Ирина Осипова

СКВОЗЬ ОГНЬ МУЧЕНИЙ И ВОДЫ СЛЕЗ...

К оглавлению

Глава 6

Обзор следственных дел ИПЦ и "непоминаюших" 1933-1935

К 1933 практически все иосифлянские храмы в Москве и Ленинграде частично перешли под управление митр.Сергия и, как правило, вынужденно, под угрозой ликвидации, а большая часть была закрыта, т.е. легальная деятельность непоминающих была запрещена властями. Но окончательно уничтожить оппозиционное духовенство не удалось, так как наиболее стойкая часть сторонников митр.Иосифа избрала катакомбный путь служения ИПЦ, продолжая проводить нелегальные службы, тайные рукоположения в священство и пострижения в монашество.

Заметим, что до 1933 массовых репрессий против священнослужителей, кроме иосифлян, не было. Но уже с середины 1932 началось повсеместное закрытие храмов. Результатом развернувшейся в стране паспортизации населения стало массовое выселение из центральных городов страны остававшегося на свободе духовенства: в первую очередь, на основании секретного указания Не выдавать паспортов служителям культов иосифлянского вероисповедания, это коснулось иосифлян, во вторую очередь, — сергиевских клириков, отношение властей к которым ужесточилось: При выдаче справок и получении паспортов особенно крепко подходить к Сергиевской ориентации и мягче к обновленцам.[1]

Количество арестованных священнослужителей в 1933 — более 8700 человек — казалось бы, незначительно отличается от числа осуждённых в 1932, но очевидно, что число истинно-православных составляет не больше половины. В последующие два года гонения на духовенство РПЦ стали ослабевать, и число арестованных священнослужи-

123

телей за два года, в период 1934-1935, составило не более 5300 человек, что в 1,6 раз было меньше, чем в 1933. Можно предположить, что процент истинно-православных клириков среди арестованных в эти годы сокращался, так как большая их часть находилась на нелегальном положении, скрываясь на квартирах верных прихожан, о чём постоянно доносили «добровольные помощники» чекистов. Выявление и арест пастырей и активных членов общин ИПХ были теперь крайне затруднены. В годовом отчёте органов НКВД,[2] например, сообщалось, что полная ликвидация этого института тайного священства и монашества потребует ещё значительных усилий со стороны наших органов в силу гибкости и подвижности этой агентуры.[3]

«Вскрытие и ликвидация» органами НКВД филиалов ИПЦ, а также «контрреволюционных монархических организаций» в период 1934-1935 продолжались, но обвинения, которые теперь предъявлялись руководителям «организаций», отличались от прежних. Показательным в этом отношении является инспирированное чекистами групповое дело «Партии Возрождения России» (ПВР), члены которой были арестованы в 1933, и дело нелегального Высоко-Петровского монастыря 1934-1935 годов, материалы которого дают информацию о попытках избрания православными архиереями нового пути в противостоянии властям.

124

6.1. Обзор следственного дела "Партии Возрождения России". 1933-1934

По делу ПВР было арестовано свыше 200 человек, причём после первых же допросов обвиняемых дело духовенства и активистов-верующих было выделено следствием в отдельное производство. Одним из арестованных, чрезвычайно активно сотрудничавшим с чекистами, в качестве руководителя филиала ПВР был назван архиеп.Феодор (ПОЗДЕЕВСКИЙ) «Свидетелем» была дана развёрнутая характеристика архиерея, которого он сам, якобы, «завербовал» в ПВР: Архиепископ ФЕОДОР (ПОЗДЕЕВСКИЙ), 58 лет, открытый монархист, весьма популярный в среде духовенства, как стойкий и убеждённый человек, почти не выходящий из тюрем за свои убеждения, антисергиевец <...> мы не раз говорили, что ФЕОДОР — один из выдвинувшихся людей, пригодных на руководящую роль в монархическом деле.[1]

Чекистами была вначале предпринята попытка привлечь к делу ПВР и архиеп.Димитрия (ДОБРОСЕРДОВА), тем более что тем же «свидетелем» была дана исчерпывающая характеристика и этому архиерею: Архиепископ Димитрий (ДОБРОСЕРДОВ), 68 лет, монархист, черносотенец, управлявший разными епархиями: Козловской, Костромской, Пятигорской, где всюду сохранил связи. Было соблазнительно, используя связи архиеп.Димитрия, расширить сферу деятельности «организации», но доказать наличие взаимосвязи этих двух архиереев, очевидно, не удалось, поэтому архиеп.Димитрий не подвергся аресту.

В списке представленных следствию этим «свидетелем» участников ПВР, по его словам, «завербованных» им лично, числился 71 человек, среди которых были священно-

125

служители, профессора, преподаватели, учёные, бывшие члены партии кадетов и их родственники, бывшие офицеры. Заметим, что по многим групповым делам церковников постоянно привлекалась в качестве идейных вдохновителей духовенства научная интеллигенция, так как, по мнению чекистов, именно эта к/р часть интеллигенции, связанная бесчисленными нитями со старым, монархическим строем, избрала Церковь в качестве оплота в борьбе с соц.революцией и соввластью.

О главном «добровольном помощнике» ГПУ в деле духовенства по ПВР позже сообщит из ссылки один из осуждённых профессоров, взявший на себя роль руководителя «Национального Центра ПВР»: Х. — мой ученик по Моск.университету, которого я <...> считал и остерегался, как провокатора и агента ОГПУ <...> Х. я не гнал от себя, т.к. он, будучи связан с митр.Сергием и церковными кругами, начиная от «тихоновцев» и кончая баптистами, был хорошо информирован о всех церковных делах и в этом отношении был для меня полезен.

Приговор о десятилетней высылке в Казахстан стал для этого профессора полной и ошеломляющей неожиданностью, ведь он практически «научно» обосновал и оформил идейную платформу ПВР, её методы борьбы и связи с заграницей, а посему, надеялся на снисхождение.

Факт конфискации библиотеки, о котором ему сообщила жена, настолько возмутил его своей «несправедливостью», что он, обратясь за помощью к знакомому прокурору, подробно описал весь ход следствия. Профессор рассказывал, что на первых допросах его следователь сам формулировал мои контр-револ. убеждения в таком стиле, от которых я пришёл бы в ужас на воле, и заставил меня их подписать, заявляя, что убеждения у нас не наказуемы. И в случае, если я не подпишу его формулировку, то он за меня сам подпишется. После «признания» своей вины профессору пришлось, по требованию следователя, признать себя участником контр-революц. организации, причём, чем серьёзнее будут возведенные на себя самого преступления, тем значит, будет рассматриваться чистосердечное осознание и искреннее — раскаяние.

Профессор всецело отдал себя во власть следователя и сделался, по его признанию, и режиссером и первым трагическим актёром в инсценировке процесса националистов, превращённых волею ОГПУ в национал-фашистов. В письме он уверял знакомого прокурора, что платформу Партии националистов я же сам состряпал при любезном содействии начальника СПО ОГПУ РАДЗИВИЛОВСКОГО, собственноручно подписавшего моё «развёрнутое показание». В дальнейшем выдуманный чекистами «Национальный центр ПВР» был связан через ученика профессора по университету Х. с его будто бы организацией.

126

После подобного признания неудивительно узнать, что в области церковной политики в программе ПВР появилось написанное под диктовку следствия показание профессора, так называемого руководителя «Национального Центра ПВР», о том, что нами намечалось полное восстановление господствующего положения Православной Церкви во главе с Патриархом, восстановление юридических прав Церкви, возвращение ей прежнего имущества, реставрация закрытых церквей и монастырей, а о роли архиеп.Феодора (ПОЗДЕЕВСКОГО) профессор высказался ещё определённее, утверждая, что он по нашему плану являлся духовным главой нашего «Союза», с одной стороны, а с другой — организатором подчинённых ему в порядке духовной иерархии троек среди духовенства московских церквей и на периферии, а равно троек среди сохранившегося кое-где монашества.

Структура организации, по предложенной версии чекистов, строилась по чрезвычайно конспиративному методу «троек», чтобы каждый член организации знал строго ограниченное количество соучастников, в большинстве случаев — одного по восходящей линии одного-двух — по нисходящей.

Для следствия была принципиальна навязанная обвиняемым постоянная связь руководителей ПВР с городами Пятигорском, как центром терского казачества, и Киевом, где можно было связаться с доверенными лицами митр.Антония (ХРАПОВИЦКОГО), главы РПЦЗ. Особое внимание руководители ПВР должны были уделить, по логике следствия, Кавказскому региону, так как от прибывающих в Москву ходоков было известно о крайне контрреволюционных настроениях жителей Северного Кавказа, особенно, среди терского казачества. Так, в одном из «признательных» показаний отмечалось, что поток ходоков из других городов был массовый, и нам, членам к-р группы, необходимо было обрабатывать политически эту массу, идущую с Северного Кавказа, из Севкрая и др.мест.

Непопулярность монархических идей в народе также нашла своё отражение в материалах следствия: в «признаниях» руководителя уже приводится новая задача организации — твёрдая буржуазная республиканская власть националистов с привлечением представительства различных классов населения, разделяющих программу националистов.

В материалах следствия по делу ПВР её члены обвинялись в довершение ко всему и в намерении физического уничтожения основного ядра коммунистической партии, для чего, якобы, ими предусматривалась организация индивидуальных террористических актов. Похоже, эти «признания» были явно инициированы следствием.

Важно отметить, что в этом деле, в связи с изменением внешнеполитической обстановки, появились новые обвинения,

127

а сама ПВР была представлена уже как к/р националистическая фашистская организация, ставившая своей задачей подготовку свержения Советской власти и установление фашистской диктатуры при помощи иностранной военной интервенции. Для обоснования этого обвинения «добровольный помощник» чекистов Х. дал «признательные» показания, что он взял на себя разработку унионального вопроса, считая, что, в случае принятия русскими унии, Папа добьётся интервенции у западноевропейских держав.

Отметим, что по делу ПВР, кроме выделенного в особое производство дела церковников, были привлечены к следствию члены общества «Старая Москва», группа музейных работников, много бывших членов «Союза Русского Народа», участники теософского общества — и по каждой категории арестованных групповое дело было выделено в отдельное производство.

К июлю 1933 следствие по делу ПВР было закончено. 26 июля 1933 все обвиняемые были приговорены к 5-10 годам концлагеря или ссылки. А следственное дело ПВР стало служить «образцом» для «Обвинительных заключений» по будущим групповым делам церковников.

Примечания

1. М.В.Шкаровский. Петербургская епархия СПб, 1995, с.152.
2. Отчёт за 1933.
3. Следственное дело НОВОСЁЛОВА-ЛОСЕВА // Там же.
4. Далее все документы, кроме особо отмеченных случаев, цитируются по: Следственное дело «Партии Возрождения России» // Центральный Архив ФСБ РФ.

128

6.2. Обзор следственного дела

нелегального Высоко-Петровского(

монастыря.

1934-1935

Материалы следствия по делу Высоко-Петровского монастыря свидетельствуют о нелегальной деятельности клириков церкви Рождества Богородицы в Путинках под маской легально зарегистрированной приходской общины верующих. Эта деятельность была направлена на создание нелегальных монашеских общин существующего при этой церкви тайного монастыря. Первые сообщения о руководителе Высоко-Петровского тайного монастыря архиеп. Варфоломее (РЕМОВЕ) были получены от "добровольного помощника" чекистов, упоминавшегося ранее по делу ВЦ ИПЦ.  По заданию органов НКВД он с 1932 года стал. посещать католический храм Св. Людовика,  Св. Людовика, познакомился там с его настоятелем еп. Пием (НЕВЕ), под руководством которого перешел из православия в католичество и стал постоянно информировать органы ГПУ о контактах посланника Папы Римского с православным духовенством. От этого "помощника" и стало известно о том, что в Москве "существует русско-католическая к/р организация церковников, созданная по директивам русской комиссии при Ватикане" .

Осенью 1934 года по доносу был арестован организатор секты "Четвертый Интернационал духа и истины" Павел ВЕЛИКАНОВ, который после очной ставки с доносителем признался в авторстве рукописей "Кто кого", "Иосиф прекрасный" и других, которые он намеревался передать через еп. Пия (НЕВЕ) за границу. Чтобы иметь представление о содержании этих рукописей, приведем показание одного из арестованных, читавших работу "Кто кого": "ЛЕНИН был изображен великим жрецом, человекоубийцей и антихристом,

1 Следственное дело В. Ф. РЕМОВА. 1935 // Центральный архив ФСБ РФ.

129

который создал интернациональную организацию для истребления всех людей и наций, с ним не согласных, ему не послушных".

Павел ВЕЛИКАНОВ дал подробные показания относительно нелегальной деятельности причта церкви Рождества Богородицы в Путинках, которую он часто посещал. 28 января 1935 года был арестован один из священников этой церкви, "признания" которого подтвердили информацию, что при храме длительное время продолжал нелегально действовать закрытый властями Высоко-Петровский монастырь1. Зная теперь методы ведения следствия, не станем оценивать деятельность монастыря по показаниям, данным этим священником на допросах, важнее здесь — факт шестилетнего нелегального существования монастыря: "В церкви Рождества Богородицы в Путинках, действительно, существует своеобразный монастырь, включающий мужчин и женщин. В этом монастыре процветает ханжество, иезуитизм и старчество. Жизнь монастыря построена на монархических принципах".

