Проф. И.Е.
Оп.: "Православная Русь", Джорданвилль, январь 1950 г.
Автор, видимо - И.Андреев. - Прим. Я.Кротова, 2009
В истории Православной Русской Церкви дата 1927 года — мрачная, печальная дата. В этом году появилась "советская" церковь, послушная во всем НКВД, с советскими методами управления советскими чиновниками, — церковь, состоящая на службе богоборческой власти.
Теперь, после заключения противоестественного содружества между советами и церковью, духовенство тщательно проверяется, как органами НКВД непосредственно, так и через своих "церковных работников", как выразился в обращении к Сталину патриарх Алексий. Священники и епископы, проявившие свое оппозиционное настроение в отношении митрополита Сергия и его соглашательской политики с советской властью, предавались, арестовывались руками самой же казенной церкви. Хотя де-юре религиозная община вправе была сама подыскивать желательнаго ей "служителя культа", однако к исполнению своих обязанностей кандидат допускался лишь после регистрации в местном отделе НКВД. С регистрацией была связана выдача ему справки на право отправления богослужения. И регистрация, и выдача справки происходила лишь после тщателъной проверки кандидата, его прошлого, его благонадежности и т. д. Чаще всего, однако, церковная община за получением пастыря обращалась в соответствующее спархиальное управление. Последнее же своих кандидатов опять таки направляло на утверждение в орган НКВД. Если вначале церковнаго НЭП'а, для получения справки на право служения, от кандидата требовалось лишь лояльное отношение к советской власти, то впоследствии он былъ обязан сочувствовать ей, а в последние годы от него вымогали еще и "готовность содействовать" советской власти. Невыдача упомянутой справки трактовалась как запрещение богослужения для претендента, и в таком случае он переходил в категорию так называемых на советском жаргоне "тайных попов", то есть, на нелегальное положение. В 1936 г. была объявлена перерегистрация всего духовенства. Каждый священник, желающий совершать богослужение, был обязан "стать на учет" в ГПУ, то есть, иначе говоря, получить от ГПУ разрешение на богослужение. Таким образом, священники, снятые с учета, являлись запрещенными в богослужении. В сущности, ГПУ предвосхитило функции высшей церковной власти. Таков предел цинизма новой церковной политики в СССР.
И в своей дальнейшей церковной деятельности каждое духовное лицо официальной православной церкви в СССР подлежит бдительному надзору политических советских органов. Церковная проповедь контролируется.
На обязанности духовенства ложится информация органов НКВД по поводу настроений среди прихожан, духовенства и т. д.
В последнее время среди православного населения СССР, которое все больше и больше начинает понимать фальшь и временный характер подобной политики Сталина, распространяется анекдот. К одному священнику в Москве приходит важный партийный работник и просит окрестить его дочку именем Виолетта. Священник отвечает ему, что такого православнаго имени в святцах нет, и потому он не имеет права при крещении давать подобное имя. Партиец продолжает настаивать и с целью убедить священника вынимает свой партийный билет, из которого видно, что он является членом партии с 1922 года. В ответ на это священник возражает: "Подумаешь, напугал", расстегивает рясу и также вынимает партийный билет, в котором значится, что он состоит членом партии с 1918 года. Анекдот не блещет остроумием, однако зерно правды о советском духовенстве в нем бессспорно есть.
Мы знаем, однако, что и до сих пор в СССР существует другая церковь, которая не пошла на компромиссы. Это церковь — тайная, тихоновская, "подпольная". Она гонима вдвойне: и со стороны власти, и со стороны церкви НКВД. Даже такой исследователь сталинской церковной политики, как Вильгельмъ де Фрис (Папский Институт по изучению восточной церкви), который иногда заблуждается, трактуя некоторые вопросы в пользу советской власти, в своей статье: "Moskau— Dritte Rom" (Москва — третий Рим), отмечает, что благодаря новой церковной советской политике, русская церковь. "до некоторой степени вышла из катакомб" (смотри журнал "Stimmen der Zeit" August 1948).
Автор этих строк вспоминает недавнее прошлое, как из одного города в другой, за несколько сот километров, в СССР посылали специальных представителей (диакон) такой "тайной церкви", чтобы получигь Св. Дары от духовенства, не признающего власти иерархов советской церкви.
В журнале "Безбожник" (21 апреля 1939 года) помещена заметка под заголовком "Церковь в чемодане". В этой заметке высмеиваются странствующие священники, которые, будучи удалены органами НКВД из своих приходов, как неблагонадежные, путешествовали по деревням и городам, отправляли требы и, вместе с тем, помогали людям, приютившим их. "У них, пишет журнал, все необходимые принадлежности для совершения обряда находятся в чемодане. Если нужно помочь хозяйке на кухне, они и это делают, занимаются с детьми, покупают продукты для бедных". Во всей этой деятельности заметка усматривает "работу агентов фашизма".
В этом же журнале за 1936 год (№ 7, стр. 4) даются такие описания деятельности гонимой церкви. "Применяясь к новым обстоятельствам, духовенство упразднило или упростило некоторые свои традиционные обряды. Много религиозных обрядов совершается теперь на расстоянии, при отсутствии участников. Так, например, в деревне Тавальчанка, Грязинского района, священник Архангельский бракосочетает супругов, посылая им венчальныя кольца. Также погребальныя песнопения поются перед пустым гробом над горстью земли из вырытой могилы. После посвященная земля перед опущением гроба, бросается в могилу при отсутствии священника. В деревне Ослах, того же района и соседнего — Бучучарскаго, вместо земли священнику представляется часть одежды умершего".
Есть и сейчас мученики за веру и православную церковь, только стоны их заглушены, их вопли не слышны за фанфарами советской лживой пропаганды и фальшивыми восхвалениями советской власти со стороны представителей московской патриархии.
В связи со смертью патриарха Сергия, Совет по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР, возглавляемый старым большевиком-безбожником Полянским, назначает патриаршим Местоблюстителем ленинградского митрополита Алексия, должным образом "зарекомендовавшего" себя. В связи со своим новым назначением он обращается к Сталину с красноречивым - декларативного характера — письмом, которым я позволю себе закончить эту статью:
"Дорогой Иосиф Виссарионович. Нашу Православную Церковь постигло тяжелое испытание: скончался патриарх Сергий, 18 лет управлявший русской православной церковью. Вам хорошо известно, с какой мудростью нес он эту трудную обязанность. А нам, его ближайшим помощникам, хорошо известно также и его чувство самой искренней любви к вам и преданности, как мудрому, Богом поставленному Вождю народов нашего великого Союза. Это чувство проявилось в нем с особой силой после личного его знакомства с вами, после нашего незабвенного свидания с вами 4 сентября минувшего года. Не раз мне приходилось слышать от него, с каким теплым чувством он вспоминал об зтом свидании, и какое высокое историческое значение он придавал вашему полнейшему вниманию к нуждам церкви и вашей любви к православным людям.
В предстоящей деятельности я буду неизменно руководиться вашими историческими замечаниями и заветами почившаго патриарха. Действуя в полном единении с Советом по делам Русской Православной Церкви, я, вместе с учрежденным патриархом Священным Синодом, буду гарантирован от ошибок и неверных шагов. Прошу вас, глубокоуважаемый и дорогой Иосиф Виссарионович, принять эти мои заверения и верить чувствам глубокой к вам любви и преданности, какие воодушевляют всех мною руководимых церковных работников.
Алексий, митрополит Ленинградский и Новгородский. патриарший местоблюститель. Москва. 19 мая 1944 года". (Опубликовано в газете "Известия" от 21 мая 1944 года).
Проф. И.Е.
|
