Николай Тальберг

ИСТОРИЯ ЦЕРКВИ

Об авторе - К оглавлению.

Церковное управление.

Отношения между Церковью и государством в 4-11веках.

В первые три века христианская Церковь, существуя в пределах греко-римской империи, жила отдельной от государства жизнью: все отношения между Церковью и государством ограничивалось только тем, что Церковь была преследуемой стороной, а государство преследующей. Теперь же, когда христианство сделалось в империи господствующей религией, Церковь вступила в тесный союз с государством как учреждение, вошедшее в круг государственной и общественной жизни. Вследствие этого союза между Церковью и государством установились тесные отношения, характеризуемые, с одной стороны, влиянием государства на жизнь Церкви, а с другой - влиянием Церкви на жизнь государства. Влияние государства на Церковь выражалось в участии императоров в церковных делах и предоставлении Церкви разных прав и преимуществ; влияние же Церкви на государство обнаруживалось в том, что она имела нравственный контроль над гражданским управлением и проводила свои нравственные начала в государственное законодательство.

Участие императоров в церковных делах начинается с первого христианского государя, Константина Великого. Константин Великий, назвав себя епископом внешних дел Церкви, определил полностью свое участие в церковных делах. Он хотел быть блюстителем только внешних интересов Церкви, не простирая своего влияния на ее внутренний строй. И Константин Великий всегда поступал так. Например, он заботился о распространении христианства, об обеспечении Церкви, об устройстве и украшении храмов; если возникали в Церкви споры относительно вероучения, церковного благочиния и прочего, то для разрешения их, он созывал соборы епископов, присутствовал на них, сам или назначал уполномоченных; утверждал решения соборов, и, если нужно было, приводил их в исполнение своей гражданской властью. Но государи, правившие после Константина Великого, не довольствуясь ролью блюстителей внешних интересов Церкви, мало- помалу приобрели влияние и на внутренний ее строй. Так, они сначала присвоили себе право утверждать епископов в важных городах, а потом и право избирать их и низлагать, хотя и при посредстве соборов, потому и приобрели большое влияние на все церковное управление. При разрешении споров догматических и других вопросов императоры присвоили себе право руководить самыми решениями соборов, или даже решать спорные вопросы без соборов одними своими, так сказать, вероисповедными указами. Первый указ такого рода был издан, во время монофизитских споров, Василиском (476 г.). Такого рода участие императоров в церковных делах, если и было полезно для Церкви, то только тогда, когда они действовали во имя истинных, а не воображаемых интересов Церкви.

Что касается прав и преимуществ, предоставленных Церкви государством, то они были следующие: 1) Обеспечение Церкви и ее клира содержанием. До 4 в. Церковь содержалась на приношения верующих, которые были временные и случайные. Только немногие Церкви, в конце 3 века, владели недвижимым имуществом, от которого могли получать содержание. Но и такие церкви свое обеспечение не могли считать прочным, так как при первом же гонении все их имущество отбиралось в казну. Клир же содержался почти исключительно на собственные средства. С 4 же века, когда Церковь вступила в сферу государственной и общественной жизни, государство и общество взяли на себя обеспечение ее и клира содержанием. Главным способом обеспечения являются недвижимые имения: поместья, поля, дачи, угодья, дома и т.п. Константин Великий, законом 321 года, утвердил за Церковью право приобретать недвижимое имущество и владеть им. В силу этого закона она стала принимать в свое владение от ревностных христиан, особенно по духовным завещаниям, имения. Императоры со своей стороны нередко обращали в пользу Церкви общественные здания и особенно языческие закрытые храмы с принадлежавшим им недвижимым имуществом. Император Юстиниан 1, для обеспечения Церквей доходами с недвижимых имений, издал даже закон, которым все, желавшие построить новую церковь, обязывались предварительно назначать на содержание ее и клира имения, приносящие достаточный для этой цели доход. Чтобы недвижимые имения оставались при церкви навсегда и составляли источник дохода на содержание ее и клира, законами гражданскими и церковными запрещено было закладывать и продавать их, а также определять без нужды к известной церкви много клириков, содержание которых было бы для нее обременительно. Недвижимых церковных имуществ, с течением времени, накопилось столько, что Церковь и ее клир не только сами могли получать от них достаточное обеспечение, но даже устраивать множество благотворительных заведений, как-то: богаделен, больниц, странноприимниц и тому подобное. Кроме содержания, получаемого от церковных имений, клир пользовался еще от общества верующих и другими способами обеспечения, каковы: десятины, по образцу десятин церкви ветхозаветной, и благодарность за исправление христианских треб и совершение таинств. Десятины, известные с конца 4 века, на востоке были в употреблении только в немногих церквах и не получили там большого развития; на западе же они утвердились прочно. Здесь право пользоваться десятинами принадлежало только приходским священникам и не распространялось на епископов. Обычай благодарить духовенство известной платой за совершение церковных треб ведет свое начало также с древних времен. Хотя соборы и делали постановления против платы собственно за совершение таинств, но, с течением времени, когда на востоке недвижимые церковные имущества стали малопомалу отходить к государству, обычай благодарить за исправление треб вошел во всеобщее употребление. 2) Освобождение Церкви и клира от общественных податей и повинностей. Еврейские раввины и языческие жрецы всегда освобождались от общественных податей и повинностей. То же право предоставлено было и христианскому клиру первым христианским государем Константином Великим, законом от 319 года. Все, принадлежавшие к клиру, освобождены были от поголовной или личной подати: от военной повинности, от прохождения общественных должностей, из которых особенно тягостны были те, которые соединялись с издержками, и тому подобным. Кроме того, иногда законами императоров освобождались от государственных налогов и недвижимые имущества, лично принадлежавшие членам клира. Церковные же имущества почти всегда были освобождены от таких налогов."

Злоупотребления, выражавшиеся в причислении к клиру богатых - для освобождения от налогов на имения и от общественной службы, бедных - от рекрутской повинности вынудили имп. Константина издать в 321 г. ограничительный закон. В 383 г., вследствие обхода этого закона, разрешено было всем вступать в клир, с тем что богатые должны были отказываться от своего имущества, а обязанные общественными повинностями должны были выполнять их через других.

Третьим преимуществом было освобождение клира от гражданского суда.

"В христианском обществе издревле все споры и несогласия не только между клириками, но и мирянами решались епископами. Это право признано было за ними и государственной властью в лице Константина Великого. Император Констанций в 355 году издал даже прямой закон, по которому все клирики должны были подлежать исключительно суду духовному. Четвертый Вселенский собор - Халкидонский (451 г). - полностью запретил (9-е правило) клирикам, помимо духовного суда, обращаться к судам светским, установив при этом определенный порядок церковного судопроизводства. Юстиниан 1 подчинил суду епископскому монахов и монахинь, а император Ираклий (628 г). предоставил епископам разбирать даже важные преступления клириков. В последнем случае духовный суд снимал с обвиняемого священный сан и отсылал его к гражданскому начальству для наказания. Но, при всем этом, у клириков существовал обычай обращаться к непосредственному суду императора."

