ПОНЯТЛИВОСТЬ И ПОНИМАНИЕ
См. гуманитарное знание.
Одним из признаков инфантилизма психологи считают уверенность человека, что его не понимают - причём не понимают вопреки ясности произносимых слов. Не понимают по глупости, со зла, от греховности или невнимательности, - неважно.
Взрослое отношение к людям с точки зрения инфантилизма попахивает жестокостью. "Пришел к своим и свои его не приняли", - говорит евангелист. Именно "не приняли". Поняли - и не приняли.
"Меня не поняли" - кричит душа, которая уверена: если бы поняли, одобрили бы, приняли бы, подчинились бы моему мнению. Да нет, понимание не есть согласие. Потому и "нехорошо человеку быть одному", что нехорошо быть одному пониманию, подобает быть бесконечно расширяющемуся количеству пониманий, их прихотливой и весёлой игре друг с другом.
Трагично, что в русском языке "понятливость" есть слово-оборотень, обозначающее именно отказ от понимания, рассуждения и решимость выполнить непонятный приказ, коли уж он исходит от кого-то очень важного или (и) очень опасного.
Куда вернее мудрость не чиновничья ("понятливость" - канцелярская истина), а крестьянская. "По уму провожают". Не бином Ньютона - понять другого. Не марсиане. Человек человеку человек, а не Бог. Бог непознаваем и непонятен, человек познаваем и понятен. Всякие недоумение и проблемы - внутри понимания и как раз благодаря пониманию. Интеллигибелен человек - то есть, из всего мироздания именно другой человек понятен более всего. Нужно здорово постараться, чтобы утратить дар понимания другого. Многие этого добиваются. Легче жить в непонимании - оно отличная индульгенция. "А я его не понял"... "Я не поняла, что он алкоголик"... Как же, как же...
Конечно, самоуверенность не украшает человека, и смешно жить в уверенности, что тебе всё понятно - и особенно смешно и опасно думать, что тебе всё понятно в других людях. Так ведь понятливость включает в себя понимание пределов понимания. "Не тот пьёт, кто пьёт, а тот пьёт, кто крякает" - и не тот понимает, кто понимает всё, а тот понимает, кто понимает ограниченность своего понимания, кто лишён наивности гордыни.
Впрочем, уверенность в том, что окружающие просты и наскозь понятны, не так печальна, как уверенность в том, что окружающие тебя не понимают, что тебя постоянно извращают, что есть люди, которые неспособны понять простейших твоих слов. Вот уж инфантилизм и эгоизм во всей красе. Как ни страшно, моё драгоценное "я", которое я сам не понимаю, абсолютно прозрачно и ясно для окружающих. В любом случае, окружающие вернее судят обо мне, чем я сам о себе сужу. Почему так драгоценно мнение врагов - да и нет врагов, есть только деликатные и неделикатные люди, и враги - из неделикатных (хотя не все неделикатные - враги).
Зачем же тогда жить, если ты понятен и другие понятны - могут и должны быть понятны? Зачем Толстому писать роман за романом, коли уже первый абзац "Хаджи-Мурата" содержит в себе всего Толстого, он абсолютно явлен в этих строчках? "Самореализация", "самовыражения" - что ж, они избыточны?
Творчество есть прежде всего часть описания мира - описания как понимания, просветления. Один описывает свою часть мира, другой свою, в сумме и получается ясность. Главное, другой нужен мне как зеркало Персею для победы над Медузой Горгоной. Только в реальности Персей и Медуза Горгона - одно лицо. Чтобы познать себя, освободившись от нарциссизма, нужен другой и я нужен другим не для рассказа о себе, а как зеркало для них.
Творчество нужно ещё и потому, что человек не только ясен, но человек - растёт. Свет не путешествует с такой скоростью, как человек. Творчество и есть проявление этого роста. Дерево выкидывает листики, Толстой выкидывает листы рукописи. Издатель подбирает.
Человек волен отказаться понимать. Непонятливость - тут правы военные и фрейдисты - есть сознательный выбор. Непонятливость - главный враг веры и главный источник суеверия. Вот человек верует, что новый президент будет лучше старого, или что существуют тоталитарные сектанты, с которыми только полиция может справиться, или что переливание крови - святое дело, а Свидетели Иеговы преступники, коли мешают переливать кровь своим детям, или что ведьмы летают на метлах. Человек понимающий не верует, а доверяет. Доверие основано на фактах, причём не научных фактах (тогда это было бы не доверие, а просто позитивное знание), а на фактах недостаточных, хотя и реальных. Новому президенту стоит доверять постольку, поскольку он пока не нарушал закон. Нарушит - доверие кончится.
