|
К оглавлению
ПРОМЫШЛЕННОСТЬ
Сельская промышленность предопределялась самой природой обитаемой страны: обширные поля, заливные луга, дремучие леса и многоводные реки, представляя обилие естественных произведений для удовлетворения главных потребностей человека: пищи, питья, одежды, устройства жилищ, были источниками, побуждениями первых промыслов: земледелия, скотоводства, звероловства, рыболовства, птицеловства и пчеловодства. Хлеб, рогатый скот, овцы, свиньи, домашние птицы, дичь, рыба, мед, лен, лес, - вот произведения, которые добывались искони, разводились и обрабатывались нашими предками, и о которых встречаются положительные свидетельства в летописях.
Земледелие
Пахотная земля называлась рольею. Пахать выражалось словом орать. Орали лошадьми, а не волами, как ныне в Малороссии. Когда в 1103 году Мономах звал своего двоюродного брата, киевского великого князя, Святополка Изяславича, против половцев, то дружина его возражала (по Лавр. списку), "яко негодно ныне, весне, ити хочем, погубити смерды и ролью их. И рече Володимер: дивно ми, дружино, оже лошадий жалуете, ею же то ореть (смерд), а сего чему не промыслите, оже то начнет орати смерд, и приехав Половчин ударит и стрелою, а лошадь его поимет, а в село его ехав, имет жену его, и дети его, и все его именье (по Ипат. списку: и гумно его зажжет), то лошади жаль, а самаго не жаль ли?"
Земледельческие орудия: плуг, рало, упоминаются у Нестора и в Русской Правде, борона в Русской Правде.
Коса и серп (в Сузд. летописи 1178) известны с глубокой древности.
Жатва, сено сечи, выражения в правиле Кирилла митрополита.
В Слове о полку Игореве так описывается уборка хлеба иносказательно: "на Немизе снопы стелят головами, молотят чепи харалужными, на токе живот кладут, веют душу от тела".
В житии Феодосиевом упоминаются ручные жернова.
Прочие орудия: мотыки, лыскари (1074), рогалии (1091), кирки.
Сено уп. в Русской Правде, в Новг. летописи (1145), сеножати в грамоте Ростислава. В селе северского князя Игоря Ольговича, в 1146 г., военными противниками найдено было на гумне 900 стогов (сена?).
Хлеб сушился в овинах, упоминаемых в уставе Владимира Святого, хранился на гумнах, в ямах, как значится в Русской Правде; в житии Св. Феодосия говорится о сусеках, в Слове Данииловом упоминаются житницы, в Киевской летописи (1146 г.) бретьяницы.
Роды хлеба, упоминаемые в памятниках: рожь, жито (1193); пшеница (1114, в ВК.) пшено, измерявшееся по Русской Правде убороками (четвериками?), просо (1095), ячмень, солод (ведрами), овес (лукнами), отруби, ярь (яровое); в Новгородской летописи под 1127 г. вершь (всходы), озимица.
В церковном уставе 1051-1054: "Аще муж имет красти коноплю или лен или всяко жито, митрополиту в вине с князем на полы, також и жонка".
Гобино - урожай, обилие (оттуда: угобзить); готовизною, вероятно, назывались всякие припасы, слово, от которого остался у нас глагол: готовить кушанье.
Меры хлеба: кадь (после бочка, оков), содержала 4 четверти, четверть 2 осмины. Кадка малая должна быть что осминка великая, а осминка малая - четверик?
В житии Феодосия бъчьвь (оттуда бочка) полна меду.
К земледелию относятся в Русской Правде законы: "Аже будеть росечена земля... то платити продажу, аже межу... ролейную разорет, то 12 гривен продажи. Оже дуб перетнет знаменный или межьный, то 12 гривен продажи".
Особенного имени для земледельцев в древности не было, как теперь крестьяне, разве мужи (откуда нынешние мужики). Пришлое, господствующее племя называло этих мужей-туземцев смердами. Впоследствии, однажды (1216) встречается имя поселей, откуда нынешние поселяне.
