С южных гор до северных морей
С южных гор до северных морей // koMok №50, 18 декабря 1997.
Унылая пора — очей очарованье!.. Когда государственные деятели, которых Маленький принц сравнил с грибами, раздувшимися от важности — пузатые ножки, заносчивые шляпки, начинают вести конструктивные переговоры о том, как бы кого-нибудь куда-нибудь не отпустить (например, Чечню), смело вторгаясь из области государственной в сферу божественного предопределения. Потому что, согласитесь, Конституции и Президенты все-таки вторичны по отношению к народам, а кому и где жить (а также — с кем и при ком) решалось давненько, задолго до создания ООН и ЕС, где-то во времена сразу после Всемирного Потопа... Когда просохло.
И провалиться мне сквозь самый круглый стол заседаний и при этом подавиться консенсусом, если я могу сейчас четко доложить мировой общественности, какие законные и конституционные решения предопределили присоединение к России Чечни, Дагестана, Ингушетии, словом, всего Северного Кавказа, начиная с Осетии-Алании. Южный Кавказ, попавший в этот переплет, то есть в СССР через посредство Российской Империи, где добровольно, а где и принудительно, как вошел, так и вышел. Через ту же дверь. И если кто-то от этого пострадал, то уж никак не Российская Федерация, которая смело освоила вместо Пицунды и Адлера Анталию и Элладу, а то и Ниццу с Италией и Испанией. А на черный день есть еще Сочи и Азовское море. И общенародный и общедоступный Крым.
Пострадали, скорее, азербайджанцы, получившие камеры пыток при Гейдаре Алиеве, а войну с Карабахом еще до него. Пострадали голодная Грузия без газа и света, растерзанная Абхазия, тбилисские интеллектуалы, ставшие жертвами сначала Джабы Иоселиани с его бандой «мхедрионцев», а затем степенного и элитного дипломата Эдуарда Шеварднадзе, который обзавелся вполне приличным запасом политзаключенных и узников совести, среди которых есть и смертники. Не считая техники пыток. Здесь Тбилиси и Баку могут смело вступать в социалистическое соревнование.
Что ж! Свобода — это нож, и с непривычки можно зарезаться.
Вы скажете мне, что Чечня тоже может пострадать и уже начала страдать от публичных казней, судов шариата, похищения людей и прочих издержек эмансипации. И вы будете правы. Но некогда А. К. Толстой резонно заметил в своем «Дон Жуане», говоря об инквизиции (да и для «государственников» подойдет): «Я говорю: святые братья глупы. Не влезешь силой в душу никому, и никого не вгонишь в рай дубиной». Тем более что эта самая дубина, перехваченная объектом спасения, становится для субъекта спасательной экспедиции дубиной партизанской войны и бьет довольно болезненно.
Ежели кому-то было непонятно, надо ли спасать социалистические ценности в Афгане, то процедура спасения «целостности Российской Федерации» в Чечне должна была навеки отвратить экскурсантов от этого маловразумительного понятия. Но не отвратила. И поэтому многочисленные комиссии, миссии, миссионеры, эмиссары, а также столы всех форм и фасонов пытаются обсуждать в Москве, в Европе, в США, в Чечне и около (а также вокруг) Чечни только один животрепещущий вопрос: как бы половчее перевести чеченцев с барщины (субъектности в РФ) на оброк (ту форму независимости в РФ, которую имели в СССР Украина и Белоруссия, якобы даже члены чего-то при ООН с отдельным коттеджиком под представительство). И чтобы «бремя барщины старинной оброком легким заменивши», можно было выдать это за освобождение крепостных крестьян. Видно, лавры Александра II Освободителя не дают кому-то покоя. При этом не хочется ссориться с помещиками из Минобороны, ФСБ, МВД и Госдумы. Благо выкуп им, похоже, давать нечем. Казна пуста.
Намечаются такие алгебраические варианты сочетания России и Чечни, что впору вспомнить двойственное древнерусское число, строение атома, кольца Сатурна и даже Святую Троицу, где Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой пребывают одновременно в единстве и в отдельности. (Да простят мне такое сравнение христиане, к коим я сама принадлежу.) Если по условиям конкурса требуется прибыть ни верхом, ни пешком, ни в одежде, ни без одежды, ни с подарком, ни без подарка, то определение «независимая, суверенная республика в составе Российской Федерации» как раз подойдет. Правда, злые языки тут же вспомнят про знаменитую мизансцену Альфреда Жарри: «Входят три абсолютно свободных человека. И их полковник».
