Богочеловеческая комедия - Вера.
ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ
См. - Фуко,
1966; гуманизм - Религия и гуманитарные науки. - Понимание.
ПУТЬ УЧЕНОГО И ПУТЬ НЕУЧЕНОГО
Я часто пишу о различиях между естественными и гуманитарными науками, но есть у них и одна общая черта, резко отделяющая их от прочих человеческих занятий. Если сапожнику заплатить меньше, он сделает ботинки из более дешевого материала. На рынке сколько угодно компьютеров одинакового китайского производства самого разного качества - от совершеннейших макинтошей до утиля. Как заплатишь - так и получишь.
В науке и культуре такое невозможно. Поэт не будет писать хуже, если ему меньше заплатить. Литературовед не будет исследовать поэзию вполсилы за полставки. Физик физически не может хуже думать, если ему не платят. Либо он думает, либо не думает вообще. Биолог моет чашку Петри чисто, либо он не биолог.
Это не означает, что путь ученого лучше и почетнее. Просто надо понимать различие и, кстати, понимать, сколько в мире лже-ученых, лже-гуманитариев - которые сами халтурят и другим мешают работать, чтобы их халтуру не могли опознать. Халтурят они по злобе, а потому что взялись не за свое дело и не находят сил поискать свое, а экономические условия их к этому не подталкивают.
Это не означает и того, что можно не платить ученым, поэтам, мыслителям. Конечно, и они нуждаются в деньгах - и желательно в хороших деньгах. Тезис "талант сам пробьется" демагогичен и лжив - путь человечества устлан непробившимися, а то и просто прибитыми талантами. Однако, "блаженны нищие духом" - тут деньги условие необходимое, но не достаточное. Сложность в том, что в науке и культуре труднее определить качество, то есть, на своем месте человек или нет. Особенно это трудно в культуре, где крайне высок процент фальсификаций. На одного химика, условно говоря, сто алхимиков. Но тут уж ничего не поделаешь.
ФИЗИКИ И ЛИРИКИ: РАЗЛИЧИЯ
Есть у гуманитарного знания и точного одно общее - свобода от денег. Деньги - хлеб насущный и масло - конечно, нужны, но зависимость интеллектуального труда от денег не прямолинейная, как в других сферах. Сапожник не станет делать сапоги бесплатно, просто для своего удовольствия - а физик и поэт станут. Если физику или лирику платить, он, конечно, будет творить лучше, чем если его посадить в карцер, но если физику-лирику платить ужасно большие деньги, он не станет работать ужасно лучше. А вот сапожник - станет, благо совершенствовать материальный объект можно беспредельно. Но отполировать стихотворение - это не ишака купить! То есть, поэт или физик - не ишаки!
Есть и различия. В точных науках самый продуктивный возраст довольно молодой. По мере удлинения образования он растягивается, но все равно - если физик или математик не сделал гениального до сорока лет, то не сделает и после. Гуманитария - как вино, чем позже, тем лучше. Историк, литератор, мыслитель... Поэты, кажется, исключение, хотя Гете же поэт. Только ли в различии материала, с которым имеют дело физики и гуманитарии дело? Или каким-то странным образом тут играет свою роль либидо, половое влечение, которое, возможно, физикам - помогает, а лирикам - мешает?
МЕЩАНИН - ГУСЕНИЦА. КАКОЙ БУДЕТ БАБОЧКА?
На конференции говорили о гонениях на свободу слова в России. Ужас-ужас-ужас, скоро запретят грамотность вообще. Я бы этого не боялся. Сатана предпочитает плодиться и размножиться, пародируя известно что. Утопить иголку в стоге сосновых иголок. Коли уж Путин цитирует Бердяева... Вот здесь и оказывается, что у разделения труда есть свои пределы - точнее, что не все труд. Быть человеком - не труд. Думать - не труд.
Свобода слова гарантируется не тем, что некие мудрецы решают, что печатать, что нет, а тем, что каждый целиком отвечает за то, что выбирает для чтения. Явление, как ни странно, довольно новое в мировой истории. Культура была так же мифологизирована и превращена в магический культ как религия. Самое главное человек доверил другим. Именно доверил, потому что никогда творцы культуры никому ничего не навязывали - это делали и делают посредники от культуры, менеджеры знания, управители человечности. Делают, потому что им позволяют, делают, потому что на это есть спрос.
Вот отличие гуманитарного знания от научного. В естественных науках разделение труда нормально, они сами есть труд. Гуманитарное знание есть развлечение, игра. Физик изучает мир, гуманитарий творит мир. Естественная наука стоит не только на разделении труда (нельзя объять необъятное), она стоит на перепроверке друг друга, что в гуманитарном знании - безумие. Там, где в гуманитарном знании появляется перепроверка и разделение, оно перестает быть гуманитарным (так из филологии выделилась лингвистика, из истории социология).
