Тиун вам на язык
Тиун вам на язык // Новое время. - 1997. - №7.
Товарищ Сталин недаром увлекался лингвистикой. Тот, кто знает язык, понимает если не душу народа, то по крайней мере загадочную евразийскую душу спецслужб. «Следак», «шмон», «кум», «понт» — какими понятиями, ярлыками и неповторимыми образами обогатился великий, могучий и свободный русский язык в эпоху великих революционных перемен! Последний термин — «зачистка». Мне кажется, что когда балтийская сторона лингвистического конфликта говорит о «русскоязычных» с ужасом, а мидовско-минобороновская сторона, наоборот, берется за лук и копье, дабы «русскоязычных» защитить, то обе высокие недоговорившиеся стороны имеют в виду отнюдь не русский язык Достоевского и Бунина, а именно новояз с «коллективизацией», «индустриализацией», «трудящимися», «месткомом» и «зачистками». То есть вместо расплывчатых «русскоязычных» появляются вполне конкретные «советскоговорящие» и начинают внедрять в балтийские «массы» идеи развитого идиотизма, который где-то назвали социализмом, где-то — коммунизмом, где-то тоталитаризмом, но невосприимчивых к понятию «зачищали» так усердно, что языкознание стало главной причиной внутривидового раскола в странах Балтии, и комиссары ООН и ОБСЕ скорее застрелятся из своих маузеров, чем распутают этот клубок и помогут этому горю.
Так что наши разговоры имеют смысл провиденциальный. В России нет просто болтовни. По нашим речам иностранные спецслужбы могут доклады для госдепов создавать, не тратясь на агентов влияния и резидентов.
Например, интересный дрейф к неведомым берегам на наших глазах совершает слово «опричник». Естественно, вместе с сопутствующим понятием. Изначально опричники были хоть и «опричь», но при ком-то. Что-то вроде преторианцев с российской спецификой: «Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в таз». И что ни казнь, то, естественно, малина. С опричников начиналась история спецслужб. Чего только стоит одно восклицание Ивана Васильевича Грозного, с которого собирается сделать жизнь (не только себе, но и нам) Геннадий Андреевич Зюганов:
Да здравствуют тиуны, опричники мои!
Ежели считать по позднейшей шкале ГПУ-НКВД-КГБ, то опричники — это рядовые оперативники, а тиуны — референты, что из Органов. Малюта же был не меньше, чем председатель КГБ. Так что на Лубянке надо было ставить памятник Малюте Скуратову. Может, скоро и поставят, используя для придания изваянию портретного сходства имеющийся в Генпрокуратуре образец (с поправкой на то ли пред-, то ли посткоммунистческую действительность).
При всем моем неуважении к опричникам я хочу, однако, заметить, что они выгрызали изменников государевых и выметали измену государю же. Если они были псы, то чьи-то. С ошейником. Так что метелочка у седла и там же голова какой-то несчастной псины в собственном соку у опричников висели не даром: они заменяли им шпалы на петлицах, звездочки на погонах с голубым просветом и Орден Трудового (или Боевого) Красного Знамени. «Земщине», конечно, было не легче от такой ангажированности опричников. Но когда и при ком ей было легко?
Однако жизнь внесла коррективы и в боевые опричные будни.
Был в Москве христианский приют для бездомных, озлобленных, много раз бегавших из окруженного колючей проволокой детского спецприемника на Алтуфьевском шоссе детей, преимущественно девочек до 13 лет. Их собирал, кормил, учил добру и молитвам Александр Огородников, лидер одной из многочисленных христианско-демократических партий. Только он один из деловых и политизированных своих коллег считал, что вера без дел мертва. Саша собирал этих отчаявшихся девочек в старый аварийный особняк, где не было обоев, но не было и решеток. Девочки впервые узнавали, что есть какой-то гарант их человеческих прав, если не на земле, то хоть на небе. Они были не очень сыты (Саша кормил их на пожертвования, чем Бог послал), но людьми себя начинали чувствовать точно в первый раз. Наша советская милиция захаживала в этот приют с дубинками, угрозами и бранью. Ее не волновала участь тех сирот, которые ютятся в подвалах и на чердаках. Ее волновало другое: как смеет «частное лицо» без ведома и присмотра государства спасать детей вне казенных стен и казенной колючей проволоки? Без ведома Патриархата?
И вот это произошло: вечером 10 февраля рыдающих девочек вытащили из первого в их жизни настоящего дома, где к ним были добры, и увезли за решетку, в спецприемник, где они уже были и где их били. Сашу Огородникова увезли в другую сторону: в 24 отделение милиции, где его полночи без всякого адвоката допрашивал следователь Пастухов на тему: не распространялась ли в христианском приюте порнография (вот где она, оказывается, гнездится!)? Не было ли там притона? Не насиловал ли Огородников своих воспитанниц? Впрочем, Сашу этим не удивишь: он при советской власти достаточно отсидел в политлагерях за участие в Христианском семинаре и к аналогичным вопросам привык. Статья 330. Самоуправство. Спасение детей без ведома «компетентных органов». От 3 до 6 месяцев ареста по максимуму (а раньше давали 7 лет за благотворительность, так что прогресс).
Редактор «Экспресс-хроники» Александр Подрабинек (тоже с тюремным диссидентским стажем) присутствовал при разгроме. Он попытался защитить своего фотокора, у которой хотели засветить пленку. Его ударили ногой в пах. Он дал сдачи и разбил неприкосновенное озверелое правоохранительное лицо. На него надели наручники (надо было подставить другую щеку) и отвезли на ночь в то же отделение, где пьяный личный состав глумился не только над задержанными, но и над депутатами Госдумы Константином Боровым и Юлием Рыбаковым, которые пытались освободить правозащитников или хотя бы их увидеть и ознакомиться с материалами дела (у А.Подрабинека — административная статья за неповиновение этим самым Органам). К.Боровой будил ночью все милицейское начальство с Петровки. Сейчас оба Александра на свободе, но наш шемякин суд у них еще впереди… Это уже не Мордовия, где в Саранске убивали подследственных, отказывавшихся давать ложные показания. Это дорогая моя столица, золотая моя Москва. Диссидентов не реабилитируют, их арестовывают уже по двое. Парами. Скоро ли настанет время «черных марусь»?
У озверевшей от ненависти к журналистам и интеллигентам опричнины нет Хозяина, ошейника, идеи и устава. Есть только злоба, дубинка и кованые сапоги. Они не защищают земщину, они мстят ей. Они даже не псы, ведь псы охраняют, а не режут овец. Они и не волки, потому что волки не убивают и не истязают ради удовольствия. МВД сегодня — коллективный Чикатило, маньяк, упивающийся человеческими страданиями. А земщина — это все мы. Остальные, которые без дубинки и не в камуфляже. Те, которые позволяют себе что-то возражать, писать, говорить. От слов и фото камер они звереют.
Тиун нам всем на язык…