Четвертым преимуществом было право церковного убежища, которое предоставляли раньше языческие храмы. Имп. Аркадий, в 399 г., издал закон, отменивший право церковного убежища, под влиянием жестокого временщика Евтропия. Вскоре, последнему, личному врагу св. Иоанна Златоуста, пришлось самому спасаться в храме. Имп. Феодосий II в 431 г. восстановил это право за Церковью, позволив искать убежище при церковном алтаре только безоружным и преследуемым, запретив, под угрозой смерти, изгонять их из храма.

Если государство влияло на Церковь посредством внешней материальной силы, то Церковь, в свою очередь, влияла на государство своей нравственной силой. Церковь желала, чтобы государство, сделавшееся христианским, приняло в свою жизнь и христианские начала. Гражданское управление и законодательство, сложившиеся в этом мире, особенно испытали на себе нравственное влияние Церкви. Так, собор Арлесский (314 г). предоставил епископам нравственный контроль над правителями областей и другими высшими чиновниками. Императоры также признали за епископами право нравственного контроля. И епископы, действительно, наблюдали за правителями областей, следили за правильностью судопроизводства, посещали тюрьмы, расспрашивали заключенных о ходе их дел, в духе христианского милосердия ходатайствовали за обвиняемых и осужденных, в случае несправедливого решения дел правителями и судьями и, наконец, непосредственно от себя доносили императору о всех злоупотреблениях гражданских властей. В случае крайних и вопиющих злоупотреблений со стороны должностных лиц, епископы отлучали их от Церкви. От этого не освобождались даже императоры. Амвросий Медиоланский подверг, например, публичному покаянию Феодосия Великого за безжалостное наказание жителей Фессалоники. Кроме того, епископам предоставлено было право непосредственного участия в гражданских и общественных делах. Так, Константин Великий позволил всем подсудимым, если они охотно отказывались от гражданских судов, требовать суда епископского, - и приговор епископов надлежало почитать окончательным, ставить его выше приговора других судей, так, как бы он был произнесен самим царем. Апелляций на такой суд епископа не допускалось. На общественную жизнь епископы влияли, главным образом, через заведование делами вдов и сирот. Они наблюдали за действиями опекунов и даже нередко избирали их, так что вследствие этого, сами становились главными опекунами. В этом отношение особенно замечателен закон Юстиниана I, который дал епископам опеку над всеми бедствующими лицами. И к чести большинства епископов того времени, нужно сказать, что они, если принимали участие в разрешении споров между тяжущимися или в опеке над сиротами, всегда действовали с истинно евангельской справедливостью и любовью. Христианские нравственные начала проникли и в государственное законодательство. Так, Константин Великий отменил казнь через распятие на кресте, клеймение лиц преступников; Гонорий запретил гладиаторские бои. Законы о рабах, пленных, об отношении родителей к детям и проч. были смягчены; законы брачные и бракоразводные получили христианский характер и т.п.

"На западе, в новооснованных государствах, Церковь заняла такое же положение, как и в греко-римской империи, т. е. вступила в союз с государством. И здесь государство предоставило Церкви разные права и преимущества. Из них право владения недвижимыми имениями имело характер несколько иной, нежели на востоке. Короли и вообще владетельные лица на западе давали Церкви, на содержание ее, и ее иерархии, населенные имения и даже нередко целые области на тех же основаниях, на каких они раздавали земли своим сподвижникам в завоеваниях. Вследствие этого, установились ленные отношения между епископами и всеми вообще иерархическими лицами, владевшими пожалованными церковными землями, и светскими владельцами, как у вассалов к своим феодалам. Вассальная зависимость епископов, естественно перешла из сферы гражданской в сферу церковную, так что власть светских владетелей простиралась и на дела чисто церковные. Так, право избрания епископов принадлежало светским владетелям - каждому в своей земле. В 10 в. установился даже обычай постановления епископов королем или князем посредством вручения новоизбранному кольца и пастырского жезла. Такое постановление называлось инвеститурой, и без нее не могло быть совершено церковное посвящение. С правом избрания епископов для светских владетелей соединялось и право суда над ними, причем, они могли наказывать их даже лишением священного сана. Инвеститура привела к тому, что нередко управление всеми делами известной церкви переходило в руки светских владетелей, так как они поставляли епископам тех, кто им нужен был для этого, например, пятилетних мальчиков. - Что касается влияния Церкви на государство на западе, то оно было незначительно. Лучшие из епископов, заведуя в своих землях гражданским управлением, устанавливали начала законности и справедливости, а участвуя в сеймах, старались вводить в общее государственное законодательство христианские и церковно-канонические начала, но все это были явления единичные."

Церковная иерархия.

Три степени священной иерархии - дьяконство, пресвитерство и епископство, - появившиеся в Церкви, оставались неизменными и в 4 в. В клир по-прежнему мог вступать всякий желающий, удовлетворявший условиям поступления. Но повысились образовательные требования, учитывая возникавшие споры в догматических вопросах. Для усиления этих знаний огромную помощь оказали Церкви христианские училища в Александрии, Кесарии, Антиохии, Эдессе и др. Как известно, из них вышло много выдающихся пастырей Церкви. При недостаточном числе этих заведений нередко пастыри Церкви первоначальное общее образование получали в оставшихся еще языческих школах в Афинах, Никомидии, Константинополе и др. Затем они готовились к церковным должностям в самом клире. "Клир, таким образом, как и в прежнее время, служил практической школой для приготовления к высшим иерархическим степеням. Клиры таких замечательных отцов, как Василия Великого и Амвросия Медиоланского, были в особенной славе, так что другие церкви от них брали себе клириков для занятия иерархических должностей. А некоторые епископы, напр., Августин, устраивали даже при своих кафедрах нечто вроде духовных семинарий, в которых молодые люди и мальчики научно и практически готовились к церковным должностям. При развитии с 4 в. монашеского образа жизни, монастыри сделались также воспитательными заведениями для клириков, и из них нередко выбирались пресвитеры и епископы.

Кроме научной подготовки к занятию той или другой иерархической степени, Церковь требовала еще, чтобы лица, избираемые на священнослужение, имели определенный возраст. Так, она установила - в иподьякона поставлять не прежде 20 лет, в дьякона не прежде 25 лет, в пресвитера не прежде 30. В церковных канонах, хотя не говорится о возрасте для епископского сана, но замечается, что удостаиваемый епископского сана должен предварительно пройти служение чтеца, дьякона, пресвитера и в не слишком короткое время, следовательно, должен иметь не менее 40 лет или, по крайней мере, 35, в соответствии с промежутком лет от дьяконства до пресвитерства. Назначая зрелый возраст для принимающих священство, Церковь желала допускать до священнослужения лиц возмужавших, отличающихся зрелостью мыслей, опытностью рассудка и твердостью воли.

