Михаил Шкаровский

ИОСИФЛЯНСТВО

К оглавлению

Номер страницы после текста на ней.

Усиление репрессий. Иосифляне в 1930-е годы

Движение непоминающих как борьба за церковную свободу смогло относительно легально развиваться недолго, менее двух лет.

В литературе порой можно встретить утверждение, что «после того, как вожди раскола, начиная с апреля 1929 года, ушли с церковной арены, иосифлянство резко пошло на угасание»1. Однако широко распространенное утверждение, что движение постепенно угасло само, является неверным. Несомненно, главной причиной его гибели стали широкомасштабные репрессии.

Так, документы ЦГА СПб свидетельствуют, что из 22 иосиф-лянских храмов Ленинграда лишь семь перешли под управление митр. Сергия, а 16 были закрыты. Да и переход в основном был вынужденным, под угрозой ликвидации.

Несколько приходов епархии присоединились к иосифлянам осенью 1928. Нижний храм церкви Воскресения Христова (Малоколоменской Михаила Архангела) стал иосифлянским 31 октября 1929, хотя настоятелем ее был авторитетный сергианец прот. Михаил Чельцов*2. Иосифлянская община продолжала существовать, несмотря на репрессии (в декабре 1930 был арестован диакон, в июне 1931 регент). Ее доходы быстро росли — с 13 тыс. рублей в 1930 до 26 тыс. за январь - октябрь 1931. В марте 1932 церковь была закрыта и снесена; причем при закрытии были разогнаны сопротивлявшиеся прихожане3. Интересно, что еще 23 ноября 1929 группа иосифлян Василеостровского района написала заявление в Леноблисполком о передаче им части храмов Смоленского кладбища, но им было отказано4.

Тяжелой потерей для иосифлян стала смерть 23 мая 1929 ленинградского протоиерея Феодора Андреева. Арестованный в октябре 1928, он несколько месяцев провел в тюрьме и в конце концов был освобожден в тяжелейшем состоянии. Тюремные врачи дали следующее заключение: «Расширение сердца, крайнее истощение, блед-

* Прот. Михаил Чельцов, новомученик, 4 раза был арестован, в 1922 приговорен к расстрелу. Расстрелян по постановлению Тройки ПП ОГПУ в Ленинградском военном округе от 2 января 1931 г. (АУФСБ РФ СПб, ф. арх.-след. дел, д.П-28774, П-42182, П-66675).

158

ный, ревматизм, аритмия, комбинированный порок сердца, инвалид...»5

Похороны этого замечательного проповедника и борца за свободу Церкви приняли демонстративный характер. «Со времен похорон Достоевского Петербург не видел такого скопления народа», — писал профессор А.И.Бриллиантов своему другу. Гроб о. Феодора несли на руках от собора Воскресения Христова, где его отпевали, до Алек-сандро-Невской Лавры6.

Вдова протоиерея Наталия Николаевна после смерти мужа продолжала участвовать в деятельности иосифлян. Она дважды ездила к митр. Иосифу (Петровых) в Моденский монастырь, переписывалась с тверским протоиереем о. Александром Левковским. Она была арестована 21 сентября 1930. Были конфискованы библиотека и рукописи о. Феодора, пропала и его диссертация7.

Первые аресты ленинградских иосифлян начались в конце 1929 - начале 1930, с 23 ноября по 25 февраля было арестовано более 50 человек, священнослужителей и мирян8.

Одним из поводов к арестам послужило то обстоятельство, что после принятия правительственного постановления о введении патентов на продажу свечей и просфор в храмах во многих иосифлян-ских церквах его первоначально отказались выполнять. Правда, в ответ на запрос архп. Димитрия (Любимова) - какой тактики следует придерживаться в отношении новых указов - митр. Иосиф предложил в письме: «...священники должны внушать церковным советам и доводить до их сознания, что от патентов отказываться не следует, но что это мероприятие власти противно духу Православия, как приравнивание Церкви к лавочке»9. Владыка Димитрий указал на необходимость руководствоваться советом митр. Иосифа и пытаться удержаться в рамках легальности.

Однако 29 ноября 1929 архп. Димитрий был арестован по обвинению в том, что он «состоял фактическим руководителем церковной группы "Защита истинного православия", совместно с руководящим ядром этой группы вел контрреволюционную агитацию, направленную к подрыву и свержению Советской власти. Принимал духовенство и руководил этой группой по СССР»10.

Настоятель кафедрального собора Воскресения Христова прот. Василий Верюжский был арестован 3 декабря 1929 по обвинению в том, что «состоял в группе защиты истинного православия, распространял контрреволюционную литературу, направленную на подрыв и свержение Советской власти. Принимал приезжающее из различных мест СССР духовенство, исповедовал и давал инструкции по борьбе с Советской властью»11. Во время ночного обыска в соборе было задержано девять монахинь и мирянок, на престоле под парчой

159

обнаружено воззвание Ярославской группы архиереев и акафисты, в камине алтаря — разорванное письмо митр. Антония (Храповицкого), а в ризнице - послание митр. Кирилла (Смирнова)12.

Одним из первых 23 ноября был арестован о. Сергий Тихомиров, затем его брат, прот. Александр В тюрьму попали также секретарь архп. Димитрия схимон. Анастасия (Куликова), мон. Кира, иеромон. Гавриил (Владимиров), протоиереи о. Иоанн Никитин и о. Николай Загоровский, священники о. Петр Белавский, о. Сергий Алексеев, о. Василий Вертоский, о. Николай Прозоров (в 1928 исполнявший обязанности секретаря Владыки Димитрия), многие другие монашествующие и священники, а также несколько десятков мирян. В протоколе допроса о. Сергия Тихомирова значится: «До перехода в иосифлянст-во я был благочинный, и как благочинный должен был распространить выпущенную митрополитом Сергием декларацию. Получив эту декларацию от еп. Ярушевича, я ее дома прочитал и нашел, что этой декларацией митрополит Сергий душой и телом сливается с антихристовой властью... Соввласть стремится уничтожить церковь, она гонит, разрушает и всячески искореняет религию, а я как истинно-православный стою на защите православной церкви и после того, как была выпущена декларация, я увидел, что для спасения истинного православия надо избрать путь такой, который бы противодействовал намерениям митр. Сергия церковь подчинить антихристовой безбожной власти, и я вместе с другими присоединился к группе духовенства, впоследствии названным "иосифлянами"... По своей пастырской обязанности я говорил всем верующим, чтобы они вышедшие в свет воззвания и послания, направленные против декларации и распоряжений митр. Сергия, всячески размножали, переписывали и перепечатывали»13. В протоколе допроса архп. Димитрия: «Мы считаем, что своей декларацией митрополит Сергий подчинил церковь антихристовой власти. Мы не можем сочувствовать политике Соввласти за гонения, преследования и разрушения православной церкви». Согласно показаниям свидетелей, Владыка в своей приемной неоднократно заявлял: «Терпеть долго не придется, народ полон злобы, Соввласть долго не продержится. Бог не допустит издевательства. Найдутся люди, которые пойдут во имя Христа на все жертвы. Нам нужно объединиться, усиливать приходы, работать над ними и в нужную минуту сказать свое слово»14.

Следствие велось более полугода, обвинительное заключение составлено 22 июня 1930 на 44 человека (в том числе 23 священнослужителя). В нем говорится, что руководящий «церковно-админи-стративный центр организации» находился в храме Воскресения Христова. В качестве «периферийных ячеек» особенно выделялись 19 приходов Ленинграда и области: «Церковь Святого Николая во

160

главе с прот. В.Добронравовым, видным деятелем организации, группировала в своем приходе преимущественно интеллигенцию, антисоветски настроенный слой населения. Архиеп. Дмитрий весьма уважал и ценил Добронравова как хорошего работника - пропагандиста и организатора прихода и нередко советовался с ним, считаясь с его мнением... Церковь в Пискаревке во главе с Н.Прозоровым, видным деятелем в организации и близким советником архиеп. Дмитрия. Уединенное положение этой церкви позволяло использовать ее для некоторых секретных дел, как тайное посвящение в епископы Максима Жижиленко... Церковь в Тайцах во главе со священником Петром Белавским, близким к архиеп. Дмитрию. Кафедра архиеп. Дмитрия в летнее время. Здесь происходили тайные посвящения приезжающих» и т.д.15

По постановлению КОГПУ от 3 августа 1930 а Николай Прозоров и о. Сергий Тихомиров приговорены к высшей мере наказания и 21 августа расстреляны. У о. Сергия Тихомирова при обыске изъяты антисоветские «Деяния Собора в Сремских Карловцах». Восемь священнослужителей, в том числе о. Василий Верюжский, о. Иоанн Никитин, о. Александр Тихомиров, иеромон. Гавриил (Владимиров) и мирянин М.А.Коптев были приговорены к 10 годам лагерей, 20 человек - к 3-5 годам лагерей, а остальные - к 3 годам ссылки в Казахстан или Северный край16.

Архп. Димитрий был переведен в Москву, в Бутырскую тюрьму, по делу Всесоюзного центра «Истинное православие». 3 сентября 1931 он был приговорен к высшей мере наказания с заменой 10 годами лагерей. Умер архп. Димитрий в Ярославской тюрьме особого назначения 27 мая 1935.

После ареста архп. Димитрия роль практического руководителя движения перешла к еп. Сергию (Дружинину). Еп. Сергий в 1931 на допросе (в изложении следователя) дал об этом следующие показания: «Митр. Иосиф идейно и организационно руководил церковниками "иосифлян" и был вдохновителем всей кр. деятельности. Все указания Иосифа выполнялись неуклонно, и без согласования с ним не предпринималось самостоятельных действий»17. Необходимость постоянных указаний Владыки Иосифа вызывалась недостаточным авторитетом еп. Сергия (Дружинина), многие распоряжения которого оспаривались ленинградскими истинно-православными священниками. Так, к митрополиту в Моденский монастырь ездили священники о. Викторин Добронравов, Николай Ушаков и Алексий Вознесенский для беседы о еп. Сергии (Дружинине), превысившем свою власть. Они также пытались склонить Владыку к непризнанию регистрации приходов в соответствии с новым законом 1929. Митр. Иосиф высказался за регистрацию, но просьбы относительно еп. Сергия

161

удовлетворил. В протоколе допроса митр. Иосифа от 9 октября 1930 записано: «После ареста архиепископа Дмитрия Любимова к управлению по моему благословению вступил Сергий Дружинин, но на него вскоре стали поступать жалобы на его взбалмошный характер, и я в десяти заповедях на имя епископа Сергия предложил ему ограничить свои права в управлении»18.

С 1928 в Ленинграде жил еп. Василий (Докторов), отстраненный митр. Сергием от управления Каргопольской епархией. Затем он был вновь назначен на эту кафедру Владыкой Иосифом. В протоколе допроса еп. Василия (1931) сказано: «В бытность епископа Димитрия Любимова я находился на проверке; не доверяли мне работу по Каргопольской епархии... После ареста Димитрия я поехал к митрополиту Иосифу, и последний благословил меня на управление»19. Еп. Василий совершал тайные монашеские постриги, в том числе иоаннитов. «Первое время немалое смущение в рядах нашей органи- зации было то, что епископ Димитрий Любимов благоволил иоанни-там. Священник Ф.Андреев был особенно против того, чтобы иоан-ниты приходили причащаться, отталкивая их от чаши, считая их неправославными за то, что они, иоанниты, Иоанна Кронштадтского считают за бога. Епископ Димитрий Любимов отрицал возводимое на иоаннитов такое обвинение и говорил, что они являются стойкими борцами за истинное православие, ведут праведную жизнь и так же, как и мы, ненавидят советскую власть, и отталкивать их от себя не следует... Доверяясь всецело епископу Димитрию Любимову и наблюдая за тем, что иоанниты своей преданностью церкви, своей горячей верой в бога помогают нам вести борьбу с врагами церкви Христовой, распространяют через своих книгоношей не только религиозно-нравственные брошюры и книги, но и брошюры в защиту нашей организации. Я считал и считаю, что из их среды могут быть стойкие православию пастыри, и обращающихся ко мне с просьбой посвятить их в иеромонахи посвящал тайно у себя на квартире» (протокол допроса еп. Василия (Докторова)20.

Иосифлянские архиереи в 1930 тайно хиротонисали во епископов архимандритов Клавдия (Савинского), Никона (Катанского), Алексия (Терешихина) и, возможно, Макария (Реутова)21. Еп. Клавдий возглавлял монашествующих епархии, исповедовал их и также совершал тайные постриги послушниц и мирянок (всего 34)22.

На должности настоятеля центрального иосифлянского храма о. Василия Верюжского сменил духовник митр. Иосифа прот. Александр Советов (в 1925-1927 настоятель Софийского собора в Новгороде).

Акция по ликвидации отделившихся от митр. Сергия церквей началась 26 февраля 1930. Первым был закрыт храм Свт. Николая

162

Чудотворца на Петровском острове, настоятель которого прот. Викторин Добронравов, входивший в 1927 в ленинградскую делегацию к Заместителю Местоблюстителя, принадлежал к наиболее радикальной группе и считал, что необходимо переходить к тайным службам. Вскоре были закрыты также церкви Божией Матери «Утоли моя Печали» на Выборгском шоссе, Пресв. Троицы быв. Творожковского подворья, Преп. Серафима Саровского на ул. Тре-фолева и Вмч. Пантелеймона Целителя на Пискаревском пр. В мае 1930 был расторгнут договор с иосифлянской общиной верхнего храма церкви Грузинской иконы Божией Матери, его передали сер-гианской двадцатке нижнего храма23.

18 ноября 1930 был закрыт знаменитый собор Воскресения Христова (Спас-на-Крови) и передан Обществу политкаторжан и ссыльнопоселенцев24. Следует отметить, что в дальнейшем почти все иосифлянские храмы были уничтожены. Планировали снести и собор Воскресения Христова, но сделать это оказалось сложно из-за местонахождения храма на самом берегу канала, а когда к 1941 проект сноса был полностью разработан, осуществить его помешала война.

Осенью 1930 ОГПУ провело операцию по разгрому единоверцев. Настоятель их главного храма в Ленинграде (Свт. Николая Чудотворца на ул. Марата) священник Алексий Шеляпин был арестован 22 августа и отправлен на 5 лет в лагеря25. При его аресте была изъята замурованная в храме церковная серебряная утварь, что легло в основу сфабрикованного всесоюзного дела единоверцев. В конце 1930 в храме Свт. Николая иосифлянскую «двадцатку» заменили сергианской. А в 1931-1932 все единоверческие церкви Ленинграда были закрыты и, кроме одной - Николаевской, снесены.

