Пьер Дюмулен

БУДЬ МОИМ СВИДЕТЕЛЕМ. ВМЕСТЕ СО СВЯТЫМ ПАВЛОМ

Перевод с французского: Юлия Куркина

«И ныне, вот, я знаю, что уже не увидите лица моего все вы, между которыми ходил я, проповедуя Царствие Божие.

Я не упускал возвещать вам всю волю Божию... Посему бодрствуйте, памятуя, что я три года день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас.

И ныне предаю вас, братия, Богу и слову благодати Его, могущему назидать вас более и дать вам наследие со всеми освященными... (Деян 20, 25-32)

Памяти Эудженио Корреко, преемника Апостолов

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Страсть к Абсолюту

В пути: встреча с истиной и жизнью

Паломник воскресшего Христа

Неутомимый свидетель

До конца пути

Лишь любовь пребывает вечно

Молитва Павла

ВВЕДЕНИЕ

Ты хочешь стать миссионером? Это возможно.

Начни с возвращения к себе в себя. Ты несешь в себе необъятные территории для евангелизации. Ты считаешь себя верующим? Но можно ли верить тебе? Является ли каждая твоя мысль, желание, действие, мыслью, желанием и действием Христа? Чтобы отдать себя, нужно прежде себе принадлежать. Если ты обратишь свою душу, ты обратишь весь мир. Стань сам тем, что хочешь давать: миром, радостью, любовью, вниманием к другим. Проживай то, во что веруешь, и ты сможешь это передать. Чтобы нести свет, нужно стать огнем.

Я сам, пишущий тебе эти строки, пересекаю степи центральной Азии, очень далеко, на границе Китая и Монголии. Мне случилось пересекать замерзшие реки и знойные пустыни, но истинная миссия не в этом. Истинные миссионеры — это искатели приключений души. Они вокруг тебя, хоть ты и не видишь их, на больничной койке, на церковной скамье, за монастырской оградой. Они сделали свою душу ярким пламенем, и никто их не знает, но именно они согревают собою этот мир. И когда я отправляюсь в дальнюю дорогу, это они освещают сердца, что я встречаю на пути.

Хочешь ли ты стать светом мира? Тогда научись пути молчания, и согласись вслушиваться в Того, Кто говорит в тебе и Кто поведет тебя гораздо дальше, чем ты в состоянии себе представить...

Павел — великий миссионер всех времен — указывает тебе путь. Будучи миссионером собственной души, он обратил вселенную, и письма его стали Словом Божиим! Но сам он говорил: «Не я живу, но живет во мне Христос». Готов ли ты к такому приключению? Тогда в путь!

«Не почти кто-нибудь меня неразумным; а если не так, то примите меня, хотя как неразумного, чтобы и мне сколько-нибудь похвалиться... [Я служитель Христов]...

Многократно [был] при смерти. От Иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного; три раза меня били палками; однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской. Много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе. Кроме посторонних приключений, у меня ежедневно стечение людей, забота о всех церквах. Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся?... В Дамаске областной правитель царя Ареты стерег город Дамаск, чтобы схватить меня; и я в корзине был спущен из окна по стене, и избежал его рук.

Неполезно хвалиться мне... Собою не похвалюсь, разве только немощами моими... Ибо Господь сказал мне: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи». Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо, когда я немощен, тогда силен... Я ищу не вашего, а вас... Я охотно буду издерживать свое и истощать себя за души ваши, несмотря на то, что, чрезвычайно любя вас, я менее любим вами... Мы говорим пред Богом, во Христе, и все это, возлюбленные, к вашему назиданию... Или вы не знаете самих себя, что Христос в вас? (2 Кор 11).

Я вижу тебя, Павел, в корзине, подвешенной над пустотой, за Дамасской стеной. Я вижу тебя, отважного силача, борющегося целый день и целую ночь с бурными водами Средиземноморья, захлестываемого волнами. Я узнаю тебя за твоей работой ткача, ночью, неутомимого: ты бодрствуешь чуть не до потери зрения. Ты неустрашим, почти надменен перед лицом правителей и царей. Ты смиренен и деликатен с Коринфскими моряками и крестьянами Галатии.

Сколько километров ты прошел? Никто никогда не узнает этого. Предполагают, что тридцать тысяч... Тридцать тысяч километров по пыльным дорогам малой Азии, пешком или на осле, на непрочных суденышках, увлекаемых переменчивыми ветрами; но всегда ведомый Духом. Сколько дней, месяцев или лет провел ты в темнице, терпел издевательства, страдал от болезней, но всегда боролся? Я хотел бы услышать тебя, Павел, обращающегося к враждебным толпам, непреклонного, потрясающего души. И все-таки ты мне ближе всего, когда говоришь о любви Христа. И когда ты воспеваешь Духа Иисуса, мы слышим, как он взывает в нас: «Авва, Отче!».

I. СТРАСТЬ К АБСОЛЮТУ

«Что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою. Да и все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего. Для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа и найтись в Нем... чтобы познать Его, и силу воскресения Его, и участие в страданиях Его, сообразуясь смерти Его, чтобы достигнуть воскресения мертвых. Говорю так не потому, чтобы я уже достиг, или усовершился; но стремлюсь, не достигну ли я, как достиг меня Христос Иисус... Только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели» (Флп 3, 7)

«Человек сей — Мой избранный сосуд»

Будучи одновременно евреем, греком и римлянином, Павел уже по происхождению своему человек исключительный. Город Таре, где он родился, расположен на слиянии путей, связывающих Малую Азию, а значит, и Грецию, с Ближним Востоком: Сирией, Персией и путем в Индию. На северо-западе переход из Анатолии охраняется «Киликий-скими воротами» ущельем, прорезающим высоты Тавра; а на востоке «сирийские ворота» открывают дорогу в Антиохию Сирийскую. И оттуда идет еще одна дорога, ведущая в Палестину, Аравию, Египет.

В южной части города один из крупнейших портов Средиземноморья, откуда каждый день суда, нагруженные тканями, отплывают в Рим, Карфаген и Александрию; другие, везущие пряности, отправляются вверх по течению реки Сидна к сердцу города. Богатство Тарса, столицы Киликии составляет, прежде всего, «власяница» — шершавая ткань из козьей шерсти, служившая для изготовления шатров и совершенно невыносимая как одежда.

Вероятно, семья Павла одна из тех, что держали в своих руках процветающую торговлю тканями и владели торговыми лавками во многих Средиземноморских портах. Именно этим объясняются приветствия, с которыми Павел будет обращаться к многочисленным родственникам в каждом послании. Благодаря такой большой семье на каждом этапе своих странствий Павел будет находить пристанище. Он знаком не только с торговым делом, но и обучается в отцовской мастерской ремеслу ткача, и всю свою жизнь, при любых обстоятельствах это позволит ему обеспечивать себе средства к существованию.

Таре — большая греческая колония, где жило от двухсот до трехсот тысяч жителей; город, обладавший своим гимнасием, школами, театрами, храмами. Один из географов первого века сообщает: «Жители Тарса столь страстно увлечены философией, обладают столь энциклопедическим умом, что их город в конечном счете затмил Афины, Александрию и другие города, известные тем, что породили философские группы или школы. В Тар-се существуют школы, где преподаются все виды свободных искусств».¹

И Павел подтверждает: «Я Иудеянин, Тарсянин, гражданин небезызвестного Киликийского города» (Деян 21, 39).

Павлом юного Савла называли греки. Его иудейское имя напоминает об имени одного из первых царей Израиля, происходившего из колена Вениамина, как и он сам; но на греческом языке оно означало изнеженного человека. Впрочем, использование двойного имени очень распространено среди евреев диаспоры. В Тарсянских школах Павел получает образование, открыто обращенное к проблемам его времени; он погружен в мир искания истины, добра и красоты, то есть в греческую вселенную, где человек — мерило всех вещей, и стало быть, его следует все больше познавать во всех его ипостасях: тела, которое прекрасно, души, жаждущей радости и мира и духа божественного дуновения, обитающего в самом сердце его существа.

Для некоторых философов поиски истины — это идеал, борьба, определяющая выбор человека в важнейшие моменты жизни. И Павел вступает в игру, устремляется на поиск: он умен, любознателен, глубок, с живым темпераментом. Его речи и письма докажут впоследствии его юношеский интерес к философии и риторике. В Афинах, говоря перед Ареопагом о едином Боге, он вспомнит то, чему учился и процитирует известную фразу, написанную одним Тарсянским поэтом. «Мы Его и род»; и другую, несомненно воспроизводящую учение Пифагора или Клеанфа: «Мы Им живем и движемся и существуем».

Будучи иудеем, живущим в греческой колонии, Павел обладает еще и почетной привилегией римского гражданства, что крайне редко встречалось вне пределов итальянского полуострова. И ею он не раз воспользуется во время странствий, чтобы спасти собственную жизнь или по крайней мере потребовать уважения, на которое имеет право. Как это оказалось возможно? Предполагают, что семья Павла помогла римлянам восстановить мир в городе во время одного восстания; а может быть, это известность и щедрые дары его предков городу позволили им достичь такой привилиегии.

Короче говоря, в Павле сосредоточено все лучшее, что могла предложить молодому человеку цивилизация первого века; но помимо этого он обладает свойствами, какие никакая цивилизация дать не может: страстью к истине и прямотой души.

2. У ног Гамалиила

Прежде всего, Савл — иудей диаспоры, то есть принадлежит к одной из общин изгнанников, распространенных по всему известному миру, которые составляли двенадцатую часть всего населения империи, то есть больше четырех миллионов человек, рассеянных в основном в Риме, Александрии и Вавилоне. Их религия была признана, и они пользовались некоторыми привилегиями; например, правом посылать дары для Храма Иерусалимского или освобождением от военной службы. Для этих верующих, страстно приверженных своему национальному и религиозному тождеству, синагоги были местом сбора, обучения и культа.

Савл сам себя называет «обрезанным в восьмой день, из рода Израилева, колена Вениаминова, Евреем от Евреев, по учению фарисеем» (Флп 3, 5). Как только он окончил учебу в философских кружках Тарса, его жажда понять и познать привела его в Иерусалим, в школу одного из величайших учителей того времени, раввина Гамалиила.

Гамалиил — первый, называемый Старейшиной, ученик Гиллеля, основателя наиболее открытого течения в фарисействе, признававшего прозелитизм. Однажды, после Пятидесятницы, он выступит в защиту рождающейся Церкви: «Встав же в синедрионе, некто фарисей, имением Гамалиил, законоучитель, уважаемый всем народом, сказал: "отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо, если это предприятие и это дело от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и Богопротивниками"» (Деян 5, 34).

Учение Гамалиила просто и традиционно: «Будь учеником Аарона, любившего мир, радей о мире, люби людей и приводи их к Закону», и он добавляет: «Найди себе учителя, не оставайся в сомнении». Савл же еще не нашел своего учителя.

Этому молодому фарисею около тридцати лет. Он полон рвения к Богу своих Отцов в то неспокойное время, когда ученики некоего Иисуса из Назарета сеют смуту в народе. Больше всего подпадают под влияние этих диссидентов обращенные родом из греческого мира, эллинисты. Речи смутьянов невыносимы: они ставят под сомнение святость

Храма, позволяют себе нападки на Закон, критикуют поведение избранного народа, а главное, пытаются представить своего распятого пророком; даже хуже — пророком, ожидаемым всеми Мессией. Для убежденного фарисея такого рода пропаганда достойна смерти.

И вот как раз только что оказывается пойман с поличным некий Стефан, пылкий проповедник, эллинист, застигнутый на кощунстве и попытках совращения народа. На этот раз пощады быть не может, он подлежит избиению камнями. Свидетели выводят богохульника за город, скидывают плащи и оставляют их Павлу, прибежавшему на место казни на крики толпы и не менее разъяренному, чем все прочие. Он бесстрастно наблюдает за казнью Стефана. Возможно, их взгляды встречаются, потом Стефан возводит глаза к небу и, преображенный, просит: «Господи Иисусе! Прими дух мой», и издает последний крик: «Господи! не вмени им греха сего».

