|
К оглавлению
Глава VIII. Депортация евреев из Рима и Италии
(октябрь 1943 г. – декабрь 1943 г.)
Прежде чем приступить к событиям, знаменующим депортацию евреев из Рима и Италии, нам нужно очень коротко исследовать теорию, согласно которой Папа боялся немецкой акции против Ватикана в случае протеста с его стороны против антиеврейских мер немцев.
Впрочем, можно указать, что боязнь такой возможности не имела влияния на молчание Пия XII, так как это молчание продолжалось и тогда, когда в июне 1944 года началась депортация евреев из Венгрии, в то время как Рим и Ватикан были уже под защитой союзных войск. Между тем, мы коротко изложим факты таковыми, какими они могли быть известны в Ватикане в октябре 1943 года (и, между прочим, намерения немцев), с целью ответить на возражение, что между октябрем 1943 года и июнем 1944 года причины молчания Папы могли измениться.
I. Немцы и город Ватикан
В некоторых книгах-мемуарах, написанных после войны, указывают на немецкие планы, касающиеся низложения Папы. Трудно знать, вырабатывали ли нацисты план такого рода, так как ни один документ на это не ссылается. Наоборот, документы Вильгельмштрассе, относящиеся к осени 1943 года, указывают, кажется, на обратное. Прежде чем их исследовать, вспомним знаменитую критику Гитлера в адрес Ватикана от 25 июля 1943 года.
Фюрер только что узнал о судьбе Муссолини. Он находился в состоянии излишнего возбуждения. Рассматривается вопрос об оккупации Рима воздушным десантом. На это Гевель, представитель Риббентропа в штаб-квартире, спрашивает: «Должны ли мы сказать, что выходы из Ватикана оккупированы?» – «Никакого значения, – отвечает Гитлер. – Я тотчас же войду в Ватикан. Верите ли вы, что Ватикан нам помешает? Мы возьмем его одним ударом. Прежде всего, там находится дипломатический корпус. Я в безумии. Эти там сволочи, это стадо подлецов, мы их с корнем вырвем силой… затем, когда дело будет сделано, мы извинимся…»
Так, в момент исключительного возбуждения Гитлер намечает войти в Ватикан, «вырвать с корнем» находящихся там иностранных дипломатов, которые состряпали падение Муссолини и… ретироваться, принеся извинения. Даже под действием шока, вызванного арестом Муссолини, Гитлер не говорит об оккупации Ватикана и еще менее – об акции против клира или Папы. Все это, к тому же, является только контрударом в ответ на события момента. Когда в сентябре Италия капитулирует и когда немцы начали входить в Рим, их позиция была совершенно иной.10 сентября, в то время как спорадические бои на улицах итальянской столицы еще имели место, Вайцзеккер информирует Берлин, что Кардинал Малионе попросил его еще раз, чтобы силы Рейха уважали город Ватикан и принадлежащие ему строения. Вайцзеккер добавляет в своей телеграмме, что его собственная связь с командующим немецкими силами прервалась. Несколько часов спустя связь была восстановлена.
17 сентября Риббентроп перепроверяет через Вайцзеккера, правда ли то, как указывает одно из агентств печати, что Папа отказался принять представителя маршала Кессельринга, командующего немецкими силами в Италии.
На следующий день Посол разъясняет этот вопрос: Кессельринг никогда не просил аудиенции у Папы и также не просил, чтобы кто-то из его представителей был принят Верховным Первосвященником.
Два дня спустя представитель Рейха пишет:
«Немецкая оккупация Рима ни в чем не распространяется на суверенитет Ватикана. Радиостанция Ватикана нами не оккупирована, так как она находится внутри города Ватикана. Папа ничем не стеснен в своей апостолической миссии фактической немецкой позицией. Ни одному итальянцу не мешают идти в базилик у Святого Петра. Курии оказывается всякое уважение.
Само собой разумеется, что Курия предпочла бы, чтобы война сохранила Рим. Оккупация Рима немецкими войсками в тягость Ватикану. Когда в течение первых дней оккупации была большая потребность в автомобилях, посольство старалось, чтобы это не касалось автомобилей Ватикана. Мы смогли обеспечить движение между городом Ватиканом и различными его учреждениями, находящимися в Риме, а также между учреждениями Курии в городе. Снабжение Папы и жителей города Ватикана во время боев было прервано… И здесь с успехом вмешалось посольство. Правда, и по сегодняшний день еще не смогла быть восстановлена почтовая и телеграфная связь между Ватиканом, епископами Италии и иностранными точками, с которыми Ватикан не имеет прямой связи. Посольство прилагает все усилия, дабы исправить положение… в той мере, в какой позволят военные нужды».
