Яков Кротов. Путешественник по времени Вспомогательные материалы.
Выборы Деда Мороза
Выборы Деда Мороза // Новое время. №48. 1996 г.
Россия выбирает мэров и губернаторов. Выбирает свободно и впервые в своей истории без всяких цензов, коллегий выборщиков и прочих ситечек, которыми обставлялись выборы прежде и благодаря которым знаменитый либерал Милюков оказался в Государственной думе не сразу (не проходил по «жилищному вопросу», ценза не хватало: не был домовладельцем). Впрочем, пожелай сегодня Милюков куда-нибудь избраться, ему бы ничего не светило. В «Демвыборе России» все места заняты: на декабрьских выборах не хватило квоты даже на ПЭС Константина Борового, а в отдельно взятых округах Москвы яблочники и выбороссы вытаскивали друг из-под друга стулья. А в губернаторы Милюкову, интеллектуалу и вольнодумцу, сроду не попасть, по крайней мере в 1996—1997 годах и далее: нет денег, а банки дадут не больше, чем когда-то давали купцы, то есть ничего. Причем аргументы у банков, купцов и населения в начале и в конце века стабильны: «Они хочут свою образованность показать и поэтому говорят о непонятном»,— чеховским языком выражаясь.
Железный конь пришел на смену крестьянской лошадке. На смену гордым дворянам-Собчакам пришли рачительные и рукастые разночинцы-Лужковы и понастроили коттеджиков в заповедных вишневых садах.
Выбирая городского голову, население руководствуется не головными, умозрительными отвлеченностями, а вполне прагматическими желудочными ценностями. Никого уже больше не интересует, кем был кандидат до 1991 года, был ли членом КПСС, имеет ли диссидентский стаж. Избиратель смотрит кандидату в руки: «…здравствуй, дедушка Мороз, ты подарки нам принес?»
Заботливые и хозяйственные данайцы приносят пряничных троянских коней. Начинка мало кого интересует. «А то, что придется потом отвечать,— так это, ты знаешь, потом». Галич ничего не написал о губернских выборах. Однако его лирический черт просто имиджмейкер, его охотно нанял бы любой перспективный кандидат на этих региональных выборах. «А что душа? Прошлогодний снег! Авось, проживем и так. В наш атомный век, в, наш каменный век на совесть цена — пятак». Ни один кандидат в губернаторы не включит в свою предвыборную программу пункт о предоставлении независимости Чечне: в знак покаяния и искупления. Никто не пообещает убрать ленинские памятники или воздвигнуть мемориальные комплексы (пусть мини-комплексы) в честь погибших диссидентов. Ни один будущий губернатор не озаботится борьбой с тоталитарными организациями своего региона, от РКП до РНС, ни один не объявит крестовый поход против коммунизма. Они будут обещать чинить и строить дороги безотносительно тому, куда эти дороги приведут. Вот возьмем хотя бы Приморье с дилеммой Наздратенко — Черепков. Правый социал-демократ Черепков пытался защищать права человека, и не только напайку, и культивировал всяческую гласность. 3а что его сначала вытащили силой из мэрии, а сейчас встречают «восстановление на работе» без восторга. А все почему? Потому что чистота помыслов его волновала гораздо больше чистоты улиц. «О, были помыслы чисты! А остальное все приложится!» — это сказал Булат Окуджава в шестидесятых. В шестидесятых не было возможности голосовать за чистоту. В конце девяностых такая возможность есть, но ей не торопятся воспользоваться. Евгений Наздратенко — это кошмар правозащитных ночей. Одна история с Черепковым чего стоит. Даже плохого мэра нельзя вытаскивать из кабинета силой ОМОНа. Тем более нельзя превращать его сына в инвалида, сажать на 3 года по сфальсифицированному обвинению, брать в заложники. Нельзя вывозить журналиста на кладбище и там загонять ему иголки под ногти и пытать огнем. Нельзя бить по голове поленом старую матушку другого журналиста.
Я не утверждаю, что на все это имеется личный приказ Е.Наздратенко, тем более письменное распоряжение. Но дон Корлеоне из «Крестного отца» тоже не всегда лично отдавал приказ «убрать». Его желания предупреждали члены «семьи». По несчастному стечению обстоятельств пострадавшие журналисты писали статьи против Наздратенко, да и относительно сына Черепкова-старшего предупреждали, чтобы он не пытался восстановиться в должности, а то сыну будет плохо.
Е.Наздратенко — очередной «крепкий хозяйственник» и пришелся по сердцу народу. Пытают-то не всех, а только тех, кто нарывается. Вот и раньше КПСС тоже большинство устраивала. Кого волновала наша диссидентская участь, кого заботило то, что нельзя открыто читать Оруэлла и Солженицына? Тех же, кого сегодня волнует участь Черепкова и его сына. Тех же, кто голосовал бы на референдуме против Наздратенко. А еще говорят, что у нас нет стабильности. Число поборников свободы и охотников до нее стабильно что в 70-е, что в 90-е. И еще Е.Наздратенко мил народным сердцам тем, что пламенно защищает родные болота и чащобы от китайской «интервенции» при распределении спорных земель на границе. Ни одного ежика, ни одной жабы супротивнику не отдаст.
И если где-нибудь выйдет на подиум хозяйственный коммунист, кормивший свою область из рук «крепкого обкома», можно не сомневаться — выберут его и не попросят сначала положить партбилет.
В некотором роде наш мэр Лужков — всем губернаторам пример. Работящ, много строит. Москва у него чистенькая, красивенькая, нарядненькая. Бизнес (крупный) им доволен. Подкармливает он и врачей, и учителей, и пенсионеров, и кормящих матерей. Они на него молятся. Никто даже не помыслил выставить против него свою кандидатуру (из серьезных людей, из демократов). Все мы за него дружно проголосовали. И никто не стал задавать лишние, нескромные вопросы: а любит ли мэр критику? А зачем он ликвидировал как класс бизнесмена Колерова, противника чеченской войны? А почему мэр так плохо отзывается о чеченцах и о хасавюртских соглашениях? А почему в нашем уютном городе устраивают погромы лиц «кавказской национальности»? А не собирается ли мэр силами московского княжества отвоевывать Севастополь? А почему мэр душит мелкий бизнес в угоду крупному? Много будешь знать — скоро состаришься. Мы не спрашиваем. Мы выбираем себе бригадиров, «бугров». А какой был критерий отбора бригадиров в сталинской зоне? Может быть, зона и воля давно слились и взаимозаменяемы? «Не хлебом единым будет жив человек, но также и всяким словом божиим». Но это — дальше. Для посвященных. Распространенная молитва «Отче наш» начинается с другого. Опять-таки с хлеба насущного. Мы хотели, чтобы о нас заботились наши начальники. Они позаботятся. Какой стабильности вы еще жаждете? Великий инквизитор у Достоевского предсказал. что Христа вечно будут распинать на слогане: «Поработите нас, но накормите». С I века по XX. Стабильно.
