Ян Потоцкий

РУКОПИСЬ, НАЙДЕННАЯ В САРАГОСЕ

К оглавлению. К предыдущему тексту.

ИСТОРИЯ РОДА УСЕДА

Род наш – один из самых древних в мире, но мы не любим хвалиться нашим происхождением, и я ограничусь лишь упоминанием, что нашим родоначальником был Авишуй, сын Финееса, внук Елеазара и правнук Аарона, который был братом Моисея и первосвященником Израиля. Авишуй был отцом Буккия, дедом Озии, прадедом Зерахии, прапрадедом Мераиофа, который был отцом Амарии, дедом Ахимааса, прадедом Азарии и прапрадедом Азарии-второго.

Азария был первосвященником знаменитого храма Соломона и оставил после себя записи, продолженные некоторыми из его потомков. Соломон, столько сделавший для прославления Господа, под конец опозорил свою старость, позволив своим женам открыто воздавать почести идолам. Азария сперва хотел покарать это преступное безбожие, но, пораздумав, пришел к выводу, что на старости лет монархам приходится быть снисходительными к своим супругам. Он стал глядеть сквозь пальцы на злоупотребления, которым не мог помешать, и умер первосвященником.

Азария был отцом Азарии-второго, дедом Цадока, прадедом Ахитува, прапрадедом Селлума, который был отцом Хелкии, дедом Азарии-третьего, прадедом Серайи и прапрадедом Иоседека, уведенного в плен вавилонский.

У Иоседека был младший брат по имени Овадий, от которого мы как раз и происходим. Ему еще не было пятнадцати лет, когда он был взят в царские отроки и переименован в Сабдека. Там были и другие молодые евреи, тоже под иными именами. Четверо среди них не захотели есть с царской кухни – из-за нечистого мяса, которое там готовилось, и питались кореньями да водой, но по-прежнему оставались тучными. Сабдек один съедал предназначавшиеся для них блюда, но, несмотря на это, все больше и больше худел.

Навуходоносор был великий властитель, но, быть может, слишком потакал своей гордыне. Увидев в Египте колоссы шестидесяти футов высотой, он повелел соорудить свою собственную статую таких же размеров, вызолотить ее и приказал, чтоб все падали перед ней на колени. Еврейские юноши, не пожелавшие есть нечистого мяса, отказались также и бить поклоны. Сабдек, не обращая на это внимания, кланялся со всем усердием и, кроме того, в собственноручных записках наказывал своим потомкам всегда преклоняться перед царями, их статуями, фаворитами, любовницами, даже перед их собачками.

Овадий, или Сабдек, был отцом Салатиэля, жившего во времена Ксеркса, которого вы должны называть Широэсом, а евреи называли Агасфером. У этого персидского царя был брат Аман, человек страшно гордый и надменный. Аман объявил, что всякий, кто откажется бить ему поклоны, будет повешен. Салатиэль первый падал перед ним ниц, а когда повесили Амана, он опять-таки первый преклонился перед Мардохеем.

Салатиэль был отцом Малакиэля и дедом Зафеда, жившего в Иерусалиме в то время, когда Неемия был правителем города. Еврейские женщины и девушки не были особенно привлекательны, мужчины отдавали предпочтение моавитянкам и азотянкам. Зафед взял в жены двух азотянок. Неемия проклял его, избил кулаками и даже, как рассказывает сам этот святой человек в своей истории, вырвал у него клок волос из бороды. Однако Зафед в своих записках советует потомкам не считаться с мнением евреев, если им нравятся женщины из чужого племени.

Зафед был отцом Наасона, дедом Элфада, прадедом Зоровита, который был отцом Элухана и дедом Узавита. Этот последний жил в то время, когда евреи начали восставать под водительством Маккавеев. Узавит по характеру своему был против войны; он собрал все, что имел, и укрылся в Казиате, испанском городе, населенном в то время карфагенянами.

Узавит был отцом Ионафана и дедом Каламиэля, который, узнав, что на родине все спокойно, вернулся в Иерусалим, – однако сохранил свой дом в Казиате и другие владения, приобретенные в окрестностях этого города. Ты помнишь, что во время вавилонского плена род наш разделился на две ветви. Глава старшей линии – Иоседек был почетным и богобоязненным израильтянином, и все его потомки унаследовали от него эти качества. Не могу понять, отчего между этими двумя линиями возникла такая упорная вражда, что старшей пришлось переселиться в Египет и там посвятить себя службе богу Израиля в храме, выстроенном Онией. Линия эта угасла, или, верней, оборвалась на Агасфере, известном под прозванием Вечный Жид.

Каламиэль был отцом Элифата, дедом Элиазиба и прадедом Эфраима, при жизни которого цезарю Калигуле вздумалось поместить свою статую в Иерусалимском храме. Собрался весь синедрион; Эфраим, тоже входивший в его состав, настаивал, чтобы в храме была помещена не только статуя цезаря, но и статуя его коня, который был уже консулом; однако Иерусалим восстал против проконсула Петрония, и цезарь отказался от своей затеи.

