АНАТОЛИЙ ПРАВДОЛЮБОВ
Ср. музыка.
Проповедь о Страшном суде, 1969. Прощеное воскресенье, 1969. Наставления регентам, 1947.
Нефедова о нём как музыканте.
Протоиерей Анатолий Сергеевич Правдолюбов родился 1 июня 1914 г. в семье, принадлежащей к старинному священническому роду.
Семь лет был псаломщиком в г. Касимове в Успенской церкви, в храме своего деда, одновременно получил музыкальное образование.
В 1934 г. поступил в Московское Музыкальное училище к Ипполитову-Иванову, но из-за происхождения был вскоре отчислен.
Арестован в 1935 г. вместе со своим отцом, протоиереем Сергием, и дядей, иереем Николаем Правдолюбовыми.
Осужден по делу Беляковой Матроны (Матроны Анемнясевской) Рязанской области в 1935 г. - прославлена в лике святых, память 29 июля нов стиля
Был заключен в Соловецкий лагерь, затем до 1940 г. в Медвежьегорсклаге.
В 1947 г. рукоположен в священника.
Служил в Рязанской области, в городах: Спасске, Скопине, Михайлове.
В 1957-58 гг. подвергся ожесточенной газетной травле.
Бывший соловецкий узник, многолетний служитель Церкви Божией, протоиерей Анатолий Правдолюбов, прослужил последние 22 года своей жизни в Покровской церкви пос Сынтул (село Маккавеево) Касимовского р-на Рязанской области.
Ум. 1981.
ПРОПОВЕДЬ В НЕДЕЛЮ СТРАШНОГО СУДА
16 ФЕВРАЛЯ 1969 г. МАККАВЕЕВО
Готовя нас с нeocлaбeвaющим старанием к спасительному времени Великого поста, Святая Церковь заставляет нас ныне вспомнить учение Спасителя нашего о Страшном Суде. Да, придет он, непременно придет, этот великий и страшный день последнего и окончательного Суда Божия!
Как сеть найдет на лице всея земли, никто, решительно никто не сможет избежать этой сети, но неминуемо предстанет пред Лице грозного и неподкупного Судии-Христа. Раздастся некогда чрезвычайно громкий звук, непохожий ни на что земное, — звук трубы Архангела. И звук этот разбудит от многовекового могильного сна всех без исключения мертвецов. Оживут и явятся в целости все тела человеческие: и естественным образом в могилах истлевшие, и сгоревшие в пламени огня, и распыленные неведомо куда взрывом, растерзанные зверьми, потонувшие в воде морской или речной, разложившиеся там, или растасканные по кускам хищными рыбами, каким бы образом ни рaзpушились они, в какие бы части света ни были по кусочкам рассеяны — в этот страшный час мгновенно соберутся — каждое тело воедино, и будет каждый мертвец снова жив, снова одет в то самое свое тело, которое носил при жизни. Только тело его будет более тонкое, легкое, способное проходить сквозь стены и твердые предметы, неумирающее, подобное телу воскресшего Спасителя. Те из людей, которые к этому страшному трубному звуку останутся на земле в живых — уже не умрут, но изменятся во мгновении ока, приобретут такие же новые телесные свойства, какие явятся у воскресших в это время мертвецов. Тогда явится на небе знамение Сына Человеческого — огромный лучезарный во все небо — Крест, за которым вскоре на облаках, с силою и славою многою, окруженный всем неисчислимым множеством страшных божественноогненных небесных ангельских сил, придет Сам Господь наш Иисус Христос, не в том уже смиренном и кротком виде, в каком Он ходил по земле, но страшный и величественный, нарочито идущий “судити земли”,— воздать последний окончательный долг неумолимому справедливейшему неподкупному Божию правосудию. “Тогда восплачутся и возрыдают, — как сказал Сам Христос, — вся племена земная, и те, которые пронзили Его”, и те, которые посвятили всю жизнь свою, все силы — борьбе с Ним и Крестом Его. Увидят тогда они, что напрасно боролись, что Бог сильнее их, и вот перед глазами их Его Божественная победа, а их и демонов — многоплачевное постыдное поражение, и вот уже наступают для них вечные нестерпимые неизбежные адские муки!..
К этому времени во всей вселенной произойдут большие разрушения: силы небесные поколеблются, звезды спадут с неба, наподобие того, как “смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои”. По словам Священного Писания, Господь совьет небеса, как свиток, они изменятся, воспламененные стихии с шумом растают, тогда (как предсказывал Господь) НЕБО И ЗЕМЛЯ ПРЕЙДУТ, то есть — кончится их нынешнее существование, представляющееся нам сейчас таким прочным, благоустроенным, как бы вечным. Пути небесных тел, начертанные Творцом, по которым ныне небесные тела движутся во вселенной точнее всякого самого точного механизма — тогда искривятся, нарушатся, произойдет во вселенной полный беспорядок, планеты и звезды станут сталкиваться друг с другом и гореть неслыханно жарким пламенем. И земля наша в этом мировом крушении вселенной — погибнет, она и все дела на ней СГОРЯТ! Но мы по обетованию Божию ожидаем нового неба и новой земли, на которых будет обитать правда.
(Неверующие нередко смеются над этим учением, открытым нам Богом. Они говорят, что это якобы сами люди выдумали и выдумали глупо, так как, если воскресить людей всех сразу и судить их, то не хватит земного шара для помещения воскресших, даже если бы по всей поверхности его они стояли так, как стоят в церкви во время большого праздника. Следовательно, говорят они, и ничего этого не будет. Но неверующие не потрудились изучить Священное Писание, в котором ясно сказано, что мы поднимемся все на облаках навстречу Господу. Значит и места для всех хватит, и земля будет гореть уже тогда, когда нас на ней не будет, Страшный Суд будет проходить где-то вне земли).
А теперь вспомним еще раз, как будет проходить последний Страшный Божий Суд. И об этом нам открыто Господом.
Наш земной суд, по необходимости проходит совершенно иначе. Люди не обладают всеведением Божиим, и поэтому бывают совершенно необходимы долгое предварительное следствие, потом приведение людей к присяге, свидетельства “за” и “против” обвиняемого, причем могут быть и бывают лжесвидетельства, которые судьям предстоит обличить, и как ни опытны, ни многознающи бывают судьи, все же иногда ложными показаниями и разными подтасовками удается негодным людям ввести их в заблуждение и в так называемые судебные ошибки.
В Страшном последнем Суде Божием не будет ничего похожего на человеческие судебные процессы. Всеведущему Богу не нужно, и никогда не было нужно, мучительно искать скрываемые преступниками следы преступления. Не нужно Ему следствия, обвинителя, защитников, свидетелей, секретарей. И если на земле ныне обвиняемый всячески ухищряется, чтобы, если не оправдаться, то по крайней мере как-то способствовать смягчению собственной участи, то в последнем Страшном Суде Божием это тоже не будет иметь места, как бесполезное и ненужное.