"В самом способе избрания на иерархические должности в 4 и последующих веках произошли некоторые перемены. Прежде в избрании епископа, пресвитеров и дьяконов принимала участие вся община, составлявшая местную церковь. Теперь же это участие общины или мирян было ограничено. С одной стороны, когда христианство стало религией господствующей, при множестве верующих, было положительно невозможно всем мирянам принимать участие в избрании иерархических лиц, с другой, права мирян на участие в избрании, особенно епископа, естественно перешли к представителям народа - императорам. Кроме того, многие частные случаи давали повод к ограничению участия народа в избрании иерархических лиц. Так случалось, что народ, вопреки древним правилам Церкви, выбирал на священные должности лиц светских, неподготовленных или даже только что принявших христианство, но богатых или знатных; случалось, при выборе епископов, составлялись партии и происходили возмущения. Ввиду этого, собор Сардикийский (347 г). определил, чтобы ученый или богатый из светских не прежде был поставляем в епископа, как пройдет низшие степени и не малое время, а собор Лаодикийский (около 364 г). не позволил сборищу народа избирать желающих принять священство. Обыкновенно, епископа известной церкви избирали все епископы области, с последующим утверждением главным областным епископом или митрополитом. На епископские кафедры знаменитых городов избрание производилось по указаниям государя. Пресвитеров же и дьяконов обыкновенно избирал сам епископ. Впрочем, народ иногда силой отстаивал свои права на участие в избрании на иерархические должности, заставляя выбирать те лица, которые почему- либо нравились ему. В Риме, после падения Западной империи, при слабости и даже отсутствии государственной власти, народ принимал деятельное участие в избрании своих епископов. - Посвящение избранных совершалось так же, как и в первые века: дьяконов и пресвитеров рукополагал один епископ, епископов же рукополагали два, три и более епископов, вместе с митрополитом, а митрополитов рукополагал патриарх с епископами.

"В первые три века на все иерархические должности безразлично избирались лица, состоящие в брачной жизни и не состоящие. Были даже случаи, допускавшиеся Церковью, как исключение, когда вступали в клир и второбрачные. Теперь же произошли некоторые изменения в церковных узаконениях относительно браков иерархических лиц. Сначала, под влиянием взглядов на иерархическое служение, как священное, требующее от проходящих его жизни особенно святой, явилась мысль установить безбрачие для всех членов клира. В западной церкви, под влиянием монтанистического направления, эта мысль узаконена была на соборе Эльвирском (305 г.), который постановил, что епископы, пресвитеры и дьяконы должны проводить жизнь безбрачную, в противном же случае подвергаются низвержению из сана. На первом Вселенском соборе (325 г). некоторые склонялись было узаконить безбрачие духовенства во всей Церкви. Но против всего восстал епископ Пафнутий, исповедник и строгий девственник; он защищал святость брака и указывал на тяжесть безбрачия для многих из духовных лиц. Пафнутий предложил только, чтобы, по древнему преданию Церкви, безбрачные, вступив в духовное звание, не женились, а принявшие духовный сан после брака, не должны удаляться от жен, которых имеют. Собор одобрил его мысль, и относительно этого не постановил никаких правил; не связал никого необходимостью, и безбрачное состояние предоставил воле каждого. После такого решения собора в восточной церкви допускались брак и безбрачие для лиц духовных. Впрочем, епископы почти все вели жизнь безбрачную, тем более, что многие из них вступали на епископские кафедры прямо из монастырей. Исключений, - когда епископы состояли в брачной жизни, - было очень не много в 4 и 5 веках. Император Юстиниан 1, законом от 528 года, запретил избирать на епископские кафедры состоявших в браке. Собор Трулльский (692 г). окончательно решил вопрос о браке и безбрачии духовных лиц; он постановил, чтобы епископы вели жизнь безбрачную, священники, дьяконы и иподьяконы вступали в брак до посвящения в сан, и чтобы брачное сожитие никто не считал препятствием к получению сана священника, дьякона и иподьякона.

"Между тем в западной церкви, со времени Эльвирского собора, мало-помалу стало упрочиваться безбрачие духовенства. Там не следовали решению 1-го Вселенского собора. Епископ Римский Сириций, в одном из своих декретов, уже настоятельно требовал (385 г). безбрачия от иерархических лиц первых трех степеней и продолжающим вести жизнь брачную угрожал низложением. К концу 7 в. безбрачие клириков на западе утвердилось так сильно, что собор Трулльский счел нужным обличить Римскую церковь за введение его. В 8-11 вв. усилия сделать безбрачие духовенства общеобязательным законом продолжаются. Папы этого времени, заботившиеся об исправлении нравов духовенства, например, Николай І, прежде всего требовали от клириков, чтобы они вели жизнь безбрачную. Но принудительные меры к введению безбрачия духовенства породили величайшее зло в западной церкви, - нравственная испорченность клира была прямым последствием таких мер. Законные брачные связи клирики стали заменять незаконными. Только клирики тех церквей, которые, как напр., медиоланская, допускали брак для духовенства, отличались хорошей нравственностью. Для улучшения нравственности клириков западная церковь, во второй половине 8 века, установила для них особый образ жизни (vita canoniсa), наподобие монашеского. По правилам (canon, - отсюда название для клириков каноники) такой жизни, клирики известного прихода (если их было несколько), особенно состоящие при епископской кафедре, должны были жить вместе в одном доме, иметь общий стол, вместе молиться в определенные часы (horae canoniсa), иметь общие собрания, на которых читать известный отдел из св. Писания (capitulum), и т.п. Но и канонический образ жизни клириков не улучшил их нравственности. Правила монастырской жизни оказались непреложимыми к людям, служение которых совершалось в мире, при постоянных столкновениях с мирскими людьми. По-прежнему они вели жизнь поразительно распущенную, как об этом свидетельствуют соборы и писатели того времени."

Увеличение церковных должностей.

Новое положение Церкви в государстве вызвало установление новых должностей по управлению церковными делами. Для ближайшего заведования церковным имуществом учреждена была должность эконома. На таковую должность избирались пресвитеры, дьяконы, даже клирики, не имевшие иерархической степени, если они отличались честностью и практичностью. В своих действиях экономом отдавал отчет епископу. Для заведования церковной казной, состоявшей из денег и жертвуемых драгоценностей, созданы были, не позднее второй половины 6 века, должности сакеллариев и саккелиев, которым впоследствии были вменены и другие обязанности. Не позднее 6 в. установлена была особая должность скевофилакса. Они заведовали всей церковной утварью и распоряжались ее употреблением при богослужении. В 4 в. установлены были должности начальников благотворительных заведений, занимавшихся пресвитерами или дьяконами. Обязанности ходить за больными исполняли параволаны, избиравшиеся епископами. Позднее выяснились злоупотребления. Многие становились параволанами для освобождения от податей и повинностей. В 4 в. они были упразднены. Существовало общество копиатов (копателей). Члены его занимались безмездным погребением мертвых, по преимуществу бедных и казненных, участвовали в торжественных похоронных процессиях. Они пользовались привилегиями клира. Но в их общество тоже вкрались злоупотребления.

"По управлению сельскими церквами появилась во второй половине 4 в. новая должность периодевтов, которые мало-помалу заменили собой хорепископов. В 4 в. хорепископы стали выказывать большие притязания; желая освободиться из-под власти городских епископов, они вступали с ними в борьбу и отказывали им в повиновении. Ввиду этого, собор Лаодикийский (около 364 г). предложил не поставлять в малых городах и селах епископов, но периодевтов. Периодевты, по своей степени, были пресвитеры, но не имевшие прихода, а состоявшие при кафедре епископа. Их посылали епископы для обозрения сельских церквей и исправления на месте разных недостатков и злоупотреблений (настоящая должность благочинного сходна с должностью периодевта). При новом положении Церкви в государстве, ей очень часто приходилось входить в столкновения с гражданскими властями. Для такого рода сношений назначены были особые должностные лица экдиков. Должность экдиков появилась в 4 веке; назначались на эту должность пресвитеры и дьяконы. Обязанностью экдиков было - защищать права Церкви и клира в гражданских присутственных местах, почему они назывались еще церковными защитниками. На экдиках лежали также и полицейские обязанности по церкви. Они, - или сами, или по отношению с гражданскими властями, - имели право употреблять даже силу против непокорных клириков и вообще нарушителей церковного порядка. Наконец, для делопроизводства по суду и управлению церковному, при епископе находились особые должностные лица хартофилаксов и нотариев (скорописцев). Хартофилаксы вначале были не более как хранители деловых бумаг при кафедре епископской, но с течением времени, именно со второй половины 7 века, они получили важное начальственное значение в церковном управлении."

