Пятьсот пятьдесят пять
Жизнь полна совпадений, слишком мелких, чтобы упоминать их, а иногда
— и замечать. Именно они сообщают устрашающую убедительность ложным
теориям и дурным поверьям. С их помощью можно доказать что угодно.
Скажи я по идиотскому наитию, что истину изрекали только рыжие люди,
и примеры сбегутся ко мне; но я от них отказываюсь.
Помню, как мой собеседник убеждал меня, что Бэкон создал пьесы
Шекспира, и я предложил ему — наугад, вслепую — интересную теорию
о том, что все стихи Йейтса написал лорд Розбери. Мгновенно явился
первый довод: такое название, как "Тайная роза", — ключ
ко всей загадке. Через минуту доводы размножились, и сейчас бы я
сидел в сумасшедшем доме, если бы пошел по их следу.
Совпадения встречаются нам на каждом шагу. Некий Уильямс убивает
Уильямсона; поистине, это какое-то сыноубийство! Некий журналист
переехал с Оверстрэнда на Оверроудс. Мало того: он получил письмо
от некоего Берна, который просил его приехать на прежнее место и
проголосовать за некоего Бернса. Когда он ехал, его настигло еще
одно совпадение, скорее духовное, даже мистическое, или, если хотите,
магическое.
По самым разным причинам журналист пребывал в невеселом, смущенном
состоянии. Пока поезд бежал сквозь мокрые леса, под мрачным небом,
в смятенный ум страдальца врывались праздные вопросы, которые всегда
находят смятенный ум. Дураки создают из них всеобъемлющие системы;
люди умные гонят их и давят, как злое искушение.
Только вера может со всей полнотой поддерживать природную смелость
и здравый смысл. Она восстанавливает здоровье духа, едва не сломленного
настроением.
Самое худшее в этих вопросах то, что на них всегда есть ответ,
и вполне связный. Представим себе, что ваши дети пошли купаться
и вас охватил дикий страх. Вы пытаетесь думать: "Дети тонут
у одного на много тысяч", но голос из глубины (другими словами
— из ада) отвечает: "Ты можешь быть этим одним".
Так и здесь; бес-хранитель моего журналиста нашептывал ему: "Если
ты не станешь голосовать, ты сможешь сделать сотни добрых дел, порадовать
друга, поиграть с ребенком, утихомирить издателя. Да и что толку
от твоего голоса? Одним больше, одним меньше, в том ли суть!"
Журналист знал здравый ответ: "Если все так решат, никто
не проголосует"; но голос из ада не унялся. "Не от тебя
зависит, — сказал он, — что сделают другие. Никто не узнает о твоем
поступке, никому до него нет дела". Однако журналист вышел
из вагона, проехал по темнеющим улицам и отдал свой ничтожный голос.
Тот, за кого он голосовал, прошел большинством в 555 голосов. Журналист
прочитал об этом наутро, за завтраком. Теперь он был повеселее,
и ему очень понравилась самая форма победы. Было что-то символическое
в одинаковых цифрах, словно это девиз или шифр.
В великой книге Откровения есть похожий знак — 666, звериное число.
555 — число человеческое, знаменующее достоинство и свободу. Такое
симметричное построение переходит из мира сухих истин в мир искусства.
Это узор, орнамент. Им можно украсить обои или вышить платье. Когда
журналист думал об этом, разум его пронзила мысль.
"Господи милостивый! — вскричал он. — Ведь красоту эту создал
я! Если бы не я, число человеческое исчезло бы, не родившись. Это
моя рука вырезала иероглиф, поражающий своим совершенством. Судьба
могла начертать угловатую, уродливую цифру, но я помог ей, и на
свет появился легкий извив цифры осмысленной".
Провозгласив все это, журналист опустился на стул и доел свой завтрак.
Примечания:
- Данный текст воспроизведен по изданию:
Честертон Г. К., Собр. соч.: В 5 т. Т. 5: Вечный Человек. Эссе
/ Пер. с англ.; Сост. и общ. ред. Н. Л. Трауберг. — СПб.: Амфора,
2000.
- В бумажном издании этой странице соответствуют страницы: 354-355.
|
