Владимир Файнберг

ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эти мои воспоминания – плач по отцу Александру.

Они написаны в год его убийства, по горячим следам трагедии. Я торопился запечатлеть всё существенное, хоть на бумаге оставить его в живых… Таким, как он был. Понимал, что полнокровный образ моего духовного отца и друга со временем, как это часто бывает, может превратиться в нечто застывшее, абстрактное.

Кроме того, я пытался заполнить зияющую брешь, образовавшуюся в моей жизни, как-то приглушить боль.

С тех пор воспоминания выдержали четыре издания, прошло столько лет… Боль не проходит, рана не затягивается.

Отец Александр – не только автор книг и проповедей, потрясших множество людей во всём мире. Для меня он, прежде всего, ошеломляющий пример человека, которым мог бы гордиться Христос.

С отцом Александром общались многие люди. Их свидетельства драгоценны, даже самые малые. За последние годы путём опроса мне удалось собрать толику неповторимых живых чёрточек к портрету. Помещаю их здесь.

Владимир Файнберг.

2003 г.

ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ

Одна молодая женщина, попав в трудную житейскую ситуацию, долго боялась прийти на исповедь к отцу Александру. Её мотало то в Сергиеву Лавру, то в Пюхтицы, то куда-то ещё, где отчитывали умалишенных.

От всего этого, от своей трагедии она страшно душевно устала. Нигде не знала утешения.

Отец Александр сказал ей:

- Мало вам трудностей тут? Мало вокруг сумасшедших?

Наконец, она решилась. Во время исповеди, рыдая, сообщила, что ею совершён страшный грех: и теперь она беременна на седьмом месяце.

Отец Александр развернул её к себе, выдохнул:

- Это же прекрасно! Будет ребенок!

И тем спас от самоубийства.

Соне Руковой – давней прихожанке деревенского храма – сказал:

- Путь к Обетованной земле ведёт ЧЕРЕЗ ПУСТЫНЮ. Со всеми её сложностями. И редкими утешениями – манной, перепелами, водой…
-

Музыкант Олег Степурко однажды поделился с отцом Александром тем, что был шокирован, когда, будучи на свадьбе, увидел, что какая-то тётушка обходит всех с подносом, собирает деньги для молодых.

- Почему же? – возразил отец Александр. - Нужно собирать деньги молодым. В этот период они особенно нуждаются. Я даже хочу записать кассету для наших молодожёнов. Эдакую аудиотамаду, где был бы расписан весь распорядок свадьбы. Включая сбор денег.
-

Одна женщина спросила отца Александра, как пробиться к Богу.

- Молитвой. Мы должны делать это каждый день. А в праздники церковные особенно. Для этого они и существуют.
-

Две прихожанки сильно повздорили между собой. Одна из них прибежала к отцу Александру жаловаться. Тот с досадой сказал:

- Ну, съешьте её! Правда, сейчас пост, а она, наверное, скоромная.
-

Как-то он спросил Соню Рукову:

- Как вы думаете, в чём самый большой дефицит, чего больше всего не достаёт нашей интеллигенции?
-
- Любви, - ответила она.
-
- Нет. Благоговения. Мы не понимаем, что, когда берём в руки Евангелие, берём в руки самого Бога.
-

Как-то, много позже того, как кончилась служба, он вышел из храма и увидел в церковном дворике группки всё ещё о чём-то болтающих молодых прихожан.

- Сколько дел за это время можно было бы сделать! – сказал отец Александр с горечью.
-

По поводу людей, которые всё возлагают на Бога, а сами ничего не делают, привёл в пример А.В.Суворова.

Тот спросил конюха:

- Почему лошади не кормлены?
-
Конюх ответил:

- Ваше благородие, Господь овса не послал.
-
На что великий полководец сказал:

- Бог тебе не конюх. Конюх – это ты.
-

Одна девушка рассказывает:

- Через несколько лет после гибели отца Александра она прочла его книгу, уверовала в Христа, крестилась. О чём с благодарностью к судьбе поведала во время исповеди старцу в Троице-Сергиевой лавре.
-
- Еретик! – сказал старец.
-
И наложил запрет на чтение книг отца Александра.