Церковное управление.

В первые три века, управление каждой отдельной церкви, состоявшей из города с принадлежавшими к нему селами и деревнями, сосредоточивалось в епископе города; причем в управлении принимали участие клир и миряне. Тот же порядок остался и при новом положении Церкви. Только участие мирян в церковном управлении прекратилось, так как права их перешли к христианской государственной власти. Каждый епископ в своем пределе, называвшемся сначала парокией, а потом епархией, как преемник апостолов, имел всю полноту духовной власти. Он избирал клириков, посвящал их, назначал способных из них на особые церковные должности, определял пресвитеров и дьяконов к приходским церквам, городским и сельским (сельским приходам дано было название парокии, которое прежде принадлежало большему, чем приход, церковному обществу, именно городскому во главе которого стоял епископ). В 4 веке, при множестве верующих, окончательно образовались приходы и приходские церкви, к которым по большей части, назначались уже постоянные пресвитеры и дьяконы. Четвертый Вселенский собор (451 г). решительно потребовал, чтобы пресвитеры, дьяконы и другие клирики рукополагались не иначе, как к определенной церкви, городской или сельской, или к мученическому храму, и к монастырю. Приходские церкви в городах и селах, со своим клиром, назначаемым епископом, были в полном его подчинении. Со времени четвертого Вселенского собора епископу были подчинены также и монахи монастырей, находящихся в его епархии. При содействии должностных лиц, о которых сказано выше, епископ заведовал всем церковным управлением, как главный начальник: церковными имуществами, благотворительными заведениями, судопроизводством по делам клириков и, в известных случаях, мирян и проч. Как представитель местной церкви, он один только имел право присутствовать на соборах и приводить в исполнение соборные определения. Если епископ сам не бывал на соборе, то его уполномоченный подписывался его именем.

"Еще в первые века епископы некоторых церквей, преимущественно основанных самими апостолами, или находившихся в главных областных городах, получили преимущество чести, сравнительно с епископами церквей меньших городов. Из этого преимущества чести епископов главных городов, естественно, могло развиться и преимущество власти, - что и совершилось окончательно в 4 и 5 веках, когда появилось стремление сообразовать внешнее церковное управление с гражданским. Константин Великий в гражданском отношении разделил всю империю на четыре префектуры: восточную, иллирийскую, италийскую и галльскую, причем префектуры разделялись на диоцезы или округи, диоцезы - на провинции или епархии, а провинции - на парокии, состоявшие из одного или нескольких маленьких городов, сел и деревень. При таком делении начальники меньших правительственных округов были подчинены начальникам больших. В каждом диоцезе и каждой провинции были свои столицы или главные города, носившие, по крайней мере, в Греции, название митрополий, в которых сосредоточивалось местное гражданское управление. Применительно к такому порядку гражданского управления, в 4 и 5 вв. было устроено и управление церковное, тем удобнее, что столичными городами как диоцезов, так и провинций (например, в восточной префектуре столицами диоцезов были: Александрия - египетского, Антиохия - восточного в тесном смысле. Ефес - малоазийского. Кесария Каппадокийская - понтийского, Ираклия - фракийского; в префектуре италийской - Рим был столицей Римского диоцеза, Карфаген - африканского и т. д). были, по большей части, те, епископы которых еще в первые века получили преимущество чести перед епископами меньших городов. Оставалось только предоставить им преимущество власти, ввиду порядка и единства в церковном управлении. Это и было сделано на вселенских и поместных соборах 4 и 5 веков. Епископы малых городов с прилежащими к последним селам и деревнями, т. е. епископы парокий (епископы малых городов, впрочем, скоро стали называться епископами епархий, епархиальными, когда епископам городов провинциальных дано было название митрополитов, а название парокии дано было сельским приходам), подчинены были в церковном управлении епископам провинциальным или митрополитам, а эти - епископам некоторых главных городов целых диоцезов; последние носили название экзархов (в соответствии с названием гражданского начальника диоцеза), архиепископов, и, наконец, патриархов. Титул митрополита для епископов главных провинциальных городов в первый раз появился в правилах 1-го Вселенского собора (325 г.). Этот же собор, а также поместный Антиохийский (341 г.),подтвердили и точнее определили права и значение митрополитов в управлении церквами целой провинции; они имели права созывать всех епископов провинции на соборы, председательствовать на них, принимать жалобы на епископов и предлагать их на разрешение провинциальных соборов. Избрание епископа принадлежало всем епископам провинции, но утверждение и посвящение новоизбранного принадлежало митрополиту. Постановление же епископа без согласия митрополита считалось недействительным. Без ведома митрополита, как имеющего попечение о церквах всей провинции, ни один епархиальный епископ не мог делать ничего важного. Если епископу нужно было на время оставить свою епархию - особенно, если он отправлялся ко двору царскому, - то на это требовалось согласие митрополита, который давал в этом случае епископу грамоту. Но власть митрополита над епископами не была безусловной: соборы провинциальные, которые, по древнему обычаю, бывали два раза в году, ограничивали ее.

