Борис Успенский
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ РАЗЫСКАНИЯ В ОБЛАСТИ СЛАВЯНСКИХ ДРЕВНОСТЕЙ
(Реликты язычества в восточнославянском культе Николая
Мирликийского)
К оглавлению
XIV. ХРИСТОСОВАНИЕ С МЕРТВЫМИ: ПАСХА
МЕРТВЕЦОВ (к с. 73)
Обрядовое использование пасхальных яиц на могилах, поскольку
мы знаем, неизвестно в греческом церковном быту; по всей видимости, это автохтонный
славянский (может быть, даже восточнославянский) обычай, языческое происхождение
которого не оставляет сомнения (ср. вместе с тем обычай класть яйца в могилу у
древних греков: Нильсон, 1908, с..530 и сл.). В условиях христианской действительности
соответствующие действия могут осмысляться как христосование с предками, т. е.
с покойниками, и, соответственно, нередко сопровождаются обращенным к усопшим
возгласом: “Христос воскресе!” (Снегирев, III, с. 48; Афанасьев, III, с. 290;
Афанасьев, 1861, с. 24—26; Максимов, XVII, с. 122, 126—127, 133; Добровольский,
II, с. 318; Добровольский, 1914, с. 765; Романов, VIII, с. 177, 548; Макаренко,
1913, с. 164; Г. Виноградов, 1918, с. 41; Семенова, 1898, с. 232; Никифоровский,
1897, с. 305, № 2300; Г. Завойко, 1914, с. 100; В. Смирнов, 1920, с. 42, 45; Мельников,
II, с. 428—429, 433; Чубинский, III, с. 28—29; Сырку, 1913, с. 178; Зеленин, 1927,
с. 332; Мурко, 1910, с. 97).
Ср. в этой связи случаи молитвенного общения с предками, рассмотренные
у Комаровича (1960, с. 87—89), которые автор с полным основанием сопоставляет
с языческой “окличкой” умерших предков на жальниках и приготовлением для них трапезы
(об “окличке” мертвых см.: Стоглав, 1890, с. 192—193; Мельников, II, с. 427—429;
Максимов, XVII, с. 121—122; В. Смирнов, 1920, с. 45). Достаточно характерен также
и царский свадебный ритуал, описанный Котошихиным (1906, с. 8), когда царь перед
венчанием просит у патриарха благословения, а затем отправляется в “церковь, где
погребены прежние цари”, чтобы отправить
158
“по мертвых пение” и учинить “у гробов прощение”, т. е., видимо,
испросить благословение у своих умерших предков; обычай просить у покойных родителей
или вообще умерших членов рода благословения или прощения перед свадьбой еще до
недавнего времени сохранялся в народном быту (Афанасьев, III, с. 237; Магницкий,
1883, с. 17, № 146; Подвысоцкий, 1885, с. 105; Цейтлин, 1910, с. 18—19; Перфецкий,
1912, с. 119; Шейн, I, 2, с. 3; Шереметева, 1928, с. 98; Миненко, 1979, с. 246).
Сходным образом Дмитрий Донской, согласно “Повести о Мамаевом побоище”, перед
решающей битвой с татарами сначала молится христианcким святым, а затем молитвенно
просит помощи у своих прародителей (Шамбинаго, 1906, с. 145). Наконец, и в Прощеное
воскресенье, т. е. воскресенье перед Великим постом, могут прощаться (просить
прощения) как с живыми, так и с мертвыми. (Зеленин, 1914—1916, с. 871); отметим,
кстати, что обычай просить друг у друга прощения в этот день может быть славянского
происхождения, поскольку в других христианских странах он, кажется, совсем неизвестен.