И что там способно будет оправдать или окончательно обвинить нас? Только наличие или отсутствие нашего милосердия к другим. Сам Господь оказал нам величайшее милосердие, и от нас, как некоего пропуска в Царствие небесное, будет требовать милосердия же. “СУД БЕЗ МИЛОСТИ НЕ СОТВОРИВШЕМУ МИЛОСТИ”, — объявил Он всем нам в Своем Божественном учении. Так на Суде Своем Он без всякого обычного человеком судоговорения просто разделит всех на две половины, как пастырь отделяет овец от козлов. На правой стороне станут у Него милостивые, на левой — немилостивые. И скажет Царь тем, которые по левую сторону Его: ИДИТЕ ОТ МЕНЕ ПРОКЛЯТИИ ВО ОГНЬ ВЕЧНЫЙ, УГОТОВАННЫЙ ДИАВОЛУ И АНГЕЛАМ ЕГО, ибо вы не оказали никакой милости окружающим вас ближним вашим — Моим меньшим братьям. В их лице Я Сам алкал, и вы не накормили Меня, жаждал, и не напоили Меня, был странником, и не приняли Меня, был болен и в темнице, и не пришли ко Мне. И пойдут сии в муку вечную.
Дорогие братия! Святая Церковь двояко готовит нас этим евангельским чтением к Великому посту.
Во-первых, она хочет, чтобы страхом Господним уклонялся всяк от зла. Чрезвычайнo полезно для каждой верующей души постоянная память о Страшном Суде, постоянное чувство спасительного отрезвляющего страха. “Помни последняя твоя, и во веки не согрешиши”, говорит Писание. “Единою надлежит человеку умрети, потом же суд”. Неважно, если Страшный Суд будет не скоро, если пройдут еще даже тысячелетия. Все равно, никто из нас его не избежит, а спастись или погибнуть зависит прежде всего от нас, как мы будем в этой жизни жить — добродетельно или греховно, сокрушенно или нераскаянно, милостиво или жестоко по отношению к ближним. Не успокаивай себя тем, что может быть многие столетия пройдут до Страшного Суда. Твоя или моя жизнь может по повелению Бога прерваться мгновенно, вот сию минуту, и ты или я будем совершенно беспомощны, так как с того момента никто уже себе не сможет ничем помочь и что-то eщe предпринять для того, чтобы быть оправданным на Страшном Суде. А умираем мы часто, и многие из нас СКОРОПОСТИЖНО. Cтрашно впасть в руки Бога живаго, не только в конце веков, но и сейчас, после собственной, часто нежданной, кончины.
А во-вторых, Церковь хочет умилить наши сердца и заставить трудиться над своим жестоким характером, и, хоть через силу, раскрыть свою утробу перед нуждающимися, болящими и скорбящими братьями Христовыми. Пока еще не поздно, будем нудить себя, станем милостивыми и помилованы будем. Будет мешать леность, скупость, злопамятность, жестокость, мстительность. Сo всеми этими исчадиями ада надо бороться и силою Божиею их препобеждать. И самое спасительное, самое удобное время для исправления себя, это — Великий пост.
Проникнемся же, братие, спасительным страхом Божия Суда. Будем помнить, как велели святые отцы, четыре последние: СМЕРТЬ, СУД, АД, ЦАРСТВО НЕБЕСНОЕ. Будем помнить слова блаженного Августина и подражать ему. Он говорит: ЕМ-ЛИ, ПЬЮ-ЛИ Я, ХОЖУ-ЛИ ИЛИ ЛЕЖУ, ИЛИ ИНОЕ ЧТО ДЕЛАЮ, ОДИН ВСЕГДА ЗВУЧИТ В УШАХ МОИХ ГРОЗНЫЙ ГОЛОС: “ВСТАВАЙТЕ, МЕРТВЫЕ, ИДИТЕ НА СУД!”
Если мы так себя настроим и будем жить добродетельно, окормляемые всегда спасительным страхом смерти и Страшного Суда, если мы сделаемся милостивыми, простим всем все, и будем всячески помогать бедным, больным, страждущим, то Страшный Суд уже не будет для нас страшным, вечная погибель многих и многих нас с вами обойдет за нашу богобоязненность, за нашу кротость, за наше милосердие. Про таковых сказано, или, правильнее, к таковым обращено утешительное слово Христа: “Тогда вы, видя все сбывающееся, восклонитеся и подымите головы ваши, потому что приближается избавление ваше”. “Грядущего ко Мне не изжену вон”. “Где Я, там и слуга Мой будет”. “Велика ваша награда на небесах”.
И мы восклонимся и возрадуемся торжеству Церкви Христовой, ее вечному блаженству. И к нам обратит Господь милостивый и благосклонный взор Свой, и нам скажет радостные слова: “ПРИИДИТЕ, БЛАГОСЛОВЕННИИ, УНАСЛЕДУЙТЕ ЦАРСТВО, УГОТОВАННОЕ ВАМ ОТ СЛОЖЕНИЯ МИРА”. Аминь.
ПРОПОВЕДЬ В ПРОЩЕНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ
23 ФЕВРАЛЯ 1969 г. МАККАВЕЕВО
В течение четырех недель Святая Матерь наша Церковь старательно готовила нас к Великому посту. Образом Закхея она призывала нас горячо возжелать — видеть Иисуса. Она учила нас — подражать ему в покаянии, то есть каяться не только чувствами и словами, но обязательно и делами — плодами достойными покаяния. Потом она перед нами поставила приточные образы мытаря и фарисея, предостерегая нас от превозношения и осуждения ближних, и уча — сердцем сокрушенным и духом смиренным — вымаливать у Господа помилования. В притче Спасителя о блудном сыне Церковь желала нас предохранить от отчаяния и безнадежия. Мы радовались тому, как ласково принял отец покаявшегося и возвратившегося к нему сына, и в сердцах наших укрепилась надежда на то, что и нас кающихся не отринет Господь.
В эти подготовительные недели мы с вами начали уже умолять Господа отверзть нам двери покаяния, очистить от греховныя скверны, просили [Пречистую] Богородицу наставить нас на стези спасения и молитвами Своими избавить нас от всякия нечистоты. Мы вспоминали Божий народ, тосковавший в плену вавилонском, научались ненавидеть не только грех, но и младенцев его — самые малые помыслы и движения греховные, были вразумлены в том, как надо с ними бороться, употребляя страшнейшее для демонов оружие — Иисусову молитву.
Затем были спасительно устрашаемы картиною Страшного последнего Божия Суда, тою картиною, которая особенно памятна и дорога нам, так как потрясла и подвигла к принятию истинной христовой веры нашего русского крестителя — равноапостольного князя Владимира, и им просветила светом Христовым весь наш русский народ.
Проникнутые трепетом “Страшного дне Суднаго”, мы не забыли, водимые церковным уставом, нарочито помолиться в самую важную и большую родительскую субботу о всех наших усопших сродниках, а также о всех православных христианах мира, в том числе и о всех, кои погибли трагической смертью, будучи растерзаны зверями, или потонувши в море или реках и озерах, или сгоревши в огне, или погибших в каком-нибудь обвале, словом о всех-всех почивших христианах, особенно о тех, кои не имели возможности хорошо быть напутствованы перед смертию Христовыми Таинствами. Мы понимали, что их участь требует нашей всецерковной о них молитвы, что им суд Божий еще страшнее, чем нам, так как сами они ничего уже не могут сделать для смягчения своей загробной участи, которая у некоторых из них по грехам и неподготовленности очень тяжела. И в то же время, поминая тех, которые сами имеют дерзновение у Бога, мы вооружились их предстательством о нас, перед трудными для слабого человеческого естества великопостными днями.
