Борис Успенский
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ РАЗЫСКАНИЯ В ОБЛАСТИ СЛАВЯНСКИХ ДРЕВНОСТЕЙ
(Реликты язычества в восточнославянском культе Николая
Мирликийского)
К оглавлению
XVIII. ПРЯДЕНИЕ, ТКАНЬЕ, ШИТЬЕ И Т. П. В СВЯЗИ С КУЛЬТОМ ВОЛОСА
(к с. 106)
Характерные запреты (полные или частичные) на прядение, тканье,
шитье и т. п. в те или иные дни могут определенно указывать на пережитки культа
Волоса: так, в Тамбовской губернии считают, что нельзя прясть под Новый год (день
св. Василия Кесарийского), так как в противном случае дух “Волосень” под видом
костоеды отъест палец и из него выпадет нечистая кость (Бондаренко, 1890, с. 120);
в Белоруссии полагают, что “в день памяти св. Василия и Марины [28 февраля], называемый
,,В о л о с с я и М у р а", можно прясть только „вовну", которой не приходится
слюнить; прясть же льна и пеньки нельзя в этот день потому, что можно „отслиниць
замурованную зиму", вследствие чего снова пойдут зимние холода” (Никифоровский,
1897, с. 238, № 1871); в обоих случаях Волос ассоциируется со св. Василием (см.
§ III.1.1 наст. работы, а также экскурс V)
и вместе с тем с новолетием (при том, что в одном случае речь идет о январском,
а в другом — о мартовском годе). Если форма Волосся в цитированном тексте
явно соотносится с именем Волос, то форму Мура можно сопоставить
с укр. мора, рус. кикимора, сербск. мора, чеш. тurа,
выступающими как обозначение нечистой силы, которая может восходить к женской
ипостаси противника Бога Громовержца.
Нарушение запрета на прядение и шитье может обусловливать появление
змей: отсюда считают, что если в известные дни — например, на Рождество или на
Благовещение — взглянуть на веретено, летом встретишься со змеей (Афанасьев, III,
с. 132, ср. с. 135; Никифоровский, 1897, с. 235—236, № 1849— 1851; Зеленин, 1914—1916,
с. 858; Шейн, III, с. 346; СРНГ, IV, с. 140), ср. веретен(н)ица, веретскище,
веретельница, веретiльник как название змеи (СРНГ, IV, с. 135—136; Гринченко,
I, с. 135— 136). Отметим, что в Восточной Пруссии запрет на прядение относится
к Николину дню: считается, что если прясть в этот день, волк нападет на лошадей
(Вреде, 1934—1935, стб. 1091).
Точно так же нарушение запрета на прядение, тканье и т. п. в
неурочное время наказывается слепотой, которая является признаком змеиной породы
(см. наст. работу, § III.5.2, примеч. 116).
Характерно в этом же плане, что в случае эпидемического заболевания,
наряду с опахиванием селения, обнаруживающим явную связь с культом Волоса (см.
§ III.5.4 наст. работы), может осуществляться магическое окружение его нитью,
когда женщины ночью ткут обыденное полотенце и оставшимися нитками опоясывают
селение (Никифоровский, 1897, с. 259—260, № 2037; ср.: Богданович, 1895, с. 168);
как опахивание, так и опоясывание выполняют одну и ту же функцию и в конечном
счете сводятся, по-
176
видимому, к одному исходному представлению, непосредственно обусловленному
культом Волоса. О специальном значении обыденного полотенца и отчасти полотенца
вообще см.: Зеленин, 1911 а, ср. также обычаи, связанные с ритуальным пожертвованием
полотенца или куска холста (Преображенский, II, с. 437; Зеленин, 1914—1916, с.
157); показательно, что белорусы в некоторых случаях молятся на полотенце как
на икону (Шейн, III, с. 64).
В ряде поверий проявляется специальная связь прядения со скотом,
соответствующая роли Волоса как “скотьего бога”. Так, например, “если в доме прядут
или работают над нитками в праздник, то ягнята родятся кривоногими” (Никифоровский,
1897, с. 100, № 679); “во время пряжи шерсти нельзя слюнить нитки... потому что
коровы и овцы будут „слюницца"” (там же, № 683); на святках “прясть нельзя потому,
что когда баба прядет, то смочит нитку; от этого волы будут пешить, когда
мужик выйдет пахать поле” (Шейн, III, с. 377). Ср.: “особенно нельзя [на святках]
шить и прясть; от первого не только домашние животные, но и дети могут родиться
слепыми, а от второго может свиться колтун в волосах” (Богданович, 1895, с. 89);
как слепота, так и волосы непосредственно связаны с культом Волоса.