Весьма характерно, что поминальный день, когда производятся
соответствующие обряды, может называться Пасха мертвецов, Пасха усопших
или же Мертвецкий Велик-день, Навский Велик-день и т. п.; обыкновенно это
пасхальный четверг (Романов, VIII, с. 177; Г. Виноградов, 1918, с. 41; Зеленин,
1914—1916, с. 277; Афанасьев, III, с. 290; Богданович, 1895, с. 56; Чубинский,
III, с. 14; Никифоровский, 1897, с. 244, № 1929, Соколова, 1978, с. 120) или Радуница,
т. е. понедельник или вторник на Фоминой неделе (Даль, IV, с. 8; В. Смирнов, 1920,
с. 41; Мельников, II, с. 428; Гоголь, IX, с. 426; Зеленин, 1927, с. 365; Зеленин,
1914-1916, с. 692). Можно предположить, что в свое время эти обряды производились
в Великий четверг (ср. в этой связи Великодёнышек. как название страстного
четверга: Подвысоцкий, 1885, с. 16), а затем уже были переосмыслены в связи с
пасхальными торжествами — определенную роль при этом могли сыграть именно обряды
с яйцами — и, соответственно, перенесены на послепасхальный период (см. вообще
о перенесении поминальных обычаев с Великого четверга на Радуницу у русских и
финнов: Зеленин, 1913, с. 11, примеч. 1; Зеленин, 1914—1916, с. 1050, примеч.
1); ср. также характерный обряд общения (и христосования) с покойниками на кладбище
после пасхальной заутрени, подготовка к которому начинается в Великий четверг
(Максимов, XVII, с. 121—122); о Великом четверге как дне поминовения усопших и
общения с загробным" миром см. вообще выше (экскурс VIII).
Кстати схазать, именно в Великий четверг обычно начинают красить пасхальные яйца
(см., например: Добровольский, 1914, с. 986). Иногда говорят также об особой русалочьей
Пасхе — Русалчином (или Мавском) Великом дне, который обыкновенно
приходится на Семик, т. е. четверг седьмой недели по Пасхе или четверг троицкой
(восьмой после Пасхи) недели (Афанасьев, III,
159
с. 141; П. Владимиров, 1896, с. 94; П. Владимиров, 1897, с.
216; Чубинский, I, 1, с. 207; Чубинский, III, с. 186; Дикарев, 1905, с. 186; П.
Иванов, 1893, с. 69—70; Минх, 1890, с. 21; Зеленин, 1916, с. 166—167, 226, 228;
Зеленин, 1914—1916, с. 1103; Гринченко, 1895—1900, I, с. 45, 81; Белецкий-Носенко,
1966, с. 71; П. Иванов, 1907, с. 142; Забелин, II, с. 318; Ушаков, 1896, с. 163—164;
Кагаров, 1918, с. 11; о возможности соотнесения Семика как с четвергом перед Троицей,
так и с четвергом после Троицы см. у Зеленина, 1927, с. 368, ср. вообще о разных
сроках празднования Семика: Максимов, XVII, с. 171; Макаренко, 1913, с. 168— 169;
Зеленин, 1903, с. 142; Зеленин, 1916, с. 224), и связан специально с поминанием
“заложных” (нечистых) покойников, ассоциируемых вообще с русалками; эти названия
(навский ~ мавский) очень часто смешиваются в народном употреблении (ср.
в этой связи: Зеленин, 1916, с. 140, 222; Забелин, II, с. 318). Соответствующий
день может называться также Рахманским Великим днем (Афанасьев, III, с.
278; Зеленин, 1914—1916, с. 277; Чубинский, I, 1, с. 220; Чубинский, III, с. 24,
29; Франко, 1898, с. 208—209, 213—214; по данным Чубинского и Франко, “Рахманьский
Великдень” приходится на четверг перед Вознесением или же на Преполовение Пятидесятницы,
т. е. на среду 4-й недели после Пасхи), что объясняется связью русалок со страной
блаженных рахманов, т. е. ирием (ср. экскурс
X, а также § III.5.3, примеч. 128). В этот день также может совершаться
христосование с мертвыми с помощью яиц (Г. Виноградов, 1918, с. 42; ср.: Афанасьев,
III, с. 291); ср. в этой связи празднование в некоторых местах русалочьей Пасхи
в четверг на пасхальной неделе (Зеленин, 1916, с. 140, 222), что объясняется,
очевидно, отождествлением Пасхи мертвецов и русалочьей Пасхи. Ввиду соотнесенности
Николы и св. Касьяна любопытно отметить, что четверги на пасхальной, семицкой
и троицкой неделе, а также четверг на масленой неделе могут отмечаться как Касьяновы
дни, когда празднуют Касьяну, “чтобы не перекосил” (Мендельсон, 1897, с. 2, 13);
ср., между тем, соотнесенность Николы с поминанием “заложных” покойников, о которой
мы говорим в § III.3.2 наст. работы; о связи четверга на масленой неделе с культом
Волоса см. экскурс V.
