога светлых быть не может по греховности
вашей, а вражьих видений Вы не хотите

это ты нелюбовный - любишь по выбору

А контроль во всем и всегда - свет Христова учения,
данный в Св. Евангелии, и совесть наша. Уж её-то
обмануть нельзя. То, что сейчас и в церковь проникли
лукавство, и фальшь, и лицемерие — не диво. Что мир
народил, тем и Бог наградил — пословица-то ведь права.
Ведь из 70-летнего безбожного плена мы возвращаемся
больные и искалеченные. И выздоровеем ли? Это
неизвестно, как бы не умереть. Так что, Н., теперь
бездумно жить нельзя.

Были времена, когда наше общество было православным,
но и в нем, и в то время были инакомыслящие, теперь же
в обществе стали инакомыслящими православные. Но жить
нам всем предлежит в обществе, а устраивать в нем
православную секту адвокатов ли, учителей ли, медиков
ли, художников ли никак не годится.

Возьмите в пример Церковь православную. Живет и
выживает она при всяком государственном устройстве —
живет Богом и ради людей, и уйти от своего служения не
может. Уйдя же в катакомбы, и она превратится в секту.

Церковь не может уйти в подполье, ведь тогда она
перестанет быть для народа, чем быть должна. А потому
ждать нам с Вами решительного определения Святейшего и
только так ориентировать народ. Ведь иначе мы можем
впасть в грех страшный против Церкви; сами того не
желая, организуем раскол

*

А.Кураев отмечал, что "в 90-х годах церковная жизнь стала гораздо более каноничной и по хорошему традиционной - если сравнивать ее с экуменическим беспределом 70-х - 80-х. Немного статистики. За время правления Патриарха Алексия II, то есть с 1990 г. произошли заметные перемены в умонастроениях епископата. Посмотрим, где учились те архиереи, что были призваны к этому высшему церковному служению в нынешнее патриаршество. В России среди архиереев 90-х годов поставления 31 человек окончил Московские духовные школы. 6 человек - Санкт-Петербургские. Среди Белорусских архиереев это соотношение - четыре к одному. Среди архиереев Украины - восемнадцать к одному. Общеизвестно, что питерские школы традиционно настроены более экуменично, более модернистски, чем школы московские. Естественно, что атмосфера духовной школы проносится выпускником через всю жизнь. Разумеется, нельзя считать, что каждый выпускник питерских школ - "никодимовец". Но предпочтение, отдаваемое Патриархом московским школам, очевидно. Так что перед нами просто факт: епископат за последние несколько лет стал гораздо более традиционалистским, консервативным, чем десять лет назад. Это что - шаг к апостасии?" (http://www.kuraev.ru/molchanie.html).