Навстречу юбилею красного террора
Навстречу юбилею красного террора // Новое время. - 1997. - №44.
Два сюжета с погонями, общественным согласием
и последовавшими за ним арестами
Депутат Константин Боровой провел пресс-конференцию, где обвинил все левые фракции в том, что они превратили парламент в акционерное общество закрытого типа, где «заколачивают хорошие бабки, обворовываю страну». Одна аудиторская фирма тут же предложила услуги по проверке деятельности Федерального собрания. Коммунисты рассвирепели, и думцы 338 голосами приняли решение обратиться к генпрокурору с просьбой найти для Борового соответствующую статью и прийти к ним за снятием с Константина Натановича депутатского иммунитета. А за ними дело не станет.
Алина Витухновская пресс-конференций не давала, а просто пришла в суд, который два года откладывался… Тут ее и арестовали. Оба ареста — и настоящий, и будущий — укладываются в схему трудовых свершений левой оппозиции под грифом «Навстречу Великому Октябрю».
Говорят, что все избранники — ворюги…
Как ныне сбиралась вещая Дума отмстить неразумным хазарам из команды А.Чубайса. Их законопроекты, бюджеты и кодексы обрекла она мечам и пожарам, то есть вотуму недоверия. Видно, недалек тот час, когда счастливые избранники советского народа потребуют голову самого премьер-министра: он держит такие либеральные речи, что сама Маргарет Тетчер скоро ему позавидует. Когда председатель правительства становится антисоветчиком и рыночником, чапаевской коннице из левых фракций только и остается, что позвать Анку-пулеметчицу. По искаженным ликам красно-коричневых оппозиционеров было видно, что их ненависть, широкую, как море, вместить не могут конституции берега и что им хочется выразить вотум недоверия не только правительству, президенту и «антинародному режиму», но и таблице Менделеева, таблице умножения, закону всемирного тяготения и Адаму Смиту.
Но здесь внимание участников левого марша отвлеклось. Константин Боровой вызвал огонь на себя, чтобы основные демократическо-правительственные батальоны наконец-то набрались храбрости и пошли на красные думские цепи хотя бы в психическую атаку.
Он обвинил левые фракции Думы, вышедшие все из ленинского пиджака, в том, что они делают «хорошие бабки», лоббируя все устаревшее и отжившее (вроде Агропрома, ВПК, монстров социндустрии и прочих приятных вещей). Средства массовой информации встали в позу и потребовали доказательств. И имен. Мы готовы восполнить этот пробел.
Сделка №1. Выгодно приторговывая Отечеством в военное время, большевики «заколотили хорошие марки» от германского Генштаба.
Сделка №2. Продав Украину немцам и подписав грабительский Брестский мир, большевики ценой национальных интересов сохранили свою диктатуру.
Сделка №3. Ограбив народ и доведя его до голодной смерти, большевики выгодно продавали весь урожай пшеницы на Запад, меняя его на железо для милитаризации страны.
Сделка №4. Договорившись с Гитлером о массовой продаже ему нашего хлеба и железа, большевики получили взамен половину Польши, Балтию, Бессарабию. Правда, вышла неожиданная сдача в виде 1941 года, но ведь нацисты тоже были «рыночники». (Не обманешь — не продашь.)
Сделка №5. Ограбление России и содержание «братских» режимов в Азии, Восточной Европе, Африке, на Кубе, на Ближнем Востоке. Конечно, народу от такого «рынка» пользы не было. Но зато коммунисты покупали себе имидж лидеров и «сверхдержавников».
Вы скажете, что это плохой рынок, что прибыли не было никакой, одни убытки? Как сказать. Для страны и народа — убытки. А вот для коммунистической номенклатуры — явно сверхприбыли. И ведь никто не ответил за шикарные госдачи, за сауны с девочками, за ушаты с икрой, за специально выведенных для Брежнева «бифштексных» коров, за коммунистические счета в швейцарских банках…
Ныне коммунисты вынуждены довольствоваться скромными миллионами долларов, которыми несчастная страна оплачивает их подрывную деятельность в парламенте. Ну, конечно, есть и кое-какой приварок в виде принятия невыгодных стране, но выгодных Агропрому и ВПК законов.