Вера в президента, культ личности, живой в России по сей день стоит не на фактах, фактам сопротивляется и не пускает их в сознание, а лишь провозглашает: президент есть президент, следовательно, я в него верую. Верую, что он победит коррупцию, предотвратит революцию и сделает пункцию.
Доверие к врачу основано на информации, которую врач предоставляет о себе, которая подтверждена кем-то авторитетным, которая проанализирована и, если очень нужно, проверена по другим источникам. Вера во врача - явление абсолютно тоталитарное, основанное не на знании и понимании, а на их отсутствии. Сказал врач, что ребёнку поможет лишь переливание крови - значит, нечего спорить. Сказал врач, что поможет лишь цветок папоротника или лоботомия - нечего спорить. Сколько же тысяч лоботомий было произведено, пока не указали разумные люди, что это - преступление, а не медицина! Не случайно медицина страшно деформируется при тоталитаризме - дело не в плохой материальной обеспеченности, а в том, что медицина есть наука и искусство, наука же и искусство в равной степени не могут существовать тотально, оно нуждаются в критике, анализе, состязании, проверке.
Отказ от понимания есть аутолоботомия, это есть саморазрушительное поведение. Ради чего? Ради власти. Власть кажется наилучшим способом сделать своё понимание не только ясным для всех, но и универсальным, обязательным для всех. Да нет, даже в самом "успешном" случае, когда подданные вводят себя в холопский столбняк, они не понимают господина, они лишь восхищаются им. В этом суть грехопадения: убежать от любви, которая всё понимает, всё ясно видит, но при этом сохраняет и развивает благодаря такому видению своё собственное неповторимое понимание - убежать от такой любви в слепой восторг, выедающий личность и холопа, и господина.
Как ни странно, отказ от понимания не освобождает от понимания. Понимание всё равно осуществляется и мозгом, и сердцем, поэтому всё равно никто не может скажать, что его не понимают. Понимают - не "подсознательно", вполне сознательно. Нельзя же считать "сознанием" тот морок, в который погружает человека грех, предательство, рабство. Это и есть "мир во зле лежит". Ложь, господствующая в мире, управляющая отношениями между людьми, есть лишь ржавчина на правде, а правда существует в людях, как бы мы этому не сопротивлялись.
Тоталитаризм насаждает понятливость в русском значении слова. Тоталитаризм считает понимание преступлением (самостоятельное понимание, но иным понимание и не может быть). Тоталитаризм желает тотально контролировать процесс понимания (вернее, его блокировку) и определять результат понимания. Отсюда любопытный феномен: люди правых взглядов часто - в структурах, склонных к тоталитаризму - застенчиво заявляют, что они вовсе не правые, а просто нормальные. В крайнем случае, "центристы". В свободных странах это редкость, правый в Америке подчёркивает свою правизну. В России самые зубодробительные правые провозглашают себя либералами или, на худой конец, "умеренными", сторонники деспотизма - демократами. Настоящих демократов при этом, конечно, клеймят "демшизой" и прочими нелестными словесы. Определить-то степень правизны можно на компьютере, анализом взглядов, и такие тесты очень распространены. Так не хотят тестов, - тут не вообще "правые", а правые, желающие, чтобы не было ни центра, ни левых, а чтобы их "правое" было единственным наличным пространством. Такие люди исключительно удобны для деспотизма, составляют "средний класс" тоталитаризма. Они старательно поддерживают механизмы, которые не допускают полноценной соревновательности идей и людей, - прежде всего, механизм государственного насилия. А потом плачутся, что их утесняет государство - как юный волшебник плакался, что не может справиться с волшебной палочкой.
* * *
Понятливость - черта исключительно исполнителя. Только тот, кто получает приказы, может быть понятлив или непонятлив. Тот, кто отдаёт приказы, может быть либо мудрым, либо идиотом, а понимать ему некого. Он - царь. Психология советует налаживать контакт с человеком, посылая ему сигнал о понимании. Совет разумный в обществе, где человек имеет царственное достоинство - в более-менее демократическом обществе. В таком обществе слова "я Вас понял" означают то же, что посольство византийского императора - франкскому императору. Но когда "я Вас понял" говорит царь - холопу, это издевательство. Это издевательство даже, когда царский опричник говорит "я Вас понял" тому, кого он может повесить, а может помиловать. Сказать "я Вас понял" и всё-таки отвергнуть - всё равно, что сказать человеку "рака". Такое понимание и есть геенна в самом точном (мусорная свалка) смысле слова: на свалке всё понятно в силу своей разломанности и вышвырнутости, на свалке буквально "понимать нечего", потому что вещи превращены в обломки. Но такое "понятное" - решительно не нужно. "Я Вас понял" - "Я Вас разобрал на части и выкинул". Кто так "понимает", тот сам повинен есть пониманию гееннскому.