Но Савл не понял. Очертя голову, он бросился воевать с этим нечестивым учением, он «терзал церковь, входя в домы и влача мужчин и женщин, отдавал в темницу» (Деян 8, 3). Савл сам переживет тайну отречения от иудеев ради Христа, и тайна эта останется мукой, которая всегда будет его терзать. В свое время сам он тоже будет отвергнут средой иудеев и вынужден будет довольствоваться проповедованием среди язычников, горько вздыхая:

«Вам первым надлежало быть проповедану Слову Божию, но как вы отвергаете его и сами себя делаете недостойными вечной жизни, то вот, мы обращаемся к язычникам» (Деян 13, 46).

Но его забота о братьях всегда будет выражаться в словах, дышащих любовью:

«Истину говорю во Христе, не лгу, свидетельствует мне совесть моя в Духе Святом, что великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему: я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть Израильтян, которым принадлежит усыновление, и слава, и заветы, и законоположение, и богослужение, и обетование; их и отцы, и от них Христос по плоти, сущий над всем Бог, благословенный во веки» (Рим 9, 1-5; 13-14)

II. В ПУТИ: ВСТРЕЧА С ИСТИНОЙ И ЖИЗНЬЮ

«А куда я иду, вы знаете, и путь знаете. Фома сказал ему: Господи! не знаем; куда идешь, ц как можем знать путь? Иисус сказал ему: Я есмь путь и истина и жизнь, никто не приходит к Отцу, как только через меня» (Ин 14, 4-6).

«Я даже до смерти гнал последователей сего пути. Когда оке я был в пути и приближался к Дамаску, около полудня вдруг осиял меня великий свет с неба» (Деян 22, 4).

1. Савл, что ты гонишь Меня?

На севере Иерусалима Дамасские ворота открываются на большую дорогу, которая пересекает Самарию, огибает Тивериадское море и ведет на сирийское плато. Этим путем и шел Павел, сопровождаемый сильным эскортом, гордый своей миссией: вытравить ересь учеников Иисуса на этих отдаленных землях.

«Внезапно осиял его свет с неба. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: "Савл, Савл! Что ты гонишь Меня?"Он сказал: "кто ты, Господи? "Господь же сказал: "Я Иисус, которого ты

гонишь. Встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать"... Савл встал с земли, и с открытыми глазами никого не видел. И повели его за руку, и привели в Дамаск» (Деян 9, 3).

Что ты гонишь Меня? Как часто в Евангелии Иисус забегает вперед, задавая вопрос. Зачем? Потому что Бог всегда нов, всегда непредсказуем. Тому, кто хочет за Ним следовать, не придется скучать: рутина здесь невозможна; это движение от сюрприза к сюрпризу. Рауль Фольро любил говорить: «Что новенького нынче? Бог, разумеется!». На пути веры наше дело — не задавать вопросы Богу, а принять и дать Ему вопрошать нас, обращаться к нам. Истинных вопросов так немного! Истинный вопрос тот, который ставит под вопрос нас самих, обращен к нам самим, а не вовне.

Что ты гонишь Меня? Явившись Павлу, Христос отождествляет себя со Своей Церковью. Савл видит не только Воскресшего. Благодаря вопросу Иисуса он понимает, как встретить Его, служить Ему, любить Его: возлюбив Церковь, Его тело. Павел осознает, что если он вступит в общину верующих, Христос сможет отождествиться и с ним, и он будет жить уже не для самого себя, но в нем будет жить Христос, упование славы. Но если Христос может отождествиться с ним, как и со всяким верующим, это значит, что Он все во всех. И служить Ему значит сделаться для всех всем (1 Ко 9, 22).

Итак, Павел, направляясь совершать гонения «последователей сего учения», находится в пути. Дорога, по которой он идет со всей искренностью, пересекается с христианским Путем, внезапно, на повороте тропы, огибающей холм. В жизни Павла это перекресток, и он принимает необходимость сменить жизненный маршрут. Иисус опять, как и на протяжении всего евангелия от Луки, как и на дороге в Еммаус выходит навстречу тем, кто в пути, даже если это путь ложный. Он не может встретиться с теми, кто остается у себя дома, в тепле, кто не рискует собой, кто удобно устроился в своей уверенности или в своих сомнениях, одинаково служащих мягкими подушками духовной лени.

«Народ, ходящий во тьме, увидит свет великий» (Ис 9, 1), — пророчествует Исайя. Народ ходящий, а не дремлющий. Сказавший: «Я есмь Путь, и Истина и Жизнь» любит ходоков, странников.

Павел поставил свою жизнь на Бога, Бог ставит на Павла.

Одно видение, один вопрос — самое главное сказано в несколько секунд, пролетевших в мгновение ока.

Обращение Павла — событие такой важности, что Писание рассказывает о нем четыре раза, по мере необходимости. Четыре евангелия понадобились нам, чтобы увидеть лик Христа; и четыре раза нам нужно прочитать этот рассказ о встрече, которая перевернет историю человечества.

Постепенно Павел открывает нам все новые подробности. От описания к описанию рассказ все больше обогащается: «Это было среди дня на дороге... Я сказал: кто Ты Господи? Он сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Но встань и стань на ноги твои; ибо Я для того и явился тебе, чтобы поставить тебя служителем и свидетелем того, что ты видел и что я открою тебе, избавляя тебя от народа Иудейского и от язычников, к которым Я теперь посылаю тебя открыть глаза им, чтобы они обратились от тьмы к свету и от власти сатаны к Богу, и верою в меня получили прощение грехов и жребий с освященными» (Деян 26, 13).

Павел становится «служителем и свидетелем того, что видел», то есть Апостолом, как и те, что передали Луке свое свидетельство, по которому он написал Евангелие: «как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова» (Лк 1, 2). Апостол не только свидетель, но и служитель, отдающий всю жизнь на службу тому, что видел и во что уверовал: его жизнь залог его вести. Отныне Павел поставлен апостолом Христа, поставлен Самим Христом. И несмотря на то, что он всегда будет считать себя последним извергом посреди учеников Распятого и Воскресшего, ничто не заставит его отказаться от этого славного титула.

2. Иди к Анании

Павел лишается зрения, и это его спасает. Он понимает, что ничего не понимает. И разве не сказал Христос несколькими годами раньше его собратьям фарисеям: «Если бы вы были слепы, то не имели бы на себе греха; но как вы говорите, что видите, то грех остается на вас» (Ин 9, 41). Осознание собственной слепоты открывает дорогу к спасению. По отношению к Богу христианин всегда остается близоруким, искателем света. Приближение к Богу — дар, предназначенный смиренным, надменным в нем отказано. «На суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы» (Ин 9, 39), то есть чтобы горделивые потеряли возможность видеть.

В вопросе Христа все сказано, но как Павел должен теперь жить? Осознание собственного бессилия это прекрасно, но как следовать Пути?

Гамалиил говорил Павлу: «тебе нужен наставник». И Бог, исполняющий желания сверх ожидаемого, дает Савлу не только цель (в самом видении) и дорогу к ней своим вопросом, но и водителя старого Ананию, христианина.

«Господь в видении сказал ему: Анания!... встань и пойди на улицу, так называемую прямую, и спроси в Иудином доме Тарсянина, по имени Са-вла; он теперь молится, и видел в видении мужа, именем Ананию, пришедшего к нему и возложившего на него руку, чтобы он прозрел. Анания отвечал: Господи! я слышал от многих о сем человеке, сколько зла сделал он святым твоим в Иерусалиме; и здесь имеет от первосвященников власть вязать всех, призывающих имя Твое. Но Господь сказал ему: иди, ибо он есть Мой избранный сосуд, чтобы возвещать имя Мое перед народами и царями и сынами Израилевыми. И Я покажу ему, сколько он должен пострадать за имя Мое». Тогда Анания идет, приходит в дом, возлагает руку на Савла и говорит ему: «Брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святого Духа». И тотчас как бы чешуя отпала от глаз его, и вдруг он прозрел, и встав, крестился, и приняв пищи, укрепился (Деян 9, 11)

Павел вновь обретает зрение, потому что находит Путь и Жизнь.

Но кто же такой этот Анания? Если Господь избрал его, значит он не обычный ученик. Возвратить кому-то зрение, просветить значит и посвятить его. Анания и есть водитель, ожидаемый Павлом.

«Некто Анания, муж благочестивый по закону, одобряемый всеми Иудеями, живущими в Дамаске, пришел ко мне и, подойдя, сказал мне: «Врат Савл! Прозри*. И я тотчас увидел его. Он же сказал мне: Бог отцов наших предъизбрал тебя, чтобы ты познал волю Его, увидел Праведника и услышал глас из уст Его; потому что ты будешь Ему свидетелем перед всеми людьми о том, что ты видел и слышал» (Деян 22, 12).

Мы никогда не узнаем, какое обучение получил Павел у этого учителя внутренней жизни, одно только имя которого целая программа: оно значит «благодать Божия»; или нет, конечно, мы можем это узнать: достаточно для этого прочесть послания Павла, в которых Апостол передал нам то, что получил от своего поразительного «крестного».

3. Три года в пустыне

Анания понимает, что Павел нуждается в тишине, в мире. Опыт обращения, только что пережитый им, должен быть углублен, должен укорениться в молитве и одиночестве. Нельзя слишком скоро открыть обретенное сокровище. Перед тем как заговорить, Павел должен хранить какое-то время дар Бога в себе... И Анания ведет его в пустыню, где ессейские общины и ученики Иоанна в течение трех лет проходили «новициат», как и сам Павел. Несомненно, под водительством Анании или другого какого-то христианского наставника, Павел проживает подобный опыт.

Пустыня — место встречи с Богом. Павла, как и Моисея, Илию и Самого Христа притягивают эти безмолвные неоглядные пространства, где глубокой диалог сердца с сердцем Бога сменяется беспощадной внутренней борьбой. Трудно не вспомнить строки пророка Осии:

«Я увлеку ее [Жену мою, приведу ее в пустыню, и буду говорить к сердцу ее... И она будет петь там, как во дни юности своей... И обручу тебя Мне навек, и обручу тебя Мне в правде и суде, в благости и милосердии. И обручу тебя Мне в верности, и ты познаешь Господа. И будет в тот день, Я услышу... » (Ос 2, 14).

Такого рода опыт невозможно рассказать. Павел лишь сдержанно упоминает: «И не пошел я в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам, а пошел в Аравию, и опять возвратился в Дамаск» (Гал 1, 17).

Это возвращение в Дамаск в конце «новициата в пустыне» непродолжительно. Павел настолько исполнен Христом, что не в состоянии удержать силу, наполняющую его. И вот он «проповедует Иисуса в синагогах и провозглашает, что Он Сын Божий». И поскольку невозможно справиться с этим восторженным человеком с помощью аргументов, иудеи решают его убить. Против него вспыхивают беспорядки, нарушающие общественное спокойствие.

А поскольку момент отнюдь не благоприятный для возникновения беспорядка: Дамаск находится в состоянии осады, под угрозой мятежных навватеев. Городские власти пытаются арестовать Павла, но при содействии христианской общины он ускользает из их рук. Это и есть знаменитый эпизод с корзиной, в которой он покидает город, спущенный за городскую стену. Какой ненадежный подъемник для неустрашимого апостола!

«Потом, спустя три года, ходил я в Иерусалим, видеться с Петром, и пробыл у него дней пятнадцать» (Гал 1, 18).

Верующие Иерусалима избегают его — они боятся этого человека, который, возможно, лишь лазутчик, старающийся внедриться в среду христиан, чтобы затем их выдать. Наконец он встречает Варнаву, который приводит его к апостолам. Варнава, родом с Кипра, конечно должен был слышать о Павле, поскольку остров Кипр служит чем-то вроде морского «моста» между Киликией, где живет семья Павла, и Сирией, столица которой Дамаск. Именно он поручается за подлинность обращения Павла. Он в каком-то смысле его «гарант». Первохристианская церковь так и жила: свидетельством и поручительством.

