Пустота не есть небытие. Более того, пустота имеет строго очерченные границы и ими определяется. Вот ученики — Иаков и Иоанн — просят у Иисуса немножечко их отличить, усадить справа и слева от престола Судии. Следует более чем резкий ответ, доводящий до абсурда звучавшую ранее притчу о том, как садиться во время застолья — сядь пониже, тебя повысят. Теперь: хочешь быть царём, будь рабом. Первый/последний.
Это резко, но не абсурдно. В VI веке в Китае неизвестный художник придумал забавный сюжет: три зайца, соприкасающиеся ушами. Зайца три — и ушей три. Сюжет сперва использовали китайские буддисты, затем он попал по Великому Шёлковому пути в Иран, оттуда в Европу. Распространён очень неравномерно — почему-то множество изображений в храмах Девоншира и Баварии, несколько в синагогах центральной Европы, есть в рукописях. В наши дни сюжет «пошёл вразнос», в интернете сотни вариаций.
Между прочим, в сюжете тот же приём, что в изображении Иисуса и двух ангелов в сцене Воскресения Утрехтской псалтири: три ноги на троих. Каждая нога служит ногой сразу двум персонажам. Но в рисунке зайцев это намного ярче выражено, получает «ух ты», а всякие толкования, от буддистских до нью эйджа, вторичны, насаживаются на «ух ты».
Понятно, что самое интригующее в картинке — что уши образуют пустоту. Этого нет в схожих сюжетах, где изображены три рыбы (кстати, символ Нисана). Может быть, именно пустота привлекла буддистов, а для христианина, очевидно, любопытна аллюзия на Троицу (кстати, первоначально, видимо, зайцев было четыре). Можно найти изображения креста, сформированные пальцами.
Так вот, каждое ухо на рисунке — одновременно и правое, и левое. Одесную и ошуюю.
Только главное не то, что христианин — ухо Христа, а то, что не уши, не зайцы, а пустота. Одиночество — это пустота без границ. Единственность, она же единство — это пустота с границами. И вот кто будет границей — та маленькая деталь, которая отделяет рай от ада.