Яков Кротов. Путешественник по времени Вспомогательные материалы.
Когда номер кончен
Когда номер кончен // "Новый Взгляд" №30 от 7 августа 1993 г.
Нет, не случайно Буковский не возвращается. Ведь не дом же он в Оксфорде пожалел… А что ему делать? Конкурировать с Жириновским и Астафьевым в соискании депутатских мест в это пресловутое Федеральное собрание, куда сползутся экземпляры почище нынешних съездовских особей: красные, коричневые, розовые, кремовые, – так что получится не столько парламент, сколько историческая помойка? Буковский так и спросил: «А что мне тут делать?» И в самом деле, что? Вон на Конституционное совещание бывших диссидентов не пригласили и даже не позвали рыцарей демократии из «Живого кольца», «Августа», «Сентября». Зато для ФНС и РКП места были готовы. Они сами не пришли – их не выгнали. На том основании, что коммунистов и нацистов много, а защитников Белого дома мало. Ну что ж, малины в лесу всегда меньше, чем волчьих ягод, а белых грибов не столько, сколько мухоморов. Количественный критерий отбора, продемонстрированный президентом на первом этапе, обеспечит нам и на выборах при соответствующем избирательном законе приоритет мухоморов и волчьих ягод.
В принципе все понятно: все каштаны уже вытащены из огня. А едят их обычно не те, кто вытаскивал. Но правозащитники не вправе обижаться. Они должны очень крепко задуматься: а они ли вытаскивали каштаны из огня? Сейчас, когда наш номер кончен и мелодия допета, есть время сказать друг другу правду: ни черта у нас не вышло. Все эти годы, с первой оттепели до последнего ельцинского ледохода, мы были прямо по оперетте: храбрыми шутами. «Со смертью играю – смел и дерзок мой трюк…» Что ж, отечественные и зарубежные зрители швырнули нам немало букетов. Каждый умирает в одиночку. И каждый доживает в одиночку. Мы, как Юлия и Кинстон Смит из «1984» Оруэлла, работали для истинных ценителей и потребителей нашего искусства – для КГБ. Насколько это нужно было народу, видно из результатов матча Кравчук – Чорновил. Все законно. Народ не любит побежденных, мучеников, жертв, узников совести. Народу нужны победители. Мы должны были лично повергнуть коммунистов, во главе каких-нибудь там легионов вступить в Кремль, взять, как водится, почту, телеграф и все банки, разрушить Лубянку и кое кого повесить, как в Германии в 1945 году. Мы должны были соблюсти классику: поднять народ на восстание против «супостатов». И этот бунт, осмысленный, но беспощадный, всем бы сразу доказал, что мы не какие-то там мечтатели и звездочеты, а серьезные люди. Вот здесь бы мы не были отстранены от власти, а сами бы поделили все места, как некогда большевики, а народ сел бы писать доносы на коммунистов и совработников… Начался же этот красивый процесс после 21 августа! Зачем остановили?
А так единственное наше достижение – это то, что мы сидели. И освободили нас кого Горби, а кого Ельцин. На первого нашло, а второй по идейным соображениям. СССР развалился у Горби в руках, он просто сломал свою игрушку, как ребенок, желающий обязательно посмотреть, что у нее внутри. Вот и доковырялся. Спасибо, что наконец попался генсек с инициативой. А вот Ельцин – это единственное, пожалуй, наше завоевание. Он нас послушал-послушал да и вытащил каштаны из огня. А вот есть он их будет с теми, кого пригласит.
Хвастаться сегодня своим диссидентством и отсиженными сроками – это все равно что с упоением припоминать, сколько раз тебе дали по роже и сколько раз ты не дал сдачи… Мне съездили по роже 70 й статьей и в 1969 году, и в 1968-м, и в 1991-м, не считая более мелких подзатыльников в 1985-м, в 1988-м и 17 тычков с 1988-го по 1990-й. А сдачи дать было нечем. Бодливой корове бог рог не дает. Это я про свои «славные» столкновения с КГБ. Какое уж тут торжество. Одна стыдобушка. Такой у нас народ. Такой я агитатор. Такие мы все революционеры. Без Горбачева и Ельцина нас бы уже скушали птички под названием вороны.
В общем, в хоккей не играют не только трусы, но и те, кто не имеет коньков, клюшки, шайбы, спортивной формы, да и вообще не умеет играть. Кому нужны на поле храбрецы, но сапожники? И если коммунизм и падет (еще не факт, кстати), то мы здесь будем вовсе ни при чем. А поскольку оплата идет сдельная (а не по количеству отработанных в зоне лет), то и гонорар требовать не приходится. И нигде мы не будем сидеть, ни в каком ареопаге. История плевать хотела на наши изящные помыслы, которые были чисты, на наши руки, которые тоже были чисты, но как крюки, – истории подавай результат. Мы не избежали позора быть помилованными той частью КПСС, которой по каким-то глубоко личным причинам вдруг надоела скоромная пища и она переключилась на молочно-растительную диету. Может, доктора прописали. Поэтому еще не съеденные диссиденты были выпущены из закромов.
Твоя свобода – это то, что ты приносишь на острие копья. Ее надо было добыть, как мамонта. А мы дождались, что в нас ею просто плюнули. Нас уже несли топить в мешке. Но вдруг передумали и вытряхнули из мешка прямо в заросли крапивы. Свобода – это и есть крапива.
Поэтому мы должны знать свое место и никому не признаваться, что были правозащитниками, диссидентами, революционерами. Надо срочно закрыть все лавочки с хельсинкской символикой. И никогда не поминать всуе о правах человека. Я об этом феномене еще продолжу. Нет! Мы просто выступали в цирке, «работали каучук». Пока не окончился сезон.
[текст по книге Евгения Додолева «Девица Ноvoдворская. Последняя весталка революции»]