В Правде значатся особенные батраки, которые назывались ролейными закупами, наймитами. (Это имя кажется переведенным с чужого языка и указывает на иностранное происхождение обычая). Закупы получали от хозяина особую плату и обязывались за нее служить ему, обрабатывать землю. Их, видно, было столько, что для определения их отношений понадобились многие особые правила:
Плата, содержание, снабжение нужными вещами, не давали права на личность; получавший мог до срока отходить, с обязанностью возвратить все полученное. За потерянный плуг и борону закуп должен платить, а если пропажа случится в его отсутствие по делам хозяйским, то она не причитается ему в вину. За уведенную скотину из хлева закуп не отвечает, но если он потеряет ее в поле, не загонит во двор, не затворит, где хозяин велит, то должен платить. Если господин обидит закупа и не выдаст ему полного жалованья, то должен удовлетворить его и заплатить 60 кун за обиду. Если возьмет у него деньги, то должен возвратить с прибавлением 3 гривен пени. Если господин продаст закупа в крепость, то лишается всех денег, ему выданных, и платит 12 гривен продажи. Если господин побьет закупа про дело, то есть без вины, а не смысля, пьяный, то платить, как за свободного человека. Закуп за кражу, выплаченную его господином, делается ему крепостным. Бегство наказывалось закрепощением, жалобы за неплатеж или обиду не ставились в вину, а требовали суда.
Из этих правил должно заключить, что уже в древнее время было очень много земли, которая обрабатывалась по найму. Вероятно, свободные мужи-поселяне шли в такие заработки, чтобы пользоваться покровительством князя или боярина, зажиточного человека, и иметь для себя все нужное, готовое.
Закупы были, так сказать, родоначальниками свободного перехода крестьян, который установился впоследствии (Юрьев день).
В Русской Правде упоминаются сельские, ратайные тиуны, княжие, боярские.
В одном, хотя и не очень ясном, месте говорится о холопях смердиих.
Св. Феодосий в детстве "начать на труды подвижен бывати, якоже исходити ему с рабы на село и делати с великим смирением".
Бояре "села вдаваюче на попечение им" (инокам Печерского монастыря).
О работе закупов есть место и в древней былине об Илье Муромце:
Илья Муромец пошел к отцу на пожню; Приходит на пожню, Отец с семейством отдыхают - спят, И с работниками своими. И ен приходит, и взял топоры, И начал пожни чистить: И столько он с работниками и семейством Не начистили в три дни, Сколько ен одново часа, И развалил поле великое, И топоры во пни воткнул, И никому не вынять.
Сюда относится и следующее место в другой песне:
Они тут-то садились на добрых коней, Они поехали ко славному ко городу Чернигову, Ко своим посельям ко дворянскиим.
Следы древнего земледелия встречаются в былинах, следы, по которым можно судить, каким уважением пользовалось в древности это занятие.
Молодой Вольга Святославич .......................... Выехал в раздольице чисто поле. Он услышал в чистом поле ратая; Сошка у ратая поскрипывает, Омешики по камешкам почеркивают. ........................... Орет в поле ратай, понукивает, С края в край бороздки пометывает; В край он уедет, другого не видать; Коренья, каменья вывертывает, А великие-то все деревья в борозду валит. Кобыла у ратая соловая, Сошка у ратая кленовая, Гужики у ратая шелковые.
Иначе поется это место:
У оратая сошка красна дерева, А омешики серебряные, А присошечек красна золота. У оратая сапожки на ножках - зелен сафьян: Шилом пяты, носы востры, Под пяту-пяту воробей пролетит, Около носа-носа яйцо прокатит; Кудри у молодца качаются, - Не скатен жемчуг рассыпается; Брови черного соболя, Глаза - ясного сокола.
Вольга Святославич настиг его, увиденного издали, уже на третий день, и пригласил ехать вместе с ним.
Дорогой ратай вспомнил об оставленной сошке:
Ай же Вольга Святославович! Оставил я сошку в бороздочке, ............................. Как бы сошка с земельки повыдернута; Из омешиков земелька повытряхнута, И бросить бы сошка за ракитов куст.
Посланная дружина ничего не могла сделать:
Они сошку за обви вокруг вертят, А не могут сошки с земельки повыдернуть, и проч.
Ратай должен был воротиться и распорядиться своей сошкой. На вопрос удивленного Вольга Святославича, между прочим, отвечал ему:
А я ржи напашу, да во скирды сложу, Во скирды сложу, домой выволочу, Драни надеру, да и пива наварю. Пива наварю, да и мужичков напою. Станут мужички меня покликивати: Молодой Микулушка Селянинович! .............................. Тоби было, Микулушка, пахать да орать, Тоби было, Микулушка, крестьянствовать!