Далее священник показал, что во главе монастыря стоит архиеп. Варфоломей (РЕМОВ), что церковные службы проводятся там в строгом соответствии с монастырским уставом, а это, по мнению "свидетелей", делается "в расчете на то, чтобы разжечь фанатизм верующих до высшего предела". Позже одна из "свидетельниц" более подробно объяснит, каким образом там "разжигался фанатизм": "Средством усиления фанатизма являются так называемые духовные собеседования, а также исповеди, проводимые на коленях и на ухо". По ее убеждению, "женщины в черных косынках загипнотизированы", а в их монашеской общине "существует какая-то тайная дисциплина, в силу которой многое скрывается от непосвященных".

18 февраля 1935 года представителями власти (как нельзя кстати) было получено заявление приходской общины церкви Рождества Богородицы в Путинках, в котором с возмущением сообщалось, что произошло "наводнение церквей женщинами в черных платках и платьях, т.н. «кликуш», в таком количестве, чтобы они могли не только играть ту или иную роль, но и доминировать в церковной общине, что, в конце концов, и приводит нас не в приходской храм, а в монастырь". Прихожане обращались к властям с просьбой защитить их общину от посягательств черного духовенства, которое, по их мнению, "являясь хранителем догматической веры, неспособно удовлетворять обыденные требы верующих, в большинстве своем не нуждающихся в теоретической пропаганде веры и бесконечных монастырских богослужениях".

1   Закрыт в 1929 г. 

130

Судя по всему, работа "добровольных помощников" НКВД была эффективной, поскольку к моменту ликвидации монастыря чекистам были известны имена всех тайных монахинь и монахов, активных участников богослужений в монастыре. 21 февраля 1935 года все они вместе с клириками храма были арестованы, в том числе и архиеп. Варфоломей (РЕМОВ). Согласно "Постановлению на арест" каждому участнику было предъявлено обвинение в том, что он "состоял членом православной группы к/р организации при нелегальном «Петровском монастыре» и вел антисоветскую агитацию".

Об архиеп. Варфоломее (РЕМОВЕ), которого следствие обоснованно считало главой нелегального монастыря, следует рассказать подробнее. До рокового 1935 года он арестовывался дважды — в 1920 и 1928 годах. Первый арест архиепископа был вызван его твердой позицией в защите Троице-Сергиевой Лавры от разграбления и активной его работой в то время в качестве ректора Московской Духовной Академии. В "Постановлении на арест" говорилось, что архиеп. Варфоломей "является видным и активным членом воинствующего черносотенного духовенства"1, а его выступление в храме перед вскрытием мощей Сергия Радонежского характеризовалось как "явно погромная проповедь, имевшая своим результатом крайнее возбуждение темных масс"2.

28 февраля 1921 года архиеп. Варфоломей был освобожден из (аключения "ввиду тяжкого состояния его здоровья"3. Действительно, доподлинно известно, что пребывание в тюрьме привело к столь сильному истощению его организма, что из камеры лрхиеп. Варфоломея вынесли на носилках.

Менее известны обстоятельства его второго ареста. По рассказу самого архиепископа, в ГПУ ему было предъявлено обвинение в укрывательстве "шпиона", хотя это был простой верующий. В этот раз также обошлось без приговора и осуждения: он вскоре был освобожден, дав подписку.

К 1928 году относится знакомство архиеп. Варфоломея с еп. Пием (НЕВЕ), неоднократные встречи их на квартирах и в храме. На допросах в 1935 году архиеп. Варфоломей показал о переходе под руководством еп. Пия (НЕВЕ) в тайное католичество восточного обряда4. Этот факт, о котором многие годы не догадывалось даже ближайшее окружение известного православного архиерея, до сих пор вызывает много вопросов. Ведь для

1   Следственное дело В. Ф. РЕМОВА. 1920 // Там же.

2  Там же.

3  Там же.

4   И. Осипова. В язвах своих сокрой меня. М.: Серебряные нити, 1996. С.34—40.

131

православных верующих он был символом духовного, аскетического начала, сформированного монашеской школой Смоленской Зосимовой пустыни — "огненного и вдохновенного исповедника Христа и Церкви Христовой, страдальца и новомученика".

Заметим, что архиеп. Варфоломей поддержал митр. Сергия после провозглашения им знаменитой Декларации, вынужденной, по убеждению архиеп. Варфоломея, и обусловленной угрозой расстрела находящихся в заключении 50 архиереев. Правда, в дальнейшем, при всей лояльности к митр. Сергию, архиеп. Варфоломей не мог принять его жесткую политику, которую тот повел после раскола духовенства на два лагеря; его возмущали отлучения осужденных архиереев, угрозы наслать кары на каждого "непокорного" священнослужителя, последующие аресты их и высылки. Все это, очевидно, терзало его, заставляя искать хоть какой-то выход из сложившейся ситуации.

Подобные чувства стали испытывать многие "сергиевские" архиереи, которые, чем жестче вел свою политику митр. Сергий, все больше сомневались в правильности избранного ими пути. Особенно поколебалась их уверенность в период 1933—1934 годов, когда начались массовые аресты и высылки священников-"сергиевцев".  Сейчас стали известны документы из архива Ватикана, а именно письма еп. Пия (НЕВЕ) о встречах и разговорах его с православными архиереями о ситуации в РПЦ после   Декларации    митр. Сергия.   Например,   16   сентября 1928 года еп. Пий (НЕВЕ) сообщал в Ватикан, что в "Сергиевом Посаде при смерти находится старец, известный своей благочестивостью отец Алексей, который жил только молитвенной жизнью и был далек от земной суеты. Так, он сделал следующее предсказание: настанет соединение Церквей"1. Или же, еп. Пий (НЕВЕ) приводит письмо "обновленческого" еп. Игнатия (ЖЕБРОВСКОГО) к митр. Сергию2, в котором еп. Игнатий утверждает, что "раскол Православной Церкви отравляет жизнь", что, по его мнению, "более не существует Православной Церкви", а в конце письма неожиданно задает вопрос (непонятно только кому: митр. Сергию или себе?): "Дает ли возможность Католическая Церковь служить Христу со спокойной совестью?"3.

11 ноября 1929 года еп. Пий (НЕВЕ) сообщал в Рим о неоднократных контактах с "сергиевскими" епископами, а также с "обновленческими" архиереями, причем последние свободно и охотно говорили о Папе Римском и о будущем союзе Право-

1        Antoine Wenger. Rome et Moscou, 1900-1950 // Paris, 1987. Перевод, машинопись. С. 217.

2        От 10 декабря 1928 года.

3     AntoineWenger. Там же. С. 53.  

132

славной Церкви с Католической. Позднее еп. Пий сообщил о желании пяти православных епископов-"обновленцев" и группы клириков во главе с еп. Владимиром (РОЗАНОВЫМ) соединиться с Римом. На запрос еп. Пия, как ему действовать в подобных случаях, из Ватикана пришло сообщение, что их заявление рассмотрят, а до решения Ватикана все должно оставаться неизменным, архиереи с клириками на богослужнениях пусть твердо "придерживаются славянского обряда"1.

26 сентября 1933 года еп. Пий (НЕВЕ) сообщил в Рим о переданном ему предложении еп. Николая (ЯРУШЕВИЧА), за которым стоит определенная группа клириков и верующих в Ленинграде, "что Православная Церковь, состояние которой плачевно, сможет спастись только посредством заключения союза с Католическим центром, без этого невозможен никакой порядок. Он даже добавил, что нужно, чтобы начала хотя бы одна епархия, которая окажет большое влияние на других"2.

Может быть, в связи с этими встречами и разговорами, которые вполне могли инициироваться органами НКВД, в Ватикане начала обсуждаться идея избрания нового Патриарха. Смысл идеи заключался в следующем. Известные православные архиереи, находящиеся в заключении, должны были избрать кандидата на Патриарший престол и провести письменное голосование, а затем передать эти документы в Ватикан. Избранный таким образом кандидат, с двумя достойными архиереями, желательно, бывшими заключенными, должен был прибыть в Рим перед провозглашением Патриарха, которое там и произойдет. Такой Патриарх, имеющий большой авторитет как в России, так и на Западе, уже смог бы договориться о союзе Православной Церкви с Ватиканом.

Странно, что еп. Пий (НЕВЕ), предупрежденный архиеп. Варфоломеем (РЕМОВЫМ) о работе на органы НКВД многих архиеерев, ведущих подобные разговоры, да и зная обстановку доносительства в стране, не только поддержал эту идею, но и горячо обсуждал ее с православными епископами. Реакция архиереев, не работающих на чекистов, на эту идею была резко отрицательной — они объяснили, что, во-первых, "абсолютно невозможно собрать достаточное количество подписей из-за секретности и трудности сообщения, а, во-вторых, как только до большевиков дойдет слух об этом деле, все епископы будут арестованы"3. Итак, идею, за которой стояло искреннее желание

1 Antoine Wenger. Там же. С. 221.

2      Там же. С. 223.

3      Там же. С. 232. 

133

еп. Пия (НЕВЕ), чтобы Папа Римский пришел на помощь Православной Церкви, пришлось похоронить.

В материалах дела есть показания двух православных архиереев, "участников нелегальных собраний на квартире архиепископа Варфоломея"1, о том, что они, обсуждая внутрицерковную ситуацию в стране, пришли к общему мнению о "гибельности для Церкви линии, проводимой митрополитом Сергием". Не эти ли обсуждения, а также и собственное разочарование в политике митр. Сергия побудили архиеп. Варфоломея искать выход из состояния душевного смятения таким нестандартным способом — избранием своим пастырем Папы Римского при сохранении православного обряда? Правда, переход его в католичество при непрекращающихся гонениях на русских католиков никаких перспектив для выживания не открывал. Вероятно, архиеп. Варфоломея перестал устраивать в качестве духовного пастыря митр. Сергий, действия которого все больше определялись указаниями органов НКВД. Да и личность еп. Пия (НЕВЕ) и его постоянная помощь осужденному православному духовенству, наверное, сыграли свою роль. К сожалению, мы никогда не узнаем истинных мотивов этого поступка архиеп. Варфоломея. Но избранный им путь для верного духовенства РПЦ был совершенно неприемлемым.

Через еп. Пия (НЕВЕ) архиеп. Варфоломей постоянно информировал Ватикан о продолжающихся в России преследованиях духовенства и верующих, "неоднократно передавал НЕВЕ письма ссыльных церковников, что стало доказательством обвинения последнего в «измене Родине и шпионской деятельности в пользу Ватикана»". Архиеп. Варфоломей был также обвинен в информировании Ватикана о том, что "вся деятельность митрополита Сергия протекает в соответствии с органами государственной власти". Под давлением показаний "свидетелей" на очных ставках архиеп. Варфоломей вынужден был подписать, что, являясь помощником "негласного представителя Ватикана, иностранного подданного НЕВЕ, активно сотрудничал с ним в борьбе против советской власти".

В конце концов архиеп. Варфоломей вынужденно "признал" и свою "антисоветскую деятельность в организации и руководстве Нелегальным монастырем". Его показания в этой части как будто списаны с показаний других обвиняемых по делу: "Привлекая в монастырь большое количество верующих, монахи отбирали среди них наиболее фанатичных, настроенных антисоветски и втягивали этих людей в активную деятельность монастыря — большое число

1   Далее все документы, кроме оговоренных случаев, приводятся по: Следственное дело В. Ф.РЕМОВА. 1935//Там же.

134

церковников было завербовано и посвящено в тайное монашество. Агитация шла под лозунгом: «Каждый истинный христианин обязан направлять свои усилия к тому, чтобы приближать время паления советской власти»".

Судя по материалам дела, три православных архиерея постригали в монашество православных верующих, а архиеп. Варфоломей — как православных, так и католиков. Во избежание преследований со стороны властей, пострижения проводились тайно, а архимандриты получили от архиеп. Варфоломея указание объяснять новым монахам и монахиням, чтобы они "оставались жить и работать в учреждениях и на предприятиях по-старому, не меняя внешний образ жизни и скрывая свое монашество от посторонних". Для большей безопасности архиеп. Варфоломей дого-иорился с архимандритами о том, чтобы всех тайно постриженных в монашество вносить в списки, отправляемые в Епархи-пльный Совет, под вымышленными именами.

Об "институте послушничества", воспитывающем самых "стойких христиан, которые могли бы заменить убывающие монашеские кадры и, при необходимости, пострадать за веру", в материалах дела имеется достаточно показаний. Действительно, среди готовых "пострадать за веру" можно назвать многих монахинь и монахов общины нелегального монастыря, которые на следствии твердо отстаивали свои убеждения, а на очных ставках с архиеп. Варфоломеем решительно заявляли о его непричастности к какой-либо контрреволюционной организации, категорически отрицая его и свою вину.

