|
Во времени Ирода и Предтечи мужское отношение к женщине было в целом очень блудливым - интеллектуально блудливым. Женщину считали помешанной на сексе, исключение делали для девушек, которые оказывались отличающимися от женщин как гусеницы от бабочек. Мужчина же не похотлив, у него есть дела поважнее секса – почему поведение Ирода представлялось недостойным мужчины, порочным. В XIX веке это довольно резко изменилось: мужчины викторианской культуры считали себя до мозга костей порочными и недостойными женской чистоты. Почитание Матери Божией в таком контексте деформировалось. Она становилась идеалом невинности как неведения. Но ведь непричастность греху, отказ понимать грех есть не неведение, а именно ведение, знание правды о жизни. Кто грешит, знает лишь правду о нежити и безжизненности.
Матерь Божия, в отличие от младенца, знала о мире, что он во зле. А как иначе? Беременная, которую не пускали на порог, невеста, которую едва не бросил жених, верующая, которая никому не могла сказать, в чём её вера – побили бы камнями. Никакая завеса не отделяла её от «настоящей» жизни, всё она видела и даже отчётливее нас, потому что со стороны глядела на грех. Бог так же глядит. И Его святость не в незнании зла, а в неучастии во зле даже ради добра. Так и Матерь Божия видела, но не прикасалась, видела целомудренно – насквозь, не замечая грязного стекла видела подлинную жизнь, которая за этим стеклом. Спасение и есть путь к такому видению – не к амнезии, а к прозрению, не к тому, чтобы знать меньше, а к тому, чтобы знать больше, не к тому, чтобы не знать зла, а к тому, чтобы знать всё – знать любовь и свет.
Циник, который полагает, что всё знает, просто засорил свой глаз ничтожной пылинкой и знает лишь это ничтожество. Он читает книгу жизни и ухмыляется. А Матерь Божия прочла книгу всякой жизни до конца, но не отбросила, не возмутилась, а простила и сострадает. Больше всего мужчины боятся женщин, которые знают или показывают, что знают – а что бояться? Если знает подлинно всё – не будет издеваться, не будет прогонять, а простит, потому что всё знать означает знать не человека, а знать Бога. Никаких иллюзий – но именно поэтому никакой иронии, никакой насмешки, никакого дистанцирования, а прямо наоборот – прощение. Видеть без иллюзий означает видеть, как видит Бог.
1605
Почитание Марии есть почитание Иисуса. Всякое уклонение от этого уравнения в сторону того, что почитание Марии есть почитание Марии, ведет к идолопоклонству. Это справедливо для всякой человеческой святости, но для святости Девы и Матери Богочеловека справедливо вдвойне. История Церкви перенасыщена извращениями, когда почитание Марии именно как Марии заменяло почитание Иисуса. Логика понятная: я же Марию почитаю, а не Астарту, я почитаю родившую Иисуса, следовательно, почитаю Иисуса. А вовсе и не "следовательно". Извращения здесь проявляются прежде всего в соединении Марии с культом смерти и убийства, с культом войны. Конечно, ещё не так давно и Христос изображался на военных знамёнах. Но всё-таки основная масса христианского милитаризма паразитировала не на образе Христа, а на образах святых и более всего - Богородицы. В России преимущественно военная икона - Казанская. Но и на Западе, увы... В 1572 г. папа Пий V установил для Римо-Католической Церкви праздник во имя Богородицы Победы в воспоминание о победе над мусульманами в битве при Лепанто, одержанной годом ранее европейцами. Через год папа Григорий XIII изменил название праздника на день Розария Богородицы, посвятив его тем самым обычаю молиться по четкам: “розарий” это сто пятьдесят раз произнесенное “Богородице Дево, радуйся”, перемежаемое через каждый десять раз молитвой “Отче наш” и славословием Троице. Обычай молиться по четкам зародился до христианства, восточные христиане употребляли четки из ста и более камней (или узлов) задолго до западных. Леди Годива Ковентри, умершая ок. 1075 года, в своем завещании оставила церкви четки из драгоценных камней. Первоначально, видимо, по четкам читали только “Отче наш” или псалмы (псалмов сто пятьдесят, откуда и количество камней), камешки называли “патерностеры” — “отченашики”. Но с четыренадцатого века картезианские монахи начали вводить в молитве по четкам “Аве” (“Богородице, дево”), а с пятнадцатого века доминиканцы, активно пропагандировавшие розарий как средство молитвы, сложили легенду, что розарий изобрел святой Доминик. Постепенно в Римской Церкви к розарию стали относиться как в Русской Церкви к акафисту, видя в нем особо рекомендуемую “простым” (и не только) людям форму благочестия.