Эфраим был отцом Небайота, при котором Иерусалим восстал против Веспасиана. Небайот не стал ждать развития событий, а переехал в Испанию, где, как я сказал, у нас были порядочные владения. Небайот был отцом Иосифа, дедом Симрана и прадедом Рефайи, который был отцом Иемии, придворного астролога Гундерика, короля вандалов.

Иемия был отцом Эсбана, дедом Уза и прадедом Еримота, который был отцом Аматота и дедом Альмета. При этом последнем Юсуф бен Тахер вступил в Испанию с целью покорить страну и обратить народ в мусульманство. Альмет предстал перед мавританским военачальником с просьбой разрешить ему перейти в веру Пророка.

– Ты прекрасно знаешь, друг мой, – ответил ему военачальник, – что в день Страшного суда все евреи, превращенные в ослов, будут перевозить верных в рай. Если ты теперь перейдешь в нашу веру, нам может тогда не хватить вьючных животных.

Ответ был не особенно любезный, но Альмет утешился тем радушным приемом, который оказал ему Юсуфов брат Масуд. Тот оставил его у себя и стал посылать с разными поручениями в Африку и Египет.

Альмет был отцом Суфи, дедом Гуни и прадедом Иссера, который был отцом Шаллума, первого сарафа, то есть казнохранителя при дворе махди. Шаллум поселился в Кайруане; у него были два сына – Махир и Махаб. Первый остался в Кайруане, а второй отправился в Испанию, поступил на службу к Касар-Гомелесам и поддерживал связь между ними, с одной стороны, и Египтом и Африкой, с другой.

Махаб был отцом Иофелета, дедом Малкиэля, прадедом Бехреза и прапрадедом Дехода, который был отцом Сахамера, дедом Суаха, прадедом Ахия, прапрадедом Бера, у которого был сын Абдон. Абдон, видя, что мавры изгнаны из всей Испании, за два года до захвата Гранады перешел в христианскую веру. Восприемником его был король Фердинанд. Но, несмотря на это, Абдон остался на службе у Гомелесов, в старости отрекся от Назорейского Пророка и вернулся к вере предков.

Абдон был отцом Мехриталя и дедом Азаэля, при котором Биллах, последний законодатель жителей пещер, убил Сефи.

Однажды шейх Биллах велел позвать Азаэля и обратился к нему с такими словами:

– Ты знаешь, что я убил Сефи. Пророк назначил ему эту смерть, желая вернуть халифат роду Али. И я создал содружество четырех семейств: Езидов на Ливане, Халилов в Египте и Бен-Азаров в Африке. Главы трех перечисленных семейств поклялись за себя и своих потомков каждые три года по очереди присылать в наши пещеры человека смелого, умного, знающего свет, проницательного и даже хитрого. Его обязанность будет заключаться в наблюдении, соблюдается ли в пещерах надлежащий порядок, и, в случае нарушения предписаний, он будет иметь право убить шейха, шестерых глав семейств, – словом, всех, кто окажется виновным. В награду за свою службу он получит семьдесят тысяч слитков чистого золота, или по-вашему – сто тысяч цехинов.

– Могущественный шейх, – ответил Азааль, – ты назвал только три семейства. А какое будет четвертое?

– Твое, – сказал Биллах, – и ты будешь получать за это каждый год тридцать тысяч золотых монет. Но при этом ты должен будешь поддерживать связи, вести переписку и даже войти в состав управителей подземелья. А в случае каких-нибудь упущений с твоей стороны одно из трех семейств обязано сейчас же тебя убить.

Азаэль хотел обдумать предложение, но жажда золота пересилила, и он взял на себя обязательство за себя и своих потомков. Азаэль был отцом Герсома. Три связанные тайной семейства получали каждые три года по семьдесят тысяч золотых монет. Герсом был отцом Мамуна, то есть моим. Блюдя обязательства своего деда, я усердно служил владыкам пещер и даже после чумы выплатил Бен-Азарам из своих собственных средств семьдесят тысяч золотых монет. Теперь я пришел, чтобы заверить тебя в своей неизменной верности.

– Почтенный Мамун, – возразил я. – Смилуйся надо мной! У меня в груди и так уж сидят две пули, и я совершенно не способен быть ни шейхом, ни махди.

– Что касается махди, – ответил Мамун, – будь спокоен: никто об этом больше не помышляет; но если ты не хочешь, чтобы через три недели тебя вместе с дочерью убили Халилы, ты не должен отказываться от обязанностей шейха.

– С дочерью? – воскликнул я в изумлении.

– Вот именно, – ответил Мамун. – Той, которую родила тебе волшебница.

Тут доложили об ужине, и шейх прервал свой рассказ.

 

ДЕНЬ ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТОЙ

Я провел еще один день в копи, а вечером шейх по моей просьбе продолжал.

Далее.