Почему Христос при Своем рождении попустил, чтобы из-за Него произошло избиение младенцев?
Из кн.: Св. патриарх Фотий, Избранные трактаты из "Амфилохий", Москва, 2002. Перевод Д.Е.Афиногенова.
См. Мф. 2, 16.
ТРАКТАТ 26
Почему Христос при Своем рождении попустил, чтобы из-за Него произошло избиение младенцев?
Твое недоумение прекрасно и вызвано состраданием, и, возможно, ответ на него будет не хуже, но даже с более мягкосердечным суждением. Нужно было, чтобы злодейство Ирода стало всем явным и очевидным — а посему, если бы он показал его на людях, достигших совершеннолетия, то ничто бы не помешало племени льстецов и приспешников выдумывать некие причины, благодаря которым преступное убийство выглядело бы более приемлемым, и выставлять убитых виновниками немалых зол, говоря, что царю не подобало оставлять преступления безнаказанными. Применительно же к младенцам даже самая бесстыдная ложь не сможет ни помыслить, ни выдумать ничего такого, и во всем обличается неприкрытое и беспричинное человеконенавистничество и непревзойденное злодейство ума, и языка, и руки.
Кроме того, надлежало, чтобы приношение, предваряющее новую и безгрешную жертву, очищающую грех рода, было свободно и чисто от всякого греха, по крайней мере, заключенного в поступках, и не оскорбляло великую жертву своим закланием — а потому было более естественно, чтобы перед Божественным Агнцем, вземлющим грехи мира, в жертву был принесен сонм младенцев, а не людей, запятнанных некими прегрешениями.
Если же угодно, то можно видеть, как отсюда рождается утешение для испытуемых в величайших обстояниях, — ведь истребляются дети, чья жизнь неподвержена греху, чтобы люди в своем страдании, думая, будто страдают из-за тяжести согрешений, не были еще горше уязвлены тяготами и не впали в отчаяние, но, взирая на безгрешность детей и дерзость против них негодяев как на назидательный пример, достаточный для возбуждения мужества, восстали на благодарение Того, Кто премудро управляет всеми нашими делами. Далее, те, против которых нельзя было воспылать никакой завистью, — потому что какой повод для недоброжелательства предоставили бы новорожденные младенцы? — но то, что против них подвиглись на столь бесстыдное и несказанное истребление, без труда даст ответ на вопрос и с легкостью пояснит, как христоненавистный род иудейский, вместо того, чтобы славословить и награждать венцами благодарности Спасителя, благодетельствовавшего их и исцелявшего неизлечимые болезни, осудил Его на крест и позорную смерть. Ведь если даже там, где не было никакого места для зависти, предводитель иудеев подверг избиению невинных, то на что бы не осмелились воспитанные и уже приученные им к убийствам, тем более руководимые столь великой завистью? Ибо если кого-то видят совершающим великие и дивные дела, привлекающие к себе внимание ничуть не менее, чем и расположение многих, то чем больше это побуждает благодарных к восхвалению, и умиленному удивлению, и уважению, тем больше неблагодарными и злокозненными овладевает эта мерзкая страсть, приобретая необоримую силу.
Если же тебе хочется рассмотреть и большее число причин, то первым праведный Авель, ни в чем не повинный (во всяком случае, из собственных дел), был предан и подвержен смерти, сделав гнилым ее закладывавшееся основание. А поскольку после него многие виновные снабдили ее строение стенами и кровлей, как крепость, Спаситель же, пришедший облагодетельствовать наш род, намеревался разорить царство смерти, они, безгрешные и пролившие мученическую кровь, были отправлены и посланы вперед, словно некая свита и передовой отряд великого Царя, к заключенным в аду, чтобы своим прибытием одновременно и благовествовать пришествие Владыки и всеобщее искупление, показывая, какому убийству они подверглись ради общего Освободителя, и удостоверяя собою, что явился провозглашенный пророками Спаситель рода, — а также устрашить ад зрелищем наступающей на него фаланги мучеников, неповинных в грехах, и в предзнаменовании возвестить о грядущем вскоре полном его низложении, — ибо убийство безгрешных, и притом стольких, совершенно ниспровергает и отнимает оправдание смерти.
Вдобавок же к сказанному, здесь особенно откровенно проявляется обычай премудрости Божией. Каков же он? Непостижимая и неизреченная премудрость Божия имеет обыкновение по большей части выводить то, что доставляет радость и веселие, из вещей тягостных, и источать противоположное из противолежащего. Вот с помощью недоброжелательства братьев она сделала жертву зависти Иосифа господином Египта. Ведь если бы на него не обратили завистливый взор общники по рождению*, он не был бы продан; проданный в рабство и не опозоривший свободу целомудрия, не попал бы в темницу; если бы он не стал узником, он не разгадал бы в заточении сны, не стал бы из-за этого известен царю, и не получил бы вторую после царя должность в Египте. Видишь, какое благо родилось из зависти и братоненавистничества, и какой славой Бог увенчал Иосифа?
Позже другой фараон взъярился на израильское племя и, беззаконник, придумал сделать реку палачом для младенцев мужского пола. Но из-за его злодейства Моисей вместо собственного дома, одного из многих и ничем не примечательного среди единоплеменников, был воспитан в египетском царском дворце, потому что Божественный промысел показывал этим, что жертва козней сам завладеет владычеством строящих козни. Ибо покарав убийством обиду соплеменника и оказавшись уличен, он бежит оттуда и, вновь укрепившись знамениями и необыкновенными чудесами, возвращается и бичует Египет. И в конце концов он освобождает соплеменников от тяжкого рабства, а поработителей за речное злодейство всем войском топит в морских потоках. Таким образом, оттого, что фараон осудил еврейских младенцев на смерть в реке, и весь род был избавлен от плена, и заносчивость египтян вместе с их войском, и колесницами, и всадниками потонула в пучине. И много такого можно было бы привести, собрав, словно цветы, со священных лугов церковных.
Вот так-то из-за злодейского и преступного избиения младенцев расцвели и сплелись для блаженных мученические и чистые венцы, и предстательство перед Богом со дерзновением, и непрестанное это ликовствование вместе с бестелесными воинствами в несказанной радости и веселии, и наслаждение блаженнейшим и высшим из желанных зрелищем — а какие убийства, какие жестокие казни могут считаться сравнимыми с этим? Так что не только было не лучше как-либо предотвратить беззаконную и безвременную смерть детей, но и гораздо предпочтительнее оставить и попустить ей свершиться, раз из этого для них проистекло столько вечных и несказанных благ.
Но пусть это будет тебе как бы некое святое посвящение преосвященной любознательности — если же кто-либо, познав таинственные речения Павла, захочет тайноводствовать нас более совершенным образом, то мы с удовольствием и благодарностью этому человеку всю жизнь поучались бы вместе [с ним].
-------------
* В оригинале букв. "общники родовых мук" (οι των ωδινων κοινωνοι) — прекрасный пример десемантизации слова ωδινες. Дело в том, что в строгом смысле таким общником (т. е. единоутробным братом Иосифа) был лишь Вениамин, который, как известно, в продаже Иосифа участия не принимал.
