Богочеловеческая комедия
1294 год: как папе Целестину гвоздь не забили
Когда в 2013 года папа Бенедикт Ратцингер добровольно стал отставным («emeritus») понтификом, сразу подыскали прецедент – отставку папы Целестина Анджельери в 1294 году. Вспомнили, что Ратцингер регулярно приезжал в Аквилу поклониться останкам Целестина.
Аквила – красиво звучит, а ведь всего-то навсего это Орёл, только по-итальянски.
Целестин в воображении широкой публики предстал символом наивности и беспомощности. Одинокий отшельник, не умеющий справиться с метлой волшебника в лице курии. Своего рода христианский вариант императора Диоклитиана, который якобы ушёл от власти ради огородных утех.
Реальный Анджельери был очень крепкий и деловой мужик. А как иначе – одиннадцатый из двенадцати сыновей крестьянина, за шестьдесят лет своего монашества создавший новую конгрегацию, которая в его честь и стала именоваться целестинианской. Конгрегация, очень схожая с францисканским орденом, хотя за пределы Италии и не вышла.
В 1289 году епископ Исернии Роберто утвердил устав новой конгрегации. Это само по себе было большим успехом. Собор в Аквиле был передан целестинианцам в качестве главной орденской церкви Таких братств было много в этом регионе в то время, насчитывали они от нескольких человек до нескольких тысяч человек: Сулмона, Ортона, Ланчьяно, Васто, Апричена, Пополи. Гвардьягреле, Сконтроне.
Анджельери сформулировал семь заповедей братства: милостыня нуждающимся; несколько «Отче наш» за живых и умерших; воздержание от смертного греха: взаимная любовь; посеение больных; помощь нуждающимся членам братства, включая приданое для невест, защиту вдов и угнетённых; благотворительность по мере сил каждого.
Это – устав не созерцательного ордена, не учёных схоластов и не экзальтированных бессеребренников. Это правила для солидных господ, которые относятся к любви и вере с такой же серьёзности и деловитостью, с какими относятся к торговле и ремеслу. Только такие господа и достойны называться солидными без иронии. Человек, который создал подобное движение, добился в Риме регистрации и солидного материального подкрепления – не только молитвенник.
Не был Анджельери и хилым старичком. С поста руководителя конгрегации он ушел в 1293 годц, в возрасте около 70-80 лет. После отречения от папского престола он был брошен в тюрьму, в карцер, где молодой качок не выжил бы – а Анджельери протянул два года, сохраняя ясность ума.
Когда кардинал Орсини после двух лет, когда кардиналы не могли выбрать папу, предложил кандидатуру Анджельери, речь шла не о каком-то неизвестном чудаке. Речь шла о нейтральной фигуре, о тайм-ауте. Слишком серьёзные политические силы стояли за спинами выборщиков. Самым простым было противостоянием римских кланов Орсини и Колонна. Ступенью выше – борьба испанцев (арагонцев) с французами из-за Сицилии. Формально папы и право были на стороне Франции, но реально рассчитывать на возврат Сицилии под руку французов не приходилось. Судьбу острова решали не завоеватели и не церковные чиновники, а сицилийцы, устроившие в 1282 страшную резню французов. Другая линия противостояния – между Францией и Германией, между Германией и Римом (собственно гвельфы и гибеллины), а также между сторонниками двух германских родов. И под всем этим самый мощный конфликт – нарождающегося пролетариата и нарождающейся буржуазии.
Целестин, безусловно, не был нейтральной фигурой. Он совершенно однозначно и решительно встал на сторону короля Карла II Анжуйского, повелителя Неаполя. Карл приезжал за Целестином сообщить об избрании, Целестин переехал в Неаполь и управлял Церковью отсюда. Это была твёрдая политическая линия, причём вполне традиционные – предыдущие папы тоже поддерживали Францию против Испании и Германии. Только вот у преемника Целестина линия была прямо противоположная – антифранцузская. Отсюда и ведро помоев, которыми облили Анджельери. А он всего лишь – одно из звеньев стратегии, которая вскоре привела к переносу папского престола уже не в Неаполь, а в Авиньон.
