Яков Кротов. Путешественник по времени Вспомогательные материалы.
Крещение от лукавого
Крещение от лукавого // «Хозяин» № 2, январь 1992 г.
Я человек не очень набожный, но верующий. Так что в вопросе о нынешней христианизации Руси в стиле модерн я лицо заинтересованное. И если вы меня спросите, что я испытываю, видя такое рвение властей и наблюдая за Борисом Николаевичем Ельциным, выстаивающим службу в Успенском соборе, а также какие чувства меня обуревают, когда я слышу о молебне на тему «Об избавлении отечества от тоталитаризма», я отвечу одно: ужас. И за отечество обидно, поскольку оно еще барахтается в этом самом тоталитаризме. И за христианство страшно, потому что далее, видимо, начнут молебны за приватизацию и либерализацию цен служить, а политология пополам с религией гораздо хуже, чем манная каша пополам с малиновым вареньем.
«Кесарево кесарю, а божие Богу». Это следует так понимать, что не нужно возвышенные истины втаптывать в житейскую грязь, да еще в нашу советскую грязь. С Богом не заключают бартерные сделки, и вообще Христос – это, слава Богу, не от мира сего. Тем и интересен.
Я допускаю, что когда-то купцы освящали свои лавки по глубокой вере. Но что нынешние кооперативы освящают не по благочестию, а потому что мода такая, – это я голову даю на отсечение.
Не понимают бедные вчерашние коммунисты, в какую неприятную историю впутываются. Маркс и Ленин, мирно лежа в своих гробницах, за оппортунизм не взыскивали. А христианство – это очень серьезно. Пока ты к нему непричастен, – ответа не держишь, Страшный суд тебя не касается. А если сделался сопричастен, то загробная расплата неминуема, а это будет похуже, чем ленинский зачет. А поскольку наши власти специализируются на зле и добро принципиально отказываются сделать хоть кому-либо, то уж лучше им было остаться на уровне научного атеизма. Безопаснее...
Первое крещение Руси было актом государства, а не побуждением сердца. Крестили в лучшем случае дубинками. Все это происходило вне благодати, вне личного выбора, вне общения с небом. По знаменитой сатире графа Алексея Константиновича Толстого, по главе о Владимире Красном Солнышке:
Он вдруг сказал народу:
«Все наши боги – дрянь!
Пойдем креститься в воду!»
И сделал нам Иордань.
Послали за попами
В Афины и Царьград.
Попы пришли толпами,
Крестятся и кадят.
Поют себе умильно
И полнят свой кисет.
Земля была обильна,
Порядка ж нет и нет.
Это даже не сатира, а зарисовка с натуры. Христианство, которое мы восприняли, было грубым, жестоким и алчным византийством, религией кесаря, а не галилеянина, чудовищной пародией на то, что проповедовал Иисус Христос. Его царство было не от мира сего. А Византия ничего, кроме этого мира, знать не желала. Христос отверг «все царства мирские и славу их», а раболепная, лакейская, придворная русская церковь отвергла Дух во имя мирской славы. Михаил Черниговский, святые князья Тверские – Михаил и Александр, Борис и Глеб, святой Сергий, митрополит Колычев были не правилом, но исключением.
Для такой церкви Владимир Соловьев, Бердяев и Лев Толстой могли быть только еретиками. Эта церковь приняла «святейший» Синод, согласилась выдавать тайну исповеди при Петре. Царевич Алексей сам себя отлучил от такой церкви, потому что веровал в Бога, и пошел на мученическую смерть. От этой церкви люди уходили в скиты, этой церкви они предпочли в XVII-XVIII веках самосожжение.
Такой церкви нетрудно было стать партийной и отречься от мучеников, которые предпочли катакомбы и эшафот. Тех, кто истинно веровал и действовал соответственно – против течения, против Советской власти, ибо христиане, сатане не подданные, – убивали и бросали в тюрьмы.
Мы получили в наследство от коммунизма развращенную, сервильную церковь и священников, которые, позабыв пройденные ими крестные пути лагерей, охотно вошли в ВС всех сортов, то есть встали на путь грешников. Когда я вижу священника – депутата Совдепа, мне хочется воскликнуть: «Чур меня!» Сначала они молились на Горбачева, теперь поклоняются Ельцину.
Здесь надо выбирать: кумиры или Христос. Настоящая вера и сегодня гонима, и сегодня не выходит из катакомб, ибо не идет на сделку с совестью и властью.
Мы далеки от христианства как никогда. Христианство – это интеллигентность и любовь к человеку, и милосердие, и совесть, и чувство вины. О каком христианстве можно говорить в стране, которая официально отмечает как траурный День политзаключенного СССР, не выпустив из тюрем и лагерей политзаключенных? Впрочем, мы и вне язычества. Единственное, во что сегодня верует страна, – это золотой телец.
Я предпочла бы оказаться в положении первых христиан. У них отнимали жизнь, но не веру. А наши верования брошены на поругание советскому официозу, который, кажется, вознамерился сделать христианство, на его несчастье, государственной религией. Когда я вижу важных деятелей Совдепии, необольшевиков позирующими для телекамер в храмах, то мне кажется, что монголо-татарская конница, устроившая конюшни в этих храмах много веков назад, оскорбляла наши святыни меньше.
И вообще здесь, как и во всем, мы действуем по принципу (на этот раз в прямом смысле): заставь дурака Богу молиться, он себе и лоб расшибет. За нашими священными книгами товарищи (не господа же!) депутаты давятся, отпихивая друг друга, как за дефицитом в магазине, на потеху тележурналистам, лишь бы схватить даровой сувенир со съезда.
Я считаю, что до крещения Руси, в VIII веке, мы не были дальше от христианства, чем теперь, под звон колоколов. «Но да будет слово ваше: «да, да», «нет, нет»; а что сверх этого, то от лукавого». Но нас интересует именно то, что от лукавого: поза и позерство.
Очень хочется втереться в приличное общество, притворившись христианами и демократами. Но увы! «Позолота вся сотрется, свиная кожа остается». Советская власть решила в этом году отметить Рождество Того, кого она каждый день распинает заново: с каждым политзаключенным, с каждым униженным и оскорбленным. Можно вообще сделать нерабочими все дни церковных праздников, но не стать ближе к христианству. Бог в добрых помыслах и добрых делах, а нам лучше не призывать его понапрасну, не искушать судьбу, а то он, чего доброго, займется нами вплотную и поступит с СНГ, как с Содомом и Гоморрой.
Что до церкви, то она на гибельном пути. По словам Владимира Соловьева, некогда РПЦ замахнулась на государственный венец и взяла для защиты его в руки государственный меч. После чего ей только и осталось, что надеть государственный мундир. У нас она начинает с мундира. А остальное все приложится.