Теперь Павел может пройти «катехизацию» у Петра, прозванного «столпом Церкви». У Петра, первого Свидетеля Воскресшего, совершившего после Пятидесятницы первое чудо: он поднял на ноги хромого от рождения, сидевшего у Красных ворот силой одного имении Иисусова: «Серебра и золота нет у меня, а что имею, то даю тебе: во имя Иисуса

Христа Назорея встань и ходи» (Деян 3, 6). У Петра, брошенного в темницу, избитого иудеями, но освобожденного оттуда ангелами. У Петра, воскресившего женщину, называемую «серна» в Иоппии и исцелившего немощного в Лидде. У Петра, который первым открыл язычникам врата Царствия крещением сотника Корнелия, приготовив таким образом почву для миссий Павла. У Петра, бес-порного главы Церкви, которому Христос обещал: «Ты Петр, и на сем камне я создам Церковь Мою... И дам тебе ключи Царства Небесного» (Мф 16, 18). Павел становится учеником великого Апостола, перед тем как стать его сотрудником...

Сотрудником, иногда причиняющим беспокойство: его, как неистового воина, невозможно удержать; он должен возвещать Благую Весть: «Горе мне, если не благовествую!» воскликнет он. И он проповедует повсюду на улицах святого города, говорит, доказывает, опровергает, так что разъяренные иудеи эллинисты решают избавиться от этого опасного противника. Но христианская община настороже, и Павла вовремя отправляют обратно в Таре и просят вести себя спокойней, в ожидании, пока Дух Сам не прервет его вынужденного отступления опять же благодаря его другу Варнаве.

III. ПАЛОМНИК ВОСКРЕСШЕГО ХРИСТА

1. Антиохия — город «христиан», отправная точка

Антиохия — третий город мира после Рима и Александрии: полмиллиона жителей и пятнадцать километров городских укреплений. Этот великолепный город, «Сирийские ворота», сосредоточен вокруг большой центральной улицы, окаймленной коллоннадами. Образцовый город Средиземноморья, оживленный, шумный, где живут охотнее на улицах, чем в домах, устраиваясь побеседовать в тени садов и портиков.

Богатством своим Антиохия обязана торговле: недалеко находится долина Бекаа, бывшая житницей для всего античного мира. Здесь иудеи создали мощную колонию, пользующуюся всеми правами. Им было предложено утвердиться в городе с самого его основания, в конце четвертого века до Рождества Христова. Процветающая иудейская община стала миссионерской: многие греки приняли веру, и эти новообращенные очень любознательны, они и представляют собой почву, благопрятную для евангелизации. В такую обстановку попадают первые христиане «эллинисты», бежавшие из Палестины после мученической смерти Стефана. Они многочисленны, активны и умеют овладеть вниманием населения, которое в насмешку впервые присваивает им симпатичное прозвище «маленькие Христы или сторонники Христа», по-гречески "christianoi"(откуда и пошло название христиане). Очень скоро здешняя христианская община становится столь же значительной, как и община в Иерусалиме.

Апостолы посылают своих эмиссаров, чтобы контролировать ситуацию. Варнава в их числе. Этот человек, чье имя означает «сын утешения» богатый левит, пророк, умеющий говорить просто, но сильно.

«Он прибыв и увидев благодать Божию, возрадовался и убеждал всех держаться Господа искренним сердцем. Ибо он был муж добрый и исполненный Духа Святого и веры... Потом Варнава пошел в Таре искать Савла, и, найдя его, привел в Антиохию. Целый год собирались они в церкви и учили немалое число людей» (Деян 11, 23).

Конечно, они учат; но и работают тоже, чтобы заработать себе на жизнь и не быть ничьей обузой. Оба останутся в безбрачии, целиком посвятив себя служению Благой Вести, оба свободные миссионеры, нуждающиеся в очень немногом и всегда открытые.

Среди новообращенных встречаются богатые люди, как, например, Феофил процветающий торговец, возможно, человек, которому адресовано Евангелие от Луки. Благодаря им община Антиохии может сообщаться с Иерусалимской, переживающей тяжкие времена голода, и оказать ей серьезную финансовую помощь через Павла и Варнаву. Вернувшись в Антиохию, посланцы приводят с собой в подкрепление юного Марка, называемого также Иоанном, друга Петра.

Руководители местной Церкви, в числе которых и Павел с Варнавой, собираются для молитвы перед тем как принять решение; и вот однажды:

«Дух Святой сказал: "отделите Мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их". Тогда они, совершив пост и молитву и возложив на них руки, отпустили их» (Деян 13, 2).

2. Первая миссия, первые грозы

Итак, они отправляются с миссией, «быв посланы Духом Святым». Группу возглавляет Варнава, Павел помогает ему, а Марк (чье еврейское имя Иоанн) довольствуется второстепенной ролью. Вероятно, дело происходит в 45 году. Они — не первые миссионеры. Петру уже приходилось пересекать территории Малой Азии и вероятно, бывать в Коринфе. Двенадцать Апостолов отправились в путь по всему миру, каждый своей дорогой, Фома в сторону Индии; другие в Египет, Грецию, Италию, Армению. Первая цель наших друзей остров Кипр, но со Святым Духом никогда не знаешь, где окажешься...

Сначала все видится простым: Кипр — родина Варнавы, у него там есть друзья и родственники. На острове Саламин, где группа высаживается, все будто бы в порядке. На другом конце острова, в

Патосе, миссионеров даже ждет к себе консул Сергий Паулус. Какой-то волхв пытается им воспрепятствовать. Павел поражает его слепотой. Консул, восхищенный, принимает веру. Может быть, из за этого обращения Савл в дальнейшем будет называть себя только Павлом? Может быть, это консул даст им «нужные адреса» для продолжения их странствия в Малую Азию и Галатию, откуда он сам родом? Никто этого не знает. Известно только, что Дух ведет все в новые земли, на сей раз в Памфилию. Но Марк не согласен... Он отделяется от группы и высаживается в Антиохии Писидийской, что совсем не по душе Павлу. Павел раздосадован и считает поступок Марка трусостью.

Нужно сказать, что Павел и Варнава устремляются в края, неспокойные для иудея: Антиохия Писидийская находится уже на территории Анатолийского плато. Благодаря проповеди Павла, здесь рождается новая община. В самой Антиохии она состоит в основном из язычников, которые, слушая апостолов, «прославляли слово Господне, и уверовали все, которые были предуставлены к вечной жизни». Здесь, как и в большинстве городов, где окажется Павел, успех вынудит его бежать от ярости иудеев, восстанавливающих против него власти... Но ученики исполнены радости и Духа Святого.

И путь продолжается, отмеченный все новыми обращениями и все новыми гонениями: Икония, Листра, потом Дервия город на самой границе Галатии. В этот ли раз Павел повстречается с Галатами или в следующий? Мнения расходятся. На каждом этапе чудеса подтверждают Слово, так что в Листре исцеление хромого вызывает приятное недоразумение. Толпа принялась восклицать:

«Боги в образе человеков сошли к нам. И называли Варнаву Зевсом, а Павла Гермесом, потому что он начальствовал в слове» (Деян 14, 11).

Эта ассоциация с Гермесом для знающего метафизическую традицию Гермеса Трисмегиста безусловно не случайна и не удивительна: к этой традиции принадлежали многие, предвещавшие христианскую веру. Однако народ Листры, недолго думая, смешал религию с метафизикой, и жрецы Зевса тут же устроили процессию, привели волов, принесли венки и собирались совершить жертвоприношение! Понадобилась вся сила убеждения Павла, чтобы избежать этого богохульства. И вот уже через несколько дней миссия в Листре приходит к дурному концу: Павла побивают камнями и бросают, считая умершим, но он встает и продолжает свой путь.

По дороге обратно ему удается укрепить только что образованные общины, организовать их, провести систематическую катехизацию, которая на твердой основе учреждает новые центры апостолата. Он делает последнюю остановку в Атталии, и возвращается в исходный пункт Антиохию Сирийскую. Все это путешествие длится четыре года, и Павел с Варнавой проходят за это время около тысячи километров.

В Антиохии Сирийской с удовольствием слушают рассказ путешественнников, но разногласия зреют. Нужно ли предписывать новообращенным исполнение иудейских обрядов? Некоторые требуют этого, но Павел и Варнава убеждены в обратном. Вопрос отсылается Апостолам в Иерусалим. Павел и Варнава уполномочены туда ехать. Они рассказывают о своем путешествии перед Петром, Иаковом и пресвитерами. Это первый «собор» христианской церкви, оставшийся для потомства под имением Иерусалимского Собора. В письме, представляющем собой первый церковный документ, торжествует умеренность: «Угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого... » (Деян 15, 28).

Вероятно, что именно тогда, вскоре после возвращения Павла и Варнавы в Коринф, во время приезда Петра, происходит «Антиохийский инцидент»: Петр в это время принимает пищу вместе с другими христианами, как еврейского, так и греческого происхождения, не делая между ними различия, вплоть до того дня, когда приезжают люди из окружения Иакова, которые у себя в Иерусалиме продолжают соблюдать иудейские обряды... Тогда Петр считает себя обязанным переменить поведение и отделиться от «язычников».

«Когда же Петр пришел в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию. Ибо, до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных. Вместе с ним лицемерили и прочие Иудеи, так что даже Варнава был увлечен их лицемерием. Но когда я увидел, что они не прямо поступают по истине Евангельской, то сказал Петру при всех: если ты, будучи Иудеем, живешь по-язычески, а не по-иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски?» (Гал 2, 11).

Позже он напишет:

«Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба» (1 Кор 10, 17).

Проходит лето. Павел не забывает об общинах, организованных в Малой Азии; он хочет снова туда ехать. Варнава собирается взять с собой Марка, своего родственника. Павел категорически против, памятуя об отступничестве Марка при переезде с Кипра в Антиохию Писидийскую. «Отсюда произошло огорчение, так что они разлучились друг с другом; и Варнава, взяв Марка, отплыл в Кипр; а Павел, избрав себе Силу, отправился, быв поручен братиями благодати Божией...»

Согласно традиции, Марк остановился в Александрии, которая почитает его одним из основателей коптской церкви. Павел, в сопровождении Силы, отправляется в свой родной город Таре.

3. Второе путешествие: вдохновленные Духом

Дорога из Тарса в Дервию проходит через горы, через Киликийские ворота, и дальше ведет в сторону Листры. Там Павел встречает Тимофея, сына грека и иудеянки, и берет его в свою миссионерскую команду. Тимофей станет верным из верных, а Павел будет ему вторым отцом. Если верить Луке, их путешествие действительно направляется Святым Духом:

«Пройдя через Фригию и Галатийскую страну, они не были допущены, Духом Святым проповедовать слово в Азии. Дойдя до Миссии, предпринимали идти в Вифинию, но Дух не допустил их» (Деян 16, 6).

Странное путешествие, особенно если вспомнить, что сам Павел говорит о нем в послании к Галатам:

«Знаете, что хотя я в немощи плоти благовествовал вам в первый раз, но вы не презрели искушения моего во плоти моей и не возгнушались им, а приняли меня, как ангела Божия, как Христа Иисуса» (Гал 4, 13).

Эти Галаты очень располагают к себе, и Павел сразу же называет их «чадами своими». Они потомки кельтов, выходцев из Галлии, то есть ни греки, ни варвары; это гостеприимные люди, которых вся их цивилизация, основанная на подлинном духовном знании, делает восприимчивыми к христианской вести.

Покинув Галатов, Павел, по-прежнему ведомый Духом, прибывает в порт Троаду.

«И было ночью видение Павлу: предстал некий муж, Македонянин, прося его и говоря: приди в Македонию и помоги нам» (Деян 16, 9).

Павел, не колеблясь, решает отправиться в Грецию. Повидимому, именно в этот момент к группе присоединяется новый член Лука, врач, и все повествование неожиданно начинает вестись от первого лица множественного числа: «Тотчас мы положили отправиться в Македонию, заключая, что призывал нас Господь благовествовать там».

