«и Я говорю тебе: ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее;» (Мф. 16, 18).
В переводе на английский оборот «не одолеют» передан как «will not prevail against», что Элтон Трублад понял так, что Церковь — нападает на врата ада. Церковь нападает, а не обороняется? Греческий текст, кажется, имеет в виду всё-таки оборону — нападает ад, точнее — смерть. Однако, христианская традиция постоянно говорит о Христе как о победителе смерти, который сошёл во ад, повалил адские врата (в Средние века эти поверженные врата изображали очень натуралистически, вплоть до выпавших гвоздиков и петель). Так мы агрессоры или нет? Видимо, сама постановка вопроса неверна.
В отношениях со смертью (ад — это всего лишь смерть) не может быть направленности в ту или другую сторону именно потому, что смерть есть пустота. В этом её сила — ничто материальное не может сопротивляться нематериальному. Происходит попросту обветшание. Камень превращается в песок, песок в прах, прах — в ничто. Вот этой нематериальности смерти Иисус противопоставляет нематериальность Церкви. Церковь — не в брёвнах, но она и не в рёбрах. Она — не в отдельных людях, она — в соединение людей. Так молекула не есть атомы, она есть соединение атомов. Адское единство есть единство запертых намертво ворот, единство Церкви есть единство ворот широко распахнутых, в которые войдут все.
У Мк. и Лк. в этом эпизоде данная реплика отсутствует.