БОГОЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ КОМЕДИЯ
ОТРАЖЕНИЕ ФУНДАМЕНТАЛИЗМА И ПОСТМОДЕРНИЗМА В РОССИЙСКОЙ ЖИЗНИ
2012 год: фундаментализм Шатова и Бакушинской.
Крайне интересное замечание Гройса (интервью журналу "Афиша" 1 июня 2012 г.) :
"Господствующая версия, например, современной исламской теологии — потому что все пошло с ислама, на самом деле, — она не то чтобы отрицает, она практически вычеркивает всю огромную теологическую традицию ислама. Политический ислам базируется на прямом понимании Корана. То же самое в Америке: во многих радикальных церквях убрали даже крест, даже Библию. Явление Христа возникает только в экстатическом совместном переживании, которое не имеет никаких материальных или исторических опосредований. Церковное пространство создается таким образом, что оно вообще не маркировано как церковное. Эта реинтеграция религии в медиально-массовое пространство, в пространство массовой культуры связана с ликвидацией теологической традиции. Единственные, кто сопротивляется, — это католическая церковь. Они борются зубами и ногтями против этого. Но все остальные — полностью на этой волне. И мне кажется, что это интересно. Мне кажется, что в этом тоже есть какая-то современность. Фундаментализм — это, конечно, современный феномен. Ветер современности снес историю, все исторические постройки — остался один фундамент и, соответственно, фундаментализм. Это продукт современной логики разрушения исторических традиций"
Оппозиция "постмодернистская религия / католический фундаментализм" не вполне точная. Всякий фундаментализм есть разновидность ролевой игры, которая убивает традицию и делает из неё чучело. В этом смысле различий между Бен Ладеном и Ратцингером нет. Что до либеральной религиозности, то она не убивает традицию, а как раз продолжает её - поэтому смело избавляет от чучел, каковыми являются многие традиционные формы. "Экстатическая религиозность" - это лишь один из параметров. Фундаменталист любит экстаз и воспевает его, хотя сам на него мало способен. Либеральное предпочтение содержания форме не означает само по себе открытости экстазу. Харизматическая религиозность пятидесятников и нью-эйджа вовсе не либеральна, она "зависает" в пространстве между фундаментализмом и либерализмом, но ближе всё-таки к реакции. Главным ведь является отношение к творчеству, а харизматичность, экстаитичность равнодушна к творчеству и подозрительна к нему, что роднит её с реакционной религиозностью, которая творчество попросту ненавидит.
Меня недавно спросили, смог бы я служить литургию абсолютно безо всего - без облачений, икон, в белой пустой комнате, где только стол, чашка, блюдце. Да, смог бы. А смысл? Важен ведь контекст. Западный человек в быту покинул средневековье, в быту, в работе, в любви лаконичен и прозрачен, ему средневековый комплект в религиозной сфере чужд.
Обитатель России во всём погружён в средневековье, и когда он начинает требовать постмодернистских религиозных форм, это попытка дешёвой модернизации в одной сфере без соответствующей модернизации в других.
Человек на работе холоп, дома садомазохист, в эмоциях вычурное, перегруженное символами и самообманами существо. И вот он либо всё это продолжает в религии - золочёная жесть, клейкий гламур, садомазохистские игры в послушание-наставления, либо, напротив, пытается компенсировать омерзительность основной реальности, создавая в религиозной сфере маленький оазис "западности". Вокруг совок и путинизм, так хотя бы на часок изображу из себя жителя Нью-Йорка. То, что на Западе - ровный гул множества диалогов и монологов равных, работящих и творческих людей, в России - пронзительные крики надсмотрщиков, рабов, беглых холопов, городских сумасшедших, нервных стукачей и скучающих жён надсмотрщиков.
