Российская кооперация: что это было
К оглавлению
ЧАСТЬ ПЯТАЯ
Кооперативный закон и его предыстория
Неопределенность правового положения кооперативных учреждений в России сдерживала рост новых форм хозяйственной жизни. Вплоть до Февральской революции в стране не было кооперативного законодательства. В 60-е годы XIX в. право утверждать уставы кооперативов было предоставлено ряду учреждений372. Порядок регистрации производился в соответствии с рангом: местные власти, центральные учреждения, министры и т. д. С 1862 г. утверждение уставов потребительных обществ было предоставлено Министерству внутренних дел, в 1897 г. эта функция была передана губернаторам. Утверждение устава за 15-18 месяцев считалось «неожиданно быстрым сроком». Долгие ожидания, внесения изменений в уставы, зависимость от банков и администрации, — все это являлось одним из существенных факторов, сдерживающих развитие кооперативного движения. Позже, в 1890-е гг., организация кооперативов регулировалась на основании статьи о благотворительных обществах373.
Толкование уставов и применение их на практике требовало постоянных согласований и юридической помощи. Временные правила 4 марта 1906 г. отделили кооперативные товарищества от торговых и гражданских объединений. Первые собрания российских кооператоров, состоявшиеся в августе 1896 г. на Нижегородском торгово-промышленном съезде (4-й отдел ссудо-сберегательных и промышленных товариществ), решили многие существенные для кооперации вопросы, в том числе и важнейший из них — принятие Положений о союзах учреждений мелкого кредита, обществ потребителей. Был выработан устав потребительных обществ.
Первый кооперативный съезд 1908 г. принял постановления о необходимости издания «общекооперативного закона». Подготовка его проекта была поручена избранному на съезде Комитету.
Всероссийский съезд сельского хозяйства и кредитной кооперации (Петербург, 1912) принял предложенный Комитетом проект закона с некоторыми поправками. К этому времени российская кооперация приобретает заметный авторитет за рубежом.
Второй Всероссийский кооперативный съезд (Киев, 1913) принял проект положения о кооперативных товариществах и их союзах. В 1916 г. Государственная дума одобрила предложенный кооперативный законопроект, однако правительство не утвердило его.
Содержание проекта предлагало следующее:
— выработку основных признаков кооперативного товарищества (переменный состав, переменный капитал; цель — содействие благосостоянию своих членов, а не доставление им прибыли на вложенный в предприятие капитал; средство для достижения поставленной цели — организация разных хозяйственных предприятий, или организация труда своих членов).
— определение кооперативного товарищества как юридического лица в сфере экономической деятельности, а также введение неразрывно связанной с этим явочной системы учреждения кооперативных товариществ.
Мировая практика кооперативного законодательства к этому времени имела немало примеров существования кооперативного закона. Первый кооперативный закон о промышленных и сберегательных товариществах был принят в Англии, на родине кооперативного движения в 1852 г. (поправки — в 1862, 1876, 1893 гг. и последующие годы), этот закон действует и поныне. Во Франции подобный акт был принят в 1867 г. (а затем — в 1896 г.), в Пруссии - в 1868 г. (1889), Общегерманский - в 1889 г. (1896), в Австрии и Бельгии — в 1873 г., Голландии и Румынии — в 1876 г., Швейцарии — в 1881 г., Италии — в 1882 г., Швеции — в 1895 г., Финляндии — в 1901 г.
Министерство торговли и промышленности в период подготовки кооперативного закона внимательно изучало мировой опыт и подготовило обстоятельный обзор современного состояния кооперативного законодательства как в России, так и за рубежом (обзор был подготовлен на базе серьезного аналитического исследования, вышедшего, правда, за одиннадцать лет до этого, под редакцией приват-доцента Петербургского университета И.М.Кулишера374).
Фактор хозяйственного строительства в специфической форме определил характер и главные принципы кооперации. Законодательство Европы главную задачу кооперативного товарищества видело в его хозяйственной функции. Закон, предложенный
кооперативными идеологами, выдвигал на первое место проблемы иного порядка, а именно — роль кооперации в политической борьбе. В этом заключалась суть разногласий кооператоров с правительственными органами.
Первый российский закон о кооперации, столь долго ожидаемый, был принят в марте 1917 г. Первая его статья гласила: «Кооперативным товариществом признается такое товарищество с переменным составом и капиталом, которое, действуя под особой фирмой, имеет целью содействовать материальному и духовному благосостоянию своих членов путем совместной организации разного рода хозяйственных предприятий или труда своих членов»375. Важной стороной закона явилась заявительная система образования и открытия всех видов кооперативных учреждений при наличии типовых уставов кооперативных учреждений (ст. 4). Учредители кооперативного товарищества представляли устав в Окружной суд для внесения его в реестр, о чем делалась соответствующая публикация в «Сенатских объявлениях» и отметка на одном из экземпляров устава. При регистрации устава необходимо было ответить на ряд до крайности простых вопросов: указать форму кооперативного товарищества, адрес правления, цель создания товарищества, условия вступления и выхода, условия образования и порядок составления протоколов, срок и порядок составления ревизии и утверждения отчетов, порядок распределения прибыли и убытков, объем ответственности членов товарищества по его обязательствам (ограниченная или неограниченная ответственность и в каком размере), порядок созыва общих собраний, порядок ликвидации дел товарищества.
При регистрации временных товариществ необходимо было указать срок его деятельности, сумму пая, представить образец подписи на документе, на бланке товарищества и фирменный знак.
В дополнение к Положению «О кооперативных товариществах и их союзах» (20 марта 1917 г.) были приняты документы «О регистрации товариществ, обществ и союзов» (24 июня 1917 г.) и «О съездах представителей кооперативных учреждений» (1 августа 1917 г.) с введением, составленным юридическим отделом совета Всероссийских кооперативных съездов, наиболее полно определившим правовое положение кооперации в России. Эти акты ликвидировали помехи в регистрации кооперативных объединений, закрепив явочную систему, упорядочили ее организационную структуру и значительно расширили рамки ее деятельности. Законодательные акты, принятые Временным пра
вительством, способствовали консолидации кооперативных сил, возникновению отраслевых, региональных и управленческих кооперативных центров, связанных единой идеологической и хозяйственной системой управления. «Кооперативный закон», — с восторгом писала кооперативная пресса, — «пропитан общим взглядом на кооперацию как на движение духовных ценностей; в нем нашел, таким образом, отражение взгляда на кооперативное движение, составляющий особенность, можно сказать, русской кооперативной школы и точно соответствующий стремлениям и чаяниям широких демократических масс, захваченных кооперацией. С другой стороны, с неуклонной последовательностью проведена в законе полная свобода самоопределения кооперативных организаций, начиная с низших и кончая венчающим здание кооперации центром»376.
Закон о кооперации действовал и после Октября 1917 г., однако его действие сходило на нет по мере принятия большевистских декретов, которые в конце концов привели кооперацию к полному разрушению.
Аграрная программа кооператоров
«Уступка личных выгод общему
благу — вот девиз истинно благородного
человечества».
Н.Г. Чернышевский
«Частная жизнь, частный интерес, стремление сильнее любых запретов, любых репрессий. С ним не нужно бороться. Это благотворная сила. И общественное благополучие всех целиком зависит от того, насколько широко открыт простор для частных устремлений каждого».
Л. Тимофеев
Скоротечная смена власти, именуемая в советской исторической литературе «буржуазно-демократической революцией» (февраль-март 1917 г.) привела к развалу существующей системы управления страной. Политические партии 377, застигнутые врасплох произошедшими событиями, оказались не готовы к решению созидатель
них вопросов, стоящих на повестке дня, как, впрочем, и Временное правительство, вообразившее себя «спасителем России».
Внимание всех политических партий было приковано к земле, стержню экономики и политики России, гордиеву узлу ее истории, не развязанному и по сей день. Решалась судьба крестьянства — хребта нации.