Над властью митрополитов возвышалась, как упомянуто выше, власть патриархов. Епископы, которым на четвертом Вселенском соборе (451 г). дано название патриархов и предоставлена высшая власть в церковном управлении, в 4 в. стояли наряду с митрополитами. Но уже 1-й Вселенский собор (325 г). трем из них - Александрийскому, Римскому и Антиохийскому, - предстоятелям церквей, издревле славных, основанных самими апостолами и находившихся в главных городах диоцезов, - предоставил преимущество власти перед другими митрополитами. Так, Александрийскому епископу, в силу древних обычаев, подчинил церкви всего Египта, Ливии и Пентаполя с такой же властью, какую имел, также по древнему обычаю, в церквах Римского округа епископ Римский. Относительно Антиохийского епископа собор постановил, чтобы сохранялись преимущества Антиохийской церкви. В силу такого соборного определения, эти три епископа имели власть и над митрополитами в своих округах. Второй Вселенский собор (381 г). предоставил преимущество чести еще епископу Константинопольскому непосредственно после Римского, вследствие политического значения Константинополя, как столицы императоров. А до этого времени константинопольский епископ был подчинен ираклийскому митрополиту, так как самый город Константинополь по гражданскому разделению принадлежал к фракийскому диоцезу. Константинопольский епископ, таким образом, сравнялся честью с епископом Римским и поставлен выше Александрийского и Антиохийского, хотя соответствующей власти ему не было предоставлено. Впрочем, через несколько десятилетий императорской властью ему были подчинены церкви во Фракии, Малой Азии и Понте. Между тем на степень первенствующей кафедры возвышалась кафедра иерусалимская. Первый Вселенский собор предоставил иерусалимскому епископу почетный титул митрополита, но без власти над другими церквами, так как церковная власть во всей Палестине, не исключая и Иерусалима, сосредоточивалась в митрополите Кесарии Палестинской, которая была центром гражданского управления. Но около середины 5 в. эдиктом императора Феодосия I и Иерусалимскому епископу предоставлено первенство власти в церквах Палестины, Финикии и Аравии, так что митрополит Кесарийский должен был стать в подчиненное положение. Таким образом, ко времени четвертого Вселенского собора пять епископов знаменитейших кафедр заняли первенствующее и начальственное положение в Церкви. Четвертый Вселенский собор (451 г). окончательно определил округа этих первенствующих епископов, утвердив распоряжение царской власти относительно подчинения церквей Фракии, Малой Азии и Понта епископу Константинопольскому, а церквей всей Палестины - Иерусалимскому; церкви же Финикии и Аравии подчинены были собором епископу Антиохийскому, в ведении которого они находились и прежде. Вместе с тем собор всем этим епископам предоставил почетный титул патриархов, хотя Александрийский и особенно Римский епископы охотнее употребляли издревле присвоенное всем вообще епископам наименование папы (отца). Таким образом, в Церкви образовалось пять высших правительственных центров. Все митрополиты, состоявшие в округах патриарших, были подчинены каждый своему патриарху; только некоторые из них самостоятельно управляли своими церквами. В таком случае церкви их назывались автокефальными церквами. Таковы на востоке - кипрская, на западе - медиоланская, аквилейская и равеннская и особенно карфагенская. Что касается прав и власти патриархов, то они стали в такое же начальственное отношение к митрополитам, в каком те стояли к обыкновенным епископам. Они наблюдали за церквами всего округа, утверждали избрание митрополитов и посвящали их, смотрели за исправностью и поведением их, принимали жалобы на них и на областные соборы и т.п. На вселенских соборах патриархи были представителями церквей своих округов сами или через своих уполномоченных, так что, без их ведома, митрополиты и епископы их округов не могли иметь решающего голоса. Они же от лица церквей своего округа сносились с государственной властью, для чего установлены были особые должности апокрисиариев и референдариев. Апокрисиариями назывались представители патриархов Римского, Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского, постоянно находившиеся при царском дворе для объяснений по делам своих церквей и патриархов с царской властью; референдариями же назывались лица, употреблявшиеся для сношений между государем и константинопольским патриархом.

Возвышение константинопольского патриарха.

"С течением времени, после четвертого Вселенского собора, среди восточных патриархов особенно возвысился константинопольский патриарх, благодаря тому, что его кафедра находилась в столице империи или, по выражению второго Вселенского собора, в новом Риме, и патриарх всегда был близок к императору. По своему положению в столичном городе и близости к особе государя, он имел возможность, в случае необходимости, оказывать помощь и покровительство другим патриархам, которые вследствие этого, относились к нему с особым уважением. Но здесь подчинения, подобного тому, какого требовала римская церковь, не было; 2-й и особенно 4-й Вселенские соборы, сравнив константинопольского патриарха с римским, отдали ему только преимущество чести перед остальными патриархами востока. Если иногда императоры предоставляли константинопольским патриархам большую, по сравнению с другими патриархами, церковную власть, то это были только исключительные случаи, не переходившие в постоянную систему церковного управления. С 7 века, когда три восточных патриарха пали под мечом мусульман, так что у Александрийского, Антиохийского и Иерусалимского патриархатов остались одни только патриаршие титулы без соответствующей власти, - значение константинопольского патриарха, естественно, должно было возрасти. Только он один из всех восточных патриархов пользовался самостоятельной властью в своем округе и поэтому, по преимуществу перед остальными, имел решающий голос в общецерковных делах.

С возвышением константинопольского патриарха его управление получило окончательно сформировавшуюся организацию. При нем образовался целый двор, наподобие императорского, состоявший из значительного числа более или менее важных должностных лиц, которые разделялись на девять пятериц; принадлежавшие к первой пятерице имели особенно важное значение в церковном управлении. Это великий эконом, великий сакелларий, великий скевофилакс, хартофилакс и сакеллий. Они были высшими церковными сановниками. В большинстве своем они имели степень дьяконов, но рукополагались на свои должности еще особенным и торжественным образом. Во время богослужения они носили на голове венцы с крестами. Что касается их роли в церковном управлении, то они были начальниками особых присутственных мест, которые назывались советами, в которых сосредоточивались дела по той или иной отрасли управления, и, кроме того, заседали в патриаршем синоде. Количество советов определялось числом должностных лиц в первой пятерице. 1). Совет великого эконома под его главным управлением заведовал всеми церковными доходами и расходами. 2). Великий сакелларий со своим советом управлял константинопольскими монастырями, заведуя монастырским хозяйством и наблюдая за нравственной жизнью монахов. 3). Великий скевофилакс, возглавлявший свой совет, заведовал всей церковной утварью как в великой константинопольской церкви, так и в патриаршей епархии, собственно церковными доходами, доходами, поступавшими в церковь в пользу клириков, наблюдал за благочинием в храме. 4). Хартофилакс со своим советом заведовал всеми важнейшими административными делами и судопроизводством в патриаршей епархии. Наблюдая за всем делопроизводством при патриархе, хартофилакс давал разрешение на постройку церквей и монастырей; избирал и представлял к поставлению пресвитеров и дьяконов; наблюдал за верой, благочестием и нравами не только клира, но и мирян; заведовал брачными делами; разрешал различные недоумения, возникавшие в церкви касательно таинств, обрядов и т.п.; вершил суд над всеми, обвиняемыми в преступлениях против веры и Церкви, еретиками, раскольниками, отступниками от веры и т.п., а клириков судил даже по гражданским делам; виновных, как мирян, так и клириков, подвергал наказаниям. Вообще, хартофилакс, кроме рукоположения, делал все то, что должен был делать патриарх в своей епархии, по званию епископа. Должность хартофилакса была самой важной и почетной при патриархе. При этом, если прочие должностные лица первой пятерицы имели влияние на какую-нибудь отдельную часть церковного управления, то влияние хартофилакса простиралось на всю патриаршую епархию и нередко на весь патриархат. Поэтому его называли устами и оком своего патриарха. Важному значению хартофилакса соответствовала и торжественность его рукоположения в должность. Во время церемонии посвящения патриарх надевал на его руку кольцо, полагал на его грудь особого рода хартию и вручал ключи. 5). Сакеллий со своим советом заведовал приходскими церквами, наблюдал за их хозяйственной частью, а также за надлежащим исполнением своих обязанностей приходскими клириками, их поведением и т.п.; клириков, совершивших преступления, с согласия патриарха, заключал в патриаршую тюрьму.

Что касается должностных лиц остальных восьми пятериц, то они, будучи в известной мере начальниками, в большинстве своем, были помощниками высших церковных сановников - членами или писцами их советов; немногие из них имели независимый и самостоятельный круг деятельности. Таким был, например, протэдикт, который состоял во второй пятерице, но впоследствии занял место в первой пятерице, возглавляяя совет из 10-12 эдиктов.