10.

Соня Рукова призналась отцу Александру, что боится смерти.

- Постоянно повторяйте в такие минуты: «Иисус, Боже сердца моего, прииди и соедини меня с тобою навеки…».
-

11.

Замечательная католическая монахиня Клер рассказывала мне, что, познакомясь с отцом Александром ещё в 1975 году, увидела в какой обстановке он несёт своё служение. Сказала ему:

- Трудно вам жить.
-
- Знаете, если бы мы делали всё, что возможно даже в этих условиях, это было бы очень много! А мы не делаем даже того, что возможно. Например, когда люди приходят к нам исповедоваться, сколько можно им дать!
-
Отец Александр всегда говорил, что разница между конфессиями происходит просто от разницы культур. Говорил о вселенской церкви.

Как-то после общей молитвы он сказал Клер:

- Порадуемся! Мы с вами ласточки будущей весны Церкви!
-

12.

Рассказывал членам молитвенной группы о божественном происхождении мира:

- Эволюционисты не могут объяснить, почему эволюция пошла в сторону усложнения. Было бы проще остаться одноклеточными. Они живут даже в атомных реакторах. Нет! Эволюции нужно было поднатужиться и дойти до такой ступени сложности, чтобы Бог смог вдуть душу в венец её творения. Простейшие и грибы не смогли бы вместить душу. А вот приматы смогли!
-

13.

Олег Степурко сопровождал отца Александра, когда тот после службы в храме отправился навещать больных по грязным, осенним улицам посёлка Пушкино.

Навстречу прошла молоденькая девушка.

- Восьмое марта! – просиял отец Александр. – Восьмое марта!
-

14.

В ново-деревенскую церковь приехал как-то архимандрит, обвешанный крестами, висюльками и мишурой с полудрагоценными камнями.

После беседы отец Александр пошёл его проводить к автобусной остановке. Автобус пришёл переполненный настолько, что трудно было в него влезть.

Архимандрит возроптал.

- Что делать? – улыбнулся отец Александр. – Нам осла не дают…
-

15.

Некая Галя спросила его, как он относится к диссидентам.

- Хорошо отношусь. Но это не наш путь. Наш путь другой. Главная наша задача – измениться изнутри. До тех пор, пока мы не изменимся изнутри, ничего не произойдёт.

16.

В период массового отъезда людей в эмиграцию отца Александра часто спрашивали, как он к этому относится.

- Уезжать не имеет смысла. Перемена места не решает внутренних проблем.

17.

Андрей Ерёмин – один из наших прихожан, в самые трудные для батюшки времена прислуживающий ему в церкви, как-то сопровождая его на рынке в Пушкино, стал задавать вопросы об Апокалипсисе.

- Значит так. Прежде всего, запомните раз и навсегда. Эту книгу все неправильно читают. Её читают, как книгу ужасов. А эта книга – о победе. Эта книга имеет такое же отношение к Новому Завету, как Новый Завет – к Ветхому Завету. Новый Завет – исполнение Ветхого. Апокалипсис есть исполнение того, что обещано в Новом.
-

18.

Одна женщина радостно сообщила отцу Александру, что хотя и не ездила долго в церковь, всё равно видела его во сне, общалась с ним.

- Это от дьявола, - сказал отец Александр.
-
- Правда?
-
- Правда.
-

19.

Вот другой, аналогичный случай. Женщина стала всё реже и реже посещать храм. Отец Александр сказал ей:

- Предположим, вы хотите научиться играть на фортепиано. Но как я могу научить вас, если вы не приходите?
-

20.

Один наш прихожанин сильно повздорил дома с женой. Даже ударил. В чём и повинился батюшке. Тот твёрдо сказал:

- Ни мать, ни жену никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя пальцем тронуть!
-

21.

Таня Яковлева, постоянная помощница отца Александра во многих его делах, спросила его:

- Раньше подвижники влачили на себе вериги, надевали власяницу. А мы ничего этого не делаем. Как же так?
-
- Ваши хозяйственные сумки – вот ваши вериги.
-

22.