Наряду с запретами на прядение, тканье и шитье, в соответствующие
дни запрещается, между прочим, плести и вить, в частности плести лапти, вить веревки,
городить изгородь, а также завязывать узлы и т. п.; и в этих случаях нарушение
запрета отражается на скоте. Так, в Белоруссии на святках “нельзя прясть, вить
веревок и ниток, наматывать их в клубок ... скручивать что-нибудь, связывать,
гнуть, плесть лаптей или что-либо другое, шить ... Это все потому, что такие работы
имеют дурное влияние на приплод домашнего скота: все будет рождаться с кривыми
ногами, или слепыми, или наконец с другими недостатками” (Шейн, I, 1, с. 43);
в особенности нельзя на святках “вить веревки и „крутить витки на сгороду" (вить
вязь из прутьев для скрепления кольев в изгороди). За нарушение этого освященного
обычая, по глубокому верованию белорусов, виновного вскоре же постигает возмездие:
в ожидающемся приплоде скота непременно найдется какой-либо недостаток. У родившихся
животных или ноги будут изуродованы, словно кто вил из них веревки, или они будут
о двух головах, или еще с каким-либо изъяном, будут „кривыми". В более редких
случаях такие несчастья постигают и новорожденных младенцев” (Петропавловский,
1908, с. 159—160). В Смоленской губернии “Русальная неделя почитается крестьянами
как праздник. По поверию крестьян, кто будет пахать в эту неделю, у того скот
будет падать; кто будет сеять, у того градом побьет хлеб; кто будет прясть шерсть,
у того овцы будут кружиться; кто будет городить изгородь, вить веревки, вязать
бороны, тот зачахнет и согнет того в дугу. Дети лиц, нарушивших Русальную, или
кривую, неделю, родятся уродами; при-
177
плод скота у этих хозяев бывает ненормальным” (Добровольский,
1908, с. 16). В свидетельствах такого рода (которые легко было бы умножить), помимо
связи со скотом, обращают на себя внимание более или менее регулярно встречающиеся
мотивы слепоты и хромоты (ср. в этой связи § III.5.2 наст. работы).
Запрещение вить, плести, завязывать, загораживать и т. п. в то
или иное время года следует сопоставить с обрядовым плетением венков или “завиванием
березки” (когда ветви березы сплетали друг с другом, приплетали их к траве, скручивали
вроде венка и т. п.) на Семик и на Троицу (см., например: Зеленин, 1916, с. 235,
240—241, 261—268, 305; Соколова, 1979, с. 190 и ел.). В некоторых местах обряд
завивания березки так или иначе ассоциируется с волосами или городьбой и соответственно
может именоваться заплетанием “косы” (Макаренко, 1913, с. 168), “завиванием венков
для русалок” (Зеленин, 1916, с. 263—264), “запиранием ворот” (Городцов, 1915,
с. 5). Плетение венков и завивание березки на Семик и на Троицу — девичьи обряды,
которые могли осмысляться самими участницами обрядового действа как жертвоприношение
русалкам (Зеленин, 1916, с. 221; Снегирев, IV, с. 9); следует иметь в виду в этой
связи, что русалки, как полагают, плетут венки и носят их (Зеленин, 1916, с. 162,
171, 240— 241, 251, 262), а также качаются на связанных деревьях (там же, с. 142,
145—146, 168, 170, 178, 262).
Для отношения к витью знаменательно, что слово вихрь,
непосредственно ассоциирующееся со злым духом, и в первую очередь с лешим (Н.
Толстой, 1976, с. 306—308; Афанасьев, II, с. 329, 341; В. Петров, 1927; Зеленин,
1927, с. 390; Зеленин, II, с. 66, 117; СРНГ, IV, с. 306), этимологически связано
с глаголом вить (Фасмер, I, с. 324); такая же связь предполагается и для
имени Вий (В. Иванов, 1973, с. 166). Между тем, для отношения к городьбе
представляет интерес то обостоятельство, что изгородь (частокол) может носить
название чеснок (Даль, IV, с. 599; Дювернуа, 1894, с. 227; Прозоровский,
1869, с. 143—147; Пеннингтон, 1980, с. 386), совпадая тем самым с названием растения;
такое же совпадение значений имеет место и в польском языке, ср. польск. czosnek.
Слово чеснок как обозначение изгороди и чеснок как название растения,
по-видимому, одного происхождения, т. е. этимологически связаны с глаголом чесать
(Фасмер, IV, с. 350; Пеннингтон, 1980, с. 386); ср., между тем, выше (§ III.5.1)
о магическом значении чеснока как оберега от змей, а также от лешего, русалки
и т. п. (отсюда объясняется, возможно, семантическое сближение соответствующего
растения и изгороди: как чеснок — растение оберегает от нечистой силы, чеснок—изгородь
охраняет от врага).
Отметим в связи со сказанным предписание городить изгороди после
вешнего Николина дня, которое предполагает, видимо, запрет на соответствующие
действия до этого времени (Ермолов, I, с. 266; Каравелов, 1861, с. 223); в других
местах городьба запрещается
178
до вешнего Юрьева дня (Добровольский, 1914, с. 208), что легко
понять ввиду соотнесенности Георгия и Николы (ср. экскурс VII).
|
