Яков Кротов. Путешественник по времени.- Вера. Вспомогательные материалы: Россия в XXI в.
Тише, мыши, тише, мыши, страх сидит на нашей крыше...
Тише, мыши, тише, мыши, страх сидит на нашей крыше... // Газета «Хозяин» №19, 1992 г.
История нашего забастовочного движения столь же поучительна, как и другие легенды и предание о перестройке (о гласности, о парламентах, о президентах, о реформах, о приватизации, о капусте и о королях. Когда после крайне необременительной шахтерской забастовки (во время которой никто не переохладился, а разве что запарился из-за исправно добываемого уголька, после чего получившие свои 60 000 зарплаты за ударное перевыполнение плана бастующие прониклись нежной любовью к власти и ездят в касках и с кайлом по всем митингам «защищать Ельцина от его государственных изменников»), выразили желание бастовать медики и учителя, мы совсем было уж настроились на блюдечко меда. И даже запели: «Падет произвол, и восстанет народ».
Но, видать, сглазили забастовку на корню. У нищих педагогов, сеющих разумное, доброе, вечное перед классом в 40 (!) учеников, половина из которых учиться не хотят и не должны, есть все основания для забастовки, и очень давно. А поскольку их стенания вызвали у правительства лишь хладнокровную констатацию: «Детишек можно и дома учить» (благо времени у безработных родителей будет предостаточно), то бедные педагоги воткнули указку в землю и решили забастовать... с 22 мая, после окончания учебного года. Думается, что правительство будет только приветствовать забастовку на каникулах, с тем условием чтобы к занятиям приступили с 1 сентября. Как говорится, сделал дело, бастуй смело. Видно, наши бастующие не знакомились с научными источниками в виде трудов классиков марксизма-ленинизма, где сказано, что забастовка – это отказ от работы, и ничто другое.
А у медиков положение вообще хуже вице-премьерского. Зарплата меньше обещанной пенсии в 800 р., лекарств и оборудования нет, лечить больных нечем.
Между прочим, в любой другой стране потенциальные больные тоже могли бы забастовать, раз уж правительство им прямо советует: «Больной, исцелися сам». Но советские сознательные больные умирают стоя. Поэтому забастовали врачи. В три этапа: сначала не оформлять больничные (этап успешно завершился), потом не лечить по плану (этап пошел), а в конце концов – и экстренную помощь не оказывать. Минздрав и правительство Москвы сразу вспомнили про клятву Гиппократа и статью о неоказании помощи в УК. Им и невдомек, что в Древней Греции ни с врачами, ни с больными так не обращались, как в эпоху зрелой перестройки. Гиппократ все предусмотрел, кроме советско-президентской республики.
Но и врачам, видно, проще, чтобы больные умирали не в ходе забастовки, а при попытке с сегодняшними ресурсами больниц оказать им помощь, потому что не 4 мая многовато оказалось штрейкбрейхеров: бастовали к этому времени всего 50-60% врачей. Только и проблема, что небастующего доктора найти. А забасткомы уже надеются, что власти избавят их от третьего этапа.
Хотя очевидно, что если у власти снега зимой не выпросишь, то до третьего этапа никто даже ломаного рубля на здравоохранение не даст. Но нам не привыкать лежать под своей телегой в своей родной грязи и чтобы «слышала шепот гордый вода и «под» и «над»: через четыре года здесь будет город-сад»...
В общем, забастовочное движение вполне может считать своим девизом бессмертную формулу советской гражданственности из Чуковского: «Мы врага бы на рога бы, только шкура дорога нам, и рога нынче тоже недешевы».