Миссионеры прибывают в Филиппы латинский город, поскольку он является римской колонией. И там, в субботний день, на берегу реки, в тени больших ив, посреди чарующего пейзажа, Павел и его друзья беседуют с женщинами, собравшимися для молитвы. Среди них находится некая Лидия, которой «Господь отверз сердце, внимать тому, что говорил Павел».

Лидия — первая женщина, обращенная Павлом в Европе, хоть происходит она из города Фиатир (Малая Азия). Случайно ли, что Киликийский торговец тканиями обращает эту «торгующую багря-ницею?». Во всех своих странствиях Павел всегда будет привечаем «корпорацей» ткачей; для Царствия пригодятся ему все человеческие отношения и связи. Лидия принимает Павла и его товарищей в своем доме, и ее семья становится первоначальным ядром христианской общины, которая будет быстро развиваться. Прежде всего к ней присоединяются женщины Еводия и Синтихия, потом Клемент, возможно, будущий епископ Римский, третий преемник Петра, и Епафродит, который станет одним из «посланников» Церкви.

Все идет благополучно до того дня, как одна женщина, одержимая духом прорицательным, начинает ходить за Павлом, крича: «Эти люди рабы Всевышнего, и возвещают вам путь спасения». Павел терпит три дня, а потом лишает ее ее способностей, избавив от духа «именем Иисуса». Но беда в том, что она служанка богатых господ и ее дар приносит господам доход. Поэтому они велят арестовать Павла и Силу за прозелитизм: иудеи не имеют права обращать Римлян. И оба, избитые, брошены в темницу, в самое внутреннее место, и закованы в железа.

Но и там сердца их исполнены миром, и они начинают петь, славя Бога. Узники покорно слушают их. И вдруг посреди ночи страшное землетрясение потрясает весь город, темничные двери отворяются и цепи «ослабевают». Перепуганный страж хочет покончить с собой, но Павел успокаивает его: никто не убежал, все узники на месте, все погружены в молитву и послушны приказаниям Павла. В еще большем трепете этот человек спрашивает: «Государи мои! что мне делать, чтобы спастись?» И ночь заканчивается катехизисом, крещением, праздничным ужином. На рассвете воеводы посылают людей, чтобы освободить Павла. И тогда тот вытаскивает свой козырь, свое тайное оружие: оказывается, они, не выслушав, арестовали римского гражданина, публично опозорили его, а теперь хотят отпустить потихоньку, без извинений? Павел отказывается. Наступает черед ликторов и воевод трепетать и рассыпаться в извинениях, чтобы добиться отъезда Павла.

После этого путь спасения пролегает через Фес-салоники, где у Павла есть родственник, некий Иа-сон. Павел проповедует в синагоге, утверждая, что «Христу надлежало воскреснуть из мертвых, и что Сей Христос есть Иисус, которого я проповедую вам». И как раз когда только-только нарождается новая церковь, полные зависти иудеи идут жаловаться городским властям, крича, что эти всесветные возмутители пришли и сюда, и все они поступают против повелений Кесаря, почитая другого царем». Возмутителей хватают, но отпускают по

поручительству Иасона. Павел вынужден бежать, на этот раз в Верию, где его принимает другой родственник, Сосипатр (см. Рим 16, 21). И там тоже люди принимают слово со всем усердием, но, настигаемый своими Фессалоникийскими врагами, Павел вновь отбывает. Он отправляется в Афины, оставляя Силе и Тимофею заботу об организации общины.

4. Греция, от Афин до Коринфа

Афины... Этап, о котором Павел совсем не упоминает в своих посланиях. Тем не менее, очевидный провал его миссии в этом городе станет ценнейшим опытом для Церкви всех времен. Афины город искусств, словесности, философии, культурный маяк Средиземноморья. Они ослепляют и Павла, который на какое то мгновение дает заворожить себя этому миражу... Он ходит по улицам и на Агоре встречает философовэпикурейцев и стоиков, которые задают ему вопросы. Некоторые считают его «суесловом» ("клевателем зерен") другие «проповедующим чужеземные божества»: речь идет об Иисусе и Воскресении, о которых Павел им рассказывает и которые они принимают за супружескую пару божеств. Павла приводят на Ареопаг и он говорит перед собравшимися людьми, которые «ни в чем охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое» (Деян 17, 21). Афинская проповедь Павла великолепна; она построена по правилам греческой риторики:

«Мы Им живем и движемся и существуем... Мы Его и род. Итак, оставляя времена неведения, Бог ныне повелевает людям всем повсюду покаяться. Ибо Он назначил день, в который будет праведно судить вселенную, посредством предопределенного Им мужа, подав удостоверение всем, воскресив Его из мертвых».

Идея воскресения не воспринимается сознанием греков; над Павлом насмехаются: «Об этом послушаем тебя в другое время». Всего несколько человек, в числе которых Дионисий Ареопагит и некая женщина по имени Дамарь, присоединяются к нему. Провал жестокий, но апостол постигает одну важнешую истину:

«Ибо написано: погублю мудрость мудрецов, и разум разумных отвергну. Где мудрец? Где книжник? Где совопросник века сего? Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие ? Ибо, когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Бо-жией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих. Ибо и Иудеи требуют чудес, и Еллины ищут мудрости; а мы пропове-идуем Христа распятого, для Иудеев соболазн, а для Еллинов безумие, для самих же призванных, Иудеев и Еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость. Потому что немудрое Божие премудрее человеков, и немощнее Божие сильнее че-ловеков» (1 Ко 1, 19).

Павел прибывает в Коринф, еще находясь под впечатлением от этого опыта, и его первые речи подтверждают это:

«И когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости. Ибо я рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого. И был я у вас в немощи и в страхе и в великом трепете. И слово мое не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера наша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией» (1 Кор 2, 1).

Господь ожидает Павла в Коринфе, а не в Афинах. И Он не боится ничего; Он допускает неудачи и провалы, чтобы взрастить в душах смирение, чтобы сердца, очищенные Им, светились Его светом, и только Его.

Коринф, столица провинции Ахайя — торговый город, который расположен на перешейке, носящем то же имя, и имеет важное стратегическое значение. Суда, прибывающие в порт Кенхрей, со стороны Саронийского залива, перевозят на повозках по мощеной дороге (Диолкос) к Патрасскому заливу или же разгружают на месте, а затем «перекатывают» на бревнах до другого берега перешейка, то есть примерно шесть километров. Так удается избежать опасного обхода Пелопоннеса по воде. Верхний Коринф, возвышающийся надо всем древним городом, — это неприступная крепость, которую называют «засовом Греции». У подножия ее живет и движется народ космополитов, в основном состоящий из рабов. По всему городу разбросано множество святилищ и храмов, а в храме Афродиты официально дозволена священная проституция. Тут есть чем обескуражить самого пылкого миссионера, но Бог неустанно заботится о Своих друзьях.

Павлу, находящемуся в смятении в момент прибытия на новое место, Бог являет Свою любовь сначала через встречу с семейной парой, удаленной из Италии Акилой и его женой Прискилой. Они занимаются изготовлением палаток, то есть ремеслом самого Павла; и они нанимают его на работу. Позже они станут его учениками, потом верными друзьями, которые последуют за ним в Малую Азию. Павел будет постоянно упоминать о них в своих посланиях. Долгожданный приезд Тимофея и Силы, доставивших помощь от общины в Филиппах тоже знак божественного Провидения. Их присутствие освобождает Павла, и с этих пор он может всецело отдаться проповедованию и впервые диктует два послания к Фессалоникийцам. Но особенно радость Павла возрождается после поощрения, которое он получает в видении: «Не бойся, но говори и не умолкай; ибо Я с тобою, и никто не сделает тебе зла; потому что у Меня много людей в этом городе».

Будучи отвергнут иудейской общиной, Павел поселяется у некоего Иустуса, человека, «чтущего Бога». К ним присоединяется Крисп, начальник синагоги, который обратился сам и вся его семья. После этого Павел идет к язычникам. Постепенно, с каждым месяцем все больше народу идет за ним, и здешняя Церковь становится одной из самых сильных в античном мире. Она состоит из людей самых разных национальностей: послания к Коринфянам упоминают о присутствии римлян, левантийцев, греков, иудеев. Не менее ощутимы и социальные различия: Эраст городской казначей, Акила и Прискилла богатые торговцы; Гай владеет имением, позволяющим ему «принять у себя Церковь», Крисп бывший начальник синагоги, у Хлоя множество слуг и рабов, но его «люди» тоже входят в общину, так как в этой Церкви

«не много мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных. Но бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить сильное, и незнатное мира и уничтоженное и ничего не значащее избрал Бог, для того чтобы посрамить значащее для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом» (1 Кор 1, 26).

Разделения и разногласия возникают неизбежно, но апостол всегда напоминает:

«Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело, Иудеи или Еллины, рабы или свободные» (1 Кор 12, 13).

Павел остается в Коринфе полтора года. Иудеи пытаются обвинить его перед проконсулом, но Галлион, брат Сенеки, отказывается разбираться в религиозных вопросах, которые его не касаются. Иудеи не решаются тронуть Павла, обладающего римским гражданством, но, не раздумывая, хватают и на глазах консула избивают Сосфена, одного из начальников синагоги, обращенного в христианскую веру. Наконец Павел решается покинуть Коринф и вернуться в Антиохию Сирийскую, заехав в Эфес. У него нет времени там задержаться, но он замечает для себя места на будущее и предполагает вернуться: «К вам же возвращусь опять, если будет угодно Богу». Остановка в Антиохии непродолжительна; времени хватает лишь на то, чтобы рассказать о сделанном и осведомиться об общем положении Церкви. Несколько зимних месяцев, в течение которых разумнее избегать дальних путешествий, используются для подготовки следующего похода, и вот, по наступлении весны, Павел вновь пересекает горы и долины, земли и моря.

5. Образование миссионерской общины

Будучи по семейной традиции и воспитанию хорошим коммерсантом, производителем тканей, Павел прекрасно умеет «ткать» отношения с людьми. Его можно было бы назвать «ткачом Божиим». Где бы он ни проезжал, ему повсюду удается найти друзей, готовых все покинуть и следовать за ним... но и непримиримых врагов тоже... Мы уже встречались с некоторыми из его друзей: Лукой, евангелистом и врачом; Варнавой другом, с которым все начиналось; Тимофеем и Титом двумя «детьми» Павла; Марком и Силой, которые станут секретарями Петра; Акилой и его женой, которые, покинув Коринф вместе с Павлом, подготавливают почву в Эфесе; Сосфеном и Криспом, начальниками коринфской синагоги, Епафродитом, главой Церкви в Филиппах. Вскоре к этой группе присоединятся Епатрас и Тихик в Колоссе, затем Аполлос, «муж сведущий», все римские друзья и все прочие, чьими именами полны теплые приветственные строки посланий Павла.

Конечно, среди них есть и женщины: Лидия, обращенная в Филиппах, Дамарь из Афин, Фива, «диаконисса» Кенхрейской церкви, Персида и Мария, неутомимые апостолы церкви Римской, Ним-фана, принимающая в своем доме церковь Колосса, и еще Еводия, и Синтихия... Между всеми этими людьми возникают, «ткутся» связи; мы встречаемся с ними в Деяниях Апостолов, а потом вновь упоминания о них на страницах посланий. Кроме того, они ездят и навещают друг друга.

Следовало бы сказать и обо всех секретарях и гонцах, которые обеспечивают связь между церквами. Между Грецией, Македонией и Азией самый простой способ сообщения море. Иногда посланники встречаются по пути, что вызывает недоразумения, о которых мы читаем в посланиях к Коринфянам. И весь этот особый небольшой мир людей, миссионеров душой, живущих и потрясающих своей посвященностью служению истине, находит свое единство в фигуре Павла. «Ткань» христианского мира образуется медленно, тщательно пря-домая сердцем внимательным, стремящимися служить одному лишь Христу, Который бдительно заботится о Своей Невесте, нарождающейся Церкви:

«Ревную о вас ревностью Божиею, потому что я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою» (2 Кор 11, 2).