Высшим правительством и судебным местом при патриархе, которое, под его главным начальством, управляло как всем патриархатом, так и епархией патриарха по важнейшим делам, - был патриарший синод. В его состав входили не постоянные митрополиты и архиепископы патриархата, а случайные, находившиеся в Константинополе по каким-либо обстоятельствам, а также должностные лица первой пятерицы - великий эконом, великий сакелларий, великий скевофилакс, хартофилакс и сакеллий. Последние присутствовали в синоде потому, что там нередко рассматривались дела, находившиеся в их ведении, но, по своей важности, превышавшие их полномочия и потому поступавшие на рассмотрение синода. Хартофилакс играл в синоде наиболее важную роль. В отсутствие патриарха он занимал его председательское место. Весь ход дел, рассматривавшихся в синоде, зависел от него, так как он заведовал всем делопроизводством в полном смысле этого слова, и все решения и распоряжения синода, утвержденные патриархом, вступали в силу только после того, как хартофилакс скреплял их своей подписью и печатью. Для непосредственного надзора на местах за монастырями, церквами и епархиями в целом, подчиненными патриарху, была учреждена должность экзарха. Экзархи сменили периодевтов. По поручению патриарха, с определенными полномочиями, они, обозревая монастыри, изучали нравы и поведение монахов, требовали соблюдения монашеских уставов, если замечали отступление от них, и т.п. Обозревая церкви и епархии, обращали особое внимание на поведение епископов и клира, и, в случае злоупотреблений, принимали к ним меры нравственного воздействия; вообще, они вникали во все стороны местной церковной жизни и церковного управления и обо всем, после обозрения, докладывали патриарху.

Вселенское управление и церковное законодательство.

Как ни велика была роль патриархов в церковном управлении, выше их стояли Вселенские соборы. Власть патриархов распространялась на церкви известного, хотя и большого, округа, власть Вселенских соборов распространялась на всю Вселенскую Церковь, на всю иерархию, не исключая и самих патриархов. Соборное управление появилось еще в первые века, но только в 4-м веке, когда христианство стало господствующей религией, оно достигло своего полного развития; теперь появилась возможность созывать соборы не из епископов какой-нибудь одной области, а из всех областей Римской империи. Так как с понятием империи соединялось понятие о Вселенной, то такого рода соборы получили название Вселенских. Впрочем, на Вселенских соборах нередко бывали епископы и из стран, не входивших в состав империи, но принявших христианство. Обычно соборы созывались императорской властью, по представлению духовных властей; императорская же власть принимала на себя заботы о внешних удобствах собиравшихся на соборы отцов и обнародовании их постановлений. Всех соборов, признанных православной Церковью Вселенскими, было семь (с 4-го по 8-й век включительно). Он созывались, главным образом, по поводу появлявщихся ересей, на них принято много правил относительно церковного управления, богослужения, христианской жизни и т.п. Решающий голос при принятии соборных определений имели только епископы или, в случае отсутствия кого-либо из них, их уполномоченные; но к совещаниям допускались пресвитеры, дьяконы и даже монахи, отличавшиеся богословской образованностью. Все соборные постановления, утвержденные государственной властью, получали силу общеобязательных не только церковных, но и государственных законов, и нередко приводились в исполнение гражданской властью. Постановления поместных соборов только тогда получали силу обязательных законов для всех церквей, когда их одобряли и утверждали на Вселенских соборах. Таким образом, Вселенские соборы были высшей инстанцией церковного управления и ими обусловливалось как единство веры и богослужения, так и единство и порядок в церковном управлении. Вселенские соборы послужили широкому развитию церковного законодательства. К писанным церковным правилам, появившимся до времен Константина Великого и вошедшим в канон, прибавилось множество новых правил, охватывавших все стороны церковной жизни. По своей важности среди канонических правил первое место занимают вероопределения и правила семи Вселенских соборов: Никейского 1-го (325 г.) - 20; Константинопольского 1-го (381 г.) - 7; Ефесского (431 г.) - 8; Халкидонского (451 г.) - 30; вероопределения Константинопольского 2-го (553 г.) и Константинопольского 3-го (680 г.) и 102 правила так называемого пятошестого Трулльского собора (692 г.) и Никейского 2-го (787 г.) - 22 правила. Затем следуют правила поместных соборов, которые были приняты девятью соборами (с 4 по 9 в. включительно). Это Анкирский в Галатии (314 г.), составивший 25 правил, которые, главным образом, разрешают сложный вопрос о принятии в Церковь падших во время гонений, особенно священнослужителей; Неокесарийский в Каппадокии (315 г.), на котором было составлено 15 правил касательно церковного благочиния и чистоты супружеской жизни клира и мирян; Гангрский в Пафлагонии (около 340 г.) состоялся по поводу заблуждений Евстафия Севастийского, отвергавшего супружескую жизнь, и утвердил против него и его последователей 21 правило в защиту супружеской жизни христиан вообще и священнослужителей в частности; Антиохийский собор (341 г.) составил 25 правил относительно церковного управления, в них большей частью повторены и подтверждены апостольские правила; Лаодикийский собор (около 364 г.) составил 60 правил, в которых подробно определяются порядок богослужения, нравственное поведение клира и мирян и вообще церковное благочиние; Сардикийский собор в Иллирии (347 г.) рассматривал дело св.Афанасия Александрийского и вообще примирение ариан с Церковью; порешив дело Афанасия, собор составил 20 правил по церковному управлению; из этих правил некоторые касаются порядка управления исключительно в западных церквах (например, 3-5); Карфагенский собор (419-426 гг.) собрал правила предыдущих африканских соборов и, пересмотрев их, одобрил к руководству; таким образом были составлены 147 правил, которые приняты Церковью в канон под одним наименованием правил Карфагенского собора; эти правила подразделяются на три разряда: одни - общеканонические; вторые - местные правительственные и третьи - догматические, направленные против ересей и расколов, особенно пелагиан и донатистов; Константинопольский 4-й собор (861 г.) и Константинопольский 5-й собор (879 г.) созывались по поводу первого и второго избрания Фотия на константинопольский патриарший престол; первый собор принял 17 правил, а второй - 3 правила; и те, и другие касаются вопросов церковного благочиния и управления, поставленных тогдашней жизнью. Кроме правил Вселенских и поместных соборов, в канон приняты Церковью еще правила св. отцов, например, Афанасия Великого, Василия Великого и др. Для удобства пользования церковными правилами они, с течением времени, были сведены в систему; в разных сборниках они излагались не только в хронологическом порядке, по времени их появления, но и в систематическом, по предметам содержания. Замечательные опыты такого изложения правил принадлежат патриархам Константинопольским Иоанну Схоластику (ум. 578 г.) и гораздо позже его - Фотию (ум. около 891 г.). В западной церкви были известны в латинском переводе сборник правил Дионисия Малого, римского аббата (ум. около 556 г.), использовавшийся в римской церкви, сборник, приписываемый Исидору, епископу Севильскому (ум. 631 г.), который использовали в Испании, и другие.