Это означает, что всякий человек обязан быть героем гуманитарного труда. Как и чистка зубов, критическое мышление не подлежит аутсорсингу. Твои зубы, твое сердце, твои мозги. Более того, только критическое мышление ближнего гарантирует мою свободу слова (как и всякую мою свободу). Мое право доверять другому заканчивается там, где начинается слово другого. Поэтому все ссылки на одурманивание, зомбирование и психоз непристойны. Никто не доверяет другому стричь себе ногти, - это неприятно даже беспомощному ребенку. Точно так же нельзя доверять другому мыслить за себя. В этом направлении движется история. Полеты на Марс чепуха в сравнении с этим походом к собственному интеллекту - и, скорее всего, раньше человек высадится на Марс, чем станет неприличным не мыслить критически. Тем не менее, цель хотя и далекая, но совершенно реальная и, главное, необходимая.
Критическое мышление и мышление проверяющее - два очень разных типа. Собственно, научное (естественно-научное) мышление не является критическим. Оно - исследовательское, это принципиально другое. Физик, математик, геолог не разоблачает мифов. Он ищет истину. Он описывает мир. Гуманитарное знание продуцирует мир, творит. Нельзя сказать, что Монтень перепроверяет Эразма, Моцарт - Баха, Толстой - Достоевского. Между ученым ("естественником") и гуманитарием такая же разница как между мещанином и интеллигентом. Наука не случайно глубоко аморальна - она ведь плоть от плоти буржуа.
Когда я заведомо сомневаюсь в истинности газетного фельетона, я сомневаюсь не в объективной, а в субъективной истине. Я сомневаюсь в картине мироздания, которую предлагает мне другой. При этом я понимаю, что это - именно картина, а не мироздание, и именно картина мне интересна. Мирозданием занимается ученый.
"Субъективная" не означает "фиктивная", если только мы не считаем самого человека фикцией (среди биологов есть такой взгляд на человека как на болезненную мутацию). Гуманитарий не проверяет, а творит свою картину. При этом критическое мышление направлено прежде всего и больше всего не вовне, а внутрь. Опровергнуть ложь Геббельса - это простая научная задача. Определить факты, обозначить, где Геббельс лжет. Никого это разоблачение не убедит. Потому что ложь Геббельса - это полноценный живой мир. Поэтому "просвещение", как его представляли себе энциклопедисты, никого не просвещает и лжи противостоять не может. Что многократно подтверждалось и подтверждается, к вящему огорчению людей, не понимающих специфики человеческого духа и гуманитарного знания. Критическое гуманитарное мышление обращено на себя - в том числе, на себя-в-Геббельсе и Геббельса-в-себе.
Как возможно, что Геббельс создал такую картину мира? Как определить, не создана ли мною подобная ложная картина? Это куда более важный вопрос, чем "я сплю и вижу сон, что я живу, или я просто живу". Вопрос о сне предполагает, что жизнь - нормальная, не вызывающая вопросов, почему мне остается лишь выяснять, точно ли она явь или сон. По-настоящему же противоположны не явь и сон, дублирующий явь, а правда и ложь.
Критическое мышление спрашивает: "А не лгу ли я самому себе? Не использую ли я чужую ложь как строительный материал для своей лжи". Отличить явь от сна - задача естественно-научного знания, отличить фальшивую явь от подлинной - задача гуманитарного знания.
Эта задача не решается вдвоем и более. Она не соревновательна и не артельна. Это самопознание, и вся критичность обращена вовнутрь. Поэтому брюзжание и ворчание на начальство, столь характерные для мещанского сознания, вовсе не показатель критического мышления, прямо наоборот, это плач капризного ребенка, который хочет, чтобы старшие не давали ему повода думать, думали за него.
Человек может и должен доверить ученому изучать происхождение человека. Но невозможно никому доверить решение вопроса о сути (предназначении) человека. Причем, если ответ на вопрос о происхождении и сути обезьяны однозначен и универсален для любой обезьяны, то ответ на вопрос о сути и предназначении человека должен даваться каждым человеком, как за себя, так и за других.
Можно отказать себе во многом, но не в самопознании, и рано или поздно быть мещанином станет так же неприлично как быть людоедом. Тем более, что никакой благодати свыше для этого не требуется. В этом грандиозная ошибка тех людей, которые полагают, что интеллигентность - особое свойство, противоположное мещанству, что между мещанством и интеллигентностью - пропасть. Мещанин - гусеница, раздавив ее, не получить бабочку-интеллигента. В этом трагедия мещанства - оно может и должно стать интеллигентностью либо оно будет погибать вновь и вновь, причем погибать, в отличие от интеллигента, бессмысленно.
*
Наука как таковая не может быть провинциальной. Где эксперименты и дискуссии, там и столица. В науке тоже нет эллина и иудея, правого и левого, мужского и женского. В гуманитарном же знании только это и есть, только это и подлежит изучению, причём без экспериментов. Тем более возрастает роль дискуссии. Можно ли при этом не допустить подмены гуманитарного знания трёпом? Конечно, нельзя! Эта подмена постоянно происходит, ведь гуманитарное знание не может и не должно предъявлять "научно-технические достижения". Об этой подмене - половина "Похвалы глупости", когда тролли правят даже в университетах. Однако, запретить глупость и провинциальность нельзя, но не поддаваться им - можно и нужно, и в этом смысле гуманитарий более отвечает за метод, чем "естественник".
