Эпикурейское отношение к смерти и античное прикладное искусство
Шахнович М. М. Эпикурейское отношение к смерти и античное прикладное искусство // Сакральное в истории культуры. СПб., ГМИР. 1997
См. скелет.
Во второй половине II в. до н.э. эпикуреец Гай Амафиний, в отличие от других учителей философии (перипатетиков, академиков и стоиков), преподававших по-гречески, написал первый философский трактат на латинском языке. В нем эпикуреизм преподносился в вульгаризированной форме как примитивное учение об удовольствии тела (Cic. Tusc.disp.2, 37, 8; 4, 3, 67). Цицерон писал, что благодаря этому появилось немало приверженцев неправильно понятого эпикуреизма. Популяризатором такого эпикуреизма, верятно, были близкий к Амафинию Рабирий (Cic. Acad. post. 1, 2, 5) [1] и Катий Инсубер (ум. в 45 г.до н.э.) — автор поэмы «О природе и высшем благе» (Hor. Sat. 2, 4). Образованные эпикурейцы смеялись над Амафинием и Катием, считая их плохими переводчиками слов Эпикура (Cic. Ad Fam. XV, 19, 2).
Вульгаризированные представления об эпикурейском моральном учении проявились в семантике декора двух серебряных кубков, которые были найдены в 1895 г. при раскопках на вилле близ Боскореале (местечко недалеко от Помпей, разушенное при извержении Везувия в 79 г. н.э.) и находящихся сейчас в Лувре. Эти кубки примечательны тем, что на них в виде веселящихся скелетов изображены знаменитые мужи Греции: на одном — Еврипид, Моним (ученик Диогена Синопского), Архилох и Менандр, на другом — Софокл, Мосхион, Зенон-стоик и Эпикур, каждый со своим атрибутом, характеризующим его деятельность или сущность его учения. Кроме того, на кубках есть пояснительные надписи. Еврипид представлен с тирсом, Зенон — с посохом и сумой нищего, Менандр — с факелом, Архилох изображен играющим на флейте. Главным персонажем на этом необычном пиру, несомненно, является Эпикур, окруженный хороводом больших и маленьких скелетов-символов. Сам философ изображен в виде большого скелета, правая рука которого тянется к стоящему на треножнике огромному круглому сосуду с каким-то яством, над ним надпись по-гречески: «Конечная цель — удовольствие». У ног Эпикура — свинья. Затем следует стоящий на колонне скелет в женской одежде с надписью — «Клото» (имеется в виду Мойра, прядущая нить жизни). Рядом — «Мудрость» и «Мнимое знание», также в виде скелетов. Следующий скелет «Зависть» держит в одной руке туго набитый кошелек, а в другой бабочку с надписью «душа». Затем следует маленький скелет «Радость», играющий на лире, затем — большой, украшающий свой череп венком из цветов. Перед ним текст, призывающий брать от жизни все сейчас, ввиду неизвестности будущего. Другой скелет аплодирует этому изречению. Завершает этот dance macabre скелет, держащий в руке свой собственный череп и разглядывающий его. Ироническая надпись гласит, что когда-то это была голова цветущего здоровьем и красотой человека.
Семантика изображений понятна — смерть уносит все: богатство и мудрость, бедность и глупость, красоту и радость, уравнивает богача, поэта, философа и нищего. А поэтому, помня о неминуемом конце, необходимо стремиться к наслаждению, к удовольствиям тела, не упуская ни единой минуты быстротечной жизни. Традиционно считается, что в образах этих скелетов «прочитывается кодекс эпикурейской мудрости» [2].
Действительно, Эпикур учил, что удовольствие — высшее благо, однако предостерегал от неправильного воспрятия этого положения: «… когда мы говорим, что удовольствие есть конечная цель, то разумеем не удовольствие распутников и не удовольствия, заключающиеся в чувственном наслаждении, как думают некоторые, не знающие и не соглашающиеся, или неправильно понимающие, но мы разумеем свободу от телесный страданий и от душевных тревог» (Эпикур, III, 131).
В изображениях на кубках смысл эпикурейского учения об удовольствии искажен. Изобразительный ряд, в котором представлена фраза: «Конечная цель — удовольствие», свидетельствует об извращении эпикурейского положения, смешении его с гедонизмом. Создатель кубка явно насмехался над Эпикуром, изобразив у его ног свинью. Известно, что типичным оскорблением в адрес последователей философа было выражение: «свинья из Сада Эпикура». Поэтому невозможно признать, что эти кубки были выполнены по заказу настоящего эпикурейца. Они отражают ложное мнение об этике Эпикура. Скорее всего, эти кубки так же, как и помпеянские фрески с фигурами пирующих скелетов, многочисленные геммы со скелетами и черепами [3], сосуды из обожженной глины, украшенные изображениями скелетов, венков и музыкальных инструментов и надписями типа: «Приобретай и пользуйся», связаны с распространением псевдоэпикуреизма среди необразованной и развращенной части римского общества.