За 1928 - первую половину 1930 в Ленинграде было арестовано и осуждено по различным делам 130 представителей ИПЦ - священников и мирян. В 1931 здесь прошел второй массовый процесс «контрреволюционной монархической церковной организации "Истинно-православных"» .

Аресты продолжались с 19 сентября 1930 по 22 апреля 1931, пик их пришелся на конец декабря. Кроме епископов Сергия (Дружинина) и Василия (Докторова), арестованных 7 декабря, в камеры Дома предварительного заключения были отправлены архимандриты Димитрий (Пляшкевич), Иона (Шибакин), Макарий (Трофимов), протоиереи Никифор Стрельников, Феодор Романюк, Михаил Рождественский, Филофей Поляков, Димитрий Кратиров, Алексий Ки-бардин, Викторин Добронравов, Иоанн Быстряков и Николай Васильев, священники-Василий Пронин, Иоанн Экало, Георгий Преображенский, протодиакон Михаил Яковлев, диакон Кирилл Иванов и другие, всего 89 человек26. ,

163

Следствие велось более полугода, обвинительное заключение было составлено 30 мая 1931 на 76 человек, в том числе 50 священнослужителей. Постановлением КОПТУ от 8 октября 1931 о. Викторин Добронравов и о. Никифор Стрельников приговорены к 10 годам, а епископы Василий (Докторов) и Сергий (Дружинин) - к 5 годам лагерей27

Параллельно было организовано еще одно дело. По нему в основном проходили иосифляне и непоминающие Кронштадта и Ораниенбаума, среди которых большинство составляли иоанниты. Как уже отмечалось, значительная часть ленинградских истинно-православных выступала против объединения с иоаннитами, считая их сектантами. Митр. Иосиф (Петровых) также писал архп. Гдовскому, что включение иоаннитов может дискредитировать движение, но Владыка Димитрий придерживался иной точки зрения*. Аресты продолжались с 5 октября 1930 по 3 января 1931. Обвинительное заключение составлено на 86 человек (в том числе 16 священнослужителей), из них 53 были иоаннитами. Следует назвать настоятелей кронштадтских соборов: Владимирского - прот. Памфила Населенко и Андреевского - прот. Николая Симо, ораниенбаумских священников о. Иоанна Разумихина, о. Филиппа Чичева; архим. Иакова (Аржановского) - бывшего духовника Св. Иоанна Кронштадтского, а также монашествующих Александро-Невской Лавры, иеромонахов Григория (Германа), Игнатия (Гриценко), иеродиакона Варлаама (Макаровского). Кроме того, по делу проходили тайный диакон Сергий Конопадский и регент Лев Аркадьев из Малоколоменского храма Михаила Архангела, 19 мирян из актива церквей Ораниенбаума, семь церковных активистов Лавры, пять - храма Свт. Николая на Петровском острове, четыре - церкви Сретения Господня на Выборгской стороне и др. Они были обвинены в контрреволюционной агитации, распространении антисоветской литературы, сборе денег для высланного духовенства. Постановлением КОГПУ от 13 апреля 1931 прот. Николай Симо приговорен к 10 годам лагерей, прот. Панфил Населенко и иеромон. Григорий (Герман) - к 5 годам28. В это же время, согласно приказу по Управлению помощника коменданта Кронштадтской крепости, были закрыты Владимирский (16 февраля) и Андреевский (4 апреля) соборы29.

Однако в 1930 автокефалия иосифлян не распалась, как считают многие исследователи. Хотя в 1931-1932 в Ленинграде и в пригоро-

* Впрочем, многие раскаявшиеся иоанниты еще в 1919 были приняты митр. Петроградским Вениамином в полное общение с Православной Церковью, а Патриарх Тихон утвердил их общину в Ораниенбауме, дав ей название Свято-Троицкая, и лично рукоположил ее члена Алексия Вяткина в 1923 во священника (АУФСБ РФ СПб, ф. арх.-след. дел, д.П-77463, т 3, л.25, 29.)

164

дах у них сохранилось лишь действующих 15 церквей, активная деятельность сторонников митр. Иосифа не прекратилась, а ее антиправительственная окраска даже усилилась. Роль центрального храма перешла к церкви Св. Моисея на Пороховых. В докладных записках, сводках инспекторов по вопросам культа, сотрудников ОГПУ за 1932 указывалось: «...В церкви Моисея "истинно" православными» церковниками производятся сборы денег и продуктов в пользу репрессированного за контрреволюционную деятельность духовенства и монашества... Церковь Моисея была и есть место, где устраиваются пострижения фанатически настроенных верующих в тайное монашество»30.

В условиях тоталитарного режима 1930-х иосифлянское движение являлось уникальной формой полулегальной оппозиции в стране. Характерным примером служат переговоры в ноябре 1929 архп. Димитрия с посланцем южнороссийских иосифлян, священником Алексием Шишкиным. Кубанские общины «твердо решили выступить против закона о регистрации*, как закона, сужающего церковную деятельность до минимума — требоисправления»31. Отец Алексий старался убедить Владыку в связи с предстоящей регистрацией полностью перейти в подполье (согласно показаниям на допросе священника Сергия Бутузова от 6.03.1930). Однако архп. Димитрий, поддерживаемый большинством ленинградских иосифлян, с ним не согласился.

Считается, что в 1933 с легальной деятельностью непоминаю-щих было покончено32. Действительно, в этом году в Москве оказался закрыт их последний храм.

В одну ночь с 17 на 18 февраля 1932 в ленинградских тюрьмах оказалась большая часть остававшихся на свободе монашествующих и послушников, а также связанных с монастырями представителей приходского духовенства и мирян - всего около 500 человек33.

Арестованных оказалось так много, что их разбили на несколько дел группами по 50—70 человек. По одному из них, объединявшему около 60 подследственных, проходили почти исключительно противники митр. Сергия: 14 монахов Александро-Невской Лавры, 15 -из подворий Валаамского монастыря и Киево-Печерской Лавры, 13 инокинь упраздненного Ленинградского Иоанновского монастыря, 12 насельниц Воскресенского Новодевичьего монастыря, три монахини из Вырицы и несколько мирян34.

Первыми были арестованы проживающие на территории Лавры насельницы бывшего Иоанновского монастыря, образовавшие ио-

* Имелся в виду принятый ВЦИК и СНК РСФСР 8 апреля 1929 закон «О религиозных объединениях», полностью запрещавший литературную, ремесленную, общественную , благотворительную и т.п. деятельность религиозных объединений.

165

сифлянскую общину. В показаниях на допросе мон. Сергии (Васильевой), практически исполнявшей обязанности арестованной игуменьи, значится: «При насаждении существующих порядков, определяемых преимуществом большинства над меньшинством, я первое время держалась кое-как в той окружавшей меня среде, с которой приходилось иметь дело в сов. учреждениях, но, вместе с тем, постепенно нарастала непримиримость к этой чужой для меня среде, вследствие чего я стала искать выхода. В сов. действительности привлекательности не нашла, а приспосабливаться к ней не в моем характере и поэтому оказалось единственной для меня возможностью приблизиться к церковной жизни. Перестав вовсе служить в сов. учреждениях, я летом 1930 г. приняла монашество - постригал архим. Алексий в Николо-Федоровской церкви... Появилось же у меня желание уйти в монастырь примерно в 1927 г. Это как раз совпало с таким историческим моментом, когда старый дореволюционный мир получил своеобразную пощечину в виде "Декларации" м. Сергия, — тогда у старорежимного мира последняя крепость - Церковь — была поставлена под растерзание. Особенно после пострига я являюсь последовательницей антисергиевского церковного течения и всецело приняла ту платформу, которую называют "иосифлянской церковной ориентацией". Когда еще не было наше течение разгромлено, я посещала церковь Воскресения-на-Крови, где еще не утрачен дореволюционный церковный уклад. После разгрома я осталась верной иосифовцам и примкнула к тем людям, которые группировались вокруг священника Сергия Баташева. Всего нас монахинь - 19 чел.»35

Также по делу проходили иосифлянские насельники Александ-ро-Невской Лавры: игум. Гедеон (Авивов), иеромон. Симеон (фон Сивере) и другие.

Почти во всех протоколах допросов значится: «Признаю только духовную власть в лице Истинно-Православной тихоновской Церкви»)36.

Монахи, жившие при бывшей часовне Валаамского монастыря, были преклонного возраста, многие из них - инвалиды: архим. Евгений (Матвеев), монахи Илиан (Науменко), Игнатий (Васильев), иеродиак. Парфений (Прядко) и другие. Они также не признавали митр. Сергия, и еще 6 июля 1931 на них поступило в ОГПУ донесение от заведующего Василеостровским районным административным отделом: «Довожу до В/сведения, что проживающими монахами в общежитии при часовне Валаамского монастыря по 16 лин. д№ 81 ведется "апелляционная" работа через верующих и прихожан ., прошу принять соответствующие меры»37. В протоколе допроса иеродиак. Парфения сказано: «После революции, видя крушение славной старой России, а вместе и религии, мы с монахом Германом ре-

166

шили уехать обратно за границу*... Я прошу выслать сов. правительство нас за границу как негодный и враждебный элемент для сов. государства»38.

Четвертую группу составили насельницы Воскресенского Новодевичьего монастыря. В этой обители существовала парадоксальная ситуация. Почти все монахини были иосифлянками, однако храмы принадлежали сергианам, а значительную часть помещений до 1937 занимало Епархиальное управление Патриаршей Церкви. Подворье Киево-Печерской Лавры в 1928-1929 было иосифлянским, но после арестов перешло к митр. Сергию, и пять монахов из него, проходивших по указанному делу, были сергианами. Наконец, три монахини, арестованные в Вырице, были сторонницами митр. Иосифа, приехавшими из Москвы. В материалах следственного дела указано, что эти инокини имели обширные связи, например, с Сибирью, откуда пришла копия дела разгромленной «контрреволюционной организации церковников». В ходе следствия один человек скончался, пять были приговорены постановлением КОГПУ от 22 марта 1932 к 3 годам концлагеря, шесть - освобождены с запретом проживать в Ленинградской области на 3 года, остальные высланы в Казахстан и Среднюю Азию на 3 года39.

По другому делу были осуждены 50 монахинь и послушниц Ио-анновского монастыря, оставшиеся после закрытия обители (ноябрь 1923) жить в ее здании на набережной р. Карповки. Большая часть их стала иосифлянами. Одновременно с ними был арестован тайный священник ИПЦаИоанн Житяев. Он был приговорен к 5 годам лагерей, а почти все монахини - к 3 годам ссылки в Казахстан40.

По третьему из группы подобных дел проходили главным образом сергиане: архп. Гавриил (Воеводин), архим. Лев (Егоров), иеромонахи Варлаам (Сацердотский), Сергий (Ляпунов) и другие, но в их числе и иеромон. Вениамин (Эссен), близкий к еп. Стефану (Беху). По четвертому - братия Макарьевской пустыни: около 40 человек во главе со схиеп. Макарием (Васильевым), в том числе иноки из подворья пустыни в Любани, а также пять послушниц из сестричества при Серафимовском подворье в Петергофе во главе с игум. Варсонофием (Веревкиным) и четыре монахини-иосифлянки из Успенского подворья в п Вырица. Постановлением КОГПУ от 22 марта 1932 они были приговорены к различным срокам лишения свободы: схиеп. Макарий, его келейник иеродиак. Вукол (Николаев), ключарь Макарьевской пустыни иеромон. Афиноген (Агапов) - к 3 годам лагерей, вырицкие монахини - к 3 годам ссылки в Казахстан и т.д. 41

* Валаамский монастырь в 1918 отошел к Финляндии

167

Все три храма Макарьевской пустыни и церковь при ее подворье в Любани фактически перестали действовать уже во второй половине февраля, Президиум Леноблисполкома 10 мая утвердил решение об их закрытии42. Иосифлянский Свято-Троицкий Зеленецкий монастырь был ликвидирован к марту 1930, монахи в течение нескольких последующих лет арестованы. Храмы обители были закрыты согласно постановлению Президиума Леноблисполкома от 19 июля 1932.

19 февраля того же года была арестована жившая в Гатчине схимон. Мария (Лелянова). Она была инвалидом, не могла передвигаться, но обладала редчайшим даром утешения скорбящих, ее посещали многочисленные паломники. Митрополиты Вениамин (Казанский) и Иосиф (Петровых) подарили ей свои фотографии с надписями, часто матушку Марию навещал и архп. Димитрий (Любимов). Очевидцы ареста описали картину насилия над неспособной ни к каким физическим движениям схимонахиней: «Бедную страдалицу двое чекистов с постели до грузовика волокли по полу и по земле за вывернутые руки... Раскачав ее многострадальное неподвижное скованное тело, чекисты бросили его в грузовик и увезли. Брата ее увезли в другом автомобиле, в так называемом "черном "вороне". Сострадательные почитатели матушки Марии стали приносить ей в тюрьму скромные передачи. Их принимали в течение месяца. А затем, однажды, передачи не приняли и кратко сообщили: "Умерла в госпитале". Тело выдано не было». Действительно, постановлением КОГПУ от 22 марта схимонахиня была приговорена к высылке из Ленинградской области на 3 года, однако через несколько дней после вынесения приговора умерла43.

При завершении уничтожения монашества в Ленинграде 18 апреля 1932 были арестованы еще 129 человек: насельники и насель-ницы Очаковского, Воронцовского, Творожковского подворий, Александро-Невской Лавры и т.д. Около половины из них составляли иосифляне, в их числе тайный епископ Никон (Катанский) и игум. Вероника (Романенко). 15 арестованных были освобождены, а остальные 114 постановлением КОГПУ от 16 июня 1932 приговорены к 3-5 годам заключения в лагерь или к 3 годам ссылки в Казахстан44.

Как уже отмечалось, параллельно с репрессиями шло закрытие иосифлянских храмов. К концу 1932 из пяти отделившихся от митр. Сергия церквей Александро-Невской Лавры две - Сошествия Св. Духа и Благовещения Пресвятой Богородицы - в конце 1928-1929 заняли сергиане, а остальные три - Тихвинской Божией Матери, Благ. кн. Феодора Ярославича и Прп. Исидора Пелусиота - были закрыты в 1931.