Частое упоминание Матери Божией во время православного богослужения – да ещё в самые торжественные моменты – может казаться бессмысленным. Учёные говорят, что это след богословских прений о том, как описывать Христа. Богословских прений, однако, было много, богослужение не может и не должно превращаться в отход жизнедеятельности теологов. Если что-то им так уж важно, пусть повторяют это в своих кабинетах, а не заставляют других. Опыт истории показывает, что так оно и выходит – в богослужении остаётся лишь то, что говорит сердцу молящегося здесь и сейчас. Обращение к Богородице не есть обращение к всесильной богине. Напротив, это обращение к слабой несчастной женщине, которая видела, как её Сын идёт на смерть, видела, как Он умер. Да, было воскресение – но воскресение может утешить всех посторонних, а материнское сердце останется со шрамом. Вот по-человечески, а не по-богословски, как можно обращаться к Сыну, не обратившись при этом к Матери, боль которой пребывает вовеки, несмотря на все коронования и вознесения. Воскресшему не так тяжело, как Ей.
ПОЧЕМУ ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ МАРИИ - РОЖДЕСТВО БОГОРОДИЦЫ?
Рождество Богородицы Марии праздник не потому, что произошло нечто сверхъестественное. Да и мало духовно сверхъестественного в родах пожилой женщины. Легенда может радовать лишь тех, кому не по душе скотское отношение к браку только как к средству размножения, выживания, увековечивания. Ведь один ребёнок, да ещё одна дочка – это не размножение, это даже не «простое воспроизводство», и стакан воды в старости не подаст та, которую старуха родила.
Рождение Марии праздник не потому, что произошло нечто естественное – на свет появился человек. Рождение человека – сомнительный праздник не потому, что человек не столь человечен, как хотелось бы, а потому что свет, на который появляется человек, не слишком светлый. Если даже рождается идеальный человек – а именно такой видят Марию христиане – то контраст от этого лишь сильнее. Идеальный человек в реальном мире – вот и готов Крест.
Рождество Марии праздник потому, что сама Пресвятая Богородица – праздник. Праздник – это ведь ещё не вечность, это всего лишь один день среди других дней, день, на первый взгляд, пустой, да и на второй – пустой, причём целенаправленно пустой («порозжий», «праздный»). Целенаправленно пустой – это дорогого стоит. Сын Марии говорил, что нельзя ругать другого словом «рака» - «пустой человек». Человек может опустеть, но нельзя в этом упрекать человека, у него и так беда. Во всяком случае, тот, кто полон Богом, не будет подчёркивать опустошённость ближнего. Точно так же единственно работающее определение интеллигента – тот, кто не назовёт ближнего «люмпен-интеллигентом», «интеллигентщиной», «образованщиной».
Знаменитое учение о непорочности Марии – тоже ведь не более чем замечание Её пустоты. Пуста от греховности, пуста от пустоты, - не более. Мало быть непорочной, чтобы быть Марией. Надо ещё иметь в себе Бога.
Чтобы иметь в себе Бога, надо быть в Боге. Внешнее давление должно уравновешивать внутреннее, иначе человек либо раздуется как воздушный шарик и лопнет, либо сплющится как монетка, подложенная под колёса поезда.
Ровно то же происходит с любым человеком, у которого есть дети. Чтобы ребёнок оставался частью тебя, чтобы, родив, не потерять, надо принять рост ребёнка, надо стать частью того, кто когда-то был частью тебя.
Все трагедии в отношениях родителей и детей от того, что родители полагают, что дети остаются внутри них. А надо по Иоанну Предтече, который говорил о Христе: «Ему время расти, а мне уменьшаться». «Дорогая, я уменьшил себя!»
Человек должен уменьшиться, чтобы поместиться в Боге, потому что Бог не только больше человека, но и меньше. Бог больше любовью, меньше смирением. Такого, смиренного Бога, принять невозможно – разумом. Сердцем – и верой – возможно. Мария приняла.
