Варфоломей Ремов

1888-1938.

Его:

Книга пророка Аввакума. Введение и толкование. Сергиев Посад, 1913. 247 с.

О нём:

О Ремове и его отце как священниках храма на Пресне: Михайлов, 1997.

О его деле Осипова, 1997. Голубцов, 1997.

Посылает Дары в лагерь еп. Леониду Антощенко, 1930.

Из "Библиологического словаря" священника Александра Меня

(Мень закончил работу над текстом к 1985 г.; словарь оп. в трех томах фондом Меня (СПб., 2002))

К досье Меня

ВАРФОЛОМЕЙ (Николай Федорович Ремов), архиеп. (1888-1935), рус. экзегет. Сын моск. священника. Окончил МДА (1912). В 1912 был назначен доцентом, а затем экстраордин. проф. по Свящ. Писанию ВЗ в МДА. В 1914 за исслед. «Кн. прор. Аввакума. Введение и толкование» (Серг. Пос., 1913) удостоен звания магистра. В 1921 хиротонисан во еп. Сергиевского (Загорского), викария Моск. епархии. Настоятельствовал в Петровском м-ре и приходских храмах Москвы. Из-за болезни ушел на покой, исполняя послушания при канцелярии митр. Сергия (Страгородского). Многие прихожане относились к В. как к старцу. В 1933 В. стал католиком восточного обряда (в сане епископа). Зимой 1935 был арестован и помещен в Таганскую тюрьму, где в августе того же года скончался.

Осн. библ. работа В. построена на детальном анализе греч. и евр. текстов прор. Аввакума с учетом слав. рукописей (хотя по технич. причинам автор не  включил в книгу данных об этих рукописях). Труд свидетельствует о глубокой эрудиции В. и разностороннем подходе к теме. Автор сосредоточил свое внимание на *текстуальной критике и «историческом истолковании книги пророка Аввакума». Он рассматривает язык, стиль и смысловые оттенки изучаемой свящ. книги и относит время ее написания к концу правления царя-отступника Манассии (ок. 640 до н.э.). Эта датировка представляется возможной, однако в наст. время библеисты склоняются к более поздней дате (ок. 609 до н.э., см. ст. Аввакума прор. книга). «Величие, — пишет В., — и возвышенность вдохновенного слова пророка Аввакума о том, что вера есть залог жизни, должны быть понимаемы под углом зрения того времени, когда они были высказаны». Следуя историч. методу толкования, автор видит в вере Аввакума лишь отдаленный прообраз той веры, о к-рой говорит ап. Павел.

u Пророк веры, БВ, 1914, № 1; Об изучении Свящ. Писания, «Христианин», 1914, № 1; Пророк последних дней первого Иерусалима, В память столетия (1814-1914) МДА, Серг. Пос., 1915, ч. 2.

l Г о л у б ц о в.  МДА, т. 2, ч. 4; Мануил. РПИ, т. 2.

О нем: Юдин А. "Я готов на любые жертвы...". Расстрельное дело архиепископа Варфоломея (Ремова). - Истина и жизнь. - 1996- №2. С. 32-39.

Дело №1553.

Арестован 1921 за защиту Троице-Серг. лавры. Отпуцщен 28.2.1921.

Продолжатель линии иеросхимонаха Алексия Зосимовского, духовника пустыни после смерти схииг. Германа. Поэтому поддерживает Страгородского - см. Четверикова об Алексии.

1928. Второй арест, выпущен, поскольку дал подписку о сотрудничестве с НКВД.

В августе 1928 на кварире Александр. Александр. Румянцева знакомится с Неве.

1929 - закрытие Высоко-Петр. мря.