168

Президиум Ленсовета 21 ноября 1932 вынес решение ликвидировать важнейшие иосифлянские церкви - Моисеевскую и Сретенскую. Их прихожане боролись за сохранение храмов45, но 25 января 1933 была закрыта Моисеевская церковь, а 11 февраля - Сретенская, вскоре они были снесены. Церковь Благовещения Пресвятой Богородицы (быв. подворья Старо-Афонского мужского скита), которая до октября 1932 фактически управлялась иосифлянскими монахами этого подворья, была закрыта 31 марта 1933 года46. Та же участь постигла и пригородные храмы. Еще 3 февраля 1932 перестал существовать храм Прп. муч. Андрея Критского в п Володарского47.

Аресты духовенства и руководства приходских советов решили судьбу церквей в пСтрельна. Спасо-Преображенский храм был закрыт 4 декабря 1932, а Успенская кладбищенская церковь 21 февраля 1933 передана сергианской двадцатке.

В августе 1933 были опечатаны двери храма Св. Александра Невского в Красном Селе, а 29 января 1934, несмотря на активное сопротивление и протесты прихожан, был закрыт последний пригородный храм истинно-православных - собор Феодоровской иконы Божией Матери в Детском Селе48.

Ленинградское ОГПУ осенью 1932 приступило к организации четвертого массового дела «контрреволюционной монархической церковной организации "Истинно-православных"». Оно стало самым большим — 146 подследственных. Аресты проходили в сентябре - ноябре, всего было арестовано 139 человек, а осуждено 130. В Доме предварительного заключения оказались протопресвитер Александр Флеров, иеромонахи Серафим (Иванов), Филарет (Карзанов), Митрофан (Михайлов), монахини Сусанна (Кузнецова), Мария (Пла-тошина), протоиереи Алексий Западалов, Александр Советов, Василий Словцов, вновь Филофей Поляков, священники Алексий Со-гласнов, Михаил Власов, диакон Михаил Кедров, много тайных монахов, в том числе Феодор (Зудкин) и Василий (Киселев), часть инокинь бывшего Иоанновского монастыря, десятки мирян49.

По этому делу проходило и 18 монахов Старо-Афонского подворья во главе с архим. Макарием (Реутовым). Еще в 1929 их община при церкви Благовещения Пресвятой Богородицы подверглась разгрому, иноки были изгнаны в п Славянка под Ленинградом, где они строили себе тайный молитвенный дом, одновременно продолжая скрытно ездить в город, служить в своем бывшем храме и даже оставаться ночевать при нем. В феврале 1932 восемь человек из братии были приговорены. После этого остальные покинули Славянку и расселились по разным квартирам в Ленинграде. С сентября 1932 они вели переговоры с послом Греции о возможности их перехода в греческое подданство и возвращения здания подворья. В протоколе

169

допроса архим. Макарий значится: «Все возглавляемые мною игумены, иеромонахи и монахи являются сторонниками Истинно-Православной Церкви»50

В следственных документах указано, что после разгрома ленинградских иосифлян в конце 1930 - начале 1931 и арестов Владык Сергия и Василия уцелевшие истинно-православные смогли в 1931 возобновить отношения с митр. Иосифом (Петровых). По его совету было решено временно не воссоздавать единое централизованное руководство епархии. Его функции практически выполняло несколько авторитетных священнослужителей: протопресв. Александр Флеров, митрофорный прот. Алексий Западалов и духовник митр. Иосифа прот. Александр Советов. Главную роль играл о. Александр Флеров, возглавлявший церковный актив Сретенского храма (47 человек из него прошло по делу 1932).

Бывший настоятель церквей Смоленского кладбища о. Алексий Западалов лишь в конце 1929 присоединился к иосифлянам и сразу стал видной фигурой, возглавив группу священников и актив Мои-сеевской церкви на Пороховых. В 1931 тайный архим. Макарий (Реутов) ездил с докладом от него к митр. Иосифу и был арестован на обратном пути. Затем в конце 1931 Владыку Иосифа посетил священник Филофей Поляков, считавшийся заместителем о. Алексия, и был возведен митрополитом в сан протоиерея.

В 1932 о. Алексий Западалов принял участие в организации ио-сифлянского Епархиального совета с целью добиться от властей его легализации. Он написал соответствующий проект и возглавил сбор подписей под ним среди верующих. Правда, многие иосифляне отказывались подписывать проект, опасаясь арестов. 8 августа 1932 о. Алексий составил также прошение во ВЦИК о возвращении собора Воскресения Христова. Его намеревались передать через земляка И.Сталина, знавшего его лично, П.Цигарелли. В последний раз к митр. Иосифу от о. Алексия Западалова ездила в мае 1932 мон. Анастасия. Прот. Александр Советов возглавлял общину Свято-Троицкой церкви в Лесном51.

В 1932 часть ленинградских иосифлян уже перешла на нелегальное положение. По делу проходят члены нескольких тайных общин, которые возглавляли иеромонахи Серафим (Иванов), Мит-рофан (Михайлов), Филарет (Карзанов) и др. Из них наибольшей радикальностью отличались последователи о. Митрофана. Они были принципиальными противниками регистрации церквей, не желая принять «печать антихриста», отказывались от службы в армии и т.д. Сам иеромон. Митрофан заявлял: «У Советской власти нет главы, она, эта глава, сокрыта, т.к. антихрист еще не народился... Предтеча антихриста есть Ленин...»52 , .

170

Постановлением КОГПУ от 8 декабря 1932 протопресв. Александр Флеров, иеромонахи Серафим (Иванов), Филарет (Карзанов), Митрофан (Михайлов) и диак. Михаил Кедров были приговорены к высшей мере наказания с заменой 10 годами лагерей, остальные - к различным срокам заключения и ссылки (от 10 до 3 лет). По этому делу допрашивали митр. Иосифа (Петровых), его показания фигурировали в обвинительном заключении53. С этого времени в Ленинграде почти не осталось легального истинно-православного духовенства. Практически не существовало больше и иосифлянского епархиального руководства.

Осенью 1932 провокатор выдал почти весь клир служившего в Ленинграде еп. Стефана (Беха), почитаемого верующими и считавшегося старцем-прозорливцем. Сам Владыка, осужденный еще в 1929, был вновь арестован 15 сентября 1932 в республике Коми и 21 апреля 1933 приговорен к высшей мере наказания с заменой 10 годами лагерей; 26 апреля еп. Стефан скончался54.

Довершая ликвидацию иосифлян, при проведении паспортизации населения совещание районных инспекторов по делам культов 16 марта 1933, по указанию ОГПУ, постановило «не выдавать паспорта служителям культа иосифлянского вероисповедания»55, что означало автоматическое выселение из Ленинграда. Подобное происходило и в других крупных городах СССР.

В сентябре-октябре 1933 в Ленинграде были арестованы 26 человек и разгромлены три тайные домовые церкви. Были арестованы возглавлявший несколько нелегальных иосифлянских общин старец о. Алексий Колесов, приехавший из Киева о. Павел Гайдай, диак. Филимон Юдин, бывшая казначея Иоанновского монастыря мон Иоанна (Лежоева), несколько тайных монахов, миряне, в том числе председатель и секретарь приходского совета Свято-Троицкой церкви в Лесном. Почти все арестованные постановлением Тройки ПП ОГПУ в ЛВО от 23 декабря 1933 были приговорены к 3-5 годам лагерей (правда, некоторые - условно)56.

Подводя итог целой серии крупномасштабных операций ОГПУ против иосифлян, следует отметить, что она делится на несколько этапов. В марте-ноябре 1929 прошли первые аресты в Ленинграде, Москве и Ярославле (примерно 200 человек). Второй этап пришелся на осень 1929 - апрель 1930 и коснулся Центрально-Черноземной области. Кубани, Северного Кавказа, частично Украины. Третий, самый значительный, этап продолжался с апреля 1930 по февраль 1931. Повторные аресты проходили в Ленинграде, Москве, на юге России, на Украине и в Белоруссии и т.д. И наконец, создание 11-томного дела «Всесоюзного центра церковно-монархической органи-

171

зации "Истинное Православие"», о котором рассказывалось ранее. Всего за март 1929 - февраль 1931 по делам иосифлян было арестовано свыше четырех тысяч человек, в том числе примерно 1600 священнослужителей. Последние крупные процессы над легально служившими истинно-православными состоялись в Ленинграде, Москве и Воронеже в 1932-193357.

Поставленные перед невозможностью служить легально, иосифляне в ряде районов страны уже в 1929 стали уходить в подполье, в 1930-1933 это происходило повсеместно. Часть сторонников митр. Иосифа (Петровых) постепенно начала все больше сближаться с катакомбниками, сохраняя, однако, существенные различия вплоть до середины 1940-х. Несмотря на значительное сходство - оппозиционность к советской власти и сергианам, - эти два течения в Русской Православной Церкви по ряду принципиальных вопросов занимали разные позиции.

К 1928 катакомбники существовали уже 10 лет. Первые тайные православные общины появились в советской республике уже вскоре после Октябрьской революции - в 1918, вслед за выходом январского воззвания Патриарха Тихона, предавшего анафеме гонителей церкви. Крестьянское повстанчество в России, ярко проявившее себя в годы гражданской войны, возникло во многом на религиозной почве. Появление обновленцев и захват ими церковной власти послужил причиной возникновения тайных храмов. Тайное служение благословил известный Оптинский старец мон. Нектарий (Тихонов), а создателем нелегальных приходов и монастырей выступила влиятельная «даниловская»* группа архиереев, возглавляемая архп. Волоколамским Феодором (Поздеевским). Эта группа стала оппозицией пошедшему на компромиссы Патриарху Тихону и создала в 1923 так называемый параллельный Синод ввиду недостаточной эффективности патриаршего Синода58. С «даниловцами» был связан и сыгравший чрезвычайно важную роль в создании Катакомбной Церкви архп. Уфимский Андрей (Ухтомский), который совершал вместе с другими архиереями в 1920-е хиротонии тайных епископов. Именно Владыка Андрей ввел термин истинно-православные христиане (ИПХ) 59.

Движение ИПХ окончательно оформилось к 1927. Вскоре после опубликования Декларации митр. Сергия по всей стране начался переход на нелегальное положение сотен приходов и монастырей. Помимо иосифлянского, в СССР возникли «даниловский», «мечев-ский» и украинский уклоны непоминающих. Уже упоминавшаяся «даниловская» группа включала более десяти архиереев. «Мечевцы»

* Наименование по нахождению в Свято-Даниловском монастыре.

172

получили свое название по фамилии влиятельного московского протоиерея Сергия Мечева. К ним относились еп. Серпуховский Арсений (Жадановский), еп. Дмитровский Серафим (Звездинский), еп. Ковровский Афанасий (Сахаров) и другие. В украинскую группу входили в основном иерархи, проживавшие в Киевской и ближайших епархиях, возглавлял их схиархп. Таврический Антоний (Абашидзе). Кроме того, существовали непоминающие архиереи, стоявшие вне этих уклонов. Так, значительное число священнослужителей являлись андреевцами или кирилловцами, то есть шли за архп. Андреем (Ухтомским) и митр. Казанским Кириллом (Смирновым)60. Большинство непоминающих, не порывая молитвенного общения, старались обособиться от митр. Сергия и находиться в стороне от церковной жизни, оставаясь в рамках легальности. Эти архиереи, уходя от Заместителя Патриаршего Местоблюстителя, в сущности уходили за штат, в архивах почти нет сведений, чтобы они рукополагали священников или епископов. Иную тактику выбрали андре-свцы и даниловцы. С 9 марта по 8 августа 1928 они при участии иосифлян провели тайный «Кочующий Собор». Участники его заседаний неоднократно из осторожности переезжали из одного города в другой. Всего таких городов было четыре - Сызрань, Елец, Вышний Волочек и еще один, неизвестный. Название Собора - «Кочующий» - дал в шутку архп. Димитрий (Любимов). Из семи участников «рабочей группы» Собора двое представляли иосифлян - епископы Марк (Новоселов) и Алексий (Буй). Каноны, выработанные на заседаниях, по некоторым сведениям, подписали лично или через представителей 72 архиерея различных течений непоминающих. В итоговом определении Собор объявил сторонников митр. Сергия еретиками, безблагодатными и предал их анафеме. Сергианство, наряду с обновленчеством, было признано тяжелейшей экклезиологической ересью, разрушающей все догматическое понимание «Церкви Христовой»61. Таким образом происходило идеологическое оформление движения ИПХ.

В Ленинградской губернии катакомбников возглавляли еп. Стефан (Бех) и схиеп. Макарий (Васильев). В 1925 они не признали избрание Местоблюстителем митр. Петра (Полянского), продолжая свое основное служение тайно62. Это было одним из главных отличий их от иосифлян: Владыка Иосиф (Петровых) вплоть до смерти оставался верен митр. Петру. Другим существенным отличием являлся категорический отказ катакомбников от выполнения всех положений советских законов о религиозных организациях. Иосифляне, как уже отмечалось, старались удержаться в рамках легальности - подавляющая часть первоначально проходила обязательную для священнослужителей регистрацию у районных инспекторов по делам куль-

173

тов, приходские общины избирали двадцатки, которые заключали договоры на пользование храмами и т.д. Катакомбники же всегда рассматривали себя вне государственных форм. «С самого начала на всех уровнях: от епископов до малограмотных старух... утвердился взгляд на сов. власть как на власть антихриста, а на Ленина как на сущего антихриста»63. Красная пятиконечная звезда была понята как физическая печать антихриста. Среди иосифлян только часть придерживалась подобных взглядов.

Невозможность участия катакомбников в любых советских общественных организациях объяснялась желанием не поклоняться антихристу. Отказ от регистрации, советского паспорта, участия в выборах диктовались теми же соображениями. Важными пунктами в идеологии ИПХ были запреты на членство в колхозах, службу в Советской армии и нежелательность любой государственной службы. Колхозы понимались как «антихристовы учреждения», образующие новую форму жизни крестьян, поклонившихся дьяволу. Многие деревенские катакомбники, не желая участвовать в «грехах безбожников», отказывались даже от радио и электричества.

Среди ИПХ монархизм доминировал, хотя он и заключался «преимущественно в оплакивании рухнувшего дореволюционного порядка и опасении появления "лжецарей"»64

Еще одним краеугольным камнем идеологии катакомбников было абсолютное отрицание Московской Патриархии и всех с ней каким-либо образом сообщающихся. В мистическом видении она трактовалась как «вавилонская блудница, сидящая на красном звере». Катакомбная же Церковь - как «жена, бегущая в пустыню от дракона». С 1928 установилась форма возгласа «О еже избавити люди своя от горькия мучительства безбожныя власти»65.