Почитание Марии, как верно отмечают религиоведы, очень часто, может быть, даже, в большинстве случаев превращается в почитание ещё одной богини-матери. Увы, и самое лучшее вино можно хранить так, что оно мгновенно скисает. Аборты делаются за минуты, плод вынашивается месяцами. Чтобы почитать родившую Бога, надо почитать и родившую Человека. В конце концов, суть спасения в том, что исчезает различие Бога и человека. «Вы – боги», - цитирует Иисуса загадочные слова Откровения. Боговоплощение и обожение, - слова сложные, а смысл простой: уравнивается давление в двух отсеках, из которых один не просто большой, а просто и не отсек даже. Соединяются не две комнаты в доме, а комната и создатель дома. Человек так не может, и особенно человек не может сравняться с Богом, когда хочет с Ним сравняться, а Бог... Да и Бог так не может, но в Боге – такое возможно. Просто надо быть Богом, чтобы внешнее стало внутренним, чтобы творение оказалось внутри Творца.
Опыт этой буковки – «в» - есть у каждого человека, верующего и неверующего. У каждого человека есть опыт вхождения, погружения, пребывания «в» – начиная с такого странного опыта как пребывание в животе матери. В конце концов, каждый – «в» мире. Дело за малым: открыть себя, чтобы Другой был «в» и чтобы самому быть «в» другом. Только внутри этого «в» любовь к людям становится любовью к Богу и наоборот.
ВВЕДЕНИЕ ВО ХРАМ
21 ноября/4 декабря - праздник Введения во Храм Божией Матери. Матерь Божию не просто впервые привели в церковь. Родители, Иоаким и Анна, исполняли обет, данный еще до рождения дочери: позднее дитя свое, данное Богом в ответ на молитвы, посвятить на служение Божьему Храму. Так поступали не только они: при Иерусалимском Храме существовало нечто вроде монастырька, многие обитательницы которого, повзрослев, выходили замуж, как и Мария. Пресвятая Дева ничем не выделялась среди подруг, но многие запомнили с какой необычной уверенностью в себе вошла она впервые в Дом Божий - словно в родной дом, словно вводили ее, по архаичному выражению, "в права наследства". Рассказа об этом событии нет в Евангелии, он сохранен преданием, памятью народа, потому что очень уж необычно совершился этот древнееврейский обряд над Святой Девой, поразив присутствовавших. Крохотная девчушка Мария из бедняцкой семьи. Огромный Иерусалимский Храм, блистающий золотом. Девочку привели сюда, чтобы представить и посвятить Богу, оставить для обучения и воспитания; поставили на мраморную ступень в знак воцерковления - и вдруг, кроха вскарабкалась по всей исполинской храмовой лестнице. И еще одно "вдруг": первосвященник провел девочку в Святая Святых, куда и сам-то имел право входить лишь раз в год, а уж женщин сюда не допускали тщательней, чем ныне - в христианский алтарь. Действительно, значит, был первосвященником этот человек - он почувствовал, что Бог нуждается в маленьком существе, которое чудом взобралось к Нему и дерзнул нарушить обряд ради человека и Бога. И настал, действительно, день, когда Мария сама стала Святая Святых, нося в Себе Бога. Поэтому с 4 декабря начинают петь на утрени гимн Рождества: "Христос рождается...".
*
Введение во Храм – пример события, которого не было, но которое должно было быть. Иногда «было» и «должно было быть» совпадают. Иногда – трудно сказать. Был Исход или нет?
Введение во Храм – праздник разрушения Храма. Потому что Храм есть традиция, Введение во Храм есть разрушение традиции. Да сейчас бы хоть в одном из тех православных храмов, где воспевают Богородицу, пустят девочку, у которой ещё и месячные не начались, в алтарь? Нет! Как можно!! Мы же не католики или протестанты, которые даже Матерь Божию не чтут!!!
Возражение известно: девчонка – не Матерь Божия.
Ничего не стоят после этого все демагогические словеса о том, что Бог стал человеком, дабы человек стал Богом. У ханжи человек теряет даже то человеческое достоинство, которое он имеет по человеческой природе.
Плохо совмещается Введение во Храм и с верой в то, что единственный настоящий храм – это твоя «Матерь-Церковь». Чья Мать Пресвятая Богородица? Если только Христа – то не заслуживает Она почитания. Она мать всякого, кто исполняет заповеди Божии и несёт Крест Христов.
Кому ближний – не Святая Святых, тому Бог – Отчим. Много таких – людей, сузивших Церковь до конторы, партии, секты, проводящих границу «наша Церковь», «не наша Церковь». «Не наша Церковь» - это лишь вежливое «не Церковь». Вежливость – хорошо, дух исключительности – плохо. Об этом – Введение во Храм. Введение вопреки закону, вопреки разуму, вопреки традиции. Не всякого нужно вводить в Храм (и никого нельзя вводить во Храм насильно), но во всяком нужно увидеть Храм.
