ЭКОТЕОЛОГИЯ

ГОЛОСА СЕВЕРА И ЮГА

Под редакцией Дэвида Г. Холмана.

К оглавлению

РОБ КУПЕР

СВОИМИ СТУПНЯМИ

Личный взгляд на творение

Автохтонные народы всего мира усиленно пытаются выжить, опираясь на хранимую ими древнюю мудрость. Традиционные верования вновь и вновь неизменно подтверждаются, и напоминают, что истина, в центре которой находится Бог, создаёт свою собственную вечно длящуюся неизменность. Тем не менее ни одна традиция или культура не может претендовать на абсолютный охват истины, потому что, как бы ни были гениальны люди, дающие истине культурное или богословское истолкование, в конечном счете красота, тайна и великое разнообразие Духа Божия ускользают от определения.

Однако внутренняя потребность побуждает нас чтить и восхвалять Создателя именно потому, что Он является источником жизненного ритма. Бог есть подлинно дух и поэтому не может быть вполне определён в человеческих понятиях. Мы всякий раз обнаруживаем, что наша хвала Богу и почитание Его ограничены нашей способностью понимания, рождаются из нас, отражают нашу принадлежность к той или иной культуре, наше понимание жизни. Это размышление подтверждает миропонимание маорийца, по воле Божией выросшего и сформировавшегося на одном из остров Новой Зеландии (Атеароа).

Во время одной из встреч людей двух разных культур, посвященной духовности, "пакеа" (белый житель Новой Зеландии) спросил меня, как я воспринимаю духовность. Я решительно ответил: "Своими ступнями". Это была спонтанная реакция, не результат глубокого раздумья. Тем не менее этот ответ основан на духовном опыте, на познании себя и своего отношения к миру. Это понимание пришло ко мне далеко не сразу. Я вырос (вместе с четырьмя братьями) в нашей промышленной столице Окленде. Наша мать была ирландкой по крови, а отец - маорийцем из северного племени нгапуи. Именно благодаря ему мы можем считать себя маорийцами, именно через маорийцев, их традиции и мудрость я научился познавать, понимать и любить Бога.

Рассказ маорийцев о творении одновременно поэтически таинствен и очень трезв. Маорийцы говорят о небесном отце (Рангинуи) и земле-матери (Папа ту а нуку), и это связывает их культуру со множеством сходных культур, существующих по всему миру. К сожалению, связывает нас и печальный опыт: мы отстранены от распоряжения своей собственной судьбой, превращены в политически бесправное "цветное" меньшинство на своей собственной земле.

Таковы горькие плоды колонизации. И все же испытания истории помогли нам очистить, уточнить и придать новый пафос нашим ценностям и нашему представлению о том, что значит быть маори в современном мире. "Тте рео маори", наш родной язык, сохраняет значение нашей главной культурной характеристики. "Марае" - уголки природы, где устраивают собрания маорийцы, - тщательно оберегаются и cодержатся в идеальном порядке. Более того, наша молодежь тоже посещает их. Именно здесь мы узнаем, что означает быть маорийцем, учимся этому, и эти уроки неразрывно связаны с "папа ту а нуку" - матерью землей.

Как и всякая человеческая культура, культура маорийцев не может существовать в изоляции. Наши ближайшие "заграничные" соседи живут на наших собственных берегах, благодаря простому количественному преимуществу они отобрали у нас политическую власть. Прежде мы сражались с ними и чаще всего побеждали. Нас так и не завоевали мечом, но завоевание "числом" оказалось не менее реальным. Это культурное вторжение было столь весомым, что буквально тысячи маори в конце 1800-х годов "отвернули лица свои к стене" и тихо умерли. Эпидемия приняла такой размах, что тогдашние литераторы стали говорить о нас как о вымирающей расе.

И все же мы выжили. Постепенно стали заключаться смешанные браки. В конце концов было достигнуто определенное социальное взаимодействие, достаточно нелегкое: невидимые, но могущественные расовые предрассудки имели место в политических, экономических, религиозных и правительственных институтах, которые отражали только одну культуру - культуру белых людей. Глубоки различия между системами ценностей маорийцев и "пакеха". Эти различия укоренены в теологических и социологических позициях.

Говоря конкретно, маорийцам чужды идеи индивидуального спасения и примата индивидуального, которые отражены в британском праве. Быть маорийцем означает для человека быть частью генеалогического древа, которое служит ему средством установления "ванаунгатанга" - "взаимоотношений с людьми". Эти "ванаунгатанга" помогают нам мгновенно подружиться с новым человеком, обнаружить внутри самих себя потенцию и к изменению, и к стабильности. Мы не придаем большого значения индивидуализму; более того, маориец-индивидуалист рискует оказаться социальным изгоем. Нетрудно воспринять всеобщую истину о том, что человечество состоит из сестер и братьев. Маорийская пословица говорит: "Хе аха то меа нуи о те ао? Мааку е ки ату - Хе тангата; Хе тангата; Хе тангата!" ("Какая самая великая вещь на земле? Я отвечаю: это народ, народ, народ!"). Народ и его надежды, нужды, мечты всегда должны быть выше всего.