Папские притязания на главенство в церкви

Вселенские соборы ни одному из патриархов не предоставляли исключительной власти над Вселенской Церковью. За римским патриархом признавалось лишь первенство чести. Вопреки этому, римские патриархи, именовавшиеся папами, подчинив себе все церкви запада, стали считать себя главами и правителями всей Вселенской Церкви, чему способствовали различные обстоятельства. С 3 в., особенно же в 4 в., западные церковные писатели стали насаждать особое понятие о том, что в Церкви, кроме невидимого, существует и видимый глава. Этим, по их утверждениям, достигается всеобщее единство Церкви. Таким же главой они признавали римского епископа, главу всемирного города, наследовавшего власть апостола Петра, который, по их утверждениям, был князь епископов. Римские епископы старались такие ошибочные утверждения проводить в жизнь. В этом им помогли, начиная с 4 века, обстоятельства церковной и политической жизни. В 328 г. император Константин Великий начал строить в Византии новую столицу, названную впоследствии Константинополем. После его переезда туда в 330 г. римский епископ сделался более свободным от непосредственного влияния императорской власти. В период ереси Ария, когда императорская власть еще поддерживала ариан, папа Юлий (336-352 гг.) проявил себя строгим ревнителем православия. В Риме оказывалась поддержка православным епископам, искавшим там убежища. В то время на папу и на востоке начали смотреть, как на единственного защитника веры и церкви.

Ко времении второго Вселенского собора папы настолько признавали свой авторитет, что не допускали возможности равенства с ними константинопольского епископа. Папа Дамас заявил протест по поводу определения об этом соборе. Когда Рим стал столицей западных императоров, значение пап возросло. Император Валентиан III в 445 г. утвердил власть папы над всеми церквами запада, провозгласив, что мир в Церкви будет только при условии, что вся Церковь признает главой единого правителя. Папа Лев I Великий, при котором был издан этот закон, смотрел на себя как на правителя всей Церкви. Его замечательные по православному образу мыслей послания, которые он писал во время монофизитской смуты в ответ на запросы восточных епископов, проникнуты сознанием верховного авторитета. На четвертом Вселенском соборе (451 г.) большое влияние имели его легаты. Папа Лев I, убедив себя, что римский епископ имеет всю полноту власти в Церкви, был недоволен 28-м правилом 4 Вселенского собора, подтвердившего равенство константинопольского и римского патриархов. Падение западной римской империи в 476 г. еще больше возвысило пап в мнении западных народов. Во время господства в Италии варварских германских племен они оставались единственными представителями порядка и защитниками народа. Когда император Юстиниан отвоевал Италию у готтов, то одновременно он ограничил стремление пап к независимости. Но когда Византия не смогла защитить Италию от лангобардов, то восстановилось прежнее высокое положение пап в глазах народа. Постепенно и сами византийские императоры с уважением стали относиться к могуществу пап. Эта независимость все прочнее утверждала мнение о главенстве в Церкви римского епископа. Папы отвергли почетный титул Вселенского, который в 587 г. был присвоен константинопольскому патриарху Иоанну Постинку. Епископ Арсений в своей "Летописи церковных событий," под 589 г., излагая происходившее на Константинопольском соборе, пишет: "Патриарх Константинопольский, извещая папу о происходившем на соборе, подписался как "архиепископ Константинопольский и Вселенский патриарх." Титул Вселенского уже издавна присваивался константинопольским патриархам в указах императоров (Иоанну Кап., Епифанию, Анфиму, Минне) в том же смысле, в каком и председатель коллегии двенадцати учителей, заведовавшей преподаванием наук в империи, назывался вселенским учителем. Но папа Пелагий счел это превозношением и запретил своему апокрисиарию, архидиакону Лаврентию, участвовать в служениях с патриархом. Папа Григорий I Великий, Двоеслов (590-604 гг.), ярый поборник идеи главенства римского первосвященника, желая сильнее подчеркнуть несообразность титула "Вселенский" со значением в Церкви константинопольского патриарха, называл себя рабом рабов Божиих. Но это не помешало папам принять вскоре от императора Фоки, свергнувшего и казнившего императора Маврикия, дарованный им титул "Вселенский." Папы оказались защитниками православного учения в 7 в. во время монофелитской ереси и в 8 в., во время иконоборческих смут. Они решились даже отказать в повиновении восточным императорам иконоборцам.

Когда на Западе окрепло новое христианское Франкское государство, папы сочли выгодным выйти из повиновения византийским императорам, признав франкских властителей. Посредником в этом выступил известный миссионер Бонифаций. По совету папы Захария франкский мажордом Пипин принял в 752 г. титул короля и был помазан в Суассоне на царство Бонифацием, тогда уже митрополитом Майнцским. Когда лангобарды заняли равеннский экзархат, принадлежавший Византии, угрожая Риму, тогдашний папа Стефан призвал на помощь Пипина, который за два похода (754-755 гг.) вынудил лангобардов оставить все их завоевания. Города равеннского экзархата Византии возвращены не были. Пипин заявил, что отнял эти земли для св. апостола Петра. Он подписал дарственную грамату, по которой все возвращенные земли отдавались во владение римской церкви. Грамата была положена на гроб св. ап. Петра. Папа был их государем, и Пипин удовольствовался покровительством ему и званием римского патриция. Византийский император Константин Копроним тщетно требовал возвращения этих земель, у него не было сил их отнять, посокльку он был отягощен борьбой с арабами и своими православными подданными. Подарок Пипина положил в 755 г. начало светской власти пап.

Во время постепенного освобождения пап из-под власти византийских императоров происходило и упрочение их власти в западных церквах, преимущественно тех, которые не входили в состав римского диоцеза.

В западных церквах, например, африканской, испанской и других римский епископ издавна пользовался большим авторитетом как преемник апостола Петра. Для решения разных недоумений эти церкви, по древнему обычаю, обращались к римской церкви, хранившей апостольское предание, что дало повод римским епископам писать к этим церквам послания, в которых разрешались спорные вопросы на основании апостольского предания. Такого рода послания, появившиеся еще в конце 4-го века, при постепенном усилении власти пап, получили название декреталий, т.е. определений, и считались каноническими. Естественно, что приняв папские декреталии, западные церкви очутились в подчинении у римской церкви. Карфагенская церковь сильнее других церквей отстаивала свою самостоятельность, но и она, под гнетом вандалов, в 6 столетии вынуждена была искать опору в римской церкви. Что касается папской власти в новооснованных церквах в Британии, Германии и других странах, то она установилась очень просто. Здесь идея о главенстве папы распространялась вместе с самим христианством, тем более, что все главные миссии шли из Рима.

К началу 9-го века во всех западных церквах папа считался уже верховным главой и судьей Церкви. К этому же времени на западе появился новый канонический сборник, известный в истории под названием лжеисидоровских декреталий, на котором папы стали основывать свое мнимое право на главенство. В этом сборнике главное место занимают декреталии пап, начиная с самых первых времен римской церкви (с 77 г. по Р.Х.); почти все они или подложные, или искаженные.

Подразумеваются т.н. декреталии (decretalia) пап (от Климента, третьего римского епископа, до Дамаса (384)), собранные неким Исидором, а потому и называемые лжеисидоровскими декретами. В соответствии с ними клир абсолютно неподведом светской власти, и высшей законодательной и судебной властью в церкви являются не соборы или митрополиты, а исключительно папы. В этих декреталиях много страшного и несообразного; считают, что они сочинены во Франции около 840 г. для защиты местных интересов, с тем чтобы вместо находившейся поблизости светской и митрополичьей власти подчиняться более отдаленной - в Риме. При тогдашнем невежестве выдумка удалась (хотя в самой Франции не сразу), тем более, что она соответствовала тогдашним понятиям и нашла покровительство у пап. Варварская латынь, противоречия, исторические ошибки - все это было обнаружено к концу средних веков.

