Без семьи
Без семьи // Iностранец. - 1998. - №29.
Всем известно, что мир деградирует. Видимо, эпоха фиолетового смещения, когда Вселенная перестанет расширяться и начнет включать, напротив, обратный ход и сузится до размеров футбольного мяча, наступает не в космогонии, а в психологии венца творения — человека. В духовном плане homo sapiens сегодня так же дремуч в космической ракете, как когда-то на буланом коне. Причем сразу по многим параметрам. Скажем, по религиозным показаниям. Хоть вяжи. А если взять национальный вопрос, так просто впадаешь в безысходное отчаяние.
Когда в темные века доисторических эпох наш небритый предок, элегантно прикинутый в клубный пиджак из оленьей шкуры, с двумя извилинами в голове, встречая представителей племени мумбо-юмбо, исполнясь национальной гордости от принадлежности к племени тутти-фрутти, поднимал фамильный топор и потрясал высокотехнологичным копьем, последним писком тогдашнего ВПК, его еще можно было понять. На той же стадии развития сегодня, похоже, находится Африка, с которой со вздохом облегчения развязались европейские колонизаторы (и до сих пор тихо радуются, что теперь это не их головная боль). Когда нам сообщают, что племена тутси в очередной раз замочили пару сотен тысяч представителей племени хуту или как их там еще, а потом наоборот, что остается делать цивилизованному человечеству, раз больше никого не удается рекрутировать в колонизаторы даже по мандату ООН?
Вон США повоспитывали сомалийцев, да и плюнули, и сбежали. И я их понимаю. За вредность в Сомали не давали даже кокосовое молоко. А стреляют там уже, к сожалению, не из луков. Прогресс привел к тому, что дикие племена сняли леопардовые шкуры и оделись в камуфляж. И стреляют друг в друга из зенитных установок, прикупая по случаю вертолеты, МИГи и танки из лучших европейских коллекций. По моде. Мало было им просто акул, так нет, понадобились «Черные акулы»! Здесь НАТО, ООН, ОБСЕ и ЕС, а также Организация африканского единства вдруг вспоминают спасительную формулу из Ильфа и Петрова и начинают скандировать, пакуя гуманитарную помощь: «Ну и дикий же народ! Дети гор!». И меня бы здесь очень утешила малая толика расизма: мол, черная раса не способна к нормальному развитию, она застряла где-то во Фрейде и Фрэзере, между тотемом и табу. Значит, нечего напрягаться, а надо назначить туда туземных комиссаров. Увы! Человечество с ума попятилось на национальной почве (кто на бретонской, кто на русской, кто на алжирской), и ни образовательный ценз, ни континент обитания, ни форма черепа, ни цвет кожи здесь не значат ровным счетом ничего.
Скажем, сербы и албанцы. Да и вообще весь югославский вопрос. Я допускаю, что Словении и Хорватии надо было уходить. Но ушли они не по национальным, а по политическим причинам. Белград был плох не тем, что там жили сербы. А тем, что Милошевич явно собирался строить вместо капитализма социализм. Ну что ж, тогда словенцы вовремя вспомнили о своей национальной принадлежности (нужны же какие-то мотивы для развода, не скажешь же мировому сообществу: мы с сербами не сошлись во мнениях насчет приватизации, либерализации цен и вхождения в НАТО) и с легким сердцем построили уютное европейское государство, где на одну словенскую душу приходится доход раз в пять больше даже польского, не говоря уж о сербском или о российском.
Хорваты отошли на заранее заготовленные западные позиции по тем же чисто прагматическим основаниям. Но они вспомнили на дорожку, что когда-то, во вторую мировую войну, эти самые сербы воевали на стороне Советской Армии. Такое вот случайное совпадение. И хорваты заявили, что они хорваты, и, потрясая этим званием, как мандатом на строительство независимого государства, пошли его строить под фанфары. Здесь все нормально. Здесь не варварство, здесь предлог.
А вот у албанцев и сербов в Косово и вокруг явно крыша поехала. Все время хватают друг друга за грудки и делятся свежими впечатлениями о том, чем их предки занимались в этих краях в XII веке. При этом в Албании полный финиш и в политике, и в экономике, а до этого была форменная Океания по Оруэллу, почище, чем в СССР. И в Сербии дурью мучаются, то краснея, то коричневея. То фашиста изберут, то коммуниста себе на шею посадят. Причем непонятно, кому сочувствовать, и что они делят, кроме общего на всех исторического поражения. Нет, надо одним неумейкам создавать Великую Сербию, а другим — Великую Албанию.
И чем больше дурости в стране, тем чаще заходит речь о величии. Великая Китайская стена, Великий Мао. Великая Германия. Великая Русь из гимна СССР, где, бедная, у старшего в роде Михалкова выступает то ли в качестве сводни, то ли в качестве капо в концлагере, то ли в качестве крестного отца в мафии. Я что-то не слышала, чтобы штатники называли свою страну «великими США». Когда посмотришь внимательно на проблему Косово, то начинает казаться, что нации — это разные мафиозные кланы, борющиеся за сферы влияния в наркобизнесе или индустрии развлечений, вроде казино, табака, спиртного и борделей. Ясное дело, должен остаться кто-то один: конкурента надо упразднить. Я бы на месте мирового сообщества не стала их спасать. Ежели и сербы, и албанцы взбесились и впали в варварство, в дикость в конце XX века, то пусть они благополучно перекусают друг друга (только бы не третью сторону). А на границах — санитарный кордон. Потому что дикость заразительна.
