Недавно я писала в одном предисловии, что в умных, профессиональных интервью
и анкетах о лучших писателях ХХ века Честертон не упомянут ни разу. Это так, даже
компьютер подтвердил, что знает хоть Драйзера – но не Честертона. Тем не менее
только за этот год, который не совсем точно считают последним в столетии, вышел
«Человек, который был Четвергом», толстый том в Санкт-Петербурге, с тем же «Четвергом»,
готовится очень интересный, по-новому составленный пятитомник и вот, собираемся
переиздать, немного изменив, другой пятитомник, в Москве.
Когда-то англичане представили рынок живым существом с собственной волей. Многие
соглашались с ними, многие спорили; но кто бы ни был тут прав, никаких побочных
причин в данном случае нет. Никто не «лоббирует», я – скорей удивляюсь; словом,
кроме рынка, видимо, объяснить это нечем.
На что ему дался Честертон? Мы давно предупреждаем, что детективы бывают и
получше, в самых разных смыслах слова, от «мастеровитый» до «крутой». О «неприличном»
в этих книгах тоже речи быть не может; в пропасти зла тебя не тащат. Церковная
среда тоже предпочитает авторов посолидней. Остается предположить одно : Честертон
прав – мы, люди, не так уж любим зло, как нас пытаются убедить.
Творить его – да, творим, и очень туго каемся, поскольку ставим все-таки на
самоутверждение. Но глубже разума таится не только жалкий монстр, который знает
одно слово: «Хочу!». Что-то там есть и другое.
Смотрите, как видит все Честертон: несколько очень гордых людей ставят всех
других на край гибели. Несколько странных людей, умирая от страха, мешают им,
обычно – в очень детской форме (например, катят сыр и бочонок по всей Англии).
Когда уже совсем плохо, что-то щелкает, мы ясно видим «презренье Божье к власти
земной» – и дальше идет обычная, драгоценная жизнь с детьми и животными, едой
и пивом, небом на закате.
Неужели мы догадались, пусть не разумом, что именно это случилось с нами? Так
посмотришь – нет, не догадались: ни благодарности, ни надежды, ни ощущения чуда,
на которых стоит честертоновский мир. Но зачем нам тогда Честертон? Может мы как
больные собачки, все-таки ищем нужную траву?
Сколько бы Честертон не рассуждал, действует он прежде всего не на разум. Он
вводит в особый мир, прозрачный, яркий и четкий, как Новый Иерусалим. Люди там
делятся на «простых» и «важных», сила совершается в немощи, блаженны – те, кого
не назовешь удачливыми, а побеждает побежденный. И заметьте, религиозного новояза,
этих камней вместо хлеба, у Честертона нет; он не называет вполне мирские свойства
теми словами, которые в прямом своем значении совершенно несовместимы с «этим
миром», просто дырки в нем прожигают... Тем самым, он, проповедник и пророк, отвратит
всерьез только тех, кому противны «все эти евангельские дикости». Тех же, кому,
как Христу, противна фарисейская закваска, он очень обрадует. Кажется, слава Богу,
таких людей немало.
|