По этим декреталиям папа как преемник князя апостолов - апостола Петра, обладает всей полнотой власти во Вселенской Церкви. Ему подчинены все церкви со своими предстоятелями, так что, если последние в известной мере пользуются властью, то эту власть они получают от папы. Без его соизволения не может созываться ни один собор, ни одно его решение не может быть приведено в исполнение. Все недовольные решением местных соборов и митрополитов могут обращаться с апелляцией к папе, и от него уже зависит окончательное решение, которому все должны подчиняться беспрекословно. В странах, удаленных от Рима, папой назначаются из старших митрополитов викарии апостольского престола, или примасы, которые пользуются на местах властью папы и служат, таким образом, проводниками центральной власти римских первосвященников. Таким образом, по лжеисидоровским декреталиям власть папы в Церкви стала выше власти даже Вселенских Соборов. Система церквоного управления, изложенная в лжеисидоровских декреталиях и развившаяся на западе, известна в истории под названием папства.

Впервые начал ссылаться на лжеисидоровские декреталии и применять на практике раскрытые в них идеи о папском всевластии папа Николай I (858-867 гг.). Полностью разделяя эти идеи, он обладал всеми необходимыми для этого качествами - умом, твердым характером, строгой нравственностью. В период своего девятилетного правления он сделал для возвышения папства больше, чем другие папы в течение многих десятилетий. Убедительным подтверждением этому служат его победы в спорах с Лотарем, правителем Лотарингии, и Гинкмаром, архиепископом Реймским. Лотар хотел развестись со своей законной женой Титбергой, чтобы жениться на некоей Валдраде. Аахенский (862 г.) собор, на котором сторону Лотаря заняли архиепископы Кельнский Гюнтер и Трирский Титго, разрешил ему развод и новый брак. Лотар женился на Валдраде. Но Титберга обратилась с просьбой о защите к папе Николаю I, который решил воспользоваться этим случаем для проявления своей власти. Он назначил новый собор в Меце (863 г.), под председательством своих легатов, для вторичного расследования дела о браке Лотаря. Но и этот собор, находившийся под влиянием Лотаря, решил дело в его пользу. Гюнтер и Титго, главные деятели на соборе, сами отвезли папе на утверждение соборные определения. Николай, очень хорошо осведомленный о ходе рассмотрения дела на соборе, решил со всей строгостью отнестись к ослушникам его приказаний и покровителям явного прелюбодеяния. Он отменил постановления Мецкого собора, лишил сана Гюнтера и Титго и пригрозил тем же остальным епископам - участникам собора, если они не раскаются. Лотарь не смутился папским решением; Кельнский и Трирский архиепископы также не захотели подчиниться папе. Они, не признавая за папой верховного суда, требовали созыва собора, составленного из митрополитов, на котором бы они лично могли защищать свое дело. Кроме того, они настроили против папы брата Лотаря, императора Людовика II, который, для того, чтобы вынудить папу отменить свое решение, занял со своими войсками Рим; впрочем, он вскоре примирился с Николаем. Но Гюнтер и Титго продолжали высказывать протесты против папской власти, которые, однако, не находили сочувствия, так как дело, которое они защищали, было неправое; общественное мнение было на стороне папы. Николай пошел еще дальше, - он отлучил от церкви Гюнтера. Тогда трирский и кельнский архиепископы, не находя выхода из создавшегося положения, решили покориться папе. Но папа оставил в силе свое определение относительно лишения их сана. Остальные епископы также поспешили засвидетельствовать перед папой свое раскаяние. Тогда и Лотарь, вынужденный считаться с неблагоприятным для него общественным мнением, счел за лучшее примириться с папой, который потребовал, чтобы Лотарь оставил Валдраду и принял законную жену Титбергу. Лотарь должен был повиноваться. Также успешно для Николая окончилось столкновение с Гинкмаром, архиепископом Реймским, человеком умным и энергичным, который отстаивал права местного самоуправления церкви; папа, напротив, проводил мысль лжеисидоровских декреталий о централизации церковной власти в лице папы. Борьба эта произошла по следующему случаю. Гинкмар низложил на соборе одного подчиненного ему епископа, Ротада, который апеллировал папе. Папа, несмотря на отпор Гинкмара и галльских епископов, потребовал, чтобы Ротад и Гинкмар явились в Рим на суд. Когда явился только Ротад, папа признал его восстановленным в сане, после чего тот занял свою кафедру, без возражений со стороны Гинкмара. Таким образом, в этих двух спорах папа оказался блюстителем нравственныъх законов, защитником невинности во всем христианском мире и верховным судией в Церкви. Кроме того, для централизации власти в лице папы, Николай I установил, чтобы каждый вновь поставленный архиепископ, при получении от папы паллиума, давал клятву и подписку в верности апостольскому престолу и беспрекословном повиновении папе.

Следующий папа, Адриан II (867-872 гг.) действовал в пользу папских интересов не так удачно, как Николай. Неудачи, между прочим, происходили от того, что папа изъявил претензии быть судьей государей не только в духовных, но и в политических делах. Так, когда, после смерти Лотаря, Карл Лысый завладел его землями, вместо законного наследника, императора Людовика II, Адриан потребовал, чтобы Карл возвратил лотарингские земли Людовику, и, в противном случае, угрожал своей церковной властью, от лотарингских же епископов потребовал прекратить с Карлом общение. Но папу никто не слушал, ни Карл, ни епископы. Гинкмар Реймский в письме к папе дал понять, что и король, и вельможи не потерпят вмешательства папы в их политические дела. Тот же Гинкмар, по случаю низложения им на соборе одного епископа (так же, как и при Николае), отказал Адриану в праве рассматривать вновь дело в Риме, а не на местном собборе, - и Адриан должен был уступить. Преемник Адриана, Иоанн VIII (872-882 гг.) был замечателен тем, что, по стечению благоприятных обстоятельств, положил начало тому порядку, по которому императорская корона стала раздаваться папами. Карл Лысый (875 г.), незаконно присвоивший себе императорское достоинство (875 г.), нуждался в его признанни со стороны Церкви. Папа Иоанн VIII, короновав Карла, признал его законным императором, но в то же время воспользовался этим случаем, чтобы заявить, что получение императорского достоинства зависит исключительно от апостольского престола. Карл не протестовал против этого, и действительно, с этого времени на западе утвердилось представление, что папа является источником императорской власти. Пользуясь расположением Карла Лысого, Иоанн VIII успел и со своей стороны принять несколько постановлений, направленных против вмешательства светских правителей в дела Церкви, например, чтобы никто из герцогов и князей не назначал епископов, не судил их и не обкладывал их и их церкви податями, - хотя эти постановления и оставались только на бумаге. После Иоанна VIII папство, вовлеченное в разные политические интриги, быстро пришло в упадок. Папский престол поступил в распоряжение светских правителей и политических партий и замещался, по большей части, людьми недостойными. Безнравственность и разного рода преступления были присущи очень многим папам. Папская власть, находившаяся в руках таких людей, если и не потеряла своего значения в идее, - на практике потеряла очень много, по сравнению с прежними временами. Нестроения на папском престоле продолжались целых полтора столетия, до самой середины 11-го века.