К началу 1906 г. в России насчитывалось 12 млн крестьянских дворов, из них 4 млн частных собственников, 8 млн общинников. К 1916 г. из общины, благодаря проведению Столыпинской аграрной реформы (завершить которую планировалось в 1924 г.), вышло 6 млн крестьянских хозяйств. В 1917 г. у помещиков оставалось 1/10 всей земли, 80% крестьян владели 90% обрабатываемых земель и 89,3% всех пахот; средний размер крестьянских хозяйств составлял от 12 до 30 десятин. В 1906-1913 гг. площадь обрабатываемых земель возросла до 16%, урожайность — на 41%, экспорт сельхоз продовольствия на 150%, а производство на частновладельческих землях приблизилось к нулю. Сибирь вступила в стадию экономического и культурного развития по американскому типу. Около ] /2 всех крестьянских хозяйств участвовало в кооперативном движении, по масштабам уступая лишь Англии. Резко увеличилось число крестьянских дворов. 1916 г. принес огромный урожай, но война и волнения препятствовали его уборке.
Временное правительство не оставалось в стороне от попыток кардинальным образом решить наболевший российский вопрос. Правительственные меры носили революционный характер. Через три недели после февральского переворота Временное правительство опубликовало основные положения своей аграрной программы (подготовленные министром сельского хозяйства кадетом А.И.Шингаревым). Был образован Главный земельный комитет с отделениями по всей стране. Члены комитета избирались на основе нового избирательного закона.
20 мая 1917 г. комитет опубликовал директиву об общих принципах предполагаемой реформы: «В соответствии с новыми потребностями нашей экономики, с пожеланиями большинства крестьян и программами всех демократических партий страны основным принципом преобладающей земельной реформы должна стать передача всей обрабатываемой земли тем, кто ее обрабатывает». В стране начался стихийный захват земли, солдаты — вчерашние крестьяне — дезертировали из армии.
16 июля 1917 г. Главнокомандующим стал Л.Г.Корнилов, который имел свою программу вывода страны из кризиса. Она предусматривала демобилизацию 4 млн солдат и выделение каждому
из них по 8 десятин земли, что создало бы верную правительству крестьянскую опору в обществе, заинтересованную в порядке, прекращение всякого вмешательства государства в экономические и социальные дела самого многочисленного общественного слоя.
Летом 1917 г., с приходом Керенского в премьеры, эсеры вошли во Временное правительство. Внутри партии эсеров образовалась фракция левых, родственная по взглядам с большевиками. Их лозунги: «Власть Советам!», «Земля крестьянам!». Реализация эсеровской программы «социализации», т. е. изъятия всей земли из товарного оборота и обращения из частной собственности в общенародное достояние, а также «уравнительно-трудового» пользования землей на сновании потребительской нормы и использования собственного труда мало, чем отличалась от большевистской национализации (огосударствления). Программа «муниципализации» — аграрный проект трудовиков (выработанный народными социалистами), отбросила пункт о национализации надельных крестьянских земель. Аграрная программа меньшевиков в целом предусматривала переход всей земли государству.
Политика правительства, направленная на социализацию общественных отношений, вела к развалу всей хозяйственной жизни России378. В августе 1917 г. стал нарастать кризис. Лозунг «Земля крестьянам!» выступал своеобразной санкцией на грабеж частновладельческих имений. Керенский винил В.Чернова и большевиков в провокации и подталкивании событий. Призыв правительства: «Нам следует полностью забыть о прежней администрации...» в итоге обернулся крахом: «Нам, центральному правительству, бессмысленно отдавать приказы, если на местах нет властей, способных их выполнить». С разрушением центральной власти администрация на местах не работала. Комиссары Временного правительства — выходцы из интеллигенции — оказались никудышными администраторами. Политика правительства оказывалась медленным разложением создаваемого им же «экономического равенства» (Г.Плеханов).
13сентября 1917 г. А.Потресоввоскликнул: «Советыумерли. Свершилось. Петроградский Совет рабочих депутатов, как и Московский, стали большевистскими... Советы умерли! Да здравствует новая концентрация демократии — Учредительное собрание».
Как писал американский историк М.Малиа, «поражение двух легитимистических формаций, кадетов и умеренных социалистов, вынуждает нас заключить, что эти две силы в той ситуации... не располагали никакой возможности создать в России демократический, конституционный, парламентский строй»379.
В конце августа 1917 г. наступила пустота: нет реальной власти, нет реального правительства. Последний состав Временного правительства (левые и центр) проповедовал политику, направленную на придание вида законности всем популистским актам, принятым в течение 1917 года, в том числе и декретам, относящимся к аграрной сфере. Общество, «благодаря» позиции министров-социалистов, раскололось и в отношении к этому вопросу.
Всероссийский крестьянский союз призывал оказать поддержку Временному правительству, «отнюдь не допуская самоуправления и посягательства на частную собственность и свободу» (Из воззвания «Ко всему крестьянству».) Союз крестьянских собственников признавал принцип частной собственности и считал, что в государственный фонд безвозмездно должны отчуждаться лишь казенные, кабинетные, удельные, монастырские, духовные и городские земли «для наделения малоземельных крестьян для занятия сельским хозяйством». Частновладельческие — только с уплатой владельцам по оценкам в соответствии с кадастром. Всероссийский съезд землевладельцев объявлял программу социалистов о всеобщей национализации и социализации неосуществимой, как «вредную для развития свободной самодеятельности народа», объявив «неприкосновенность» личности и имущества незыблемыми380. Программа крестьянских собственников нашла поддержку на местах:
«Землевладельцам — собственникам, самостоятельно обрабатывающим землю, земля должна быть оставлена на правах частной собственности в количестве, определенном для каждой местности, причем им предоставляется право обрабатывать эту землю как своим, так и наемным трудом. Отчуждаемые земли, согласно программе, должны поступать в государственный фонд для наделения на правах собственности безземельных и малоземельных крестьян, но не всех, а только тех, кто действительно занимается сельским хозяйством».
Программа объявляла неосуществимой и нежелательной всеобщую национализацию земли или социализацию.
Параллельно с Крестьянским союзом были образованы Совет батрацких и Совет крестьянских депутатов (лидер — эсер В.М.Чернов), которые рассматривались как «организации временные», созданные для поддержки Временного правительства. Первый Всероссийский съезд крестьянских депутатов (август 1917 г.) принял «Примерный наказ» (эсеровская аграрная программа), составленный из пожеланий 242 крестьянских депутатов381. «Наказ» содержал пожелания о необходимости новых форм ведения сельского хозяйства, которые должны были отвечать главному и
основному условию — единству народного хозяйства, ибо индивидуальное крестьянское хозяйство, по мнению делегатов, не может быть опорой социалистической промышленности в рамках единого комплексного плана, базирующегося на началах коллективизма: «Вся земля: государственная, удельная, кабинетная, монастырская, церковная, посессионная, майоратская, частновладельческая, общественная и крестьянская и т.д., отчуждается безвозмездно». «Наказ» имел временную силу, до созыва Учредительного собрания.
Позиция левых эсеров совпадала по взглядам с большевиками: власть Советам, земля крестьянам. Большевики доказывали необходимость конфискации помещичьих земель, полной национализации, немедленного перехода земли в распоряжение местных комитетов. В лозунге «Немедленный захват!» большевики солидаризировались с левыми эсерами. Общеизвестно, что социалист признает существование внешнего мира лишь в той мере, в какой тот оправдывает представление о нем. Провозгласив главным пунктом своей программы «свободу», социалист никогда не сможет осуществить ее без преимущественного права для себя, оттого и никакого вида социализм, в отличие от либерализма, не сможет дать свободы.
Социалисты искали способ к проведению в жизнь принципа коллективной собственности на средства производства — главного постулата социализма.
Главным пунктом программы социализации являлась выработка у крестьян идеологии государственных батраков.
