Мф 10, 28 И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне.

№72 по согласованию. Текст Лк в №61. Фразы предыдущая - следующая.

У Лк. 12, 4.-5: Говорю же вам, друзьям Моим: не бойтесь убивающих тело и потом не могущих ничего более сделать; 5 но скажу вам, кого бояться: бойтесь того, кто, по убиении, может ввергнуть в геенну: ей, говорю вам, того бойтесь.

Предыдущая фраза у Лк. - следующая.

Златоуст (1, 378) писал: "Вы боитесь смерти и потому не смеете проповедывать? Не потому-то и проповедуйте, что боитесь смерти. Это вас избавит от истинной смерти". Иисус обращался к тем, кого посылал проповедовать, а читают это и те, кто вовсе не должен проповедывать. Что ж, они обычно больше боятся смерти от гонителей. Иногда это доходит до смешного: себя (вполне искренне) считают гонимыми, даже терпящими поражение - те, кто гонит других, кто терпит победу, кто обручается с государственной властью. Люди, помогающие арестовывать иноверцев, оправдывающие беззаконие полицейских, часто компенсируют свою подлость тем, что думают о себе как о тех, кого вот-вот могли бы убить эти иноверцы, кого, возможно, пытались отравить или сбить автомобилем. Развивается паранойя. Человек же, проповедующий не для "защиты", а просто потому, что Бог дал проповедывать, хорошо знает, как комично было бы "не бояться". Нет, конечно, иногда проповедников убивают - хотя вряд ли чаще, чем молчунов. Более того, молчунов не убивают за то, что они молчат, а проповедников именно за это убивают. Но Иисус не лжет, Он говорит точно ту же правду, которую говорит отец, призывающий ребенка впервые поплыть: пловцы тонут, но кто не плывет - тонет чаще и тонет глубже, а кто плавает, тот тонет реже. Моря боится тот, кто не умеет плавать, и боится напрасно. С античности стали сравнивать Церковь с кораблем, со спасательной шлюпкой. Увы, именно матросы часто не умеют плавать, и корабль Церкви часто оказывается негодным для спасения тех, кто вне его, потому что и его матросы боятся броситься в море, предпочитая спасать уповающих сетями, а то и баграми.

26.7.2004

В т.н. "Втором послании Климента", памятнике середины II века, есть ссылка на эпизод из жизни Иисуса, где соединены Мф. 10, 28 ("не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне") и Лк. 10,3: "Ибо Господь говорит: “Вы будете как агнцы посреди волков”. А Петр в ответ говорит ему: “А если волк задерет агнцев?” Господь сказал Петру: “Пусть агнцы не боятся волков после своей смерти; и вы не бойтесь убивающих вас и не могущих ничего более сделать вам, но бойтесь того, кто после вашей смерти будет иметь власть над вашими телами и душами, чтобы ввергнуть их в геенну огненную” (5:2-4). Собственно, тут нового - только слова Петра, но ведь как они выражают саму суть всякого живого беспокойства: "А если волк задерет агнцев"? Есть веслианцы-уэслианцы, но куда многочисленнее именно аеслианцы, вопрошающие: аесли бандиты захватят мою квартиру? Аесли маньяк изнасилует девочку? Аесли коммунисты придут к власти?

Господь не отрицает, что все это может быть, что вера не есть гарантия от бед. Он только просит бояться не зла, а Бога, и делает именно потому, что бояться Бога трудно. Легче бесстрашно пенять Богу, что Тот хиляк, и бежать поцеловать преисподней ручку. Бога, Бога бойтесь! Бог опаснее сексуального маньяка. Посмотрите на небо - ведь рухнет! Перестаньте глядеть себе под ноги, это хорошо, когда идешь по земле, а когда по канату или по воду - это убийственно.

*

В этой же фразе у Мф. нет слова "друзья". Да у Марка вообще ни разу нет слова "друг", у Матфея один раз и в негативном смысле - Иисуса обзывают "другом грешников" (Мф. 11, 19). А у Луки - часто, у Иоанна - часто.

Кстати "друг" на греческом вовсе лишено смысла, который выпирает из русского слова - "иной", "отличный от меня". "Филойс" (ударение хотя бы по-русски, на предпоследнем слоге) - то есть "любимый". Что? Это нарушает российский закон о пропаганде гомосексуализма? Ну, подавайте в суд на Гомера, Луку и Иоанна. А в звательном падеже как красиво: "Филе!"

Так что люди, которые делают грандиозные выводы из того, что в Евангелии нет слова "любовь", а только "агапе", во-первых, пусть попомнят, что Иисус не на греческом говорил, во-вторых - пожалуйста, "дружить" и "любить" было куда синонимичнее, чем в русском языке. Во всяком случае, чем в современном русском языке, где "друг" это тот, с кем вместе пойдём в разведку или на погром.

С "друзьями" у Христа связано одно серьёзное противоречие. В Ио. 15, 14 сказано: "Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам", а в следующей фразе: "Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам всё, что слышал от Отца Моего". Серьёзное противоречие и разрешается серьёзно: по-настоящему исполнять заповеди, по-настоящему любить, прощать, щёкоподставлять можно только, когда знаешь столько же, сколько Христос. Так вот оно - знание, лежит себе в Духе Святом и шкворчит в ожидании, когда же ты его вытащишь.

Что же, собственно, слышал Иисус такого важного для дружбы? Твёрдо мы знаем одно (по вере): Бог послал Иисуса на смерть. Точнее, Бог послал Иисуса к нам - а это уже означало верную смерть. Так об этом и говорит Иисус у Луки: не бойтесь убивающих тело, друзья!