Отец Александр в шутку часто называл меня - «Полковник». Заинтригованный такой кличкой, наш прихожанин Саша Кунин спросил батюшку:

- Почему «Полковник»?
-
- Потому что ходит с палкой, - улыбаясь, ответил отец Александр. – Палк – овник!
-

23.

Когда одна девушка поделилась с ним своим мнением о неблаговидных поступках подруги, он сказал:

- Всё видеть, всё понимать. И всё прощать!
-

24.

Как-то перед общей исповедью, увидев перед собой группу молодых прихожанок с нарочито постными выражениями на лицах, повязанные косыночками головы, сказал:

- Оделись, ну как старухи! А раньше люди, если шли в церковь, лучшую одежду свою надевали!
-

25.

Таня Яковлева рассказывает:

- Вышла с отцом Александром на шоссе, чтобы поймать попутную машину до Москвы.
-
Остановился местный водитель. Глядя на отца Александра, произнёс:

- Батюшка-то святой! Деньги с него брать грех. А без денег везти не могу.
-
И уехал.

Это случилось за несколько дней до убийства.

26.

Рассказывает Андрей Ерёмин:

- В конце семидесятых годов многие диссиденты были заточены в психиатрические больницы, в тюрьмы. Находился в тюрьме и священник Глеб Якунин.
-
Андрею казалось, что участие священников в диссидентском движении ставит под угрозу создаваемые в ту пору отцом Александром общины верующих - «малые группы». И он в присутствии нескольких собравшихся у батюшки людей попросил его проанализировать с этой точки зрения деятельность Г.Якунина.

Отец Александр привстал из-за стола, набычился и прямо-таки прорычал:

- Я друзей не а-на-ли-зи-ру-ю!
-

27.

Он сказал Тане Яковлевой:

- Основная задача педагога – не наполнять ребёнка информацией, а воспитывать любовь к красоте, умение самостоятельно мыслить и формулировать возникающие вопросы.
-

28.

Однажды к отцу Александру прибыл польский журналист. Отец Александр огляделся. Рядом, кроме Тани Яковлевой, никого не было.

Батюшка тотчас всучил ему деньги. Сказал Тане:

- Так нужно. Он в чужой стране.
-

29.

Летом 1977 года в квартире молодой женщины О.Н. состоялся спиритический сеанс.

Её годовалый мальчик после этого ночью и днём стал показывать на что-то невидимое, бормотать «Дядя, дядя…». Губы его синели.

Мать в панике бросилась к отцу Александру.

Тот немедленно оставил все дела, приехал к ней, освятил квартиру.

И всё прошло.

30.

В конце восьмидесятых годов в Новую деревню впервые приехали телевизионщики. После службы установили в храме свою аппаратуру, чтобы взять интервью у отца Александра.

Кроме уборщиц и Сони Руковой, там больше никого не было.

Получив ответы на заранее придуманные вопросы, телегруппа уже начала было сматывать свои провода. Но внезапно каждый из этих людей почувствовал, что у них возникли свои, не надуманные вопросы.

Завязалась доверительная, неформальная беседа.

Один из телевизионщиков спросил:

- Как вы относитесь к коммунизму?
-
- Коммунизм – это теория, а христианство – практика, - ответил отец Александр, - и они находятся в противоположных направлениях.
-
Соня хорошо запомнила ответ и на другой вопрос.

- А как вы относитесь к лозунгу французской революции – «Свобода, Равенство и Братство»?
-
- Сами по себе эти слова ничего не означают. «Равенство»? Кого и перед кем? И вообще весь мир устроен по принципу иерархии. Поэтому «равенство» – это абсурд. Оно возможно только ПЕРЕД ЗАКОНОМ,
-
«Свобода»? Тогда от чего и кого? В принципе, это слово означает просто анархию. Мы это проходили…

«Братство»? Для этого нужен, как минимум, общий Отец.

31.

В заключение привожу здесь воспоминания Е.В.Захаровой – врача, замечательного, самоотверженного человека.

Никогда не увижу, услышу, почувствую руку его

На макушке,

Никогда не буду ждать на опушке

Возле кладбища. Вообще, не буду ждать, когда…

Теперь будет другая жизнь. Такая беда.

