ЭКОТЕОЛОГИЯ

ГОЛОСА СЕВЕРА И ЮГА

Под редакцией Дэвида Г. Холмана.

К оглавлению

АННЕ ПРИМАВЕЗИ

"С ПРИЛИВОМ ДОСТИГАЕМ МЫ УСПЕХА..."?

Недавно я впервые за много лет вспомнила отрывок из шекспировского "Юлия Цезаря":

В делах людей прилив есть и отлив,

С приливом достигаем мы успеха,

Когда ж отлив наступит, лодка жизни

По отмелям несчастий волочится.

Сейчас еще с приливом мы плывем.

Воспользоваться мы должны теченьем,

Иль потеряем груз.

(Акт IV, сцена III; пер. М.Зенкевича)*

* В английском тексте говорится о "делах мужчин", причём подразумевается, что мужчина есть "человек вообще". - Прим. пер.

А вспомнила я эти строки, когда читала документы Конференции ООН по проблемам окружающей среды и промышленного развития (ООНСПР). В них говорилось о необходимости участия женщин в процессе принятия решений по проблемам, связанным с окружающей средой, планированием, в развитии науки и техники, в экспертных советах, в управлении, о необходимости повышения уровня грамотности и образованности женщин, улучшения их питания и состояния их здоровья, о распространении среди мужчин и женщин концепции равенства полов.

Этот поворот в женских делах при благоприятном течении обернется включением женщин в процесс принятия решений, необходимых для сохранения человечества на планете Земля. Если же нет, не только женщины останутся "в нищете". Многие считают, что изоляция женщин от процесса планирования всего, что связано с природой, есть проблема справедливости. Во всём мире, а на Юге особенно, женщины находятся в двойной опасности: они и их дети наиболее физически уязвимы для последствий деградации окружающей среды, и они же наиболее бессильны политическими способами хоть как-нибудь воздействовать на ситуацию. Существующие политические, социальные и экономические структуры отрезают женщин от власти, необходимой, чтобы провести изменения, которые позволили бы им вести достойную жизнь. Наиболее явным признаком этого является огромный разрыв между тем, что правительства разных стран тратят на оружие, убивающее людей, и на медицинские, образовательные и экологические исследовательские программы, дающие людям жизнь. 1

Один из участников комитета, готовившего Всемирный женский конгресс "За здоровую Землю", сказал, что конференция ООНСПР "постоянно переходила от крошечных, доморощенных примеров того, как женщины участвуют в охране окружающей cреды, к устрашающе величественным картинам глобальной власти мужчин". 2 Участницы конгресса говорили о том, что такой разрыв между личным и политическим напоминает о необходимости уже сейчас (и в следующем столетии) включать женский аспект в процессы принятия решений на местном, национальном и международном уровнях. Что же это за аспект, чего ждут от него? В этой статье я затрону некоторые тенденции в женском научном, философском и теологическом образовании, которые влияют не только на процесс принятия экологически значимых решений на местном, национальном и международном уровнях, но и на научные и церковные институты. В частности, я остановлюсь на концепции конструктивизма в научном образовании, на контекстуализме в теологии, на экологической и феминистской философиях, основанных на ненасильственном и системном мировоззрении. Взаимодействие этих явлений я рассматриваю как сознательную попытку "оседлать прилив".

КОНСТРУКТИВИСТСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ

Конструктивистская концепция научного образования основывается на убеждении, что наше познание путем эксперимента может исследовать собственные основы и что познание этих основ помогает нам проводить исследования разнообразнее и, предположительно, лучше. 3 Поскольку возможности для обучения и научных открытий обусловлены конкретными культурными и историческими обстоятельствами, процедура накопления знаний предстаёт как итог выбора, основывающегося на необходимости. Выбор распространяется на настоящее и будущее, а необходимость (внешняя и внутренняя) обычно связана с прошлым, с наследием личным, социальным, политическим или религиозным.

