ФИЛИПП МИТРОПОЛИТ МОСКОВСКИЙ

См. 16 век.

О нем:

Колобков В.А. Митрополит Филипп и становление московского самодержавия. СПб.: Алетейя, 2004. 640 с. Тут и публикация жития.

Лобакова И.А. Житие митрополита Филиппа. Исследование и тексты. СПб.: Дмитрий Буланин, 2006. 312 с.

книга 1928 года Г.П.Федотова. Каравашкин, 2004 анализ жития.

Перевод главы из "Истории" Курбского.

Тропарь св. Филиппу:

Первопрестольников преемниче, / столпе Православия, истины поборниче, / новый исповедниче, святителю Филиппе, / положивый душу за паству твою, /  темже, яко имея дерзновение ко Христу, / моли за град же и люди, / чтущия достойно святую память твою.

О его личной иконе см. Веретенников, 1998
 

Яков Кротов

СЛОВАРЬ СВЯТЫХ

Филипп Московский (1507 - 1569). В миру Федор Степанович Колычев, знатный московский боярин. В 1537 году он пережил мгновенный и внезапный душевный переворот, услышав в храме слова Евангелия: «Никто не может работать двум господам» (Мф. 6,24). «Переворот» - значит, Господь, Который раньше был в его душе ниже царя, господина земного, стал выше. Федор отправился в крайние северные пределы Руси, стал монахом Соловецкого монастыря, а в 1546 году - главой обители. В 1566 году, однако, земной господин властно вмешался в судьбу Филиппа: царь повелел ему стать во главе всей Русской Церкви. Филипп не подвергал сомнению сложившуюся в Средние века систему, при которой Церковь была под игом государства. Он был не политиком, не публицистом, а святым - приняв систему и сан митрополита в ней, он просто говорил истину: царь, как и любой человек, не имеет права на жестокость, политическая целесообразность не оправдывает террора и злобной мстительности, убийства даже одного человека. Иван, который без вины убил тысячи собственных подданных, не выдержал и приказал арестовать Филиппа, устроить над ним показной «церковный» суд, отправил его в заточение и, наконец, приказал задушить. Память о Филиппе утешает и ободряет всех, кто чувствует себя одиноким и крохотным перед огромной государственно-национальной машиной, кто сомневается в необходимости вслух протестовать, когда она вырабатывает угнетение и ложь. Филипп молчал, когда был послушником и монахом - и говорил властно, когда руководил огромным строительством, сделавшим Соловецкий монастырь великим архитектурным памятником. Когда же Иван Грозный запрещал Филиппу говорить, святитель отвечал, что молчани того, кто по сану и совести должен свидетельствовать об Истине, может погубить весь мир. Память 9/22 января.

Перенесение мощей, бывшее в 1652 г., празднуется 3/16 июля. Оно выделяется из событий такого рода тем, что было организовано той же царской властью, которая Филиппа убила: правнук Ивана Грозного царь Алексей молил святого о прощении грехов прадеда. Об этом особенно полезно вспомнить в нашем веке, когда новообращенные монархисты пытаются обелить Ивана Грозного и представить его чуть ли не святым аскетом, а всю вину в деле Филиппа свалить на приближенных царя. Филиппу празднуется также 5/18 октября в соборе Пяти московских святителей.

Почитание митр. Филиппа развивалось само там, где появлялась оппозиция царской власти. Соловецкий монах Герасим Фирсов, один из предтеч старообрядства, написал проложное житие Филиппа и службу на перенесение его мощей, последовательно проводя в этих текстах идею превосходства духовной власти над светской. В 1650-е гг. появляется переложение легенд о митрополите "Запрещение о тафьях Филиппа, митрополита ... царю Ивану Васильевичу". Прот. Аввакум упоминал, сто Стефан Вонифатьев благословил его образом митр. Филиппа до 1652 г.

*

Латышева считала, что в конце XV в. написана краткая редакция, на рубеже 1610-1620 гг. - Тулуповская, включившая цитаты из поучения Агапита, самая распространённая.

