Ещё к вопросу о том, куда делись сотни тысяч людей, в перестройку поддерживавшие свободу, покупавшие толстые журналы и собиравшие библиотеки в тысячи хороших книг.
Году в 1992, если не ошибаюсь (не могу найти в сети) вышел толстый том на очень скверной газетной бумаге — репринт первых шести номеров журнала «Путь». Издатели явно надеялись, что люди, которые в 1989 году выстраивались в очередь, чтобы подписаться на собрания сочинений Бердяева, Шестова, Франка раскупят этот том.
А вот не раскупили! Издание прекратилось. Спустя лет пять в Синодальной библиотеке выпустили компакт-диск, где «Путь» был уже целиком. Его продавали. Но, очевидно, дохода не было.
В те же годы к нам в университет Меня приходила юная британка и предлагала купить компакт-диск с полным собранием святых отцов (на латыни и греческом), — внимание! — за 20 тысяч фунтов. Предполагалось, что московские православные вузы скинутся и купят. Не купили! И дело не в том, что цена была завышена, а в том, что при всём желании все московские вузы могли скинуться тогда разве что на Апулея.
Когда человек получал 120 рублей и из них 50 тратил на книги — это была дешёвка. Не потому, что на 70 рублей можно было вкусно поесть, купить хорошую одежду и отложить на отпуск в Египет, а потому что возможности ездить за границу вообще не было для 99,999% населения, еда и одежды были гнилы, но дёшевы, медицина ещё гнилее, но совсем бесплатная. Так что 70 рублей вполне могло хватить на жизнь. А чтобы купить машину или дачу, нужны были уже совсем другие деньги, от 300 рублей в месяц, и за эти триста серебренников люди и корячились, и предавали, и подличали.
Дешёвой была любовь к свободе. Достоевский что-то там писал про «моя вера через горнило сомнений прошла», но вообще-то все его романы не про горнило сомнений, а про прохождение веры через кошелёк. Бросить в камин пачку денег или не бросить? Убить за 300 рублей или не убить? Все русские классики точно описывали денежные обстоятельства своих героев.
В этом смысле, главное, что дала пусть относительная, но свобода — люди стали платить настоящие деньги. Тут и выяснилась подлинная иерархия ценностей. Не Бердяева почитать, а в кафе посидеть. Деньги-то примерно равные. Покраска волос в гламурной парикмахерской нынче 200 долларов — ну вот и красят волосы, а не Бердяева покупают, хотя он долларов 5-6, до сих пор дешевле у нас книжки, чем на Западе. Конечно, интеллектуалы в большинстве своём ближе к пенсионерам, у которых пенсия 200 долларов (пока), а не к Собчак, так тем более — из 15 тысяч рублей 7 тысяч потратить на книжки... Нет, на какие-то потратишь, но лишь на самые необходимые. Тут и выясняется, что человек без Бердяева в крайнем случае обойдётся, а без бульварного романа или бульварного философа с бульварным же историком — не обойдётся.
Был рекламный девиз в начале 1990-х: «Мы не халявщики, мы партнёры!» Как и всегда в нашем королевстве лжецов — обманывали. Мы именно халявщики, а не партнёры демократии... И очень малое утешение — что наши милитаристы-империалисты-шовинисты не бесплатно за милитаризм, империализм и шовинизм. Вопрос не в том, платят ли твоему врагу, а в том, готовы ли друзья платить друзья за дружбу с тобой. Не обязательно тебе — хотя в виде исполнения заповеди «оставь всё и следуй за Мною».
Сама по себе бедность лишь обнажает подлинные ценности, но не меняет их. То есть, если человек от нищеты разочаровался в демократии, он и не был демократом. Нищета может вынудить продать книгу Бердяева, но нищета не вынудит разлюбить Бердяева. Кто разлюбил свободу, потому что книжки резко подорожали, тот не любил свободу. Обнищание российских интеллектуалов лишь обнаружило, что увлечение свободой было поверхностным, фрондирование — удовлетворением не жажды свободы, а жажды господствовать самостоятельно.
К тому же, свободу разлюбили не только обнищавшие советские интеллектуалы. Ведь многие интеллектуалы разбогатели, и даже очень разбогатели. Что ж, они продали свободу за золото? Да нет. Просто нищему иногда кажется, что свобода решит его проблемы, и он мечтает о такой свободе. А на самом-то деле от свободы одни проблемы, хоть у нищего, хоть у богача. Поэтому блаженны не всякие нищие, а «нищие духом».
L. Hostilius Saserna (48 BC). AR denarius (19mm, 3.69 gm, 5h). NGC Choice XF 3/5 - 3/5, brushed. Rome. Head of Gallic warrior (Vercingetorix?) right, with goatee and limed hair flowing back, chain around his neck; Gallic shield behind / L•HOSTILIVS / SASERN, nude Gallic warrior standing left in galloping biga right, brandishing spear in right hand, shield in left, driver with reins in right hand, whip in left. Crawford 448/2a. Sydenham 952. Hostilia 2.