Однако в определённом смысле сегодня процесс выработки экологической политики определяется необходимостью соизмерять потребности настоящего с потребностями будущего. Что эти потребности друг другу противоречат, видно из постоянной необходимости использовать для промышленного развития невоспроизводимые источники, особенно в тех странах, где уровень жизни столь низок, что люди не могут полностью реализовать свой потенциал, и необходимости сохранять эти ресурсы для будущих поколений. Идет ли речь о проблемах, связанных с демографией, или с безграмотностью, или с наёмным трудом, милитаризмом, изменениями климата - в любом случае мы должны сегодня принимать решения, которые определят будущую судьбу жизни на нашей планете. Конструктивистский подход помогает осознать значение наших решений и их пределы, отличить "информацию" от знания; признать существование личного мировоззрения или, что то же, окружающей среды внутри нас, влияющей на то, как мы истолковываем и используем получаемые факты и цифры. Поняв, каким образом мы влияем на будущее, мы можем принять на себя ответственность за такое влияние.

Иначе строится традиционный процесс накопления знаний, в котором активность "познавательных" центров по отношению к познаваемому субъекту считается "чистой" сущностью в том смысле, что она принципиально не обусловлена биологическими или природными условиями, то есть личным контекстом. Конструктивизм совместно с феминизмом сознательно вырывается из такой концепции мышления и, принимая во внимание биологические и психологические факторы, приходит к тому, что профессиональные философы и богословы более или менее пренебрежительно отвергают как "психологизм". Контекст ещё более расширяется, если мы принимаем во внимание экологический аспект существования и, следовательно, факторы, связанные с окружающей средой.

Традиционное презрение к физиологическим и контекстуальным факторам в процесс накопления знания игнорирует факт, который конструктивистская концепция считает центральным: значимое обучение может совершаться, только если обучаемый воспринимает "факты", которые он должен усвоить, как значимые лично для него, каким-либо образом связанные с личным опытом и оцениваемые по критериям, значимым для конкретной личности. Личное знание возникает и расширяется в процессе взаимодействия личности и её окружения.

Из этого следует утверждение, прямо относящееся к процедуре принятия решений: всякая программа накопления знаний не должна и не может быть отсечена от повседневной жизни, от ее институциональных или экологических параметров, от потенциальных эффектов, которые знания могут принести в эту жизнь. Почему разрабатывается та или иная научная тема, как ведётся разработка, для кого мы её выполняем, что мы думаем о её возможных последствиях, что мы считаем в ней важным - всё это нельзя понять, если мы изолируем научную деятельность от окружения ученого. Границы этого окружения становятся ещё более подвижными, когда мы делаем результаты программы достоянием гласности. Законы, регулирующие обращение с окружающей средой, папские энциклики, математические символы, поэтические метафоры или ораторские клише - всё взаимосвязано, всё касается всех, хотя бы даже авторы первоначального сообщения не подозревали, в какой контекст попадут их слова.

Ответственная программа накопления знания соответственно включает в себя вопросы о том, до какой степени должен исследователь просчитывать последствия решений, которые будут приниматься на основе его или её выводов. Убедительным примером является решение развивать атомную энергетику, которое ставит нас и будущие поколения перед проблемой размещения ядерных отходов, имеющей множество аспектов, а также решение о продолжении производства плутония, пригодного для военного использования. Примером из сферы религии является учение о человеческом теле, в котором сексуальность сведена к своей репродуктивной функции. Это вычеркивание сексуальности из нашей жизни постоянно отравляет нас отрицательной сексуальной энергией. Какое влияние это оказывает на решения по генной инженерии и репродуктивных технологий?

Сила конструктивистской концепции в том, что она побуждает нас увидеть ту власть, которую мы используем, когда выносим решения, последствия которых мы не можем ни просчитать, ни контролировать, - увидеть эту силу и принять на себя ответственность за неё. Эта концепция также означает, что необходимо изменить существующие социальные, религиозные и идеологические конструкции, создавая новые виды социумов, пускай и далёкие от совершенства, искать новые концепции истины, пускай и далёкие от абсолютной завершённости.

КОНТЕКСТУАЛЬНАЯ КОНЦЕПЦИЯ

Различия между конструктивистским и обычным подходами можно показать на примере конфликта между контекстуальными теологами Юга и центрами церковной власти, расположенными на Севере. До недавнего времени теологические исследования на Севере разрабатывались и велись без учёта контекста, в котором эти исследования разворачивались; существование такого контекста вообще игнорировалось, как и существование различий между этим контекстом и культурой тех стран, в которые поступали результаты этих исследований. Во всех случаях женщины исключались из процесса богословских исследований, а это означало, что теологические программы, методология и выводы были безразличны (если не враждебны) к женскому опыту. Женщины до сих пор ощущают последствия такой ситуации в несправедливых, сексистских инфраструктурах теологических академий и конфессий Севера и Юга.