Бог тя благословит, Илья Муромец, силой своей, Так и стой за веру Християнскую, И за дом Пресвятыя Богородицы; На бою тобе смерть не писана. Бейся же со всею силой неверною, И противу всея поленицы удалыя; А сильнее тебя на белом свете Самсон Самойлович да Святогор Колыванович; Еще сильнее от матушки сырой земли Микула Селянинович.
Огородничество
Об огородах в летописях известия встречаются часто:
1146. "Изяслав... взяша Игоревы товары перед Золотыми вороты и под огороды".
Черные клобуки около Киева (1151) "села пожгоша и огороди все присекоша".
(Сузд. 1149, Киев. 1172, 1173).
Печерские затворники "в огради копахуть зелиннаго ради растения".
Огород Святоши, насажденный им самим, существовал еще при еп. Симоне.
Над сыном огородника совершено чудо Св. Борисом и Глебом, как значится в современном свидетельстве жития.
Овощи в Вол. летописи под 1229 г.
В житии Авраамия Смоленского говорится, что Игнатий, епископ смоленский, "скупил огради овощныя окрест града, и постави церковь".
1131. Смоленский князь Ростислав Мстиславич отдал епископу Мануилу огород с капустником.
Из овощей упоминается в Русской Правде горох, измерявшийся убороками; в некоторых изводах говорится о полбе.
Мак, горох, тыква, бобы, чеснок и лук, известны по Печерским житиям.
Хмель известен из древности.
В 1213 г. воз репы в Новгороде стоил две гривны.
Огороды упоминаются в Патерике "с древами плодовитыми", следовательно, в смысле садов.
Под 1159 г. в летописи град сравнивается с яблоками.
В 1091 и 1169 г. родилось много плодов.
В 1228 году новгородский князь Ярослав Владимирович вез псковичам в коробьях дары, паволоки и овощ (вероятно, иностранные плоды).
Скотоводство
В Русской Правде упоминаются кони (жеребцы, кобылы), быки и коровы, волы (третьяки, лонщины-годовики), телята, поросята, овны-бараны, овцы, козы, свиньи. Мясо, полоть, сыр, молоко.
В летописях под 1141 г.: "Поима Всеволод городы Гюргеве - конь, скот, овце, и кде что почюя товар".
Под 1158 г. упомянут скот рогатый.
Скотина содержалась в хлевах, хлевинах. В пищу ей шел овес, сено, трава.
Из описания войны великого князя Изяслава Мстиславича из-за Игоря Ольговича (1146 г.) можно заключить, как обширно бывало сельское хозяйство у удельных князей: "шедше сташа в Мелтекове селе, и оттуда пославше и заграбиша Игорева и Святославля стада, в лесе, по Рахни, кобыл стадных 3000, а конь 1000; пославше же по селом, пожгоша жито и дворы. На гумне в Игореве сельце было стогов девятьсот".
1159. "Мстислав зая товара много Изяславли дружины, и коний и скота". О стадах его под 1170 г.
Стада конские и кобыльи в Вол. летописи под 1225 г.
Там же о борзом коне актазе, что подарил Мстислав галицкий зятю Даниилу.
Коневый тать выдавался князю на поток (поточение, заточение).
За убийство своего конюха великий князь Изяслав наложил виру на дорогобужцев 80 гривен: так было велико значение этой должности. (Сравни значение конюшего в царском периоде).
У Нестора под 1103 г. встречается лошадь.
В Слове о полку Игореве комони.
В Киевской летописи фари, 1150 г.
Звероловство
Древнейшая дань, которую платили славянские обитатели норманнам, состояла в черных кунах (не отсюда ли произошло и имя денег - куны, как у латинян ресuniа от ресus?) и белых веверицах или белках.
Пардусы или рыси часто встречаются в летописях.
Бобры в Русской Правде.
Югра говорила новгородцам, что готовит для них соболей.
Богатство князей заключалось столько же в золоте и серебре, как и в мехах; например, в 1067 г., во дворе Изяславовом разграблено бесчисленное множество злата и серебра, кунами и скорою.
Ростислав смоленский одарил в 1159 году Святослава Ольговича соболями, горностаями, черными кунами, песцами, белыми волками и рыбьими зубами.