Так матерински старательно готовила нас долгое время Церковь Христова к Великому Посту, и хочется верить, что ныне всяк, посещавший в эти недели наши молитвенные собрания, всяк прислушивавшийся в эти дни к голосу Церкви, более или менее уготовился к тому, чтобы хорошо поговеть в святую Четыредесятницу, пережить страдания Христовы, и облагодатствованной, укрепленной духовно душой — светло праздновать Святую Пасху. Впрочем, кто не смог хорошо подготовиться, не тужите и помните притчу Господа о том, что Он не отринул и тех, кои пришли к Нему в последний одиннадцатый час рабочего времени. Тем более, что и Церковь (только слушай каждый внимательно!) не раз еще для нашей пользы повторит в Великом посту напоминания — и о Закхее, и о мытаре и фарисее, и о блудном сыне, и о Страшном Суде.
Ныне Святая Церковь заканчивает свое подготовительное делание напоминанием того, без чего вообще нельзя приступать к говению, и в литургийном Евангелии дает нам три урока на грядущий пост. Она велит не прилепляться к сокровищам земным, как об этом учит Сам Господь в Евангелии, а собирать себе сокровище на небе, где ни моль, ни ржавчина не съедает ничего, и где воры ни подкапывают, ни крадут. Мы об этом слышали уже в неделю о Страшном Суде. Спаситель там берет в Свое Небесное Царство тех, кои послужили Ему в лице Его меньших братьев: алчущих, жаждущих, нагих, бесприютных, узников и больных. Значит пост наш должен проходить не только в покаянных вздохах, но и в реальных делах милосердия по отношению к нуждающимся. “Постимся, братие, телесно, постимся и душевне”, — заповедует нам Церковь и зовет к делам благотворения.
Другое наставление на пост тоже в Евангелии: слова Самого Спасителя. “Когда поститесь,— говорит Он,— не уподобляйтесь лицемерам, которые посыпают пеплом главу свою, раздирают одежды свои и принимают на себя унылые лица, сетующе, чтобы прославляли их люди. Нет, а ты, когда постишься, помажь голову твою, и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцем твоим, Который втайне, и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно”. Это не значит, чтобы обязательно всякий постом помадил себе волосы на голове, как это было принято в древности. “Помажь голову твою и умой лице твое” — означает следующее: как ты обычно умываешься, причесываешься, одеваешься в приличное чистое платье, так поступай и постом. Не подражай лицемерам, находящим способ выхвалиться и неряшливым видом показать народу: “Вот мол я какой: сокрушение о грехах всего меня захватило, я так каюсь пред Богом, что и умыться забыл, и нечесанный и грязный хожу, не до того мне, я весь в сокрушении о грехах”. Будь всегда опрятным, приличным, а говение твое пусть будет втайне пред Богом.
Надо здесь добавить еще и то, что неправильно делают некоторые наши прихожане, когда не с батюшкой и всеми молящимися кладут поклоны, а, словно выхваляясь, начинают сами усиленно все это совершать, вздыхать на всю церковь, говоря “Ох, Господи!”, плакать при всех... Удержите себя, помните, что “все должно у нас происходить благообразно и по чину”, и такие вещи, как покаяние, пост, усиленные великопостные подвиги — должны быть тоже втайне пред Господом. Дома и поплачь, не удерживаясь, и “Ох, Господи!” скажи вслух жалобным голосом, если этого требует душа, а в церкви будь скромен, скрытен, ничем не выдавай своего особенного благоговения, решительно ничем не выделяйся из окружающей тебя молящейся толпы, и, самое главное, — без чего никак нельзя в постном подвиге обойтись — это не начинай его в состоянии вражды с кем-нибудь, но в состоянии полной примиренности со всеми. Спаситель сказал: “ЕСЛИ ТЫ ПРИНЕСЕШЬ ДАР ТВОЙ КО ОЛТАРЮ И ТУТ ВСПОМНИШЬ, ЧТО БРАТ ТВОЙ ИМЕЕТ НЕЧТО НА ТЯ, ТО ОСТАВЬ ДАР ТВОЙ ПРЕД ОЛТАРЕМ, И, ШЕД, ПРИМИРИСЬ С БPATOМ ТВОИМ, И ТОГДА ПРИИДИ И ПРИНЕСИ ДАР ТВОЙ”.
Иногда бывает это трудно и очень трудно сделать, тем более, если кажется, что тебя обидели, а ты якобы ничем не виноват, и все равно — пойди и попроси прощения, так как вполне невиноватых никогда не бывает. И невинных на свете нет вообще, всякая наша правда пред Господом — как нечистая, рваная, брошенная тряпка — и мы, всячески неправы даже пред своими обидчиками. Отцы святые сказали: “Будьте готовы на всякое неудовольствие ближнего сказать: ПРОСТИ! Ибо этим сокрушаются все стрелы врага и сопротивника”.
Вслушайтесь в провозглашаемые ныне страшные слова Христа: “ЕСЛИ БУДЕТЕ ПРОЩАТЬ ЛЮДЯМ СОГРЕШЕНИЯ ИХ, ТО И ОТЕЦ ВАШ НЕБЕСНЫЙ ПРОСТИТ ВАМ СОГРЕШЕНИЯ ВАШИ, А ЕСЛИ НЕ БУДЕТЕ ПРОЩАТЬ ЛЮДЯМ СОГРЕШЕНИЙ ИХ, ТО И ОТЕЦ ВАШ НЕБЕСНЫЙ НЕ ПРОСТИТ ВАМ СОГРЕШЕНИЙ ВАШИХ”. Итак, примиримся ныне же со всеми. Ко всякому ближнему или тому, о ком знаешь, что обижается на тебя, подойди и скажи: “Прости меня Христа ради”!
Сегодня в начале поста скажи, а также, когда к исповеди святой пойдешь, тоже так попроси прощения у ближних твоих. В Церкви священник даже и в мясоед всегда много раз кланяется прихожанам, и, когда вслух, а когда несколько про себя, говорит: “Простите меня, отцы и братия, и помолитеся о мне грешнем”. И надо отвечать: “Господь простит тя, честный отче. И нас ты прости и благослови”.
Почему так постоянно бывает, неужели священник так часто становится виноватым перед вами, что ему необходимо несколько раз в день кланяться перед вами и просить прощения? По-видимому так. Ибо чем выше сан, тем больше носящему ему бывает искушений, чем святее место, тем больше стараются демоны злодействовать там и около. Так что иной раз придет мысль какая в голову, навеянная врагом, мысль, осуждающая или поносящая того или иного прихожанина. Не постарался сразу отогнать ее, вот уж и виноват батюшка, и рад тому, что немного погодя, по уставу службы, он повернется к народу и снова и снова попросит у него прощения.
А вы, думаете, не обижаете батюшку никогда? Даже те, которые очень любят батюшку, и они по немощи человеческой не удержатся от того, чтобы в чем-нибудь его не осудить или не посетовать на него. Значит и вам потребно частое испрашивание у него прощения.
Много есть прихожан, хвалящихся так: “Мы батюшку во всем прощаем”. А не замечают того, что это неправильно. Надо бы добавить: да ведь мы и сами пред ним постоянно провиняемся, так что и нам приходится часто у него прощения просить.