На Севере этот конфликт проявился в критике некоторыми богословами выступления профессора Чунг Юн Киунг на ассамблее ВСЦ в Канберре в 1991 году. Этот же конфликт подспудно присутствует в непрерывных спорах о возможности рукоположения женщин. Леонардо Бофф, представляя точку зрения Юга, сравнивал новый "Большой катехизис" Католической Церкви с гамбургером: этот катехизис предназначен для всего мира, одни и те же грехи осуждаются, одни и те же добродетели воспеваются на Северном полюсе, в тропиках Амазонки, в Риме, в Бангкоке, на Таити. Бофф связывает гегемонию системы церковной власти Севера с гегемонией западной экономической системы, символом которой является компания "Макдональдс", и в этом он единодушен с многими неправительственными организациями, которые участвуют в программе обсуждения проблем окружающей среды и промышленного развития.

Покойный шведский богослов Пер Фростин, работавший в Африке, анализировал столкновение конструктивистской и традиционной программ накопления теологических знаний, примером которой является предубеждённость Севера к контекстуальным теологиям Юга и возмущение Юга притязаниями Севера быть мерилом всех вещей, как столкновение различных методологий. Теология Севера работает с идеями: идеей Бога, идеей спасения, идеей греха. Контекстуальные теологии исследуют социальное, экономическое и политическое влияние идей на людей, их жизнь, их тела, возможность их выживания и роста, сохранения их среды обитания. 5 Это еще один взгляд на конфликт традиционной философской и богословской концепции "чистого знания" с тем, что пренебрежительно зовётся "психологизмом".

ФЕМИНИСТСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ

Скрытая напряженность встречает женщин всякий раз, когда они говорят о первенстве собственного опыта. Это притязание соотносится с конструктивистским убеждением, что познающий активно участвует в конструировании познаваемой реальности через собственную активность и через активность институциональную. Радикальное направление в конструктивизме отвергает всякую теорию познания, которая рассматривает отношения между знанием и реальностью как отношения отражения. Это отражение предполагается во всякой научной, философской или богословской мысли, которая говорит о том, что в процессе познания нечто "видится", "открывается", "обнаруживается". В этих случаях знание становится отражением мира, который существует априорно, до того как сознание увидит его или испытает его образом, отличным от того, который представляется мужчинам решающим.

Философ Хелен Лонджино считает, что в этой традиции ученый - начиная с философов платоников, открывавших фиксированные отношения различных форм, до учёных галилеевского типа, исследующих законы геометрии, начертанные в великой книге природы, - открывает раз и навсегда фиксированные отношения. 6 Мне думается, что этому аналогична предпосылка, что задача христианского теолога заключается в открытии раз и навсегда фиксированных отношений между миром, человечеством и Богом, выраженных словами канонических библейских текстов.

Такая методология игнорирует иные пути познания этих отношений, пути познания через мифологическое повествование или ритуал, известные в других частях света, особенно на Юге. Это неприятие древних религиозных установок очень важно, когда речь идёт об экологическом богословии, потому что мы можем многому научиться у мудрости примитивных народов, которая неразрывно связана с их религиозными традициями и которая может показать нам, насколько глупо мы уничтожаем природные богатства, которые сами же лишаем присущей им ценности. Необходимо экологическое смирение, заключающееся в признании ограниченности нашей позиции. Оно необходимо и для тех изменений в процессе принятия решений по мировому развитию, к которым призывают документы конференции ООНСПР. К примеру, как воспринимаются отношения Бога и мира в других культурах, в азиатско-тихоокеанском регионе, где христиане составляют лишь три процента населения, и особенно в Китае, где экономика развивается самыми быстрыми темпами?