Между тем, пропаганда союзников продолжает использовать присутствие немецких солдат у ворот Ватикана. 1 октября Рузвельт заявляет, что «союзнические армии продвигаются на север, чтобы освободить Рим, Ватикан и Папу способом крестового похода». Риббентроп решает реагировать. 4 октября он телеграфирует Вайцзеккеру:
«Принимая во внимание тот факт, что Рузвельт использует информацию, согласно которой мы держим Папу в заключении и что мы оккупировали Ватикан, а также то, что он уже пытается возложить на нас ответственность за все возможные разрушения Рима или ватиканской территории, мне кажется необходимым провозгласить немецкое решение о проявлении уважения к городу Ватикану всеми средствами таким образом, чтобы мы смогли затем эффективно противопоставить себя всякой вражеской пропаганде.
Следовательно, я прошу вас получить аудиенцию у Папы так быстро, как это возможно, и обратить его внимание на клевету наших врагов. Я прошу вас по этому же случаю подсказать, что мы считали бы справедливым, чтобы Курия помогла узнать правду, объявив сама, каковым является настоящее положение вещей. Исполнение этого было бы особенно ценным, если бы оно исходило из уст самого Папы…»
Риббентроп разрешает своему Послу официально передать Кардиналу-Статс-секретарю следующее заявление:
«…С немецкой стороны вновь подтверждают, что суверенитет и территориальная целостность города Ватикана будут уважаться и что немецкие войска, находясь в Риме, будут вести себя соответственно. И более, обещают, с немецкой стороны принять все меры к тому, чтобы Ватикан стал надежным убежищем от боев».
9 октября Вайцзеккер был принят на аудиенции Папой. Пий XII выражает сначала свое удовлетворение по поводу действий посольства в нескольких случаях, когда интересы Ватикана находились в противоречии с нуждами немецких войск, оккупирующих Рим:
«Клевета, которую наши враги и теперь особенно Рузвельт распространяют по вопросу действий наших войск в Риме, прекрасно известна Папе, – пишет Вайцзеккер в своем докладе от 9-го числа. Вследствие этого Папа без малейшего колебания выразил свое согласие с текстом заявления, который я ему представил согласно ваших инструкций. Но у меня не создалось впечатления, что Папа лично сделает официальное заявление…Папа указал, что наиболее простым способом было бы, чтобы с сегодняшнего дня Курия ссылалась на наше заявление.
Я ответил, что у меня есть инструкция просить, чтобы Курия для уточнения истины сделала заявление от себя.
Папа счел это возможным, но, по его мнению, это менее эффективно; действительно, в этом случае можно было бы говорить только о прошедшем, тогда как, если немецкое заявление, которое должны интерпретировать как обещание, связано с заявлением Ватикана, оно равно указывало бы на намерения, касающиеся будущего, а это было бы более важно…»
Вайцзеккер отвечает, что он должен запросить инструкции своего правительства.
Совершенно невозможно продолжать рассказ о переговорах между Святым Престолом и немцами, касавшихся придания наиболее соответственной формы заявлению, указывающему, что силы Рейха не посягали на суверенитет Ватикана, и что Курия получила также гарантию, что такое положение останется и в будущем.
Напомним также, что в момент, когда Ватикан получил заверения дипломатическим путем, с другой стороны их добивались различные официальные посредники, вступив в контакт с немецким командованием: отец Прейффер, отец Лейбер и особенно монсиньор Каас, племянник которого был немецким офицером в Риме, к тому же сыном одного из друзей был фон Герлах.
В результате этих всевозможных переговоров радио Ватикана передало 19 октября 1943 года передало следующее сообщение:
«Чтобы положить конец безосновательным слухам, особенно распространяемым за границей, касающимся позиции немецких войск в отношении города Ватикана, немецкий Посол при Святом Престоле от имени своего правительства заявил, что Германия в соответствии с политикой, проводимой до настоящего времени, уважая учреждения Римской Курии, как и суверенное право и территориальную целостность города Ватикана, решила проявлять уважение к ним и в будущем. Святой Престол, признавая, что немецкие войска проявили уважение к Римской Курии и к городу Ватикану, приняли к сведению эти заверения».
