Яков Кротов. Путешественник по времени. Вспомогательные материалы.
Ист.: pravmir.ru, 4.9.13
8 сентября в Москве состоятся выборы мэра. В преддверии выборов портал "Православие и мир" обратился ко всем кандидатам в мэры с просьбой ответить на вопросы о своей вере и религиозной ситуации в Москве, том, как кандидаты на этот пост намерены решать социальные проблемы, и как они относятся к нуждам православных жителей города.
Своим видением будущего Москвы делится кандидат от партии РПР-Парнас Алексей Навальный.
— В Москве идет строительство двухсот новых храмов. Однако потребность намного больше — во многих районах в шаговой доступности храма нет (м. Проспект Вернадского — ближайшие храмы на м. Юго-Западная и Университет, в Раменках храм забит до отказа) — как Вы намерены решить эту проблему?
— Сама идея хорошая и, без сомнения, у православного сообщества есть право настаивать на строительстве новых храмов. Меня удручает то, что программа превратилась в повод для постоянных конфликтов с местными жителями.
Курирует программу печально известный Владимир Ресин, который классическим образом расшибает лоб, хотя ему кажется, что он молится: бессистемным образом выбрали пустые куски земли, зачастую захватывая скверы, парки, любимые горожанами публичные пространства.
Строительство храма в районе — типичный вопрос местного значения, местные жители и депутаты сами должны решить вопрос местоположения и архитектурного облика.
Земля в Москве для строительства храмов есть.
— Передадите ли Вы вопрос о строительстве храмов на решение в местное самоуправление, или это будет по-прежнему решаться через мэрию?
— Как я уже сказал, это вопрос местного значения. Нельзя городом с населением больше, чем средняя страна, командовать из одного кабинета на Тверской, 13.
— Вопрос о мечетях в Москве. Ситуация. С одной стороны, мусульман в Москве очень много и существующих мечетей не хватает, жители, в том числе коренные москвичи, не могут войти в мечеть. С другой стороны, большинство московских мусульман — не жители Москвы, часто даже не граждане России. Стоит ли строить мечети для временных граждан? Как Вы намереваетесь решить эту проблему?
— С мечетями ситуация иная, мы практически точно знаем, что местные сообщества горожан никогда не согласятся на строительстве мечетей в районах.
Да, мусульманское население Москвы растёт, но мусульманская община должна понимать, что, к сожалению, наш город никогда не сможет обеспечить мечетями всех желающих.
Единственный путь — планомерная и кропотливая работа, которую должны вести лидеры мусульманского духовенства с местными жителями, чтобы они не боялись такого соседства.
— Будет ли, и как, решаться вопрос о закалывании баранов мусульманами на улицах города?
— Я уважительно отношусь к представителям всех религий и, став мэром, буду обеспечивать их конституционное право на свободу вероисповедания и соблюдение религиозных обрядов. Однако эти обряды не должны мешать другим горожанам жить обычной жизнью, не должны оскорблять их традиции и эстетические чувства. Мне не нравится, что на московских улицах регулярно происходят ритуальные убийства животных, а крупные магистрали перекрываются, осложняя и без того тяжелую транспортную обстановку в городе. Я намерен построить взаимодействие городских властей и мусульманской общины таким образом, чтобы проведение исламских праздников не создавало неудобств и проблем для москвичей.
— Предпримете ли Вы меры, и какие, по сохранению крупиц старой Москвы, например, дома Болконского?
— Одной из отвратительных порочных практик, которые ввел в жизнь города Лужков, является приоритет интересов инвестора-застройщика и связанных с ним коррумпированных чиновников в ущерб интересам горожан. Эта практика продолжается и при Собянине. Городу нужно сохранение культурного наследия, памятников истории и архитектуры. Необходимо наконец на законодательном уровне принять границы исторической Москвы, при этом охранять не только здания, но и виды, к которым привыкли москвичи.
Парадоксально, что историческую Москву разрушают, но никто не понес наказания. Ситуация с домом Болконского на Воздвиженке вообще одиозная — разрушение здания ведется несмотря на предписание о запрете всех работ, при полном попустительстве мэрии. Причина разрушения Москвы — тотальная коррупция мэрии и ее контроль над Мосгордумой через доминирование в ней "Единой России". Для меня бережное отношение к исторической городской среде будет одним из приоритетов.
— Будет ли захоронен Ленин?
— Моя личная позиция заключается в том, что этот вопрос давно следует решить, захоронив тело Ленина на кладбище в соответствии с традициями, принятыми в нашем обществе и волей родственников самого Ленина. Однако, это важный политический вопрос, способный расколоть общество. Ни мэр Москвы, ни Президент России не имеют права принимать такое решение единолично. Я думаю, что общемосковский референдум на эту тему был бы правильным решением.