КИТАЙСКАЯ КУЛЬТУРА

Китай, действительно, есть ещё один пример диктатуры теологов Севера, о чем пишет китайский богослов Квок Пуи-лан в своей книге "Китаянки и христианство: 1860-1927". Она описывает нескончаемый спор о том, как переводить на китайский слово "Бог". Один из первых христианских миссионеров в Китае Уильям Милн отметил, что "в китайском языке нет одного термина, который бы прямо выражал идеи, связываемые в христианстве со словами "элохим", "Бог", "божество" и т.д.". (Милн не упоминает, что слово "элохим" для иудеев, которые его создали, выражает идею, весьма отличную от христианской). В семнадцатом столетии иезуитские миссионеры предлагали использовать слово "тиан" ("небеса") или "шангди" ("верховный правитель", но доминиканцы и францисканцы предпочитали выражение "тяндзу" ("повелитель небес"). Протестантские миссионеры, прибывшие в Китай в начале девятнадцатого века, хотели подчеркнуть своё отличие от католиков и подыскивали другой термин. Они употребляли слова "шен" и "шангди", причем англичане предпочитали "шангди", а американцы - "шен", переводя его и как "Бог", и как "Дух". Даже в наши дни римо-католики используют слово "тяндзу", традиционные протестантские деноминации - "шангди", а евангельские христиане предпочитают термин "шен". Квок так комментирует это явление:

"Языковые различия только отражают глубинные расхождения в менталитете и мыслительных процессах. Миссионеры считают, что есть некое высшее существо, которое создало вселенную и ею управляет, "Творец неба и земли, имеющий причину существования в Самом Себе, вечное, всемогущее Бытие", и вот это существо они называют Богом. Но китайцы, напротив, считают творение мира процессом неоконченным, постоянным, органическим, в котором нет творца, стоящего вне пределов вселенной. А.Грехэм метко заметил, что "для китайского мышления творение мира подобно не созданию горшка гончаром, а скорее росту дерева и его ветвей". 7

Это напоминает нам, жителям Севера, как обманчив может быть наш язык. Наше слово "Бог" в иной культуре может означает существо, которое правит и повелевает вселенной, причем представление о таком существе окрашено сектантством, национализмом и сексизмом. Феминистская теология (которую церковные власти Севера ставят в положение преследуемой) очень чутка к такому восприятию и борется за то, чтобы заменить его на более терпимое, не агрессивное понимание. В самой Европе наши еврейские братья и сёстры считают Бога христиан существом, правящим через ужас погромов и Освенцима. В Китае же Бога - творца, стоящего вне вселенной, для которого она есть лишь объект, - считают, по словам Квок, "совершенно непонятным".

ОБЪЕКТИВИСТСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ

Западное христианство вообще понимает Бога как господина, как объект. Голоса многочисленных критиков заставили христиан признать также, что такое понимание Бога одновременно есть характерная черта европейских колонизаторских устремлений по отношению к остальному миру. Та же концепция находит свое отражение в представлениях о том, каковы "идеальные" отношения между гражданами и правительством, мужем и женой, ученым и объектом его исследований. Эти представления сами нуждаются в изучении, ведь они теоретически и практически все рассматривают как отношения объектов, идет ли речь о наших отношениях друг с другом или с Богом, о нашем познании и передаче знаний или чему-либо еще. Хелен Кеннеди считает, что "идеал объективности" в юриспруденции является чисто мужским идеалом, который пытаются выдать за всеобщий. Она отмечает, что часто, когда закон выступает против людей, это связано именно с тем, что в понятие "юридической объективности" вкладывают отрицание опыта женщин, негров или рабочего класса. 8 Эвелин Фокс-Келлер, исследующая субъектно-объектные отношения как часть концепции научной объективности, отмечает, что доминирование мужского "я", создающее культуру маскулинности, обнаруживается не только в отрицании взаимовлияния субъекта на объект, но и в навязывании научному знанию идеи господства. 9

К сегодняшнему дню уже достаточно установлена связь между стремлением к власти и практическому господству над женщиной и над природой, несущей в себе женское начало. 10 Ведь мы все стараемся воспринимать "объективно": и наши отношения друг с другом, и Бога, и мир, и знания о них, и на этой объективности основываем свои решения. Мэри Миджли считает, что ученые, которые притязают на то, что в своей работе они свободны от "эмоциональных привязанностей", пристрастий или корысти, выдают желаемое за действительное, поскольку они пытаются утверждать, что предмет исследования естественных наук не связан с человеческим существованием и его заботами (а следовательно, кстати, и с существованием Бога и Его попечением о мире), и что этот предмет можно изучать совершенно отстранённо. 11

Конечно, существует потребность в объективности, позволяющей объекту нашего внимания быть собой, сохранять в отношениях с нами свою сущность. Каким образом мы можем достичь такой "узкой" объективности в процессе накопления знаний? Ведь мы не можем полноценно развиваться лишь на основе субъективного опыта, мы должны создавать "объективные" теории, позволяющие накапливать опыт, осмысливать его и делиться им с людьми.

ТВОРЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ

Нелли Мортон вдохновляет женщин на попытки творчески участвовать в таком накоплении опыта, описывая этот процесс как диалектическое отношение личного и общественного:

"Мы знаем, что солидарность с другими женщинами, солидарность всех женщин друг с другом одновременно является и глубоко личным явлением, и явлением, обладающим огромной общественной силой. Во многих ситуациях мы были прежде всего склонны заплакать, сделать какой-то жест отчаяния, но, если мы причастны к феминистскому движению, мы знаем, что нас услышат и поймут еще до того, как мы заплачем. Мы словно освободились от кляпа, мы словно овладели новой речью - может быть, мы заговорили слишком дерзко, слишком неровно, но впервые в жизни мы заговорили от собственного имени. Мы овладели речью, которая прежде всего является следствием слышания, понимания и которая противостоит логике, требующей точности в речи, чтобы понимание стало более точным. Вслушивание стало для нас очень личным и очень положительным действием, которое предшествует речи". 12

Так описывается процесс "речи от слышания", при котором в "слышании" участвует весь человек; Мортон подчеркивает необъяснимый, не поддающийся анализу характер этого процесса. 13 Именно об опыте такого процесса говорили участницы женского конгресса в Майами. В течение четырех дней полторы тысячи женщин слушали друг друга, а на пятый день генеральный секретарь ООНСПР Морис Стронг свела все выступления воедино в виде перечня вопросов, связанных с политикой в отношении окружающей среды, которые особенно волнуют женщин.

Философ языка Джемма Фьюмара выступает в защиту всех подобных попыток восстановления функций "слышания". Она считает, что такое вслушивание позволяет вести более истинный диалог, нежели диалектический анализ, сперва всё разбирающий на составные элементы, а потом пытающийся восстановить целое. 14 Акцент на "слышании" и "вслушивании" сохраняет уважение к личностным особенностям, к контексту. Эвелин Фокс-Келлер исследовала взаимодействие эмоционального и познавательного опыта и выдвинула концепцию "динамической объективности", которая и является формой знания, обеспечивающей окружающему нас миру самостоятельную целостность и при этом оставляющей возможность познавать этот мир, причем познавать, обязательно устанавливая определенную связь с этим миром. Она цитирует Пиаже, обосновывая необходимость познания, которое использует субъективный опыт для достижения максимально эффективной объективности. 15

Такая модель познания позволяет нам соединить выбор с необходимостью, причем структурная целостность этого соединения достаточно крепка для преодоления любых препятствий. Обычные гносеологические концепции делали акцент на "кто" и "что", на субъекте и объекте познания. Гносеология, основанная на концепции окружающей среды, расширяет наши горизонты, она включает в себя природу познающего ("кто"), процесс познания ("как"), контекст, в котором совершается познание ("где" и "с кем"), познаваемое ("что"). При этом окружающая среда включает в себя и исследователя, так что подлинная объективность достигается благодаря тому, что процесс познания совершается в сообществе. 16

Такая концепция согласуется с тем, что Нелли Мортон назвала "органическим подходом, который отказывается отделять разум от тела, а индивидуум от мира [окружающей среды]"; этот подход она связала с именем Пиаже. 17 При любом другом подходе, утверждает она, интеллект не имеет корней, лишён питания, что равносильно тому, как если бы тело лишили духа и разума. Мортон указывает на некоторые фиктивные богословские проблемы, возникающие только оттого, что между чувствами и мышлением возводится стена. Отвечая на статью известного профессора теологии (мужчины), заявившего, что женщина не может познавать двояко, "органически и трансцендентно", она отметила, что для женщин "органическое" не есть "нечто, связанное с органикой, ограниченное физиологическими чувствами". На место трансцендентного как статической бездвижности она ставит трансцендирование как то, что возникает из органического в процессе переосмысления себя и общества. Она пишет (и её утверждение можно рассматривать как определённый итог теологических поисков женщин, связанных с проблемами окружающей среды): "Духовное, таким образом, в глубине своей переживается как сестринское единство в самом возвышенном и всеобъемлющем смысле слова и, можно добавить от души, как в высшей степени радикальное политическое действие, совершаемое от имени всего человечества - женщин, детей, мужчин - и, в конечном счёте, включающее в себя всё человечество". 18