22 января, в Понедельник, Русская Православная Церковь отмечает память св. митрополита Московского Филиппа. Он был убит по приказу Ивана Грозного Малютой Скуратовым за то, что протестовал против кровожадного и кощунственного поведения царя. Пожалуй, и в наши дни митрополит Филипп нашёл бы что сказать православным о православных: и сегодня русские люди проливают кровь, лгут, лицемерят, пьют. Особенно страшно, что это делают не только “верхи” общества, но и “низы”. Мы притерпелись к воровству и хамству начальства, потому что хотим, чтобы наше собственное, мелкое хамство и воровство считались нормальными. Только на Божьем суде размер греха во внимание не принимается. В 1652 году мощи св. Филиппа были перенесены с Соловков в Москву, торжественно положены в Успенском соборе, царь Алексей Михайлович просил прощения за грех предшественника, так что, вроде бы, исполнилась мечта о покаянии. Ну и что? Через несколько лет тот же царь сослал патриарха Никона, а потом начались гонения на старообрядцев, сожгли протопопа Аввакума, этого Якунина XVII столетия. Так что торжественно изобразить покаяние мало, надо ещё сердце вывернуть наизнанку. - оп. Куранты 1996.

Леонид, еп. Дмитровский. Жизнь св. Филиппа, митр. Московского и всея Руси. М., 1861; Святый Филипп, Митрополит Московский. М., 1885; Федотов Г.П. Святой Филипп Митрополит Московский. Париж, 1928; Иванов Н. Святитель Филипп, Митрополит Московский и всея Руси // ЖМП. 1957. №8. С. 59-66; Латышева Г.Г. Публицистический источник по истории опричнины (К вопросу о датировке) // Вопросы историографии и источниковедения отечественной истории. Сб. тр. М., 1974. С. 30-52; Первушин Н.В. Св. Филипп Митрополит Московский: Священство и царство в средневековой Руси // Вестник РХД. 1979. №130. С. 53-74; Шевцов П. Святитель Филипп, Митроплит Московский и всея Руси // Православный вестник. 1983. №8. - С. 22-24; Макарий (Веретенников). Иконы святителя Филиппа. Искусство христианского мира. Сб. ст. Вып. 2. - М., Изд-во Правосл. Св.-Тихоновского Богословского Ин-та, 1998. С. 42-48.

В 1881 году Владимир Соловьев написал статью "О духовной власти в России", в которой писал о митр. Филиппе:

"Тот самый государь, который первый возмутился против нравственных требований духовной власти и не захотел ее правде подчинить свой произвол, он же впервые потерял доверие к народу, отделился от земли. Иван IV, замучивший митрополита Филиппа, убоялся земли и из страха перед землею завел опричнину. И однакоже злодеяния Ивана IV не имели рокового значения в русской истории, не замутили источника народной жизни; напротив, они дали ему случай обнаружить свою силу. Между Иваном IV и св. Филиппом не было ни спора о власти, ни каких-либо личных счетов. Святитель исполнил свой долг как представитель нравственного принципа, обличая царя, изменившего этому принципу, и, как носитель духовной силы, не побоялся физического насилия и смерти. Беззаконие царя было торжеством святителя. В Иване IV государственная власть сошла с своих нравственных основ, но народ не потерял ничего существенного, ибо существенное для него — это духовная сила, святость, и этот высший идеал получил лишь новый блеск в глазах народа от крови святителя, умершего за святое дело.

Митрополит Филипп оправдал веру народную, не посрамил христианского знамени, и вот, несмотря на весь погром Ивана IV, народ остается спокоен. По русскому чувству еще можно было жить при Иване Грозном. Отчего же через сто лет при "тишайшем" Алексее Михайловиче значительная часть русского народа вдруг почувствовала, что жить нельзя, и в отчаянии бросилась в леса и пустыни, и полезла в горящие срубы? ... Со времени патриарха Никона и по его почину иерархия русской церкви, оставаясь по вере и учению православною, усвоила в своей внешней деятельности стремления и приемы, обличающие чуждый, не евангельский и не православный дух.

