Яков Кротов. Путешественник по времени Вспомогательные материалы.
Основной инстинкт
Основной инстинкт // Новое время. - 1996. - №28.
Мы действительно никуда не делись. Борис Ельцин даже не стал изображать из себя Крысолова. Не было дудочки, не было волшебного напева. Нас не заманивали. Но и моря тоже не было. Нас не собирались тащить. Но и подарков не предвиделось. Все, что нам причиталось, мы получили на руки с 1991 по 1993 год. Свобода, рынок труда (а для интеллигенции он уже существует), конституция, триколор, уход коммунистов в оппозицию, ликвидация советской власти — это была наша доля добычи. Петр Авен, выйдя из Кремля, стал банкиром; Анатолий Чубайс теперь займется своими делами: будет лечить предприятия, заработает больше, чем в правительстве; Галина Старовойтова не пропала без вертушки… Власть ушла от них, как ушла от Егора Гайдара, обессмертившего свое имя и не пошедшего по миру без жалованья вице-премьера. Ну и что, что ушла? «Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло!».
Но Борис Ельцин верно оценил ситуацию. Мы недолго брыкались и изображали из себя необъезженных мустангов. Наш Боливар запросто свез двоих: и Бориса Ельцина, и нашу прагматически ориентированную совесть, которая умеет заткнуться, когда полагается. Сказав Борису Ельцину «нет», куда бы мы пошли? По стопам Мармеладова? Но ведь ночевать на барке на Сенной пришлось бы только удачливым тихоням, которых не заприметили коммунисты. А нам, состоящим в списках смертников и у «патриотов», и у трудороссов, пришлось бы поплавать по этой Сенной со здоровенной каменюгой на шее. А жить-то хочется как никогда. Потому что жизнь — хорошая. По крайней мере для нас. Пляжи, вернисажи, вояжи за кордон без санкции парткома. Фестивали. Фильмы по НТВ. Видеокассеты. Книжки не в спецхране. Наши героические акции в защиту Джохара Дудаева и Республики Ичкерия. Восторг западных коллег. Слава (по сходной цене). Любовь угнетенных народов. Испанский окорок, голландский сыр, австрийское масло, французские креветки.
А вы хотели, чтобы мы выбрали — и для себя и для страны — «просто деревянные костюмы»? Истэблишмент типа Никиты Михалкова или Аллы Пугачевой выбрал что повкуснее. Спасибо и на том. Они последовательны, они всегда выбирали то, что подальше от Танатоса. Но нас, нон-конформистов, диссидентов и правозащитников потомки могут не понять. Ну и пусть их. Главное, чтобы были потомки. А то вон Анатолий Чубайс, признался, что они в штабе Ельцина ждали арестов и обысков. Я, правда, собиралась оказать Зюганову и Тулееву вооруженное сопротивление, но ведь до Шамиля Басаева мне далеко! Радикальные демократы — мирные люди, хотя и не вылезают из своего бронепоезда.
Все-таки инстинкт самосохранения — основной инстинкт. В конечном итоге своя рубашка оказалась ближе к телу, чеченцы пошли в издержки производства, а мы сначала поставили галочку в ельцинской графе (до этого поагитировав за него все три недели между турами, а иные успели подсуетиться и до первого тура, минуя Явлинского), а потом поставили свечку в Елоховском соборе на радостях от того, что галочек оказалось достаточно.
Если уж вдова Джохара Дудаева призывает голосовать за Ельцина, а гордые и непреклонные чеченцы то летят в Москву, то мирно переговариваются с федеральными противниками, то деликатно отказываются от комментариев по поводу президентского визита в Чечню по формуле:
«Пришел. Не видел. Убедил, то что нам, больше всех надо? Наша галочка спасла Украину, Латвию, Эстонию, Литву, Молдову, Грузию. А чеченская свобода зависит отнюдь не от усилий правозащитников. Плевали на наши конвенции обе воюющие стороны. Когда федералы окончательно обломают себе рога о чеченские эскадроны приэльбрусских или приказбекских партизан, тогда — и не раньше!— войска будут выведены, а чеченцы предоставлены самим себе и милости Аллаха».
Отдав голос Борису Ельцину, мы теперь со вздохом облегчения можем посвятить лиру Шамилю Басаеву. После выборов в мире не будет перемен.
Ибо опять:
«Хам пшеницу сеет,
Сим молитву деет,
Яфет власть имеет,
смерть же всем владеет».
То есть статус-кво. Мы больше не верим президентским заверениям в отличие от Григория Явлинского, который все просил ему рассказать про то, как дальше жить будем; мы больше не веруем в любовь власти к демократам, и мы не хотим отдаться вновь раз обманувшим нас сновиденьям о возвращении Гайдара и Чубайса в правительство и о запрете компартий всех габаритов и фасонов. Нас можно было обмануть в 1993 году, 21 сентября и 3 октября. Сейчас мы не верили, но все равно пришли. Потому что нам есть что терять. О, мы не повторили роковую ошибку чистоплюев 1917—1918 годов, которым сначала не приглянулся Распутин, потом не приглянулся «прогнивший царский режим», потом не полюбилось Временное правительство. Корнилов показался слишком реакционным, контрразведка — негуманной, Колчак — антисемитом. Пока разные фракции противников коммунизма принимали друг против друга резолюции, красные наложили свое окончательное вето и на тех, и на других, и на третьих. Мы ученые, мы про такой вариант знали, так что напрасно нам пели Лазаря разные публицисты и пуристы, разъясняя, что нельзя молиться за царя — Ирода, Богородица не велит. В.Буковский, А.Синявский и М.Розанова — за кордоном. Им что! Там тепло, там яблоки. Богородице еще лучше, она не от мира сего. Умирать, проголосовав против всех кандидатов, надо было не им, а нам. А вот такие советы с отечественных полей и лугов сильно удивляли, если не сказать больше. Всех голосовавших можно было условно подразделить на «неправых», «правых» и «праведников». С «неправыми», голосовавшими за Зюганова, все ясно до гроба. Я лично и через 30 лет с ними разговаривать не буду. И попытки Александра Лебедя помирить нас с нашими могильщиками по меньшей мере неконструктивны. «Правые» голосовали во втором туре уже за Ельцина. «Праведники» голосовали против всех кандидатов (программа-минимум движения «Нет!»). А какая же программа — максимум? А вот такая: безвременье, нелегитимность Ельцина, разбег силовых структур, региональных князьков, чиновников, гражданская война или победа красных на новых выборах, террор, конец света. Так что праведники оказались не правы, а мы, правые, больше никогда после этой галочки не будем праведниками. Впрочем, праведность с нас соскочила уже после 4 октября 1993 года, потому что праведники неправедных из танков не расстреливают. О танках мы не пожалели, так неужели пожалеем о галочке? И совесть нас больше не мучает. Мы познали жизнь. Все эти угрызения прошли как с белых яблонь дым. Так что товарищу по диссидентству Сергею Ковалеву я могу сказать лишь одно: «Напрасны ваши совершенства, их вовсе не достоин я».
Где бы мы ни встретили врага (то есть коммуниста), полагается заступать ему пути. С кем вместе — не важно. Хоть с чертом лысым. Правда, раковая опухоль коммуно-фашизма не вырезана, но нам провели 3 июля лучевую и химиотерапию, на 4 года хватит. Основной инстинкт нас не подвел, не подвел он и избирателей. Наверное, в последнюю минуту они сравнили черно-белый советский период с нынешней роскошной цветной жизнью. А плата нам не нужна: мы зарабатываем гораздо больше 30 сребреников.