14 апреля 1935 года следствие по делу было завершено. В отношении архиеп. Варфоломея оно было вьщелено в отдельное производство. Недоказанным пунктом обвинения, которое под давлением следствия архиеп. Варфоломей все же подписал, были его высказывания о "террористических намерениях в отношении руководителей советского правительства". В связи с этим обвинением приведем показания обвиняемого на допросе в 1920 году, отражающие его истинные убеждения: "Христова истина, как я ее понимаю и воспринимаю, для меня дороже жизни. Никогда ни к какому насилию не призывал и считаю призывать нечестным"1.

17 июня 1935 года на закрытом заседании Военной коллегии Верховного суда архиеп. Варфоломей (РЕМОВ) был приговорен "к высшей мере наказания, расстрелу, с конфискацией имущества"2. Остальные участники процесса были приговорены к 3— 5 годам ИТЛ или ссылки.

1   Следственное дело В. Ф. РЕМОВА. 1920 // Там же. 1   Следственное дело В. Ф. РЕМОВА. 1935 // Там же.

135

Глава 7

Обзор "меморандумов" и агентурных сообщений в следственных делах духовенства

В конце 1935 возобновились массовые аресты духовенства и верующих РПЦ, и теперь чекистами не делалось большого различия, к какому течению мог примыкать подследственный — к сергиевцам, иосифлянам, непоминающим или обновленцам. Характерной особенностью групповых дел церковников в период 1935-1937 является наличие в материалах дела «доказательств» вины арестованных, которые включались туда либо в виде «агентурных» сообщений, либо в форме солидных «Меморандумов», представляющих собой обзор доносов за определённый период времени. На основании этих агентурных данных производился арест и дальнейшее осуждение обвиняемого. Можно предположить, что такая предусмотрительность и осторожность чекистов вызывались групповыми процессами в отношении бывших сотрудников органов НКВД из команды Ягоды, обвиняемых, в числе прочего, и в фальсификации следственных дел.

Когда же началась вакханалия массовых арестов и расстрелов в период 1937-1938, то «доказательств» вины обвиняемых уже не требовалось.

Следствие велось ударными темпами, так как соответствовало указанию заместителя наркома НКВД Заковского: Бить морды при первом допросе, брать короткие показания на пару страниц от «участника организации» о новых людях. Избиение заключённых в Таганской тюрьме самим Заковским, показавшем на личном примере, как надо допрашивать, вызвало массовые, почти поголовное избиение арестованных и вынужденные, клеветнические показания арестованных не только на себя, но и на своих знакомых, близких сослуживцев и

136

даже родственников, а также на лиц, которых они никогда не знали.[1]

Деятельность же Особой Тройки НКВД СССР, выносящей окончательный приговор обвиняемым, также основывалась на указании Заковского — судить только по І-ой категории[2] и только в исключительных случаях небольшое количество дел осуждать по ІІ-ой категории. О скорости, с которой вершился приговор, показал позже на допросе М.И.Семёнов, с декабря 1937 по июль 1938 бывший Председателем Особой Тройки НКВД по Москве и области: За один вечер мы пропускали по 500 дел и судили людей по несколько человек в минуту, приговаривая к расстрелу при рассмотрении дел «альбомным» порядком.

Ситуация изменилась к концу 1939, когда начались групповые процессы над следователями-ежовцами. Смена руководства НКВД, пересмотр небольшой части групповых дел, последующие осуждения особо ретивых виновников фальсификаций — всё это вызвало, очевидно, новые установки для следователей. Вновь в делах 1939-1940 появляются «доказательства» вины арестованных в виде «агентурных сообщений» или в форме «Меморандумов».

В качестве примера фальсификации дел церковников рассмотрим материалы весьма показательного дела осведомов[3] в 1931. В агентурной разработке оно имело название «Бывшие» и ориентировано было на «вскрытие и ликвидацию контрреволюционной организации церковников» в г.Зарайске Московской области. Для подготовки компрометирующих материалов были задействованы два сексота:[4] один — диакон действующей церкви в г.Зарайске, имеющий жену и троих малолетних детей; и другой — молодой рабочий, жена и двое детей которого остались в деревне.

Интерес чекистов к диакону был понятен, поскольку тот имел большой круг знакомых среди духовенства, которое ему полностью доверяло. Сексот, получивший кличку «Калинин», дал в ГПУ подписку о том, что добровольно изъявляет желание всесторонне помогать соввласти по силе возможности и ставить ГПУ в известность о всех антисоветских агитациях, с чьей бы стороны оно ни исходило.[5] (Обратим внимание на странную

137

кличку — «Калинин», данную сексоту чекистами и вызывающую ассоциации с фамилией всесоюзного старосты).

Что могло заставить диакона стать «добровольным помощником» органов ГПУ и той самой власти, которая жестоко расправлялась с иерархами и мирянами РПЦ? Что вынудило его забыть свой сан и заповедь: Не послушествуй на друга своего свидетельства ложна? Страх за собственную жизнь? Страх за малолетних детей? Нам не известны руководимые им мотивы, но обращает на себя внимание тот факт, что сексот, с точки зрения ОГПУ, работал плохо — в деле имеется всего один листочек с его агентурным сообщением:

СОЛОВЬЕВ, священник (благочинный) села Останкино, в разговоре со мной критиковал колхозную работу, жаловался на близость колхоза. Когда я его спросил, чего ждать впереди, он мне сказал, что на заграницу надеяться нечего, так как там на нас махнули рукой и, как он выразился, предоставили вариться в собственном соку.

ВИНОГРАДОВ (бывший псаломщик) жаловался на власть, выражался неприличными словами и говорил, что хлеба не будет, советовал мне его покупать, так как у крестьян его мало останется за вывозом его государству. Он мне сказал, что надеяться не на что, рабочим — кое-что по губам мажут, а крестьяне ничего сделать не могут, так они запуганы, день и ночь работают.

Похоже, содержание этого листочка вызвало большой интерес у начальника местного ГПУ, о чём свидетельствует его резолюция на полях: Поручено: Участить встречи, использовав для этой цели выезды к ним и приглашения к себе с таким расчётом, чтобы сблизиться с ними и получить у них доверие. Выявить их связи, в чём они выражаются. Установить причины их конспиративности.

Последняя фраза в резолюции была вызвана объяснением «Калинина», что он не знает адресов своих собеседников, так как они были недоверчивы и осторожны. О выполнении этого задания «Калинин» уже будет показывать на следствии, приводя услышанные, якобы, ранее от обвиняемых слова:

ОРЛОВ, бывший диакон, говорил, что большевики много наобещали крестьянам, а не дали ничего. Надо организоваться и свергнуть соввласть <...> СВЕШНИКОВ, бывший диакон, мне заявил, что сейчас жизнь при соввласти стала невозможной, власть привела народ к гибели. Нужно добиться смены власти и улучшить положение народа. Я его спросил, каким путём это сделать. Он ответил: «Свергнуть соввласть можно только организованным путём через создание к/р организации и через неё поднимать народ на вооружённое восстание».

Трудно поверить, что священнослужители могли говорить в переполненной народом чайной о свержении соввласти и воору-

138

жённом восстании, да и, судя по стилю изложения, эти показания явно написаны под диктовку следствия.

Второй сексот, получивший кличку «Ёжик», согласно агентурной разработке чекистов, стал работать «по освещению политических настроений рабочих». В добровольности работы этого помощника чекистов не приходится сомневаться. Позже он с гордостью заявит, что не щадил даже дядю — раскрыл его кулацкое лицо, т.к. он пробрался членом в коммуну, всегда подавал точные сведения, вскрывал недостатки, передавал настроения отлельных лиц, а также сведения о кулаках, спасавшихся в г.Зарайске.

Относительно точности предоставляемых «Ёжиком» сведений можно легко усомниться, если учесть, что все свои донесения он писал после посещения чайной и обильных возлияний там со случайными сотрапезниками на деньги чекистов. Вот как описал на допросе его «работу» в чайной один из собутыльников: Он был пьян и высказывался в антисоветском духе так: «Вот до чего дожили, нечем стало закусывать». Потом закричал: «Кто со мной хочет вместе выпить?». Я на его слова подошёл и сказал: «Давай!». И мы с ним стали пить вместе.

Именно об этом собутыльнике «Ёжик», зайдя после чайной к начальнику Зарайского ГПУ, расскажет, что неизвестный гражданин «Максим» предлагал ему войти в контрреволюциониую организацию. Начальник очень заинтересовался «свежей информацией» и велел «Ёжику» зайти завтра с утра, когда он проспится, чтобы подробно описать разговор с неизвестным «Максимом».

На следующий день состоялся подробный инструктаж «Ёжика», как сблизиться с «Максимом», выяснить его «связи» в Зарайске и узнать о его знакомых в Москве, о которых он говорил вчера. Пьяный бред «Ёжика» стал основанием для дальнейшей разработки дела «Бывшие». Деньги от органов НКВД поступали исправно, так что число «участников организации», собутыльников «Ёжика», становилось всё больше; в беседах в чайной принимает участие и «Калинин».

В донесениях «Ёжика» разговоры с «Калининым» подробно освещаются, он не подозревает о его роли. Каждый из них постоянно заводит в компании провокационные разговоры о советской власти, о положении рабочих и крестьян, о ходе коллективизации и голоде в деревнях. В донесениях «Ёжика» появляются известные чекистам фамилии священников и диаконов, старых знакомых «Калинина», ведь круг гонимых и отчаившихся «бывших», посещающих чайную, постоянен.

Вскоре для чекистов определился окончательно состав «первичной ячейки организации в г.Зарайске», в ней — 12 человек, духовенство и верующие, раскулаченные из деревень. Важным

139

этапом операции является поездка в Москву «Ёжика» и «Максима», где «Ёжик» шапочно знакомится с приятелем «Максима», бывшим то ли эсером, то ли меньшевиком, впрочем, для «Ёжика» разницы в том нет. Последнее донесение «Ёжика» об этой встрече, с яркими, с большой фантазией сочинёнными деталями, приводит агентурную разработку «Бывшие» к логическому завершению — появился серьёзный «руководитель» организации. Он, правда, не очень доступен местным чекистам, но это неважно, главное, соответственно расписать его роль в организации.

В Зарайске арестовываются все подозреваемые, и среди них — сами осведомители, подсаженные в камеры для разложения обвиняемых. А в Москву летит убедительнейшая шифротелеграмма о выявленном руководителе контрреволюционной террористической организации попов, проживающем в Москве.

На первых же допросах оба осведомителя единодушно показывают на совершенно потрясённого «Максима»: это, оказывается, он по приказу «бывшего эсера» завербовал их в «организацию», имевшей своей целью свержение советской власти через вооружённое восстание. Но буквально через день сам «Максим» уже подтверждает свою ведущую роль в «организации» и показывает, кого он успел «завербовать» в неё. Из 12 арестованных: священников, диаконов, церковных старост, рабочих, крестьян, — 10 человек сразу же «признались» во всех мыслимых и немыслимых, с точки зрения здравого смысла, преступлениях против советской власти. Как позже выяснится, в камерах их склоняли к этому угрозами и посулами сами осведомители.

После ареста «бывшего эсера» дело приняло неожиданный поворот, ведь он, на «счастье» арестованных, оказался секретным осведомителем московских чекистов, и, очевидно, очень ценным. Все материалы доносов и предварительного следствия были взяты под сомнение. После пристрастного допроса «Ёжик» признался, что большинство даваемых им материалов он дал ложно. Все обвиняемые были передопрошены, и все сознались, что только страхом были вызваны их «признательные» показания, написанные под давлением осведомителей.

Следствие вынуждено было констатировать, что организации, как таковой, не было, но её пыталось создать наше осведомление. Все арестованные были освобождены, кроме «Ёжика» и «Калинина», которые были приговорены за дачу ложных сведений к 3 годам концлагеря. В последних своих показаниях «Ёжик» очень просил не отказать мне и дать возможность продолжать работу осведома. Можно не сомневаться, что эту возможность он получил в лагере, где, наверное, с большим рвением продемонстрировал свою преданность чекистам.

140

Похоже, что только опасение расшифровки ценного секретного агента стояло за благополучным исходом дела для остальных арестованных, которые, конечно же, вскоре будут осуждены по новым делам «Бывших». Попытка же диакона сотрудничить с органами ГПУ в надежде выжить самому и спасти семью, кончилась для него полным провалом. Жил он в вечном страхе на воле, продолжал в страхе лгать на допросах, наговаривая на себя и на других — и всё это опять под испугом расстрела, сильного расстройства и недоверия к моей правде, когда убедился, что ни одному его слову чекисты не верят. Этим страхом пронизаны показания всех обвиняемых этого абсурдного дела. А страшный, кровавый 1937, когда будут разрешены избиения и пытки подсудимых, был ещё впереди...

При исследовании групповых дел церковников в период 1935-1940 обращает на себя внимание тот факт, что при составлении агентурных сообщений сексоты старались ориентироваться как на внутренние события в стране, так и на измемения во внешний политике. Порой дело доходило до абсурда. Например, по сообщениям малограмотных осведомителей из глухих деревень, местные церковники на тайных собраниях увлечённо обсуждают групповые процессы троцкистов или военачальников и называют множество широко известных и малознакомых фамилий оппозиционеров ВКПб), представляя их своими руководителями. Очевидно, из Москвы передавались определённые инструкции местным органам НКВД, а те, в свою очередь, давали соответствующие указания своим «добровольным помощникам». Последние, похоже, составляли свои агентурные сообщения, просто переписывая соответствующие абзацы из центральных газет.