Итак, бедным троглодитам не хватало мозгов, чтобы осознать себя личностью. И они осознавали себя племенем. Родом. Стаей. Муравейником. Пчелиным роем. Ордой. Коллективом. Бригадой (надо думать, социалистической). Шайкой-лейкой. Винтиками. Все такими были: белые, черные, красные и зеленые. И раса здесь ни при чем. Просто когда падала Вавилонская башня, она некоторых, похоже, очень сильно ушибла. Когда тебя из-за угла огреют пыльной Вавилонской башней, это сильно действует на интеллект. Головка бо-бо, мозги тю-тю. К троглодитам имеет смысл отнестись снисходительно. Они Фазиля Искандера, Фрэзера и Фрейда не читали. У них кругозор был как у президента Лукашенко, который честно признается, что вырос среди зверей и растений (и, судя по его поступкам, только с ними и общался). Но когда Терехов, Баркашов, Кондратенко и Ко начинают хвастаться тем, что они русские, и ловить сионистов у себя под кроватью, это уже попахивает паранойей.
Троглодит не осознавал себя личностью, потому что не успел ее обрести. В ходе строительства родо-племенного строя. Коммунисты, нацисты, фашисты и традиционалисты не осознают себя личностями, потому что успели это благо растерять. В ходе строительства социализма. Поэтому припадочный патриотизм — это не последнее и не первое прибежище негодяев. Это единственное прибежище неудачников, бездарей, второгодников, клинических идиотов и вообще маргиналов, которые не могут жить по-людски и убеждают себя и других в том, что надо жить по-сербски, по-немецки, по-русски, по-курдски и Бог еще знает как.
Принято считать, что национализм плох и нелеп потому, что это не заслуга человека — родиться кем-то. Положим, это так. Но этого мало! Зачастую национальная принадлежность — это скорее компромат, чем предмет для гордости. Конечно, у советских была собственная гордость. Они гордились своей отсталостью, своей жестокостью, своим рабством, своей нищетой, своей бескрайней, загаженной, неухоженной, пришедшей в упадок территорией. Признайся сегодня где, что ты кубинец. Тут же соберутся зеваки и станут спрашивать: ты с той Кубы, где по 2 яйца в месяц на едока выдают? Где правит ненормальный команданте, который все еще что-то бормочет о мировой революции? «Слышишь чеканный шаг? Это идут барбудос! Небо над ними как огненный стяг, слышишь чеканный шаг?» С той Кубы, из-за которой едва не началась третья мировая война? Где людей пытают электротоком? Половина населения которой уплыла в США на плотах и моторках? Так что прежде чем козырять национальной принадлежностью, надо задуматься, а есть ли козыри в твоей колоде?
Мафиозные кланы называют себя «семьями». Отсюда и «крестные отцы». Националисты, орущие у нас под окнами: «Россия для русских!» — это слабые, неразумные, умственно отсталые, сопливые дети, которым нужна опора в виде отцов народа, донов, фюреров, команданте, дуче. Свободный человек не прячется ни за чью спину, не пытается раствориться в национальной массовке. Он самоценен и самодостаточен. Он не будет пытаться искупить свое ничтожество величием Чехова и Достоевского. Да, у нас великая литература. Но она не порождает великую историю автоматически, а, скорее, фиксирует великое преступление СССР, великие злодеяния Грозного и Сталина, великую тщету исторического тупика, откуда мы сейчас пытаемся выбраться уже целых 10 лет… Мы должны перестать быть слюнявыми младенцами. Мы должны стать взрослыми и свободными. Без семьи.
Конечно, дальше всех нас ушли от палеолита, тотема, Вавилонской башни и завязанного на этих факторах национального вопроса американцы. Кто они? Китайцы из чайна-тауна, итальянцы, японцы, русские, поляки, индейцы, африканцы, те, кто 2 века назад могли считаться англичанами, или ирландцами, или немцами, или голландцами? Они даже не имеют своего языка. Нет американского, есть английский. И их братья по разуму, ближайшие соседи, канадцы, потомки французов и англичан, но уже не те и не другие — они-то кто? А они не стоят с лопатой или другим шанцевым инструментом у национальных корней. Они — завтрашнее человечество. Их тотем — свобода. Она встречает вас с факелом в руках и с книжкой под мышкой, вырастая из вод, в венце из лучей света, презирая и попирая стопой все темные царства на свете.
Американец — это не национальность. Это, скорее, символ неверия в догматы и символ веры в разум. Американец — это политическое самоопределение, это знак причастности к планетарной цивилизации. Это пропуск в другое измерение, за горные выси в алмазных гранях небоскребов, за золотые твердыни Уолл-стрита, в прохладу струй двух великих океанов, в Царство Истины, полное утренней свежести знания, иронии и доброты. Такими мы будем через столетия, если, конечно, раньше не передушим друг друга в горькой национальной обиде на то, что в позднем неолите наши соседи обделили нас на охоте, зажилив печенку бизона.