I съезд Всероссийского крестьянского союза (август 1917 г.) концентрировал внимание на крайней неупорядоченности земельных отношений и особой роли государственных органов в разработке аграрного законодательства, подтвердив приверженность коллективному землепользованию и поставив вопрос об «образовании земельного фонда» как близко осуществимой цели.
В сентябре 1917 г. лозунг большевиков «Брать!» означал «Жечь!». Запылали помещичьи усадьбы — очаги самобытной национальной сельской культуры...
II съезд Советов рабочих и солдатских депутатов 25 октября
(7 ноября 1917 г.) принял «Наказ» в качестве дополнения к Декрету
о Земле, который должен был решить аграрный вопрос до созыва
Учредительного собрания (январь 1918 г.).
Советы крестьянских депутатов, являвшиеся по определению В.А.Кильчевского «органом крестьянства на страже нового строя для политико-революционной работы», получили предпочтительную поддержку на мартовском съезде кооператоров 1917 г.
перед союзом крестьянских собственников, поддержав эсеровскую программу социализации земельных отношений.
Совет Всероссийского крестьянского союза выпустил специальную агитационную брошюру, содержащую инструкторские советы по организации Советов крестьянских депутатов, стоявших на позиции национализации земельной собственности382.
Центральный кооперативный комитет 4 апреля 1917 г. принял Постановление «Об отношении к Крестьянскому союзу и советам крестьянских депутатов»: «Постановление не принимать никаких мер по отношению к этому союзу, впредь до того, пока не будет выяснена его деятельность. Пока же в порядке частного совещания с организаторами союза выяснить их план деятельности. Для этого избраны: Хижняков, Малолетенков, Чаянов, Беркен-гейм, С.Л.Маслов.
Относительно советов крестьянских дигутатов постановлено обратиться к населению с воззванием, текст которого поручено выработать Кильчевскому и Н.Малолетенкову, содействовать образующимся при создании таких советов на местах».
ЦКК руководствовался решением Кооперативного съезда 25-26 марта 1917 г. конкретизировать лозунг Учредительного собрания и демократической республики, «дать местным работникам-кооператорам общие директивы, которые облегчили бы политические выступления и организующую работу, полагая, что устроение всей хозяйственной жизни трудящихся масс будет зависеть от кооперации, от ее организованного участия в общем строительстве новых форм жизни и новых экономических отношений».
В преддверии созыва Учредительного собрания кооператоры выразили надежду, что советы будут полными выразителями воли и интересов народа. Ближайшими своими задачами советы крестьянских депутатов ставили следующие: контроль над решением вопроса о земле через Учредительное собрание, подготовку к собранию (выработку наказов, выборы депутатов), контроль над действиями временных органов власти, связь с другими общественными организациями.
Советы крестьянских депутатов рассматривались как «новые органы, новые соединения, чтобы крестьянин стал хозяином новой жизни в новых условиях». «Новым органам Советам придется устраивать гражданское управление и вести революционно-политическую работу». «Советы», по мысли кооператоров, «должны спаять, как соединительная ткань, все крестьянство сверху донизу и со всех концов». Кильчевский, выразитель по
зиции кооператоров, писал, что Советы крестьянских депутатов «нужны, чтобы собрать крестьянскую мысль.., чтобы выразить эту мысль.., подать голос с видного и слышного места — они как часовые, чтобы дело свободы и счастья народа не претерпело ущерба». Советы крестьянских депутатов призваны «закрепить завоевания революции, не гражданским управлением, а политико-революционной работой»383.
Совет ВКС — идеологический центр российских кооператоров в области аграрных отношений — выразил полное одобрение социализации земельных отношений, поддержал советы крестьянских депутатов и «Наказ» 242-х384.
Делегация кооператоров на Московском государственном совещании (12-15 августа 1917 г.) представила Временному правительству следующую программу по решению аграрного вопроса:
— руководство делом устроения земельных отношений должно быть делом единой централизованной власти;
— частичное решение земельного вопроса усложняет и затрудняет местную хозяйственную жизнь;
— не может быть сомнения в целостности решений демократического Учредительного собрания по аграрному вопросу.
«Справедливое стремление трудового крестьянства», по мнению кооператоров, приняло «бессистемные формы все растущего стихийного движения», осложняя поземельные отношения, вызывая столкновения, ставя препятствия к планомерному решению земельных проблем. Кооператоры выдвинули основные принципы, необходимые для урегулирования земельных отношений до Учредительного собрания:
— отвергнуть захваты земли отдельными группами, обществами;
— передать в ведение земельных комитетов земли сельскохозяйственного назначения без нарушения существующих земельных отношений;
— издать инструкции, определяющие права и обязанности земельных комитетов и формы их деятельности, защищая интересы земледельческого населения и сельскохозяйственного производства в целом385.
Временное правительство, «изнасилованное» социалистическими идеями, не решило земельный вопрос. Политические партии возлагали надежды на Учредительное собрание. Начало его работы ознаменовалось пением «Интернационала», упованием на примирение, выступлением В.Чернова, открывавшего его словами о том, что Россия выстрадала социализм. Рукопожатие двух
лидеров (эсера Чернова и кадета Н.Львова представителя земельных собственников) не состоялось.
26 октября 1917 г. Совет крестьянских депутатов опубликовал заявление, направленное против захвата власти большевиками и ареста членов Временного правительства и Всероссийского Совета крестьянских депутатов (С.Л.Маслова, С.С.Салазкина)386.
Большевики обеспечили себе поддержку крестьянской России, воспользовавшись лозунгом и эсеров «Земля — крестьянам!». В декабре 1919 г. В.И.Ленин признался, что «большевики ни слова своего не вставили в «Декрет о земле», а списали его, слово в слово, с тех крестьянских наказов, которые были опубликованы в эсеровской газете. Большевики фактически украли эсеровскую программу, и позже «Декрет о земле» вошел в «Краткий курс ВКП (б)» как большевистский.
В двухпартийное социалистическое вошли левые эсеры, запятнавшие себя серией кровавых покушений, и большевики, единомышленники эсеров в вопросе о земле (разногласия между ними заключались лишь в представлении о сроках и методах построения социализма).
«Борьба за хлеб» стала повседневным занятием новой власти.
В основу ее аграрной программы легли коллективистские начала, опора на плановое хозяйство, общее управление, систему организованного производства и потребления. Отсюда и трудности сразу двух порядков: как отобрать и как распределить. Задача оказалась для российского социализма неразрешимой на протяжении всей его истории, особенно во второй ее части.
В 1918 г. в брошюре «Диктатура пролетариата» лидер II Интернационала К.Каутский писал, что коллективному сельскому хозяйству в России суждено остаться на бумаге: еще нигде и никогда мелкие крестьяне под влиянием теоретических убеждений не переходили к коллективному хозяйству. Каутский не подозревал, что «теоретические убеждения» с успехом можно заменить голым насилием. Жизнь крестьян и сельское хозяйство были устроены фабрично-заводскому образу и подобию.
Все аграрные реформы в развитых странах в XX в. приводили к разукрупнению землевладений, росту численности хозяев на земле.
Что такое социалистический строй, за который боролись социалистические партии? Отвечая на этот вопрос, Туган-Барановский писал: «Это — такая система хозяйства, при которой средства производства принадлежат не отдельным лицам или хотя бы группам лиц, а всему обществу, как целому».