Константин Боровой напомнил нам о нашей безвыходной ситуации: мы не можем выбирать между ворюгами и кровопийцами, потому что коммунистическое большинство Думы — и то и другое одновременно, по определению. С 1917 года по 1997-й.
После чего все жесты президента и правительства по обретению консенсуса с аморальными поджигателями и экстремистами, ежечасно угрожающими обществу мятежами, виселицами и гражданской войной, выгладят уже не только как конституционная процедура, а как сделка с совестью, как легитимация того исторического и мирового зла, которое заключено в идеологии национализма и коммунизма.
Проявив полное единство и согласие, 338 депутатов проголосовали за то, чтобы покарать Константина Борового. Статьи, правда, нет; За клевету и оскорбление ни осудить — фамилии не названы, кроме тех, что врезаны в гранит мавзолея и камни Кремлевской стены. Статьи за антидепутатскую деятельность тоже нет, как и за разжигание межфракционной розни. Но был бы человек, а статья найдется.
Коррупционеры голосовали за право воровать и дальше, например, присудив себе в случае роспуска Думы полные оклады до конца неотработанного срока плюс царские пенсии и медицинские привилегии на министерском уровне. Прямо-таки вариация на тему: «Я — сын трудового народа». Те, кто ничего не крал, голосовали за свое право вкусно есть и сладко спать хотя бы и в бандитском притоне. Коммунисты, «народовластцы», ЛДПР — эти все «за». 65% «яблочников» — «за»! Те еще фрукты! Но страна имеет право знать имена тех, «кто не стрелял». Голосовал против, не голосовали или воздержались: Сергей Беляев из НДР, все депутаты от ДВР, Ирина Хакамада, Григорий Явлинский, «яблочник» Курочкин, «яблочник» В.Лукин, их коллега В.Игрунов. Зато есть и сюрпризы: «за» голосовал Николай Гончар. Михаил Мень (видел бы это о. Александр!). Кумир перестроечной журналистики Ю.Щекочихин. Депутаты-правозащитники В.Шейнис и В.Борщев. Последний выступает против смертной казни и любит посещать конгрессы с названием «Не трогай Каина». Каина — нельзя, а Борового, значит, можно? А высшую меру социальной защиты сохраним для одного Константина Натановича? И даже если скажут, что за добропорядочных депутатов их карточками голосовали посторонние, то это не извинение. Во-первых, надо на работу ходить, а то твоим именем проголосуют за красный террор, или предупреждать избирателей, что в Думу ходить не будешь: пусть сделают выводы. Во-вторых, времени для опровержений было достаточно. Они не последовали.
Итак, порок, как всегда, в большинстве, некоторые добродетели оказались дутыми, а Дума, как Саломея, пляшет перед правительством и президентом, требуя голову Константина Борового на блюде по наущению Иродиады — КПРФ. Неужели и на этот раз они получат просимое?
Укоротить поэта — вывод ясен
Не успели отзвучать кимвалы и тимпаны, ознаменовавшие роковое согласие властей предержащих дать руку и место под солнцем всему тому злу, которое олицетворяла старая доавгустовская система; не успели отпеть свои хоралы сонмы политологов, всегда готовых найти позитив в любом начальственном негативе; не успели поздравить друг друга с победой реформаторы, считающие, что к экономической стабилизации и подъему гуманность и мораль приложатся сами собой, как древнее злобное чудовище адской системы сделало себе подарок к дню восьмидесятилетнего Шабаша. МВД, ФСБ, советский суд и прокуратура подарили себе к именинам арест Алины Витухновской.
Согласие случилось 22 октября. Арест произошел 23-го. Причина и следствие Не были разведены хотя бы на неделю — приличия ради. Какие уж тут приличия! Власть поступила неприлично, предложив обществу объединяться и соглашаться с его вчерашними палачами и насильниками. Общество поступило неприлично, не ответив на это недостойное предложение гордым отказом и массовыми протестами.