Тот, кто вырос из детских ползунков национальной идентичности, отрясает прах музеев, барахолок, комиссионок и Marche aux puces от ног своих, переплывает через океан, проходит пять лет стажировки, сдает экзамен на чин прогрессора и становится американцем, приобщаясь к мощи и мудрости поколений. Все лучшие цветы и плоды человечества возлагают свои дипломы, таланты и знания на этот атлантический алтарь. Пожалуй, прав Александр Дугин: это новая ступень развития человечества, атлантизм. В 40-е годы XX века мы вдруг заметили, что на них держится небо. Но это началось раньше, в самом конце первой мировой войны. Европа продемонстрировала свое детское ослепление, свою инфантильную сущность уже в той, первой, кровавой и бессмысленной драке то ли из-за проливов, то ли из-за сербов, то ли с похмелья, то ли чтобы поиграть в солдатики. Из-за океана на дебильную Европу с изумлением смотрела зрелая, взрослая цивилизация, которая в конце концов помогла тем, кто был умнее и симпатичнее, прекратив свалку свистком рефери, разом остановив и свирепый, зверский бокс, и красивый костюмный футбол. Потому что, право же, этот мячик, разыгранный на поле сражений 1914—1918 годов, не стоил и выеденного яйца.
Тот многоцветный коктейль рас, наций, народностей, континентов и эпох, который разлит в чаши каньонов, озер и компьютеров американской цивилизации, делает США превосходным арбитром. Фемидой всех земных затяжных склок, раздоров и драк. По сути, только США и Канада являются организацией объединенных наций, способной принимать решения и их выполнять. ООН — это детская площадка, где до сих пор выясняется национальный вопрос в интеллектуальной форме и на высоком уровне стихотворения: «А у меня в кармане — гвоздь. А у вас?— А у нас в квартире гость. А у вас?— А в-четвертых, наша мама отправляется в полет, потому что наша мама называется пилот».
Вот сейчас корсиканцы собрались отделяться от Франции. И, похоже, у них нет других причин, кроме той, что французы изменили в 1815 году Наполеону Бонапарту. Отделение Корсики от Франции было бы аналогично тому, как если бы у нас ханты вдруг отделились от манси: настолько велика идентичность корсиканцев и французов. А ведь есть еще бретонцы. Эти вспомнили про свое кельтское происхождение и арийскую подоплеку: мол, они не смешивались ни с франками, ни с римлянами, ни с иберами. Однако за проливом шотландцы, бывшие скотты, проявили благоразумие и остались в составе Англии, несмотря на то, что англичане казнили Марию Стюарт. А то еще фламандская Бельгия собиралась отделяться от валлонской. В Квебеке тоже национальный атавизм: на почве французского языка едва не отделились от Канады. Слава Богу, прогрессоров оказалось больше.
Этот национальный «расцвет» можно сравнить только с заболеванием корью или скарлатиной во взрослом возрасте. И опасно, и противоестественно, и не ко времени.
В XIX веке национально-освободительные движения были хотя бы романтичны, новы, оригинальны и жертвенны. «Позорной казни обреченный, лежит в цепях венгерский граф»… Мадзини, Рисорджименто, Овод, «Молодая Италия». А теперь эти романтики с большой дороги только бомбы подкладывают под несчастное население. Какой же романтизм в идиотизме? Мадзини — и Радован Караджич? Нельзя дважды вступить в одну и ту же реку, а то повторишься, как фарс. Поэтому когда наши национал-патриоты вытаскивают из сундуков национальные лохмотья и заводят ту же старую волынку про славянофильство, пережеванную и выплюнутую за ненадобностью еще в XIX веке, и находят откуда-то славянские гены в братском и союзном диктаторе Лукашенко, хотя и вещий Олег, и Святослав, и Ярослав Мудрый от такого родственника отказались бы с ужасом,— меня разбирает дикий смех пополам с не менее диким ужасом.
У красно-коричневых получается, что все мы, русские — казанские сироты, убогие, замученные, затюренные, затаренные, как аксеновская бочкотара. Калики и калеки. Поэтому — «Россия для русских!» Железная логика! А кто нас замучил-то? Конечно, если считать Свердлова — сионистом, Сталина — лицом кавказской национальности, Ленина — агентом гестапо, Луначарского — масоном, то «патриоты» правы. А кем считать Бухарина, Андропова, Брежнева и Зюганова с Бабуриным? Радамес, дай ответ нам! Нет ответа.
Россия сегодня — больной, отсталый и несчастный ребенок. Она скорее зона нашей ответственности, чем предмет нашей гордости. Так что давайте подождем, пока Русью будет пахнуть получше — не паленым, не жареным, не тухлым, и пока русский дух перестанет быть похожим на кентервильское привидение. Скромность украшает и человека, и народ. И Российскую Федерацию.