IV. НЕУТОМИМЫЙ СВИДЕТЕЛЬ

«Наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправи-телей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной. Для сего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, все преодолев, устоять. Итак станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности, и обув ноги в готовность благовествовать мир; а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие. Всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом, и старайтесь о сем самом со всяким постоянством и молением о всех святых и о мне, дабы мне дано было слово — устами моими открыто с дерзновением возвещать тайну благовествования, для которого я исполняю посольство в узах, дабы я смело проповедывал, как мне должно» (Еф 6, 12).

1. Отправляться все дальше: третье странствие

Центр третьего путешествия Павла Эфес, крупный город Малой Азии, где Павла приветят Акила и Прискилла и который станет центром его деятельности. По пути, ведущем туда, Павел вновь повстречает своих галатских учеников и Фригийские общины.

В то время как Павел приближается к Эфесу, Акила и Прискилла тоже не сидят без дела: они берут нового помощника, Аполлоса. Этот человек родом из Александрии, «муж красноречивый и сведущий в Писаниях. Он был наставлен в начатках пути Господня и горел духом», но еще не принял Иоаннова крещения. Услышав его проповедь в синагоге, Акила и Прискилла «приняли его и точнее объяснили ему путь Господень». Перед самым приездом Павла Аполлос отправляется в Коринф для подкрепления тамошней общины. Приезд человека образованного, одаренного к изложению учения создаст некоторые проблемы: одни люди станут называть себя учениками Павла, другие Аполлоса, третьи Христа. Павел всегда будет говорить об Аполлосе с уважением, но выступит против возникших разделений (см 2 послание к Коринфянам). Упоминание об Аполлосе мы встречаем еще в заключении письма к Титу. Предание считает его автором послания к Евреям. Итак, в то время как Аполлос действует в Коринфе, Павел закладывает основание Эфесской Церкви. В течении всех трех лет, что он пробудет в этом городе, он будет возглавлять большую миссионерскую группу, которая избороздит окрестности: Епафрас создает Церковь в Колоссе, Лаодикии и Иераполе, Тимофей и Эраст «послы» Павла в Македонии; двое македонян, Гай и Аристрах, помогают ему там; Тит и многие другие отправляются в странствие по Малой Азии посетить уже существующие Церкви и основать новые христианские общины.

Мятеж, разожженный «серебряниками»-ювелирами, вынуждает Павла покинуть Азию. Эфесский храм Артемиды был известен во всем античном мире, и изготовление священных серебряных статуэток приносило корпорации ювелиров немалый доход. Проповедь Павла начинает угрожать этой коммерции. И тогда ювелиры сеют недовольство в народе; народ хватает друзей Павла и тащит их «на зрелище» в театр. Христиане удерживают Павла, желающего идти за ними, ибо это может стоит ему жизни. В театре почти два часа слышны только крики: «Велика Артемида Эфесская!» Никому не удается взять слово до тех пор, пока блюститель порядка не утихомиривает собравшихся. После этого эпизода Павел понимает, что пора прекратить проповедовать, отплывает в Македонию, навещает общины и наконец прибывает в Коринф, где остается на три месяца. Затем, через Фессалоники, где празднует Пасху, он возвращается в Иерусалим. Его сопровождает группа из восьми товарищей, в их числе евангелист Лука.

По пути Павел на неделю останавливается в Троаде. Накануне отъезда, в воскресение, Павел с общиной совершают евхаристию. Поздно ночью литургия продолжается духовной беседой. Один юноша, сидящий на окне, засыпает, падает вниз с третьего этажа и умирает. Павел обнимает его и возвращет ему жизнь, а потом заканчивает богослужение. Лука говорит по этому поводу: «Беседовал довольно, даже до рассвета, и потом вышел. Между тем отрока привели живого, и немало утешились! (Деян 20, 11).

2. Послезавтра — вечность... Возвращение в Иерусалим

Павел спешит, потому что хочет отмечать Пасху в Иерусалиме. Поэтому он сам не заезжает в Эфес, а назначает встречу с пресвитерами Эфесской Церкви в Милете, на побережье. Там он и произносит прощальную речь, которую мы поместили в начале нашей книги, и вызывает слезы горечи у пресвитеров, говоря им: «уже не увидите лица моего».

Павел действительно знает, навстречу какой судьбе он идет:

«И вот, ныне я, по влечению Духа, иду в Иерусалим, не зная, что там встретится со мною; только Дух Святый по всем городам свидетельствует, говоря, что узы и скорби ждут меня. Но я ни на что не взираю и не дорожу своею жизнью, только бы с радостью совершить поприще мое и служение, которое я принял от Господа Иисуса, проповедать Евангелие благодати Божией» (Деян 20, 22).

Во время последней остановки, в Тире, пророки тирской общины подтверждают предчувствия Павла. В Кесарии группу миссионеров принимает у себя диакон Филипп, «один из семи диаконов». И к предыдущим предсказаниям добавляется еще одно. Лука рассказывает:

«некто пророк, именем Агав, и, войдя к нам, взял пояс Павлов и, связав себе руки и ноги, сказал: так говорит Дух Святый: мужа, чей этот пояс, так свяжут в Иерусалиме Иудеи и предадут в руки язычников. Когда оке мы услышали это, то и мы и тамошние просили, чтобы он не ходил в Иерусалим. Но Павел в ответ сказал: что вы делаете? что плачете и сокрушаете сердце мое? я не только хочу быть узником, но готов умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса. Когда же мы не могли уговорить его, то успокоились, сказав: да будет воля Господня» (Деян 21, 10).

По прибытии в святой город Павел рассказывает перед Иаковом и пресвитерами о чудесах, которые Бог совершил во время его путешествий. Слушающие в свою очередь предостерегают его: повсюду ходят зловещие слухи, Павла обвиняют в том, что он по всему миру призывает к измене иудейскому закону. Ученики уже предусмотрели одну уловку, которая может реабилитировать Павла в общем мнении: он должен публично взять на себя издержки за жертву за четырех человек, давших обет; и вместе с ними очиститься в храме. Хитрость, кажется, удается, но через несколько дней приезжают иудеи из Азии и возмущают народ, обвиняя Павла в развращении верующих по всей Азии, и, в частности, в том, что он ввел в храм Трофима, не бывшего иудеем.

Огонь мятежа охватывает народ, многочисленный в эти праздничные дни. Весть об этом доходит до тысяченачальника, и тот, взяв отряд воинов, самолично прибывает на место, как раз вовремя, чтобы помешать избиению Павла до смерти. Павла арестуют и ведут по ступениям крепости Антония, и тут он обращается к тысяченачальнику на чистейшем греческом языке. Тот, ошеломленный, понимает, что имеет дело не с заурядным бунтовщиком: Павел просит разрешения говорить с народом; добившись его, он обращается к нему поара-мейски. Изумленные иудеи умолкают. Но речь его не убеждает. Недовольная толпа бросает в воздух пыль и кричит.

Павла приводят в крепость и собираются допрашивать и бичевать. И вновь он прибегает к своему последнему козырю: «Разве вам позволено бичевать Римского гражданина, да и без суда?» Сотник сбит с толку, он бежит к тысяченачальнику, который сам приходит к Павлу и спрашивает его:

«Скажи мне, ты Римский гражданин?

Да.

Мне понадобилась немалая сумма, чтобы приобрести гражданство.

А я родился в нем».

И все, в том числе тысяченачальник, с почтением отступают.

На следующий день собирается Синедрион. Павел должен объясниться перед этим советом старейшин. Ему известно, что собрание внутренне разделено на фарисеев и саддукеев. Их учения отличны, и в частности, саддукеи не верят в воскресение. Павел пользуется ситуацией и говорит: «Мужи братия! Я фарисей, сын фарисея; за чаяние воскресения мертвых меня судят». Это вызывает такой беспорядок в собрании, что приходится снова применить военную силу и Павла, взяв, возвращают в крепость.

«В следующую ночь Господь, явившись ему, сказал: дерзай, Павел; ибо, как ты свидетельствовал о Мне в Иерусалиме, так надлежит тебе свидетельствовать и в Риме» (Деян 23, 11).

3. Для всех я сделался всем

Перед тем, как дальше следовать за Павлом, отныне пленником, остановимся на минуту. В чем же именно упрекают его иудеи? В том, что он понял, что Бог равно любит всех. И эта безграничная любовь требует от всех безраздельной отдачи себя Богу и людям, детям Божиим, нашим братьям. Иначе говоря, нужно сделаться всем для всех, ибо всем для Бога.

«Будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести: для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, — чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор 9, 19).

Для подавляющего большинства иудеев эпохи Павла этот язык неприемлем: признать это значит отречься от привилегий Израиля, от его избранности, его особости, заключающихся в Законе, Храме, в его истории и земле. И все это Павел смеет оспаривать. На место закона он ставит веру во Христа, на место рукотворного Храма Тело Распятого; что же до истории и земли, то он чает небесного отечества, где царит Христос окончательное завершение истории.

Поэтому Павла и обвиняют во введении в Храм чужеземцев; это вопрос не только обряда или права, это означает открытие пути спасения любому человеку, возлюбленному Богом. Вот почему, говоря о Божией Любви, для того, чтобы превзойти все раздоры и разделения, Павел обращается к самому Аврааму, отцу всех верующих, и еще дальше к Адаму, отцу всех человеков. Таким образом он утверждает, что Христос, новый Адам, долгожданное семя Авраамово, восставил все человечество. Христос, о котором говорит Павел, Христос космический, вселенский, вечный Сын Отца, даже если «... когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление» (Гал 4, 4).

С этих пор нет больше избранных, или вернее, все есть «избранные» во Христе, Возлюбленном Отца Своего:

«По пришествии же веры, мы уже не под руководством детоводителя. Ибо все вы сыны Божий по вере во Христа Иисуса; все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе. Если оке вы Христовы, то вы семя Авраамово и по обетованию наследники» (Гал 3, 25).

Разрушая разделяющую стену, Павел открывает всей вселенной бесконечный горизонт благодати, он понимает, что Спасение Христа включает в себя все:

«Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа ... открыл нам тайну Своей воли по Своему благоволению, которое Он прежде положил в Нем, в устроении полноты времен, дабы все небесное и земное соединить под главою Христом. В Нем мы и сделались наследниками, быв предназначены к тому по определению Совершающего все по изволению воли Своей, дабы послужить к похвале славы Его нам, которые ранее уповали на Христа. В Нем и вы, услышав слово истины, благовест-вование вашего спасения, и уверовав в Него, запечатлены обетованным Святым Духом, Который есть залог наследия нашего, для искупления удела Его, в похвалу славы Его» (Еф 1, 9).

Что же станется тогда с Израилем? Об этом ясно говорит одинадцатая глава послания к Римлянам:

«И в нынешнее время, по избранию благодати, сохранился остаток. Но если по благодати, то не по делам; иначе благодать не была бы уже благодатью. Ожесточение произошло в Израиле отчасти, до времени, пока войдет полное число язычников; и так весь Израиль спасется... Ибо дары и призвание Божие непреложны. Как и вы некогда были непослушны Богу, а ныне помилованы, по непослушанию их, так и они теперь непослушны для помилования вас, чтобы и сами они были помилованы. Ибо всех заключил Бог в непослушание, чтобы всех помиловать. О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень? Или кто был советником Ему? Или кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать? Ибо все из Него, Им и к Нему. Ему слава во веки, аминь» (Рим 11, 5, 29).

Павел обвиняется в том, что распространил милосердие Божие на всю вселенную; это непростительное преступление. Но разве не впадают в тот же соблазн верующие всех времен, когда пытаются ограничить непереносимую милость Отца?