И вот мы подошли к самому Великому посту, времени благоприятному, благодатному, вечером уже ризы священника обычные сменятся на черные, и начнется постовский напев. Будем друг у друга нарочито просить прощения. В этот день нашему взаимному примирению радуется все небо. Кто из вас не может вечером придти, попросите у ближних прощения теперь. И я, пастырь ваш, как человек грешник, не раз обижавший или чем-либо смущавший вас, прошу вас, возлюбленных чад моих духовных, братий и сестер о Господе: ПРОСТИТЕ МЕНЯ ХРИСТА РАДИ В МОИХ СОГРЕШЕНИЯХ ПРЕД ВАМИ СЛОВОМ, ДЕЛОМ, ПОМЫШЛЕНИЕМ И ВСЕМИ МОИМИ ЧУВСТВАМИ (ЗЕМНОЙ ПОКЛОН). И ВАС ВСЕМИЛОСТИВЫЙ ГОСПОДЬ ПРОСТИТ И БЛАГОСЛОВИТ. Аминь.
Наследие протоиерея Анатолия Правдолюбова.
Вехи жизни и творчества
Московская регентско-певческая семинария.
Сборник материалов (1998-1999 гг.)
http://www.art-gallery.ru/kliros/cp1251/history/pravdol.htm, 2002.
Протоиерей Анатолий Сергиевич Правдолюбов (1914-1981) – приходской
священник Рязанской епархии, опытный духовник и пастырь, обладавший
даром проповеднической импровизации и литературным талантом, духовный
композитор, принадлежит к старинному священническому роду. Родившись
накануне Первой мировой войны, о. Анатолий в пору своего отрочества
и юности успел впитать в себя многие живые традиции церковного делания,
общаясь с замечательными людьми своего времени, этими традициями
обладавшими. Поколение о. Анатолия явилось связующим звеном между
нашим временем и той эпохой, когда новомученики и исповедники Российские
еще трудились в своих епархиях и на приходах.
Вместе со старшим поколением о. Анатолий пережил трагические события
начала XX века, сталинские репрессии 30-х годов, Соловки. Он воевал
на фронтах Великой отечественной войны, был тяжело ранен и в 1947
году принял сан священника по обету, данному им Богу во время войны.
Все 33 года священнического служения о. Анатолия были наполнены
многими скорбями. Ему довелось на себе испытать и тяготы сталинского
времени, и хрущевские гонения на Церковь. Будучи переводим из города
в город, о. Анатолий на каждом приходе все свои силы полагал на
то, чтобы наладить подлинную приходскую жизнь, уставное богослужение,
богослужебное пение и проповедь. В этих трудах решающую роль имел
большой жизненный опыт о. Анатолия как представителя духовного сословия.
С детства о. Анатолий участвовал в богослужении – как алтарник,
чтец, певец, псаломщик, а затем и регент собранного им самим церковного
хора. Он был внимательным и усердным слушателем проповеднического
слова.
Вот как об этом пишет он сам: «Моим наставником был отец, протоиерей
Сергий Правдолюбов, кончивший курс обучения в Киевской Духовной
Академии в юбилейном (300 лет) 1915 году, со степенью Кандидата
богословия. Специальностью его была апологетика – защита Православной
христианской веры против неверия. На этом поприще отец успешно подвизался
много лет. Его знали и своеобразно уважали даже его идейные враги,
нередко приезжавшие из Москвы и из Рязани и устраивавшие с ним публичные
диспуты. Отец отличался большим красноречием, способностью к прекрасным,
вдохновенным импровизациям, постоянной проповеднической деятельностью
в течение многих лет. На многих диспутах с его участием мне приходилось
быть и слушать с жадным вниманием. Проповеди же его я слушал постоянно
с семи до четырнадцати лет. Около пятнадцати лет от роду я поступил
псаломщиком в деду, протоиерею Анатолию Авдиевичу Правдолюбову,
тоже проповеднику-импровизатору, и, служа, слушал его проповеди
в течение 6-ти с половиной лет. В эти же годы у нас проповедовал
мой духовник, протоиерей Михаил Сперанский, который еще лично для
меня имел огромное значение как учитель духовной музыки. Мне приходилось
слушать проповеди «соборного протопопа» протоиерея Леонида Сапфирова
в Касимове, а в Рязани я слышал прекрасного проповедника протоиерея
Александра Климентовского, а впоследствии протоиерея Александра
Рождествина и о. Иоанна Строева.
Когда набрал силу обновленческий раскол, все пастыри Касимовского
округа решили противопоставить ему постоянные живые собеседования
с народом не столько отрицательного свойства – полемики с раскольниками,
сколько положительного – изъяснения перед народом основных истин
Православной веры. По воскресениям в главной церкви города собиралось
все духовенство городское и сельское, и по очереди предлагали народу
пространные вероутверждающие беседы. Добавлю, что собирались по
воскресным вечерам и служили молебен соборне (тогда это еще не возбранялось)».
Такова была среда, в которой воспитывалось проповедническое дарование
самого о. Анатолия.
В наследие протоиерея Анатолия Правдолюбова входят несколько томов
проповедей, домашние беседы (предпасхальные, пасхальные, беседы,
посвященные двунадесятым праздникам, апостолам, 9-ти чинам ангельским
и другие), чтения на Успенских молебнах.
Будучи музыкально одарен, о. Анатолий с раннего детства пел в церковном
хоре, в последствии регентовал сам. Его наставниками на этом поприще
были протоиерей Михаил Сперанский, протоиерей Димитрий Федотьев,
дед о. Анатолия по материнский линии, знаток Обихода, и Николай
Михайлович Баландин, кандидат богословия и регент.
О. Анатолию довелось слышать пение многих замечательных церковных
хоров. В своих воспоминаниях он называет имена Е. А. Пинегина (Вятская
епархия, слобода Кукарка), А. И. Резвякова, ученика Н.Данилина и
П. Чеснокова (г. Касимов). В бытность свою иподиаконом епископа
Георгия Садковского (ум. 1948), о. Анатолий имел счастье слышать
хор иеромонаха Пимена (Извекова), впоследствии Святейшего Патриарха,
в Дорогомиловском соборе в Москве. О. Анатолий рассказывал, что
во время службы, потрясенный неземным пением хора о. Пимена, он
упал ниц в алтаре и плакал, вспоминая Владимировых послов, сказавших
князю: «Мы не знали где были, на небе или на земле».
Особенное же впечатление произвел на о. Анатолия (еще в отрочестве)
Архиепископ Иувеналий (Масловский) [1].
«Будучи княжеского происхождения, этот величественный архипастырь
сиял красотой лучших наших древних князей. Это был удивительный
знаток Устава и всевозможных торжественных местных (Афонское, Иерусалимское,
Гефсиманское) чинопоследований. Владыка Иувеналий писал большую
богослужебную книгу под названием «Торжественник». Его и самого
многие звали – Торжественник – по его знанию торжеств и умению устроить
торжественное богослужение. Кто бывал на его службах, не мог забыть
того восторга, которых охватывал душу при удивительных торжествах.
Так в великие праздники псалмы «Хвалите имя Господне», «Исповедайтеся
Господеви» и пр. пелись полностью с подобающим припевом на каждый
стих, причем пели попеременно и без пауз довольно быстро и радостно
три хора – архиерейский правый хор, хор монахинь и хор левого клироса,
причем ни один хор не уступал другому в силе и красоте звучания,
как и в четкости произношения».