Приведём в качестве примера агентурной лексики ещё одну выдержку из материалов следственных дел:[6]

<...> Балыбердин[7] рассмотрел АГ-разработку[8] «Базар» на группу 15 человек попов и часть кулачества района, заведённую в июле месяце 1933 года. По материалам исключительно одного с/осв[9] «Христианин», материал которого не перекрывался, все

141

случайные разговоры с/осв фиксировались, люди, сгруппированные в одну разработку, не имеют между собой ничего общего, факты, помещённые в рапортах, с/осв не припоминает, а также большинство фигурантов, проходящих по делу, не знает, фактической групповой а/с деятельности не подтвердилось, а потому ПОСТАНОВИЛ:

Дело под кличкой «Базар» на ЮРЬЕВА Михаила Петровича, ЗНАМЕНСКОГО Фёдора Михайловича, МИЗОНОВА Вениамина Васильевича, ПЕСТОВА Александра Семёновича и других прекратить, завести на всех дела-формуляры и материалы разложить. Фигурантов взять в активную АГ-разработку, о чём сообщить <...>

Примечания

1. Далее все документы приводятся из: Следственное дело М.И.СЕМЁНОВА // Центральный Архив ФСБ РФ.
2. «I категория» — расстрел.
3. Осведом — осведомитель органов ГПУ.
4. Сексот — секретный сотрудник органов ГПУ
5. Далее все документы приводятся из: Следственное дело осведомов // Архив УФСБ по Московской области.
6. Как и в предыдущей главе, мы исключаем не относящиеся непосредственно к ИПЦ сведения, поскольку здесь автор рассматривает некоторые оппозиционные течения внутри сергианской церкви как принадлежащие к ИПЦ. — Прим.ред.
7. Начальник районного отдела НКВД с.Б.Болдино Горьковской области.
8. Агентурная разработка.
9. Секретный осведомитель.

20 декабря 1935 года:

"Нач. горотд. НКВД г. Рязань

В город Читу из Рязани прибыл епископ тихоновской ориентации Фотий ПУРЛЕВСКИЙ, поэтому вышлите имеющийся у Вас компром<етирующий> материал на ПУРЛЕВСКОГО

25 марта 1936 года:

"Возьмите в перлюстрацию входящих и исходящих документов следующих лиц и адресов: Чита, церковь декабристов, епископа Фотия ПУРЛЕВСКОГО; Краснодар <...> Грозный <...>.

20 января 1937 года:

"НАЧАЛЬНИКУ Б. БОЛДИНСКОГО РО УНКВД по ГО, СЕРЖАНТУ ГОС. БЕЗОПАСНОСТИ т. БАЛЫБЕРДИНУ с. Б.Болдино Поступающие от Вас агентурные материалы свидетельствуют

J наличии в селе Знаменка к/р группы церковников в лице 1, которые под руководством благочинного ЗНАМЕНСКОГО Феофана ведут к/р работу среди населения. Из последнего агентурного сообщения видно, что ЗНАМЕНСКИЙ, объединив вокруг себя церковников прихода, ведет подготовительную работу за выставление церковниками, во время перевыборов Советов, своих кандидатов в органы Соввласти. В частности, подготавливается выставить кандидатуру ЗНАМЕНСКОГО в члены райсовета и несколько кандидатов из церковного актива в члены с/совета.

Агентурно-оперативная работа по церковной к/р работе в В<ашем> р<айо>не поставлена весьма плохо, церковники свою

1 Далее идет перечень фамилий.

142

к/р деятельность активизируют, а Вы в 1936 году не дали ни одного след<ственного> дела.

Категорически требуем от Вас немедленно выполнить наш циркуляр от 22/VIII-36 г. за № 85 и развернуть серьезную аген-турно-оперативную работу по организоаванной к/р во всем районе. В частности, возьмите в активную АГ-разработку Знаменскую группу церковников. Выявить через агента «Воскресенского» окружение попа ЗНАМЕНСКОГО, количественный состав руководимой им группы и практическую к/р работу среди населения.

Учитывая, что Ваш агент «Воскресенский» не имеет возможности повседневно вращаться среди Знаменских церковников, а следовательно, и не в состоянии выявить полностью их к/р деятельность, Вам необходимо немедленно приобрести агента-инутренника из числа участников группы, кандидата подобрать местного, авторитетного церковника. Вышлите нам к 18/11-37 г. пикеты предварительной агентурной обработки и агентурные характеристики на кандидатов, намеченных Вами к вербовке II агенты по церковникам. Разработку Знаменской группы всемерно форсируйте с учетом ликвидации ее в ближайшем премени <...>".

7 марта 1937 года: " С Секретно

В 4-й Отдел УГБ УНКВД по Г/о. гор. Горький.

1-го апреля с. г. истекает срок действия регистрации Сергач-ского епископа Фотия ПУРЛЕВСКОГО. В связи с тем, что Фотий был зарегистрирован в облисполкоме, на днях он намерен выехать в Горький для продления срока службы в Сергачской епархии.

Дальнейшее пребывание Фотия в Сергаче крайне нежелательно, поэтому прошу принять соответствующие меры по воспрепятствовании регистрации Фотия <...>".

13 мая 1937 года:

"НАЧАЛЬНИКУ СЕРГАЧСКОГО

РО УНКВД по ГО, ЛЕЙТЕНАНТУ ГОС. БЕЗОПАСНОСТИ т. НОВОСИЛЬЦЕВУ

<...> В связи с новой Конституцией, ПУРЛЕВСКИЙ дает установку использовать легальные возможности для борьбы с Соввластью всеми средствами, вплоть до организации массовых к-р выступлений церковников.

Учитывая эту активность, предлагаем Вам обеспечить немедленно глубокую агентурную разработку ПУРЛЕВСКОГО в свете вскрытия его организованной к-р работы. Используйте для это-

143

го агентов «Капустина» и «Чеснокова». Проведите новые вер бовки агентов из числа церковных авторитетов и близко спя занных с ПУРЛЕВСКИМ в городе. Обеспечьте его Вашим агсп том-квартирником <...>".

7 июля 1937 года:

"Гор. Чита — Начальнику РО НКВД Восточ. Сибирской области

Гор. Сергач — Начальнику РО НКВД Горьковского края

Гор. Семипалатинск — Нач. 4 отдела fe УНКВД Вост. Казахст. обл.

Для управления Омской епархией прибыл епископ тихоновской ориентации Фотий, ПУРЛЕВСКИЙ Ал-др Александрович Несмотря на короткое пребывание его в г. Омске, он влился и существующую к/р организацию духовенства и проводит актин ную к/р работу по сколачиванию вокруг себя реакционнонаст-роенного духовенства своей епархии.

Нами в ближайшее время участники к-р организации, в том числе и епископ Фотий, намечены в аресты, а потому просим незамедлительно выслать весь имеющийся компрометирующий материал на него за время его работы в городах — Чита, Сергач, Семипалатинск <...>".

27 июля 1937 года:

"Гор. Омск, Нач. 4 Отдела УГБ УНКВД,

Капитану Госуд. Безопасности тов. НЕЛИППА

<...> ПУРЛЕВСКИЙ известен нам как организатор контрреволюционных групп тайных монахов — особенно на Украине, где эту работу ведет по его заданию монах МАКОВ, скрывшийся от ареста и проживающий на нелегальном положении возле г. Чернигова.

С целью избежать ареста, ПУРЛЕВСКИЙ обычно долго не задерживается на одном месте и за последний год побывал в четырех областях. В последнее время он был епископом в г. Сергаче, откуда уехал потому, что «почувствовал приближение ареста» за вербовку тайных монахов.

Необходимо ПУРЛЕВСКОГО в самый кратчайший срок разработать и арестовать как одного из организаторов а/с института тайного монашества. В связи с этим не препятствуйте регистрации ПУРЛЕВСКОГО в облисполкоме <...>".

В следственном деле еп. Фотия (ПУРЛЕВСКОГО) есть материалы, которые указывают на подготовку органами НКВД масштабной операции по обвинению сторонников и самого митр. Сергия

144

(1'ТРАГОРОДСКОГО) в создании "к/р церковно-фашистской террористической организации". Похоже, чекисты готовили материалы для открытого судебного процесса, подобно процессу митр. Вениамина Ленинградского, с обвинениями архиереев в шпионской работе в пользу Ватикана и привлечением западных корреспондентов. "Уличающие"материалы были получены от рядовых участников в процессе предварительного следствия. Приведем ыдержки из показаний "руководителя Горьковской периферийной р организации":

"В конце 1934 года мы участвовали на одном из первых организационных совещаний, созванных по инициативе Сергия СТРАГОРОДСКОГО, на котором обсуждались вопросы развертывания к/р деятельности и объединения к/р церковных сил пня борьбы с Советской властью <...> На совещании митрополит Сергий СТРАГОРОДСКИЙ подчеркнул, что «необходимо иозродить активную деятельность против Советской власти, начатую в свое время бывшим Патриархом Тихоном и неудачно продолженную Местоблюстителем Патриаршего Престола митрополитом Петром Крутицким» <...> Со слов митрополита Сергия СТРАГОРОДСКОГО мне известно, что создание церковно-фашистского центра и развертывание к-р деятельности в Советском Союзе в 1934 г. начато по прямой директиве заграничного церковно-фашистского центра, указания от которого было поручено митрополитом Сергием СТРАГОРОДСКИМ <...> Директивы о развертывании к/р разрушительной работы в СССР поступили от митрополита Сергия ТИХОМИРОВА, эмигриро-навшего в числе 19-ти епископов за границу и находящегося в настоящее время в Японии <...> Знал я и о том, что Сергий СТРАГОРОДСКИЙ находился в конспиративной связи с сотрудниками английского посольства, находящегося в Москве <...> Значительным толчком к усилению а/советской деятельности церковно-фашистских организаций послужила активизация к/р деятельности со стороны троцкистов, совершивших убийство одного из крупных руководителей партии — Кирова. Мы, руководители церковно-фашистского центра, считали, выражаясь фигурально, что в общем а/советском хоре, в общей деятельности с троцкистами против советской власти можно рассчитывать на большой успех в к/р деятельности. В беседе с митрополитом Сергием в 1935 году он обратил мое внимание на это обстоятельство и высказал пожелание на возможность установления блока с троцкистами для общей борьбы с советской властью <...> По директивам заграничного церковно-фашистского центра необходимо было всеми путями подготавливать восстание против советской власти, и в этих целях готовить повстанческие и террористические кадры, сеять возмущение и озлобле-

145

ние среди населения против советской власти и заниматься непосредственной подготовкой восстания, начало которого прямо связывалось с интервенцией против Советского Союза со стороны Германии и Японии".

Обратим внимание, что обвинения против участников этой "Церковно-фашистской организации " практически повторяют обвинения против участников "Всесоюзного Центра ИПЦ" и ее "филиалов". Органы НКВД, разгромив движение ИПЦ, теперь приступили к уничтожению "сергиевского" духовенства. Агентурой чекистов стали активно выявляться "повстанческие и террористические ячейки под видом тайных монастырей". Обратим внимание на руководителей Центра этой организации:

"1) Митрополит Сергий СТРАГОРОДСКИЙ, заместитель Петра Крутицкого, т. н. Местоблюстителя Патриаршего Престола, руководитель тихоновского церковного течения в СССР, окончил духовную академию, в 1922 году был осужден за к/р деятельность;

2) Ленинградский митрополит Алексий СИМАНСКИЙ, сын помещика, ярый монархист, в 1924 году был осужден за активную к/р деятельность;

3) Украинский митрополит Константин, человек с резко выраженными фашистскими взглядами, происходит из духовной семьи;

4) Северо-Кавказский архиепископ Мефодий;

5) Ивановский митрополит Павел, происходит из духовной семьи, в 1933 году подвергался репрессии со стороны Советской власти;

6) ЛЕБЕДЕВ Александр, управляющий делами при митрополите Сергии;

7) Нижегородский архиепископ Венедикт;

8) ТУМАНОВ Василий (Феофан, митрополит Горьковский)".

С середины 1937 года начались массовые аресты священнослужителей- "сергиевцев " из "периферийных организаций " по обвинению в активной к/р агитации, организации массовых выступлений верующих, молебнов, поджогах имущества колхозов, подготовке диверсионно-террористических актов.

Руководителем Горьковской "периферийной организации" был назван еп. Фотий (ПУРЛЕВСКИЙ), арестованный 1 августа 1937 года. На ноябрьском допросе он подтвердит, что все его действия были "направлены к насильственному свержению советской власти и изменению существующего строя в СССР". В деле есть его подробные показания о тайных богослужениях, о создании на Украине многочисленных нелегальных монашеских общин. 17 декабря 1937 года еп. Фотий (ПУРЛЕВСКИЙ) и священник Феодор ЗНА-

146

МИНСКИЙ будут приговорены к высшей мере наказания и расстреляны.