Это не означает, что нужно всякого атеиста вводить в алтарь и сажать на престол. Да он и не войдёт, а когда входили и садились –разрешения не спрашивали, очень уж мы их достали.
Это означает, что Введение во Храм совершается, где из Храма выводят групповую гордыню, бесчеловечность, даже ангелоподобную. Чтобы кого-то ввести во Храм, надо что-то из Храма вынести. Но как не поменять «что-то» на кого-то?!
БЛАГОВЕЩЕНИЕ
25 марта/7 апреля - Благовещение Пресвятой Богородицы. Много и загадочного, и таинственного в этом событии: явление Архангела, рождение Сына без мужа, наконец, сама Благая Весть - по греческие, Евангелие: Иисус "будет велик, и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова вовеки, и Царству Его не будет конца". Подумать только: о Христе говорилось в будущем времени! Говорилось про престол Давида, про дом Иакова, хотя сегодня мы даже лучше понимаем Спасение без этих символов, связанных не столько с Христом, сколько с народом Марии. И перед Марией, сказав все, стоит Архангел, не спрашивая Ее ни о чем, но и не уходя. Любой вопрос с его стороны был бы в этот важнейший миг человеческой истории воспринят как попытка подтолкнуть Марию к согласию. Он бесстрастно присутствует, свидетельствуя встречу Духа Божия и человека - и Дева без гордости и страха, бесстрастно, с одною любовью к Богу и людям соглашается: "Да будет". Вот почему Матерь Божия не умерла, подобно всем нам: Ее душа воскресла прежде даже Рождества Христова.
* * *
Причудливое совпадение: на Владимирскую читают в храмах рассказ о танце Саломеи. Мария - и
развратная нимфетка. Во всяком случае, такой обычно представляют Саломею - ведь если Ирод "завёлся", значит, девушка не была невинна, а была соблазнительна. Это очень патриархальное представление о том, что виновата всегда женщина, мужской же разврат лишь отклик.
Поэтому за прелюбодеяние всегда взыскивали с женщины, вопрос же об ответственности мужчины даже не ставился. Тогда почитание Марии есть почитание неестественного (сверхъестественного) явления - невинной девушки, непричастной ко греху.
Может быть, именно под влиянием такого почитания сформировался викторианский культ всякой девушки как копии Марии - бело--розово-голубого существа, которая без вмешательства мужчины ничего никогда не узнает о тёмной, порочной - то есть, половой - стороне жизни. Тут уже мужчина оказывается изначально порочным и похотливым существом, которые и в животе у матери сучит ногами, потому что обуреваем сладостратием, уже всё знает, хотя ничего пока не может.
Правда проще - и мужчины, и женщины, и мальчики, и девочки имеют одну общую человеческую природу, сложную и далеко не цельную. Неведение не часть человеческой природы, неведение не есть безгрешность. Богоподобие человека именно в том, помимо прочего, что человек может и должен знать, но при этом может и не должен грешить. Не знание - грех, а гордыня - грех. Мария непорочна не потому, что ничего не знает. Бог всё знает, но непричастен греху - так и Матерь Божия. Мария глядит на нас не с ужасом недоумения - как мы могли такое сделать. Она глядит на нас с милосердием и состраданием. Она видит нас насквозь, но нимало не иронизирует, не высмеивает - как делают те, кто гордится своим сквозным взглядом. Что тут гордиться - увидел в другом грех... Тоже мне, Левенгук... Проблема не в том, чтобы увидеть грех в человеке, а в том, чтобы увидеть в грехе - человека и простить, принять человека, не принимая грех.
Человек, как и Бог, должен знать всё - а знать всё означает знать любовь, милосердие, прощение. А всё зло, дрянь и грязь человеческие - меньше горчичного зерна. Человек, который полагает, что "всё знает", потому что знает про дрянь и грязь - просто склонился над этим горчичным зёрнышком, запихнул его себе в глаз и думает, что он видит. Ничего он не видит - он только моргает от боли.
Матерь Божия прочла книгу нашей презренной жизни, но - не улыбнулась презрительно, не отбросила её прочь вместе с нами, а склонилась, чтобы вынуть соринку из нашего глаза, Никаких иллюзий на наш счёт у Неё нет, но именно поэтому - любит и прощает, потому что "без иллюзий" означает - "человек, каким его создал Бог". Мы тогда и почитаем Матерь Божию, когда видим, как Она, видим всё, видим в ярком свете любви и прощения, видим и зло, но - не прикасаемся ничтожеству злу, а прикасаемся величию Божества.
1628
УСПЕНИЕ
См. проповедь к 1 Кор. 9, 12 (на Успение 2011 г.).