«Вот ты мечтаешь, – говорил Владыка – быть церковным регентом.
Запомни, когда будешь петь архиерейскую службу, что в ней архиерей
изображает собой Христа, и верующему богомольцу дается действительная
благодать лицезреть и слышать Христа в лице служащего архиерея.
А где Христос, там радость, оттуда «Отбеже всякая болезнь и печаль
и воздыхание». Смотри, не пой ничего грустного, покаянного, будничного
на Архиерейской службе – все пение должно быть бодрым, радостным,
величественно торжественным. Многие этого не понимают, но Архиерейская
служба всегда есть чествование самого Христа и предначертание радости,
ничем не омрачаемой, вечного с Ним блаженного сопребывания спасенных
им людей».
Об этом о. Анатолий много размышлял, неоднократно возвращаясь к
мысли о том, каким должно быть богослужебное пение и чтение. И в
своих гармонизациях древних распевов, и в авторских вещах, написанных
в самое разное время, он в первую очередь заботился о том, чтобы
слово ничем не было заслонено, чтобы оно сразу же проникало в сознание
слушателя и давало тот настрой, ту пищу человеку, которую он должен
получить, стоя за богослужением.
«Как велики, как благородны древние богослужебные традиции! Прежде
всего, псалмодическая манера чтения. Ты можешь слышать священные
слова, понимать и чувствовать, по мере твоего духовного преуспеяния,
все, что нужно понимать и чувствовать. Личность чтеца совершенно
исчезает, его личные переживания остаются для тебя тайной, он ничем,
ни дрожанием голоса, ни какими-либо художественными переливами (они
совершенно отсутствуют), ничем другим не восхитит тебя самим собой.
Такова манера многих сельских батюшек, диаконов, чтецов и даже протодиаконов
(пример: архидиакон Георгий Антоненко), такова была манера служения
в Бозе почившего Патриарха Сергия. Я бы сказал то же и про ныне
здравствующего Патриарха, если бы не исключительная красота его
бархатного баритона, которая иногда вводит в соблазн полюбоваться
именно его голосом, независимо от того, какие слова он произносит.
Но это, видно всякому, совсем не его вина. <...>
Тут надо сказать еще, что заповедь: «Не любите мира, ни того, что
в мире, а там похоть плоти, похоть очес и гордость житейская» очень
применима и к тому, от кого зависит организация церковной службы.
Наш идеал – полное отсутствие – и в клире, и на клиросе, и во внешней
храмовой обстановке – чего-либо чувственного, страстного, экстатичного,
что напоминает собой мир, во зле лежащий».
В своем регентском служении о. Анатолий Правдолюбов опирался на
лучшие традиции церковного певческого искусства. Хор на богослужении
– это уста и сердце молящегося народа. Одновременно он является
вторым проповедником на службе, если соблюдает главенство слова
в своем пении, слова евангельского, святоотеческого, учительного,
положенного в основу песнопений. Подлинно церковный хор не должен
допускать на службе никаких унылых, упаднических настроений, не
должен допускать расслабленности и рассеянности. Его нормальным
состоянием должны быть собранность, бодрственность, мирная радость,
строгая торжественность, высокое ликование или аскетическая скорбность
– все в зависимости от содержания и смысла богослужения. Таких принципов
придерживался о. Анатолий и в регентском деле, и в композиторском
творчестве.
В наследие протоиерея Анатолия Правдолюбова входят гармонизации
обиходных мелодий знаменного, киевского, греческого, болгарского
распевов, авторские сочинения – песнопения Всенощного бдения и Литургии,
Встреча Архиерея. Особое место в творческом наследии протоиерея
Анатолия занимают его работы, посвященные вопросам регентского дела,
организации богослужебного чтения и пения. «Жизненные правила для
регента-любителя», написанные в 1947 году, не утеряли своей актуальности
и по сей день.
Особняком стоят три беседы о музыке. Размышления о. Анатолия о
музыкальной классике воспринимаются как его наставления изучающим
музыкальную историю с желанием предостеречь от неожиданных «подводных
течений».
Значительный пласт наследия протоиерея Анатолия составляют его
воспоминания, которые он тоже писал с определенной педагогической
направленностью, для того, чтобы правильно сформировать, прежде
у своих детей, да и у других людей, которые их будут читать, правильный
взгляд на многие моменты жизни человека. Чего бы ни касались эти
воспоминания – пребывания на Соловках, в лагере особого назначения,
фронтовой ли страды, священнической ли деятельности, – в каждом
фрагменте всегда присутствует живая мысль – предостеречь от чего-то,
помочь взглянуть на жизненные трагедии, которые приходится переживать
каждому человеку, с православной точки зрения. Читатель сможет в
этом убедиться хотя по одному приведенному фрагменту воспоминаний
протоиерея Анатолия.
«Однажды (это когда я уже был псаломщиком) была такая страшная
в городе и кругом засуха, что земля покрылась древовидными трещинами,
достигавшими местами двух сантиметров в ширину. Тогда просили мы
ходить из церкви в церковь (коих осталось семь) крестными ходами
и молебствовать о дожде. Разрешение было получено, ибо отцы города
еще не знали, что получится грандиознейшее шествие с результатом
потрясающим. Когда же получилось неугодное им, они запретили всякие
хождения по приходу с молебнами и со святой водой.
В главную церковь города отправился из каждой окраинной церкви
свой крестный ход со всеми местными святынями, с духовенством и
мирянами. После Литургии из семи крестных ходов составился один,
и мне поручено было руководить пением в пути от одного храма к другому.
У храма служили молебен о дожде, а потом шли и пели тропари и кондаки
и запевы молебные тем праздникам, святым, чтимым иконам, кои в храме,
в который мы направляемся. Отслужив там молебен, идем к следующему
храму, и поем все, что касается его престолов и святынь. Это было
чинопоследование небывалое, возникшее по вдохновению: идем к Троице,
поем: «Благословен еси Христе Боже наш...», «Егда снишед, языки
слия»... Идем к Богоявленской церкви, поем среди лета: «Во Иордане
крещающуся Тебе, Господи...», к Христорождественской – «Рождество
Твое, Христе Боже наш...», «Дева днесь...». Горе соединило всех
и заставило все верующее население города немножко попраздновать
решительно всем храмовой праздник каждого прихода. Ведь в Христорождественской
церкви никто, кроме собственных прихожан, никогда не бывал на Рождество,
а тут весь город воспевает с ними их храмовую песнь. И весь город
покланяется духом святыням впереди стоящего храма, святыням, идущим
с нами же в этом огромном крестном ходе. На кладбище отслужили панихиду,
как бы приглашая почивших посочувствовать нам в горе, зовя тех,
кто достоин из них, и помолиться об избавлении нас вместе с нами.
И когда пришли в последнюю церковь и стали служить пророку Божию
Илии, ударила молния с сильным громом, полился дождь, и все потемнело
от нашедшей огромной тучи. Дождь этот лил потом в течение дней десяти,
совершенно отлив и приведя в норму иссохшую и потрескавшуюся прежде
землю.
Когда полил дождь, люди не могли терпеть. Получилось многоголосое
«орево» (рыдание), так трогательно было милостивое услышание нашего
всенародного моления. «Господь воцарися, да гневаются людие!»