Практически все дела церковников "периферийных организаций" шкончились расстрельными приговорами. На вопрос — почему же так и не были арестованы московские руководители, хотя обличающий их материал был подготовлен в полном объеме, ответа нет. Известно, что к 1939 году из "сергиевских" руководителей остались на свободе только митр. Сергий (СТРАГОРОДСКИЙ), митр. Алексий (СИМАНСКИЙ), архиеп. Николай (ЯРУШЕВИЧ) и прхиеп. Сергий (ВОСКРЕСЕНСКИЙ).

—*—*—*—

АГ-донесение сексота "Заказной" от 23 июля 1933 года:

"19 июля местный житель X., в прошлом кулак-лишенец, ходил к Федосьинскому попу советоваться, как ему быть с на-погами. Поп ОСТРОУМОВ дал ему совет: «Никаких налогов соввласти не плати и в колхоз не ходи»"1.

На этом агентурном сообщении наложена резолюция начальника местного ГПУ: "Попа в проработку".

АГ-донесение сексота "Заказной" от 25 января 1934 года: "Поп ОСТРОУМОВ сказал: «Христос тоже вел борьбу, по Писанию даже разрешается соврать или убить, если это делается с пользой для человечества. Есть притча — человек, убивший одного бандита, спасает десятки жизней христиан». В данном случае подразумевается убийство тов. Кирова".

Обратим внимание, что второе агентурное сообщение "Заказного" было передано в начале 1934 года, но потом дата доноса будет исправлена на 25 января 1936 года. А последняя фраза, похоже, была приписана самим следователем, кто-то, очевидно, из руководства, поставил рядом знак вопроса. Возможно, у следователя возникла идея — обвинить арестованного в 1937 году священника Димитрия ОСТРОУМОВА в причастности к убийству Кирова.

АГ-донесение сексота "Заказной" от 29 мая 1937 года:

"К федосьинскому попу ОСТРОУМОВУ Д. И. часто приезжает его старая знакомая КЕРГОФ Мария. Она преподавательница иностранных языков в Кремлевской школе ВПИК. Все это узнал в беседе с X. У меня просто напала такая мысль, что это знакомство связано со шпионством. У этой гр-ки КЕРГОФ Марии был раньше брат, который имел свою дачу около дер. Сухово".

1 Далее все документы приводятся из: Следственное дело Д. ОСТРОУМОВА // Архив УФСБ по Московской области.

147

АГ-донесепие сексота "Зорького от 3 августа 1937 года:

"Личность попа ЛАВРОВА из с. Саларево я знаю только от случайных встреч, когда несколько лет тому назад он бывал у попа ОСТРОУМОВА, посему детально его характеризовать не могу. Личность попа ОСТРОУМОВА из с. Федосьина: в этом человеке чувствуется антисоветское настроение, но скрывает его, и при удобном случае может этим жалом язвить власть Советов. Одним словом, человек непролетарский и не колхозно настроенный. Вот вкратце полит, сторона попа с. Федосьина"

"Запавшая" у осведомителя мысль о "шпионстве" была позже использована следствием в "Обвинительном заключении" по групповому делу священнослужителей и мирян в Москве и Подмосковье, арестованных в августе 1937 года как членов "к/р террористической шпионской организации". О. Димитрий был арестован 7 августа, на допросах ему были предъявлены выдержки из показаний "свидетелей " о его словах, сказанных в разные годы :

"Вот Сталин каких людей уничтожает, но это только ему же хуже, он тоже дождется такой доли, отшибут и ему голову".

"Надо, чтобы все писались верующими, а то, если нас будет мало, соввласть всех нас, верующих, сошлет и будет издеваться. А когда запишемся всей деревней, то она побоится нас тронуть"3.

"Соввласть и коммунисты только хвалятся, что вот при них . жить, мол, стало хорошо. А в действительности, крестьян так прижали колхозной барщиной, что свободно дышать не могут, сдирают с них последнюю шкуру".

Следствие прошло стремительными темпами, так как доказывать и добиваться признаний не требовалось. Один допрос о. Димитрия, на котором он категорически отказался признать обвинение, что он "распускал к/р клевету по отношению к соввласти, выступал в защиту известных контрреволюционеров-террористов и высказывал террористические настроения к руководителям соввласти", ничего не изменил в его судьбе. 28 августа 1937 года о. Димитрий ОСТРОУМОВ был приговорен к высшей мере наказания и расстрелян.

1 Второй секретный сотрудник, агентурные донесения которого находятся в следственном деле.

2 При пересмотре дела о.Димитрия окажется, что многие "свидетели" не были знакомы с ним. Похоже, многие показания были написаны ими или под диктовку, либо самим следователем.

3 Советы о.Димитрия своим прихожанам во время Всесоюзной переписи населения.

148

АГ-сообщение сексота "Доброклонского"1 от 1 декабря 1933 года:

"Осенью 1933 года в церкви, у свечного ящика, собрав группу2 верующих перед службой, поп ВОРОБЬЕВ говорил: «Слышали, как здорово свиней поморили в колхозе?! И все так прахом пойдет у соввласти»".

АГ-сообщение сексота "Доброклонского" от 5 мая 1935 года:

"Весной 1935 года в соборе, после прочтения заметки о фашизации Германии, ВОРОБЬЕВ по этому поводу сказал: «Хорошо было бы, если Гитлер захватит Россию. Мы бы его встречали, как второго Минина — избавителя от большевиков»".

Поражает, как подобное агентурное сообщение секретного сотрудника могло пройти мимо внимания органов НКВД в 1935 году, тем более что оно относилось к священнику, уже отбывшему срок наказания в Соловецком лагере особого назначения. Объяснение может быть только одно — это агентурное сообщение появилось в "Меморандуме" гораздо позже, в 1937 году, и могло быть придумано и дописано самим секретным сотрудником.

АГ-сообщение сексота "Доброклонского" от 27 мая 1935 года:

"Воскресную соборную церковь обслуживают прежние служители религиозного культа, староцерковники, так называемые, «тихоновцы». Таковых в последнее время 5 священников и 4 псаломщика. Насколько известно, все они по своим полит, воззрениям и наклонностям могут быть отнесены к реакционно настроенному классу, не сочувствуют новому соц. строю в нашей стране и ее соввласти. Мне, во время присутствия при богослужениях, неоднократно приходилось быть при таких случаях, когда протоиерей ЗНАМЕНСКИЙ при совершении литургии при общем поминовении, как положено, демонстративно не поминал ни страны Российской, ни властей ее, не считаясь даже с распоряжением своего митрополита об обязат<ель-ном> поминовении в молитвах властей. Ему подражали другие диаконы, стараясь пропустить слова о поминовении или намеренно произнести их так тихо, чтобы никто из прихожан не расслышал".

1 Все приведенные агентурные сообщения взяты из многостраничного "Меморандума", вошедшего в материалы следственного дела священника Алексея ВОРОБЬЕВА.

2 Далее приведен список верующих.

149

АГ-сообщение сексота "Доброклонского" от 20 июля 1936 года:

"После опубликования в газетах материалов на шпионов ВОРОБЬЕВ сказал: «Вот доказательство, они все среди священнослужителей ищут контрреволюцию. Но вот архиерей-то ни один не попал, а вон какие люди: коммунисты, начальники, комиссары — продают страну»".

АГ-сообщение сексота "Доброклонского" от 3 июля 1937 года: "Поп ВОРОБЬЕВ старается вести среди молодежи, школьников и студентов, пропаганду в пользу усиленного посещения церкви, при которой он служит, предлагал некоторым из них образовать лучший певческий хор, чтобы при помощи их привлечь как можно больше верующих. Ссылаясь на Конституцию, что свобода отправления религ<иозных> культов признается за всеми гражданами, ВОРОБЬЕВ говорит, что теперь можно свободно и безбоязненно вести пропаганду за распространение ре-лиг<иозных> воззрений, дабы привлекать в среду верующих всех, главным образом молодежь; надо все права, данные Конституцией, использовать целиком. Преступно будет, если будем спать".

АГ-сообщение сексота "Доброклонского"

от 3 августа 1937 года:

"По поводу помощи Испании ВОРОБЬЕВ сказал: «Вот потому-то у нас нет риса и других продуктов, что наши правители шлют в Испанию. Самим жрать нечего, а Испанию поддерживаем»".

9 августа 1937 года настоятель храма в г. Павлове-Посаде о. Алексий ВОРОБЬЕВ был арестован. В качестве "свидетеля " по делу проходил секретный сотрудник "Доброклонский", на допросах прибавивший еще, что о. Алексий — "приверженец фашизма, о чем открыто заявлял в среде верующих, посещающих церковь, открыто пропагандировал идеи фашизма".

Агентурные сообщения "Доброклонского" за период 1935— 1937 годов были объединены в "Меморандуме", ставшем основой "Обвинительного заключения". О.Алексий был допрошен только один раз, его возражения не изменили установок следствия. 19 августа 1937 года он был приговорен к высшей мере наказания и 20 августа расстрелян.

***

Летом 1937 года в районный отдел НКВД пришла колхозница, незадолго до этого проигравшая в народном суде спорное дело о выселении из дома семьи глубоковерующих ЧИЛИКИНЫХ. Она сообщила о контрреволюционной деятельности семьи ЧИЛИКИ-

150

НЫХ, и это было оформлено в виде протокола показаний "свидетельницы", который заканчивался, вместо подписи, отпечатком i чьшого пальца доносительницы. Приведем выдержки из этого документа":

"<...> В 1933 году ЧИЛИКИН говорил: «Колхозники голодают, работают из-под палки <...> народ бежит из колхозов. Скоро этим большевистским гнездам придет конец, и опять все пойдет по-старому <...> Это не власть, а банда грабителей, жуликов, эти жулики отбирают последние гроши у народа на свой социализм».

Эта семья всегда принимает у себя в доме и кормит воз-пращающихся из ссылки за к/р дела. Она всегда им говорит: «Подождите, потерпите немного, скоро конец придет этой про-к питой власти, и тогда всех коммунистов уничтожат, и в первую очередь, ихнего вожака Сталина».

В 1935 году жена его, придя ко мне домой и увидев портрет Ленина, заявила: «Что вы этого ... (обозвал его самыми к/р словами) чуть ли не вместе с иконами повесили, уберите его с глаз долой». Характерно, что и их 12-летняя дочь всегда поет к/р песни.

В мае 1937 года, когда я вывесила флаг в честь праздника 1-го Мая, ЧИЛИКИН мне сказал: «Это вы вывесили флаг для ... (допустил к/р ругань) праздника? Надо немедленно убрать1»".

Очевидно, местным органам НКВД доноса показалось мало, важнее было расширить дело ЧИЛИКИНЫХ и подключить к нему новых участников. Со "свидетельницей" хорошо поработали, следователем были написаны новые показания о деятельности уже "к/р террористической группы церковников", которые подтвердили позже ряд других "свидетелей":

"Своей конспиративной квартирой контрреволюционная террористическая группа церковников использует квартиру ЧИЛИКИНА А. В., на которой через два-три дня в ночное время собираются попы КОСМЕНКОВ, КЕССАРИЙСКИЙ, дьякон КРЕЧКОВ, церк<о<?ньш> староста САФРОНОВА, члены церковного Совета, бывшие крупные кулаки2 <...> На нелегальных к/р собраниях всегда обсуждались вопросы о свержении соввла-сти и жестокой расправе над коммунистами и в первую очередь, над вождями ВКП(б), о действиях троцкистко-зиновьев-ской банды и целый ряд других вопросов. В вопросе уничтоже-

1 Далее все документы приводятся из: Следственное дело И. Н. КЕССАРИЙ-СКОГО и др. // Архив УФСБ по Московской области.

2 Далее идет перечень фамилий. .,;.,.

151

ния вождей ВКП(б) в первую очередь ставилось убийство тов. Сталина <...> ЧИЛИКИН говорил: «Эти болваны-больше вики думают уничтожить всех умных людей1, они глубоко ошибаются. Центр этих оставшихся людей неусыпно продолжает работу по подготовке к свержению соввласти, продолжают свою работу нужные нам люди и на низах. Хватит, пожили эти жулики двадцать лет, скоро настанет их час расплаты, и придет конец этой власти жуликов. Надо будет стереть с лица земли всю эту большевистскую мразь, уничтожить всех вождей большевистской партии и в первую очередь уничтожить Сталина, тогда только мы сможем снова зажить по-старому и спокойно. Большевики держатся на волоске, против них готовит войну весь цивилизованный капиталистический мир, и достаточно одного молниеносного удара со стороны капиталистических армий, и большевиков уничтожат, и советской власти будет конец. Надо к этому быть готовыми»".

1 ноября 1937 года священники, диакон и группа из пяти верующих села Быково Раменского района Московской области были арестованы как "участники к/р террористической группы церковников ". 5 ноября 1937 года им было предъявлено "Обвинительное заключение", в котором, кроме обычных обвинений в агитации, фигурировала и подготовка террористического акта против председателя колхоза.

15 ноября 1937 года священники Иван КЕССАРИЙСКИЙ и Петр КОСМЕНКОВ, диакон Семен КРЕЧКОВ были приговорены к высшей мере наказания и с 16 по 28 ноября расстреляны. Остальные обвиняемые были приговорены к 8—10 годам лагеря.