О распространении в среде богатых и невежественных выходцев из низов идущего, скорее всего, от Амафиния вульгаризированного понимания учения Эпикура свидетельствует текст из «Сатирикона» Петрония. Перед началом пира в доме богатого вольноотпущенника Тримальхиона раб вносит в пиршественный зал серебряный скелет, устроенный так, что его сгибы и позвонки свободно двигались во все стороны, и когда его бросали на стол, он, благодаря подвижному сцеплению суставов, принимал разнообразные позы. Глядя на скелет, Тримальхион патетически воскликнул:
«Горе нам, беднякам! О сколь человечишко жалок!
Станем мы все таковы, едва только Орк нас похитит,
Будем же жить хорошо, други, покуда умрем» [4].
Подлинные эпикурейцы носили перстни не с изображениями черепов, а с портретами Эпикура и Метродора [5], украшали свои спальни их изображениями [6] (Plin. HN. XXXV, 5; Cic. De fin. I, 1, 3), а на дружеские пиры собирались ради философской беседы по особым дням, в память первых эпикурейцев и их учителя. Кстати, известно, что на такую поминальную трапезу в честь Эпикура приглашал Пизона Филодем (Эпиграммы, 23).
Позволим высказать предположение, что традиция сопровождать пиры разглядыванием скелетов, рассуждениями о смерти и призывами пользоваться каждым моментом жизни как последним, была вопринята римлянами из Египта, наряду с некоторыми другими элементами египетской культуры. Именно там существовал описанный еще Геродотом обычай: «На пиршествах у людей богатых после угощения один человек обносит кругом деревянное изображение покойника, лежащего в гробу. Изображение представляет собой расписную фигуру величиной в один или два локтя с чертами покойника. Каждому сотрапезнику показывают эту фигуру со словами: “Смотри на него, пей и наслаждайся жизнью. После смерти ведь ты будешь таким”» (Hist. II, 78) [7].
Серебряные кубки из Боскореале с изображениями скелетов — чудесные образцы александрийского декоративно-прикладного искусства. Вероятно, использование изображений мертвеца или скелета, символизирующих скоротечность жизни и одновременно призывающих к наслаждению, пришло в Рим из Александрии, соединившей античную и восточную культуры. Что же касается проповеди плотских удовольствий и скепсиса в отношении страха смерти, то эти два жизненных принципа стали ошибочно приписываться Эпикуру и эпикурейцам. Причем, мнение это было настолько распространено, что в Новое время Эпикура даже считали автором «Экклезиаста».
Примечания
[1] «Amafinius» // Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. Bd.1. S. 1714; Howe H. M. Amafinius, Lucretius and Cicero // American Journal of Philology. 1951. № 72. P. 57–62. — Хоуви считал Амафиния современником Лукреция.
Назад
[2] Неron de Villefosse A. Le trésor d’arenterie de Boscoreale. Paris, 1885. P. 42; см.также: Кобылина М. Искусство Древнего Рима. М., 1949.
Назад
[3] Furtwängler A. Die Antiken Gemmen. Berlin; Leipzig, 1900. Bd. III. S. 297–298. Tafl. XLVI.
Назад
[4] Петроний. Сатирикон, XXXIV // Петроний Арбитр. Апулей. М., 1991.
Назад
[5] Richter G. M. A. The Engraved Gems of Romans. London, 1971. Р. 438–443.
Назад
[6] Furtwängler A. Die Antiken Gemmen. Bd. I. Tafl. XXXVIII, № 42–44; Tafl. XLIII, № 5; Bernoulli J.J.Griechische Ikonographie. München, 1901, Bd.2. S. 124; Richter G. M. A. The Portraits of Greeks. London, 1965. Vol. 2. Р. 194–207. F.1149–1339. — Известны фреска из Помпей, изображающая Эпикура в окружении учеников и нeсколько портретов самого Эпикура ( см.: Mauri А. Roman painting. Geneve, 1953. P. 64; Della Corte. La scuola di Epicuro in alcune pitture pompeiane // Studi Romani. 1956. № 7. P. 129–145).
Назад
[7] Геродот. История. Л., 1972. — Аналогичные призывы можно найти в памятниках древнеегипетской литературы как Древнего, так и Нового царств (см. напр.: Матье М. Э. Из истории свободомыслия в Древнем Египте // Вопросы истории религии и атеизма Вып.3. М., 1956. С. 381–382; Тураев Б. А. История Древнего Востока. Т. 2. Л., 1935. С. 231–232.
Назад
