Надежда, я останусь цел
Надежда, я останусь цел // Новое время. - 1997. - №26.
Год миновал, прошел. Кружил, кружил ветер, и на круги своя все возвратилось в конце концов. За этот год Борис Ельцин столь решительно и дерзновенно вывел войска из Чечни, красно-коричневый синклит окончательно забыл, что он же их туда и вводил, и объявил Президента предателем, изменником, агентом шариата и врагоугодником, согласно прелестному неологизму писателя Юрия Полякова. Демократам же по условиям ближнего и дальнего боя срочно пришлось Президента обратно полюбить, раз уж он в глазах национал-патриотов отчизнопродавец.
Сработала на всю катушку старая притча о козле, которого надо сначала поселить в квартире, а потом почувствовать сильное облегчение от его изгнания. Этот козел — чеченская война. Такие радости и восторги мы бы явно не испытали, если бы ее и вовсе не было.
Надо отдать Президенту должное — он умеет величественно выходить из засад, в которые он же сам себя и загнал. 80 тысяч убитых прошли, как сон пустой. Поскольку они подняты на щит коммунистами, демократам срочно пришлось о них забыть. Демократы мы или не демократы? Мы демократы, поскольку не национал-коммунисты. В огне брода нет. А раз коммунисты собираются судить Президента, мы, назло им, не будем. У нас с ними не может быть общего Нюрнберга. Мы еще так низко не пали, чтобы, подобно американскому и английскому обвинителям, воссесть за один стол рядом с советским. Тем более, есть все основания предполагать, что на самом деле если Президента и будут судить, то все демократы сядут на ту же теплую скамью подсудимых и приобщатся к той же плахе. Кто там из Илюхиных или Лукьяновых будет разбирать, что у нас не было ни собственности, ни власти, что мы были против ввода войск… «Бейте всех,— как решил Симон де Монфор,— а Господь своих узнает». Так что заключен пакт о ненападении между властью и интеллигенцией (которая не левая, не непримиримая и хоть чем-то, да накормленная): Моськи будут сколько угодно лаять на слонов, слоны не будут реагировать на Мосек, но не станут и их давить. Чем окончательно будет доказана и подтверждена порядочность и храбрость Мосек. Будет прославлено великодушие слонов и их просвещенный демократизм. При этом слоны будут ходить, куда хотят, а пешки, куда прикажут.
Итак, конвенция. Испытанная первым президентским сроком, овеянная порохом 1993 года, омытая кровью 1994—1996 годов. Правда, некоторые Моськи слишком буквально ее восприняли и даже лаять перестали. Наверное, подумали, что не стоит без толку надрываться. И были глубоко неправы: караван, конечно, идет черт его знает куда, но собака обязана лаять. Облаивать слонов в посудных лавках — дело профессиональной чести журналистов и демократов, что синонимично. Если журналист не демократ, значит, он не коллега. Враг — это уже совсем другая профессия. Не из нашего профсоюза. Мы прожили этот год, как и три предыдущих,— в гари и дыму, со вкусом гражданской войны на губах. С инвективами и проклятиями по соответствующему адресу. На Восточном фронте без перемен.
Позиционные бои с коммунистами, вылазки национал-патриотов, битва за бюджет, разгром секвестра под Москвой, падение без боя Брестской крепости, Руцкой на Курской дуге, хождение Коржакова в народ… Мы не выиграли, но и не проиграли. Верховный Главнокомандующий воюет всю дорогу. Эффектно воюет, но хотелось бы все-таки разбить врага. Хотя бы того, что в Мавзолее. Но весь год мы этот бастион штурмовали, однако Ленина из его укреплений не выбили. Мертвого, заметьте. А что бы делал наш полководец с живым, если он второй президентский срок с покойным не может управиться? Вот и жалование депутатам повысили в 3 раза с лишним. Хотя они и на прежнее не наработали. Ни Наполеон, ни Ганнибал, ни Александр Македонский противников не субсидировали. Но Борис Ельцин еще в первый президентский срок прославился тем, что снаряжал чужую армию вместо своей, а потом искал всю ночь, где бы взять напрокат пару танков.
Надо полагать, что Государственная дума принесет такие же плоды, как и Верховный Совет. Анчары с Охотного ряда и с Большой Дмитровки никак не поддадутся усилиям мичуринцев из президентской администрации. Компот из этих фруктов мы вряд ли сварим, а вот каша может завариться большая. Зато на внутренних фронтах контрдемократии — ряд блестящих побед. Операция «Лебедь» войдет в учебники по военной истории. Задушили в объятиях. Опять-таки Президент избавился от благоприобретенных Коржакова, Барсукова и их духовного отца Сосковца. Правда, злые языки могут завести свою старую песню: мол, нечего их было и заводить. Но, как сказал когда-то Том Сойер, где бы были тогда приключения?
Много созданных его собственными усилиями трудностей Президент героически преодолел за этот год. Еще больше осталось, но еще не вечер. Много негодных кадров, им же назначенных, он отнял от кормящей властно-правительственной груди. Несмотря на всю эту работу над ошибками, Президент выкроил время и совершил еще одну. Только мы выпали из Чечни, как тут же впали в союз с Лукашенко. Будет что преодолевать в следующем году…
Зато реформы со вздохами, вымазанные в тине, вылезают из болота, куда их выбросили еще аж в 1993 году после повторной отставки Егора Гайдара. Анатолий Чубайс в очередной раз вытаскивает бегемота из болота. Он уже этим занимался. До своей первой отставки после выборов. Хорошо бы успел осушить болото до второй… Хорошо бы, если бы ему, наконец, кто-нибудь сказал «Спасибо». Хотя бы сам Президент. Может, и скажет на будущий год. Надежда умирает последней. Вообще, у нас Президент в одном отношении похож на курочку Рябу. Он несет нам золотые яички. Мы радуемся. Берем чайную ложечку и соль. А тут непременно пробегает какая-то мышка. Разбивает голубую чашку, машет хвостиком. Мышки разные бывают. То Шахрай пробежит, то Доку Завгаев, то Сосковец, то Хасбулатов, то Руцкой, то Лукашенко, то Примаков. Яичко падает и разбивается. Мы начинаем плакать во всех СМИ. А Президент говорит, что снесет нам другое яичко. И честно сносит. И опять — мышка. Может быть, потому, что демократы мышей не ловят, все так у нас получается? Но главная заслуга Бориса Ельцина в этом году в том, что он выиграл выборы из безнадежного положения. Большой, задыхающийся, теряющий сознание. Плясал на предвыборных митингах — и ложился в реанимацию. Ездил по стране — и потом встать не мог неделю. Не одна же это была жажда власти. Страна на руках, сопливая, голодная. Демократы плачут, за брюки цепляются. Просят не оставлять. Мало кто верил, что он вообще встанет на ноги после операции. А он только открыл глаза и обратно полномочия. Силен. «Надежда, я останусь цел, не для меня земля сырая…» Он умеет драться. Не всегда вовремя, не всегда до того, как прижмут к стенке. Рыцарь и смерть.
До сих пор, кстати, счет не в пользу смерти. И если бы он не встал, то мы бы все полегли. Тяжело в этом признаваться демократической оппозиции. Но это факт. Чубайс — это последнее золотое яичко. Я думаю, что это планида такая.
Пока Борис Ельцин жив, он будет эти яички нести. Больше нам их ждать пока неоткуда. Увы, мы иждивенцы. Давайте хоть мышкам хвостики пооборвем, что ли…
