Лк. 19, 9. Иисус сказал ему: ныне пришло спасение дому сему, потому что и он сын Авраама,

№125 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая. Иллюстрации.

Ср. 1 Тим. 4, 10. Спасение.

Спасение и выход иногда в том, чтобы человек взглянул на Бога сверху вниз. Так поступил Закхей, забравшись на дерево, чтобы получше разглядеть Христа. Если глядеть на Бога снизу вверх, можно решить, что Бог понуждает и тем властвует. Если поглядеть на Бога сверху, становится ясно, что Бог не понуждает никого. Забравшись на дерево, Закхей увидел Иисуса, как видит его Бог Отец - висящим на древе. Таким изобразил Иисуса Хуан де ла Крус, а в наше время этот образ опошлил, но и популяризировал, Дали. Власть Божия - а она есть эталон власти - не есть принуждение другого, не есть принуждение себя. Она вообще не есть принуждение. Она есть любовь. "Власть любви" - не сочетание несочетаемого, это откровение о сути и смысле. Любовь никого ни к чему не принуждает, но любовь даёт жизнь. Даёт, даже если знает, что жизнь эта будет использована во зло.

Иисус входит в дом Закхея. "Дом" тут - не только здание. Это большая патриархальная семья. Это и рабы, и слуги, и близкие родственники, и дальние родственники, и просто приживалы. Закхей - хозяин дома, и Иисуса осуждают за то, что Он входит под крышу грешника - мытаря, оскверняющего себя общением с неверными. Так и всех, кто жил с Закхеем и за его счёт, считали грешниками и нечистыми. Если бы мессией был я, - думали все, - я бы не входил в этот дом, символ позора и разложения Израиля, а разрушил бы его или заставил бы стать на путь добродетели. Настоящий Мессия просто входит, и преображается Закхей, преображается и весь его дом, точнее - все, живущие в этом доме. Да и все, кого Закхей обидел, кто обиделся, кто озлобился, кто опустился, теперь получают возможность, совершенно реальную - денежную - вернуться и подняться. Вот - любовь. Никакого принуждения. Никакой власти.

*

\

Cемейственность сплошная: ведь греческое "ойко" тут несомненно означает "семья", к тому же - под семьёй имеются в виду не только кровные родственники, но все в доме живущие, как и славянское "семья" восходит к обозначению земельной общности, а не кровной. Национализм, который судит по крови, очень современное явление, хотя претендует на возврат к истокам. Да и во всей этой фразе скрыт парадокс: ведь спасение не потому пришло к Закхею, что он Абрамов, а потому что он Иисусов. Не залез бы на дерево - не спасся бы. Иисус переваливает на другого - на Авраама - Свою заслугу (что бывает часто, но случаев, когда люди гордятся своими заслугами, принимая их за богоданные, ещё больше, к сожалению). Чтобы спастись, оказывается достаточно быть рабом какого-то мерзавца, решившего, правда, перестать быть мерзавцем. Правда, это было достаточно тогда, а Бог ведет может поднять не только Своего Сына из могилы, но и планку требований к людям. Это именно одновременно происходит: после воскресения уже так легко не отделаешься. Перевод на русский тут хромает в силу буквализма: в русском быту считается грубостью говорить о присутствующем в третьем лице. Иисус вовсе не грубил, Он поступал скорее как судья, который объявляет победителя, обращаясь не к спорсмену, а к зрителям. Но если спортсмен побеждает ради одобрения зрителей, то чудо Закхея именно в том, что он забыл об окружающих, забыл о приличиях, забыл даже о предстоящих расходов (неизвестно, каких, но расходы - это то, что всегда предстоит), забыл о доме и "семье", видел в ту минуту лишь Иисуса - так что спасти всех можно, лишь обратившись к Одному.