Когда я вернулся домой, белье мое оказалось темно-красным от намокшего
на мне вишнево-бархатного стихаря. И на всех, наверное, кто возвращался
в тот день с молебствия, не нашлось и нитки сухой».
В дневниковых записях о. Анатолия есть страницы, посвященные не
только жизненному укладу старинного уездного города, колокольным
звонам, традициям церковной жизни. В его воспоминаниях, как живые,
предстают пред нами замечательные люди, его современники, особенно
же представители старшего поколения, целая эпоха русской жизни.
К. А. Нефедова
- Архиепископ Рязанский и Шацкий Иувеналий (Масловский). Репрессирован.
Погиб в лагере 12 октября 1937 года. 8 июня 1993 года причислен
к лику Рязанских святых.
Жизненные правила для регента–любителя
Московская регентско-певческая семинария. 1998–1999.
Наука. История. Образование. Практика музыкального оформления богослужения:
Сборник статей, воспоминаний, архивных документов. M., 2000.
Часть VI. О творчестве в хоровом пении
1. Творец, в полном и абсолютном смысле этого слова, есть Всемогущий Бог. Он создал всю вселенную и нас одним словом Своим из ничего.
2. Сотворив человека по образу Своему и подобию, Премудрый и Всеблагий Творец вложил и в его душу некое творческое начало, благодаря которому и человек может именоваться творцом, в полном смысле этого слова.
3. Творец сотворил вселенную из ничего. Человек творит путем всевозможных комбинаций материала уже сотворенного и данного нам Богом, силясь в этих многоразличных комбинациях воплотить свой идеал, который сложился в тайниках его души, в результате действия вдохнутой в него Богом творческой силы.
4. Таким образом, камни, краски, звуки, ткани и другие мертвые сами по себе предметы оживают и говорят всем, кто хочет внимать, о внутренних красотах души человеческой, отображающей собою Бога.
5. Творчество человека так относится к творчеству Бога, как капля росы относится к животворному солнцу, будучи способна воспроизвести в себе лишь микроскопическое его изображение.
6. Бог не творил мира хаотически, стихийно, неосмысленно, но по известным законам, которые благоугодно было Ему уставить. Можно сказать, что Бог, никем и ничем не будучи стесняем в действовании, Сам подчинил Свое творчество твердым и определенным, Самим Им установленным законам.
7. Строгое, неуклонное исполнение этих законов бытия обусловливает гармонию и красоту в творении. Нарушение их неизбежно влечет за собой хаос, безобразие, смерть.
8. Тем более творчество человека должно подчиняться законам Творца. Этим вовсе не связывается свобода творчества, так как творческий дух свободно избирает себе Истину, Добро, Красоту.
9. Итак, композитор свободен в своем творчестве, хотя и подчиняется законам теории композиции. Не подавляется также свобода творчества певцов управлением регента, так как все они стремятся к единому светлому идеалу. Регент лишь упорядочивает, объединяет и направляет на верный путь эти стремления.
10. Душа, творческая душа — в музыке главное. Можно получить высшее теоретически-музыкальное образование, можно развить (хотя и не каждому) абсолютный слух и написать пьесу по всем правилам композиции, но без внутреннего духовного творчества эта внешне правильная пьеса будет мертва.
11. Эта «душа», эта внутренняя таинственная творческая искра, вложенная Творцом в человека, не поддается нашему исследованию и осязанию. В творениях великих людей мы замечаем на себе ее действие, но сущность ее, как и всего божественного, непостижима.
12. Приведем, как яркий пример, народно-песенное творчество. В мышлении своем и речи народ нередко обнаруживает обниженность. Такими обниженными, нередко до пошлости, словами народ поет песню (вспомните «Звонили звоны», «Ванька-ключник»). Но тут из души его вырывается нечто, далекое и от дум его и от слов, нечто божественное, потрясающее душу веяниями иного мира, и музыка побеждает слова совершенно, нередко затеняет и вытесняет их.
13. Такое же несоответствие музыки с текстом, только наоборот, к сожалению, наблюдается в пении наших хоров и в творчестве наших композиторов. Текст наоборот велик, часто непостижим, так как он божественного происхождения. Музыка же настолько, подчас, ему не соответствует, что заставляет верующего человека употребить всевозможные усилия не слушать ее, а брать во внимание одни слова.
14. Таким образом, музыка здесь оскорбляет величие текста, мешает молитве, и это даже при самом безукоризненном исполнении.
15. Четыре века церковь пела унисонно, то есть без аккордового сопровождения мелодии. Потом аккордов стало много, так много, что музыка церкви стала походить на оперную. Стало сладкозвучие помехой в молитве, чему виной была императрица Екатерина II, пригласившая в Россию ученых итальянцев для налаживания «партесного» пения. Они по плохому знанию славянского языка и церковного, строго величавого духа песнопений, разделались с церковным текстом весьма бесцеремонно, растянув его на чуждую музыку, как попало. Это был чуждый огонь на жертвеннике Господнем, к сожалению, до сих пор не погашенный по местам, и особенно в провинции.
16. Многие композиторы понимали, какую прореху в церковной музыке учинили нам итальянцы, и пробовали, так или иначе, восполнить ее. Но пройдя итальянскую музыкальную школу, воспитавшись на духовных произведениях католиков и протестантов, они не могли, и до сих пор не могут вполне отрешиться от итальянского благозвучия. Все мелодии у них неузнаваемо искажаются чуждой гармонией. Это тоже чуждый огонь на жертвеннике Господнем.
17. Другие взялись за изучение древних роспевов, всячески отгребаясь от избитого сладкогласного сопровождения, и борются так с ним, как, например, Григ в светской музыке боролся с сентиментальностью музыки Мендельсона.
18. Некоторые гармонизуют обиходные мелодии так, как бессознательно народ гармонизует свои песенные мелодии. Поверь, — это тоже в большинстве случаев чуждый огонь. Народ инстинктивно чувствует, что как песне, так и церковной молитве есть каждой свое место в свое время. Та самая музыка, которая возвышает в песне, наоборот, обнижает в церковном песнопении, напоминая о «миленках», «желанках», «перлепелушках» и прочих атрибутах русской народной песни.
19. Творчество великих композиторов, как Львов, Турчанинов, Бортнянский, Чесноков, Кастальский, — настолько самобытно, настолько ярко выразилась в их творениях индивидуальность автора, что трудно музыку одного из них приписать перу другого.
20. Идеально, регент, чтобы исполнить музыку гения, должен быть сам равен по одаренности, даже больше того, он должен быть всеобъемлющим гением, способным вполне постичь все глубины творческой души каждого из великих маэстро.
21. В исполнении такого регента великие композиторы как бы воскресают и говорят народу все, что только могут сказать, и притом, каждый своим характерным, лишь ему присущим языком. Это высшее счастье и высшее творчество в искусстве регента.
22. Регента-гения трудно предположить в провинциальном любителе. Ведь гении родятся в столетие несколько человек на многие миллионы населения. И как сливки всегда всплывают наверх, так гении неизбежно выдвигаются на вершины деятельности в области своего искусства.
23. Регенту-любителю остается стремиться к этому идеалу, и черпать из кладезя великого музыканта насколько лишь хватит вервия его таланта и знаний, стараясь удлинить это вервие неустанной работой над собою.
24. Если чувствуешь недостаток дарований и знаний, не дерзай браться за партитуры великих мастеров.