4. Паломник на внутреннем пути

«Наше жительство на небесах...» (Флп 3, 20). Апостол человек, держащий путь к своему отечеству; он вовсе не «вечный жид», а паломник, нашедший свою путеводную звезду и идущий в вере в сторону единственного своего жилища. Это положение верующего странника прекрасно описывается в послании к Евреям:

«Верою Авраам повиновался призванию идти в страну, которую имел получить в наследие, и пошел, не зная, куда идет. Верою обитал он на земле обетованной, как на чужой, и жил в шатрах с Исааком и Иаковом, сонаследниками того оке обетования; ибо он ожидал города, имеющего основание, которого художник и строитель Бог. Верою и сама Сарра (будучи неплодна) получила силу к принятию семени, и не по времени возраста родила, ибо знала, что верен Обещавший. И потому от одного, и притом омертвелого, родилось так много, как много звезд на небе и как бесчислен песок на берегу морском. Все сии умерли в вере, не получив обетовании, а только издали видели оные, и радовались, и говорили о себе, что они странники и пришельцы на земле; ибо те, которые так говорят, показывают, что они ищут отечества. И если бы они в мыслях имели то отечество, из которого вышли, то имели бы время возвратиться; но они стремились к лучшему, то есть к небесному; посему и Бог не стыдится их, называя Себя их Богом: ибо Он приготовил им город» (Евр 11, 8).

Путь Павла — не внешний; это внутреннее искание, потому что дорога к Небу есть странствие души, стремление к единению с Духом. Тысячи километров, пройденные Павлом, ничто в сравнении с гигантским странствием, которое он совершил в самой глубине своего существа, бесконечно открывая в нем все новые дали.

«Мы не унываем; но если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется... Мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно. Ибо знаем, что когда земной дом наш, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилища на небесах; дом нерукотворенный, вечный. Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище... На сие самое и создал нас Бог и дал нам залог Духа. Итак мы всегда благодушествуем; и как знаем, что, водворясь в теле, мы устранены от Господа мы ходим верою» (2 Кор 4, 16, 7).

V. ДО КОНЦА ПУТИ

«Забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести высшего звания Божия во Христе Иисусе... До чего мы достигли, так и должны мыслить и по тому правилу жить. Стойте так в Господе, возлюбленные!» (Флп 3, 14, 4).

«Для меня жизнь Христос, и смерть приобретение. Если же жизнь во плоти доставляет плод моему делу, то не знаю, что избрать. Влечет меня и то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше; а оставаться во плоти нужнее для вас. И я верно знаю, что останусь и пребуду со всеми вами для вашего успеха и радости в вере...» (Флп 1, 21).

1. Невероятный процесс

Павел прибегает под защиту римского права, оно должно гарантировать ему справедливый суд и безопасность. Но, по его собственным словам, он прежде всего «имеет жилище на небесах» и знает, что уже идет другой суд суд всего мира перед лицом Бога; и повсюду, где может, свидетельствует об этом.

Будучи в глазах всех римским гражданином, Павел весьма обременительный узник для своих тюремщиков: более сорока иудеев «заклялись не есть и не пить, доколе не убьют Павла». Его племянник, сын сестры, приходит предостеречь пленного апостола. Павел посылает к тысяченачальнику, чтобы уведомить его об этом и просить защиты, потому что иудеи ищут предлога, чтобы заставить Павла появиться перед ними и убить его. Тысяче-начальник воспринимает угрозу крайне серьезно, и на следующую ночь Павла отправляют в Кесарию, подальше от Иерусалимских интриг и заговоров. Его эскорт состоит из двухсот солдат, семидесяти конных и двухсот стрелков! Он везет с собой рекомендательное письмо, адресованное «достопочтенному правителю Феликсу».

Через несколько дней в Кесарии открывается процесс. Первосвященник и несколько старейшин нашли себе адвоката, зная, что Павел, осведомленный в вопросах права грозный противник. Павел противостоит им один. Обвинение крайне просто: «Сей человек язва общества, возбудитель мятежа между Иудеями, живущими по вселенной... который отважился осквернить храм». Павел отвечает: «По учению, которое они называют ересью, я действительно служу Богу отцов моих... И сам подвизаюсь всегда иметь непорочную совесть пред Богом и людьми» (Деян 24, 5, 14).

Феликс, ничего не понимающий в религиозных делах, откладывает процесс... Проходит два года. Павла всеми средствами пытаются отправить в Иерусалим, чтобы там убить. В конце концов он обращается к самому кесарю, то есть просит о том, чтобы его судили в Риме.

Визит царя Агриппы и его сестры Вереники, потомков Ирода Агриппы, дает узнику еще одну возможность свидетельствовать о своей вере: Феликс вызывает его перед ними и преподносит его «случай» как нечто любопытное. Павел рассказывает свою историю, говорит о самом большом своем уповании: «Неужели вы невероятным почитаете, что Бог воскрешает мертвых?» Вдохновение Павла таково, что Агриппа начинает сомневаться: «Ты немного не убеждаешь меня сделаться христианином» . Царь предлагает освободить этого чудака. Но поскольку Павел уже обратился к кесарю, процедура начата и должна быть доведена до конца. Теперь нужно ехать в Рим; в самом сердце мира свидетельствовать о своей вере.

2. Ты будешь свидетелем Моим в Риме

На корабле, который везет Павла в Рим под охраной группы воинов, с ним вместе находятся Лука и Фессалоникиец Аристарх. Плавание затруднено из-за встречных ветров, которые замедляют ход корабля. Они прибывают на Крит, когда осень уже в разгаре и путь до Италии становится опасным. Павел предостерегает сотника, но тот не слушает его замечаний и приказывает продолжать путь.

Поднимается страшная буря. Корабль, ставший неуправляемым, носит по бушующим волнам. Лука, опытный в морских плаваниях, рассказывает в Деяниях Апостолов все детали этого невероятного приключения: четырнадцать дней и четырнадцать ночей буря вслепую носит судно. Припасы истощаются. Павел непрерывно молится. Но ночное явление Ангела Господня успокаивает его, и он, в свою очередь, подбадривает перепуганных воинов: «Надлежало послушаться меня и не отходить от Крита. Теперь же убеждаю вас ободриться, потому что ни одна душа из вас не погибнет, а только корабль. Ибо Ангел Бога, Которому принадлежу я и Которому служу, явился мне в эту ночь и сказал: «Не бойся, Павел! Тебе должно предстать пред Кесаря, и вот, Бог даровал тебе всех плывущих с тобою». Посему ободритесь, мужи!» (Деян 27, 21).

Заметив поблизости землю, моряки сговариваются покинуть судно и спасти собственные жизни. Но на борту 273 человека! Павел предупреждает сотника, и тот велит обрубить веревки у шлюпки, чтобы воспрепятствовать попытке к бегству. Наконец корабль выбрасывает на мель вблизи побережья острова Мелит (Мальта) и разбивает волнами.

Сотник, вопреки намерениям воинов, отказывается убить узников и спасает Павлу жизнь. Потерпевшие кораблекрушение вплавь добираются до берега, и их встречают местные жители, собравшиеся вокруг большого костра. Когда Павел кладет хворост в огонь, прятавшаяся в нем гадюка кусает его и повисает на его руке. Он стряхивает ее в огонь, но местные, зная, что это за змея, убеждены, что Павел умрет. Видя его по прошествии нескольких часов живым и здоровым, они исполняются почтением и начинают смотреть на него как на Бога. А тут еще Павел исцеляет отца Публия, первого магистрата острова, и следом за ним целую приведенную к нему толпу больных и немощных. Так, благодаря кораблекрушению, начинается обращение Мальты.

Через три месяца другое судно увозит всех в Италию, и после нескольких недель каботажа вдоль Тиренейского побережья, высаживает пассажиров в Неаполитанском заливе. Христианская община, уже существующая на месте, берет на себя заботу о Павле.

Новости распространяются быстро; и через неделю христиане Римской Церкви выходят навстречу Павлу по дороге, ведущей в столицу. И там, в месте, которое весь мир с почтением называет «Городом», Павел излагает иудеям свое учение. Деяния Апостолов так и заканчиваются образом Павла, проповедующего в столице Империи. Последнее, что они говорят нам:

«И жил Павел целых два года на своем иждивении и принимал всех, приходивших к нему, проповедуя Царствие Вожие и уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно» (Деян 28, 30).

Замысел Христа, о котором Он сказал в последних Своих словах перед Вознесением, таким образом осуществился:

«Вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святой; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли» (Деян 1, 8).

Павел достиг цели своего приезда в Рим, потому что не имел иной, кроме как свершить миссию Воскресшего в единстве с другими апостолами. Несколькими годами раньше, зимой 57-58 годов, будучи в Коринфе и готовясь отправиться в

Иерусалим, где его должны были арестовать, Павел писал Римским христианам: «По данной мне от Бога благодати, был служителем Иисуса Христа у язычников и совершал священнодействие благовествования Божия, дабы сие приношение язычников, будучи освящено Духом Святым, было благоприятно Богу... Бла-говествование Христово распространено мною от Иерусалима и окрестности до Иллирика» (Рим 15, 15).

3. До самых «Геркулесовых столбов»

Что станется с Павлом после этих двух лет, проведенных в Риме? Трудно себе представить его бездействующим! В том же письме к Римлянам он сам ставит себе новую цель:

«Ныне же, не имея такого места в сих странах, а с давних лет имея желание придти к вам, как только предприму путь в Испанию, приду к вам. Ибо надеюсь, что, проходя, увижусь с вами и что вы проводите меня туда, как скоро наслажусь общением с вами, хотя отчасти... Я отправлюсь через ваши места в Испанию» (Рим 15, 23).

Невероятный Павел! Основав Церкви в Греции и в Азии, он считает себя «безработным» и хочет ехать в Испанию. Благодаря преданию, дополняющему Писание, мы знаем, что он действительно дошел дотуда. Клемент из Рима в первом из писем, адресованном Коринфянам (ст. 5) говорит, что он дошел «вплоть до границ Запада». Древнее предание считает Трофима, ученика и товарища Павла в Эфесе, основателем христианства в Арле, что вполне правдоподобно. Сергий Павел, проконсул, обращенный Павлом и Варнавой в их первое пребывание на Кипре, создает, вероятно, Церковь в Нарбонне. Что же до самого Павла, то апокрифический текст II века «Деяния Петра» утверждает, что после прекращения его судебного дела он вынужден был удалиться из Рима.

Согласно этому тексту, Римская Церковь, вследствии явления Христа, посылает апостола в Испанию'на год, чтобы он стал «лекарем Испании». Еще и сейчас Павла, как и святого Иакова, почитают апостолом Испании. Одно из древнейших преданий отмечает его присутствие в Таррагоне, на Юге Каталанского побережья: там, на скале, где, как говорят, Павел читал проповеди, построен храм. Этот храм, находящейся близ древних городских укреплений и абсиды собора, входит составной частью в религиозную школу.

4. Возвращение на Восток?

Последние послания Павла адресованы его возлюбленным ученикам Титу и Тимофею. Они упоминают о другом путешествии на восток, что, впрочем, не противоречит миссии в Испании. Во время остановки на Крите Павел оставляет там Тита, который становится первым епископом острова. Согласно преданию, эта первая Критская Церковь находилась неподалеку от гортина. Сам Павел возвращается в страну, откуда он родом, в Никополис, недалеко от Тарса, и проводит там зиму. Его сопровождает небольшая группа верных: Тихик, Артема и вероятно, Аполлос.

С наступлением весны вновь становятся возможными путешествия. Павлу около пятидесяти лет, что для той эпохи возраст преклонный; но он снова берет в руки посох странника и в последний раз посещает Церкви в Азии. В Йконии он приобретает нового друга, Онисифора, который останется верен ему до смерти. Однако письма свидетельствуют о многочисленных изменах. Медник Александр, защищавший Павла в Эфесе во время мятежа серебряников, отошел от веры и стал врагом Павла, его поддерживают Филит и Именей. Оставляют Церковь и некоторые другие, например Гермоген и Фигелл. Чтобы взять ситуацию в руки, Тимофей остается в Эфесе, активно поддерживаемый Акилой и Прискиллой, которые, заведя в этом городе торговое дело, могут принимать общину у себя дома. Казначей Эраст, посланник Тихик и новый друг Онисифор сражаются за Павла: невидимому, именно тут, в Эфесе, на Павла опять доносят завистники и его хватают, бьют и бросают в темницу.