Для маорийцев Аотеароа-Новая Зеландия есть подлинный микрокосм на земле. Именно здесь мы призваны осуществлять в нашей жизни те ценности, которые даны нам Богом, то чувство единства с творением, которому присуще наше "ванаунгатанга" с Богом. Вся земля принадлежит Богу. На нашем крошечном участке этой земли, окруженном морями, в изобилии насыщенном всеми земными дарами любви, мы, маорийцы, наделены счастливым даром, ибо наша культура открывает нам красоту, истину и цель творения.

Наша история убеждает нас, что мы важны для Божьего замысла как участники. Пускай мы не понимаем всей картины, мы внутренне верим в то, что на ней есть место и нам. Поэтому мы не можем считать, что не управляем собой, именно потому, что наши пути - не пути "пакеха". Это не пути вмешательства в нашу природу, осквернения её, её разрушения.

Человечество похоже на лунатика, если оно в поисках спасения и мирного единения с природой запускает в атмосферу громыхающие вертолеты, жужжащие подобно разъяренным шершням и осам над священными вершинами наших белоснежных гор! Как неестественно высоки небоскребы, бросающие мрачные тени на долины Папа ту а нуку, так что мать земля становится мрачной и негостеприимной. Неудивительно, что во многих городах мира после наступления темноты не выходят на улицы, ибо разве ночь в них не есть то же, что городской день, только уже полностью лишённый даже намека на солнце? Тангароа - так мы зовем божество, охраняющее море, - с изумлением должен взирать на неимоверную жадность и эгоизм, с которыми люди грабят и отравляют океаны. Что за сумасшествие заставляет людей обжираться, перепиваться, пытаться поглотить все дары Божии, погружаясь в оргию саморазрушения, которая кажется на первый взгляд бесконечной? Почему техника с такой готовностью ставится на службу низшему началу в человеке?

Ответы на эти вопросы и решения этих проблем даны давным-давно. Не хватает воли действовать. Среди нас есть народы, которые могут быть инициаторами перемен. Антропологи называют их "автохтонными", "туземными" народами; именно они являются хранителями и стражами простой, очевидной и невероятно важной истины: земля не просто гигантская каменоломня, в которой вкалывают для удовлетворения тех, кто превращает её ресурсы в силу и богатство. Земля есть единственный дом человечества.

Эта простая истина предстаёт каждый раз, когда я ступаю босыми ногами по земле (времяпрепровождение безопасное и приятное, учитывая географическое положение, климат и отсутствие опасных рептилий, насекомых или животных на Аотеароа). Когда мои босые ступни касаются земли, тогда и совершается мой духовный рост. Когда я стою на холмах моих предков, моё сердце переполняется так же, как когда я был ребёнком. В этом есть нечто, рождающее благоговение. Прикосновение ступней к земле, траве или полевым цветам невероятно ободряет душу.

Чувствовать жизнь означает глубже понимать значение смерти. Хотя многие мои предки умерли насильственной смертью - причём некоторые из них защищали наше право быть теми, кем нас сотворил Бог, то есть, маорийцами, - "вайруа" этих предков, сила их духа, и по сей день живет на Аотеароа. Мы понимаем духов наших усопших, которые продолжают существовать: когда их тела воссоединяются с матерью землей, "папа ту а нуку" сохраняет как часть Божьего замысла о мире.

Этот замысел осуществляется. Несмотря на безрассудный эгоизм Первого мира и его подражателей, на планете растет уважение к матери земле. Неверующие в Бога, и то озабочены тем вредом, который ей причиняют люди. Верующие же очень чутки к последствиям нашей безответственности, нашего неумения служить творению.

Нас всех создал творец любвеобильный, милосердный, прощающий. Но мы призваны к ответственности, прежде всего перед творением, потому что оно находится в центре замысла Божия и нашего собственного существования. Маорийцы веруют, что землю не следует завоёвывать, словно врага, что её следует любить и сотрудничать с ней, как если бы она была нашей матерью. Конечно, конфликты интересов неизбежны, но в конечном счете следует предоставить земле возможность быть собой. Ведь она прежде всего есть источник жизни. Поэтому никакой эгоист, никакая раса, никакая нация или класс не должны распоряжаться землёй, её морями или небесами. Мы в лучшем случае можем сотрудничать с нею, и когда мы поступаем так, результаты потрясают.