Оказавшись на престоле, Целестин повёл себя точь в точь как все прочие папы. Это Средневековье, это клановая культура – и Целестин стал раздавать привилегии, земли и деньги монастырям собственной конгрегации. Речь шла даже о переподчинении знаменитого монастыря Монтекассино. Из дюжины назначенных им кардиналов семеро были французами (двое – из Неаполитанского королевства), двое – целестинианцами.
Претензии к Целестину самим своим языком обнаруживают свою ничтожность. «Реальное управление Церковью оказалось безнадёжно запутанным, особенно потому, что Папа не владел ситуацией и имел сил с ней справиться. Бенефиции давали одновременно нескольким просителям» (Hans Wolter, IV, 268).
Помилуйте, если Папа не владел ситуацией, то вина – не на Папе, а на курии! Сам уровень претензий – подьяческий. Это всё-таки конец XIII века, количество дел и документов исчисляется сотнями, Папа не обязан и не может во всё вникать. Можно подумать, что в курии XXI века меньше злоупотреблений! Самоубийства ватиканских гвардейцев, мафиозные злоупотребления деньгами Ватикана, чёрный нал, десятки тысяч евро, валяющихся где попало… При Целестине такого не было!
Нетрудно видеть в подобных претензиях тривиальную пропаганду со стороны преемника Целестина Бонифация. Что ж, Бонифацию воздали стократ. В 1311 году по требованию французского короля над ним был устроен посмертный суд – претензии были посерьёзнее, чем к Целестину. Например, он был обвинён в том, что отрицал божественность Христа. Кардиналы, защищали Бонифация, заверяя, что он в застольных беседах говорил о религии шутя, так что, даже если бы он в самом деле сказал нечто в таком духе, просто не следует принимать это всерьёз. К числу застольных шуток относилось, видимо, и замечание о петтинге: «Лежать с женщинами или мальчиками так же не греховно, как потереть одну ладонь о другую».
Вот и потирал бы руки!..
С большой симпатией к Целестину отнеслись наиболее демократические фракции в Церкви – прежде всего, францисканцы из тех, кого сегодня назвали бы харизматами или сторонниками теологии освобождения. Самый известный из них, Иоахим Флорский предсказывал, что эра Святого Духа начнётся с появления «Ангельского Папы», «Pastor Angelicus» - и вот на престоле Анджельери.
29 cентяря 1294 Целестин издал буллу о Perdonanza Celestiniana – первой в истории католичества индульгенции, привязанной к определённому месту и дню (предшественница буллы о Юбилейном Годе, изданной преемником Целестина в 1300 году). Мотивация была такая: необходимо особенно почитать Иоанну Предтечу; в день Усекновения главы Иоанна Предтечи Папа был увенчан короной в бенедиктинской церкви Санта Мария Колемаджио в Аквиле, и потому даёт отпущение грехов (индульгенцию) всем, кто на праздник Усекновения помолится в означенной церкви. В булле подчёркивается необходимость «даров Святого Духа, которые предображают грядущие кущи» - это специфически иохимитская терминология.
Целестин не просто отметил своё коронование. Он сумел примирить враждующие фракции в Аквиле, а короля Карла II убедил простить восставших жителей Аквилы. Это – беспомощный старичок?! Практичный миротворец – самый страшный враг и церковной, и светской номенклатуры.
Насколько добровольным было отречение Целестина, видимо, никогда не удастся установить точно. Современники полагали, что его вынудил к отречению тот, кто занял его место – кардинал Каэтани. По принципу Шоу: «Кто шляпку спёр, тот и старушку убил». Во флорентийской хронике 1303 года утверждалось, что Каэтани прокрался в комнату Целестина и из темноту обратился к нему утробным голосом через «тромбу» - трубу, повелевая ему подать в отставку. И это сплетня фигурировала на суде над Бонифацием в 1311 году. Тромбы, видимо, не было, но другая сплетня гласит, что Каэтани советовал Целестину отречься и даже заверил его, что прецеденты бывали – на самом деле, их не было. Неугодных пап в Тёмные века попросту убивали, и список таких убитых длинный-предлинный.
