Киприан Керн
Об авторе
К оглавлению
Текст трактата Феликса
Глава
XIII.
Марк
Минуций Феликс.
Автор.
О жизни Минуция Феликса не сохранилось никаких данных. Из писателей
древности о нем упоминают только трое, и то очень мало. Лактанций говорит о
Минуции Феликсе как об авторе Октавиана и апологете христианства, ставя
его рядом с Тертуллианом и св. Киприаном. Блаж. Иероним, упоминая его как автора
Октавиана, называет его адвокатом. Евхерий, еп. Лионский (+ 450 г). называет
его также вместе со св. Киприаном и Фирмианом. Все, что можно извлечь из самого
произведения Минуция Феликса, дает основание предполагать, что он африканского
происхождения, родом язычник, и обратился в христианство уже в зрелом возрасте,
пораженный возвышенным учением Евангелия и мужеством христианских мучеников.
Он получил хорошее риторское образование и выделялся из среды своих современников.
Он был адвокатом в римском суде. Очень трудно установить, хотя бы приблизительно,
время его жизни. Единственно, на чем можно строить свои предположения, это то,
что в его Октавиане (IX 6; XXXI 2) имеются ясные указания на речь Фронтона
против христиан. Фронтон умер около 175 г., что позволяло бы установить terminus
a quo. С другой стороны, terminus ad quern намечается тем, что Киприановское
Quod idola dii non sint, написанное не позже 248 г., широко использовано
в Октавиане. Данных для большего уточнения нет.
В вопросе о времени составления этого трактата существует другое,
более существенное затруднение. В науке поднялся спор о взаимоотношениях Октавиана
и Апологетика Тертуллиана, написанного около 197 г. Ученые решительно
разделились здесь на три группы.
Первая предполагает, что оба эти, весьма друг на друга похожие
апологетические произведения должны иметь какой-то общий источник, общего родоначальника,
от которого они ведут свое происхождение. Трудность принятия этой гипотезы в
том, что такого источника никто не может указать; следов его не сохранилось.
Второе предположение защищает приоритет Тертуллиана Блаж. Иероним
называет Минуция Феликса после Тертуллиана. Это мнение было долгое время почти
господствующим. Его поддерживает Харнак и почти все французские ученые. Но с
1868 г., после большой работы А. Эберта, стали в ученом мире склоняться к тому,
что Тертуллиан в своем Апологетике зависит от Минуция Феликса и что таким образом
приоритет на стороне Октавиана. За Эбертом ту же позицию защищали Бонвеч,
Моллер, Рек, Ерард, Валтцинг, Барденхевер. Также смотрит и Алее, автор работы
о богословии Тертуллиана. К этому же результату пришел и Baylis, составитель
последней (1928 г). работы о М. Феликсе: Октавиан послужил моделью для
апологетического трактата Тертуллиана.
Кроме Октавиана во времена блаж. Иеронима, было известно
и другое произведение, приписываемое Минуцию Феликсу, De fato vel contrat
mathematicos. Оно не дошло до нас.
Октавиан и его содержание.
Разбираемый трактат представляет собою небольшое произведение
в 40 глав. Это диалог, или скорее две речи двух противников, чем классический
диалог типа диалогов Платона. Интересна судьба этого трактата. После указанных
упоминаний у Лактанция, Иеронима и Евхерия никто не упоминал об этом диалоге.
Единственная рукопись (IX в.), имеющаяся в Парижской Национальной Библиотеке,
содержит этот диалог среди произведений Арнобия Старшего. К семи книгам Арнобия
Adversus nationes присоединена еще одна глава с заглавием: Arnobii
liber VII explicit, incipit liber VIII feliciter. Таким образом, из Octavius
вышло: Octavus liber. Первое издание 1543 г. так и напечатало Октавиана
как VIII книгу Арнобия. Только Хейдельбергское издание 1560 г. исправило ошибку,
и с того времени Октавиан издается как самостоятельное произведение Минуция
Феликса, а не как часть произведения Арнобия.
В этом диалоге участвуют три лица: язычник Квинт Цецилий Наталий,
христианин Октавиан и сам автор Марк Минуций Феликс. Эти три лица отправляются
из Рима в Остию. По дороге они доходят до cтатуи Сераписа. Юный язычник делает
традиционное поклонение перед статуей. Это дает повод завязаться разговору между
Цецилием и Октавианом. Во второй части диалога (гл. V-XIII) Цецилий произносит
свою обвинительную речь против христиан. Это слово типичного скептика, который
находит в христианстве ряд непонятных для него верований, а именно: о Едином
Боге, о творении мира, о Промысле, о воскресении тел, о будущей жизни и под.
Христианству он приписывает темные суеверия старых женщин. В низком, варварском
происхождении большинства христиан он видит опасность для старой римской культуры
и традиции предков. Он повторяет инсинуации против христиан в безнравственных
оргиях, фаллических культах, детоубийстве. В главах XIV-ΧΧΧIII
Октавиан дает обоснованную защиту по всем пунктам обвинения. Он утверждает единобожие,
всемогущество Бога, критикует несовершенство языческих религиозных верований.
Он защищает веру в премудрый Промысл Божий, мировую гармонию, премудрое сочетание
причин и целей, исключает возможность случая и фатума. Что касается культа,
то языческие религиозные традиции и обряд их жертвоприношения, идолослужение
и оракулы суть изобретения демонов, тогда как христианский культ отличается
возвышенностью. Рим возвеличился не благодаря своей религии, а через свою внешнюю
мощь и грабежи.
В отношении эсхатологии и учения о воскресении мертвых он пытается
найти этому зачатки в произведениях самих языческих философов Пифагора, Платона
о бессмертии и метемпсихозе. Вообще он много цитирует языческие тексты, а библейских
выдержек в чистом виде у него почти нет. В результате Цецилий соглашается с
доводами Октавиана и готов подробнее изучить новую для него религию христиан.
Следует сказать, что в этом произведении его апологетическая
ценность не настолько значительна, чтобы считать его особенно важным памятником
христианской письменности. В нем нет ничего нового, чего бы не было в предшествующих
ему апологиях. В сущности, этим произведением были больше заинтересованы ученые
филологи (Вальцинг), чем богословы. Историков христианства занимал больше и
занимает вопрос о взаимоотношении Октавиана с апологетическим трактатом
Тертуллиана, чем сама богословская ценность разбираемого творения. Но, безусловно,
это произведение не должно остаться незамеченным, так как это первая попытка
апологетического богословского трактата на Западе, повлиявшая, по-видимому,
и на писание Тертуллиана.
|