—*—*—*—

Работа секретного сотрудника "Лебедева", благочинного Загорской епархии, на органы ОГПУ— НКВД началась задолго до его назначения сюда. В период 1927—1933 годов он активно "поработал " на ОГПУ в Москве, выявляя оппозиционных митр. Сергию клириков. Позже в своем рвении, уже работая на чекистов в Загорском районе, он предлагал свои услуги чекистам Москвы, объясняя свое рвение так:

"В свое время мною были уличены (и арестованы) в контрреволюции Агафон и Варфоломей, но их продолжатели до сих пор существуют и в Москве, где они действовали, и об этом имею возможность представить отдельный доклад'Ч

1 Далее перечислены фамилии троцкистов и военачальников.

2 Далее все документы приводятся из: Следственное дело Н. В. БЕНЕВОЛЕНСКОГО и др. // Архив УФСБ по Московской области.

152

Свой московский опыт работы на чекистов "Лебедев" использовал в полной мере и в Загорске, завербовав в каждой церкви епархии помощников. Уже в первых своих агентурных сообщениях ни утверждал, что "весь фанатизм, вся контрреволюция теперь находится здесь", отмечая особенно причты церквей Ильи Пророни, Вознесения и группы монахов и монахинь из ранее разгромленных монастырей.

И многостраничном "Меморандуме", вошедшем позже в материалы следственного дела настоятеля Николая БЕНЕВОЛЕНСКОГО, перемежаются агентурные сообщения "Лебедева" с доносами осведомителей, работавших на самого сексота. Отметим, что священники и верующие подозревали о контактах "Лебедева" с органами НКВД}. При появлении в клире храма новых священники прихожане даже предупреждали их об этом, никак не предполагая, что их слова появятся в агентурных сообщениях. Ведь присланный священник порой оказывался "работавшим" на благочинного. Например, в деле есть агентурное сообщение священника ("Пахомова ", завербованного "Лебедевым" в 1933 году: "Ко мне обратилась О. и сказала: «Вот вас с о.Николаем2 народ уважает, а о. Федора3 как-то побаивается, он очень любопытный батюшка, поэтому народ думает, что он в сношениях с НКВД. Надо с ним осторожно себя вести»".

Большая часть "Меморандума" посвящена о. Николаю БЕНЕВОЛЕНСКОМУ. Именно в его причт был внедрен священник "Пахомов", поэтому из агентурных сообщений в "Меморандум" благочинного за период 1938—1940 годов перешли огромные списки фамилий верующих, в основном молодых женщин и девушек с фабрик и заводов, из больниц и других учреждений, посещавших богослужения и исповедующихся у о. Николая. Непререкаемый авторитет о. Николая среди прихожан и их любовь к нему, очевидно, не давали покоя благочинному, и это заметно по "Меморандуму". Вот выдержки из последнего:

АГ-сообщение сексота "Пахомова" за июль 1934 года: "Священник БЕНЕВОЛЕНСКИЙ в разговорах скрытен. Помню, когда уже со мной хорошо познакомился, он разговорился со мной на политическую тему на поминках, стал критиковать действия соввласти. Его слова были: «18 лет большевики правят, а толку все нет, то одного нет, то другого, налоги есть, а дело не цветет. Хулиганство и воровство — на каждом шагу»".

1 Интересно воспоминание дочери Н. БЕНЕВОЛЕНСКОГО, утверждающей сейчас, что весь город знал о работе благочинного на органы НКВД.

2 Священник Николай БЕНЕВОЛЕНСКИЙ.

3 Благочинный.

153

АГ-сообщете сексота "Пахомова" за февраль 1936 года:

"Сейчас заметно, что к БЕНЕВОЛЕНСКОМУ на исповедь идут монашки более, чем к кому-либо. Из Москвы интеллигенты тоже обращаются только к нему".

АГ-сообщение сексота "Лебедева" за декабрь 1937 года.

"В октябре к источнику1 приходили на квартиру три предста вителя религиозной общины с. Гривы Загорского района2 после окончания службы. Они рассказывали: «Мы были на исповеди у о. Николая, племянника схимонаха Алексия, жаловались па колхозы, почему они ничего не дают людям, а только вредят, не дают молиться, не позволяют ходить по праздникам в цер ковь, а заставляют в наши праздники работать». О. Николай сказал, что это вражеская сила, что нужно молиться, чтобы Господь избавил от этого зла".

АГ-сообщение сексота "Лебедева" за сентябрь 1938 года.

"В настоящее время в г. Загорске продолжается, и даже увеличивается, паломничество. Основной причиной этого явления — укоренившаяся в Загорске «Алексеевщина». Алексий — старец, схимонах, прозорливец, известный духовник всех паломников б<ывшей> Троице-Сергиевой Лавры. «Алексеевщина» заключается в том же духовно-нравственном извращенном направлении, которое осуществлялось «иосифовской» группой духовенства. К этой группе в настоящее время принадлежит племянник схимонаха Алексия — священник о. Николай <...>

О. Николай теперь особенно реакционно действует в религиозном мире. Он почему-то старался сохранить для себя район Комсомольской улицы, стараясь посещать его сам, во все праздники ходил именно туда, и один. Зная это, в праздник Вознесения, 2-го июня 1938 года, я обошел этот район, все дома. Мне пришлось увидеть и убедиться, что здесь — центр ныне существующей к/р церковной организации, во главе которой стоит ныне, после арестованного ранее о. Николая СОКОЛОВА, БЕНЕВОЛЕНСКИЙ. Эта группа старается вести за собой в религиозном отношении Загорск".

АГ-сообщение сексота "Лебедева" за февраль 1939 года:

"БЕНЕВОЛЕНСКИЙ распространяет вместе со своими активистами свое а-с влияние не только на окружающих на фабриках и заводах, но и на окружающие колхозы <...> Он внушает своим почитателям, а особенно почитательницам из колхозниц, чтобы они, несмотря на запрещения соввласти, соблюдали церковные праздники. И действительно, все преданные ему кол-

1 Источник — секретный сотрудник "Пахомов".

2 Далее идет ряд фамилий.

154

хозницы соблюдают все религиозные праздники, принося этимвесьма существенный вред государству и своевременному собиранию урожая <...> Кроме того, он внушает исповедующимся, чтобы они заботились о спасении своей души, об открытии храмов и приискании священников в эти храмы. Таким образом, эти чада духовные превращаются по его совету в ходоков, они ездят в Москву в Патриархию, ищут священников. Список духовных чад о.Николая прилагаю"1.

АГ-сообщение сексота "Пахомова" за апрель 1939 года:

Бывшая монахиня АСТРАХАНЦЕВА, после ареста игумена Никодима и монахини Агнии, уцелела и создала в своем доме у р гнездо. Главными лицами этого гнезда являются в настоящее время БЕНЕВОЛЕНСКИЙ и она сама".

АГ-сообщение сексота "Лебедева" за октябрь 1938 года:

"Во всех группировках имеются главные действующие лица, т. твисты, которые распространяют свое влияние на фабриках и аводах, в том числе и оборонного значения. В частности, НЕВОЛЕНСКИЙ стоит во главе группировки, называемой "алексеевщина" и "Ипполитовщина», и распространяет свое влияние на военный завод № 11, завод № 6, скобяной завод, Красный Крест и больницы. Его актив из лиц, работающих на предприятии, в первом списке2. Все названные выше лица особенно опасны в настоящее время, с объявлением мобилизации п международной обстановки. Все они распускают слухи, что «началась война, о которой предсказывал Иоанн Богослов в Апокалипсисе и после которой должно быть преставление (конец) света. В этой войне антихрист, царствующий ныне в Росши, будет побежден, и его царство прекратится, а воцарится Христос и возвратится его царство. Соввласть падет, и придет прежняя, царская власть»".

10 января 1940 года о. Николай БЕНЕВОЛЕНСКИЙ вместе с группой клириков и мирян был арестован. С первых же дней пребывания в тюрьме к нему был подсажен работающий на чекистов заключенный "с целью АГ-разработки по заданию следственной части УНКВД МО", который ежедневно сообщал обо всех разго-норах с о. Николаем:

'За время пребывания в камере БЕНЕВОЛЕНСКИЙ рассказывал о себе и своем аресте. Жаловался, что священников арестовывают ни за что, что политика в СССР такая, чтобы в 1940 году арестовать всех священников, что НКВД всех свя-

1 Ниже — список из 36 фамилий.

2 Список по 8—13 фамилий по каждому предприятию.

155

щенников посылает в такие лагеря и местности, где они умн рают. Он считает, что в СССР проводится жестокая полипп арестов, что раньше, в дореволюционное время, этого не было, было свободнее, что он помнит прошлую жизнь в этом отношении, т.к. ему самому приходилось быть судебным заседателем. Он не хвалил соввласть за то, что она, якобы, преследу церковников. Он считает, что старший священник в Загорск> благочинный, является «секретным сотрудником» НКВД и «им дает священников», что это, по его словам, «низкий и-подлый человек», «предатель»".

Именно с этим "заключенным" о. Николай стал советоваться не притвориться ли ему психически больным, о чем было сразу ,м. сообщено следствию. 3 июня 1940 года о. Николай БЕНЕВОЛЕНСКИЙ был приговорен к 5 годам ИТЛ и отправлен в Карлаг, откуда ему не суждено было вернуться.

156

Глава 8

УСТЬ-КУТСКИЙ СОБОР ИПЦ.

К 1937 году органами НКВД были арестованы и осуждены практически все священнослужители, которые хоть в малейшей степени пытались противостоять советской власти. Отметим, что большинство священников официально подчинились митр. Сергию, но это не спасло их от гибели. По групповым делам 1937—1938 годов основная часть обвиняемых была расстреляна. Такая же участь постигла в лагерях и ссылках архиереев и клириков Истинно-Православной Церкви, осужденных в 1929—1935 годах.

Перед священнослужителями ИПЦ, находящимися в заключении или на свободе, но в глубоком подполье, встала задача объединения тайных общин ИПХ, оставшихся без пастырей.

Чтобы разрешить возникшие проблемы в положении ИПЦ, необходимо было провести новый Собор, который разобрался бы в изменившейся ситуации на местах и принял бы определенный свод правил, регулирующих жизнь общин ИПХ. Это удалось сделать только в конце 1937 года. Однако он сильно отличался от "Кочующего" Собора, как по условиям проведения, так и по составу его участников.

Об этом Соборе, называемом Усть-Кутским, дошло до наших дней весьма мало сведений, к тому же они довольно противоречивы, хотя из всех тайных соборов ИПЦ был наиболее известен на Западе .

Сохранность всех документов Усть-Кутского Собора достаточно хорошая, распространявшиеся в общинах ИПХ списки мало отличаются друг от друга. Кодекс его доку-

1 Материалы по Усть-Кутскому Собору взяты из публикации: Архиепископ Лмнросий (граф фон Сивере). Катакомбная Церковь: Усть-Кутский Собор 1'И7 г. // "Русское Православие". СПб., 1997. № 4(8).

2 Б. Захаров. Важное постановление Катакомбной Церкви // "Православная Русь". 1949. № 18.

157

ментов1 состоит из преамбулы и канонов (оба —в двух вариии тах с небольшими различиями). Приведем текст преамбулы, известный по публикациям на Западе и ссылкам на него в работах схимон. Епифания (ЧЕРНОВА), благодаря ему и распроп ранившийся среди ИПХ:

"В 1937 г. в конце июля месяца, в Усть-Куте (на реке Лена при впадении в нее речки Кута), в перегруппировочном отделении арестного дома, встретились вывозимые из Витима в Иркутск и везомые из Иркутска на Север ДВА МИТРОПОЛИТА, ЧЕТЫРЕ ЕПИСКОПА, ДВА СВЯЩЕННИКА И ШЕСТЬ МИРЯН тайной Катакомбной Церкви. Такой полноты собрания единомысленны\ представителей Церкви трудно было ожидать в ближайшем будущем. Поэтому встретившиеся решили немедленно открыть ОСВЯЩЕННЫЙ СОБОР и вынести канонические решения по насущным вопросам Церкви. Время Собора было ограничено четырьмя часами, после чего соборяне были развезены в противополож ных направлениях. Председательствовал митрополит ИОАНН, секретарем Собора был пересыльный по этапу на место жительства, сбежавший на прииски колхозник села Жигалево — А. З.К Постановления Собора не записывались: А. 3. дал присягу запомнить решения Собора и то, что запомнил — точно передать кому следует, а что перепутает или не будет помнить безошибочно, о том не говорить совсем. А. 3. в свое время передал запомнившиеся решения; они были с его слов, под присягой, записаны и СТАЛИ КАНОНАМИ ЦЕРКВИ <... >".

Здесь точно указаны время, место и число участников Собора. Однако во втором варианте преамбулы, изложенном в письме еп. Варсонофия от 1948 года3, во-первых, нет упоминания о двух митрополитах, а значатся только "четыре епископа, четыре священника, шесть мирян"; во-вторых, Собор продолжался шесть с половиной часов; в-третьих, председателем был не митрополит, а епископ Иоанн, секретарем — иеромон. Филимон4, о А. 3. — конкретно не говорилось, а только упоминалось, что Собором было поручено довести до сведения других ИПХ решения Собора освобождавшемуся из тюрьмы мирянину.