Христосование с мертвыми обусловливает возможность и христосования
с домовым, который понимается вообще как олицетворение рода (предков), — см.:
Афанасьев, II, с. 108—109, примеч. 1; ср. также заклинания, приводимые у Майкова
(1869, с. 576, № 367), Ефименко (II, с. 158, № 12) и Даля (1904, IV, с. 198).
Характерно в этом смысле, что домовых могут называть родителями (Добровольский,
1898, с. 377; ср.: Афанасьев, II, с. 76); это название очевидным образом перекликается
с общераспространенными названиями родительская неделя, родительский день
и т. п., где родительский выступает в значении “поминальный”. Не менее
показательны костромские выражения Дедова
160
неделя, Дедова суббота и т. п., обозначающие “родительскую”,
т. е. поминальную неделю или субботу (СРНГ, VII, с. 330; Гоголь, IX, с. 426; В.
Смирнов, 1920, с. 41, ср. также польск. dziady), ср., между тем, дед,
дедка, дедушка как распространенное наименование домового (СРНГ, VII, с. 328
и сл.; Белецкий-Носенко, 1966, с. 117; Зеленин, II, с. 107; Потебня, 1914, с.
210), лешего (СРНГ, VII, с. 331—332; Зеленин, 1903, с. 46), водяного (Максимов,
XVIII, с. 105, 255), а также медведя (СРНГ, VII, с. 332; Богораз-Тан, 1926, с.
69, примеч.). Соответственно в некоторых местах называть людей дед и бабушка
“считают за великий грех: они де чертовские” (Зеленин, 1914—1916, с. 763); в словаре
Памвы Берынды сообщается, что уменьшительное от дедъ “старец” — “дядко,
старчикъ, а не дедко: сице бо нещи обыкоша дiавола именовати” (Берында,
1627, стб. 59; Берында, 1653, с. 39); в Вятской губернии “если ... назвать старика
дедушко, то он обидится, так как дедушко — лешой”, тогда как форма
дедко признается допустимой (Зеленин, 1903, с. 46); ср. также: Зеленин,
II, с. 97'— 98; Афанасьев, II, с. 488. Ср. приглашение предка на ритуальную трапезу:
“Деду, иди до обеду!” (Зеленин, 1927, с. 333) или же последующее обращение к предкам:
“Дзяды святыя, ели и пили, идзиця ж цяпер да себе!” (Зеленин, 1914—1916, с. 682);
при этом приготовление пищи для усопших в принципе неотличимо, видимо, от жертвоприношения
домовому (характерно, что и то и другое может совершаться в Великий четверг; см.
о жертвоприношении домовому в этот день: Афанасьев, II, с. 69, примеч. 2). Ср.
вместе с тем обращение к водяному: “водяные деды и прадеды” (Максимов, XVIII,
с. 255).
В свою очередь, как ассоциация домового с другими представителями
нечистой силы, так и отождествление этих последних с “заложными” покойниками обусловливает
принципиальную возможность христосования не только с домовым, но и с другими мифологическими
персонажами (откуда, видимо, и Русалчин Beлик-день, ср. выше). Особенно
любопытен описанный Зерновой (1932, с. 23) обряд христосования священника с “овинником”
на Пасху в Дмитровском крае: “когда иконы приносят на гумно, хозяин прячется в
подлаз овина и на троекратный возглас священника: Христос воскресе! отвечает:
воистину воскрес! Спрятавшийся крестьянин изображает овинника (дух, якобы
живущий в овине). После этого считается, что овинник не будет хозяину вредить”.
Аналогичные представления были зафиксированы у белорусов: “на вутрени, у Вяликодня,
идзи зь яйцом у лес, к бурелому, ды скажи три разы: „Христос воскрес, хозяин полявый,
лесовый, домовый, водзяный! с хозяюшкой, зь дзетками! Дык и выйдзець христосуватца"”
(Романов, IV, с. 6). Ср. § III.5.3 наст. работы о магическом заклинании лешего
с помощью красного яйца, сходном с упомянутыми выше заклинаниями,
обращенными к домовому.
161
|