Кажется, несомненно, что у Целестина был компромиссный план – назначить трое кардиналов для оперативного управления делами. Очень неплохой план, но не прошёл.
Был слух, что Целестин плохо знал латынь. Однако, когда после зачтения заявления об отречении кардинал Матео Россо Орсини попросил Папу издать отдельный декрет, чтобы позднее его заявления не поставили под сомнение, Папа тут же продиктовал Орсини текст декрета – безусловно, на латыни. Затем Целестин спустился с трона, вышел в центр зала и тут, ко всеобщему изумлению, сел на пол и начал раздеваться. Снял тиару, положил на землю, снял кольцо, столу, котту, красные башмаки. Надел свой старый хабит и с высоко поднятой головой вышел.
Король Карл просил Целестина изменить своё решение, Анджельери отказался. Через девять дней отречение было объявлено актом, не подлежащим отмене, и кардиналы собрались на конклав. На следующий день папой был избран Каэтани. Имя адресовало к Бонифацию, проповедовавшему христианство немцам в IX веке – Бонифаций собирался защищать интересы Германии, давать отпор интересам Франции.
Старику не дали уезать в Морроне. Бонифаций взял его с собой в Рим, но на середине пути Анджельери ночью сбежал. Бежал в Морроне. Тут его и разыскали посланцы Бонифация, но они не стали арестовывать «брата Пьетро» - может, он их разжалобил, а может быть, переубедил. Бонифаций был в ярости, послал других, но они уже не застали Целестина – он бежал на восток, в Гаргано, с намерением попасть в Грецию и там скрыться в каком-нибудь православном монастыре. Ему помешал шторм, а затем и отряд, посланный Карлом II. Теперь его доставили в замок Фумоне, где он и провёл остаток дней – десять месяцев.
По просьбе Целестина, ему оставили двух его монахов, которые вместе с ним совершали богослужение. Впрочем, монахов пришлось заменять время от времени – они не выдерживали тюремной обстановки и заболевали; присылали парочку здоровых. Комната в башне была такая маленькая, что негде было стол поставить – такой же, как и его келья в Морроне. День и ночь его сторожили тридцать шесть человек, которым было запрещено с ним разговаривать.
Вечером в субботу 19 мая – в том году последняя неделя Пятидесятницы, посвящённая Святому Духу – он умер после нескольких дней мучительной болезни. Последние слова были на латыни, которую он якобы плохо знал: «Всякое дыхание да хвалит Господа».
Насколько медленно совершается прогресс в сфере номенклатурных нравов, видно из того, что и в наши дни католические историки считают возможным оправдывать заточения Анджельери:
«Его наследник не разрешил ему вернуться в его старую келью, справедливо опасаясь, что его собственные противники или разочарованные друзья Целестина могут использовать личность отставного Папы для учинения раскола в Церкви» ((Hans Wolter, IV, 268).
Цель оправдывает средства, даже – и особенно – если средства не имеют никакого отношения к цели. Ну в самом деле, единство Церкви единством Церкви, но зачем же в карцер сажать? И разве сегодняшние иерархи меньше заботятся о единстве Церкви, коли умудряются править без карцера? Или хотели бы, да только жидо-масонистые страсбургские правозащитнички мешают?
Считают, что Данте – гвельф, сторонник Германии – именно Целестина, не называя имени, поместил в точке равновесия между адом и чистилищем как того, кто не встал на сторону ни Бога, ни сатаны – намёк на то, что Целестин не поддержал ни Германию, ни Францию. Но это сомнительно. Целестин прямо поддержал Францию. А буридановых политиков и без Целестина было много.
Французский король Филипп, перетащивший Ватикан в Авиньон, пытался отомстить за Анджельери и добивался его канонизации, чтобы объявить недействительным отречение Целестина и, соответственно, фиктивным папство Бонифация. Рим, как всегда, придумал хитрость: в 1313 году был канонизирован «брат Пьетро», и только в 1600 году было издан особый декрет о святости Папы Целестина. К тому времени, правда, у Филиппа Красивого сильно изменились приоритеты.