Заметим, что сам факт проведения Усть-Кутского Собора не

1 I вариант кодекса (две копии). III Новоселовский Архив. Папка IV, листы 330-331 (без преамбулы). II вариант кодекса. Письмо еп. Варсонофия от 4 апреля 1948 года. III Новоселовский архив. Папка IV, листы 377—380 (с преамбулой).

2 Епископ Евагрий (ДРЕНТЕЛЬН) предполагал, что мирянин А. 3. — это Мои. Захария, ушедший во время войны на Запад и написавший там несколько статей, в которых дана была информация об Усть-Кутском Соборе.

3 Письмо еп. Варсонофия схиеп. Петру. III Новоселовский Архив. Папка IV, листы 390-393.

4 Из Раифского монастыря Казанской губернии.

158

вызывал сомнений в ИПЦ, но многих смущало, что не были названы участники Собора, кроме еп. Иоанна. Даже в 1948 году и Иарсонофий, давший уклончивый ответ о своем личном участии в Соборе, не смог, а может быть, не захотел назвать их имен. Никакого митр.Иоанна в ИПЦ никогда не было, зато под именем еп. Иоанна значатся четыре ставленника 1. Очевидно, этими странностями объясняется весьма осторожное отношение к этому Собору клириков и мирян ИПЦ.

Усть-Кутский Собор, согласно варианту еп. Варсонофия, принял пять канонов, а не четыре, как указано в варианте, известном на Западе. Тексты канонов, приводимые еп. Варсонофием, наиболее точны, а также ближе к парафразам канонов "Кочующего" Собора 1928 года. Приведем их:

" I) Освященный Собор запрещает верным окормляться у духовенства, поклонившегося антихристу и прислуживающего безбожной власти.

2) Освященный Собор утверждает, что анафема, наложенная натр. Тихоном на безбожную власть в 1918 г., и ныне действенна, ч под ее силу поставлен всякий и связан всякий, дернувший мнить таковую, как церковную ошибку или политический маневр.

4) Всем порочащим и отмежевывающимся от Освященного Со-Пора 1928 г. — анафема".

Принципиально, что в тексте еп. Варсонофия вместо Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917-1918 годов шачится "Кочующий" Собор 1928 года. Это говорит о том, что при всей идеализации4 Поместный Собор РПЦ среди ИПХ воспринимался менее серьезно, чем "Кочующий" Собор ИПЦ.

Из текста четвертого канона приведем выдержку, имевшую Принципиальное значение для "даниловцев" и "андреевцев", Представитель которых, очевидно, присутствовал на Соборе. Именно ими постоянно проводилась мысль о вредности во времена гонений административного единства ИПЦ, находящейся На нелегальном положении:

"5) <...> Освященный Собор не находит необходимым административное единство ветвей Церкви, но единомыслие о Церкви вменяет в обязанность всем".

Отметим, что другие группы ИПХ, особенно "иосифляне", 1 желали более строгого административного единства, хотя последовательно и не проводили в этом направлении своих действий.

Третий канон, почему-то отсутствующий в западном вариан-

1 Два "иосифлянских", поставленных в 1925 и 1930 годах, и два "андреевских" — поставленных в 1929 и 1935 годах. Причем, кроме еп. Иоанна (ЛОШ-КОВА), фамилии других неизвестны.

159

те1, являлся парафразом пятого и шестого канонов "Кочующего" Собора:

"Всем придерживающимся обновленческой и Сергиевской ереси — анафема".

Неизвестность имен участников Усть-Кутского Собора и ро ночтение текстов канонов в двух вариантах стала причиной того, что желаемого авторитета он в ИПЦ не приобрел, хсгт многие архиереи РПЦЗ каноны Собора, даже в усеченном варианте, признавали2. А публикация документов Усть-Кутского Собора на Западе принесла широкую известность Катакомбной Церкви, в то время как сторонники митр. Сергия утверждав, что ИПЦ практически прекратила свое существование, преврь-тилась, якобы, в секту неграмотных старух.

1 Возможно, канон был умышленно изъят.

2 У митр. Анастасия (ГРИБАНОВСКОГО), архиеп. Никона (РКЛИЦКОГО). архиеп. Аверкия (ТАУШЕВА), еп. Стефана (СЕВБО).

Глава 9

Обзор следственных дел, лагерных отчётов и воспоминаний о судьбах ИПХ

1941 — 1947

Репрессии против духовенства и, прежде всего, против ИПЦ в первые же дни войны усилились. Во-первых, в тюрьмах и лагерях сразу прошли массовые расстрелы определённых категорий заключённых, в числе которых были священнослужители. Это было характерно для тех областей, к которым приближалась линия фронта. Во-вторых, по законам военного времени, расстреливались все ИПХ, призванные в армию, но отказывавшиеся от присяги по религиозным убеждениям. В-третьих, расстреливались клирики и активисты общин ИПЦ, обнаруженные органами НКВД по доносам «добровольных помощников» чекистов в тылу, а члены общин отправлялись в лагеря с огромными сроками (учтём, что вопрос о бесплатной рабочей силе приобрёл большую актуальность).

Оценивая масштабы репрессий духовенства в годы войны, следует учитывать, что после расстрельных акций 1937-1938 и преследований священнослужителей, ещё остававшихся на свободе, число арестованных клириков во время войны было гораздо меньшим — за пять лет войны оно не превышает 7500 человек. Необходимо также учитывать, что в сводных отчётах НКВД, начиная с 1944, кроме итоговой цифры арестованных священнослужителей, стали приводиться цифры арестованных по следующим категориям: православные и сектанты, католики, униаты, лютеране, мусульмане, буддисты, раввины. За два года войны (1944-1945) из общего числа осуждённого духовенства католики и униаты составляли не более 10%, а мусульмане — 5%. Арестованные ИПХ, особенно из монашествующих, часто не называли себя. Чекистам известно было лишь их имя, поэтому в отчётах они приписывались к сектантам.

161

В общей численности арестованного православного духовенства за период 1944-1945 они составляют примерно половину, так что приведенная цифра арестованного православного духовенства за пять лет войны — 7500 человек, при учёте других конфессий и какой-то части сектантов, может быть уменьшена на 20-25%, т.е. до 6000 человек, что в 1,5-1,8 раза меньше числа осуждённых только за 1930. Как правило, это были клирики ИПЦ, находившиеся на нелегальном положении, что для и так уже практически разгромленной ИПЦ являлось серьёзным ударом.

Приведём в качестве примера групповое дело участников вскрытой и ликвидированной контрреволюционной организации «истинно-православных», участники которой были арестованы в Москве и области летом 1941. Руководителем «организации» был священник Феодор БОГОЯВЛЕНСКИЙ, который, по версии следствия, устанавливал широкие связи с а/с настроенными церковниками в Москве и Московской области и создавал ячейки а/с организации под видом, т.н., домашних церквей.

Следствие добилось от обвиняемых признательных показаний, согласно которым о.Феодором было организовано в Москве пять домашних церквей на квартирах верующих — активных участниц организации ИПЦ. Там им, согласно обвинению, во время проповедей велась пораженческая агитация. Домашние церкви, в которых проводились нелегальные богослужения и читались проповеди, действительно, существовали, а пораженческая агитация, о которой показывали «свидетели», могла говорить только о возродившихся надеждах ИПХ на возможное изменение ситуации в стране в случае поражения Красной Армии.

Во время следствия о.Феодор, прошедший ранее лагерь и ссылку, находящийся перед арестом на нелегальном положении в Москве, не назвал имена хозяев квартир, где он тайно ночевал и проводил богослужения и исповедовал. Он также не подписал обвинение, заявив: Я никогда не вёл борьбы с соввластью и считаю это несовместимым с моими религиозными убеждениями.[1]

К сожалению, в среде его прихожан оказался «добровольный помощник» чекистов, давший сведения о членах тайной приходской общины, а добиться признаний от обвиняемых женщин у органов НКВД было много способов. В результате о.Феодор БОГОЯВЛЕНСКИЙ был приговорён к 10 годам ИТЛ, остальные же обвиняемые отправлены в лагеря и ссылки на 3-5 лет.

162

В годы войны изменилось отношение оперативных работников органов НКВД к определённым категориям заключённых и в лагерях. К сожалению, в лагерных отчётах НКВД мало прямых документальных свидетельств о случаях сопротивления отдельных заключённых-священнослужителей, — в основном, это сообщения о «групповых акциях» верующих. Приведём выдержки из них:

Во 2-м отделении Печорлага НКВД нами ликвидирована устойчивая к-р группировка сектантов-чернодраконовцев, которая под видом своих религиозных убеждений, находясь в заключении, проводила явно враждебную работу, направленную на подрыв мероприятий, проводимых в лагере по строительству Северо-Печорской ж.д. магистрали.[2]

Далее приводился список участников группировки, в котором фигурировали три брата РЕМНЕВЫ, два брата КУЛИКИ и ещё четыре заключённых. Сообщалось также, что все они были связаны между собой родственно-земляческими связями и свою подрывную работу в лагере проводили путём групповых отказов от порученной им работы, организованно проводя к/р саботаж в лагере и на производстве.[3] Участники группы были арестованы. С мая по июль 1941 у каждого из них было насчитано лагерным начальством по 51 отказу от работы, которые они на допросах мотивировали личными религиозными убеждениями. 29 сентября 1941 по Постановлению Верховного Трибунала СССР арестованные были приговорены к высшей мере наказания — РАССТРЕЛУ.

Гораздо больше свидетельств об активном сопротивлении духовенства и верующих в лагерях можно найти в воспоминаниях бывших репрессированных. Стойкость и непримиримость так называемых «сектантов» до такой степени изумляла заключённых, что рождались легенды:

За невыход на работу, за неповиновение раздевали догола, ставили к проволоке под конвой, обливали водой на морозе. Стоит молодой, худой, стриженый. Улыбается, молится. Стоит, за проволоку колючую держится. Стоит, не сдаётся, уже не молится, ещё улыбается. Уже мёртвый стоит. Он — в раю! «Христос терпел и нам велел!».

Двух пожилых монахов и молодого послушника шестнадцати лет в нашем этапе привезли в Норильск и стали требовать их выхода на производство (у всех у них были 25-летние сроки «за

163

подпольную антисоветскую организацию», «банду»), Монахи наотрез отказались, мотивируя тем, что выходить на государственную работу — значит «работать на диавола», а это — большой грех. Они согласны были исполнять в зоне лагеря самую тяжёлую и чёрную работу, но лишь бы не выходить на работу в Горстрой. Их много дней мучили в карцере, применяли самые жестокие пытки. Особенно усердствовал лагерный нарядчик по фамилии Ворона. Сильно пытали этого молоденького паренька. Ему, кроме других пыток, наливали под босые ноги хлорную известь и держали привязанным. Известь разъедала мясо до костей. Но он, невзирая ни на что, всё равно не соглашался выйти на работу. Тогда к нему запустили гомосексуалистов. Пять дней и пять ночей его мучили, а на шестой выволокли на вахту и хотели поставить в строй направляющихся на работу. Поставили рядом со мной.

Я тогда впервые в жизни увидел такого человека — на нём не было лица, а лишь кровавое месиво. Таким же было и его тело, белые кости торчали вместо подошв... Но лишь только парнишку выпустили из рук Ворона со своими подручными, как он рванулся, крестясь на ходу, в запретную зону возле вахты. В тот же миг автоматчик с вышки перерезал его очередью напополам, тело повисло на проволоке.[4]

В лагерных отчётах из большинства управлений ГУЛАГа в период 1942-1944 оперуполномоченными постоянно сообщалось о вскрытых и ликвидированных «к/р группировках церковников». Приведём выдержки из таких отчётов военного периода:

В Ухтижемском ИТЛ ликвидирована к/р группа заключённых, которая под видом богослужений устраивала нелегальные сборища, высказывая пораженческие настроения и распространяя клеветнические измышления.[5]

Далее назывались руководители группы: священники С.В.НОЗДРЯКОВ и Ф.А.ГУДКОВ, осуждённые ранее за «контрреволюционную деятельность и антисоветскую агитацию», и диакон П.Я.ГРАДОВ, отправленный в лагерь за «террористическую деятельность». Руководители группы были приговорены к расстрелу, остальным участникам сроки заключения в лагере увеличены до 10 лет.

В Тырно-Аузском ИТЛ антисоветская группа заключённых-верующих под руководством проповедника секты евангелистов ЗАДЕРЯКА устраивала нелегальные моления, призывала к отказам от работы. Участники осуждены к расстрелу.[6]

164

В Воркутинском ИТЛ ликвидирована а/с группа заключённых-церковников. Один из руководителей, священник УШАКОВ, составил молитвы и распространял их среди заключённых. Выявлено, что он поддерживал нелегальную связь с епископом Брянской епархии ГОЛЫНСКИМ, ранее отбывавшим наказание в ИТЛ и по отбытии наказания перешедшим на нелегальное положение.[7]

В сводном отчёте ГУЛАГа НКВД СССР за 1945 год сообщалось, что в последнее время в ИТЛ и колониях НКВД активизировалась вражеская деятельность заключённых из числа церковников и сектантов,[8] которая выражалась в многочисленных случаях отказов от работ, совершении тайных религиозных богослужений, проведении пораженческой и профашистской агитации, распространении клеветнических слухов, организации саботажа и подготовки побегов. Для изъятия церковного контрреволюционного элемента Центр настоятельно рекомендовал:

1. Приступить к вербовке среди заключённых-церковников и сектантов квалифицированной агентуры, направив её на выявление фактов а/с работы со стороны этих заключённых.
2. В процессе агентурной разработки церковников выявлять их нелегальные связи с волей и разработку этих связей координировать с соответствующими органами НКВД.[9]

После подобных указаний из Москвы количество «вскрытых и ликвидированных организаций заключённых-церковников» в лагерях должно было резко увеличиться.