Смутьяна вновь отправляют в Рим, на этот раз сухопутной дорогой. Он один, и чувствует себя оставленным. Один только Онисифор спасает честь, оставшись с ним. Случайно, благодаря письму, между двумя блестящими рассуждениями о роли апостолов мы узнаем о том, что в Троаде, у Карпа Павел оставил свой плащ... может быть, в залог, оттого что больше ничего не было? Проезжая через Филиппы Македонские, он не находит там ожидаемую поддержку. И наконец, измученный, прибывает в Рим.

В Риме в это время царствует Нерон, кровожадный поджигатель. Префектом у «божественного императора» зловещий Тигеминус, и перед лицом этого маньяка с инакомыслием не шутят. Во время первого процесса, обвиняющего его в колдовстве, Павел утверждает, что удачно защищался сам. Но все верные оставляют его, даже Тит: нужно спасать Церковь; а некоторые, возможно, изменяют из трусости. Павел, «возлюбленный брат» Петра, остается один. Уведомленные об этой драматической ситуации, издалека приезжают истинные друзья: Марк забывает прежние распри и служит своего рода «связным» с общиной Петра; прибывает Лука, отправляется в путь Тимофей, может быть, и Аполлос. Вероятно, Филиппийцы тоже посылают помощь. А Павел продолжает писать... Мы не знаем, сообщался ли он с Петром. Римские предания, касающиеся его пребывания в тюрьме Мамертима, говорят об их единстве в испытании и в жертве жизнью.

Согласно апокрифическим деяниям о мученичестве Павла, апостол язычников обвиняется в колдовстве и ниспровержении порядков и приговаривается, как римский гражданин, к почетной казни отсечением головы. Его выводят на Остийскую дорогу в сопровождении Луки, Тита, возможно, Тимофея и нескольких человек из царской семьи: всех тех мужественных людей, кто, теряя своего отца в вере, не боится больше потерять ничего. За городскими стенами воины останавливаются, чтобы исполнить свой долг. Тогда, согласно «Деяниям Павла», «он поднимается, поворачивается лицом на Восток и долго молится, говоря: «Отче, в руки Твои предаю дух мой...» Он заканчивает молитву по-еврейски, чтобы пребывать в единении с патриархами, и, не говоря более ни слова, подставляет шею».

Легенда утверждает, что голова три раза подскакивает, и на каждом месте, где она ударяется о землю, чудесным образом появляется источник; теперь там стоят три часовни, рядом с прекрасным аббатством, называемом «три источника». Конечно, это легенда, но и символ: символ жизни, посвященной открытию таких живых источников воды, «текущей в жизнь вечную...»

Ученики уносят тело Павла, чтобы похоронить его чуть дальше, возле Остийских Ворот, на обочине одной из римских дорог. В один прекрасный день здесь будет возведено гигантское аббатство: могильная плита, посвященная апостолу, была найдена во время раскопок под алтарем базилики Святого Павла за Городскими Стенами.

5. Тит и Тимофей: преемники, хранители залога и носители силы Духа

Величие Павла не только в том, что он основал Церковь, но и в том, что он ее организовал. Павел никогда не стремился к количеству, его целью никогда не была массовость религии; он хотел заложить повсюду закваску, зажечь пожар. Он слишком верил в жизненную силу Евангелия, чтобы считать всеобщую поддержку необходимой. Он сообщил динамизм, огонь. Он не пытался подсластить веру, а передал ее как она есть, со всей ее неистовостью. Он не изменил истине, но принес себя ей во всесожжение; как горящая спичка, сжигаемая светом, который она дает. Своей жизнью Павел стал Евангелием Жизни.

Но чтобы огонь разгорелся, костер нужно умело сложить — это знает каждый турист. Павел тоже знал это, и прочно посеяв веру, подготовил мировой пожар. Два его письма к Тимофею и одно к Титу свидетельствуют об этой предусмотрительности в организации. Некоторые считают, что письма эти не подлинны, но это еще нужно доказать; во всяком случае, любовь и знание адресатов, столь явные в них, никак не могут быть притворством. Возможно, эти письма были составлены секретарем, а может быть, наоборот, излились прямо из сердца самого Павла, пожилого и уже брошенного в темницу: им свойственна гораздо большая спонтанность, чем всем прочим его писаниям.

Тит и Тимофей ближайшие друзья Павла, его духовные сыновья; уже во времена третьего странствия, с конца 57 года, он говорит о них с нежностью.

«Придя в Троаду для благовестпвования о Христе, пишет он Коринфянам, хотя мне и отверста была дверь Господом, я не имел покоя духу моему, потому что не нашел там брата моего, Тита» (2 Кор 2, 12).

И чуть дальше он прибавляет: «Бог, утешающий смиренных, утешил нас прибытием Тита, ... а еще более образованы мы радостью Тита» (2 Кор 7, 6).

Тит для Павла «истинный сын по общей вере» (Тит 1, 4). Но и Тимофея он называет «истинным сыном в вере» и обращается к нему с не меньшей нежностью:

«Возлюбленному сыну... Благодарю Бога, которому служу от прародителей с чистою совестью, что непрестанно вспоминаю о тебе в молитвах моих днем и ночью, и желаю видеть тебя, вспоминая о слезах твоих, дабы мне исполниться радости; приводя на память нелицемерную веру твою, которая прежде обитала в бабке твоей Лоиде и матери твоей Евнике; уверен, что она и в тебе» (2 Тим 1, 2).

Павел сознает, что передал своим друзьям бесценное сокровище, которое они должны сохранить неприкосновенным, сокровище Церкви; и повторяет об этом торжественно в письмах к Тимофею:

«О, Тимофей! Храни преданное тебе, отвращаясъ негодного пустословия и прекословии лжеименного знания» (1 Тим 6, 20).

«Держись образца здравого учения, которое ты слышал от меня, с верою и любовью во Христе Иисуса. Храни добрый залог Духом Святым, живущим в нас» (2 Тим 1, 13).

Иногда он именует это сокровище «добрым учением»: Будешь добрым служителем Иисуса Христа, питаемый словами веры и добрым учением, которому ты последовал (1 Тим 4, 6). И ученики в свою очередь должны передать его:

«Итак, укрепляйся, сын мой, в благодати Христом Иисусом, и что слышал от меня при многих свидетелях, то передай верным людям, которые были бы способны и других научить» (2 Тим 2, 1).

Вместе с залогом веры Павел передает им особым действием, возложением рук и апостольскую власть. Так возникают епископы, чье имя означает «те, кто радеют о других», священники, то есть старейшины Церкви, и дьяконы или «слуги». «Напоминаю тебе возгреватъ дар Божий, который в тебе через мое рукоположение» (2 Тим 1, 6).

«Доколе не приду, занимайся чтением. Не нера-ди о пребывающем в тебе даровании, которое дано тебе по пророчеству с возложением рук священства» (1 Тим 4, 19).

И он предупреждает: «Рук ни на кого не налагай поспешно» (1 Тим 5, 22).

Структура Церкви постепенно обозначается. Павел пишет Титу:

«Для того я оставил тебя в Крите, чтобы ты довершил недоконченное и поставил по всем городам пресвитеров, как я тебе приказывал. Если кто непорочен ... ибо епископ должен быть непорочен» (Тит 1, 6).

Тимофею он дает похожие советы, воодушевленный сжигающей любовью к тому, что он зовет «домом Божиим, Церковью Бога живаго, столпом и утверждением истины » (1 Тим 3, 15).

Чтобы вдохнуть жизнь в организацию христианских общин, Павел передает своим последователям главное: динамизм веры, энергию, которая движет Церквью во все времена, вовеки: непобедимую силу Духа:

«Дал нам Бог Духа не боязни, но силы и любви и целомудрия... Страдай с благовестием Христовым силою Бога» (2 Тим 1, 7).

6. Сила мученичества

Высший дар, который Господь дает своей Церкви через Павла, — это пример жизни, полностью измененной благодатью, преображенной изнутри Святым Духом, жизни, ставшей одной из граней жизни самого Христа. И Павел не боится сказать: «Будьте подражателями мне, как я Христу» (1 Кор 11, 1).

Но если он и может так утверждать без ложного смирения, то только потому, что в сердце его всегда живет сознание того, что он спасен, прощен, облагодетельствован:

«Христос Иисус пришел в мир спасти грешников, из которых я первый. Но для того я и помилован, чтобы Иисус Христос во мне первом показал все долготерпение, в пример тем, которые будут веровать в Него к жизни вечной (1 Тим 1, 15).

Благодаря вере, силой милосердия Божия, действующего в душе, открытой преображению, расстояние между Христом и Павлом упразднено: в нем живет Христос, он полностью член Церкви. Поэтому вместе с нею он может сказать:

«Уже я не живу, но живет во мне Христос. А что ныне живу во плоти, то живу верою в Сына Божия, возлюбившего меня и предавшего Себя за меня» (Гал 2, 20).

«Я ношу язвы Господа Иисуса на теле моем» (Гал 6, 17).

Приближаясь к концу земной борьбы, видя после последнего процесса перспективу мученичества, Павел полон не страхом, а надеждой:

«При уверенности и надежде моей, что я ни в чем посрамлен не буду, но при всяком дерзновении, и ныне, как и всегда, возвеличится Христос в теле моем, жизнью ли то, или смертью. Ибо для меня жизнь Христос» (Флп 1, 20).

Входя в свет вечный, апостол устремляет свой взгляд на Спасителя, с которым отождествил свою жизнь, и с доверием говорит: «Ибо я уже становлюсь жертвою и время моего отшествия настало. Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил. А теперь готовится мне венец правды» (2 Тим 4, 6).

Все в Павле преобразовано в Весть, которую он проповедует. Его жизнь, принесенная людям в дар, как благовоние, становится Евангелием: «Ибо мы Христово благоухание Богу в спасаемых и в погибающих» (2 Кор 2, 15).

«Горе мне, если не благовествую!... За что же мне награда? За то, что, проповедуя Евангелие, благовествую о Христе безмездно» (1 Кор 9, 16).

Отдаться преображающему действию, чтобы возвещать Христа своей жизнью и даровать братьям вечное спасение, в этом заключается величайшая любовь.

«Всякий, кто призовет имя Господне, спасется. Но как призывать Того, в Кого не уверовали? Как веровать в Того, о ком не слыхали? Как слышать без проповедующего ? И как проповедовать, если не будут посланы? Как написано «как прекрасны ноги благовествующих мир, благовествующих благое!»... Итак вера от слышания, а слышание от слова Божия» (Рим 10, 13).

([Христос], которого мы проповедуем, вразумляя всякого человека и научая всякой премудрости, чтобы представить всякого человека совершенным во Христе. Иисусе; для чего я и тружусь и подвизаюсь силою Его, действующего во мне могущественно» (Кол 1, 28).

В письмах Павел повторяет: «Итак я, узник вГосподе, умоляю вас поступать достойно звания, в которое вы призваны» (Еф 4, 1). Только жизнь в согласии с благой вестью делает свидетельство достойным доверия:

«Ибо никто из нас не живет для себя, и никто не умирает для себя, а живем ли для Господа живем; умираем ли для Господа умираем, всегда Господни» (Рим 14, 7).

Он резюмирует все одним возгласом: «Для меня жизнь Христос!» (Флп 1, 20).

Он увещевает своих последователей сделаться в свою очередь примером ради спасения других. Письма к Титу и Тимофею обращены к служителям всех времен:

«Будь образцом для верных в слове, в житии, в любви, в духе, в вере, в чистоте. О сем заботься, в сем пребывай, дабы успех твой был для всех очевиден. Вникай в себя и в учение; занимайся сим постоянно; ибо, так поступая, и себя спасешь и слушающих тебя» (1 Тим 4, 12).