Разногласия иосифлян с катакомбниками нередко приводили к конфликтам. Так, в Башкирии существовали отдельные иосифлян-ские и андреевские (сторонников архп. Уфимского Андрея (Ухтомского) приходы, между которыми существовали натянутые отношения. Даже в Ленинграде в 1929 был один андреевский приход, ему принадлежала часть церкви Алексея Человека Божия на Геслеров-ском проспекте (закрыта 10 декабря 1932). В наблюдательных документах Леноблисполкома этот храм называется «автокефальным», в отличие от иосифлянских. Всего в Ленинградской области в январе 1929 официально числились в списках действовавших семь автокефальных храмов с 26 священнослужителями и, кроме того, четыре общины без церквей66

Известно также, что в 1928 еп. Димитрий принял часть непоми-нающих приходов в Новгородской епархии, окормляемых схиеп Макарием (Васильевым), вопреки воле последнего и т.п. Еще в раз-

174

rap иосифлянского движения еп. Стефан (Бех) и схиеп. Макарий (Васильев) предупреждали, что все закончится разгромом, так как через легально существующие приходы внедрится много агентов ОГПУ. С 1928 они не рекомендовали своим духовным чадам посещать открытые храмы иосифлян67.

Следует отметить, что непреодолимой границы между «правым» крылом иосифлян и ИПХ не существовало. Многие из них были лично близки, находились в молитвенном общении. Так, еп. Шлис-сельбургского Григория (Лебедева) считали своим как иосифляне, так и катакомбники.

Несмотря на все репрессии, окончательно запретить открытую деятельность иосифлян не удалось. Слишком массовой поддержкой они обладали в Ленинграде. Власти, видя, что в других регионах наиболее стойкая часть сторонников митр. Иосифа после исчезновения легальных возможностей деятельности переходила на катакомб-ный путь, видимо, опасались повторения этого в Ленинграде.

Все 1930-е действовал маленький деревянный иосифлянский храм Пресв. Троицы на окраине города в Лесном. Судьба этой церкви много раз висела на волоске. В многочисленных доносах тех лет говорится о пребывании в храме «высланных попов», «лишенок монашек», «беспаспортных темных личностей» и т.д.68. Постепенно сокращалась численность членов его клира, насчитывавшего осенью 1933 пять человек* . Был снят с учета инспектора по делам культов, «как белогвардейский офицер» в прошлом, настоятель Троицкой церкви, последний легально служивший крупный иосифлянский деятель прот. Александр Советов, прежде неоднократно находившийся под арестом69. После 1937 в храме остался лишь один священнослужитель, настоятель иеромон. Павел (Лигор). Правда, многие катакомбники считали данный приход провокацией. Что это было далеко не так, подтверждают хотя бы массовые аресты членов двадцатки (приходского совета) храма Пресв. Троицы в 1939-1940: М.С.Пара-щука, В.А.Проворова, А.Ф.Семеновой, М.С.Юскиной и других70.

Кроме Троицкой церкви в Ленинграде, легально действовал иосифлянский храм Благовещения в Подмосковье (вблизи ст. Мичуринец). В нем служили прот. Николай Дулов, освобожденный к середине 1930-х, иоИосиф. Храм был закрыт только в начале 1941.

Подавляющая часть иосифлян в тот период посещала тайные службы. По воспоминаниям очевидца И.М.Андреева (Андреевско-

* Вообще в марте-апреле 1935 в Ленинграде было проведено массовое выселение «чуждого населения», так называемый «Кировский поток» Всего из 429 православных священнослужителей города и пригородов было выслано 198 человек (ЦГА СПб, ф.7384, оп.ЗЗ, д.112, л. 2-3, 5-34)

175

го), вероятно отличающихся преувеличением, в Ленинграде в 1937— 1941 их проводилось очень много - в зданиях морского техникума, школы подводного плавания и водного транспорта, помещениях ряда больниц, на квартирах горожан, в том числе некоторых академиков, профессоров Военно-Медицинской академии и университета. Интенсивно тайные службы иосифлян шли в ближних и дальних пригородах Ленинграда: Шувалове, Озерках, Коломягах, д Юкки, на ст. Поповка, в Колпине, Саблине, Елизаветине, Волосове, Ораниенбауме, Мартышкине, Стрельне, Гатчине (на квартире почитательниц матушки Марии (Леляновой) и т.д. Совершались они и в Новгородском округе: в Чудове, Малой Вишере, Окуловке, на ст. Оксочи (в детской колонии им. Ушинского)71.

В Москве катакомбных иосифлянских служб было значительно меньше, и многие москвичи окормлялись в Ленинграде, хотя службы проводились и в столице. Сохранились воспоминания их активной участницы: «Возвратившись в Москву [в конце 1937]... я узнала очень скоро о существовании и здесь тайных Иосифлянских церквей, т.е. не о церквах, а о богослужениях в тайных комнатах, где собирались иногда по 20-25 человек. Служение шло шепотом, со строгим контролем молящихся, ввиду возможности предательства. Приходили обычно на рассвете по условному знаку. Большею частью осторожно стучали в водосточную трубу у окна, где кто-нибудь стоял, прислушиваясь. Один старый монах священник о. Александр Гумановский самоотверженно ездил всюду, куда его звали, и даже в больницах умудрял его Господь приобщать больных. Сидя около них, как посетитель, он исповедовал и затем, как бы подавая лекарство или питье, приобщал. До прихода немцев в Можайск в 1941 г. я жила тихо в этом городе и ездила на тайные богослужения в Москву»72.

В бывшей Центрально-Черноземной области отделившиеся от митр. Сергия храмы, за редчайшими исключениями, были закрыты к 1935. В этом году в Воронежской епархии была арестована еще одна группа «буевцев» во главе с иеромонахом Иеронимом и монахиней Трифеной из Покровского монастыря, почти все погибли в лагерях. Уцелевшие последователи еп. Алексия (Буя) стали служить исключительно тайно. Так, в Мичуринске (Козлове) действовала катакомб-ная церковь, которую обслуживал живший нелегально архим. Александр (Филиппенко), приезжими тайными священниками периодически совершались службы на квартирах в Воронеже.

В 1937-1938 в Воронежской епархии прошли аресты иосифлян. Так, в сентябре 1937 по делу «контрреволюционной террористической повстанческой организации на территории Воронежской области» было арестовано 102 человека. Священник Павел Смирнский и

- 176 -

иеромон. Антоний из бывшего Толгского монастыря, как и многие другие, были расстреляны73.

Однако и в этих условиях создавались новые обители. Например, «Комсомольская правда» осенью 1937 сообщала, что в Воронежской области «женская молодежь недавно основала "тайный монастырь" - в монахини ушли сразу 15 девушек из двух соседних колхозных сел»74.

Далеко не всегда иосифляне без сопротивления позволяли громить свои храмы. В 1930-1932 нередко случалось, что они давали и вооруженный отпор сотрудникам ОГПУ и НКВД: в Липецкой, Тамбовской, Воронежской областях, на Дону и Кубани, в Башкирии, Сибири, а также в Серпухове75.

Второй пик репрессий против иосифлян пришелся на годы «большого террора» 1937-1938, когда были арестованы скрывавшиеся священнослужители и уничтожены находившиеся в заключении руководители иосифлян. Так, в 1938 в Арзамасе были арестованы члены тайной иосифлянской общины (во главе со священником Иоанном Ходоровским) по обвинению в агитации против Советской власти и колхозного строя, распространении антисоветских листовок при помощи странствующих проповедниц. Отец Иоанн и несколько монахинь-странниц были расстреляны76.

6 августа 1937 был арестован прот. Викторина Добронравов, который после освобождения (с конца 1936) работал лекпомом в детдоме им. Ушинского на ст. Оксочи и служил тайно. По обвинению в участии в «контрреволюционной организации церковников, антисоветской пропаганде и агитации» он был приговорен к высшей мере наказания и 28 декабря расстрелян77.

Еп. Григорий (Лебедев) 16 апреля 1937 был арестован по обвинению в том, что «являлся руководителем контрреволюционной группы фашистско-монархической организации в г.Кашине, у себя на квартире систематически проводил нелегальные сборища, на которых обсуждались а/с вопросы, занимался вербовкой новых членов в фашистско-монархическую организацию». Постановлением Тройки УНКВД Калининской области еп. Григорий был приговорен к высшей мере наказания и расстрелян 17 сентября78.

Еп. Сергий (Дружинин) в 1935, после почти пятилетнего пребывания в Ярославской тюрьме, был выслан на 3 года в Марийскую АССР. Он поселился в одном из приволжских сел, служил тайно, население чтило его как святого старца. 7 сентября 1937 еп. Сергий был вновь арестован по обвинению в том, что он «организовал контрреволюционную группу из числа верующих, через которых вел активную борьбу с Советской властью за восстановление монархического строя». Многие из арестованных «по делу Дружинина», в

177

том числе и сам Владыка, были расстреляны 17 сентября в Йошкар-Оле. В архивно-следственных материалах сохранилась фотография* епископа Нарвского с его автографом: «Дарю вам образ лика моего и в час досуга золотого вы посмотрите на него и помолитесь за меня. Болящий Е.Сергий»79.

Митр. Иосиф (Петровых) с осени 1931 жил в ссылке под Чимкентом Казахской ССР. В доме, где жил Владыка, был устроен небольшой алтарь, и он ежедневно служил литургию. Митрополит постоянно поддерживал отношения с другими ссыльными антисергиа-нами и принимал посланцев из разных районов страны.

Митр. Иосиф написал известное письмо** к митр. Сергию, в котором детально разобрал каноническую необоснованность претензий Заместителя Патриаршего Местоблюстителя на управление всей Русской Церковью: «Достигнув возраста, являющегося, по слову Св. Псалмопевца, начальным пределом земной человеческой жизни, стоя, так сказать, в преддверии могилы, сознаю свой долг разъяснить своим собратьям-архипастырям, пастырям и верующему народу, почему я считаю узурпатором церковной власти и отказываюсь повиноваться административно-церковным распоряжениям вашим и учрежденного вами Синода Между тем у меня нет непосредственной возможности довести свое исповедание до слуха Церкви, и потому я вынужден это сделать, обращая его к вам, дерзновенно утверждающему себя первым епископом страны... с молчаливого попустительства части собратий-епископов, повинных теперь вместе с вами в разрушении канонического благополучия Православной Русской Церкви.. Только отказавшись от своего домысла о тождественности полномочий Местоблюстителя и его Заместителя, обратившись под руководство патриаршего указа от 7(20) ноября 1920 г.*** и призвавши к тому же единомысленных с вами архипастырей, возможете вы возвратить Русской Церкви Ее каноническое благополучие...»80

Митр. Иосиф совершал тайные службы в некоторых нелегальных общинах иосифлян, существовавших в разных населенных пунктах Казахстана. По свидетельству очевидцев, одна из таких подпольных церквей действовала в 1936-1937 в Алма-Ате: «Архим. Арсений был рукоположен Митрополитом и имел счастье содержать его матери-

* К сожалению, во многих изданиях (Русские православные иерархи. Исповедники и мученики. Фотоальбом. Pans YMCA-PRESS. 1986, Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России, позднейшие документы и переписка о каноническом преемстве Высшей Церковной власти 1917-1943. М, 1994) вместо фотографии еп. Сергия (Дружинина) ошибочно дается снимок 1929 года архп. Димитрия (Любимова).

** Предположительно, от 28 июля 1933

*** О самоуправлении епархий в случае возникновения невозможности сношений с действительным церковным центром

178

ально... У него была глубоко под землей церковь, и он и Митрополит Иосиф служили в ней. Митрополит и освятил ее, секретно, изредка приезжая в Алма-Ату... 23 сентября 1937 г. было арестовано везде, в окрестностях Алма-Аты по Казахстану все духовенство потаенных Иосифлянских церквей, отбывавших вольную ссылку за непризнание советских церквей... Подземная церковь о. Арсения была открыта. По неосторожности он однажды открыл ее тайну одному с виду почтенному и пожилому человеку, который оказался чекистом...»81 В 1937 митр. Иосиф жил в Чимкенте вместе с митр. Кириллом (Смирновым), взгляды которого к тому времени претерпели замет-"ную эволюцию. Первоначально митр. Кирилл занимал среди других непоминающих чуть ли не самую мягкую позицию по отношению к митр. Сергию. Однако в ссылке он сблизился с иосифлянами и в письме к иеромонаху Леониду от 8 марта 1937 уже писал об «обновленческой природе Сергианства», а также подчеркивал: «С митрополитом Иосифом я нахожусь в братском общении, благодарно оценивая то, что с его именно благословения был высказан от Петроградской епархии первый протест против затем м. Сергия и дано было всем предостережение в грядущей опасности»82. Владыки Кирилл (Смирнов), Иосиф (Петровых) и еп. Евгений (Кобранов) были арестованы 7 июля 1937 по обвинению в участии в «подпольной организации церковников». 19 ноября они были приговорены к высшей мере наказания и на следующий день расстреляны*83.

Осенью 1937 в Казахстане было арестовано еще несколько ленинградских иосифлян. Так, живший в Алма-Ате ссыльный протоиерей Никифор Стрельников (бывший ключарь собора Воскресения Христова) был арестован 26 октября по обвинению в участии в «антисоветской монархической террористической повстанческой организации церковников» и 16 ноября 1937 расстрелян84.

К 1938 Русская Православная Церковь была фактически разгромлена. Однако с уничтожением большей части духовенства не отпала потребность людей в религиозной вере. О ситуации в стране можно судить по результатам переписи 1937, включавшей вопрос о религии. Из 97521 тыс. ответивших на него - 55278 тыс. (56,7%) заявили о своей вере в Бога85. Учитывая то обстоятельство, что многие люди вообще уклонялись от прямого ответа на этот вопрос, можно с уверенностью сказать, что в СССР тотального атеизма не было. Эти данные подтверждаются и другими источниками86.

* Через 40 лет Московская Патриархия возобновила установленное Патриархом Тихоном ежегодное молитвенное поминовение (7 февраля по новому стилю) новому-чеников и исповедников Российских, среди них возносится имя митрополита Иосифа (Петровых).

179

Уцелел ряд тайных иосифлянских общин, с 1939 они начали особенно оберегаться, и попасть в них стало трудно87. В Ленинградской области перед войной паству окормляли тайные епископы Модест (Васильков), Роман (Руперт) и Иоанн (Ложков). Наряду с иосифлянами на территории области в этот период действовала и Ка-такомбная Церковь. Катакомбников окормлял схиеп. Макарий (Васильев), освободившийся в середине 1930-х и поселившийся на территории Новгородского округа. «По его собственным словам, в течение более 10 лет он не ночевал подряд двух ночей в одной и той же квартире. С большими предосторожностями и постоянной опаской и оглядкой он скитался из селения в селение, из одного города в другой. Работал у крестьян в колхозах в качестве пастуха. Он имел многочисленных духовных чад — мирских, тайных монахов и тайных священников. Шутя говорил, что у него была своя духовная семинария и академия, он тайно готовил людей к принятию священного сана»88.