Великолепная простота этой истины однажды открылась мне, когда я наблюдал строительство шоссе (хотя, казалось бы, это не совсем то место, где видна гармония человека с природой). Двое человек, из которых один был маорийцем, независимо друг от друга работали на бульдозерах, причем цель у них была общая: сделать в холме выемку для дороги. Маориец двигал свой бульдозер по склону осторожно, почти нежно, словно брил собственную щеку. Другой бульдозерист переворачивал огромные пласты земли, устремляясь на холм словно атакующая с фронта армия.

Сторонний наблюдатель не преминул бы отметить, что маориец не лучшим образом использует свою машину. Пока другой бульдозерист изрядно разворотил гору, маориец продолжал свой танец. Он делал заходы то здесь, то там, орудовал ножом бульдозера словно скальпелем. Внезапно грохот его машины сменился тихим жужжанием. Точные разрезы на склоне соединились, и земля слой за слоем стала сползать, словно остригаемая шерсть с живота связанной овцы. Теперь преимущество было на стороне маорийца: его терпеливое искусство привело к тому, что почва словно сама скатывалась в нужном направлении. Вскоре он продвинулся значительно дальше напарника, хотя перевернул земли меньше. Было ясно, что его предварительная подготовка, его понимание земли помогли ему соединить себя с машиной и с этим холмом так, чтобы выполнить задачу идеально. Хотя он сидел на бескровном стальном гиганте, он использовал вековую интуицию, заручаясь расположением своей матери-земли для того, чтобы придать ей форму и очертания, необходимые для её потомков.

Не техникой измеряется развитие человечества, а тем, как мы любим, как относимся к юности, насколько уважаем стариков и особенно как мы относится к женщинам, как проявляем свою к ним любовь и уважение, какой социальный статус они получают в нашем обществе. Тем не менее, ни одну из этих человеческих ценностей нельзя понимать изолированно от других, точно так же, как нельзя отделять наше существование от окружающего нас мира. Пытаться так поступать означает оскорблять нашего Творца и выпадать из гармонического сосуществования с творением.

Творение, однако, не статично и не висит на нас как бремя. Мы часть его движения, мы даём ему имена, описываем его, изменяем его, пытаясь придать ему смысл. Но слишком часто наши культурные установки, даже самые изысканные, сужают наш кругозор. Нам вечно трудно разглядеть мир за околицей, увидеть человечество как часть целого. И все же наши культурные традиции - это основа, без которой мы не сможем понять мир. Таким образом, мы призваны превзойти то, что мы понимаем, - нашу собственную культуру. Мы, автохтонные народы планеты, должны так или иначе использовать ситуацию, в которой мы очутились. Мы должны наполнить смыслом наш опыт, который часто кажется таким гнетущим. Будущее открывается нам в парадоксах и юморе нашей эпохи, потому что "в каждой шутке есть доля истины".

Что же мы должны вывести из нашего столкновения с западным образом жизни? Почему так относительно поздно встретились с ним? Зачем Бог привёл нас родиться в эту эпоху?

Мы надеемся, что, опоздав на встречу с миром, который помешался на материализме, мы можем показать миру, каким ему следует быть, показать на собственном опыте "людей земли", на своём опыте гармонического сосуществования с окружающей нас природой. Это чувство единства с творением сохраняется в культуре маорийцев, в нашем образе жизни. Когда мы даем имя каждому холму, горе, долине, потоку, озеру или реке, мы не просто показываем свою над ними власть. Мы делаем нечто большее: наделяем все эти места частицей нашего собственного существования, отдаём им собственное сердце, свою жизнь. Мы отличаемся от животных тем, что можем дать нашему миру имя, можем познавать его. И это соединяет нас, людей, в ответственности за мир и за животных. Важна каждая частица мира, каждый из нас призван быть одновременно и хранителем его, и его ребёнком. Пульс мира ощутим. Он бьётся внутри нас и для нас, и все же мы не только паразиты в этом мире, хотя часто наши действия свидетельствуют об обратном.

Автохтонные народы по сей день хранят в себе такое знание о мире. Каждый из них, где бы он ни жил, может указать и описать землю своего народа. Эти народы знают (или открывают такое знание заново в наше время), чем богат край, в котором они живут, так как их жизнь глубинно связана с их землей. Огромные морские просторы, ледяные поля, безжизненные на первый взгляд почвы являются родным домом для автохтонных народов, и нельзя вполне понять связь этих людей с Богом, оставаясь вне содружества автохтонных народов. В конечном счете, впрочем, каждый из нас должен осознать наше единство как общины в Боге. Само наше выживание как вида находится в наших собственных руках.

Соединение научно-технического опыта и опыта, накопленного автохтонными народами, не просто желательно - оно жизненно необходимо. Достичь такого синтеза нелегко, но пытаться надо. Вся земля принадлежит Богу, и мы призваны быть соработниками этого чуда творения и восстановления.