- 28 августа - Успение Божией Матери. Спокойно, точно засыпая, отдала Мария свою душу - Богу, в руки Собственному Сыну. Тело ее, положенное в гробницу, исчезло, остались лишь погребальные покровы, и Церковь хранит веру в то, что тело Пресвятой Богородицы, когда-то бывшее для Иисуса целой вселенной, из которой Он вышел в мир, вознеслось, как вознесся сам Господь. В разных странах, католических и православных, хранят части одежды Пречистой Девы как великие свидетельства о Той, Которая вошла в историю Спасения мира так естественно и смиренно, словно одежды делали Ее невидимой. И с каждым столетием Она все зримее глазам веры - в светлом одеянии Любви.
В пятницу 28 августа празднуется Успение Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии. О ней известно меньше, чем о многих последователях Ее Сына - не потому, что у первых христиан не было интереса к Матери Спасителя, а потому, что она ничего особенного не совершила, не просветила благовестием какой-либо град или страну, воспоминаниям не предавалась, откровений не сообщала. Предание даже не сообщает, ухаживала ли она за больными, помогала ли вдовицам. Матерь Божия просто присутствовала, молилась и постилась. Только это - но по сей день Она присутствует в жизни мира более активно и действенно, чем апостолы и благотворители, святые цари и основатели огромных монастырей. Только пост и молитва - и вот, ко всем святым мы обращаемся: "Молите Бога о нас", а к Пресвятой Богородице: "Спаси нас". Но, ради Бога, будем подражать Ей не внешним бездействием, а внутренним смирением - без него и пост с молитвой встанут поперек жизни.
Праздник Успения кажется праздником фундаменталистов. Победа над либералами. Во-первых, празднуется событие, в Писании не отмеченное, а строго говоря, даже апокрифическое - не вообще кончина Марии, а её взятие на небо, у католиков же - ещё и "увенчание". Историческая критика отдыхает, иерархизм торжествует. Праздник, может, и плод фундаменталистских настроений, а вот событие - либеральное. Потому что Мария и Её отношения с Богом - символ того великого равенства, имя которому христианство. В православной традиции к этому празднику (и ко всем, посвященным Богородице) приурочены слова апостола Павла о необходимости любить других, потому что Иисус не пытался соперничать с Богом, а смирился и стал человеком. Связь не такая явная. Павел выстраивает пропорцию: Иисус Бог, потому что стал человеком. Человек тогда Бог, когда ставит себя ниже другого человека, опускается на колени, чтобы вымыть другому ноги, как Иисус мыл. Нужно стать ниже себя, чтобы быть собой. Это мужская правда, правда той части человечества, для которой равенства - мучительная мечта, а самолюбие - печальная реальность. Мария же открывает женскую правду. Всякая мать равна своему ребёнку. Это иррационально, это чудо, но это факт. Равенство матери и ребёнка - эталон равенства. Мария равна Иисусу. Все эти догматы об "увенчании", "вознесении", - неуклюжая мужская попытка выразить правду о равенстве людей, которая хранится всеми женщинами, и правду о равенстве Бога и людей во Христе, которая хранится Марией. Милая и прохладная правда, на которой стоит общение со святыми. Не то идолопоклонство, которое составляет суть фундаментализма, когда в святых видят полубогов, а в Марии языческую богиню вселенной. Общение с Марией есть общение не с великой матерью наподобие Астарты, а просто с матерью. Так и со святыми - обращаться к ним как к высшим существам означает попусту терять время. Они не откликнутся. Молитва святым начинается, когда мы признаём их равными себе - и понимаем, что, как любой святой равен мне, так и любой ныне живущий человек тоже равен мне, не выше и ниже. Вознесение Марии есть поставление равенства в точку, откуда оно дано каждому, чтобы эгоизм и самолюбие , норовящие подпихнуть вверх чашу Божьих весов, отступают и испаряются.
КЦ 2 июля празднует Посещение Марией Елизаветы -впервые праздникбыл установлен францисканцами миноритами в 13 веке, в 1389 стал общим к Западной церкви. Из восточных церквей его празднуют католики-мекиты, марониты, Малабарскаяцерковь в индии.
5 августа Католическая Церковь отмечает освящение римской церкви во имя Марии, так называемой Санта Мария Маджоре (“Большая”). Храм был выстроен в IV веке. В народе сложили легенду, будто патрицию Иоанну явилась Мария и указала это место, причем дело было летом, но тут выпал снег, поэтому церковь называли “Богородицы в снегу”.