Итак, можно сказать, что в октябре 1943 года Святой Престол, кажется, не боялся немецкой акции против Ватикана и еще менее – против личности самого Верховного Первосвященника.
II. Депортация евреев из Рима
6 октября 1943 года консул Рейха в Риме Мельхаузен адресует следующую «совершенно секретную» телеграмму Риббентропу:
«Оберштурмбанфюрер Хапплер (представитель специальной полиции) получил приказ из Берлина схватить восемь тысяч евреев, жителей Рима, и депортировать их в северную Италию, где они должны быть ликвидированы. Комендант города Рима генерал Штегель проинформировал меня, что он разрешит эта акцию лишь в том случае, если она будет выполняться с согласия господина Министра иностранных дел.
Лично я придерживаюсь мнения, что было бы прекрасным делом использовать евреев на оборонительных работах, как в Тунисе, и я предложил это с согласия Хапплера, маршалу Кессельрингу».
На следующий день Мельхаузен посылает Риббентропу новую телеграмму:
«В продолжение моей телеграммы от 6-го Маршал Кессельринг попросил Оберштурмбанфюрера Хапплера отложить на чуть попозднее акцию, намеченную против евреев. Если все же что-то должно быть предпринято, он предпочел бы использовать евреев, способных работать, на оборонительных работах в Риме».
Ответ из Берлина не заставил себя ждать. 9-го советник Миссии Тадден телеграфирует Мельхаузену:
«По приказу Фюрера восемь тысяч евреев, проживающих в Риме, должны быть перемещены в Маутхаузен в качестве заложников. Министр иностранных дел просит вас ни в коем случае не вмешиваться в это дело и оставить его для СС».
В чем причина этих колебаний Мельхаузена, Штагеля и Кессельринга? Не являлось ли это внезапной вспышкой жалости? Это очень маловероятно. Но известно, что множество евреев нашли убежище в монастырях и церквах. Боялись, что в этот раз Папа, будучи епископом Рима, , не сможет удержаться, чтобы не возвысить свой голос? Психологическая вина, которую внес бы подобный протест в дело Рейха, была бы исключительно тяжелой. Стоило ли протестовать из-за истребления восьми тысяч евреев Рима?
В Берлине, вероятно, думали, что Папа не вмешается. В ночь с 15 на 16 октября акция началась. 1259 евреев были схвачены, 1007 были депортированы в Аушвиц 16 октября.
Опасность вмешательства Папы казалась реальной в течение нескольких дней. 16 октября монсиньор Гудал, управляющий немецкой Церкви в Риме направляет следующее письмо генералу Штагелю:
«Я только что был проинформирован высоким должностным лицом Ватикана, близким к Папе, что сегодня утром начались аресты евреев итальянского подданства.
В интересах добрых отношений, существующих до настоящего времени между Ватиканом и высшим немецким военным командованием, т.е. того, что в первую очередь должно быть отнесено к политической интуиции и благородству сердца Вашего Превосходительства, что однажды будет вписано в историю Рима, я был бы Вам очень признателен, если бы Вы соблаговолили отдать приказ немедленно положить конец этим арестам в Риме и его окрестностях. Я боюсь, что если они не прекратятся, Папа будет вынужден занять открытую позицию против этих действий, что послужило бы врагам Германии оружием против немцев».
На следующий день Вайцзеккер подтверждает информацию, переданную Гудалом:
«Я могу подтвердить реакцию Ватикана на депортацию евреев Рима в том виде, как она описана монсиньором Гудалом. Курия особенно шокирована тем, что акция развернулась, если можно так выразиться, под окнами Папы. Реакция могла бы быть ослаблена, если бы евреи были использованы на работах в самой Италии.
Враждебные нам круги Рима используют эту акцию, чтобы заставить Ватикан отказаться от свое сдержанности. Говорят, что во французских городах, где произошло то же самое, епископы заняли ясную позицию.