Кроме схиеп. Макария (Васильева), вблизи Макарьевской пустыни во второй половине 1930-х поселились освободившиеся ключарь обители архим. Афиноген (Агапов) и несколько монахов, почти все они принадлежали к катакомбникам.

Деятельность иосифлян на Северном Кавказе и в Ставрополье накануне войны отражена в докладной записке уполномоченного Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) по Орджоникидзев-скому краю председателю КПК (18 июня 1941): «В Буденновском районе, являвшемся за последнее время центром контрреволюционного тихоновско-имяславского церковного подполья, функционировало 4 церкви, в одной из которых вскрыт и ликвидирован подпольный монастырь. На территории Орджоникидзевского края с центром в г.Буденновске действовал контрреволюционный тихоновско-имяславский церковно-повстанческий центр, ликвидированный во второй половине 1940 года. В ряде районов края этими церковниками были организованы глубоко законспирированные кельи и молитвенные дома, обитаемые, в большинстве своем, беглыми монашескими элементами, беглыми попами и особенно ревностными фанатиками-верующими. Некоторые из них действуют до настоящего времени. Церковники в Буденновском районе развернули свою контрреволюционную клеветническую деятельность, направленную к подрыву колхозного строительства и оборонного могущества СССР. Участники контрреволюционного подполья Лапшин и Никитин в беседах с верующими о подрывной работе внутри колхозов заявили: «Колхозникам нужно разъяснить, что они находятся и закрепостились навечно в руках антихриста. Нужно внушить колхознику порвать это дело и бежать из колхоза»89. ,,

180

Таким образом, к началу Великой Отечественной войны иосифляне были вынуждены почти полностью уйти в подполье, постепенно все больше сближаясь с катакомбниками. Численность представителей Истинно-Православной Церкви сократилась, однако они продолжали пользоваться поддержкой населения. Общий кризис движения был еще впереди.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Иоанн (Снычев), митрополит. Расколы. С.43.

2 ЦГА СПб, ф.4914, оп.З, д.2, л.50-51.

3 Там же, ф. 1000, оп.90, д.8, л. 167.

4 Там же, ф.7383, оп. 1, д.74, л.20-21.

5 Можайская А.Ф. Отец Федор Андреев. СПб, 1994. Рукопись. С.З.

6 Андреев И.М. Заметки о катакомбной церкви в СССР // Русская жизнь. 1948. 19 февраля; Его лее. Russia's Catacomb Saiuts. Lives of the New Martyrs. Platina, California: Saint Herman of Alaska Press, 1982. P.92.

7 ЦА ФСБ, ф.арх.-след. дел, д. 100256.

8 АУФСБ РФ СПб, ф.арх.-след. дел, д.П-78806.

9 ГАРФ, ф. 10035, оп.1,д.28850,л.41.

10 АУФСБ РФ СПб, ф.арх.-след. дел, д.П-78806.

11 Там же ф

12 Там же, л.478. <*ят

13 Там же, л. 11об-12.

14 Там же, л.85об., 497.

15 ЦАФСБ РФ, ф.арх.-след. дел, д. 100256.

16 Там же, т.2, л.387.

17 АУФСБ РФ СПб, ф.арх.-след. дел, д.П-83017.

18 ЦАФСБ РФ, ф.арх.-след. дел, д. 100256, т. 1, л.329.

19 Антонов В. Два петроградских исповедника // Русский пастырь. 1996. №2(25). С. 18

20 АУФСБ РФ СПб, ф.арх.-след. дел, д.П-77463, т.4, л.239

21 Амвросий (Сивере), епископ. Устное сообщение.

22 Там же, д.П-83017, т.5.

23 ЦГА СПб, ф.7383, оп.1, д.51, л.5, 43.

24 Там же, ф. 1000, оп.90, д.7, л.88.

25 Там же, ф.7384, оп.ЗЗ, д.224, л.28.

181

26 АУФСБ РФ СПб, ф арх -след дел, д П-83017, т 5

27 Там же

28 Там же, т 4, л 230-256

20 ЦГА СПб, ф 285, оп 18, дб.л 1,4, д 5

30 Там же, ф 1000, оп 50, д 29, л 16,18, л 20,21

31 ЦДНИ ВО, ф 9323, оп 2, д П-24705, т 4, л 463

32 Польский М Указ соч Т2 С XIV', Регельсон Л. Указ соч С 492идр

33 Краснов-Левитин А Указ соч С 222, Мещерский НА Указ соч. С. 102-106

34 АУФСБ РФ СПб, ф арх -след дел, д П-75829

^Амвросий (Сивере), епископ К вопросу о ликвидации монашества в Ленинграде и области в 1932 М , 1995 Рукопись С 1, 2

36 Там же С 2

37 ЦГА СПб, ф 47, оп 2, д 6, л 55

38 Амвросий (Сивере), епископ Указ соч С 3

39 АУФСБ РФ СПб, ф арх -след дел, д П-75829

40 Там же, д П-84994 ^

41 Там же, д П-68567

42 ЦГА СПб, ф 1000, оп 49, д 84, л 22, л 31,32

43 Польский М Указ соч Т 2 С256, Andreyev I. Russia's Catacomb Saints P 87

44 АУФСБ РФ СПб, ф арх -след дел, д П-77283

45 ЦГА СПб, ф7384, опЗЗ, д 121, л 19-19об, ф 1000, оп 50, д29, л.З; там же, л 24-24об

46 Там же, д 28, л 36

47 Там же, оп 49, д 84, л 33

48 Там же, ф 132, оп 10, д 7

49 АУФСБ РФ СПб, ф арх -след дел, д П-80743, т 1, 7, 10

50 Там же, т 7, л 20, 21

51 Там же, т 2, л 699-735

52 Там же, т7, л 19

53 Там же, т 10 ,,{

54 Справка КГБ Республики Коми №10/9-188 от 28 02.1996 « ЦГА СПб, ф 7384, оп 2, д 20, л 5

56 АУФСБ РФ СПб, ф арх -след дел, д П-82899

57 ЦАФСБ РФ, ф арх -след дел, д 100256, 123373

58 Амвросий (Сивере), епископ Государство и «катакомбы» С 1—2

59 См Зеленогорский (Гринберг) М Жизнь и деятельность архиепископа Андрея (Ухтомского) М , 1991

182

60 См Регельсон Л Трагедия Русской Церкви 1917-1945, ЦГАООУ, ф263,оп 1,д 66923

61 Амвросий (Сивере), епископ Катакомбная Церковь «Кочующий» Собор 1928 г // Русское Православие 1997 №3(7) С 2-30, Религиозные объединения Российской Федерации М 1996 С 75-76

62 Амвросий (Сивере), епископ Истоки и связи Катакомбной Церкви в Ленинграде и области С 3-4

63 Амвросий (Сивере), епископ Государство и «катакомбы» М , 1994 Рукопись С 5

64 Там же

65 Там же С 7

66 ЦГА СПб, ф 7383, оп 1, д 49

67 Амвросий (Сивере), епископ Истоки и связи катакомбной церкви в Ленинграде и области С 4, 6

68 ЦГА СПб, ф 7384, оп 33, д 114, л 98, 129

69 Там же, д 114, л 208

70 Справка УФСБ РФ СПб №10/46-1055 от 23 01 1995

71 Андреев ИМ Заметки о катакомбной церкви в СССР // Русская жизнь 1948 20 февраля

72 Польский М Указ соч Т 2 С 4

73 ЦДНИ ВО, ф 9323, оп 2, д П-22139

74 Комсомольская правда 1937 15 сентября

75 Амвросий (Сивере), епископ Государство и «катакомбы» С 13

76 Польский М Указ соч Т 1 С 216-217

"Справка УФСК РФ по Новгородской обл №10/10/1012 от 07 06 1994

78 Справка УФСК РФ по Тверской области №10/1058 от 15 07 1994

79 Архив Министерства безопасности республики Марий Эл, ф арх -след дел,д 3552

80 Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России С 697, 699

81 Польский М Указ соч Т2 С 1,4

82 Справка Управления Комитета Национальной безопасности Республики Казахстан №10/1 -С-П от 09 04 1997

83 Andreyev I Russia's Catacomb Saints PP 117-119, Хрустстев М Ю , Гусев О А Митрополит Петроградский Иосиф (Петровых) в сонме новому-чеников и исповедников Российских // Устюжна Историко-литературный

183

альманах. Вып.2. Вологда: Русь, 1993. С.151; Московский церковный вестник 1993. №4. С.5

84 Справка Комитета Национальной безопасности Республики Казахстан №11/1-762 от 14.09.1994

85 Всесоюзная перепись. 1937 г. Краткие итоги. М., 1991. С. 100-107.

86 Польский М. Указ. соч Т.2. CXXIV; Коновалов Б.Н. К массовому атеизму. М . Политиздат, 1974 С 108

87 АУФСБ РФ СПб, ф.арх -след. дел, д.П-25479.

88 Польский М. Указ. соч Т. 2 С285.

89 Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ), ф. 17, оп. 125, д 44, л.80.

ИПЦ как одно из течений катакомбной церкви.

Иосифляне в 1941-1960-е годы

Завершающим этапом в истории иосифлян стали годы Великой Отечественной войны. С первых ее дней изменилась государственная религиозная политика по отношению к Московской Патриархии. Действительность заставила Сталина и руководство ВКП(б) перейти к диалогу в борьбе с общим врагом России. Сыграло свою роль и стремление нейтрализовать воздействие фашистской пропаганды, представлявшей Германию защитницей христианства на территории СССР, отношения с союзниками - США и Великобританией, планируемое использование Московской Патриархии в осуществлении имперских замыслов на международной арене. В сентябре 1943 И.Сталин разрешил выборы Патриарха, началось открытие храмов, издание религиозной литературы и т.д.

В начале войны несколько сот уцелевших легальных ленинградских иосифлян держали себя значительно более отчужденно по отношению к властям города, чем другие православные. Первый взнос в 15 тыс. рублей обществу Красного Креста они сделали только 2 ноября 1941, но уже к сентябрю 1943 внесли на нужды обороны 137 тыс.' Патриотический подъем и сплочение верующих в критической обстановке блокадного Ленинграда коренным образом изменили ситуацию. 24 ноября 1943 прихожане последнего иосифлянского храма обратились с ходатайством к митр. Ленинградскому Алексию (Симанскому): «Двадцатка и верующие Лесновской Свято-Троицкой церкви покорнейше просят Ваше Высокопреосвященство принять под свое Архипастырское покровительство и духовно руководить нашу церковь...»2.

В тот же день митр. Алексий наложил резолюцию о принятии общины Свято-Троицкого храма в каноническое общение с Патриаршей Церковью. Причем последний иосифлянский священнослужитель церкви иеромон. Павел был лишен сана и монашества3. Правда, он долго не мог смириться и до начала 1950-х совершал требы на ленинградских кладбищах4.

До войны в Ленинграде было несколько тайных иосифлянских общин. В справке начальника УНКВД по Ленинградской обл. от 1 ок-

185

тября 1942 указывалось, что в городе с начала войны вскрыто и ликвидировано 625 контрреволюционных групп и формирований, из них семь церковно-сектантских5. Власти называли истинно-православных сектантами, так что речь идет, вероятно, именно о них. Пока известна только одна из этих групп - тайная иосифлянская община, существовавшая с 1937 в Коломягах6, которую возглавлял живший нелегально тайный епископ Клавдий (Савинский). Община была создана иеромон. Тихоном (Зориным). Он же освятил в 1937 устроенную на чердаке дома А.Ф.Чистякова тайную церковь. Однако с наступлением германских войск живший на ст. Володарская иеромонах в сентябре 1941 оказался на оккупированной территории. Вскоре после этого еп. Клавдий переехал жить в дом А.Ф.Чистякова и стал служить в тайной церкви. Аресты членов общины продолжались с 17 июня по 14 июля 1942. Всего по делу проходило 33 человека, но на 29 из них - тех, которые эвакуировались или сменили место жительства, - дело выделено в отдельное производство. Постановлением ВТ войск НКВД Ленинградского окр. от 3 августа 1942 еп. Клавдий (Савинский), мон. Евдокия (Дешкина) и А.Ф.Чистяков приговорены к высшей мере наказания и 12 августа расстреляны.

Хотя страшная блокадная зима 1941-1942 и массовая эвакуация сократили иосифлянскую паству в Ленинграде, известны случаи разгрома тайных общин в городе и после октября 1942.

Известный стрельнинский протоиерей Михаил Рождественский, освободившись из лагеря, в 1936 нелегально поселился в Ленинграде, скрывался у знакомых и служил по ночам. Он был вновь арестован 19 января 1943 во время Божественной литургии на Крещение Господне вместе с другими членами тайной общины. Сохранились воспоминания самого протоиерея об этом аресте (в изложении его духовных детей): «По пути в тюрьму, в «воронке» следователь вдруг сказал арестованному о. Михаилу: «Михаил Васильевич, какой вы счастливый». «Большое счастье - в тюрьму везут», — отвечал о. Михаил. Оказалось же, что вчера, 18 января, произошел прорыв блокады и смертная казнь по этому случаю была отменена! «Если бы вас успели арестовать еще вчера утром, то непременно расстреляли», -пояснил следователь»7. Постановлением ВТ войск НКВД Ленинградского окр. от 13 марта о. Михаил Рождественский был приговорен к 10 годам лагерей, в заключении он находился под Воркутой до 19558.

В период Великой Отечественной войны на оккупированной германскими войсками части Ленинградской обл. иосифляне нередко легализовали свою деятельность. «Псковская Православная Миссия» воссоединяла их с Московской Патриархией: прот. Алексия Ки-бардина, диак. Михаила Яковлева, прот. Димитрия Кратирова и др. Последний в 1943 уехал из Новгорода в Германию. В 1945-1946 он

- 186 -

служил в Берлине настоятелем русского собора, община которого перешла в юрисдикцию Московской Патриархии9.

Подобная ситуация существовала и в других районах страны: на Украине, в южных областях России. Так, в Таганроге и Азове в период оккупации активно действовали вышедшие из подполья иоан-ниты. Они выпускали свои воззвания, публиковали статьи в периодических изданиях. После разгрома германских войск многие ушли на запад. Некоторые из них - П.Шахметьев, Молчанов (Гусев) - были арестованы и осуждены. Часть иоаннитов снова перешла на нелегальное положение10.