Я бы лишь добавила к этим словам: "и все живые существа".

Теперь мы видим, каким образом связан конструктивистски-контекстуальный подход к познанию, ставящий акцент на личном опыте, на отказе отрывать этот опыт от конструирования мира, и тем накоплением знаний, которое женщины могут и должны внести в процессы принятия различных ответственных решений. Различные группы еще до конференции в Рио и в документах, принятых на этой конференции, призывали включить женщин в эти процессы, и такое участие женщин в политике было бы не только восстановлением справедливости, но и творчески положительным актом. Для экологической философии, считающей человеческую личность суммой взаимодействия различных стихий, частью которых мы являемся, это означает призыв к постоянному осознанию этих взаимодействий и необходимости мирными путями поддерживать их. Акт познания преодолевает границу между тем, что обычно именуется мышлением, и чувством и становится ненасильственным актом проницательной любви между людьми, людьми и всем живым, людьми и Богом.

ТВОРЧЕСКАЯ ТЕОЛОГИЯ

Итак, в теологическом аспекте спор о словах есть спор не только о том, как мы употребляет слово "Бог", но и что мы вкладываем в это слово, спор о доктринах, стоящих за ним и зависящих от него. В частности, мы должны критически взглянуть на предпосылки и природу отношений Бога и мира. Философ экологии Арне Несс определила экологические отношения как внутреннее отношение двух вещей А и Б, при котором само отношение входит в сущностные характеристики А и Б. Если между ними не будет такого отношения, А и Б перестанут быть собой. 20 Если наши отношения с окружающей средой таковы, что без нее мы не можем понять ни себя, ни окружающую среду, то справедливо ли такое же утверждение к отношениям между природой и Богом, между Богом и нами, как полагают китайцы? Если это так, то мы понимаем, что мысль о Боге должна учитывать, "где" и "с кем" мы мыслим.

В результате мы испытываем некоторое теологическое потрясение - и понимаем, насколько ограниченны всякие личные богословские предпосылки; хороший пример этого дает Дайана Эк в своём рассказе об Индии. Она выросла в Соединенных Штатах и обладала обычным христианским представлением о том, что Бог "говорит" на горах - на Синае, Фаворе, Сионе - и это есть "где" Откровения Божьего. Она изумилась, узнав, что в Индии есть миф о космической горе, расположенной в центре вселенной и являющейся её якорем, причём площадь вершины этой горы больше, чем площадь подножия. Как можно представить себе такую гору? Такой образ прямо противоположен нашей традиционной идее "горы", эта гора расширяется кверху, так что на вершине достаточно места для существования целых городов, населённых богами.

Для Дайаны Эк, воспитанной в религиозных представлениях Запада, символическим прототипом всякой горы является Синай, пик, на вершине которого достаточно места только для одного Бога. Такое представление согласуется с нашим убеждением, что все действительно важное обязано быть уникальным, существовать в единственном числе, не может существовать в наборе из семи или двенадцати предметов. Размышляя над этим, Эк осознала свою специфическую западную манеру мышления, основанную на западной монотеистической традиции, чающую и ценящую лишь единственное, уникальное. Единичное провозглашается единственно возможным числом для Истины, для Бога, для Сына Божия, для Церкви. Эк заявляет, что это миф - наша речь о реальности, мощная настолько, что мы не понимаем, что это наша собственная речь. Вопрос о количестве богов на самом деле есть вопрос о точке зрения. Единичное есть не только религиозный миф, единичное есть специфически западный способ видеть и оценивать мир, определивший мировоззрение марксистов, учёных, гуманистов и атеистов. Единичное определяет наш способ мышления о власти и истине. 21

