Жалость. Когда жалость ведет в пошлость?

См. Безжалостность.

В русском языке «милость» утратило первоначальное значение — «любовь» (в польском осталось). Тем не менее, милость и милосердие не просто выше жалости и жалостливости, а даже оппоненты жалости. Жалость — проявление силы, власти, превосходства. Имеющий воду жалеет не имеющего и делится водой. Сильный может сжалиться над слабым, слабый не может сжалиться над сильным.

Воры и убийцы очень жалостливы. Это лишний раз утверждает их в сознании своей силы. Жалостливы насильники, от великих инквизиторов до гебешников. Как выразилась Ханна Арендт в книге «О революции»:  »Достоевский противопоставляет немое сострадание Иисуса словоохотливой жалости Инквизитора. <...> Грех Великого Инквизитора заключался в том, что и его, подобно Робеспьеру, «влекло к les hommes faibles» [Слабые люди (фр.)] , и не только потому, что это пристрастие неотличимо от жажды власти, но также потому, что через него он деперсонифицировал страдающих и слабых, смешав их в одно целое — народ toujours malhereux [Вечно несчастные (фр.)], страждущие массы, и тем не менее сохранив по отношению к ним определенную дистанцию».

Бог не жалостлив и не безжалостен. Бог милосерден. Милосердие не иерархично. Милосердный может быть выше, а может быть и ниже того, кто нуждается в милосердии. Милосердный делится не силой, а сердцем — то есть, самым уязвимым в себе.

Неверующие любят попрекать Бога — такой сильный, а моего ребёнка (кошку, собачку, жену, отца) не вылечил! Безжалостный... Неверующий тут судит о Боге как житель Северной Кореи, никогда не покидавший страны, судит о Швейцарии по рекламе шоколада: ну, Швейцария, такая европейская тоталитарная диктатура, как наша, только в шоколаде.

Виноваты ли верующие, которые проповедуют силу Божию, забывая сказать о Божьем милосердии? А пожалуй, нет! Не так уж много ханжей, и если неверующие судят о Боге по ханжам, то это проблема такого неверия, которое не просто не верует в Бога, а не верует в карикатуру на Бога. Карикатуру рисует само, само. И, конечно, это проблема человека, который лепит Бога по своему образу и подобию. Каким богом был бы я — сильным, но безжалостным. Опыта милосердия, сострадания из бессилия у такого человека либо не было, либо он отторгнул такой опыт.

Жалость есть один из путей, ведущих в пошлость. Не обязательно доводящих до пошлости, но... Бойся котиков в социальных сетях, собачек на руках миллионерш, а жалости — всегда и всюду.