Папа, следовательно, не может, будучи главой Церкви и епископом Рима, сделать меньше, чем они. Уже начали делать сравнения между настоящим Папой и значительно более энергичным Папой, каким был Пий XI.
Пропаганда наших врагов за границей, конечно, также использовала этот повод, чтобы спровоцировать напряженность между Курией и нами».
Между тем, 23 октября Вайцзеккер информировал Берлин, что опасность миновала. Папа протестовать не будет:
«Несмотря на нажимы, производимые на него с различных сторон, – пишет Вайцзеккер, – Папа не позволил вовлечь себя в какие бы то ни было демонстративные заявления против депортации евреев Рима. Хотя он и должен был считаться с тем, что его позиция будет поставлена ему в упрек нашими врагами и протестантскими кругами англо-саксонских стран в целях антикатолической пропаганды, он сделал все в этом деликатном вопросе, чтобы не осложнять отношения с немецким правительством и немецкими властями в Риме. Если не предвидится больше предпринимать новых акций против евреев Рима, то можно рассматривать этот неприятный вопрос в германо-ватиканских отношениях ликвидированным.
Со стороны Ватикана проявлен во всяком случае хороший знак. В своем номере от 25/26 октября «Оссерваторе Романо» опубликовала на очень видном месте официальное коммюнике по вопросу благотворительной деятельности Папы, в котором можно прочитать, в приукрашенном и туманном стиле, характерном для органа Ватикана, что забота Папы простирается на всех людей без различия национальности, религии или расы (в тексте подчеркнуто). Постоянная деятельность Папы в этой области и в увеличивающихся формах недавно еще более возросла в связи с ростом страданий стольких несчастных.
Еще менее необходимо протестовать против этого коммюнике, так как его текст, перевод которого я вам передал, будет истолкован только очень малым числом людей как примененный к еврейскому вопросу».
К своему письму Вайцзеккер прилагает текст следующей статьи «Оссерваторе Романо»:
«26/26 октября 1943 года, №250. Благотворительная деятельность Святого Отца.
Отзвук катастрофы, который непрерывно ширится непрекращающейся войной, достиг Святого Отца в более спешной и вызывающей жалость манере, как никогда.
После того, как это известно, Папа попытался предупредить войну, предостерегая руководителей народов от опасностей применения средств насилия, которое сегодня проявляется во всем своем ужасе, он не прекратил использовать все имеющиеся в его распоряжении средства, чтобы облегчить страдания, которые сами по себе некоторым образом являются следствием этого ужасного мирового пожара.
После такого обострения страданий, всеобъемлющая отеческая благотворительная деятельность Святого Отца еще более возросла: она не знает никаких границ, ни национальных, ни религиозных, ни расовых.
Постоянная и в увеличивающихся формах деятельность Пия XII еще более расширилась в последнее время вследствие возрастающих страданий стольких несчастных…»
В продолжение высказываются надежды на скорый мир и наилучшее устройство мира после войны.
III. Депортация евреев из Италии
Немецкая акция против евреев вскоре распространяется на всю северную Италию, но без большого успеха: большинству из 36 тысяч евреев, живших в этом районе, удается спрятаться. Местные итальянские власти как светские, так и церковные, помогают евреям находить убежище.
Фашистская республика Сало тогда провозгласила новый закон от 1 декабря 1943 года, согласно которому все евреи, живущие в Италии, должны быть заключены в концентрационный лагерь, а их имущество должно быть конфисковано. Этот закон остался без эффекта, но вызвал на этот раз реакцию «Оссерваторе Романо». Вайцзеккер очень хорошо узрел разницу, сообщая 3 декабря, что Ватикан воздержался от всякой реакции в то время, когда немцами были приняты подобные же меры, и начал критику, когда их авторами явились итальянцы.
3 декабря 1943 года консул Рейха в Венеции Коэстер докладывает основной смысл встречи, которую один из его друзей только что имел с Кардиналом-Патриархом города:
«Один человек, находящийся со мной в дружеских отношениях, был принят Патриархом с явным намерением, что содержание этой встречи будет передано мне, а через меня и в более высокие инстанции, – пишет Коэстер.