1931 г. - Неве в письме Эрбиньи  о Ремове: "Не стои рассчитывать и на епископа Варфломея -- это ученый муж, книни, он очень боится любых руководящих должностей. Он в своем роде аскет ... (с. 35) ограничивается расплывчатыми словаи о своих симпатиях и очень боится себя скомпрометировать",

1932 - на допросе Ремов показывает, что "к 1932 году период постепенного сближения между нами перерос в дружеские отношения ... В 1932 году я по предложению Неве перешел в тайное католичество" (36). Неве показал ему грамоты, но не дал. Скрывал католичество, окружение было очень анткатолическим. Лишь несколько человек стали католиками, позднее покаялись. Общзина была вокруг церкви Рождесмтва в Путинках.

В конце 1934 - начале 1935 на квартире Ремова встречи с митр. Арсением Стадницким, Анатолием Грисюком, Архиеп. Николаем Розановым (обновлцнем и проф. МДА И.В.Поповым - критикует политику Сергия (37).

Арестован 21.2.1935.

На допросах показал:

в 1932 г. тайно перешел в католичество, в 1933 получил полномочия от папской комиссии Pro Russia. В комиссии хранятся (с. 34) де грамоты - 25.2.1933 и 3.7.1933, без номеров, об учреждении титулярной кафедры Сергиевской в юрисдикции папы и поставлении на нее Никол. Федор. Ремова, о назначении Ремова викарием еп. Неве для католиков латинского обряда. Подписи д'Эрбиньи и секретаря комисси Ф, Джоббе.

Уклонялся от доносов в НКВД.  Не сообщал им о Неве, "так как это был досадный момент в моих свиданиях с Неве" (36).

7.4.1935 дело Ремова выделено в самост. производство.

17.6.1935 приговорен к расстрелу военной коллегией за нарушение "служебного долга" (служба в НКВД?). 

Алексей Беглов. Прозелитизм среди мертвых. - НГ-религии. - 11 авг. 1999, с. 6. Отрицание того, что Ремов был криптокатоликом. Версия Беглова: Ремов начал контакты с Неве по поручению митр. Петра Полянского ("Порой это было единственным способом отвести смертельную угрозу" -- утверждение, тут же опровергаемое другим утверждением Беглова, более верным: "любой контакт с иностранцами может стать повод для обвинения в шпионаже"). Источников своих Беглов не указывает. Признания Ремова в Чеке считает самооговором, причем все в равной степени *"Мы же, следуя простым требованиям источниковедческой критики, должны либо признать, что архиепископ Врфоломей был католиком и террористом, как это следует из следственных документов, либо подвергнуть сомнению оба эти утверждения". Мысль странная -- ведь в деле указано, к примеру, что Ремов мужского пола. Но это же не самооговор! Критика не может быть гиперкритикой. Беглов утверждает, что показания о переходе в католичество утяжеляли показания о терроризме, но цитат в доказательство своего утверждения не приводит. Кроме того, в терроризме были обвинены многие, но в криптокатоличестве - лишь Ремов. Совершенно не касается Беглов проблемы вербовки Ремова. Беглов отрицает существование ватиканских грамот. Ссылается на "Альфу и омегу", №9/10, 1996, где якобы статья Юдина опровергнута. Ср. также Альфа и омега, №18, 1998 - о Ремове как горячем стороннике митр. Сергия.

*

Словарь Лемешевского:

Варфоломей (Ремов), архиепископ Сергиевский-Загорский, викарий Московской епархии.

Сын священника Успенской на М. Дмитровке церкви г. Москвы.

Монашество принял в Академии.

В 1912 году окончил Московскую Духовную Академию со степенью кандидата богословия и назначен исполняющим должность доцента академии в сане иеромонаха.

В 1914 году получил степень магистра богословия за свой труд "Книга пророка Аввакума". Введение в толкование. (Сергиев Посад). И утвержден доцентом.

Год возведения в сан архимандрита неизвестен.

С 20 августа 1916 года экстраординарный профессор Московской Духовной Академии по кафедре Священного Писания Ветхого Завета.

С 1913 г. благочинный академического храма и его настоятель с 1919 г.

28 июля 1921 года хиротонисан во епископа Сергиевского-Загорского, викария Московской епархии.

После закрытия Московской Духовной академии с 1923 г. настоятельствовал в Высоко-Петровском монастыре в Москве.