Звероловство было любимым занятием князей.
В Поучении Мономаха описывается звериная охота.
Говоря об охоте с отцом на всякого зверя, он упоминает о диких конях, турах, оленях, лосях, вепрях, медведях.
Была известна охота за зайцами: "Мстистав (1176 г.) поехал из Суздаля борзо, яко и на заяц".
У новгородцев были строго определены места, где их князья могли пользоваться ловлей диких зверей и птиц.
В уставе Всеволода Мстиславича упоминается о "лове княже".
В Слове Данииловом упоминается о "серне в тенете".
В песнях сохранились следующие следы этого занятия и промысла. Вольга Святославич посылал свою дружину ловить зверей:
Вейте веревочки шелковыя, Становите веревочки по темну лесу, Становите веревочки по сырой земле.
(Вот перевесища летописи, и верви, перевесы Русской Правды!)
И ловите вы куниц и лисиц, Диких зверей и черных соболей.
Дружина работала неудачно, и Вольга сам
Поскочил по сырой земле, по темну лесу, Заворачивал куниц, лисиц, И диких зверей, черных соболей, Больших поскакучиих заюшек, Малых горностаюшек.
В другом изводе этой былины так описываются подвиги витязя на звериной ловле:
Дружина спит, так Волх не спит: Он обернется и серым волком, Бегал, скакал по темным лесам и по раменью, А бьет он звери сохатые, А и волку, медведю, спуску нет, А и соболи, барсы, любимый кус. Он зайцам, лисицам, не брезгивал.
Птицеловство
В Русской Правде значится: "аже будет росечена земля, или на земли знамение, имь же ловлено, или сеть, то по верви искати вора, либо платити продажу.
Аже перетрет вервь в перевесе, то три гривны продажи, а за вервь гривну кун".
За украденного в перевесе сокола или ястреба пени три гривны.
Пругло, тенето, упоминаются в житии Федосиевом; ловчий наряд в Поучении Мономаха; тенета, кляпцы, в Слове Данииловом.
Варлаам Хутынский отдал монастырю ловища гоголины.
В Слове о полку Игореве встречаются: белые гоголи, чернеди (дикие утки), сизые орлы, галицы (галки), кречеты (белые соколы), черные вороны, сороки, чайки, соколы, дятлы.
Тетерева в ответах Нифонта и грамоте Ростислава.
В Слове о богатом: ряби, елени, вепреве, дичина и проч.
Игорь Святославич северский в плену ястребом ловяшет (1185).
О птицеловстве из песен - выше упомянутый Вольга Святославич посылал дружину по лесам:
Вейте силышка шелковыя, Становите силышка на темный лес, На темный лес, на самый верх, Ловите гусей, лебедей, ясных соколей, И малую птицу пташицу.
Из домашней птицы в Русской Правде упоминаются: куры, голуби, утки, гуси, лебеди; для охоты: сокол, ястреб.
Пчеловодство (Бортничество)
Это слово происходит от борть, выдолбленное дерево для помещения пчел; оно процветало в наших странах с глубокой древности. Леса давали обильную пищу пчелам, разводившимся в дуплах ("бортное ухожье"), и мед, воск, принадлежали к числу наиболее распространенных произведений: мед для домашнего употребления в пищу и питье, а воск для иностранной торговли.
Русская Правда представляет особые постановления для охраны этого прибыточного промысла:
За украденную борть назначалось 12 гривен пени.
Кто "раззнаменает борть, или перетнет межу бортную", тот платит 12 гривен пени.
За "борть ссеченную" 3 гривны пени, а за дерево полгривны.
За выдрание пчел 3 гривны, а хозяину за мед нелаженого улья 10 кун, 1 за лаженный 5 кун.
Если тать скроется, то должно искать его по следу, но с чужими людьми и с свидетелями.
Кто не отведет следа от своего жилища, тот виноват; но если след кончится у "гостинца великого" (большой дороги?), или "на пусте", где села нет, то не платить ни пени, ни татьбы.
О пчеловодстве наших славян говорят древние арабские писатели и даже знают слово улей, описывают борти.
Рыболовство
Принадлежит также к древнейшим промыслам, и с учреждением постов по принятии христианства употребление рыбы в пищу значительно увеличилось.