25. Всякое искажение классической пьесы производит на душу музыкального человека впечатление острой нестерпимой боли.
26. Плох регент, у которого одного композитора нельзя отличить от другого, у которого нельзя уловить даже крупинок индивидуальности исполняемого автора.
27. Творчество композитора — дело таинственное. Некоторые же пьесы — прямо божественного происхождения.
28. И на солнце есть пятна. И среди творений великих мастеров есть довольно слабые, являясь плодами временного упадка их творческой силы. Таким образом, и из классического наследия необходимо делать выбор.
29. Осталось еще сказать о радости творчества. Когда Творец увидел все сотворенное, Он остался весьма доволен всем, «и вот, все хорошо весьма» (Быт. 1, 31). Подобие или отображение этой радости дано испытывать и человеку от его творения.
30. То правда, что между творением Божиим и творением нашим великая разница. То было без всякого недостатка, а в человеческом созидании непременно бывают несовершенства, которые автор тем более способен видеть, чем большее имеет дарование.
31. Но и от того уже, что достигнуто, тихой радостью наполняется сердце человека-творца, потому что в этом творческом даре человек соприкасается с Творцом-Богом, и предвкушает, в той или иной степени, ту блаженную пору, когда «Бог будет всяческая во всем» (1 Кор. 15, 28).
32. Друг мой! Не угашай своей творческой искры, не закапывай в землю данного тебе таланта. Не превращайся в бездушного ремесленника, которому все равно, лишь бы его внешнее искусство приносило ему деньги и почет.
33. Стремись в своем творчестве к Творцу всяческих, молись Ему крепче и усерднее. Тогда творчество твое будет божественно, ибо Господь пошлет Сам благодать нарочито для того, чтобы ты творениями своими, как бы некоей апостольской мрежей, уловлял человеческие души для небесного Царствия.
34. В этом будет твоя высшая, чистая, неотъемлемая, немеркнущая радость.
Часть VII. Религиозные задачи церковного хора
«Вся у вас благообразно и по чину да бывают» (1 Кор. 14, 40).
«Пойте Богу разумно» (Пс. 46, 87).
1. Великое множество православных храмов воздвигнуто по лицу земли Русской, во всех уголках ее совершается служба Божия, везде поют певцы, и редко где не стараются они составить из себя хотя самый примитивный хор.
2. Но не везде хоровое дело стоит на должной высоте, не везде хор имеет хорошо воспитанного и знающего дело руководителя, и не всякий из имеющихся руководителей проникнут должным настроением, не всякий имеет вполне ясное представление о задачах, поставленных Святой Церковью пред ним и его хором.
3. Прежде всего, необходимо упомянуть о печальном, довольно распространенном явлении, когда регент чувствует себя хозяином не только на клиросе, но и вообще в церкви. Он не слушает вовсе указаний настоятеля, в лучшем случае, вступает с ним в пререкания, стараясь отстоять свою мнимую правоту в урезывании и искажении службы Божией.
4. Надо знать и постоянно помнить регенту, что настоятель — хозяин в церкви, особенно в части богослужения. Его слово для регента — закон. Священнослужителю по праву принадлежит честь, первенство и власть в Церкви. Служение его неизмеримо высокое, так как через священство реально действует сам Бог особенной благодатью, которую благоволил Он излить на архиереев и священников Своих.
5. И все же, служение регента и хора само по себе есть высокое и священное служение. Ведь хор с его руководителем есть небесная труба, чрез которую вещают миру апостолы, пророки, небесные ангельские силы. Чрез эту трубу снова и снова возглашают Вселенские соборы правое исповедание веры, снова и снова воспевает Пречистая Богородица Свою дивную песнь, и Сам Спаситель повторяет нагорную Свою проповедь.
6. При условии ясного и четкого произношения священных слов, разумной расстановки отдельных предложений песнопения, хор является вторым проповедником, ибо слушая такой хор в течение некоторого времени, молящийся обязательно впитывает в себя основные истины православной веры, было бы лишь его желание.
7. Итак, поистине справедлив был проповедник, сравнивший хор с небесной трубой. Однако горе этой трубе, если божественные глаголы проходят сквозь нее, не задевая стенок, как не менее справедливо добавил упомянутый вития.
8. Горе и тебе, регент, великое горе, если в деле твоем ты даешь место лени, холодности, рассеянности, если не вникаешь в божественный смысл песнопений, не трепещешь пред величием его; если воспевая Бога, витаешь мыслями в местах сутолоки житейской. Если так, вспомни слова писаний: «Проклят всяк, творящ дело Божие с небрежением» (Иерем., 48, 10).
9. «Ныне силы небесныя с нами невидимо служат...» И всегда в храме они служат, потому что всегда в храме присутствует Бог, даже среди двух или трех, собранных во имя Его, а на святом престоле всегда находятся Пречистое Тело и Честная Кровь Господа нашего.
10. Еще Моисею сказано было: «Сними сапоги с ног твоих, ибо место, на котором стоишь, есть земля святая» (Исх. 3, 5). Какое же нам нужно благоговение, особенно если вспомним разницу между Боговидцем и нами, а также разницу между прообразовательным Ветхим Заветом и неизмеримо высшим и благодатно-страшным — Новым.
11. Высока, божественно велика задача, поставленная пред церковным хором. Он должен возбуждать дух верущих к молитве, объединять в ней всех молящихся, восхищать к небу их сердца, отрешая их от всякого житейского попечения.
12. Но как могут люди отрешиться от земного, когда хор, наоборот, напоминает им постоянно о мирском мелодиями, заимствованными из театра, с рынка или с какого-нибудь гульбища.
13. Горе тому хору, который мешает молиться либо чересчур сладкой чувственной музыкой, либо враньем, способным возмутить даже необученный слух простолюдина, природным чутьем постигающего фальшивое звучание.
14. Горе и тому хору, который подает дурной пример молящимся своим поведением: разговаривает, хохочет, возится на клиросе, спевается во время чтения псалмов, и вообще, будто не в церкви себя чувствует, совершенно не вникая в смысл службы.
15. В таком поведении певчих, производящем соблазн в молящихся и невольно кладущем особый нецерковный колорит на все пение хора, больше всего виноват бывает регент, ибо ему поручено не только руководство музыкальной стороной дела, но и соблюдение порядка возможно строгого, и даже, отчасти, религиозно-нравственное воспитание певцов.
15. Хорошо воспитанный певец вкладывает всю душу в исполнение священной песни. Суетное желание прославиться своим пением, удивить народ необычайным искусством или силою голоса, стяжать пением славу, почет, деньги, любовь богомольцев, считает он оскорблением святыни. Он все при пении забывает, сердце его горит в молитве, что ярко сказывается и в пении его, благодатно-вдохновенном, пронзающем души.
17. Во всех случаях, радостных или печальных, как мы уже говорили, хор обязательно должен повествовать о небе, подымать «горе» сердца слушающих. А посему, пение его должно быть строго бесстрастно, даже тогда, когда содержание песнопения требует некоторой экспрессии.
18. Разрешим кажущееся противоречие. Дело в том, что пламенение молитвенного духа ярче и глубже бывает, чем любая из земных самых пылких страстей, но имеет особый, возвышенный, чуждый всего плотского характер.