Буду стоять в очереди за хлебом земным,

Если будет хлеб,

И будут люди, чтобы стоять за ним…

Сейчас об этом странно вспоминать, но в 1980 году я около полугода упорно уклонялась от встречи с отцом Александром Менем. Происходило это в доме Надежды Яковлевны Мандельштам, которая время от времени говорила мне: «Лелька! Приходи завтра, у меня будет отец Александр…» - «Я завтра дежурю на скорой, нужно готовиться к зачету, к экзамену … приду через два дня…». На самом деле я думала – ну что я ему скажу, и что он может мне сказать? И действительно – что я могла сказать. Я читала все подряд от Венедикта Ерофеева до «Сиддхарты», изучала иврит, заканчивала вполне естественнонаучное образование и полагала, что вера, если она у кого есть, это исключительно внутреннее дело человека. «Веришь, ну и верь себе, а креститься–то зачем?» – так я отреагировала на известие о крещении некоторой знакомой. Надежда Яковлевна подсовывала мне книжки отца Александра, я прочитала «Магизм и единобожие» и «У врат молчания», сообщила Н.Я., что написано здорово, и продолжала «саботаж». Увидела я о. А впервые только на отпевании Н.Я., 2 января 1981 года в церкви Знамения Божьей Матери у Речного вокзала. Этот момент я помню очень ясно. Отец Александр стоял в изголовье гроба, отпевание еще не началось. Я увидела его сразу, поняла мгновенно, кто это, и совершенно отчетливо подумала: «Вот что такое духовный отец и духовное чадо». И тут стало мне очевидно, зачем нужно креститься.

Через некоторое время кто-то из друзей отвез меня в Новую Деревню. Впервые оказалась я в церкви не потому, что меня интересовала архитектура или иконопись, впервые присутствовала на богослужении. Разумеется, смысла происходящего я не понимала. После службы мы долго ждали в сторожке, в маленькой комнатке перед кабинетом о. А, так хорошо знакомой тем, кто все эти годы, и сегодня, и до конца своих дней будет помнить отца Александра. О.А. отпустил всех и позвал меня. Я сумбурно изложила свою историю, и состоялся весьма примечательный диалог. «Хотите креститься, очень хорошо. Только вам надо подготовиться, почитать…» – «Я уже читала!» (Что, Господи помилуй, я имела в виду, что я Книгу Бытия читала один раз?) – «Ничего, ничего, еще почитаете. Вот вам на днях позвонит мой помощник…» И о.А протянул мне книжечку тамиздатского вида – «Небо на земле», так тогда называлось «Таинство, слово, образ», коротким движением положил мне руку на голову, и как будто легким толчком придал направление. Спустя несколько дней мне позвонил Андрей Бессмертный и пригласил зайти в гости. Так я оказалась в катехизаторской группе. Нас было человек десять, не знаю, о чем думали остальные, но помню, что сама я недоумевала – зачем это? Почему я сижу тут, с совершенно чужими мне людьми, чем мы будем заниматься? Через полтора месяца в памятном многим «певческом домике» в Новой деревне состоялось оглашение К этому времени нас, группу оглашенных, связывало уже очень многое, и связывает до сих пор. Малые группы, созданные о. А, это действительно Церковь, как мне кажется, в ее первоначальной, первохристианской форме, ну, конечно, в той малой мере, в какой мы способны были этому понятию соответствовать. Крестил нас отец Александр на Пасху 1981 года.