Но «государственники» на святой Руси издревле привыкли обходиться как без здравого смысла и логики, так и без злоязычных газет и международной общественности. И даже без исторических прецедентов. Я чувствую, что в верхах этих самых «государственников» назревает оригинальное предложение освободить чеченцев без земли, то есть без Чечни.
За Чечню держатся этими самыми государственными щупальцами, потому что: a) она была завоевана во время оно, то есть неразумные и нелегитимные действия тогдашней Российской Империи против черкесов, чеченцев, адыгов, аварцев и других народов являются, конечно, превосходным обоснованием для сегодняшней и завтрашней нелегитимности и неразумности российской демократии. Прах к праху, пепел к пеплу. Глупость к глупости. Исторические преступления зачастую становятся солидными и респектабельными, как несгораемый шкаф. И тогда они делаются канвой, по которой новые времена вышивают новые злодейства, дополняя привычный с детства, от пращуров, узор.
Но есть еще и b) нефть. И хоть ее мало, но говорят, что очень хорошая. Не важно, что чужая. Кавказские нефтяные залежи, Каспий, икра, осетрина, Казбек и Эльбрус, Терек и замок Тамары так давно стали нам близкими и родными (за два-то столетия с момента покражи), что мы искренне возмущаемся, когда какой-то маленький кусочек (вроде Чечни), давно съеденный и переваренный, вдруг встает комом в горле и требует независимости.
За два столетия преступления против народов Кавказа были списаны за сроком давности не только субъектами завоевания, но даже, кажется, и многими объектами, вроде Осетии и Кабардино-Балкарии. У дверей стоит маленькая очередь. Тех, кто хотел бы обменять горькую и холодную свободу на теплое, уютное и сладостное помещение камерного типа в лоне РФ. В очередь записались Южная Осетия и Абхазия. А злопамятные Звиад Гамсахурдиа и Джохар Дудаев, строители Вавилонской башни под названием «Кавказский дом», наказаны за этот пост-модерн и футуризм тем же, чем наказали генетиков и кибернетиков, а также сторонников геоцентрической гипотезы в средние века: смертью.
И на Кавказе за границами Чечни, и в России господствует манкуртизм. Унтеры Пришибеевы, промышляющие в МИДе и в Совбезе, предлагают субсидии и дотации в обмен на территориальную целостность. А иные территории Кавказа, уподобляясь той унтер-офицерской вдове, которая сама себя высекла, ссорятся и толкаются в очереди за этими черствыми имперскими пряниками. А чеченцы кажутся то ли экзотами, то ли люденами. Хотя быть субъектом Аллаха так же накладно, как и быть субъектом РФ. Ваха Арсанов уже надел на чеченских журналисток цветные косыночки, чтобы они были «не хуже своих бабушек». Я уж не говорю про телесные наказания и публичные казни. Чтобы не отставать от своих дедушек.
Дано ли бывшему совку с семидесятилетним стажем стать вместе со своей Ичкерией (или Россией) субъектом свободы? Без национальной идеи, почерпнутой из средневекового мракобесия, неважно, в поддевке, в лаптях или в чалме?
Ведь есть еще и c). После ухода Чечни все якобы разбегутся. Непонятно, где это еще, кроме Чечни, референдум по отделению наберет больше 50 процентов. По чисто этническим мотивам. Поэтому зреющая идея освободить чеченцев без Чечни (они, в отличие от нефти, трубы и Терека, не нужны никому, даже Борису Березовскому) — идея чисто советская. Кстати, про крепостных крестьян тоже ходило такое мнение накануне 1861 г., что они без господ пропадут. Так что освобождение крепостных чеченцев с землей было бы вполне в духе XXI века.
Идея территориальной целостности, отскакивающая от зубов, — это остатки советского страха, что тебя сочтут «буржуазным националистом». Большой Террор у нас в генах. А пока ситуация с Чечней безвыходна. С южных гор до северных морей. Совки из РФ подавились идеей территориальной целостности и не могут ни выплюнуть ее, ни проглотить. Совки из Чечни или озабочены тем, как бы проложить трубу через независимость, или в силу идеологической ломки наполняют свою свободу старьем из обихода XIII в.: «Мой первый слог сидит в чалме, он на Востоке быть обязан»... Совки слишком похожи для того, чтобы расцепиться. Придется подождать, когда из первобытного океана советскости образуются, как кристаллы, чем-то друг от друга отличающиеся высокие договаривающиеся стороны и, согласно эволюции, выползут на сушу.
Впрочем, это точка зрения правозащитника. А правозащитникам еще хуже, чем чеченцам. С ними никогда никто не договаривается и не считается. Ни у человека, ни у его прав нет ни территории, ни нефти, ни трубы, ни боевиков, ни гранатометов...