Слова и книги никогда не заменят собою жизнь. Спасение передается только от души к душе. Именно таким, внутренним путем Церковь от самого своего создания передает весть, дарованную Духом всем поколениям:

«Вы наше письмо, написанное в сердцах наших, узнаваемое и читаемое всеми человеками. Вы показываете собою, что вы письмо Христово, через служение наше написанное не чернилами, но Духом Бога живаго, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца» (2 Кор 3, 2).

VI. ЛИШЬ ЛЮБОВЬ ПРЕБЫВАЕТ ВЕЧНО

«Ибо любовь Христова объемлет нас, рассуждающих так: если один умер за всех, то все умерли. А Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для умершего за них и воскресшего... Итак, кто во Христе, тот новая тварь... От имени Христова просим: примиритесь с Богом» (2 Кор 5, 14).

1. Любовь между Церквами

Сила Павла — это сила любви, которая возрастала в нем, любви, воспламенившей все его существо, принесенное во всесожжение...

«Любовь моя со всеми вами во Христе Иисусе!», — восклицает Павел. Его письма свидетельствуют об огромной любви его к основанным им Церквам; первое послание к Фессалоникийцам полно сердечности:

«Всегда благодарим Бога за всех вас... Так мы из усердия к вам, восхотели передать вам не только благовестив Божие, но и души наши, потому что вы стали нам любезны... Посему и мы непрестанно благодарим Бога, что, приняв от нас слышанное слово Божие, [вы приняли не как слово человеческое, но как слово Божие]... Быв разлучены с вами на короткое время лицем, а не сердцем, тем с большим желанием старались увидеть лице ваше...»

Павел желает отдать свою жизнь за Церкви, возлюбленные им, и эта любовь порождает в нем горячее благодарение Богу (по-гречески Евхаристия). Именно таков смысл Евхаристии, совершаемой на мессах: она есть благодарение за жизнь Христа, принесенную в жертву. Подражая Христу, Павел саму жизнь свою сделал мессой.

Во втором послании к Коринфянам об этой любви говорится как об утешении. Утешение — дар Святого Духа. Его часто называют «Параклет» или «Утешитель», то есть «тот, кто пребывает рядом». Утешать кого-то значит присутствовать, быть рядом с ним из любви. Дух-Утешитель — присутствие Божией любви с нами и в нас. Только тот, в ком Бог пребывает, может сам быть близким другим людям в минуту их испытаний:

«Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, Отец милосердия и Бог всякого утешения, утешающий нас во всякой скорби нашей, чтобы и мы могли утешать находящихся во всякой скорби тем утешением, которым Бог утешает нас самих» (2 Кор 1, 3).

Принести в дар свою жизнь, сгорать день ото дня в пламени любви Духа-Утешителя, чтобы стать благодарением Отцу в Церкви вот что такое совершить «священство верных». И в чем цель христианской жизни, как не в том, чтобы научиться посвящать Богу всю свою энергию, свое время, желания, мысли, жизнь? Только принося себя в дар, мы становимся действительно «священниками» и миссионерами.

«Умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего» (Рим 12, 1).

Четвертая евхаристическая молитва латинского обряда вторит словам Павла, обращенным к Коринфским христианам:

«Но чтобы мы уже не для себя жили, а для Него, умершего и воскресшего ради нас, Он послал от Тебя, Отче, Духа Святого, первый дар верующим, дабы, осуществляя дело Его на земле, Он завершил освящение мироздания»

2. Любовь в Церкви

Любовь причастность к самой жизни Бога совершается в забвении самих себя ради создания истинного единства между верующими. И так Дух Божий передается внутри общины: «Мы, многие... один для другого члены» (Рим 12, 5; Еф 4, 25). Благо брата мое благо, когда я живу лишь для тела Христова Его Церкви.

«Ибо, как в одном теле у нас много членов, но не у всех членов одно и то же дело, так мы, многие, составляем одно тело во Христе, а порознь один для другого члены» (Рим 12, 4).

Чтобы жить так, надо переместить «центр тяжести» с самого себя, с разрушительного эгоцентризма на Христа, живущего в сердце каждого брата. Отказаться от своей жизни, чтобы обрести ее, значит согласиться открыть ее во Христе и в других Его членах. Так, во взаимном дарении, строится

Церковь. Это дарение себя становится прощением братьев, если мы сумели предаться в руки Христа: это три неразделимые реальности, дар, прощение и самоотдача составляющие христианскую любовь:

«Совлекшись ветхого человека с делами его и облекшись в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его... Итак, облекитесь, как избранные Божий, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы. Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства. И да владычествует в сердцах ваших мир Божий, к которому вы и призваны в одном теле» (Кол 3, 9).

Но чтобы научиться любви, нужно прежде научиться радостному смирению. Христос указал нам путь: в любви путь, ведущий ввысь, требует схождения вниз, в самую глубину.

«Любовь да будет непритворна: отвращайтесь зла, прилепляйтесь к добру; будьте братолюбивы друг к другу с нежностью; в почтительности друг друга предупреждайте; в усердии не ослабевайте; духом пламенейте; Господу служите; утешайтесь надеждою» (Рим 12, 9).

В прекрасном гимне Павел воспевает то, что можно было бы назвать «лестницей нисхождения».

«Итак, если есть какое утешение во Христе, если есть кокая отрада любви, если есть какое общение духа, если есть какое милосердие и сострадательность, то дополните мою радость: имейте

одни мысли, имейте ту же любовь, будьте единодушны и единомысленны. Ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого выше себя. Не о себе только каждый заботься, но каждый и о других. Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе. Он, будучи образом Вожиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человеком и по виду став как человек; смирил Себя, быв послушным даже до смерти, и смерти крестной» (Флп 2, 1).

3. Если нет любви во мне, то я ничто

Дойдя вместе с Павлом до конца его жизненного пути, нам следует остановиться и взглянуть назад, попытаться охватить взглядом душу Павла, увидеть действие благодати в том, кто открылся преображению, безоглядно отдавшись любви. Он сам стал любовью. Его слова обжигают и проникают в души как огненные стрелы...

«Что оке сказать на это? Если Бог за нас, то кто против нас?... Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?... Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим 8, 35).

Отныне Павел — сама любовь в Боге. Он соединился с Единым и стал с ним одним целым. Он вошел в вечность как язык пламени, который проникает и разгорается в бушующем огне. Он, певец любви, сияет в Церкви как бриллиант, ставший светом в луче солнца, который он превозносит и который облекает его в ответ своим блеском.

И поскольку он дал уподобить себя совершенной гармонии, в вечной симфонии, которая воспевает непрестанно Слово Божие в Боге, слова его, написанные по прихоти его бурной жизни, стали для всех поколений Словом Божиим. Значит, когда Павел говорит со мной сам Бог говорит со мной.

«Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы. Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится. Ибо мы отчасти знаем, и отчасти пророчествуем; когда оке настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится. Когда я был младенцем, то по-младенчески говорил, по-младенчески мыслил, по младенчески рассуждал; а как стал мужем, то оставил младенческое. Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же ли-цем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; нелюбовь из них больше» (1 Кор 13).

VII. МОЛИТВА ПАВЛА

1. Заповедь молитвы

Лейтмотив Павла— «молитесь!» Сам он молился беспрестанно. Увещания, с которыми он обращается к нам отражение его собственной жизни.

«И да владычествует в сердцах ваших мир Божий, к которому вы и призваны в одном теле, и будьте дружелюбны. Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями, во благодати воспевая в сердцах ваших Господу. И все, что вы делаете, словом или делом, все делайте во имя Господа Иисуса Христа, благодаря через Него Бога и Отца» (Кол 3, 15).

«Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь. За все благодарите: ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе. Духа не угашайте... Сам оке Бог мира да освятит вас во всей полноте, и ваш дух и душа и тело во всей целости да сохранится без порока в пришествие Господа нашего Иисуса Христа. Верен Призывающий вас, Который и сотворит сие» (1 Фее 5, 16).

2. Павел учит нас молиться

В своих писаниях, то здесь, то там, Павел раскрывает свою душу. Божия любовь горит в нем, и воспламеняя всю его жизнь, огонь перекидывается и на нас, зажигая наши души. Дух Сына в нем взывает к Отцу.

«Ибо все, водимые Духом Божиим, суть сыны, Божий. Потому что вы не приняли духа рабства, чтобы опять жить в страхе, но приняли Духа усыновления, которым взываем: "Авва, Отче! "Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы дети Божий» (Рим 8, 14).

«Также и Дух подкрепляет нас в немощах наших, ибо мы не знаем, о чем молиться, как должно, но сам Дух ходатайствует за нас воздыханиями неизреченными. Испытующий же сердца знает, какая мысль у Духа, потому что Он ходатайствует за святых по воле Божией» (Рим 8, 26).

«А как вы сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: "Авва, Отче!"» (Гал 4,6).

Молитва — это внимание к голосу Духа, который непрестанно шепчет в нас, подобно источнику, воркует как голубь. Но это внимательное вслушивание требует долгого обучения.

Оно требует прежде всего очищения и сосредоточенности внимания, чтобы узнать волю Божию. Она не только закон, но желание, предпочтение; речь идет о внимании и верности тому, что Бог предпочитает, чтобы познать Его и самих себя. Смиренный путь молитвы ведет через постепенное и стоящее труда «приведение в соответствие» всего своего существа этой добровольно признанной воле, соответствование ей не только в поступках, но и в мыслях и прежде всего в желаниях.

Эта горячая жажда чистоты в сочетании с тщательно поддерживаемым вниманием позволяет нам сотрудничать, участвовать в действии благодати в наших сердцах. Она одновременно открывает нам всю малость нас самих, ищущих Бога, и порождает в сердце крик, призыв Спасителя, делая душу готовой принять мощный поток Духа. Этот каскад радости ведет к благодарению полной погруженности в воды Искупления, к освобождению души Христом, к единству с Богом. На протяжении своих писем Павел с точностью прочерчивает этот путь к созерцанию, и эти разбросанные жемчужины нужно ловить «на лету»:

«Посему и мы с того дня, как о сем услышали, не перестаем молиться о вас и просить, чтобы вы исполнялись познанием воли Его, во всякой премудрости и разумении духовном, чтобы поступали достойно Бога, во всем угождая Ему, принося плод во всяком деле благом и возрастая в познании Бога, укрепляясь всякою силою по могуществу славы Его, во всяком терпении и великодушии с радостью, благодаря Бога и Отца, призвавшего нас к участию в наследии святых во свете, избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюбленного Сына Своего, в Котором мы имеем искупление Кровию Его и прощение грехов» (Кол 1, 9).

Молитва Павла приоткрывает цель всего его внутреннего пути. Его апостольское служение было лишь сиянием этого богатства души.

«Для сего преклоняю колени мои пред Отцем Господа нашего Иисуса Христа, от Которого именуется всякое отечество на небесах и на земле, да даст вам, по богатству славы Своей, крепко утвердиться Духом Его во внутреннем человеке, верою вселиться Христу в сердца ваши, чтобы вы, укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что широта и долгота, и глубина и высота, и уразуметь превосходящую разумение любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою Божиею. А Тому, Кто действующею в нас силою может сделать несравненно больше всего, чего мы просим, или о чем помышляем, Тому слава в Церкви во Христе Иисусе во все роды, от века до века» (Еф 3, 14).

На пороге третьего тысячелетия быть апостолом значит следовать путем Павла, но не по дорогам мира, а великим путем внутренней жизни, постоянного обращения души и радостного служения; следовать ему в лоне Церкви, в сердце Церкви, полной непредвиденного, в странствии, излучающем Любовь и Силу, под водительством Духа, обретенного в тишине сердца, в странствии, цель которого единение с Предвечным, начинающееся уже сегодня.

¹ Страбон. География, 14, V, 13.

Издательство св. Петра Санкт-Петербург, 2000 г.