12 сентября - день Святого имени Марии бьыл первоначально установлен в испанском городе Куэнка в 1513 г., в 1683 г. папа Иннокентий XI сделал его общим для Западной Церкви в благодарность за победу над турками (осаждавшими Вену) польским королем Яном Собесским. Этот праздник как бы повторял почитание имени Иисуса. Комиссия Бенедикта XIV рекомендовала исключить праздник из общего календаря.
2/15 февраля празднуется Сретение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа - праздник столько же Господень, сколько Богородичный - ведь первая встреча полуторамесячного Иисуса с Храмом, с праведным старцем Симеоном, произошла, потому что Матерь Божия пришла исполнить очистительный обряд. Всякое пролитие крови считалось тогда нечистым, в том числе - во время родов. И Мария пришла в Храм как нечистая, хотя несколько месяцев Ее кровь была кровью самого Спасителя, и рождение Иисуса было столь же свято и чисто, как и Его смерть на окровавленном кресте. Она пришла в Храм не для того, чтобы стать чистой, а чтобы остаться смиренной.
ПОКРОВ
1/14 октября - Покров Божией МатериВ воскресенье 14 октября - Покров Пресвятой Богородицы Марии. Это память о древнем видении: Божья Матерь, стоя над Константинополем, простирает над ним свой покров (плат), защищая от бед. Константинополь и во времена чудесных видений был населен не только святыми; в городе, как и сейчас в Стамбуле, Москве или Дели жило изрядное число мерзавцев, - но Покров защищал от северных варваров (отдаленных предков москвичей, кстати) всех без разбору. Божья Матерь поступала как Бог, - "ибо Он благ и к неблагодарным и к злым". Эти слова из Евангелия читались 14 октября, как и дикие для нас даже и через двадцать веков христианства слова Господа Иисуса: "И если делаете добро тем, которые вам делают добро, какая вам за то благодарность? ибо и грешники то же делают. ... Но вы любите врагов ваших и благотворите, и взаймы давайте, не ожидая ничего; и ... будете сынами Всевышнего; ибо Он благ и к неблагодарным..." [Лк 6 33-35]. Такая заповедь никогда не даст христианину задремать - заскучать - отговориться расхожим ныне присловьем: "Эх, мне б автомат...". Покров любви нужен, а не автомат!
Православная Церковь 14 октября, в понедельник, отмечает праздник Покрова Приснодевы Марии. Богородица, держащая в руках широкий женский плат, явилась в 911 г. над осажденным Константинополем; 20 августа 1991 г. видели ее молящеюся над Москвой. Над могучими стенами Царьграда и над хлипкими нашими баррикадами, над всеми укреплениями, которые только могут придумать мужики- Мария, без всякого оружия, но с молитвой Сыну. Если бы в стане нападавших были святые, и они бы над собой увидели Пресвятую Деву. Господь не ждет, что мы откроем врагу наши ворота, откажемся от силы или что враги наши смягчатся. Он просто милует и нападающих, и обороняющихся, прощая кому неверие, кому грехи, кому глупость. И Матерь Божия стоит, простирая Свой покров, и ждет, когда же люди даруют ни за что наказанному, за людские же грехи распятому Иисусу свое прощение - поверят в Него.
ПРАЗДНИК НЕПОРОЧНОГО СЕРДЦА МАРИИ
В 17 в. Жан Эд стал пропагандировать почитание Непорочного Сердца Марии, и в 1805 г. папа Пий VII благословил совершать праздник Чистого Сердца Марии. В 19 в. почитание и Сердца Иисуса, и Сердца Марии стало среди католиков чрезвычайно распространенным. 31.10.1942 папа Пий XII посвятил весь мир Непорочному Сердцу Марии, а 4.5.1944 он сделал восьмой день после Успения Богородицы, 22 августа, праздником Ее Непорочного Сердца.
МАТЕРИНСТВО МАРИИ
11 октября — день Материнства Богородицы. Праздник установлен энцикликой папы Пия XI 25.12.1931 к полуторатысячелетию Эфесского собора.