Патриарх Никон не переходил в латинство, но основное заблуждение латинства было им безотчетно усвоено. Это основное заблуждение состоит в том, что духовная власть признается сама по себе как принцип и цель. Между тем, поистине, она не есть принцип и цель в мире христианском. Принцип есть Христос, а цель — царствие Божие и правда его. Духовная же власть есть лишь необходимое в земном состоянии Церкви орудие для возможного достижения этой цели".

В этих словах Владимир Соловьев отождествляет католичество, "латинство" с высокомерием церковной власти, с ее борьбой за господство над властью светской. Поэтому он писал: "Не соперничал с князем московским митрополит Алексий, а покровительствовал ему; не соперничал с Иваном Грозным митрополит Филипп, но властным словом обличил его и мученичеством своим показал истинное превосходство духовного начала. Святители православные не тягались и не боролись с мирскою властью — тягались и боролись с нею издавна римские папы" (Сочинения, т. 3, с. 231, 234).

Когда Соловьев писал эти строки, у него были очень теоретические, далекие от реальности представления и о католичестве, и о православии. В ближайшие два года он убедился, что Римские папы не только боролись за власть и что не в этой борьбе заключается смысл папства. Убедился он и в том, что дух насилия, противления воле Божией свойственен и православным иерархам, хотя не целиком господствует он и над ними. Искушение властью есть и в Риме, и в Москве, но и в Риме, и в Москве есть верность Христу. "Латинство" есть и вне латинства, и главное в латинстве вовсе не "латинское властолюбие", и есть Рим без этого ложного латинства. Но в слишком многих христианских общинах есть властолюбие Рима без его достоинства — служения в качестве краеугольного камня Вселенской Церкви.

Поэтому уже в 1883 году, через два года после обличения "латинства" Соловьев горячо выступает за видимое единение Восточных Церквей с Римом: "Должен ли ... третий Рим быть только повторением Византии, чтобы пасть как она, или же должен он быть не по числу только, но и по значению третьим, т.е. представлять собою. третье, примиряющее две враждебные силы начало? ... Примирение неизбежно предстоит для России: ". Он был настроен весело и даже шутил: "Начиная говорить об этом великом деле примирения с римскою церковью, я не смею обращаться к совершенным христианам, для которых папа есть только антихрист, осужденный на злую гибель; ... Но я уверен, что в православной России найдется немало и таких людей, которые ... найдут в Новом Завете более подходящий прообраз, нежели антихрист ..." (т. 4, с. 16-17, 19).

И в дальнейшем для Соловьева противостояние Ивана Грозного и митр. Филиппа было символом противостояния "православного ислама", культа "олицетворенной кровожадности" (т. 5, с. 223; т. 7, с. 294), в то время как для его противников Грозный был "рельефным выразителем свойств" православного царя. "Убиение св. митрополита Филиппа явилось на нашей почве самым ярким примером вавилонско-византийского деспотизма" (т. 7, "Византинизм и Россия").

Люди, разделившие убежденность Соловьева в необходимости примирения с Римской церковью, нашлись, их были сотни. Многие из них погибли во время гонений на Церковь в 20 веке. Их гонители (прежде всего, Сталин) восхищались Иваном Грозным. Напротив, митр. Филипп почитался людьми светлой веры. Священник Александр Мень, родившийся в день памяти митр. Филиппа (22 января по н.с.), совершая ежегодно в этот день литургию, вдохновенно говорил о подвиге святителя-мученика, сам противостоял и безнравственности, и беззаконию, сам проповедовал Евангелие, сам погиб мученически. Для отца Александра Меня святость Римской Церкви была несомненна, значение "служения апостола Петра" очевидно, единство Церкви, явленное в католичество и православии, было для него живой реальностью духовной жизни. Так были, наконец-то, преодолены тысячелетние предрассудки, ложность которых в 16 веке еще даже не подвергалась сомнению, а в 19 веке постепенно прояснилась.

*

Лобакова И.А. Житие митрополита Филиппа. СПб Дмитрий Буланин 2006