В первой половине 1940-х викториане утратили свою последнюю легально действовавшую церковь в с. Монастырщина Оричев-ского района Кировской обл. До 5 апреля 1943 в ней служил викторианский благочинный о. Василий Перминов, в апреле 1941 освобожденный из лагеря. Затем он был снят со службы и изгнан из храма районными властями. Прихожане обратились в Москву с жалобой, которая попала к председателю Совета по делам РПЦ Г.Карпову. Последний 24 ноября 1943 писал Кировскому уполномоченному Совета о необходимости окончательного снятия о. Василия Перминова с регистрации, так как он принадлежит к викторовской - «...враждебной к Советской власти группировке, этой позиции держится и сейчас и влияет в этом отношении на верующих». Карпов посоветовал также «...через местного епископа направить туда священника, который сумел бы убедить верующих в том, что «викторовцы» являются раскольниками»11. Служивший нелегально о. Василий был арестован 20 июля 1943 по обвинению в антисоветской агитации и организации собрания верующих с. Монастырщина (февраль 1943), на котором было принято решение об отказе от участия в сборе средств на строительство танковой колонны. Отец Василий Перминов был приговорен к расстрелу с заменой на 10 лет лагерей. Он умер в 1944 в Вор-кутлаге12. Церковь же стала храмом Московской Патриархии, как и многие храмы в других районах Кировской области. Так, 1 августа 1943 настоятелем Троицкого собора сБыстрица был назначен известный пастырь, иеромонах, впоследствии архимандрит, Серафим (Суторихин). Он проповедовал среди местных викториан и на Пасху 1944, по представлению еп. Кировского Вениамина, был награжден наперсным крестом «за ликвидацию Викторовского раскола»13.

Годы Великой Отечественной войны стали переломными и для Катакомбной Церкви. Истинно-православные не являлись пацифистами, а, скорее, были сторонниками разных, в том числе вооруженных, форм сопротивления. Отношения их с германскими оккупационными властями складывались по-разному. На Северо-Западе России катакомбники в основном предпочитали оставаться в подполье. Дело в том, что существовавшая с разрешения командования группы армий «Север» «Псковская Православная Миссия» (1941-1943) при-

187

надлежала в каноническом отношении к Московской Патриархии и пыталась выявлять тайные общины. Поселившийся в конце 1941 в Псково-Печерском монастыре схиеп. Макарий (Васильев) предсказывал неудачное окончание войны для Германии. Вместе с тайным епископом Псковским Иоанном (Ложковым) он попытался наладить контакты с митр. Берлинским и Германским Серафимом (Ляде), принадлежавшим к Русской Православной Церкви За Границей. Однако посланный ими иеромон. Никифор (фон Рихтер-Меллин) был задержан в Кенигсберге в поезде и отправлен обратно14

Известный историк Катакомбной Церкви И.Андреев (Андреевский) писал, что, несмотря на настойчивые требования экзарха Прибалтики митр. Сергия (Воскресенского), истинно-православные священники, начавшие служить в некоторых из открывшихся храмов, отказывались поминать патриаршего местоблюстителя: «Так, напр., в г. Сольцы Новгородской епархии митрофорный протоиерей о.В., бывший благочинный церквей города Минска, а затем ставший катакомбным священником, несмотря на строжайший приказ благочинного Новгородского района о.Василия Рушанова... - категорически отказался поминать Сов. Митрополита Сергия. Это было в 1942. А в 1943 и в 1944 о. В. стал тайно поминать Митрополита Анастасия* (главу Зарубежной Русской Церкви)»15.

То, что большая часть общин ИПХ Ленинградской обл. в период оккупации осталась в подполье, позволило им продолжить свою деятельность и после окончания войны, несмотря на гибель руководителей. В ночь на 1 апреля 1944 схиеп. Макарий (Васильев) был убит при бомбардировке Печор советской авиацией, еп. Иоанн (Ложков) скончался 3 декабря 1945.

В ряде других районов страны германское командование более благосклонно относилось к катакомбникам: в Брянской, Орловской, Воронежской областях, а также в Белоруссии, Крыму и на Дону.

В Мозыре Гомельской обл. начал служить и открыто рукополагать во священники вышедший из подполья архиерей. В Житомире вскоре после прихода немцев организовал приход катакомбный архимандрит Леонтий (Филиппович). Вскоре он был посвящен во епископы и вошел в иерархию автономной Украинской церкви.

Часть непримиримо настроенных к Московской Патриархии катакомбников сотрудничала с оккупационной администрацией. В Центральном Черноземье и Брянской обл. были созданы вооруженные формирования во главе с истинно-православными - Каминским, Воскооойниковым и другими. После отступления вермахта немалая часть ИПХ ушла на Запад, в том числе и вступившие в известную бригаду Каминского (сам он был в конце концов расстрелян фашистами)16.

* Митр. Анастасий (Грибановский)

188

Советские власти с началом войны заняли жесткую позицию по отношению к находящимся в подполье священнослужителям и общинам верующих. Уже говорилось о репрессиях иосифлян в блокадном Ленинграде. Документы органов госбезопасности по Костромской обл. также свидетельствуют о подобных акциях. Так, 24 декабря 1941 был арестован священник с. Сидоровское о. Александр Бого-славский, еще в 1935 порвавший с митр. Сергием. Он был обвинен в том, что привлекал в нелегальную моленную на своей квартире верующих, которых обрабатывал в антисоветском духе, восхвалял фашизм и т.п. Из допроса о. Александра: «Виновным себя в предъявленном мне обвинении я не признаю, так как среди приходящих ко мне лиц пораженческой агитации я не вел, так как я не сторонник немцев и объяснял присутствующим, что немцы нам не братья по крови, по духу... В разговоре о поддержании защиты отечества в настоящей войне я присутствующим у себя на квартире высказывал свои чувства, что для меня отечество является злой мачехой... все же считаю своим христианским долгом свое отечество защищать»17 Отец Александр Богословский был приговорен к высшей мере наказания и 14 мая 1942 расстрелян. Милица Чернова, духовная дочь архп. Варлаама (Ряшенцева), мирянка, активный член тайной монашеской общины, была арестована 28 августа 1942 в Нерехте по обвинению в антисоветской агитации среди церковников. 25 сентября дело было прекращено за отсутствием состава преступления. В 1943 был арестован тайный странствующий священник Феодор Смирнов. Постановлением ВТ войск НКВД Ярославского гарнизона он приговорен к 8 годам лишения свободы18. Сам архп. Варлаам (Ряшенцев) в очередной раз арестован в 1941 и приговорен к 10 годам заключения, скончался 20 февраля 1942 в тюрьме № 1 Вологды.

В Подмосковье к 1941 было не менее десяти катакомбных священнослужителей. Часть из них: прот. Петр Шипков, архимандриты Иеракс (Бочаров) и Серафим (Батюков) - признавали духовный авторитет еп. Афанасия (Сахарова), принадлежавшего к «мечевской» группе непоминаю щих. Одна из прихожанок архим. Серафима (Батюкова), тайно служившего в Загорске, вспоминала: «На вопрос «Кто победит?», который задавали ему все, он отвечал: «Победит Матерь Божия». Многие задавали вопрос - как молиться об исходе войны. Батюшка отвечал: «Молитесь: да будет воля Твоя!»... «Ни один христианин такого креста не примет», - сказал батюшка и начертал в воздухе знак свастики»19. Архимандрит умер 19 февраля 1942. Остальные священнослужители этой группы были арестованы 6 ноября 1943. Через день, 7 ноября, в Ишиме был арестован находившийся в ссылке в Омской обл. еп. Афанасий (Сахаров). Все они обвинялись в контрреволюционной деятельности в составе общесоюзной организации «Антисоветское церковное подполье» По этому делу, кроме владыки Афанасия, прот. Петра Шипкова и архим. Иерак-

189

са (Бочарова), проходили также мон. Ксения (Гришанова) и Н.В.Тро-пани, оставившая подробные воспоминания. 14 июля 1944 они были приговорены к 5-8 годам заключения и отправлены в Мариинские лагеря (Кемеровская обл.)20.

Советские власти, наряду с улучшением отношения к Московской Патриархии, с осени 1943 усилили преследования тайных священнослужителей. В 1944 большая часть истинно-православных на неоккупированной Европейской части СССР была депортирована или заключена в лагеря. В последующие два года происходило жестокое преследование истинно-православных на бывших оккупированных территориях. В «особой папке» И.Сталина, хранящейся в Государственном архиве Российской Федерации, содержится документ о депортации ИПХ в 1944. Л.Берия 7 июля в своем секретном письме на имя И.Сталина отмечал, что на территории Воронежской, Орловской и Рязанской областей было выявлено несколько организаций истинно-православных христиан, но арест активных участников не оказал должного воздействия на других членов, поэтому целесообразно провести их массовое выселение. 15 июля 1944 одновременно из 87 населенных пунктов 1673 человека были вывезены на восток21.

Это был, вероятно, единственный пример массовой депортации русского населения в тот период. Рост влияния Катакомбной Церкви в первые годы войны серьезно обеспокоил высшее руководство страны. Так, в спецсообщении начальника УНКГБ по Пензенской обл. (июнь 1943) говорилось о деятельности более 20 нелегальных и полулегальных групп, устраивавших моления на частных квартирах22. В докладной записке председателя Совета по делам РПЦ Г.Карпова на имя В.Молотова от 5 октября 1944 подчеркивалось: «В областях с незначительным количеством действующих церквей и в районах, где нет церквей, отмечается массовое распространение групповых богослужений в домах верующих или под открытым небом... причем в этих случаях для совершения обряда верующими приглашается не состоящее на регистрации духовенство... В своей значительной части актив таких церковных незарегистрированных групп и духовенство, в них состоящее, оппозиционно настроены по отношению к легальной патриаршей православной церкви, осуждая последнюю за лояльное отношение к советской власти и за патриотические позиции в своей деятельности. Большое количество верующих-фанатиков, находясь под влиянием этих групп..., в своих настроениях резко отличаются от групп верующих, находящихся под влиянием патриотически настроенного духовенства легальной церкви. Это же положение влечет за собой всякого рода «рецидивы» значительного оживления религиозных настроений в виде так называемого «обновления» икон, распространения «святых» писем, ...а также агитации о гонении в СССР на религию и церковь...»23.

190

Но уже в скором времени ситуация изменилась. Появившаяся возможность легально совершать религиозные обряды, открывать храмы способствовала постепенному возвращению в Московскую Патриархию ее паствы. Согласно свидетельству историка И.Андреева, после интронизации Патриарха Алексия в феврале 1945 духовенство, находившееся в лагерях, прошло специальную «перерегистрацию», во время которой спрашивали, признают ли заключенные нового Патриарха. Непризнававшие священнослужители были приговорены к увеличению срока наказания или расстрелу, а признавшие нередко получали досрочное освобождение и назначения на приходы24.

Перед нелегким выбором оказались различные группы и течения непоминающих и истинно-православных. Со смертью Патриаршего Местоблюстителя Петра (Полянского) и избранием Патриарха Алексия отпадало прежнее каноническое основание для самостоятельного управления - «узурпация» первосвятительской власти митр. Сергием, хотя прежняя практика в отношениях с государством была продолжена новым Первоиерархом.

В итоге в Патриаршую Церковь вернулось большинство непоминающих. Важную роль здесь сыграла позиция имевшего значительный авторитет среди катакомбников еп. Ковровского Афанасия ' (Сахарова). В 1955 в письме к духовной дочери он так вспоминал события десятилетней давности: «...когда в 1945 году, будучи в заключении (в Мариинских лагерях), я и бывшие со мной иереи, непоминавшие митр. Сергия, узнали об избрании и настоловании Патриарха Алексия, мы, обсудивши создавшееся положение, согласно решили, что так как кроме Патриарха Алексия, признанного всеми Вселенскими Патриархами, теперь нет иного законного Первоиерарха Русской Поместной Церкви, то нам должно возносить на наших молитвах имя Патриарха Алексия как Патриарха нашего, что я и делаю неопустительно с того дня»25. Эта группа священнослужителей послала Первоиерарху поздравительное письмо с просьбой принять их в общение. Еп. Афанасий написал также послание в катакомбные общины и скиты с призывом вернуться в лоно Патриаршей Церкви. Кроме того, в марте 1945 Владыка обратился к Патриарху с прошением возбудить ходатайство перед правительственными органами о замене ему пребывания в лагере заключением в одну из московских тюрем с предоставлением возможности работать там с богослужебными книгами. Ответа он не получил, а 30 августа 1946 в лагере был вновь арестован и отправлен в Мордовию. Освобожден был еп. Афанасий только 18 мая 1954 26.

Последние его представители иосифлян к середине 1940-х окончательно потеряли свою обособленность. Часть выживших в лагерях известных иосифлянских деятелей примирились с Патриархией: протоиереи Василий Верюжский, Алексей Кибардин, Василий Вену-

191

стов, Константин Быстреевский и др. За ними последовала их прежняя паства. Так, в 1945 в Гатчине под Ленинградом при местном действующем соборе возникла община бывших иосифлян во главе с о. Петром Белавским. близким когда-то к архп. Димитрию (Любимову).

К таким бывшим иосифлянам представители властей относились недоброжелательно. Например, в апреле 1951 Ленинградский уполномоченный Совета по делам РПЦ А.И.Кушнарев с явным недовольством писал председателю Совета: «Верюжский, б. настоятель храма «Воскресения на крови», был репрессирован в свое время как заядлый иосифлянин и, по возвращении в Ленинград, ни разу не служил, продолжая оставаться враждебным Советской власти и не желая участвовать в богослужениях, на которых за Советскую власть молятся. Несмотря на это, или в уважении к этому, патриархия всячески поддерживает Верюжского. Ему дали в Москве ученую степень доктора богословия, первую в Советском Союзе, его усердно желали продвинуть профессором в ЛДА, и только несогласие властей воспрепятствовало этому протежированию...»27.

Бывший настоятель главного иосифлянского храма все же стал профессором Ленинградской Духовной академии. Но некоторые примирившиеся с Патриархией священнослужители в конце 1940-х -начале 1950-х были осуждены. Прот. Алексий Кибардин, служивший настоятелем Казанской церкви в Вырице с августа 1945, был арестован 21 января 1950 и приговорен к 25 годам лагерей28

Другая часть иосифлян, до конца оставшаяся непримиримой, полностью слилась с катакомбниками, составив в их среде особую традицию. Так, два иосифлянских епископа Роман (Руперт) и Модест (Васильков) участвовали в состоявшемся в ноябре 1948 под Ташкентом тайном Соборе Катакомбной Церкви. Его каноны, предававшие анафеме сергиан и Патриарха Алексия, подписали восемь архиереев лично и еще пять - через представителей. Принадлежали они в основном к андреевцам и даниловцам29.