Крестьянство и промышленный пролетариат сами по себе не идут к социализму. К социализму вообще никто не идет сам, есть ведомые и ведущие — контролеры общественного производства и распределения, бюрократы, опекуны и проповедники социализма, выработавшие абстрактный образ будущего, отличительной чертой которого является дефицит практических знаний, жизненного опыта. Попытка привить лозунг «Общий труд на общей земле» — интеллигентская доктрина социализма. Российский мужик «никогда, даже в апогее своего безумия, в 1917-1918 гг. не был социалистом». Туган-Барановский «нисколько не сомневался», что «крестьянство не только не стремится к социализму, но что, наоборот, оно всеми своими силами окажет противодействие водворению в сельском хозяйстве России социалистического строя, идеалом нашего крестьянства является его собственное хозяйство с достаточным рабочим инвентарем и с достаточным земельным обеспечением». Трудовому крестьянину было чуждо понятие о коллективной личности, он «не утратил любви к своему крестьянскому хозяйству». Здравый смысл — вот источник его трудовой психики. «Здравый смысл — это неуловимое, но фундаментальное свойство личности, приводящее и обеспечивающее принадлежность к очевидному всеединству человечества, к всее-диному опыту человечества» (Л.Тимофеев).
Приложение 1. Из постановления правления совета кооперативных съездов от 4 апреля 1917 г.
<...>
6. Об отношении к крестьянскому союзу и советам крестьянских депутатов.
Постановлено не предпринимать никаких мер по отношению к этому союзу впредь до того, пока не будет выяснена его деятельность. Пока же в порядке частного совещания с организаторами союза выяснить их план деятельности. Для этого избраны: Хижняков, Малолетенков, Чаянов, Беркенгейм, С.Л.Маслов.
Относительно Советов Крестьянских депутатов постановлено обратиться к населению с воззванием, текст которого поручено выработать В.А.Кильчевско.му и Н.В.Малолетенкову, и согласно постановлению содействовать обращающимся при создании таких советов на местах.
Приложение 2. Резолюции, принятые на первом Всероссийском съезде представителей кооперативных союзов, объединений и комитетов в Москве, 25-28 марта 1917 г.
По докладу В.А.Кильчевского «Об участии кооперативов в обновлении страны»:
1. Поддерживая советы рабочих депутатов, кооперативные организации должны также оказывать поддержку крестьянству, которое должно иметь свои органы для выяснения своей мысли, своей воли и для защиты своих интересов.
2. Органом крестьянства на страже нового строя и для политической революционной работы, должны быть внекооператив-ные советы крестьянских депутатов.
3. Задачей советов крестьянских депутатов должны быть: а) выяснение аграрного вопроса и указание и отстаивание тех мероприятий, которые могут быть осуществляемы до Учредительного собрания. Только Учредительное собрание властно решать вопрос, кому должна принадлежать земля и на каких основаниях, но мероприятия, не защищающие в корне вопроса, могут быть осуществляемы временной властью; б) подготовка крестьян к Учредительному собранию; в) контроль над действиями временных органов власти и наблюдение, чтобы они не отступали от демократических начал; г) представительство интересов крестьян в комитетах общественных организаций, совета рабочих и солдатских Депутатов.
4. Организация советов крестьянских депутатов должна удовлетворять основному требованию — объединять крестьянство сверху донизу не только для выявления воли и мысли населения, но и для проведения практических мероприятий.
5. Кооперативные организации должны всеми доступными средствами содействовать быстрейшему формированию населения в партии и профессиональные организации.
Приложение 3. Из Постановления 6-го обыкновенного общего собрания акционеров Московского народного банка, состоявшегося 23-25 апреля 1917 г.
По докладу председателя комитета служащих и штатах:
а) ассигновать следующие суммы: ...пострадавшим в борьбе
за свободу — 5000 руб.; Московскому совету рабочих депутатов —
10000 руб.; <...>
и) утвердить произведенный Правлением расход на сумму 50 ООО руб. на выдачу субсидий организационному бюро по созыву съезда крестьянских депутатов, поставив вопрос о дополнительном ассигновании на предварительное заключение Правления, совета и Ревизионной комиссии Банка. По выслушивании заключения этой комиссии постановлено: ассигновать в распоряжение Организационного бюро по созыву крестьянских депутатов 100 ООО руб., в том числе переведенные уже 50 ООО руб., и просить будущий совет крестьянских депутатов предоставить Банку иметь своих представителей в совете. На случай, если явится необходимость в дальнейшем субсидирование совета крестьянских депутатов, уполномочить на это Правление совместно с наличными членами совета и Ревизионной комиссии и по соглашению по сему вопросу с советом кооперативных съездов.
Приложение 4. А.В.Чаянов. Реальные возможности земельной реформы. Ч. 3.
Переходя к земельному устройству существующих теперь крестьянских хозяйств, мы должны с удовлетворением признать, что видные теоретики эсеровского направления не поддерживают в настоящее время вульгарных форм «социализации» земли, представляющих ее в виде всеобщего черного передела.
Вульгарная форма социализации, как мы уже указывали, представляет собой земельную реформу в виде воли, представляет собой земельную реформу в виде отобранных земель от всех ее собственников — общин, товариществ и отдельных владельцев — и раздачу ее в пользование по трудовым и потребительским нормам, сообразно детально разработанному плану, с периодическим контролем равно пользования и отчуждения по дифференциальной ренте, т. е. полным уравнением условий приложения труда.
Мы ни одной секунды не сомневаемся, что после второй русской революции крупное и среднее землепользование перестает существовать в России, и земли, находящиеся в его распоряжении, перейдут к трудовому хозяйству.
Все же остальное в той форме, в которой оно изложено, представляет собой материал для адской мостовой.
Несомненно, что наше Учредительное Собрание декларирует уничтожение частной собственности на землю, но если мы перейдем от декларации к реальной жизни, то мы утверждали — и вряд ли П.А.Вихляев, Н.И.Ракитников, С.Л.Маслов, Н.Я.Быховский
и Н.Д.Кондратьев будут оспаривать, что все трудовое и полутрудовое хозяйство останется на своих местах, никто не отрежет у них принудительно те сверхтрудовые излишки земли, которыми они владеют.
Ибо нет в России теперь такой власти, которая могла бы безболезненно проделать эту операцию с миллионами хозяйств как общинных и казачьих, так равно и индивидуальных.
Единственно, что представляется возможным, — это, согласно проекту П.А.Вихляева, обложить сверхтрудовые излишки профессиональным и очень тяжелым налоговым бременем, предоставив хозяевам самим отказаться от этих излишков.
А раз отпадает возможность устроить всероссийский общинный передел, раз нельзя будет дать каждому хозяйству отмежеванный уравненный с другими участок земли, то уравнительность может выразиться только в разнице обложений.
Для того, чтобы уравнять труд, прилагаемый на хороших землях, с трудом, прилагаемый на плохих, в полной мере, необходимо взять с крестьянского хозяйства всю дифференциальную ренту.
В этом случае я могу согласиться с Б.Д.Бруцкусом, утверждающим, что у правительства, решившегося на эту операцию над всем крестьянством, «весьма быстро засверкают пятки». Если социально и политически можно отобрать путем налога всю ренту со сверхтрудовых излишков полу трудовых хозяйств, то эта операция невыполнима по отношению ко всей крестьянской земле в целом.
Однако если мы признаем осуществимой организации, уравнительного землепользования по типу всероссийского общинного передела, то из этого еще не следует, — что мы присоединяемся к Н.Н.Чернецкому, утверждающему, что в области земельной реформы государственной власти должны принадлежать только законодательная, но не распорядительная власть.
Мы считаем необходимым две формы проявления распределительной государственной власти.
Во-первых, должно быть расширено право государства на всякие принудительные землеустроительные и мелиорационные действия, границы земельных владений должны стать гибкими в руках организованного общественного разума, устроняющего земельную площадь своей родины. Обмен участками, уничтожение чересполосицы, округление границ, проведение мелиорационных каналов должны быть беспрепятственными.
А, во-вторых, государство, организующее свою земельную площадь, необходимо должно изъять землю из товарного оборота
и положить свою руку на мобилизацию земель. Это право вместе с правом — правом, а не обязанностью — принудительного отчуждения любой земли — дает в руки государству полное господство над землями и допускает возможность постепенного обобществления всех земель и попутной организации их территории387.
Приложение 5. А.В.Чаянов. Реальные возможности земельной реформы. 4.4.
