|
Его подлинные жития.
Мелетий Новый (Младший, Миополийский) (ок. 1035, Муталаске, Каппадокия - 1.9.1105). В пятнадцать лет Мелетий поступил в монастырь во имя Иоанна Златоуста в Константинополе, через три года получил монашеский постриг и сперва совершил путешествие в Грецию, а потом отправился в Египет и тут поселился около древних Фив отшельником. После 20 лет жизни здесь он отправился выполнить мечту: сперва в Святую Землю, потом в Рим, а затем в Испанию к мощам ап. Иакова. Вернувшись, он восемь лет трудился над строительством монастыря. Биографы много рассказывают о трудностях, с которыми он столкнулся - главные из них были связаны с неповиновением учеников. Видимо, это и было причиной того, что Мелетий оставил монастырь и начал искать новое место. Это место он нашёл по другую сторону моря, в Греции, и основанный им здесь монастырь сохранился до наших дней. Император приказал из налогов Аттики выдавать на монастырь 422 золотых. Два его жития, подробно рассказывают об исцелениях и чудесах хозяйственных, которые он творил: то масла станет больше, то муки. Умерший монах по благословению Мелетия якобы поднялся и произнёс молитву, которую обязан был говорить при жизни. Сегодняшнему читателю, однако, интереснее знать, что Мелетий был не только чудотворец, но и живой человек, у которого страшно болели ноги от усердного стояния на молитву, который ограничивал себя даже в воде, но, если видел родник, всё-таки не мог удержаться: зачерпнет, полюбуется и выльет обратно. Можно представить Мелетия и носителем экологического сознания, разговаривающим с животными: вот он просит зайца не есть овощи в монастырском огороде, тем более, что полно зелени вокруг, и ни один заяц более в огород не заглядывает. Правда, Мелетий ещё и бросил в зайца камнем, но очень маленьким. Правда, экология как раз считает, что зайцы и капуста должны быть вместе, и многие кулинары разделяют это мнение. В своём втором монастыре Мелетий явно устрожил порядки, чтобы не повторилась история, разыгравшаяся в первом. Монахи, на время покидавшие монастырь, даже должны были подробно отчитываться о всем, что с ними было. Один такой брат, вернувшийся сам не свой, рассказал, что к нему пристала женщина с домогательствами, но он её обругал и прогнал. Мелетий не похвалил героя, а заметил, что ругань - не христианское дело, надо было ответить поучением. Он знал, что говорил: ещё в расцвете сил, когда он анахоретствовал в Египте, к нему пришла одна дама со вполне определённым интересом. Он ответил полушуткой, полупроповедью: "Смотри, я постригся специально, чтобы ни одна женщина не могла меня остричь, как Далила Самсона, так что свою бритву прибереги для мужчин, которые пудрят волосы золотом". Биограф рассказывает - видимо, со слов Мелетия - что дама отпрянула, словно натянутая тетива, которую перерезали острым словцом. Ругань-то очень часто признак именно того, что человек не в силах справиться с будушующей в нём страстью, так что ругающий женщин сильно рискует. Сергий, 1901, 2 (2). Синаксарь, 1987, 1.9 (6). Память 1/14 сентября. |