Разумеется, история моего обращения важна лично для меня и сама по себе не так уж интересна читателю. Я рассказываю это потому, что мне кажется, она важна для понимания того, как через отца Александра Господь проникал в души, и определенно знаю, что не только в мою. До сих пор, когда собираются «старые прихожане» новодеревенской церкви, каждый вспоминает что-то свое, самое главное. Для меня это взгляд о. А, которым он встречал каждого, входящего в церковь – распахнутый навстречу взгляд. Казалось, а может быть, так это и было, что он ждал именно тебя, и рад больше всех в эту минуту именно тебе. Я всегда думала, что, наверное, так ждет нас и радуется нам сам Господь. И еще одно – о. А был очень неожиданным. Много раз бывало так, что едешь рано утром в Новую деревню к исповеди, и думаешь, что расскажешь то-то и то-то, и наверное, о. А ответит, что вот это плохо (потому что и правда, плохо), и надо бы так-то и так-то (потому что ясно же, что надо, только не получается, и что с этим делать, непонятно). И вот приезжаешь, и слушаешь общую исповедь, и каждый раз поражаешься, потому что все, что говорит о. А – это про тебя, и не вообще про тебя, а именно про то, с чем ты пришел. А потом все равно стоишь в очереди к исповеди, чтобы сказать, и услышать ответ. И вот этот-то ответ оказывается совершенно не таким, которого ты ожидал, и тем единственным возможным, который совершенно не приходил тебе в голову!

Не один раз бывало так, что даже не советами и наставленьями, а каким-то незаметным образом о. А менял мою, и наверное не только мою жизнь. В 1984 или 85 году я пришла к о.А пожаловаться на себя саму, все было не так, как хотелось, и как казалось нужным. О.А выслушал меня, ничего определенного в ответ не сказал, а на прощанье обратился с просьбой – съездить посмотреть очень пожилого человека, только что выписанного из больницы в тяжелом состоянии. «Может быть, ничем помочь и нельзя, но вы все же поезжайте». Я поехала, и, посмотрев больного, подумала – зачем продлевать мучения? И одновременно – отец Александр меня прислал, и вообще, не мое дело понимать, зачем. Меня послали лечить, надо лечить. Несколько лет потом я была в этом доме чем-то вроде семейного врача. Пациент мой дождался возвращения внука из армии, дождался правнука, более того, уже после смерти отца Александра он крестился и венчался со своей женой, с которой прожил до этого более 50 лет. Я далека от мысли, что дело в моих врачебных умениях. Эта история характеризует не меня, а отца Александра. Для меня же знакомство с семьей Куниных оказалось очень важным. Узнав этих очень старых, очень немощных, но необыкновенно бодрых духом и полных любви людей, я совершенно иначе взглянула, да и сейчас продолжаю смотреть на жизнь, на свою работу и на себя саму.

И еще одна, тоже сугубо личная, но, по-моему, важная для попытки хоть что-то понять про отца Александра, история. Я вышла замуж, муж мой был крещен в детстве, но не воцерковлен, и считал себя неверующим. И, тем не менее, настаивал на венчании. Мне это казалось странным, и даже неправильным, ведь венчание Таинство, как же неверующему... Поехали советоваться с отцом Александром. После службы о. А повел нас гулять вдоль поля к кладбищу. Поговорил с мужем, а потом сказал мне – буду вас венчать. Нет неверующих людей, и те, кто так про себя думают, заблуждаются. А спустя положенное время отправилась я в роддом. Человеку с медицинским образованием известно многое, так что я очень трусила. До такой степени, что попросила свою подругу обязательно сообщить отцу Александру, когда начнутся роды, и попросить его помолиться. Происходило это рано утром, подруге надо было непременно быть на работе, а после работы поехала она в Новую деревню, выполнять мое поручение. Роды были трудные, и часам к шести вечера по разговорам врачей я поняла, что дела неважные, и могу я сама и не родить. И не успела я это осознать и испугаться, как все произошло наилучшим образом. Я потом спросила подругу – в котором часу ты добралась до о. А? Оказалось – минута в минуту, буквально. Кто-то может сказать – совпадение, но я уверена, что сила молитвы отца Александра могла не то что роды, а действительно, горы двигать.

Я часто думаю – а что было бы со мной, не повстречай я отца Александра. И задним числом впадаю в панику. Даже представить себе страшно, чем бы я стала, если бы не он. Определенно знаю, что очень многие могут сказать то же самое. Конечно, эти отрывочные, сумбурные и вполне незначительные истории не могут отразить и тысячной доли того огромного явления, каким был, и остается отец Александр Мень. О нем писали и еще напишут многие – какой он был священник, богослов, писатель, просветитель. Но, может быть, эти маленькие кусочки найдут свое место в огромной мозаике воспоминаний и помогут понять что-то важное об о. А.