Последовательно после Петровского монастыря настоятельствовал и старчествовал в храме Рождества Богородицы, что на Путинках.

В 1932 г. тайно перешел в католичество.

9 июля 1934 г. возведен в сан архиепископа.

Последние годы жизни провел на покое.

В феврале 1935 г. арестован и в июне расстрелян.

Был знатоком церковно-слявянского языка.

Митрополит Сергий дал ему соответственное послушание - исправлять все церковные службы, песнопения, поступающие в Московскую Патриархию на отзыв. Добросовестно нес он свое послушание до дня кончины, отмечал опытной рукой цензора и знатока своего дела все мусорное, плагиатное и оставляя бисеры в наследие Русской Православной Церкви.

Труды:

"Книга пророка Аввакума". Введение в толкование. (Магистерская диссертация). Сергиев Посад, 1913.

"Пророк веры".

"Богосл. Вестн." 1914, январь, с. 13.

"Пророк последних дней первого Иерусалима". (Юбилейный сборник). Год неизвестен.

Рецензия: Рождественский Д.В. прот.

"Учебное руководство по Священному Писанию", ч. I.

"Христианин". Год неизвестен.

Статья: "Об изучении Священного Писания".

"Христианин". Год неизвестен.

Указ. на литературные труды "Богосл. Вестн." 1915, X-XI-XII, с. 65.

(Отчет).

"Какой должна быть обличительная проповедь".

"Голос церкви". 1914.

"Поем воскресшему из мертвых". (Из пасхальных размышлений).

"Моск. Церк. Вед." 1915, № 12-13.

"Согревших, Отче". Там же, 1914, № 6.

Литература:

"Церк. Вед" 1912, № 40, с. 375.

- " - 1914, № 5, с. 31.

- " - 1916, № 16, с. 379.

ФПС I, № 124, с. 5.

ФПС III, с. 2.

ФАМ I, № 52, с. 5.

"ЖМП" 1934, № 22, с. 4.

"Именной список ректоров и инспекторов Дух. Акад. и семин. На 1917 год", с. 24.

Заметки и дополнения Е. М. № 37 и 101.

Голубцов С., протодиак. Профессура МДА в сетях Гулага и ЧеКа. М., 1999. с. 11.

ВОСПОМИНАНИЯ ОБ АРХИЕПИСКОПЕ ВАРФОЛОМЕЕ (Ремове)

Архиепископа Варфоломея я узнала в храме преп. Сергия на Дмитровке. Он окончил Московскую Духовную Академию и был духовным сыном старцев Зосимовой пустыни - иеросхимонаха Алексия и схиигумена Германа. О его детстве, о его родственниках и юности его, ничего не знаю. Узнала я его как епископа и старца, духовного руководителя большой духовной его семьи. Он был ревнителем полной продолжительной службы и монашеского устава. Любил подпевать народу и певчим, стоя на кафедре во время богослужения. Иногда он мог казаться и странным. Был он очень строгим, а частот и вспыльчивым. Своим духовным чадам он делал выговор при народе. В то же время был очень добрым и чутким. При своей доброте, он часто отдавал последнее, так что оставался сам без четок. В таком случае он укорял себя словами: "Плохой я монах, я даже без четок". Раздавал и деньги. Он был очень болезненным. У него были больные легкие, печень и сердце. Лицо его было отекшим. Ввиду болезни он не мог управлять епархией, а находился как бы на покое, но трудился неустанно и полагал душу свою как за братию свою, так и духовных чад. К нему я пришла, когда лишилась духовного отца, и он участливо отнесся ко мне и спросил: "Переданы ли мы кому?". Затем сам попросил меня написать ему, сказав: "Не можешь писать на гербовой, пиши на простой". Он говорил, что "откровение помыслов и вообще высказывание всего так необходимо, как необходима отдушина в комнате, куда все и должно уходить". На исповедь он мало кого принимал, так как и без того был загружен делами, но в советах никому не отказывал, и, принимая всякие записки, подчеркивал там, где требовалось указание, разъяснение, а после вечерней службы просил остаться подававшим записки и разбирал вместе с ними все их вопросы. Однажды я была поражена и тронута тем, что я увидела целую пачку своих записочек в ящичке при храме. Я думала, что святитель прочтет их, помолится и этим все закончится, однако, оказалось не так. Как-то после праздничной всенощной (тот было под Казанскую 7 июля), он попросил меня проводить его. Я согласилась и осталась в храме ожидать пока он всех благословит и выслушает. Наконец владыка окончил благословлять, разоблачился, надел на себя свои обычные одежды и мы трамваем отправились к нему на квартиру.