В целом, надо ставить вопрос шире. Сейчас Кремль и Красная площадь находятся в ведении администрации президента. Нужно вернуть сердце города москвичам, открыть для граждан Кремль и его храмы, а в мавзолее, который является шедевром архитектуры, сделать музей.
— Инвалиды в Москве, в отличие от инвалидов Европы, лишены возможности свободного передвижения по городу. Пандусов минимум, инвалидное такси одно и частное, автобусы и метро не оборудованы для перевоза колясочников. То, что делается сегодня для инвалидов — мизер. Как будете решать проблему, и к какому году колясочник в Москве сможет проехать по городу на общественном транспорте?
— Этот вопрос гораздо шире, чем просто пандусы и такси для инвалидов. Политика города должна быть направлена на то, чтобы люди с ограниченными возможностями были частью общества, а не предметом для оказания социальных услуг. "Ничего для нас без нас" — лозунг международного движения в защиту прав людей с ограниченными возможностями должен стать основой политики Москвы.
Основываясь на потребностях жителей, сформулированных в каждом конкретном районе, муниципалитеты и мэрия должны вести общую политику, направленную на удовлетворение этих потребностей и реальную общественную интеграцию людей с ограниченными возможностями. Ключевой проблемой интеграции инвалидов в нормальную жизнь является создание рабочих мест для тех, кто может и хочет работать. Особое внимание я также уделю увеличению мобильности инвалидов, делая доступным для них общественный транспорт, в первую очередь, главный вид транспорта — метро.
— Еще один вопрос об общественном транспорте: идет расширение линий метро, в результате те, кто едет в Москву на работу из области, садятся на конечной, через 1-2 станции в вагоны метро на многих линиях войти нельзя. Получается, что живущие ближе к центру и собственно в Москве не имеют возможности нормально доехать до работы, в отличие от жителей Подмосковья. Будут ли, и как, решать эту проблему?
— Во-первых, несложно сделать так, чтобы ряд поездов стартовали и начинали принимать пассажиров не на конечных станциях, а на промежуточных, позволяя людям спокойно войти и разместиться в вагонах. Во-вторых, к решению этой проблемы надо подходить комплексно. Необходимо прекратить строить офисы в центре города и поощрять их строительство в зоне между третьим транспортным кольцом и МКАД.
Необходимо расширять транспортную инфраструктуру, делать общественный транспорт более удобным, давать приоритет наземному общественному транспорту по сравнению с личными автомобилями. Это кропотливая работа, с которой текущая администрация города, погрязшая в коррупции и для которой собственное благосостояние является первоочередным приоритетом, не может справиться.
— Минздравом России начата работа по совершенствованию нормативно-правовой базы, регламентирующей деятельность хосписов. В Москве есть 9 хосписов для взрослых — и пока лишь один детский на 10 коек, что критически мало. Недавно фондам "Вера" и "Подари жизнь" была передана земля для строительства еще одного детского хосписа на 25 мест. Собирается ли Москва дальше поддерживать строительство и оборудование детских хосписов, и развитие паллиативной помощи в целом?
— Внимание, которое уделяется развитию сети хосписов со стороны городских властей, совершенно недостаточно. Я считаю оптимальной формой поддержки этого направления выделение финансирования не государственным учреждениям социальной помощи, эффективность которых достаточно низка, а общественным организациям, таким как упомянутые вами фонды, которые уже давно занимаются хосписами за счет частных пожертвований.
— Нужны ли Москве казачьи отряды, охраняющие граждан? Могут ли они носить оружие и охранять святыни и священников от поругания?
— Если бы полиция в Москве выполняла свои положенные по закону обязанности, то вопрос о необходимости привлечения каких-то дополнительных общественных сил для охраны порядка не стоял бы. Однако сейчас москвичи не чувствуют себя в безопасности на улицах города.
Я не считаю, что создание казачьих отрядов, как и любых других, основанных на определенной этничности или вероисповедании, наделение их особыми полномочиями, является шагом в правильном направлении. Казачьи отряды могут использоваться для охраны определенных объектов, в частности, храмов, но не для патрулирования улиц. В моей программе в области безопасности упор делается на создание муниципальной полиции, которая будет подотчетна горожанам, сокращение нелегальной миграции и привлечение частных охранных структур к патрулированию особенно криминальных участков города.
— У семей бюджетных работников и семей с детьми нет возможности покупать абонементы в фитнес-клубы. Будут ли строиться и в каком количестве бюджетные фитнес-клубы, и можно ли будет семье с детьми получать абонементы с ощутимой льготой?