Единичное также определяет, как мы мыслим о самих себе, в каких ситуациях мы оцениваем своё поведение как нормальное, в каких - как отклоняющееся от нормы. Энн Хант-Оверзе лаконично формулирует это, утверждая, что благодаря своему опыту встречи с нехристианской духовной традицией она стала понимать свой собственный духовный рост и гармоничность - то, что в концепции воплощения называется "спасением". 22 Мы склонны думать о нашем "я" как о единичном, а не как о чем-то, по природе своей включенном в систему взаимоотношений. Мы склонны принимать решения на основании нашей личной, единичной точки зрения, игнорируя существование множества иных точек зрения.

Глобальная религиозная этика постепенно начинает понимать фундаментальное значение целенаправленных попыток противостоять такой тенденции. Мне думается, что христианские теологи, в частности, призваны перейти от межцерковного диалога к диалогу межрелигиозному. Об этом уже говорил Луи Уилсон в ноябре 1993 года на Конференции по новому видению мира в Миннеаполисе (США). Работа Парламента мировых религий в Чикаго (август 1993 года) убедительно показала, что все веры находятся на одном пути и это следует высказать прямо. То, что христианские конфессии не могут признать этот факт, свидетельствует о недостатке уважения к разнообразию и о потере их пророческого дара. Они должны ответить на вопрос, который Парламент поставил перед религиозными лидерами: "Как ваша вера традиционно решает проблему должного отношения к людям, чья раса или пол (факторы, которые человек не может изменить), культура, политические убеждения или вера отличны от ваших?" 23

ВЛАСТЬ РАЗЛИЧИЙ

Если мы пытаемся должным образом относиться к тем, кто отличен от нас в перечисленных выше отношениях, мы обнаруживаем, что уважение к непохожим на нас культурам, встреча с ними побуждают одновременно по-новому строить отношения внутри нашего собственного сообщества и по новому относиться к "внешним". Мы лучше сознаём страдания других. Мы должны сострадать многим, но для христиан особенно важно почувствовать несправедливость, от которой страдают мусульмане, иудеи или индуисты. 24 Если мы таким образом будем познавать мир, мы радикально - и теологически - изменим взгляд на него, приобретя способность к всеохватному состраданию, уважению, радости от многообразия. 25

Такое познание вдохновляет нас на новые открытия, на расширение горизонта, при котором мы обнаруживаем существование самых разнообразных контекстов, уважительно встречаем самые радикальные различия и благодаря этому получаем возможность встречи с будущим. Различия обогащают, дают стимул к обновлению, к созданию новых структур, концепций и комбинаций. 26 То, что не совпадает с нашим опытом (или кажется, что не совпадает), бросает нам вызов: мы оказываемся перед необходимостью взглянуть на мир с иных точек зрения, чтобы открылись возможности, которые были недоступны нам, пока мы пребывали в собственной культуре. Осмысляя эти различия в том смысле, о котором говорила Нелли Мортон - совершая органический процесс переосмысления себя и общества, мы обнаруживаем, что богатство и разнообразие форм жизни суть обязательное условие для расцвета жизни на земле, жизни и человеческой, и нечеловеческой. Сама жизнь как процесс, разворачивающийся в эволюционном времени, содержит в себе потенциал к наращиванию разнообразия и изобилия. 27 Вот основание для надежды - богословской добродетели, которая отвечает потребностям мира, стоящего на грани экологической катастрофы.

Эвелин Фокс-Келлер отмечает, что в тех отношениях между растениями, которые фиксирует ботаник Барбара Макклинток и которые вполне аналогичны человеческим взаимоотношениям, уважение к различиям является вопросом не только нашей выгоды, но и нашей способности к эмпатии - то есть к высшей форме любви, любви, которая, не истребляя различий, устанавливает внутреннее единство. Важнейшим моментом этой концепции является снятие границы между субъектом и объектом эмпатии, для которой научное познание не обязательно покоится на таком противопоставлении. Я и другой человек, ум и природа выживают не во взаимном отчуждении или симбиотическом смешении, а в структурном единстве. Время и человеческий опыт показывают, что именно так мы приходим к действительно надежному знанию". 28

Такое структурное единство в процессе познания и есть, по моему мнению, то средство, которое позволяет нам двинуться вперёд и "с приливом достичь успеха".