СЕМЬ ПЕЧАЛЕЙ МАРИИ
15 сентября - праздник Семи печалей Богородицы, отмечаемый западной Церковью, кроме того, в Страстную пятницу. В Средние века было распространено почитание Пяти блаженств Богородицы и Пяти ее скорбей (впрочем, иногда насчитывали семь или девять блаженств, пятнадцать или двадцать одну печаль), позднее стали почитать семь скорбей – по числу семи ран Христа. Праздник возник в Кельне и других немецких городах в пятнадцатом веке, назывался он тогда Воспоминание Горечи и Скорби Благословенной Девы Марии. В 1727 г. праздник под нынешним названием был сделан общим для западной Церкви. Эти семь печалей исчисляли в древности по-разному, а официально в 1727 г. был зафиксирован такой порядок: (1) печаль при словах Симеона о будущих страданиях; (2) печаль при бегстве в Египет; (3) печаль в течение трех дней исчезновения Иисуса во время путешествия в Иерусалим; (4) во время Крестного пути; (5) при Распятии; (6) при снятии с Креста; (7) при погребении.
*
Немножко о Матери Божьей. Как историк, я знаю о том, какой шок вызывает такое словосочетание у нормального верующего в Единого Бога. Конечно, шок разный был во II веке, когда вокруг сплошь были статуи Кибелы, Матери Божией, и сейчас, когда не то что в Матерь Божию, но и в Бога-то или во многих богов немногие веруют. Впрочем, во II веке и не называли Марию Матерью Божией, да и слова "Троица" ещё в христианском лексиконе не было. В современном мире самое большое чудо - самая большая нелепость - это сама вера. В сравнении с верой - любой - подробности второстепенны.
В том числе, для верующих. Мы же не в подробности веруем, просто вера невозможно "вообще", без "подробностей". Другой вопрос, насколько дробны эти подробности...
Я не мистик и видений Матери Божией не видывал. Я верующий во Христе, а значит, для меня что живые, что мёртвые, - все вот они, во Христе. Поэтому, кстати, я очень не люблю средневековой традиции отдельно молиться о живых, отдельно о мёртвых. Единственный способ знать человека - это попросить его помолиться обо мне Богу. Он и так молится, вот и обо мне. Если я вдруг кого-то не прошу молиться обо мне Богу... Это куда серьезнее "рукопожатности".
Может быть, конечно, я переношу на Матерь Божию свой жизненный опыт, но думаю я так... В архаичных - патриархальных, агрессивных - обществах старость это редкость, стариков уважают - дожили до старости, значит, успешно противостояли агрессии... И у стариков в таких культурах есть такая омерзительная штука как "мудрость". Они таки знают, что - "дожили". У них на лице смесь усталости, разочарования, остервенения и самодовольства. Обставили врагов, добежали до финиша!... Бррр... гадость...
А есть нормальные человеческие сообщества. Там, между прочим, старики намного старее - там в 80 лет как у нас в 60, а наши 80 там это уже 100 или больше. Но при этом тамошние старики не то чтобы "молоды духом", а просто нормальные взрослые люди. Ну, дегидратация организма, конечно, у жен рост волосяного покрова, у мужчин наоборот, позвонки туда, гормоны сюда, но в психологическом отношении - никакой принципиальной разницы.
Мудрость? А в нормальном обществе все более или менее мудрые. Все знают, что есть поедом ближнего своего нехорошо, что не надо делать ближнему бо-бо и приставать к нему с миротворением и просветительством. Это не означает, что в нормальном все умные - можно не быть умным и быть мудрым, как можно не быть красивым и быть привлекательным.
Я бы сказал, что такой была моя мать, но я скажу - посмотрите на Анни Жирардо, на фильмы, где она играла совсем уже старухой. Она же не была в них старухой! Она была просто старым человеком. Между стариком и старым человеком такая же разница как между чашкой и колодцем. Ваза может быть золотая или фарфоровая, колодец может быть неглубокий и с невкусной водой, но колодец и без вазы колодец, а вот ваза без колодца - ничто.Даже пересохший колодец - колодец, вот тайна смерти христианина. Воды нет, но вода есть.
Так и Матерь Божия, Мария, Богородица. Она не мудрая, она - нормальная. За это её и почитают, и стит почитать. Просто нормальная женщина - первая со времён грехопадения. Настолько нормальная, что уже и не то, чтобы не женщина, но - человек. А женщина, брюнетка, рост, вес, это всё детали.
Зачем Ей молиться? Зачем святым молиться?
Вот Бог... Бог - невидим. Между прочим, это означает, что Бог не видит Своё творение. У Него ведь нет органов чувств. Мир для него невидим, что не делает Бога слепым, но что подчёркивает Его всеведение. Знающему не обязательно видеть.
Бог не видит материального мира, но Бог видит человека - поскольку человек образ и подобие Божие. Бог не видит обезьяну, каковой человек является по природе, Бог видит божественное в обезьяне. Не Себя - "образ и подобие Божие" не есть "отражение Божие". Отражение было бы одинаковое во всех, а образ и подобие во всех разные.