Человек есть существо разумное, существо пониманимающее - но понимающее, чтобы подняться выше понимания. Человек есть и млекопитающее, но не для того же мы пьём молоко, чтобы купаться в нём, а чтобы перейти к шашлыку, рыбке, пивку и прочим совершенно невеликопостным вещам, о которых там мечтается постом, Кирие, элейсон.
Человек, имеющий преимущество, не имеет права понимать - или говорить о понимании. Он лишь имеет право сострадать, отказываться от преимущества. В крайнем случае, можно преимущество признать, обозначить, проговорить - и с этой поправкой уже выражать "понимание". Тогда появляется шанс не обидеть слабого. Таково понимание родительское. Тут преимущество возраста сформулировано заранее в самом родительском звании. Оно преходяще, и оно несёт в себе воздаяние: тот, кто когда-то с высоты родительского величия понимал (действительно понимал!) своего ребёночка, в старости, в дряхлости окажется предметом сочувствующего понимания со стороны взрослых детей. И это будет большое счастье!
Понимание есть принятие, согласие. Это вытекает из разумной природы человека. Нельзя понять зло, нельзя его и принять (оно принимается, увы, но совершенно иррациональным - непонятным и непонятливым - манером). Нельзя понять и Бога, но Бога и не нужно принимать - Бог понимает человека и принимает человека, вот в чём счастье.
Любая диктатура алчет понимания подданных, для этого создаёт идеологию и аппарат, её насаждающий и контролирующий. Диктатору нужно, чтобы на него глядели не столько исполнительные глаза, сколько глаза понимающие. Непонимание - последний, первый и лучший отпор насилию.
Понимание как служение диктатуре есть оборотная сторона понимания как освобождения. Теология - понимание, освобождающее от идолопоклонства перед невидимым. Наука - понимание, освобождающее от идолопоклонства перед видимым. Однако, тут понимание безлично, этим оно и сильно. Это понимание как знание, холодное и объективное. Что ж, многие вещи только холодными и хороши - например, мороженое. Астрономия есть знание и понимание определённых законов, но странен был бы астроном, который стал бы свысока глядеть на людей лишь потому, что он снизу вглядывается в звёзды. Понимание есть освобождение - но это освобождение, которое не должно превращаться в порабощение, хотя к этому постоянно влечёт. Понимание, которое требует принять себя в качестве руководителя, может, и знает вполне социологические, религиозные или психологические законы, но оно не знает и понимает главного - человек создан не понимать, а любить.
Отказ от понимания тоже не сахар и даже, прямо скажем, ненависть. Но противостоит невежеству и непонимание именно любовь, а не знание с пониманием. Не случайно можно сказать "закон любви", но нельзя сказать "понимание любви". Не случайно и в России бандитский уклад жизни стали называть "жизнью по понятием" - когда понимают одно: нет закона, нет любви, есть лишь сила и ненависть.
* * *
Ключевский - мастер хиазма, изысканной словесной симметрии. Хаизм, как и всякий приём, опасен, потому что может красиво оформить неверную мысль. Например: "Мужчина слушает ушами, женщина - глазами, первый - чтобы понять, что ему говорят, вторая - чтобы понравиться тому, кто с ней говорит". Изящная патриархальная глупость. Женщина, возможно, описана верно, но мужчина слушает не для того, чтобы понять, а чтобы собрать информацию и победить, нравится это говорящему или нет. Что же, неужели никто не слушает, чтобы понять? Возможно, кое-кто, однако, стремиться надо не к пониманию, а к взаимопонимаю - вот уж точно "дьявольская разница".
Неверие (а Ключевский, кажется, всё-таки не был верующим христианином) как раз и проистекает, во-первых, от того, что стремятся к пониманию там, где нужно стремиться к взаимопониманию, во-вторых, от того, что представляют Бога мужчиной, тогда как Бога вернее сравнить - коли речь идёт об общении - с женщиной. В православии, впрочем, последнее компенсируют молитвой Богородице, что нельзя не признать ходом удачным, но всё же кривоватым.
Другой же афоризм Ключевского идеален и по форме, и по содержанию:
"Есть два рода дураков: одни не понимают того, что обязаны понимать все; другие понимают то, чего не должен понимать никто".