Если ряд пунктов наших старых аграрных программ отпадает, благодаря социальной и политической возможности воплощения их в жизнь, то некоторые другие приходится пересмотреть с точки зрения интересов всего нашего народного хозяйства в целом.
Ставя своею целью передачу всех земель трудовому хозяйству, мы, озабоченные устройством нашей народно-хозяйственной жизни, должны призадумываться над судьбою наших лесных пространств и так называемых специальных хозяйств.
Правильное устроенное лесное хозяйство, разделяющее леса на многие десятки участков, постепенно вырубаемых в 60-80-летием возрасте и вновь искусственно засаживаемых, требует огромных площадей, плана хозяйства, разработанного на десятки лет вперед, и единой воли, осуществляющей этот план руками многочисленных работников, сторожей, лесничих, пильщиков, объездчиков, конторских служащих, приказчиков, ученых лесоводов и других специалистов.
Размеры этого хозяйства и присущая ему сложность разделения труда между многочисленными категориями работников делает его непосильным для трудового хозяйства.
Поэтому при обращении лесов в общенародное достояние они не могут быть распылены между отдельными трудовыми хозяйствами или даже общинами, но должны быть переданы частью в распоряжение целых органов самоуправления, а для лесов, имеющих общегосударственное значение, в распоряжение самого государства.
Совершенно иные причины заставляют нас обратить внимание на племенное животноводство и прочие виды хозяйств, трудящихся не столько большого капитала или многочисленных рабочих рук, сколько глубоких знаний и тонкого искусства.
Таких хозяйств очень немного, их организация слагается из двух элементов: творческого ума, усвоившего весь запас знаний, скопленных человечеством в этой области, исследующего и на
правляющего хозяйство часто интуитивными путями, и многочисленных рабочих рук, выполняющих задания, данные агрономическим разумом. Громадное государственное значение этих хозяйств не может быть отвергнуто никем, а число руководителей, могущих их вести, ничтожное. Использование их знаний и их искусства заставляет государство вооружать их творческую волю не только их собственными руками, но и потребным количеством других рук — мощным рабочим аппаратом, который позволит использовать ее до конца.
Мы не решаем сейчас спорного вопроса о том, в государственной или кооперативной форме должны быть организованы хозяйства этой категории, и как будет поступлено во время реформы с теми из них, которые сейчас находятся в частной собственности. Ясно только, что хозяйства эти не могут быть построены на трудовых началах.
Есть не мало и других пунктов, очерчивающих реальные рамки будущей земельной реформы. Размеры газетной статьи не дают нам возможности останавливаться на них сколько-нибудь подробно и заставляют нас просто ограничиться перечнем тех мероприятий, которые доступны, по нашему мнению, организованному общественному разуму при сложившейся политической и экономической обстановке.
1. Изъятие земли из свободного товарооборота и передача
каждого перехода земель в ведение местных земельных комите-
тов.
2. Постепенное образование национального земельного
фонда, образуемого первоначально путем принудительного отчуж-
дения прочных частновладельческих хозяйств и пополняемого
затем обобществлением земель общинных, хуторских и частновла-
дельческих, поскольку это является необходимым при осуществле-
нии плана земельного устройства.
3. Национализация лесов и культурных хозяйств.
4. Прогрессивное обложение земель с таким темпом нарастания податных ставок, который бы делал невозможным развитие капиталистического земледелия.
5. Организация переселения населения из малоземельных районов в рантье экстенсивного земледелия.
6. Разработка и проведение в жизнь широкого плана землеустроительных и мелиоративных работ.
7. Организация государственного финансирования крес-
тьянского хозяйства и его кооперативов, а также ряд других меро-
приятий аграрной политики.
Вот перечень мероприятий, которые кажутся нам вполне осуществимыми и в то же время вполне достигающими тех целей, которые стоят перед русской демократией.
Мероприятиям этим могут быть даны различные обоснования, им может быть передано различное значение и, наконец, они могут быть по-разному названы, по сути дела все это изменить не сможет388.
Приложение 6. А.В.Чаянов. Основные факторы аграрной действительности.
За последние недели автор этих строк в целом ряде споров и бесед по аграрному вопросу был вынужден убедиться, насколько мало знакомо русское общество с основными цифрами по одному из наиболее спорных и важных вопросов русской революции.
Порой хочется крикнуть на весь свет — «Граждане, каждый из нас, желающий думать и говорить по вопросам аграрной реформы, гражданственно обязан, прежде всего, ознакомиться с основными фактами аграрной действительности!»
Сколько лишних утопий и недоразумений сразу отпадает, и насколько серьезнее и реальнее станут наши споры.
Возьмите в руки «Статистический справочник по аграрному вопросу»389, изданный «Лигой аграрных реформ»390 и вы увидите, какие узкие пределы аграрного строительства станут перед нами.
По переписи 1905 года, мы имели в Европейской России надельных крестьянских земель — 138,7 млн десятин, состоящих главным образом из пашни, лугов и выгонов.
Казенных и удельных земель насчитывается 145,9 млн, но из них только 5,2 млн были свободны от леса.
Монастырские и церковные земли составляли всего 2,6 млн, из них удобных земель 1,6 млн дес.
Частновладельческие земли составляли 101,7 млн, но из них свободных от леса было 67,3 млн.
Кроме того, из частновладельческой земли уже к 1905 году было куплено крестьянами, как обществами и товариществами, так ровно и отдельными дворами, 24,6 млн десятин.
Таковы цифры 1905 года. После волны аграрных беспорядков первой революции помещики приступили к ликвидации своих земель, и к 1911 году крестьяне приобрели еще 5,6 млн десятин. Так как за период 1911-1917 г. крестьяне приобрели только через Крестьянский банк 2,6 млн десятин, то мы можем понять, что с
1861 года до начала русской революции из частновладельческого фонда земель было куплено крестьянами более 33 млн десятин.
В итоге мы имеем теперь в руках крестьян:
Надельной земли 138,7 млн дес.
Купленной крестьянами 33 млн дес.
Всего крестьянской земли 171,7 млн дес.
У помещиков, купцов и прочих частных владельцев оставалось к 1917 году всего — 68,7 млн десятин, из которых подавляющее количество составляли леса.
Берем данные сельскохозяйственной переписи 1916 года. Оказывается, что по 49 губерниями из 71,4 млн посевов крестьянам принадлежало 63,7 млн, а владельцам (считая, в том числе, и крестьян, пользующихся широким наймом работников) всего 7,7 млн или 10,8% всей посевной площади.
А из каждых 100 личностей, работавших в сельском хозяйстве, 93 было крестьянских и только 7 владельческих.
Таким образом, из 68,7 млн десятин владельческой земли 7,7 млн составляли посевы, добавляя пар и луг, а также земли оккупированных губерний, мы получим около 13 млн десятин, эксплуатируемые владельцами. Есть данные полагать, что около 20 млн десятин пашни и луга сдавались владельцами крестьянам, и, следовательно, 36,7 млн десятин было под лесом.
Если мы примем, что целая четверть крестьянских земель находится под лесом и неудобными землями, то мы получим такое сопоставление баланса пашни, луга и выгона:
В крестьянских руках 120,2 млн дес. или 72,5%;
Владения в аренде у крестьян 20 млн дес. или 12,1%;
Владельческие в эксплуатации 13 млн дес. или 7,8%;
Казенные и удельные 5,2 млн дес. или 1 %;
Монастырских 1,6 млн дес. или 9%;
Городов и учреждений 6,0 млн дес. или 6%;
Всего 166 млн дес. или 100%.
Из 101,7 млн дес. частновладельческих земель 60,6 млн были заложены при оценке в 52 752 млн руб., и из них на 1 млн руб. 1915 года числилось ипотечного долга 3280 млн руб., из которых 1268 руб. приходилось на долю Крестьянского банка.