К числу непримиримых относилось большинство бывших «буевцев». Центральное Черноземье России (второй по значению регион деятельности иосифлян) стало основной «базой» Катакомбной Церкви. Это признавали и советские исследователи. В 1967 А.И.Кли-банов писал, что «здесь находился наиболее значительный и активный очаг этих течений [ИПЦ и ИПХ], распространявшихся и далеко за пределы Черноземного Центра»30 (прежде всего Тамбовской, Воронежской, Липецкой, Рязанской областей). На примере Центрального Черноземья трансформацию Истинно-Православной Церкви в одно из течений Катакомбной Церкви можно проследить особенно наглядно.

Религиозное возрождение в годы Великой Отечественной войны самым непосредственным образом повлияло и на оживление дея-

192

тельности «буевцев», тем более что значительная часть территории, на которой они жили, подверглась оккупации. Особенно заметно это оживление проявилось в Тамбовской и Липецкой областях. На Там-бовщине в 1940-е была предпринята попытка восстановить единую организацию. Ее организационная и идейная преемственность с ио-сифлянскими группами начала 1930-х несомненна. Л.Н.Митрохин, изучавший на материале специальных экспедиций Института истории Академии Наук СССР данную проблему, также писал: «Среди деятелей ИПЦ этого времени мы постоянно встречаем или активных буевцев, или людей, в свое время связанных с ними»31. Например, отбывшая срок заключения руководительница «буевской» группы в Мичуринске (Козлове) в 1931-1932, П.П.Филатова организовала там же новую группу в 1940-е.

Воссозданные группы концентрировались вокруг небольших «домашних» монастырей, во главе которых обычно стояли монахини. В этих монастырях тайно проводились моления верующих по 10-12 человек. Л.Н.Митрохиным были собраны данные о 98 активистах ИПЦ 1949-1950 в Мичуринске. Сведения о роде занятий имелись на 62 человека: 45 из них были монахинями, 8 - бывшими торговцами и 9 без определенных занятий. Лишь 8 человек были моложе 40 лет32. Несмотря на преемственность, в деятельности сторонников ИПЦ конца 1940-х появились качественно иные черты Она вся проходила в подполье, в условиях строгой конспирации. Так как до 1940-х в некоторых храмах Центрального Черноземья еще служили священники, не поминавшие советскую власть и митр. Сергия (Страгородского), эти церкви посещали и иосифляне. К концу войны таких храмов уже не осталось, во вновь открывшиеся церкви пришли священнослужители, признававшие Московскую Патриархию Последователи ИПЦ остались с относительно небольшим количеством священников и почти без иерархов. Полное прекращение легальной деятельности способствовало отказу не только от государственной регистрации общин верующих и духовенства, но и от выполнения ряда других советских правил: участия в выборах, различных общественных мероприятиях, праздновании революционных праздников, подписке на займы и т.п. Все это еще больше сближало иосифлян с истинно-православными христианами. В 1950-1951 большинство групп ИПЦ в Тамбовской обл. было разгромлено, лишь немногие из них, в основном в городах, сохранились к началу 1960-х33.

Параллельно с угасанием Истинно-Православной Церкви на Тамбовщине в 1940-1950-е активно действовали и гораздо более многочисленные группы истинно-православных христиан, включившие в свой состав и многих мирян - бывших «буевцев». Историк З.А.Никольская, изучавшая истинно-православных христиан Тамбовской обл., отмечала, что в 1932 в селах Отъясы и Малые Пупки Сосновского района существовали организации ИПЦ, к началу 1940-х

193

они в основном распались, и к середине десятилетия на их основе возникли группы истинно-православных христиан. Подобный процесс происходил в с. Кочетовке Хоботовского р-на, с. Чутановке Кирсановского р-на и др.34

Значительная активизация тамбовских истинно-православных христиан проходила под непосредственным воздействием и руководством их липецких единомышленников. В этой области влияние «буевцев» в 1930-е было слабее. Истинно-православные христиане имели здесь авторитетных священнослужителей: еп. Уара (Шмарина), священника Михаила Венцова и др. Последний из них, архим. Митрофан служил в Липецке до 1943, когда был арестован за «антисоветскую проповедь». «Буевцы» уже в конце 1930-х в Липецкой обл. практически растворились в среде истинно-православных христиан. Накануне войны, по данным религиоведа А.И.Демьянова, численность истинно-православных христиан в Дубовском, Краснянском и ряде других районов Липецкой обл. доходила до 400 человек. Нападение Германии на СССР они рассматривали как карающий меч господень, посланный для уничтожения советской власти. Мобилизованные истинно-православные христиане отказывались принимать присягу, брать в руки оружие, дезертировали с фронта, не являлись на призывные пункты. После разгрома фашистов в Курской битве некоторые их проповедники разъясняли верующим: «Господь удаляет свой меч, чтобы этим испытать свое стадо, насколько оно твердо верит в него, нет ли среди этого стада слабых духом, и что господень меч удален потому, что мы не от всей души каялись в грехах своих»35. Многие истинно-православные христиане в этот период выходили из колхозов, уклонялись от участия в сельскохозяйственных и оборонных работах, не платили налоги, не подписывались на займы. В 1944 несколько десятков истинно-православных было выселено в Сибирь.

Активизацию катакомбников в конце 1940-х в областях Центрального Черноземья, прежде всего в Тамбовской, некоторые советские историки считают третьей, последней волной оживления ИПХ, новым этапом с заметным ростом групп истинно-православных христиан и усилением проповедничества36. Другие (А.Клибанов, З.Никольская. Л.Митрохин) - даже самим фактом рождения ИПХ. Успеху катакомбников способствовала высокая доля единоличников среди сельского населения Тамбовской обл. - 10-15%, а также их лучшее, по сравнению с колхозниками, экономическое положение. В 1947-1948 в 13 районах Тамбовской обл сложились три основных очага деятельности истинно-православных христиан, в основном на севере. На первом этапе большинство руководителей-мирян было выходцами из Липецкой обл.: В.Д.Титов, П.Мордасов, П.Половин-кин, Е.Прибыткова и др. Священнослужителей было очень мало, и в качестве пастырей служили проповедники и «старшие братья по ду-

194

ху», странствовавшие по области. Группы истинно-православных христиан включали, как правило, жителей одного населенного пункта и состояли из 10-15 человек. Во главе их находились «старший брат» или «старшая сестра». Общим руководителем истинно-православных Тамбовской и Липецкой областей считался В.Д.Титов, от которого исходила большая часть обращений и воззваний, широко расходившихся в списках. Но в его «Беседах о разных вопросах к сомневающимся на пути спасения» подчеркивалось: «Мы получили слова наставления от наших пастырей... Слово-проповедь было сказано во храмах ко христианам из уст епископа Уара и архимандрита Митрофана»37.

Существенной особенностью тамбовских истинно-православных христиан являлось присутствие в их составе значительного количества молодежи. Например, в Мичуринском районе в конце 1940-х из 83 руководителей 53% были младше 30 лет, а старше 50 - лишь 14,5%. В семи районах области возникли группы юношей, в основном из детей истинно-православных или сочувствовавших им. На них проповедниками возлагалась пророческая миссия, изложенная в «Новом Завете»: «И будет в последние дни... пророчествовать сыны ваши и дочери ваши и юноши ваши будут видеть видения...»38 Молодые истинно-православные христиане, по свидетельству советских исследователей, являлись даже более нетерпимыми к установившемуся в обществе порядку, чем большинство старых. Часть из них приняла обет безбрачия. Во многих отношениях они пересматривали прежнюю умеренную политику и в некоторых смешанных по возрасту группах брали на себя руководство. А.Демьянов отмечал, что если в 1930-е считалось грехом участие только в колхозном производстве, то в 1940—1950-е - на всех государственных предприятиях и в учреждениях. До войны детям истинно-православных разрешалось учиться до 4-го класса, а в послевоенное время в большей части семей учеба в школе запрещалась полностью. На этой почве возникали конфликты радикальных и более умеренных катакомбников, приводившие к расколу некоторых групп39. Несомненно, что здесь советские авторы описывали процесс трансформации части иосифлян-«буевцев» в ИПХ и радикализации их взглядов под влиянием молодежи, принявшей традиционную идеологию истинно-православных христиан, относительно мало распространенную в 1930-е в Тамбовской области. Высокая доля молодых людей среди истинно-православных христиан - от 30 до 60% - существовала в конце 1940-х и в других районах Центрального Черноземья. Например, в Липецкой обл. из 288 обследованных катакомбников 116 - 40,5% были моложе 30 лет. А.И.Клибанов признавал: «Молодежь составила весьма деятельную организаторскую и проповедническую силу истинно-православных христиан в Тамбовской, Липецкой, Рязанской и Воронежской областях»40.

195

Местом общения истинно-православных христиан служили «святые источники», которых в Центральном Черноземье около 80: «Мамонтовское озеро», «Источник и камень святого старца Симеона» и др. Источник «Трех дубов» в с.Горелое Тамбовской обл. даже постепенно стал постоянно действующим храмом. Здесь развесили иконы, а на время богослужений устанавливалась деревянная разборная церковь. Отношение к местным властям было, как правило, нетерпимым. В 1949 руководитель ИПХ в с. Устье Мичуринского района Силаев организовал покушение на председателя сельсовета, а 30 августа 1953 в с. Стаево произошло вооруженное столкновение с группой В.Ряховских, в результате которого было сожжено 14 домов, убито и тяжело ранено 6 человек41. Общая численность истинно-православных христиан Тамбовской обл. в конце 1940-х, по оценке советских исследователей, составляла 1 тыс человек, а в Центральном Черноземье - около 3 тысяч. Эти цифры, вероятно, занижены во много раз, но можно в основном согласиться с мнением З.Никольской, что в начале 1950-х количество ИПХ на Тамбовщине сократилось наполовину42.

Дело в том, что в 1950-1953 по всей стране прошли аресты ка-такомбников. Только в сентябре 1950 постановлениями ВТ войск МВД были осуждены несколько десятков истинно-православных христиан, группы в Ярославской, Тамбовской и Рязанской областях, причем в ходе операции по аресту членов последней группы было убито двое ее руководителей43. Весной - летом 1951 в Рязанской обл. Совет по делам РПЦ проводил специальную проверку. В итоговой докладной записке отмечалось, что количество выявленных нелегальных молитвенных домов сократилось по сравнению с 1949 в два с половиной раза: со 190 до 120 в 1950 и 77 на 1 апреля 195144

В Костромской обл. 27 марта 1951 был арестован о. Феодор Смирнов, в 1945 освобожденный досрочно по болезни. «Смирнов убежденный церковник-фанатик. Постоянного места жительства не имеет, ведет бродячий образ жизни, все время ходит по селениям Буй-ского, Ореховского и др. районов... он мне отвечал так: "По специальности фельдшера работать не буду потому, что я не доверяю Советской власти, снова подберут материал и попаду в лагерь. Служить в церковь тоже не пойду, потому что не доверяю архиерею, он идет вместе с Советской властью и тоже через него могу попасть в лагерь..." В заключение должен добавить, что Смирнов среди церковников гор. Буй пользуется авторитетом...» (протокол допроса священника Алексия Артамонова). 18 октября о. Феодор Смирнов был приговорен к 10 годам лагерей. Одновременно было заведено дело тайной женской монашеской общины иосифлянской традиции (14 человек)45.

В Воронежской обл. сохранившиеся катакомбные общины ИПХ и ИПЦ с 1943 по 1966 возглавляли известные иосифлянские деятели

- 196 -

- архим. Никандр (Стуров), иеромон. Анувий (Капинус) и прот. Иоанн Андриевский. Архим. Никандр и иеромон. Анувий были освобождены из лагеря в 1943 и сразу же поселились в Воронеже. О значительном распространении деятельности истинно-православных в области свидетельствует справка отдела пропаганды и агитации Воронежского обкома ВКП(б) от 9 апреля 1948, составленная в ответ на специальный запрос соответствующего управления ЦК46.

Основную часть истинно-православных в Воронеже окормлял до своей смерти в середине 1950-х архим. Никандр (Стуров). Иеромон. Анувий (Капинус) организовал собственную тайную группу, но 4 января 1951 был арестован и приговорен к 10 годам лагерей. В обвинительном заключении по его делу указывалось: «Капинус А.А. являлся руководителем антисоветской организации так называемых истинно-православных христиан, созданной им в целях саботирования проводимых правительством мероприятий, и занимался активной контрреволюционной деятельностью, направленной на вовлечение в организацию новых лиц и обработку их в антисоветском духе»47.

С 1956 воронежских катакомбников возглавлял вернувшийся из ссылки прот. Иоанн Андриевский, принявший вскоре монашеский постриг с именем Иларион. В том же году из лагеря был освобожден и иеромон. Анувий, он вернулся в Воронеж и был там тайно пострижен в схиму с именем Амвросий. Иеромон. Иларион скончался 26 июня 1961, перед смертью он обратился ко.Амвросию со словами:' «Со дня раскола Церкви каноническое Православие не было прервано, эта золотая ниточка жива, все церковные дела передаю вам до, появления православного епископа. А искать такового надо!»48

Вплоть до смерти 14 октября 1966 иеромон. Амвросий (Капинус) окормлял Воронежскую и ряд других общин, оставшихся без священников. Канонического тайного епископа ему найти так и удалось. Мон. Маргарита (Чеботарева) позднее вспоминала, что с 1966 «...в Воронеже православных катакомбных священников уже не было. С требами приходилось ездить по всем сторонам. Бывало, попадали и на неканонических, сомнительных и самозванцев...»49

Ленинград как центр иосифлянства после войны утратил особое значение для ИПЦ. Сказались особенно жестокие репрессии, усиленный контроль за религиозной жизнью города и массовая смертность в период блокады. Население Ленинграда, по сравнению с довоенным, существенно обновилось, однако полностью искоренить катакомбные общины в нем не удалось. Большую группу сторонников ИПЦ возглавлял освобожденный в 1955 из лагеря прот. Михаил Рождественский*. В 1957 он поселился в Брянской обл., но продол-

* Брат канонизированного Зарубежной Русской Церковью новомученика о Измаила Рождественского

196

197

жал окормлять свою паству в Ленинграде. В 1962 о. Михаил снова был арестован. Умер он 10 сентября 1988, и на несколько лет его община осталась без священника. Из 28 тайных архиереев иосифлян-ского поставления почти все погибли еще в 1930—1940-е, и лишь двое дожили до 1960-х: еп. Роман (Руперт), умерший в 1964, и еп. Модест (Васильков), скончавшийся в 197150.