Примечания

1 См.: Ruth Sivard, ed. World Military and Social Expenditures, 1991. Washington DC, World Priorities, 1991. Эта книга содержит специальный раздел по проблемам окружающей среды.

2 См.: Official Report of World Women's Congress for a Healthy Planet. New York, WEDO, 1991.

3 Я хотела бы выразить признательность Кэрол Боултер, преподавательнице основ научного образования в Университете Рединга, за те идеи, которые возникли в ходе плодотворных бесед с нею. Ср.: M.Pope and J.Gilbert. "Personal Experience and the Construction of Knowledge in Science", Science Education, LXII, no. 2, 1983, pp. 193-203; A. Jon Magoon, "Constructivist Approaches in Educational Research", Review of Educational Research, XLVII, no. 4, Fall 1977, pp. 651-93; M.Pope, "Constructivist Coggles: Implications for Process in Teaching and Learning", paper presented ar Bera conference, Sheffield, aug. 1985; P.Watzlawick, ed. The Invented Reality. New York, Norton, 1984.

4 См.: W.Ong, ed., Knowledge and the Future of Man. New York, Holt, Rinehart & Winston, 1968, pp. 22f.

5 Ср.: Per Frostin. Liberation Theology in Tanzania and South Africa. Lund: Lund University Press, 1988, pp. 6-26.

6 Helen Longino, "Can there be a Feminist Science?", in Women, Lnowledge and Reality. eds A.Garry and M.Pearsall, Winchester, MA, Unwin, 1989, pp. 203-216.

7 Kwok Pui-lan. Chinese Women and Christianity: 1860-1927. Atlanta: Scholars Press, 1992, pp. 31f.

8 Helena Kenndy. Eve was framed: Women and British Justice. London: Chatto and Windus, 1992. p. 266.

9 Evelyn Fox-Keller, "Feminism and Science", in Garre and Pearsall, op. cit., pp. 175-186.

10 Ср.: Rosemary Ruether. Gaia and God. San Fransisco: Harper & Row, 1992. ch. 7; см. также главу 2 и 3 и цитированные источники в моей книге: From Apocalypse to Genesis: Ecology, Feminism & Christianity. Tunbridge Wells, Burns & Oates, 1991.

11 Mary Mdgey. Science as salvation. London: Routledge, 1992, p. 23.

12 Nelle Morton. The Journey is home. Boston: Beacon Press, 1985, p. 99.

13 Ibid., p. 128.

14 Gemma Fiumara. The Other side of language: A Philosophy of Listening. London: Routledge, 1990, p. 13.

15 Evelyn Fox-Keller. Reflections on Gender and Science. New Haven: Yale University Press, 1985, p. 115.

16 Ср.: Longino, op. cit., p. 208.

17 Op. cit., p. 24.

18 Ibid., p. 98.

19 Arne Naess. Ecology, Community and Lifestyle. Cambridge University Press, 1989, p. 63.

20 Ibid., p. 36.

21 Diana Eck. Encountering God. Boston: Beacon Press, 1993, pp. 59f.

22 Anne Hunt-Overzee, "I am me relationships: a Personal reflection on Creating theology in a multi-faith context in Feminist theology in a european context", - Yearbook of the European Society of Women in Theological Research, eds. Annette Esser and Luise Schottroff, Mainz, Crunewald and Kampen, Kok Pharos, 1993, pp. 129-37.

23 Ср. парламентский отчет в кн.: Earthkeeping news: Newsletter of the North American Conference on Christianity and Ecology, III, no. 2.

24 Hunt-Overzee, loc. cit., p. 133.

25 Fox-Keller. Reflections on Gender and Science, p. 163.

26 Michael Polanyi. Personal lnowledge. London: Routledge and Kegan Paul, 1958, p. 259.

27 См.: James Lovelock, "A Numerical Model for Biodiversity" Phil Trans. R. Soc., B, 1992, 338, pp. 383-91. "Для питания необходимо прежде всего потенциальное биологическое разнообразие, способность здоровой системы благодаря диверсификации находить выход в критической ситуации" (p. 390).

28 Evelyn Fox-Keller. Reflections on Gender and science, p. 165f.