Вот самые важные из цифр. Но для того, чтобы хоть сколько-нибудь разобраться в аграрной программе — необходимо гораздо более глубоко знакомиться с фактами аграрной действительности391.
Приложение 7. Приказ Правителя и Главнокомандующего Вооруженными силами на юге России. 20 мая 1920 г. № 3226. г. Севастополь.
Русская Армия идет освобождать от красной нечисти родную землю.
Я призываю на помощь мне русский народ.
Мною подписан закон о волостном земстве, и восстанавливаются земские учреждения в занимаемых армией областях.
Земля казенная и частновладельческая сельскохозяйственного пользования распоряжением самих волостных земств будет передаваться обрабатывающим ее хозяевам.
Призываю к защите Родины и мирному труду русских людей и обещаю прощение заблудших, которые вернутся к нам.
Народу — земля и воля в устроении государства!
Земле — волею народа поставленный хозяин!
Да благословит вас Бог.
Генерал Врангель
Обращение
Слушайте, русские люди, за что мы боремся: За поруганную веру и оскорбленные ее святыни. За освобождение русского народа от ига коммунистов, бродяг и каторжников, в конце разоривших Святую Русь. За прекращение междоусобной брани.
За то, чтобы крестьянин, приобретая в собственность обрабатываемую им землю, занялся бы мирным трудом.
За то, чтобы истинная свобода и право царили на Руси. За то, чтобы русский народ сам выбрал бы себе хозяина. Помогите мне, русские люди, спасите родину. Генерал Врангель392
Продовольственная программа кооператоров
Первая мировая война нарушила нормальный ход хозяйственной жизни страны. Продовольственные трудности становились причиной нестабильной обстановки в городах. Государственное регулирование производства и торговли началось в целях обслуживания нужд армии, оборонной промышленности, а затем перешло и на нужды городского населения. Правительство решилось на меры,
гарантирующие потребительные запросы. Но попытка введения регулирования взаимоотношений производителей и потребителей окончательно дестабилизировала обстановку в стране к началу 1917 г.
Еще в 1915 г. в одночасье не стало овса — встала кавалерия. 15 февраля 1915 г. был издан закон, санкционировавший запреты местного вывоза продовольствия и реквизиции — губернии обросли заставами, произошла «контузия» торговли. Под давлением активной общественности и левых, несмотря на сопротивление Министерства земледелия (министр Кривошеий), были введены твердые цены на хлеб для казенных сделок. Съезды по борьбе с дороговизной рождали разного вида комитеты, которые оказались мертворожденными. Итогом деятельности министерства внутренних дел стали облавы на перекупщиков.
Продовольственные трудности в Германии начались с октября 1914 г., как, впрочем, и в Европе. Однако из всех стран, участников мировой войны, лишь Россия «разрешила себе не думать о продовольствии заблаговременно». В 1913 г. урожай был оценен в 5 млрд руб., в 1914 г. — в 4 млрд 200 млн руб., в 1915-16 г. — по 4 млрд руб. Годовой российский вывоз зерна составил до войны 600-700 млн пудов — наибольший хлебный экспорт в мире. С прекращением вывоза за рубеж с началом военных действий появился ежегодный полумиллиардный избыток. Закрома просто трещали. К 1916 г. не убавилось крупного скота, овец, свиней, прирост жеребят составил 87% — по отношению к 1912 г. Посевная площадь (включая неиспользуемую) превосходила потребности страны в 1,5 раза393.
Причина нехватки продовольствия крылась в неумении выстроить схему доставки продовольствия из деревни в город и его распределения. Правительственная политика окончательно дестабилизировала обстановку в стране к концу 1916 г. Центральное место в думских прениях заняли поиски виновников положения в стране. Министр продовольствия А.Риттих в своем разъяснении продовольственного положения признал, что оно близко к катастрофическому394. Твердые цены — главная причина продовольственной разрухи. Введенная осенью 1916 г. хлебная разверстка обернулась недоверием к правительству Твердые цены «прогнали хлеб с рынка». Разверстка вела к сокращению посевных площадей, которые пойдут под сенокосы, — таков смысл горячих выступлений крестьянских депутатов Думы, выражавших мнение 91% населения России. Их голос не был услышан, вернее, — утоплен в голосах политических болтунов, ставивших главную задачу — свалить пра
вительство. Шла борьба за власть. «Единственный выход — «борьба», все в интересах города, «город — артерия государственного творчества» (А.Ф.Керенский).
«Представители вольнолюбивого русского общества, воспитанные в понятиях, прежде всего, борьбы классовой и экономической, получили внушительную возможность защитить интересы патриотического городского населения от темных корыстных сил аграриев — термин, хотя и пришедший с Запада, но хорошо усвоенный русской интеллигенцией: аграрии — это те, кто владеет землей, но есть, прежде всего, и главным образом помещики, к ним же приходится отнести, больше некуда, и крестьян (4/5 возделываемой земли)... Чтобы не дать помещикам выиграть от хлебных цен — готовы были задушить крестьян»311'.
Ораторы из «Прогрессивного блока» в соответствии с «классовым подходом» рассуждали — крестьянам выгоднее продавать по дешевым ценам. Из-за боязни дать нажиться «аграриям» все отдали на откуп городским спекулянтам. Предполагалось насильственно извлекать хлеб из 18 млн крестьянских хозяйств. «Может быть, последний раз рука судьбы подняла те весы, на которых взвешивается будущее России», — сказал А.Риттиха 14 февраля 1917 г., предложив развернутую программу действий. Суть ее состояла в повышении для оплаты разверстки твердых цен на хлеб для оплаты разверстки, которые должны быть ниже спекулятивных. Хлеб, оставшийся после разверстки, должен был поступать в продажу по открытым ценам. Предложение, позже выдаваемое за гениальное экономическое решение недоучившегося провинциального адвоката, не было реализовано — его заблокировала Дума. 23 февраля начался погром булочных, 90 тысяч рабочих бастовали, 28 февраля — всколыхнулись запасные батальоны.
«Правительственный кризис дал толчок движению масс». Государственная Дума — возбудитель общественного беспокойства, штаб февральского переворота — встала «на путь борьбы за власть». В попытке разрешить имевшие место проблемы Временное правительство расширило круг регулирующих центров, изменило их состав, продолжило политику регулирования в хозяйственной деятельности, раздвинуло рамки задач, стоящих перед этими органами. После Февраля 1917-го, все народное хозяйство в целом стало предметом забот правительственных органов. Твердые цены прогнали хлеб с рынка, была упущена навигация, хлеб остался на местах, не появился там где он был нужен.
1 марта 1917 г. Центральный Кооперативный Комитет (ЦКК), закрытый правительством в 1915 г., возобновил свою рабо
ту. С целью урегулирования продовольственного снабжения ЦКК призвал кооператоров не оставаться в стороне от «народного движения» в хозяйственной организации продовольственного дела, снабжения армии и города. ЦКК признал положение продовольственного дела угрожающим и принял ряд постановлений. В числе прочих — обращение к кооперативным организациям и другим работникам на местах о принятии мер к поступлению хлеба на рынок, посылка во все союзы и объединения специальных писем о содействии продовольственному делу, выпуск воззваний, отправка в союзы и объединения телеграмм с теми же предложениями и специальных делегатов в «хлебные» районы. Обращения кооператоров носили чисто декларативный характер: «Во имя свободы, во имя народного счастия усилить подвоз хлеба»; «Организуйте население! Организуйте его в целях доставления продуктов, организуйте его в целях распределения их!». ЦКК придерживался мнения, что «новым народным правительством неотложно должен быть выработан единый и твердый план регулирования продовольственного дела в стране. Он должен быть выработан при участии представителей кооперации и проводим на местах при непременном их участии».