Дорогой владыка сидел с закрытыми глазами и творил Иисусову молитву. Ехали в "Сокол", где он жил тогда. От трамвая до самого дома вели духовную беседу. Когда мы вошли в дом, он попросил побыстрее подать чай. Квартирная обстановка была простая. В святом уголке висел большой чтимый образ Черниговской Божей Матери, работы схиигумена Германа, а на столе стояла икона апостола и евангелиста Иоанна Богослова. Матушка подала владыке скоромный ужин: немного жареного картофеля и огурчик, затем чай и давнишнее уже засохшее варенье. К ужину пригласил и меня.

Во время трапезы он вынул мои записки и ответил на все мои вопросы. Я была очень тронута его вниманием. В 11 ч. 45 мин. ночи владыка отпустил меня с миром.

Второй раз я была у него в то время, когда собиралась ехать в Рязань. Владыка был болен и лежал в кровати, однако, несмотря на болезнь он принял меня с радостью; вспоминаю, как я, входя со страхом в его келию, услышала его ласковые слова: "Входи, входи, не бойся, ты же хотела видеть мою келию и знать всю обстановку." (Об этом я ему ничего не говорила, а только при первой с ним встречи так подумала).

Беседовал он со мною лежа. Вспоминаю еще вот какой случай. Однажды я купила большое, чудное ароматное яблоко и думала сама в себе: "Отдать это яблоко владыке или нет?". Решила, смотря потому, как он благословит меня. В церкви, когда все уже люди шли под благословение, подхожу к владыке за благословением и подаю ему яблоко. Он взял его, повернул в руках, поблагодарил и сказал: "А заслужил ли я это яблоко?".

Как-то раз я открыла ему в письме свой помысел против него. Он взял мое письмо и поцеловал его. Этим он показал свое глубокое смирение и этим смерил мою гордыню.

На этом обрываются воспоминания о нем, как духовнике и старце. Известно, что квартиру на Соколе он обменял на домик в Черкизове, где доживал свои дни после закрытия храма Рождества Богородицы на Путинках, где он служил как настоятель храма б. Петровского монастыря.

Nach M. Pol'skij soll EB Varfolomej im Vysoko-Retrovskij-Kloster verhhaftet worden sein, nachdem er von einen Ieromonach Aleksij denunziert worden ist. Dieses wurde danach Vikarbischof von Moskau und 1939 B von Kisinev. Wer dieses Aleksij ist, ist nicht leicht festzustellen. Von den im Verzeichnis von M Manuil (Lemecevskij) aufgefьhrten Bischцfen dieses Namens kцnnte es hцchstens B Aleksij (Sergeev) gewessen sein, der freilich schon am 20.5.1935 zum B von Kasir geweiht und 1936 B von Serpuchov, V von Moskau wurde und um 1940 zeitweise die Ep. Kicinev verwaltete.

EB Varfolomej soll nach Schliebung der Troice-Sergieva-Lavra heimlich eine GA organisiert haben, deren Student der Ierommonach Alekij war. EB Varfolomej soll am 26.6.1936 erschossen worden sein.

Literatur:

M. Pol'skij, Novie muceniki I, 180; II, 124 f.

Joh. Chrisostomus, Kirchengeschichte I, 410; II, 51, 146; III, 64.

Кротов, 2006.