Главное тут не высказано, фраза к нему лишь подталкивает. Нет "понимания", нет "дураков". Есть лишь взаимопонимание - и попытка достичь его насилием, шантажируя окружающих. Но взаимопонимание через насилие такая же невозможность как рукопожатие ногами.
ЕРЕСЬ НЕПОНИМАЮЩИХ
Говорящим: "В благотворительности я понимаю, а в политике не понимаю, поэтому ограничусь благотворительностью" - отвечаю: "Не понимаете в политике? Так поймите! Вы люди, а не микросхемы! В компоте, небось, понимаете? Политика намного проще! Иначе вся ваша благотворительность сведётся к подаркам бухгалтершам Освенцима!"
Иерархия ценностей, мать вашу! Вот не было другой печали - в Москве бомжей зачищать. Они, видите ли, гражданам мешают культурно жить! За последние годы количество бомжей в Москве уменьшилось в разы - уж я-то знаю, живу на Пресне, работаю на Пушке, самые бомжеватые места. Были раньше, сейчас остались единицы бомжей. Так нет - надо их совсем под корень истребить, выслать, "тащить и не пущать".
А в это время наши в Украине, Грузии, Чечне, Молдавии проливают человеческую кровь - убивают людей! Не дурно пахнут, не гадят в подъездах, а убивают людей! Но "это политика, я в ней ничего не понимаю"... Ну-ну... Горе вам, не понимающие ныне, ибо поймёте, когда будет уже поздно! И не отговоритесь тем, что, мол, не судили выше своего уровня. Человек судится не по тому, что понимает, а по тому, что стремится понимать.
Понимание - источник неуверенности
Нежелание понимать встречается редко, всё-таки человеку неловко отрекаться от единственной черты, отличающей его от обезьяны. Значительно чаще встречается сознательное ограничение себя в понимании.
Это подражание научной специализации. Нельзя объять необъятное, поэтому необходимо суживать предмет исследования (и понимания). Пускай специалист подобен флюсу - врач, который лечит флюсы, тоже специалист. Вот я посвятил свою жизнь цифре три и не выношу суждений о четвёрке, двойке и прочих цифрах. Не говорю ничего о числах. Зато уж о цифре три говорю уверенно! Зачем говорить о том, о чём не можешь говорить уверенно?
Это, конечно, лукавство. Во-первых, специалист неуверенно говорит именно о том, в чём специализируется. Он же знает об этом предмете больше, чем о прочих - а значит больше знает о том неясном, что есть в цифре три. Классическое сравнение знания с кругом: если человек мало знает, то круг его знания невелик, окружность этого круга мала. Знание растёт - увеличивается круг познания, увеличивается и граница круга с непознанным. Ребёнок знает об относительности мало и судит об относительности уверенно, а вотЭйнштейн знает много - но именно поэтому знает и то, как много предстоит узнать. Да, немногие люди понимают теорию относительности, но многие ли понимают, что Эйнштейн не понимает куда больше их всех, вместе взятых, и что это прекрасно, что это и есть наука? Уверенно можно говорить лишь о каких-то настолько ничтожных материях, на которые жалко тратить время.
Во-вторых, абсолютно большинство явлений, с которыми сталкивается человек, в принципе не допускают уверенности в суждениях. Не материальных объектов, а именно явлений - и, особенно, субъекты. Другие люди. Но ведь именно потребность в понимании других людей - главная потребность человека. Понимать и быть понимаемым вопреки фундаментальной неопределённости и неуловимости человеческого. Тут граница между "естественными науками" и науками гуманитарными, которым следовало бы присвоить наименование противоестественных, поскольку быть человеком означает быть противоестественным явлением.
Конечно, в общении мы сплошь и рядом ведём себя уверенно, и это нормально. Уверенность никак не связана со знанием, более того - она обычно компенсирует недостаток знаний. Приходится рисковать - а рисковать всегда следует уверенно. Любой родитель, решительно говорящий ребёнку "нет", рискует - но что ж делать! Это нормально! Другое дело, что надо уверенно запретить себе бить ребёнка, в том числе, бить психологически - кричать на ребёнка, наказывать его молчанием или чем-либо. Но быть уверенным - не надо запрещать, это крайне опасно для ребёнка. Просто надо понимать, что уверенность эта - тактическая, а по сути ничегошеньки-то мы не знаем о ребёнке и как с ним быть. Тем более, о взрослых. Смирение - непременный противовес уверенности, иначе она превратится в гордыню - особо изощрённый способ манипуляции людьми и, кстати, один из самых безболезненных способов самоубийства.