Последним отголоском франко-германского конфликта полутысячелетней давности стали газетные статьи 1998 года, когда вдруг «Таймс» и Ассошиэйтед Пресс сообщили:
«В 1988 году череп папы Целестина V был просвечен рентгеном. Синьоре де Матеис и свящ. Квирино Саломоне из центра изучения Целестина в Аквиле (где папа похоронен) заявили, что в черепа была обнаружена пятисантиментровая дыра. «Мы думаем, что дыра была сделана гвоздём, который неизвестный убийца загнал в голову Папы», - сказал отец Саломоне» (Wilson A.N. Dante in Love. Р. 29. Вилсон ссылается на статью в «Таймс» 20 августа 1998 года).
Текст абсурден: чтобы обнаружить в черепе дыру в пять сантиметров, не нужен никакой рентген.
Рентгена и не было. К счастью, у Саломоне - который живёт в Аквиле и является активным участником целестенианской конгрегации - есть собственный сайт, где он подробно излагает историю дыры.
Целестина похоронили 21 мая 1296 года в присутствии короля в церкви Антония Великого в Ферентино. В 1299 году останки перенесли в более просторный храм св. Агаты в том же городе. В феврале 1327 году несколько целестинианцев тайно перевезли останки в Аквилу, центр конгрегации, оставив в первоначальной могиле, сердце. Самый варварский, «немецкий» манер, распространившийся через тевтонов-крестоносцев.
Саломоне предполагает, что дыра в черепе была сделана в 1327 году, когда останки Целестина перенесли из Ферентино в Аквилу. Они были разложены в четыре серебряных и золотых урны, которые выставлялись для обозрения молящихся. Зачем была проделана дыра? Чтобы подкрепить веру в Целестина как мученика. Впервые дыра упоминается в житии Целестина – точнее, в «Жизни блаженнейшего исповедника Пьетро Анжелерио», написанной целестинианским монахом Стефано де Лекке (ум. 1483).
Впервые дыру в черепе обнаружили при осмотре остатков Целестина в 1610 году. Аббат Телера, возглавлявший тогда конгрегацию Целестина, обвинил церковные власти Аквилы в том, что их предшественники убили папу – и вот след убийства. Что Телера не поделил с епископом Аквилы, не слишком важно. Была бы собственность, а что не поделить, найдётся.
В 1630 году очередной аббат конгрегации Лелио Лодеджано в биографии Целестина заявил, что имело место убийство – сослался он на слухи, будто в 1597 году некий аббат нашел замурованный ларец, в котором лежал гвоздь длиной в половину ладони, окровавленный – гвоздь из тех, что называют «брешианский» или «кваранта». Гвоздь, утверждал аббат, хранится теперь вместе с останками. Лодеджано заявил также, что в Авиньоне есть фреска, изображающая, как Целестину вбивают в голову гвоздь.
Когда в XIX веке стали подходить к житиям святых критично, не обнаружили ни гвоздя, ни фрески.
В 1988 году было проведено не рентгенологическое, а эхографическое (ультразвуковое) исследование черепа. Его проводили профессор Вентура, доктор Де Паолис, профессор Фиори. Учёные были единогласны: нет данных говорить об убийстве, перфорация была произведена по сухой кости.
В 1998 году вышла вообще оперетта. В этом году останки святого торжественно выставляли для поклонения. Журналисты опять начали писать об убийстве, потребовали предъявить результаты исследования 1988 года. В курии стали искать дискету с данными эхографии. Нашли конверт, в котором была дискета – а дискеты и нет. Ко всеобщей радости, на конверте оказалась надпись: «Череп профессора Фиори».
Конверт для поклонения не выставляли, а стоило бы. Чтобы журналисты, которые способны из заявления Саломоне о том, что убийства не было, сделать заявление, что убийство было, каждый год, на день усекновения главы Иоанна Предтечи, приезжали в итальянский Орёл, целовали мощи Целестина и конверт с черепом Фиори, получая за сие прощение своего непрофессионализма.
Что гвоздевбивания не было, не должно затенять более важного факта: ненужное, садистское, параноидальное заключение восьмидесятилетнего старика в карцер - было. И это очень плохо.