Св. Антоний Римлянин купил "рыбную ловитву" на потребу монастыря.
Варлаам Хутынский отказал монастырю "ловища рыбные" в Болховском селе, "на Волховци коле", в селе на Слудице.
По смоленской грамоте епископу Мануилу дано в Торопче урока - невод... и бредник.
Невод упоминается и в Слове Даниила Заточника.
Рыболовам галицким мешал Иоанн Берладник с половцами (1159).
В песнях также остались следы этого промысла. Вольга Святославич посылал свою дружину рыбу ловить:
Возьмите топоры дроворубные, Стройте суденышко дубовее, Вяжите путевья шелковыя, Выражайте вы на сине море, Ловите рыбу семжинку и белужинку, Щученьку и плотиченьку, И дорогую рыбку осетринку.
Рыболовные охотники княжеские жалуются:
Свет, государь, ты Владимир Князь! Ездили мы по рекам, по озерам, На твои щаски княженецкие, Ничего мы не поимывали: Нашли мы людей - есть молодцов За триста и за пятьсот, Называются дружиною Чуриловою. Всю они белую рыбицу повыловили, Щуки, караси повыловили жь, И мелкую рыбицу повыдавили. Нам в том, государь, добычи нет, Тебе, государю, приносу нет.
Солеварение
Соль вываривалась в Галиче и на северо-востоке России, что видно из устава новгородского князя Святослава Ольговича (1137), по которому назначались в пользу духовенства пошлины от чрена (железная сковорода для варения соли), и "от салгы по пузу" (какая-то мера для соли).
В былине о Микуле Селяниновиче говорится:
Был-то он в городе во Киеве: Вывез он соли два меха, А во который мех всходить Пудов по сороку.
Ремесла
Рассеянное житье, недостаток в сообщении и множество других препятствий, - были причиной, что жители везде научились сами рано удовлетворять главные свои потребности, не прибегая к посторонней помощи.
Русский крестьянин с женой до сих пор изготавливает все нужное для своего обихода - одежду, летнюю и зимнюю, обувь, посуду, орудия; женщина прядет лен и точет холстину, муж валяет сукно, плетет лапти, шьет тулуп из домашней овчины, делает сани и телеги.
О ремественниках и ремественницах есть особая статья в Русской Правде. За убийство пеня полагается в 12 гривен.
Слово ремесло почти нигде более не встречается. Только в Слове о богатом упоминается враческое ремество.
Плотники, этот промысел принадлежал преимущественно новгородцам, у которых особый конец в городе назывался Плотенским. Еще Святополковы воины корили их: "А вы плотницы сущи!"
Из дерева вырезались разные вещи, например, стрелы:
Потому тем стрелам цены не было: Колены оне были из стрость-дерева, Строганы те стрелки в Новегороде, Клеены оне клеем осетра рыбы, Перены оне перыщами сиза орла.
Улица Лубяница указывает на промысел там лубяной.
Гончарный конец населен был гончарами - глиняное и горшечное искусства.
В летописях встречаются гарнцы.
Каменщики. Ростовцы говорят о владимирцах (1176): "Ти суть холопи наши каменщики".
В 1119 году заложена в новгородском Юрьеве монастыре церковь Георгия каменная, "а мастер трудился Петр".
Андрею Боголюбскому при возведении Владимирского собора (1156) "приведе Бог из всех земель мастеры".
О стене под Выдубецким монастырем (1199) Киевская летопись говорит: "Благоверный Великий князь Рюрик Ростиславич... заложи стену камену под церковью святаго Михаила у Днепра, иже на Выдобычи. О ней же мнозе не дерзнуша помыслити от древних, али на дело ятися... изобрете бо подобна делу и художника во своих си приятелех, именем Милонег, Петр же по крещению" (который и построил ее с небольшим в год).
1194. "Обновлена бысть церкы святая Богородица в Суждали... и покрыта бысть оловом от верху до комар и до притворов, и то чюду подобно... а иже не ища мастеров от Немець, но налезе мастеры от клеврет Св. Богородици и от своих, иных олову льяти, иных крыти, иных извистью белити".
О постройках церковных, см. ниже.
Каменные стены имели некоторые города: Новгород, Киев, Переяславль, Ладога.