Карательные структуры давно уже не занимает гипотетическая опасность распространения наркотиков Алиной Витухновской. Они все поняли еще 2 года назад. Поэты распространяют другие наркотики, чей состав гораздо сложнее марихуаны и ЛСД. Стихи — вот их преступный, с точки зрения палачей, промысел.
За что они набросились на Иосифа Бродского раньше, чем на Даниэля и Синявского? Он не был диссидентом. Но он писал стихи. А в них была свобода птицы, которая не умеет писать листовки и организовывать митинги, но которой дано летать. А полет отрицает все законы советского макрокосма. За это же когда-то убили Лорку, который не был коммунистом и не сражался против фаланги. Его казнь, может быть, главное преступление Франко.
Я очень долго читала стихи Алины, пока не нашла в ее странных, ядовитых строчках то же чувство полета. И тогда я поняла, что они никогда не ошибаются. Алина свободна от их окровавленной семидесятипятилетней лжи больше, чем мы все. Она свободна от прошлого и от будущего, от корысти, от карьеры, от страха смерти и страха жизни, от приличий и условностей, от их слов и их дел, от расчета и инстинкта самосохранения. Птицы летают. За это их сажают в клетки и судят в Головинском межрайонном суде.
За два года можно было бы распространить тонну героина. Если бы у суда были такие подозрения, они не имели бы права менять меру пресечения. Но подозрений не было.
Два года за Алиной никто не следил. Она могла улететь. Ее даже отпускали в Германию на книжную ярмарку.
Понимает ли она сама, зачем осталась в клетке?
Нету сильней агитации,
Нету сильней нелегальщины,
Если на тюрьмы бросаются
Самоубийцами вальдшнепы.
По-моему, Евгений Евтушенко понял суть ее упорства. Она почти год провела в больницах, от нее остались одни глаза, волосы и стихи, она еле добрела до суда со справкой от врача, что процесс надо отложить. Ее схватили и поволокли, не дав ни с кем попрощаться. Она не упала, и не умерла, и не попросила пощады. Заплакала не она — заплакали адвокат Карен Нерсисян, который мучается этим делом уже 3 года, и общественный защитник директор ПЕН-центра Александр Ткаченко, сам поэт, который 2 года назад на руках вынес Алину, освобожденную под подписку о невыезде, из маленькой железной клетки в большую клетку, где живем мы все.
Судье Лычкину 30 лет. Он не работал при коммунистах. Молодым омоновцам, которые тащили Алину за руку, как ангела за крыло, негде было научиться искусству святейшей инквизиции. Разве что в Чечне. Кто это сказал, что зло уйдет вместе с поколением ветеранов КГБ и КПСС? Кто поверит, что постановление об аресте было вынесено 27 августа и не исполнялось 2 месяца? Его еще не было, когда судья Лычкин переносил слушание дела на 23 октября, иначе Алину арестовали бы в сентябре. Его составили задним числом, ибо такие вещи можно делать только при полном общественном согласии и полном общественном маразме.
27 октября в Головинском суде было холодно. Отец Алины снял с себя свитер и хотел отдать его посиневшей девушке. Судья Лычкин и омоновцы не позволили. Не позволили и бутерброды отдать голодной Алине. Почему, спросите вы. А почему они нам в Лефортово разрешали до перестройки передавать только 1 кг колбасы и 1 кг сахара? И только полкило печенья, а остальное — сухари? Почему не разрешали передавать свежие овощи и шоколад? Новое поколение перенимает эстафету.
Алину Витухновскую приносят в жертву. Как Ифигению в Авлиде. Чтобы потом завоевывать обратно советские вотчины. Чтобы вернуть обратно их Елену — Советскую власть.
Почему молчат пленумы демократических партий, почему ничего не предпринимает президент? То, что произошло с Алиной, горькие плоды глухих кремлевских изворотов мимо правды и чести, мимо прямого столкновения со злом. Суд идет без прокурора. При таком судье — зачем прокурор? Приговор известен заранее.