ЦКК обратился с предложением к правительству обеспечить представительство кооперации в органах, которые будут образованы для регулирования продовольственного дела. Кооператоры считали, что немедленное повышение твердых цен необходимо не только в интересах крестьян-производителей, но и в интересах потребителя. Эти меры «должны быть немедленно учтены для полного обеспечения завоеваний революции». Однако, полагали они, «твердые цены, таксы, карточная система — все это полумеры, которые до конца вопроса не решают... Правильная организация производства, направляемая интересами народа, подчинение частного интереса производителя нуждам трудового потребителя — вот такова должна быть производственная программа нового правительства»396.
Министр земледелия Временного правительства А.И.Шин-гарев (март-июль 1917 г.) поддержал политику твердых цен на хлеб: «Если хлеб становится государственной собственностью, то государство должно предоставить и необходимые землеробу продукты: мануфактуру, железо, керосин и проч. В полном количестве. Является необходимость нормировать и эти продукты и установить на них цены. Это — вторая очередная задача правительства. И я предвижу, что и в этой области кооперативным организациям придется взять на себя значительную долю труда».
Временным правительством был создан Государственный продовольственный комитет, ядром которого был Торгово-промышленный союз (Гучков, Рябушинский). Продовольственное дело оказалось в руках «прогрессистов», в связи с чем ЦКК принял решение не создавать собственный продовольственный орган при Совете ВКС, а поддержать политику правительства в этом вопросе, создав очередную продовольственную комиссию, которую возглавил товарищ министра земледелия, один из руководителей МСПО В.Н.Зельгейм. В комиссию вошли его ближайшие товарищи по кооперации. В Государственный продовольственный комитет были избраны: от Совета ВКС — С.Н.Прокопович (зам. — Н.В.Малолетенков), от Севера — С.А.Ершов (зам. — Т.Т.Вырво), от Юга — В.Н.Анисимов (зам. — Л.С.Зак).
Шингарев возлагал большие надежды па помощь кооперации в продовольственном деле, поскольку, как считалось, центральные кооперативные учреждения Москвы «дали государству свои лучшие силы для ведения этого дела».
I Всероссийский съезд представителей кооперативных союзов, объединений и комитетов (25-27 марта 1917 г. Москва, университет А.Шанявского) в числе других обсудил вопрос об участии кооперации в продовольственном деле. Докладчиками по этому вопросу выступили А.М.Беркенгейм, В.ВХижняков, В.Н.Зельгейм и др.
Вот что отмечал в своем докладе «Участие кооперативных организаций в продовольственном деле» Зельгейм:
1. Кооперативные организации, как учреждения, наиболее приспособленные для выполнения общественно-хозяйственной работы, обязаны напрячь все свои силы для разрешения продовольственного кризиса;
2. Работа кооператоров должна сейчас в интересах демократии вестись не под углом зрения частно-хозяйственных интересов, а в направлении удовлетворения общегосударственных, т. е. общенародных интересов;
3. Кооперативы и союзы должны принять самое деятельное участие в организации и работе вновь учрежденных продовольственных органов, заботясь при их организации о наиболее полном представительстве в них трудовой демократии, крестьянской и рабочей;
4. Исполнение хозяйственных операций по заготовке и распределению продуктов должно быть возлагаемо продовольственными управами по возможности на кооперативы. При этом, кооперативы, сообразуясь со своими силами, не должны брать на себя те функции, которые в должный момент могут быть выполнены лучше земствами, городскими или частно-торговыми организациями;
5. Кооперативный съезд должен одобрить произведенную Центральным кооперативным комитетом делегацию своих представителей на помощь Временному правительству для заведывания продовольственным делом и гарантировать своим представителям всемерную поддержку в проведении на местах продовольственных мероприятий;
6. Съезду следует обратить внимание на неотложную необходимость увеличения количества продуктов и товаров первой необходимости, поступивших на внутренний рынок, для того, чтобы деревня получила в обмен на хлеб необходимые ей продукты;
7. Для усиления и укрепления хозяйственной жизни страны в интересах демократии и обороны страны считать целесообразным:
а) возвращение из тыловых войсковых частей, а по необхо-
димости и с фронта, активных кооперативных работников;
б) возвращение из армии ратников 1 и 2 разряда старых воз-
растов;
в) отпуск солдат из запасных тыловых частей на полевые
работы.
В мае 1917 г. в Петрограде собрался съезд уполномоченных по продовольственному делу, на котором обсуждались практические меры по проведению на местах закона о государственной хлебной монополии и выработанного министерством плана финансирования закупочных операций. Съезд поддержал эти мероприятия, а также организацию на местах чрезвычайных продовольственных органов — волостных комитетов. В.Н.Зельгейм в своем выступлении вновь призвал к тесному взаимодействию всех органов, регулирующих хозяйственное дело, к твердому и неукоснительному проведению в жизнь закона о хлебной монополии. Съезд внес предложение пополнить продовольственные комитеты представителями Советов солдатских депутатов, краевых совещаний и краевых уполномоченных по продовольственному делу, одобрил проект по финансированию мероприятий из Государственного банка. Расходы по операциям включались в заготовительную цену. Финансирование продовольственных операций городов, земств и кооперативов предполагалось проводить через губернские прод-комитеты. Министр продовольствия Временного правительства А.В.Пешехонов поддержал решение съезда, отмечая, что «ныне найден путь прямой, и необходимо приступить к напряженной работе».
Суть государственного плана проведения продовольственной программы заключалась в следующем:
1. Выработка основных начал планомерного регулирования в распределении продуктов первой необходимости;
2. Нормирование цен и труда (законопроект о хлебной монополии, введение государственной собственности на зерновые продукты, их отчуждения и реквизиции), распределение продовольствия и продуктов первой необходимости, создание загото-вительно-распределительного аппарата, изменение деятельности некоторых кооперативов (кооперативы не смогут оставаться самодовлеющими хозяйственными организациями, а станут исполнителями хозяйственных функций в государственном масштабе, подчиненными агентами публично-правовых продовольственных органов).
Роль кооперации в проведении хлебной монополии сводилась к следующему:
1. Довести до минимума начала реквизиции хлеба в трудовых хозяйствах;
2. Использовать известный простор в своей деятельности в сторону увеличения или уменьшения нормы реквизиции. II Всероссийский чрезвычайный кооперативный съезд подчеркивал, что закон о хлебной монополии не работал, ширилась частная нелегальная торговля, ибо «монополия не может снабдить всех хлебом, каждый снабжает сам себя». «Как быть? — вопрошал на съезде А.ААнисимов, товарищ министра продовольствия. — Вернуться к свободной торговле невозможно, т. к. это грозит спекулятивным ростом цен. Но, с другой стороны, мы не в состоянии ввести монополию в действительность, потому что в распоряжении правительства нет средства уничтожения свободной торговли. Закон о монополии — мертвая буква, революционная власть не получила поддержки на местах». Вывод кооператоров и представителей власти: необходим закон, гарантирующий организованное принуждение, «необходимо для упорядочения хозяйственной жизни целое революционное законодательство». Анисимов указывал на эгоизм отдельных классов: «Нужны, видимо, страшные новые потрясения, чтобы сердца наши загорелись, наконец, великой спасающей любовью в Родине». Но продовольственным структурам никто не подчинялся.
Продовольственный кризис продолжал углубляться, как и прогрессирующий развал всей экономики России, потрясенной революционными преобразованиями. Таким, в итоге, был результат социалистических экспериментов, проводимых Временным правительством, наследником IV Государственной думы.
«Хлеб производится одним классом, а он нужен другому классу... Только тогда, когда государственная связь этих классов
ясна, и когда один класс поддерживает другой класс и хочет поддержать его, как своего брата. Только тогда возможно разрешение продовольственной проблемы. Переход к принуждению является, безусловно, необходимым. Он нам нужен, без этого перехода мы не можем спасти ни дела нашей родины, ни дела революции. Продовольственное дело висит на волоске, чтобы крестьяне продолжали давать хлеб, надобно им сказать, что да они братья рабочих, они братья горожанам, и гражданская война между отдельными частями русского государства не должна иметь места. Такова воля, таково постановление наиболее компетентного государственного учреждения в стране», — вот что следовало из выступления С.Н.Прокоповича, министра торговли и продовольствия, председателя Совета ВКС 11 сентября 1917 г. на Кооперативном съезде. В нем шла речь и о создании условий по закупке хлеба у крестьян по твердым ценам, о прекращении анархии на местах и на транспорте, о введении Временным правительством на предприятиях и железных дорогах рабочего самоуправления.