Война 1941-1945, как следует из воспоминаний ИПХ и многочисленных бесед с выжившими после многих лет лагерей и ссылок катакомбниками, свидетелями и участниками тех событий, воспринималась в среде ИПХ не как Отечественная.[10] Клирики ИПЦ, многие годы проживая на нелегальном положении, с риском для жизни проводя тайные богослужения и посвящения, воспринимали тоталитарный советский строй как царство антихриста, которому надо было сопротивляться всеми возможными средствами. Надо помнить, что многие катакомбники являлись убеждёнными противниками толстовского непротивленчества и в своё время были участниками гражданской войны, сражаясь на стороне Белой Армии, и активно

165

действовали во время антибольшевистских восстаний крестьян и казачества. Поэтому оккупация немцами больших территорий страны воспринималась катакомбниками как освобождение верующих от богоборческой власти и приветствовалась ими. Для Катакомбной Церкви появилась надежда, на то, что, наконец-то, Богом дан шанс освободиться от ига большевиков, в оккупации ИПХ видели осуществление пророчества, сделанного 15-10 чтимыми старцами ещё в первые годы революции немцы придут войной на большевиков.

Некоторые из молодых ИПХ, призывников в действующую армию, избирали своеобразную тактику. Они вступали в ряды Красной Армии, попадали на фронт, а там с оружием в руках переходили на сторону немцев, чтобы бороться с безбожной и ненавистной властью большевиков, так как видели в этом возможность религиозного сопротивления. После войны стали известны случаи перехода на сторону немцев целых армейских подразделений, возглавляемых младшими командирами, тайными ИПХ.[11]

На оккупированных немцами советских территориях религиозная жизнь стремительно возрождалась, причём Русская Православная Церковь, в отличие от Католической, пользовалась явным покровительством немецких властей. Конечно, для оккупационных властей это был пропагандистский ход, в противовес большевистской политике — даровать верующим религиозную свободу, умиротворяя местное население.[12] В Германии, очевидно, были специалисты по вопросам современного Православия в СССР,[13] поэтому к ИПХ у оккупационных властей было исключительное расположение, как к непокорившимся большевикам.

Определённая политика оккупационных властей поддерживать прежде всего национально ориентированные группы Православной Церкви усложнила положение ИПХ на Украине, где автокефалисты были тесно связаны с немецкой администрацией, а также в Прибалтике, где немцы поддержали «национальные» Церкви. Показателен также случаи с организованной немцами Псковской миссией, которую возглавил митр.Сергий (ВОСКРЕСЕНСКИЙ) — Экзарх Московской Патриархии. В результате его агитации о вредности Катакомбной Церкви, как

166

«неподконтрольной», в Псковской, Новгородской, Ленинградской и Калининской областях общины ИПЦ не легализовались.[14] Так как открытые храмы возглавили клирики-сергиевцы, то общинам ИПХ, кроме двух-трёх церквей, ничего получить так и не удалось.

Лучше сложились отношения у ИПХ с Белорусской Автономной Церковью, в частности с еп.Стефаном (СЕВБО), который даже поставил для них несколько священников. В двух местах — в Смоленской области и Можайском районе Московской области — клирики ИПЦ не только возродили, но и значительно пополнили ряды паствы, сильно поредевшей в 1937-1938 — в период массовых расстрелов и высылок.

Принципиально иная ситуация сложилась на Северном Кавказе, где почти поголовно все казаки принадлежали к ИПЦ, а иногородние и новые переселенцы — к сергиевцам или обновленцам. Казаки, часто ещё до прихода немцев, уничтожали оставшиеся части Красной Армии. Почти все чудом оставшиеся в живых клирики Катакомбной Церкви стали духовными вождями антибольшевистского движения.

Во время оккупации борьба между ИПХ и другими верующими за храмы была настолько ожесточённой, что порой даже доходило до кровопролитных побоищ,[15] но немцы старались во взаимоотношения верующих не вмешиваться. На Дону положение ИПХ осложнилось в связи с тем, что созданное при поддержке оккупационных властей Епархиальное Управление возглавил бывший обновленческий еп.Николай (АМАССИЙСКИЙ), которого ИПХ не принимали категорически, как безблагодатного.

В Воронежской, Орловской и Брянской областях обстановка для ИПЦ была наиболее благоприятной: ряд общин ИПХ вышел из подполья, открылись многие храмы, где стали проводиться открытые богослужения при большом стечении верующих, в местностях, где в церквях сохранились колокола, немцев встречали колокольным звоном, как освободителей.

По рассказам очевидцев, к духовенству отношение немецких офицеров и солдат было хорошее, они даже считали обязательным для себя посетить местный храм. Хуже было отношение к ним эсесовцев, хотя и его можно было считать достаточно благосклонным. Самым удивительным, судя по воспоминаниям очевидцев, бывало, когда немцы загоняли население в храм на богослужения, угрожая безбожникам расстрелом. Клирик ИПЦ

167

о.Никифор (РИХТЕР-МЕЛЛИН) вспоминал о крещении им 45 офицеров и солдат немецкой армии и о венчании 8 молодых пар, в которых невестами были русские девушки. Катакомбники до сих пор вспоминают годы войны — годы больших надежд для них и религиозной свободы — с теплотой и энтузиазмом. Именно тогда немецкие власти предоставили им оружие. Ударные части катакомбников, боевой дух которых поддерживали священники ИПЦ, сконцентрировались как в составе казачьих частей, так и в Брянской области, где в районе г.Локоть было создано местное управление под контролем ИПХ в лице ВОСКОБОЙНИКОВА.[16] В 1942 оно, получившее название РОНА,[17] участвовало вначале в операциях против партизан, а позже воевало на стороне немцев против частей Красной Армии.

Важно заметить, что во время войны небольшой группе клириков ИПЦ удалось выехать на время за границу, где они познакомились с архиереями РПЦЗ. Они были сильно разочарованы моральной деградацией зарубежного клира, а особое возмущение вызвала у них личность митр.Серафима (ЛЯДЕ), в котором ими был опознан известный обновленческий епископ Змиевский, выехавший в 1929 в Германию.

Конец войны для многих общин ИПЦ был трагичен. Когда началось наступление Красной Армии и освобождение ею оккупированных территорий от немецких войск, во многих ожесточенных боях, развернувшихся при освобождении городов Курска, Орла,[18] Харькова, поддержка немцев катакомбниками была очень сильной, ведь население едва ли могло забыть массовые расстрелы верующих в 1937-1938. Потому число беженцев, уходящих с немецкими войсками на Запад, с каждым оставленным городом увеличивалось. Тогда покинули города и области большие общины ИПХ, а вооружённые мужчины, находясь в арьергарде войск, помогали уходить как можно большему числу верующих. Клирики ИПЦ участвовали в ожесточённых боях, своим мужеством подбадривая бойцов и не позволяя им сдаваться в плен.

В Прибалтике, после окончания войны, в отрядах «лесных братьев» против подразделений НКВД воевало много ИПХ. Они жили в лесных подземных «схоронах», имели там походные церкви, часто вели богослужения в дебрях леса, используя в качестве престола раскладные столики либо широкие пни.

168

Перед каждым боем молились и причащались, готовясь к возможной гибели.

Репрессии, проводимые СМЕРШем в освобождённых районах против ИПХ, выявлению которых помогали клирики-сергиевцы, ужесточились. Например, в 1944 на Северном Кавказе была расстреляна группа отшельников-монахов за оказанную ими помощь раненым немцам, эвакуацию их по тайным тропам и условную сигнализацию лётчикам. Более 100 клириков и активистов-катакомбников, арестованных в советской зоне в Германии или выданных американцами и англичанами, были расстреляны, остальные отправлены на 25 лет в каторжные лагеря. Заметим, что с 1945 арестованных клириков ИПЦ ждал утончённый вид казни — их стали распинать на крестах.[19]

В итоге, несмотря на изменение во время войны политики государства в отношении Московской Патриархии и освобождение части священнослужителей в 1943-1945 и послевоенные годы, за три года — с 1946 по 1948 год — в стране было арестовано свыше 4300 клириков, причём лишь 20% из них составляли католики, униаты, лютеране, раввины, мусульмане и буддисты. Несомненно, большая часть арестованных — это клирики ИПЦ. Согласно сводному отчёту ГУЛАГа, на 1 октября 1949 в лагерях находилось 3523 священнослужителя, из которых 1876 человек (около 50%) было в Унжлаге, 521 человек — в Темниковском Особлаге № 3, 266 человек — в Интинском Особлагах № 1, 140 человек — в Степном и Озерном Особлаге № 4 и № 7. Все перечисленные лагеря принадлежали к лагерям каторжного режима, где содержались заключённые, приговорённые к 15-25 годам.

После восстановления советской власти на освобождённых территориях к окончательной ликвидации общин ИПХ приступили органы МГБ. Выполнению этой задачи посвящено секретное письмо Берии, адресованное Сталину, в котором сообщалось, что НКГБ СССР выявлена антисоветская сектантская организация «Истинно-православных христиан», состоящая к основном из бывших кулаков и ранее судимых за антисоветскую деятельность.[20]

Далее в письме говорилось, что группы этой организации

169

имеются в Воронежской, Рязанской и Орловской областях, что её активные участники находятся на нелегальном положении, а рядовые — живут в домах с замурованными окнами, мужчины отпускают волосы, а женщины отвергают брак, что всё перечисленное разлагающе влияет на работу ближайших колхозов. В письме особо подчеркивалось, что аресты активных участников не оказали должного воздействия на членов организации, в силу существующего у них поверия: «Кто арестован и сидит в тюрьме, тот избран Богом, находится на кресте, и ему обеспечено царство небесное».

Берия предлагал всех участников ИПЦ вместе с членами их семей переселить в Омскую и Новосибирскую области, в Алтайский и Красноярский края, рассредоточив их в нескольких спецпоселениях, где они будут находиться под постоянным и строгим наблюдением. Переселение ИПХ из 87 населённых пунктов и 538 хозяйств намечалось провести в течение одного дня — 15 июля 1944, указывалось общее число переселенцев — 1673 человека. Предлагаемая акция МГБ получила одобрение Сталина. Летом-осенью 1944 были осуществлены массовые аресты и переселения общин ИПХ во многих регионах европейской части СССР. Многие священнослужители и активисты ИПХ были или расстреляны, или приговорены к 10-25 годам ИТЛ, а большинство общин депортировано в суровые края. В итоге к 1948 многие нелегально существовавшие в европейской части страны общины ИПХ были окончательно разгромлены.

Примечания

1. Следственное дело Ф.БОГОЯВЛЕНСКОГО // Центральный Архив ФСБ РФ.
2. И.Осипова. Хотелось бы всех поименно назвать. Фонд «Мир и Человек». М., 1993, с.191.
3. И.Осипова. Там же.
4. И.Осипова. Там же, с.200.
5. Там же. с.192.
6. Там же.
7. И.Осипова. Там же, c.193
8. Там же, с.192.
9. Там же, с.193.
10. Материалы о судьбе общин ИПХ во время войны взяты из публикации: Архиепископ Амвросий (граф фон Сиверс). Истинно-Православные Христиане и война. 1941-1945 гг. // «Русское Православие». СПб, 1998. № 4 (13).
11. Например, молодой лейтенант Александр, посещавший в детстве тайные богослужения ИПЦ, в 1941 вместе со своим подразделением перешёл на сторону немцев. Погиб в Восточной Пруссии в апреле 1945.
12. Следует учитывать также наличие у Германии православных союзников — Румынии и Болгарии.
13. Одним из наиболее известных являлся граф Ю.П.ГРАББЕ, впоследствии — клирик, затем — епископ РПЦЗ.
14. Вышел из подполья один только схиепископ Макарий (ВАСИЛЬЕВ), тогда как епископы Иоанн (ЛОШКОВ), Роман (РУПЕРТ) и другие оставались на нелегальном положении.
15. Например, храм в Пятигорске три раза переходил из рук в руки.
16. После его гибели — КАМИНСКИЙ.
17. РОНА — Русская Освободительная Народная Армия.
18. Комендантом города был русский эмигрант, часто посещавший богослужения в храме ИПЦ.
19. Были распяты на кресте: о.Моисей и о.Фёдор — под Ригой, о.Герман — в Польше, о.Алексий — в Бреслау, о.Виктор, о.Иринарх и о.Павел — в Восточной Пруссии, 4 казачьих священника — в Австрии..
20. Письмо Берии к Сталину от 4 июля 1944 // ГАРФ. Фонд 9401. Дело 65.

170