19. Благородство молитвенной горячности и самого экспрессивного церковного пения объясняется тем, что поющие чувствуют всегда присутствие Бога, и сознают необходимость прилично-благоговейным образом взывать к такому неизмеримо великому Существу. Уже одно это сознание ставит хор в известные рамки, несмотря на пылкость чувств, переполняющих души поющих.
20. Если нет благоговения, вытекающего из ощущения присутствия Божия и великой разницы между Его и нашим достоинством, что достигается только библейским «хождением перед Богом», то хор непременно будет петь по-мирски и будет приносить, таким образом, на Божий жертвенник чуждый огонь. Ему никак не остеречься, чтобы не допустить в пении чего-либо неприличного церкви, если нет главного мерила — вышеуказанного настроения (точнее же говоря — устроения).
21. Главнее же всего в пении — помощь Божия, ибо сказал Господь: «Без Мене не можете творити ничесоже» (Ин. 15, 5); и верно, всякий из нас едва не каждый день (горьким своим собственным опытом) постигает непреложную истину сих божественных словес.
22. Следовательно, всякий церковный певец, употребляя труд и пот, должен возгревать в себе непрестанно молитвенный дух и просить у Творца всяческих, да ниспошлет Он Свою «Божественную благодать, всегда немощная врачующую и оскудевающая восполняющую».
23. Один прозорливый старец видел в церкви Пречистую, которая ходила и оделяла достойных богомольцев сребренниками. Трудящимся же в церковном пении Она дала по златнице. Монеты означали в видении старца различие дара духовной благодати.
24. Да, достойным певцам подается сугубая благодать. И вообще, церковное пение таинственно и священно. Как тут часто и сколь ярко обнаруживается наитие и веяние Святаго Духа и участие Ангелов, что мы видим из истории Церкви едва ли не на каждой ее странице.
25. Вот мальчик, восхищенный во время землетрясения вихрем на небо, возвращается и учит народ дивной ангельской песни «Святый Боже...». И народ проникается вдруг боговдохновенным певческим творчеством, единодушно присоединяет вдруг «помилуй нас». Всего два слова, способных, однако, остановить землетрясение.
26. Вот убогий инок Роман, от которого никто из братии не ждал ничего, получает в снедь в сонном видении чудесный свиток, и неожиданно в день Рождества выходит на амвон, и из уст его льется ко всем народам на все времена неизреченно-прекрасный божественный гимн: «Дева днесь Пресущественнаго раждает...»
27. Вот другой инок, Иоанн, бросивший для Бога пост дамаскского министра, дивный слагатель духовных песнопений, видный богослов, «святых икон защита», смиряет себя настолько, что безропотно повинуется старцу, повелевшему молчать и не слагать больше божественных гимнов. Когда же он, сострадая отчаянию ближнего, написал ему в утешение восемь известных погребальных стихир, старец послал его в наказание чистить отхожие места. Вдруг является старцу Пречистая и просит не замыкать златоструйного источника, утешающего верных и прославляющего Христову Церковь. И обрадованный этим инок украсил Церковь множеством дивных песнопений.
28. Вот чудная повесть о «Достойно есть...», которую первый раз пропел Ангел с афонским иноком на келейной молитве. Три раза пропел он новый гимн, а потом, на память ему и нам, написал его на каменной доске, размягчившейся как воск под бесплотным пламенным перстом небожителя.
29. Вот близкий к нашей современности протоиерей Петр Турчанинов. Владыка благословил ему за два дня до Великой Субботы сочинить и разучить новый аллилуарий. И вот, когда природный талант композитора, казалось, истощился и не мог выжать из себя ни одного такта, вдруг ночью под Великую Пятницу слышит он в сонном видении небожителей, поющих всем нам известное трио, прекрасное «Воскресни, Боже...». Встав от сна, Турчанинов сразу же записал слышанное, а на другой день певцы уже пели, а владыка, благословляя счастливого композитора, сказал с немалым удивлением: «Ну, отец Петр, Бог тебе помогает».
30. И что еще скажем. Поистине не хватит нам ни времени, ни сил, если мы возьмемся описывать все случаи чудесной благодатной помощи Божией церковным певцам.
31. Повторяем, однако, что просить благодати и получать ее нам можно лишь тогда, когда употребим посильный труд, сделаем все, что в наших силах, естественным путем, только тогда можем мы иметь дерзновение на испрашивание особого чудесного наития благодати.
32. Приведем в пояснение сказанного пример из мирской жизни. В светском мирском пении артист не ограничивается внешним изучением музыки исполняемого. Он обращается к истории, к изящной литературе, к трудам критиков и долгой упорной работой добивается наибольшего проникновения в тайники души изображаемого им героя.
33. Кольми паче нам, церковным певцам, следует насколько возможно глубже проникнуть в суть и таинственный смысл песнопения! Какое святое чувство должен певчий возгреть в душе своей! Идеально, он должен бы прежде сам сделаться святым угодником Божиим, а потом уже воспевать священные песни.
34. Много помогает воспитать в себе хорошего певчего пребывание в церкви и впитывание в себя молитвенного духа с младенческих лет. Кто же этого не имеет, пусть хоть с этих лет усилится и впитывает в свою душу церковный аромат, чтобы насколько возможно восполнить этот важный пробел в воспитании всякого верующего человека, тем более церковного певчего. Рекомендуем также как можно больше читать Слово Божие, и умеющим — лучшие церковные партитуры.
35. Проникнувшись церковным духом, он увидит открывающиеся пред ним таинственные духовные глубины и узнает, что и самое точное исполнение нотных сочинений без познания этих глубин есть «медь звенящая и кимвал бряцающий» (I Кор. 13, 1), а то, что более всего нужно, — дается певчему в особом благодатном озарении, ниспосылаемом ему свыше.
36. Какое великое и высокое наслаждение в таком благодатном пении! Вкусивший сладкого, не захочет горького, то есть земных утех и «скучных песен земли».
37. Древние живописцы налагали на себя пост, поклоны, усиленное молитвенное правило, когда работали над иконами. И иконы эти поражают таинственной благодатностью своей. И совершенно несомненно то, что подвиги живописца имели громадное значение в последующем прославлении иконы чудесами.
38. Указанные подвиги необходимы и церковному певцу, особенно в приготовительные дни к Страстной неделе, к Пасхе и великим праздникам.
39. Пред каждой службой и во время ее усиленно проси Господа, чтобы Он послал тебе истинно церковные уста, очистив от всякой житейской скверны, чтобы Сам помог тебе в этом святом, великом и весьма трудном деле, молитвами святых Своих певцов — Псалмопевца Давида, Иоанна Дамаскина, Романа Сладкопевца и других угодников Божиих, подвизавшихся прежде на земле в пении церковном и поющих теперь новую вечную райскую песнь Господу Богу нашему.
40. Любезные читатели! Да будет вам на пользу предложенное чтение. Да возбудит оно в вас новые чувства, настроения, новый, более глубокий взгляд на всеми нами любимое церковно-певческое дело. В кратких правилах мы не можем предложить многого, но если они дадут толчок читателю к исканию новых, однако ведущих к древней исконной истине, путей, если он обратится к серьезному изучению предмета, будет упорно искать вокруг себя пособий и несомненно находить их, мы будем считать цель настоящих правил достигнутою.
Лето 1947 г. Касимов — Спасск
|