Патриарх указал, что способ, примененный к разрешению еврейского вопроса в Венеции, стоил ему тяжелых забот. В последнюю ночь экстремистские фашисты арестовали в их домах большое число бедных евреев – старых и больных, тогда как богатые евреи, если они не убежали из Венеции, продолжают гулять на свободе, пользуясь привилегиями. Эта несправедливость очень его беспокоила, и он видел как единственное решение, чтобы меры против евреев были приняты немецкими властями, так как тогда по меньшей мере справедливость по отношению ко всем была бы гарантирована.
Хорошо известно, что основное желание Патриарха заключается в том, чтобы все евреи, а также и наполовину евреи были бы заключены в гетто. Католическая Церковь не может продолжать присутствовать при том, что происходит (аресты), не принимая стороны против нынешнего фашистского правительства, которое исполняет эти вещи или соглашается с ними.
Кроме того, патриарх подчеркнул, что Германия является единственной защитой против большевизма, которые все время и все больше распространяется, поэтому, вне всякого сомнения, имеется общность интересов между Германией и Ватиканом. К сожалению, Ватикан не может открыто высказаться по этому поводу, так как известно, что некоторые руководящие немецкие лица защищают языческие идеи. Если бы не это, Церковь заявила бы без колебания, что Германия является единственной державой, которая может спасти Европу – и в том числе Ватикан – от большевизма.
В течение сорока пяти дней республики предателей Бадолио Церковь усвоила, что франко-масонские и еврейские круги были теми, кто действительно руководил таким образом, что положение Церкви оказалось в большой опасности.
В заключение Патриарх повторил еще раз очень распространенные здесь мнения, что наилучшим решением была бы передача управления в руки немцев, которые работали бы в сотрудничестве с итальянскими кругами, заслуживающими доверия».
IV. Встреча с Папой по поводу Рейха и международного положения
16 декабря 1943 года глава полиции безопасности и службы безопасности Кальтенбруннер передает Риббентропу рапорт одного из своих агентов, касающийся «позиции Папы в отношении международного положения и нацистского государства». Вот его полный текст:
«Один очень опытный агент, заслуживающий доверия, который был хорошо знаком с Папой в период, когда последний был нунцием в Мюнхене и Берлине, находился в Риме с 14 по 19 ноября 1943 года в качестве специального курьера нунция и с поручением от кардинала Бертрана. В процессе одночасовой встречи, которую ему устроили, Пий XII выразил этому агенту следующее мнение относительно настоящего международного положения и позиции Ватикана в отношении Рейха.
Так как в начале встречи речь шла о бомбовых атаках на Ватикан, Папа заявил, что «расследование еще не закончено, но он не может вообразить, что одна из воюющих сторон замешана в этом деле». К тому же он ясно заявил, что он не думает покидать Рим и ехать в северную Италию или за границу.
В дополнение к этим замечаниям Папы наш агент информирует нас, что, по общему мнению, воспринятому Ватиканом, бомбардировка была организована фашистскими экстремистскими кругами. Как вероятным считают также, что эти круги получали помощь от СС.
Касаясь положения в Италии, Папа начал говорить о слухах, ходящих в Германии, согласно которым Ватикан якобы заранее был информирован о событиях, приведших к падению Муссолини, и что Ватикан даже принял в этом активное участие. К тому же нашему агенту было поручено кардиналом Бертраном внушить Папе мысль, чтобы он потребовал от правительства Рейха опровержения. Папа очень энергично отрицал, что Святой Престол хоть каким-то образом, пассивно или активно, был замешан в свержение Муссолини, и заявил, что для него самого события в Риме явились сюрпризом, как и для остальных римлян. Действительно, уже давно создалось впечатление, что «такое так продолжаться не может». Он также считал возможным просить правительство Рейха отказаться, путем официального опровержения, от возобновления постоянных обвинений, что Ватикан якобы ответственен за развитие событий в Италии.
Затем Папа заявил, что он совершенно не был согласен с правительством Бадолио и, в частности, с отказом короля оставить трон. Он указал, что положение постоянно и все больше сползает влево, особенно на юге Италии, и в результате отказа короля покинуть трону, он выразил свое беспокойство по поводу будущего династии. Он заявил буквально: «Мы констатируем с большим беспокойством, что франко-масонское влияние постоянно усиливается в новых организациях в южной Италии и что влияние коммунизма растет по всей Италии и даже в Риме. Реально угрожающая информация пришла к нам с Юга, а также из индустриальных городов северной Италии (Болонья, Милан, Турин, Генуя). Мы боимся худшего в случае, если Германия окажется вынужденной эвакуировать эти районы».