Материальное, однако, в нас есть и оно ценное - для нас, как скрипка для мелодии. А вот скрипача-то и нет - свобода человека есть свобода скрипки, которая звучит без скрипача. Или не звучит, потому что ждет скрипача - тогда это несвобода.
Вот молитва и есть наше звучание, наша музыка, и Бог узнает о нас от нас же. Причём, словно в симфонии, так устроено, что сам я о своей нужде мало что могу сказать. Я слишком нуждаюсь! Вот здесь и начинается молитва святым и молитва святых. Живых и умерших, но способных понять мою нужду и прозвучать о ней Богу.
Ноябрь 2011 г.: "Пояс Богоматери": святыня фальшивая, а грех настоящий.
Отец Александр Шрамко описывает очень банальную (для государственной религии) ситуацию. Приходит женщина, только что сделавшая аборт, желает очистить совесть. Теоретически ее надо гнать - ведь аборт сделан вчера именно с расчетом, что "Бог простит" задним числом, а "передним числом" может выйти скандальчик - ну не дают благословения на аборт, такие вот реакционеры. Практически из государственной церкви не выгонишь, она как магазин, где обязаны продавать товар всем. Священник может упереться, но тогда попадет под подозрение как "сектант" вроде Кочеткова или, что не лучше, окажется в теплой компании с фундаменталистами-черносотенцами, которые любят "не пущать".
Интереснее, однако (и очень типична) мотивация - аборт сделан, чтобы не иметь с человеком, от которого забеременела, ничего общего. А сколько матерей ненавидят своих вполне рожденных детей, потому что они напоминают о мужчине, с которых разошлись!
У мужчин это явление много реже, но у мужчин и нет того врожденного инстинкта привязанности к ребенку, который есть у женщины (и который, увы, легко преодолевается или увядает).
Есть одна-единственная женщина, у которой ребенок напоминает о своем отце и это напоминание и драгоценно, и неподъемно - это Мария, Матерь Божия. Тут уж действительно - либо любишь Бога и тогда любишь Его в Ребенке, либо обнаруживается, что твоя любовь к Богу есть лишь приложение к твоему эгоцентризму (что сплошь и рядом), и тогда ребенок - ненавистен.
К счастью, Матерь Божия вот такая, какая есть. А могла бы и взвыть. Потому что в определенном смысле любой ребенок - Божий, а вовсе не человеческий детеныш, этим и нехорош. Конкурент-с! Любой ребенок - человеческий - есть напоминание о бесконечной твоей свободе, о том, что ты в этом мире одновременно и центральная фигура, хозяин всему, но и другой тоже - свобода, фигура и хозяин. Не об отце или матери напоминает ребенок - о Боге и о божественном предназначении человека. Потому и любовь к ребенку - меч обоюдоострый, ведь она есть признание существования второго бога, наравне с собой, любимым (о единственном подлинном Боге уж помолчим - Его редко всерьез принимают в расчет). Потому и неправда, что ребенка полезно наказывать - это все равно, что наказывать Бога. Учить - да, любить - о да, но наказывать... Какая уж там "теодицея", "оправдание Бога". Нам бы "парентодицею" - родителей бы оправдать...
И не надо бояться, что ребенок вырастет избалованным. Избалованность не от того, что не наказывают, а от того, что не любят и, для компенсации, делают из ребенка кумира с принесением ему всяческих жертв. Да и наказание - не единственный способ просигналить ребенку, что можно, а чего нельзя. Проблема наказания детей - лишь слабое отражение, подвид проблемы наказания взрослых. Что, смертная казнь или тюрьма - единственное средство победить преступность? Кто так думает, тот поощряет преступность! Слово - пусть, возможно, яростное и гневное, хотя лучше бы иное... Или, в самом крайнем случае, молчаливый упрек - хотя это слишком сильное оружие, вроде атомной бомбы... Так или иначе, вы же умные, вы же старшие, так придумайте что-нибудь помимо агрессии против слабого и насилия над бессильным.
Детей нельзя подвергать агрессии - физической, словесной, психологической - не потому, что ребёнок есть человек, в котором образ Божий. Ребёнок не тем драгоценен, что он общий у мамы и папы, у родителей и Творца, напоминание о том-то или о другом. Ребёнок есть человек, - этого более чем достаточно. Ведь себя мы ценим не потому, что я - напоминание о ком-то, а просто потому я это я. Это и есть "образ Божий в человеке" - самоценность, дар быть не означающим что-либо, а просто бытийствующим Кто. |