— Государственные и городские структуры обычно плохо справляются с предоставлением конкурентных услуг населению, при этом заботой о людях прикрывается коррупция и распил бюджетных средств. Это касается и области фитнеса. У города есть возможности увеличить поддержку малообеспеченных слоев населения за счет сокращения неэффективности и воровства из бюджета. А люди сами решат, как потратить средства, власть не должна определять приоритеты, будь это фитнес или что-то другое.
— Вы говорили о том, что не исключаете возможность гей-парадов. Но разве вопросы нравственного здоровья детей не превыше всего? И если даже большинство будет выступать за гей-парады, за свободное распространение порнографии и т. п., то необходимо бороться за нравственность до последнего?
— Я считаю, что внимание к пресловутым гей-парадам и к людям нетрадиционной сексуальной ориентации преувеличено. Здесь нет никакой проблемы, это спекуляции нынешней власти, которая пытается отвлечь внимание людей от реальных проблем таким экзотическим способом. Люди с нетрадиционной сексуальной ориентацией — такие же граждане России, у них такие же права, в том числе на проведение собраний или других мероприятий.
Моя задача как мэра сделать так, чтобы сторонники и противники гей-парадов не сошлись в прямом столкновении и никто не пострадал. А нравственность в обществе укрепляется не запретами, а положительным примером.
— Вы верите в Бога?
— Да, и вера в Бога помогает мне ощущать в себе моральный ориентир, которым я руководствуюсь в своей деятельности, помогает преодолевать невзгоды. Вера не дает спокойно смотреть, как люди лгут, теряют совесть из-за жадности.
Лет до 24 я считал себя атеистом. Потом у меня родился ребёнок, я смотрел, как он растёт, и понимал, что это ни что иное, как Божье Чудо. Ничего внезапного со мной не случалось, откровения не снисходили. Просто как-то незаметно сам для себя я понял, что являюсь верующим человеком.
— Почему православные москвичи должны поддержать Вас на выборах?
— В первую очередь потому, что для православных слово "справедливость" точно не должно быть пустым звуком.
Ведь эта избирательная кампания о том, хотим ли мы, чтобы богатство и ресурсы, имеющиеся в Москве и России, работали на благо всех или по-прежнему служили источником обогащения десятка номенклатурных семей.
Москва не соответствует своему высокому статусу одной из мировых столиц, потенциал города не используется в полной мере, Москва, как огромное "коммерческое предприятие", обслуживает интересы не москвичей, а узкой группы людей. Меня это категорически не устраивает, и я хочу это изменить — для себя и для миллионов жителей города, таких, как я.
Возможно, единственное моё отличие в том, что я чувствую в себе силы возглавить эти преобразования, и я готов взять на себя ответственность за результат.
Но я понимаю, что изменения, о которых говорю, невозможны без демонтажа системы, построенной Путиным и "Единой Россией", а именно — несменяемости, непрозрачности, неподконтрольности и безнаказанности власти всех уровней.
Я буду менять эту систему — власть должна быть сменяема, прозрачна, контролируема, а в случае злоупотреблений — наказуема! Буду менять ее мирным, не революционным, а цивилизованным путём. Только так можно создать "систему для граждан", а не кланов, экономику города, ориентированную на общественное благо.
В моей программе нет различия людей по вероисповеданию и по национальности, но девиз моей кампании — "не врать, не воровать" — это фактически христианские заповеди. А нынешняя власть сделала основой своей политики именно попирание этих заповедей: она врет и ворует, опираясь на коррупцию, ложь и фальсификации.
— Какое, по-Вашему, место у понятия "совесть" в работе мэра?
В русской традиции не существовало общественного договора между властью и населением, между хозяином и подневольным, между бизнесменом и работником, в отличие от европейской, поэтому совесть часто в России и там, где в Европе справедливость и отношения, основанные на договоре и законе.
Конечно, надо стремиться к тому, чтобы пространство закона, пространство справедливости расширялось, а личные качества начальника играли все меньшую роль, но всегда есть моменты, когда многое зависит от личного решения.
Поэтому при общем стремлении к справедливости, которое не зависит от личных качеств, всегда бывают моменты, которые законом не регламентируются, когда надо принимать личные решения. И в эти моменты власть спрашивает свою совесть, как поступить.
В нашей стране традиционно носителями совести, кроме духовенства и высшей власти, были суды, потому что от решения судьи зависит человеческая судьба. Бессовестный судья легко поддается давлению, коррумпируется, выносит бессовестные приговоры, поэтому если мы хотим, чтобы в России восторжествовала совесть, надо менять суды. Это не компетенция мэра, именно поэтому один из девизов моей кампании — "Измени Россию — начни с Москвы".