Первый уровень дружбы - детский. Когда вместе получаем удовольствия: едим мороженое, бегаем по улице, ухаживаем за девочками.

Второй уровень дружбы - в беде. Когда друг приходит к тебе в больницу. Если на твою свадьбу пришёл, а в больницу не пришёл, дружба уменьшается. Если на свадьбу не смог прийти (ну, может, своя свадьба была), а в больницу пришёл - дружба сохраняется и углубляется.

Третий уровень дружбы - не дай Бог никому. Когда друг умирает. Что и было с Христом.

Известная богословская мысль - что Иисус умер "за нас", "сострадая" нам, даже "замещая" нас - выражает вполне подлинный ужас перед Крестом, ужас и благоговение. Хорошая мысль, правильная. Но всё же смерть Иисуса страшна тем, что сострадание Своё Он мог выразить иначе. Да и выражал - ну что, Нагорная проповедь не сострадательна?! А на кресте - просто кошмар. Мучается Иисус, так мучается, что уж какое там сострадание. Просто Страдание. И дружба не в том, чтобы схватить нож и броситься облегчать Ему муки, а в том, чтобы быть рядом во всём нашем бессилии. И к любому умирающему это относится.

Примечательно, что никого из тех, кого Господь исцелил, Он не сделал Своим посланцем, апостолом. Может, потому что опыт болезни - и опыт исцеления - есть опыт сострадания, когда тебе сострадают. К тебе в больницу пришли. А быть свидетелем Христа означает приходить в больницу. В каком-то смысле это труднее - здоровому среди больных. Они умирают, а ты им "не бойтесь убивающих тело". Выбрал время и место... Ну да, всё так... И всё же - вперёд! С Богом, конечно, не с уверенностью в Боге, а с Богом - дьявольская разница...

*

В этой же фразе у Мф. нет слова "друзья". Да у Марка вообще ни разу нет слова "друг", у Матфея один раз и в негативном смысле - Иисуса обзывают "другом грешников" (Мф. 11, 19). А у Луки - часто, у Иоанна - часто.

Кстати "друг" на греческом вовсе лишено смысла, который выпирает из русского слова - "иной", "отличный от меня". "Филойс" (ударение хотя бы по-русски, на предпоследнем слоге) - то есть "любимый". Что? Это нарушает российский закон о пропаганде гомосексуализма? Ну, подавайте в суд на Гомера, Луку и Иоанна. А в звательном падеже как красиво: "Филе!"

Так что люди, которые делают грандиозные выводы из того, что в Евангелии нет слова "любовь", а только "агапе", во-первых, пусть попомнят, что Иисус не на греческом говорил, во-вторых - пожалуйста, "дружить" и "любить" было куда синонимичнее, чем в русском языке. Во всяком случае, чем в современном русском языке, где "друг" это тот, с кем вместе пойдём в разведку или на погром.

С "друзьями" у Христа связано одно серьёзное противоречие. В Ио. 15, 14 сказано: "Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам", а в следующей фразе: "Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам всё, что слышал от Отца Моего". Серьёзное противоречие и разрешается серьёзно: по-настоящему исполнять заповеди, по-настоящему любить, прощать, щёкоподставлять можно только, когда знаешь столько же, сколько Христос. Так вот оно - знание, лежит себе в Духе Святом и шкворчит в ожидании, когда же ты его вытащишь.

Что же, собственно, слышал Иисус такого важного для дружбы? Твёрдо мы знаем одно (по вере): Бог послал Иисуса на смерть. Точнее, Бог послал Иисуса к нам - а это уже означало верную смерть. Так об этом и говорит Иисус у Луки: не бойтесь убивающих тело, друзья!

Первый уровень дружбы - детский. Когда вместе получаем удовольствия: едим мороженое, бегаем по улице, ухаживаем за девочками.

Второй уровень дружбы - в беде. Когда друг приходит к тебе в больницу. Если на твою свадьбу пришёл, а в больницу не пришёл, дружба уменьшается. Если на свадьбу не смог прийти (ну, может, своя свадьба была), а в больницу пришёл - дружба сохраняется и углубляется.

Третий уровень дружбы - не дай Бог никому. Когда друг умирает. Что и было с Христом.

Известная богословская мысль - что Иисус умер "за нас", "сострадая" нам, даже "замещая" нас - выражает вполне подлинный ужас перед Крестом, ужас и благоговение. Хорошая мысль, правильная. Но всё же смерть Иисуса страшна тем, что сострадание Своё Он мог выразить иначе. Да и выражал - ну что, Нагорная проповедь не сострадательна?! А на кресте - просто кошмар. Мучается Иисус, так мучается, что уж какое там сострадание. Просто Страдание. И дружба не в том, чтобы схватить нож и броситься облегчать Ему муки, а в том, чтобы быть рядом во всём нашем бессилии. И к любому умирающему это относится.

Примечательно, что никого из тех, кого Господь исцелил, Он не сделал Своим посланцем, апостолом. Может, потому что опыт болезни - и опыт исцеления - есть опыт сострадания, когда тебе сострадают. К тебе в больницу пришли. А быть свидетелем Христа означает приходить в больницу. В каком-то смысле это труднее - здоровому среди больных. Они умирают, а ты им "не бойтесь убивающих тело". Выбрал время и место... Ну да, всё так... И всё же - вперёд! С Богом, конечно, не с уверенностью в Боге, а с Богом - дьявольская разница...