Кооператоры, оставаясь на позиции хлебной реквизиции, отмечали, что запасы громадные, можно вывезти до миллиона пудов, в деревнях имелись хлебные «кладушки», стоящие 10-15, а то и 20 лет нетронутыми. В стране обозначились две реальные ценности: золото и хлеб: «У мужика гвоздя нет для починки телег, подковы для ковки лошади, а смотришь, в городах голод наступает»397. В августе цена рубля упала вдвое, стране с полными закромами угрожал голод. Из Донецкого бассейна звучали крайне тревожные сообщения о катастрофическом положении: Совет съезда горнопромышленников юга России сообщал, что запасов хлеба, особенно в Ека-теринославской губернии, осталось всего на 2-3 дня, о бессилии продовольственных органов, об остановке рудников по причине недостатка муки. Положение центра России также было критическим: в Туле острый продовольственный кризис, населению на 10 дней выдано по 5 фунтов полубелой муки на человека, выдача ржаной муки прекращена, другие зерновые продукты в городе вообще отсутствуют, в случае непринятия экстренных мер городу с двухсоттысячным населением грозил голод398.
Один из авторитетных в то время общественных деятелей — Дмитрий Дмитриевич Протопопов — протестовал против циркуляра министерства земледелия о всеобщей системе закупок и распределения хлеба, и о привлечении к решению этой проблемы местной общественности, комитетов и кооператоров. Он предлагал решить вопрос путем облав, застав и обязательных поставок. Другой политик — Стемиковский — пошел далее: «Одних твердых
цен недостаточно. Надо идти по пути реквизиции с разверсткой... Если мы просто перейдем к деловой работе по продовольствию — армия нас не поймет».
Им вторили кадеты. В.Львов: «Мы уже пошли по пути государственного социализма. И нужна общественная диктатура продовольствия». Шингарев: «Надо решать — будем ли отстаивать или херить путь государственного социализма? Тут можем рассориться».
Российская интеллигенция считала, что хозяйственную задачу можно решить внеэкономическими средствами. Октябрьский переворот — естественное следствие банкротства интеллигентской идеологии: «Война и революция как бы устранили на время самое понятие и регулирующее влияние экономики из жизни страны, балансирование производства и потребления велось воздействием не на производства, а на распределение, мерами государственного регулирования, с одной стороны, и спекуляцией и контрабандой, представлявшими своеобразие коррективы сдавленного потребления — с другой»3™. Причину социально-экономической напряженности Гриневецкий усматривал в отсутствии политических и общественных форм, регулирующих взаимоотношения труда и капитала. Он сделал вывод, что не война повинна в разрухе, а революция, т. к. она получила в наследство неразрушенный хозяйственно-производственный аппарат. Война создала лишь трудности для поставок сырья, топлива, развития и функционирования транспорта. Однако отдельные виды промышленности получили значительный толчок к развитию. Перед революционным правительством стояли две задачи: решительно и целесообразно устранить дефекты, поднять производительность, принять намеченные технические меры. По увлечение социалистической фразеологией свело все усилия на нет.
Политическая демагогия имела такие последствия, как кризис труда, технический и организационный. Падение производства углубилось в Октябре 1917-го, создав беспримерное в мировой истории положение — первый опыт погружения развитого капиталистического хозяйства в хаос. События 1917 г. обнаружили банкротство социалистической идеологии. Отныне, утверждал Гриневецкий, эта идеология, строившая воздушные замки социалистического благополучия, должна быть изжита.
Продовольственную проблему Временному правительству при полной поддержке кооперативной бюрократии (администрации МСПО, Совета ВКС) решить не удалось. Эстафету хлебной монополии приняли решительные большевики, которые считали, что «рассчитывать на социализм крестьян смешно». Позиция но
воявленных правителей была ясна: «Могучим средством учета и контроля», руками «полновластных Советов» ввести «хлебную монополию». «Это средство контроля... посильнее законов Конвента и его гильотины»400.
Делегаты всероссийских союзов металлистов, железнодорожников, пищевиков, химиков и т. д. принимали резолюции, подвергая резкой критике продовольственную и земельную политику большевистского правительства: «Реквизиция хлеба дает вообще незначительные результаты сравнительно с нормальной ссыпкой... При нынешних условиях сохранение ее явилось совершенно излишним и бесцельным, напрасно раздражало бы крестьянское население и понижало бы охоту его к широкой организации посевов». Делегаты требовали от правительства немедленно, «особым актом воспретить впредь реквизицию у крестьян хлеба и совершенно прекратить деятельность реквизиционных отрядов продармии». Они намечали шаги к поощрению крестьянства, «на которое по-прежнему падает основная тяжесть сельскохозяйственного производства», и добивались от правительства немедленно, «особым, широко публикуемым актом дать категорическое заявление, что верховная советская власть обеспечит крестьянину надлежащее пользование плодами его труда». Речь шла о пересмотре твердых цен на хлеб, благодаря чему были бы «удовлетворены справедливые интересы трудового крестьянства в духе оплаты его трудовых затрат». Уменьшение назначенных центральной властью зерновых и фуражных норм, реквизиции имущества без формального специального предписания центральной власти должны быть запрещены под угрозой строгой ответственности виновных, немедленно пересмотрен вопрос о допустимости конской мобилизации в предстоящий период весенних работ401.
Так обыватели «выбросили за борт» все элементы продовольственной политики большевиков: войну за хлеб, широкую «самодеятельность» комбедов. Критикуя продовольственное и земледельческое ведомства, гражданское население предлагало «подвергнуть строжайшему преследованию все органы местной власти, которые будут принудительно побуждать крестьян к вступлению в коммуны», что вызывало большие протесты со стороны крестьян. Признавалось необходимым привлечение крестьянства к обработке земель советских хозяйств крестьянским скотом и инвентарем (т.е. фактически, передача посевных площадей советских имений в землевладение крестьянам). Так, камня на камне не оставалось от плана коммунистического переустройства сельского хозяйства, затеянного сотрудниками Наркомзема в 1919 г.
Еще в 1918 г. левоэсеровский политик и экономист В.Тру-товский предложил план переходного периода: развития кооперации, строительства ГЭС, госкапитализма, постепенного огосударствлении тяжелой индустрии через овладение контрольным пакетом акций. Мысли Трутовского, высказанные в 1918 г., кажется, сплошь состоят из цитат более позднего «экономического гения» нэпа — Ленина.
Новая экономическая политика, введенная после социально-экономического коллапса, унесшего тысячи жизней, принесла повышение твердых цен на хлеб для оплаты разверстки, продажу хлеба сверх разверстки по свободным ценам, что способствовало решению продовольственного кризиса.
«Ничего поучительнее нет дум и мнений былых, давно ушедших с лица земли, людских поколений. Былая жизнь стояла под определенным законом; в ней царила устойчивая и строгая мера. Теперь о том можно вспоминать с горьким сожалением, либо с тихой печалью. Или просто — спокойно отмечать непрестанное движение и изменение судеб человеческих. Новый мир пытается встать— особенно в хозяйственных отношениях— вне твердых правил и необходимых примеров»402, — так с ностальгией писала кооперативная пресса в 1919 г., вспоминая былые политические и экономические свободы, казавшиеся ранее тесными. Социальная практика революционных преобразований, подстрекателями и участниками которой явились и сами кооперативные идеологи, обернулась кровавой драмой.