В ответ на запрос, переданный кардиналом Бертраном, чтобы Верховный Первосвященник высказал свое мнение, касающееся международной обстановки и особенно ее возможного развития, Папа выразился следующими словами: «Принимая во внимание постоянно растущую материальную мощь своих противников, а также образование новых фронтов, война для Германии отныне проиграна. Политические и военные события может быть ускорятся в последующие недели и месяцы. По позиции враждебных Германии держав он не думает, что Рейх сможет добиться приемлемого мира. Он постоянно, с начала конфликта, прилагает усилия к восстановлению мира. Он с большим беспокойством следит за внутренним развитием Германии. Он считает, что так (в Германии) тоже значительно усилил свои позиции коммунизм, почему и рассматривает двенадцать с половиной миллионов иностранных рабочих как большую опасность».
По поводу бомбардировок Папа заявил с глубоким волнением: «Мы недвусмысленно разрешаем вам сказать каждому, что немецкий народ всегда был особенно близок Нашему сердцу, и что теперь наша особая забота о так пострадавшем немецком народе проявляется больше, чем о всех других нациях. Мы дали видимые доказательства Нашей большой симпатии к Германии, всегда прерывая Наши частные аудиенции, чтобы не заставлять ждать членов Вермахта, которые желали посетить Нас. Мы постоянно прилагаем усилия, чтобы помочь немецкому народу, страдающему от ужасных бомбардировок. Пусть каждый будет убежден, что Мы сделаем все, что в Нашей власти, чтобы помочь в меру позволяющих это делать условий».
Как он уже часто это делал во время встреч с другими агентами, Папа начал говорить об опасности, которую представляет для мира большевизм, и заявил, что отныне только национал-социализм представляет оплот против большевизма. Он заявил, что некоторые тенденции национал-социализма его, конечно, беспокоят, но Церковь всегда желала урегулирования и особенно хочет его теперь в интересах народов, и что она доказала свое желание придти к соглашению с национал-социализмом, подписав конкордат. В действительности не создается впечатления, что другая сторона (Рейх) серьезно пожелала занять новую позицию по отношению к Церкви. Новый представитель Германии при Ватикане лично полон доброй воли и открыто вкладывает много труда, но у него (Папы) складывается впечатление, что Вайцзеккер не располагает большой поддержкой в Берлине и поэтому не может уладить очень многого. События таковы, что мало доброжелательная позиция немецких властей по отношению к Церкви в южном Тироле указывает, что, в основном, даже теперь существует мало признаков желания соглашения. Между тем, все это не помешало бы подать руку руке, тянущейся под знаком мира. Церковь является инструментом мира и прощения.
В заключение Папа начал говорить о религиозной политике большевизма и заявил, что назначение Патриарха Сергия является всего лишь искусным маневром Сталина. Между тем она его все равно значительно связывает, и по отношению к официальной России Церковь находится отныне в положении несколько менее тяжелом.
Чтобы дополнить только что описанную встречу, можно еще сообщить, что другой из наших агентов, заслуживающих доверия, недавно встретился с архиепископом Фрибурга Грёбером. Последний по поводу настоящей позиции Папы сделал следующие замечания: «Папа поглощен исключительно тяжелым конфликтом совести в связи со своей позицией по отношению к настоящему положению в мире, особенно по отношению к национал-социализму и большевизму. Даже если можно предположить, что режим в России был бы вынужден поддерживать религиозную свободу в будущем что усердная работа позволила бы добиться успеха для католической Церкви в России, все эти обстоятельства наткнулись бы, тем не менее, на глубокое недоверие Папы по отношению к искренности Сталина, ни одному слову которого нельзя верить. Но в то же время некоторые «преступления» нацистов (стерилизация и т.п.) создают для Папы трудности в сближении с национал-социализмом. Несмотря на эти «преступления», Папа еще надеется, что при определенных условиях для национал-социализма в силу существующего положения станет возможным придти к лояльным отношениям с Рейхом. По личному мнению Грёбера, нужно открыть глаза Папе и повлиять на него таким образом, чтобы он не дал себя увлечь Гитлером и национал-социализмом».
|