В Ленинграде после войны было три основных места поклонения сторонников ИПЦ - захоронения святых Иоанна Кронштадтского и Ксении Петербургской, а также большой мозаичный образ распятого Христа на стене храма Воскресения Христова. В конце 1940-х - 1950-е к ним совершалось паломничество, нередко из отдаленных мест России и зарубежья. В антирелигиозной книге Юдина Н.И. (1962) признавалось существование последователей Истинно-православной Церкви, организованной митр. Иосифом (Петровых) и подчеркивалось: «Примером наглого и беззастенчивого нарушения советского законодательства является организация паломничества верующих к бывшей церкви "Спаса-на-Крови"»51. Указывалось, что возле образа Христа появились горшочки с живыми цветами, на гвоздиках и выступах - расшитые полотенца и яркие ленты. Постоянно стоявшие там женщины рассказывали о чудесах, знамениях и случаях, происходивших у «Христа распятого», в том числе о «стонах убиенных». А в одну из пасхальных заутрень вокруг здания храма был устроен крестный ход с зажженными свечами и пением пасхальных тропарей52. В срочном порядке в соборе начали реставрацию, его покрыли лесами, обнесли глухим высоким забором, который стоял до 1997.

Деятельность нескольких десятков, а возможно и сотен, бывших иосифлянских общин, влившихся в Катакомбную Церковь под названием ИПЦ, прослеживается до 1970-х. Причем нередко их деятельность выходила за границы прежнего ареала распространения, в основном в восточном и южном направлениях (перемещаясь в места ссылок, депортаций и т.п.). В февральской 1961 докладной записке УКГБ по Карагандинской обл. в ЦК КПСС обращалось внимание на активизацию ИПЦ с середины 1950-х. В августе-сентябре 1956 в Темиртау и трех районах Караганды были организованы общественные суды над активистами (41 человек, в том числе 6 руководителей групп). Больше половины из них были приговорены к выселению из области на 5 лет. Некоторые члены общин были лишены родительских прав. Алма-атинская киностудия сняла специальный агитационный фильм «Душа из мрака». Однако и в начале 1960-х деятельность нелегальных групп ИПЦ (общей численностью более 250 человек) продолжалась в пяти рабочих поселках и Темиртау. Возглавлял их отбывший срок заключения известный «буевец» архим. Александр (Филиппенко). Несмотря на репрессии, существовали тайные монашеские женские общины, молитвенные дома и доволь-

198

но крупный подпольный монастырь на ст. Металлургической. Истинно-православные уклонились от переписи 1959, отказывались от получения советских документов, службы в армии, участия в общественной жизни. В сентябре 1960 все руководители карагандинских общин были арестованы53.

В советской, а затем и в зарубежной историографии в последние десятилетия (прежде всего под влиянием исследований А.И.Демьянова) утвердилась точка зрения, что ИПХ и ИПЦ - это не самостоятельные течения, а одно общее, и двух параллельных организаций в истинном православии никогда не существовало. А наименование «истинно-православные христиане» употреблялось по отношению к тем общинам, которые не имели священников. Поскольку очень редко удавалось заменить арестованного священнослужителя, все большее число катакомбных церквей превращалось в группы мирян-ИПХ54. Пришедший к аналогичному выводу эмигрантский историк М.Бернштам писал «В 1920-е - 1930-е годы, когда год за годом насильственно прерываются даже тайные связи сельских православных общин тихоновской ориентации в Центральном Черноземье с иерархией и священством той же ориентации в религиозных и административных центрах, а... потом с 1945 года, когда после смерти Патриарха Сергия часть членов иосифлянских групп и Катакомбной Церкви столиц признает Московскую Патриархию и Патриарха Алексия, - сельские истинно-православные группы в Тамбовщине, Воронежской, Липецкой и Рязанской областях остаются без священников и выделяются в самостоятельные и сепаратные внецерковные православные организации...»55

Однако когда А.И.Демьянов в 1970-х - начале 1980-х проводил исследования в Центральном Черноземье, различия между ИПЦ и ИПХ уже практически полностью стерлись. Он был вынужден отметить, что в некоторых районах «все еще сохранилось ничем не обоснованное деление» на эти течения, существовали и существуют истинно-православные, «именующие себя последователями ИПЦ»56.

В конце 1950-х - начале 1960-х, в период религиоведческо-со-циологических экспедиций Института истории АН СССР, граница между ИПХ и ИПЦ была еще четкой, и участники экспедиций без колебаний считали их отдельными движениями, в то же время подчеркивая идеологическую связь. Они полагали, что группы ИПХ появились впервые только в годы Великой Отечественной войны, сначала в Рязанской, Воронежской, Липецкой, а с 1947 и в Тамбовской областях в среде крестьян-единоличников. А.И.Клибанов писал, что «на позднем этапе существования ИПЦ из нее выделилось течение ИПХ, и оно в религиозном наследии ликвидированного класса кулачества почерпнуло больше, нежели в идеологии тихоновщины-буевщины»57. То есть отмечалось, что у истоков будто бы возникшего нового движения стоят, помимо ИПЦ, и катакомбные группы

199

1930-х. Отмечалось также параллельное существование ИПХ и ИПЦ в 1940-1960-е58.

А.Клибанов, З.Никольская и Л.Митрохин сделали свои выводы на материале только одного своеобразного региона, поэтому в них содержатся ошибки. Действительно, в Центральном Черноземье в конце 1920-х - 1930-х среди истинно-православных полностью доминировали иосифляне-«буевцы», группы же ИПХ в тот период были немногочисленны и имели ограниченное число священнослужителей. Когда же в 1940-е начался рост этих групп, в том числе и за счет бывших «буевцев», то у ряда советских исследователей сложилось представление, что возникло новое движение. В других регионах, например, на Урале и в Башкирии, где влияние иосифлян почти не ощущалось, а большая часть катакомбного духовенства еще в 1930-е принадлежала к ИПХ, такая версия остается правомерной. На материале большинства республик и областей СССР не представляется возможным сделать вывод о появлении в период Великой Отечественной войны внецерковного православного движения.

Иосифлянские общины, после войны окончательно влившиеся в Катакомбную Церковь, существовавшую уже более двух десятилетий, постепенно все больше теряли свою обособленность. Все былые разногласия со временем сглаживались. Еще в 1937 был расстрелян в Магнитогорской тюрьме Патриарший Местоблюститель митр. Петр (Полянский), и вопрос о признании его главой Церкви потерял актуальность. Легальная деятельность стала полностью невозможной, и, соответственно, ужесточилась позиция последователей ИПЦ по отношению к выполнению государственных законов, к Московской Патриархии, храмы которой стали называться «капищами антихриста». Правда, бывшие иосифляне никогда не доходили до таких крайностей, как значительная часть ИПХ: молчальничество, принятие обета безбрачия, употребление в пищу продуктов, изготовленных собственноручно или дикорастущих, и т.п.

Таким образом, хронологическими рамками иосифлянства являются 1927 - середина 1940-х, в то время как Катакомбная Церковь смогла просуществовать до наших дней и получила возможность легализовать свою деятельность. Иосифлянство потерпело поражение прежде всего вследствие резко антирелигиозной, бескомпромиссной политики советского режима в конце 1920-х - 1930-е. В этих обстоятельствах оно теряло все шансы на успех. Его тактика привлечения на свою сторону духовенства, назначения священников и епископов для других епархий была обречена на поражение в условиях советской действительности тех лет. Трагедия иосифлян наглядно показала невозможность третьего пути для Православной Церкви в СССР: легального (а не катакомбного) существования мощной оппозиционной Московской Патриархии и государственной власти религиозной организации. Однако борьба иосифлян показала

200

силу нравственного сопротивления русского народа утверждавшемуся тоталитарному режиму, породила целый сонм великих новомуче-ников и исповедников.

Разгром Русской Церкви в 1920-1930-е, в том числе уничтожение оппозиционной части духовенства, среди которой заметное место занимали иосифляне, ее внутренний кризис в результате включения в систему тоталитарного общества стали трагедией не только для нее, но и для всего народа России.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 ЦГА СПб., ф.7384, оп.ЗЗ, д. 126, л.184.

2 Там же, л.214, 215.

3 Там же, д.76, л.187.

4 Там же, ф.9324, оп.2, д.З, л.38, 39; д.7, л.8, 8 об. ''

5 Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб), ф.24, оп.2-б, д. 1323, л.83.

6 Там же, л.87.

7 АУФСБ РФ СПб, ф.арх.-след. дел, д.П-25479; Судьба российского священника//Православная Русь. 1995. №14. С.8-9.

8 Там же. С.9; Справка Главного информационного центра МВД РФ №34/3/3-1297 от 20.05.1994.

9 Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф.6991, оп. 1, д.130,л.480.

10 Суглобов Г. А. Союз креста и меча. М., 1969. С.91.

11 ГАРФ, ф.6991, д.3,л.36.

12 АУФСБ РФ по Кировской обл., ф.арх.-след. дел, д. СУ-11110.

13 Служения. Из жизнеописания архимандрита Серафима (Суторихина) //Слово истины. 1992. 5 августа.

14 Амвросий (Сивере), епископ. Истоки и связи Катакомбной Церкви в Ленинграде и области. С.7.

15 Андреев И. О положении православной Церкви в Советском Союзе. Катакомбная Церковь в СССР. С. 13.

16 Алексеев В.И., Ставру Ф.Г. Русская Православная Церковь на оккупированной немцами территории//Русское Возрождение. 1981. №16. С.105; Амвросий (Сивере), епископ. Государство и «катакомбы». С. 13-14; Иоанн (Береславский), епископ, Илья (Попов), игумен. Тайный схимитрополит: Жизнеописание главы Истинно Православной Церкви схимитрополита Геннадия (1898 - 1987). С.22.

17 ЦЦНИКО, ф.3656, оп.2, д.2411-е.

201

18 Там же, д 2413-с, л 50-54

19 Два портрета (по воспоминаниям В Я Васильевской Катакомбы XX века) / Сообщение В Глазова // Память Исторический сборник Вып 2 Париж, 1979 С 498

20 Тропсти Н В Воспоминания Владимир, 1965 (Рукопись) С 5-7, Апуш-кинаЕВ Воспоминания Владимир, 1962 (Рукопись) С 25-26, Поповский М Жизнь и житие Войно-Ясенецкого, архиепископа и хирурга Париж, 1979 С 355-360

21 ГАРФ, ф Р-9401сч, оп 2, д 65, л 305, 306

22 РЦХИДНИ, ф 17, оп 125, д 181, л 10

23 Религиозные организации в СССР в годы Великой Отечественной войны (1943 - 1945 гг) / Публикация М И ()динцова // Отечественные архивы 1995 №3 С 62

24 Андреев И Указ соч С 9-10

25 Афанасий (Сахаров), епископ Можно ли посещать храмы Московской Патриархии'' Из письма к духовной дочери // Вестник русского христианского движения 1972 № 106 С 96

26 Тропани Н В Указ соч С 8-9, Апушкина Е В Указ соч С 27-28, Крестный путь преосвященного Афанасия // Вестник русского христианского движения, 1973, №107, С 170-211, Письмо еп Афанасия (Сахарова) Патриарху Алексию от 2 апреля 1955 г - Архив Научно-информационного центра «Мемориал» Санкт-Петербург, ф Р, п 5

27 ЦГА СПб, ф 9324, оп 2, д 37, л 85, 86

28 Справка УФСБ РФ СПб №34/3-2127 от 06 09 1994

29 Амвросий (Сивере), епископ Катакомбная Церковь Тайный Собор 1948 г М, 1997 Рукопись

30 Клибанов А И Конкретные исследования современных религиозных верований (Методика, организация, результаты) М , 1967 С 13

31 Митрохин Л Н Реакционная идеология «истинно православной церкви» на Тамбовщине // Вопросы истории религии и атеизма Т 9 М, 1961 С 154

32 Там же С 155

33 Там же С 155-162, Клибанов АИ Религиозное сектанство в прошлом и настоящем М , 1973 С 189

34 Никольская 3 К характеристике течения истинно православных христиан // Вопросы истории религии и атеизма Т 9 С 167

35 Демьянов А И Истинно православное христианство Воронеж, 1977 С 31, Его лее Религиозность тенденции и особенности проявления (социально-психологический анализ) Воронеж, 1984 С 99

36 Там же, /vo лее Истинно-православное христианство С 32 37Никольская ЗА Указ соч С 166

202

38 Клибанов А И Религиозное сектанство и современность (социологические и исторические очерки) М , 1969 С 173

39 Демьянов А И Истинно православное христианство С 39

40 Клибанов А И Указ соч С 173

41 Никольская 3 А Указ соч С 171, 180, Демьянов А И Указ соч С 32, 43

42 Там же

43 РЦХИДНИ, ф 17, оп 132, д 569, л 37

44 Там же, д 497, л 203

45 ЦДНИ КО, ф 3656, оп 2, д 2413-е, л 73-77, 108

46 РЦХИДНИ, ф 17, оп 125, д 593, л 24, 26, 27, 30, 31

47 ЦДНИ ВО, ф9323,оп2, дП-25437,т 1,л35

48 Маргарита (Чеботарева), монахиня Катакомбные исповедники // Возвращение 1993 №2 С 27

49 Там же С 26

50 Очерки истории Санкт-Петербугской епархии СПб, 1994 С 278, Амвросий (Сивере), епископ Истоки и связи Катакомбной Церкви в Ленинграде и области С 27-28

51 Юдин НИ Правда о петербургских «святынях» Л, 1962 С 118-119

52 Там же

53 Центр хранения современной документации (ЦХСД), ф 5, опЗЗ, д 190, л 32-33, 36

54 Демьянов АИ Истинно православное христианство С 13-14. По-спеловский Д В Русская православная церковь в XX веке М , 1995 С 314

55 Бернштам М Стороны в гражданской войне 1917-1922 гг (Проблематика, методология, статистика) // Вестник русского христианского движения 1978 №166 С 273

56 Демьянов А И Указ соч С 70, Его же Критика идеологии истинно православного христианства (по материалам социологического исследования в Центральных областях РСФСР) Автореферат диссертации на соискание звания кандидата философских наук Л , 1974 С 15

57 Клибанов А И Современное сектанство в Тамбовской области (но материалам экспедиции Института истории Академии наук СССР в 1959 г) // Вопросы истории религии и атеизма Т 8 М , 1960 С 95

58 См Никольская ЗА Указ соч , Митрохин Л Н Указ соч.