Якунчиков Ф. Мученики и нью-мученики. Б.м., 1998 г. 28 стр. Брошюра на прекрасной бумаге, очевидно, автор скрылся под псевдонимом, защищает о. Глеба Якунина. Упрекает патриархию: не выступили с протестом, когда крест срывали с о. Глеба (в Думе), хотя крест и в Думе крест. Одна из сцен, которые представляются автору, думающему: а если бы о. Глеб и впрямь поступил так, как хотели бы синодалы?
«Сидит отец Глеб в парке на лавочке, жмурится: солнышко печет, благодатно, тепло... Смотрит, кто-то рядом садится. Папа, мама и трое ребятишек.
— Папка, мамка, смотрите, это отец Глеб, мы у него постом на исповеди были.
Папа поворачивается к отцу Глебу?
— Как приятно, давайте познакомимся: Василий Иванович, а это моя супруга Наталья Николаевна. Ната, возьми благословение у батюшки, а вы, дети, подходите, складывайте ручки.
Отец Глеб встает и хочет уходить.
— Батюшка, куда же Вы?
— Извините, я теперь на батюшка, и никого теперь не исповедываю.
— Ба... а вот детишки-то у Вас исповедовались, действиетльна ли была их исповедь?
— Не знаю, не знаю, идите в Патриархию и там выясняйте.
— А чем же Вы теперь, Ба... Занимаетесь?
— Да бутылки в парке собираю, видите, у меня с собой мешок, жить-то как-то надо, на хлебушек хватает» (С. 6-7).
С. 23: автор припоминает обращение Патриарха к духовенству 16.12.1997 с похвалой новомученикам и с критикой тех, кто «встал на путь раскола», начиная с Якунина. С. 24: «Читаем далее в обращении Патриарха: «И теперь необходимо в выступлениях и обращениях называть вещи своими именами, говоря о том, что убийство есть убийство, ложь есть ложь, а разврат и растление малолетних есть разврат и растление малолетних. И если мы будем молчать, нас просто уничтожат». Осудив молчание, Патриарх произнес приговор самому себе и большинству архирееев: в период ужасающих гонений на церковь в 60-ые гг. патриарх Алексий молчал, архиереи молчали, ... митрополит Алексий, будущий Патриарх, тоже молчал. Не молчали только отцы Глеб Якунин и Николай Эшлиман. Кто же из них нарушил верность Церкви?»
И просто зарисовочки (выписываю удачные, местами текст редактирую):
Зашел как-то отец Глеб в зоопарк, кругом зверушки разные: хищники, жирафы, кенгуру, лебеди плавают... Смотрит: Патриарх идет. Под благословение подойти — отлучен; просто поздороваться — неудобно. Разошлись в разныен стороны: один к орлам пошел, а другой — к павлинам. (С. 8).
Зашел как-то отец Глеб в цирк: жонглеры, лошадки ученые, канатоходцы, клоуны, репризы разные. Смотрит: митрополит Кирилл сидит, от смеха за живот держится. Хотел отец Глеб тоже за живот подержаться, а живота нет... не удалось. (С. 8).
Зашел как-то отец Глеб в пекарню и видит: члены Синода вокруг огромного пирога хоровод водят и поют: «Каравай, каравай, кого хочешь выбирай»...
«С чего бы это? — подумал отец Глеб. — Не рановато ли? Канонично ли?»
Идет как-то отец Глеб по Арбату и видит: стоит Патриарх, продает книгу: «Московская Патриархия и я». Никто не берет. Подошел отец Глеб, взял экземпляр в руки и читает заголовок: «Московская Патриархия и я».
Патриарх: — Палыч, чего ты несешь? «Московская Патриархия и я»!
Отец Глеб: — Нет, Ваше Святейшество, «Московская Патриархия и я».
Тут народ набежал, у отца Глеба одну за другой книгу покупают, так весь тираж и ушел, а отец Глеб деньги аккуратно сложил, резиночкой перехватил, и Патриарху отдал. Тот взял двумя перстами и пошел в типографию за новым тиражом. А отец Глеб его дожидаться не стал, спешил по делу».