1 Кор 9, 12.

На Успение православные восхваляют Богоматерь: "Мира не оставила". Словно забываем про параноидальное толкование слов "не от мира сего", "взял вас от мира", вспоминаем, что "мир" - это прежде всего огромный мир человечества, любимого Богом, а мирочек человеческих страстишек и гнуси на фоне этого мира - пупырь, пытающийся выглядеть упырём. Поняли, что мир - от Бога, это хорошо, но понимаем ли мы, что означает "оставаться в мире", "быть в мире"? Что означает, что Матерь Божия была "с миром", "была с апостолами"? Сознание, которое понимает это материалистически, рисует Марию в центре всех евангельских событий. Она и на Пятидесятнице председательствовала, и к Ней воскресший Иисус приходил... Может, и приходил, наверное, приходил, но в Евангелии-то об этом не упомянуто, как и вообще о Марии во время проповеди Иисуса почти не упоминается. Потому что "быть с Иисусом" не означает сидеть справа и слева, возлежать на груди и т.п. "Быть с кем-либо" означает быть за кем-то, как Иоанн Предтеча был "за Иисусом", хотя формально был "перед" Ним. Мать тогда рядом с ребёнком, сколько бы лет ему ни исполнилось, если она любит ребёнка. Мария родила - но родить ещё не означает "быть рядом с ребёнком". Увы! Если бы Мария не любила сына? Если бы Она его шлёпала? Ругала? Кричала бы: "Иди, не знаю, что с Тобой делать, сил Моих нет"? Спаситель, наверное, убежал бы к Отцу и пришёл бы на Землю ещё раз, в другую семью.

"Быть с кем-либо" означает быть человеку опорой, не пытаясь быть крышей. Оба раза, когда Мария упоминается после выхода Спасителя на проповедь, упоминания носят несколько критический характер. На браке в Кане она уж очень повелительно говорит Иисусу восполнить нехватку вина, в другой же раз Иисус отказывается идти Ей навстречу - буквально отказывается, хотя Мария просит пойти с ней, боится за Иисуса. И очень обоснованно боится - Голгофа свидетельница!

"Быть с другим" - главный долг человека. Быть с другим человеком - не самый большой долг, самый большой - быть с тем Другим, который с большой буквы, быть с Богом. Мы-то понимаем "остави нам долги наши" так, что вот есть у нас грехи перед людьми, и эти люди умерли или такие злые, что не хотят нас простить, так давай Ты, Господи, прости нас вместо этих упрямцев. Конечно, Бог прощает и то, что мы должны людям, но как же это мало в сравнении с тем, что я должен Богу. Быть с человеком - означает быть с творением, а быть с Богом... Быть основой для Бога... Вот Марии выпало соединить долг родительский, долг человеческий и долг перед Богом. Выполнила? Судя по этим евангельским эпизодам... Скажем так: непорочной Мария была, но невозмутимой, умеющей держать дистанцию по отношению к Иисусу - нет, конечно, не была. А если бы была - это был бы ого-го какой грех! Это архиереи могут так к Богу относиться - бесстрастно, словно швейцары, по принципу "пришёл - добро пожаловать, уходишь - не забудь на чай оставить". Матери Божией это не пристало.

Бог, конечно, добрее людей. Вот на Успение в 2011 году читалась притча Иисуса о царском слуге, которому царь простил огромный долг и который не хотел простить крошечный долг своему знакомому (Мф. 18, 30). Мы должны Богу бесконечно много - не просто помолился-покаялся, а каждый день быть основой творения, подножием Творца, фундаментом человечества, тремя слонами, черепахой и Мировым океаном одновременно. Прости, не получается! Как Марфа хлопочем, а получается ещё хуже от этих хлопот. Обострённое чувство этого диссонанса было у апостола Павла, который в 1 Кор. 9, 12, доказав, что ему должны - в том числе, денег - те, кого он крестил и учил, делает кульбит и говорит, что не требует этого долга, чтобы не было барьера на пути Царства Христова (этот отрывок читается вместе с притчей о должниках).

Мария отдала свой "родительский долг", дав людям Сына и не оставляя Сына, но и не мешая Ему. Иисус выполнил Свой долг перед Отцом, потому что всегда мыслил Себя фундаментом для Отца. Апостолы выполнили свой долг, потому что были фундаментом для Иисуса. Каждый человек выполняет свой долг быть с человечеством, не тогда, когда бегает по площади, пытаясь каждому всучить конфетку, а когда находит ту точку - может быть, одну-единственную - того человека, для которого он должен быть фундаментом. Может, конечно, кто-то выдюжит и десяток человек, и сотню, но уж не больше, а ведь надо ещё и Бога нести... В том-то и радость, и облегчение - потому что нести Бога, нести Христа, это как нести воздушный шар, наполненный горячим воздухом. Если Бога несём - то и людей вынесем, и не со скрежетом зубовным, а с облегчением, потому что, чем больше прощаем людям, что они на нас давят, тем меньше давление и тем выше может поднять нас Создатель.

1687