При возведении Печерской церкви оказалась сменная доска на алтарь, неизвестно кем принесенная; игумен посылал "тамо, идеже делаются таковыя вещи, три гривны серебра, да тоя мастер возьмет за свой труд".
Упоминаются в летописях мраморные гробницы после Ярослава: великого князя Изяслава, сына Ярополка, и др.
Вытесывались из камня кресты и разные украшения.
В вопросах диакона Кирика упоминаются сосуды деревянные, глиняные, стеклянные, медные, серебряные.
Кузнецы. В житии Феодосия есть известие, что он "шед единому от кузнец, и повеле ему железо счепито (из цепей) сковати". Клещи (1114).
Даниил Заточник говорит: "не огнь творит разжение железу, по надыманье мешное (посредством мехов)".
У него же встречаются выражения: "железо варити, камень долотити".
Литейное искусство было известно, в чем удостоверяет множество оставшихся медных крестов и образков.
В 1151 году епископ Нифонт "оби свинцем Св. Софию".
Серебряных и золотых дел мастерство было довольно распространено.
Оклад Мстиславова евангелия, сделанный, впрочем, в Греции, сохранился до нашего времени (около 1125).
Андрей Боголюбский вскова на образ Владимирской Божией Матери более 30 гривен золота, проче серебра.
В Слове о полку Игореве говорится о "злате стремени". В Слове Даниила Заточника о златокованных трубах. В древних песнях о разных золотых изделиях.
В предисловии к Новгородской Софийской летописи, вероятно, около 1200 г., сказано, при сравнении древних князей и мужей их с новыми: "не жадаху, мало ми есть сто гривен; не кладаху на свои жены златых обручей, но хожаху жены их в серебре, и расплодили были Русскую землю".
Под 1234 г. упоминается в Новгородской летописи серебреник.
Были, вероятно, и денежники, которые чеканили монету.
Плано-Карпини видел (1245) в Орде русского золотых дел мастера Козму, который сделал престол для хана.
Золотошвейное искусство было известно искони.
Еще под 1024 г. о варяге Якуне, пришедшем на помощь к великому князю Ярославу, сказано: "луда бе у него золотом исткана".
Под 1146 г., союзные князья ограбили церковь Св. Вознесения в Путивле, принадлежавшем к владениям их врага, Святослава Ольговича северского: "индитьбе (одежды, покровы) и платы служебныя (воздухи), а все шито золотом".
В 1183 году сгорела Владимирская соборная церковь, и что "бяше в ней... порт шитых золотом и женчюгом, яже вешали на праздник в две верви от Золотых ворот до Богородицы, а от Богородице до Владычних сеней во две же верви чюдных" (Киевская летопись по Ипат. списку).
Под 1216 г. упоминается об оплечьях, шитых золотом: Ярослав перед сражением под Липицами говорит своим боярам и первым своим людям: "Аще и золотом шито оплечье будет, убий!"
В летописях упоминаются: котельник, опоньник (1216), кожевник (1240).
В житии Феодосиевом говорится о делании полотен.
В житии муромского князя Константина о ткании красна.
В песнях упоминаются чеботные и портные мастера (порты - платье, одежда).
Солнышко Владимир стольно-Киевский! Есть у Ставра чем похвастати: Есть у Ставра тридцать молодцев, Тридцать молодцев - чеботных мастеров, - Оны шьют сапожки с нова на ново; Которы сапоги я день держу, День держу, я другой проношу, Снесу-то я сапожки на рыночек, Князьям-боярам повыпродам И возьму-то за них цену полную. Още есть у Ставра чем похвастати: Есть у Ставра тридцать молодцев, Тридцать молодцев - портных мастеров, Оны шьют-то кафтанцы с нова на ново, Который кафтанчик я день держу, День держу, я другой проношу, Снесу эти кафтанцы на рыночек, Князьям-боярам повыпродам И возьму за них цену полную.
ЧАСТНАЯ ЖИЗНЬ
(Большая часть сохранившихся о ней сведений относится к князьям. Без сомнения, они относятся и к боярам, вообще к высшим сословиям).
Князьям и княжнам при рождении давалось имя.
Как Владимир, приняв святое крещение, получил второе имя христианское Василия, так и сыновья его, что достоверно известно о некоторых, например: Борис - Романа, Глеб - Давыда, Ярослав - Георгия.
В его потомстве удерживались прежние языческие имена, которые давались при рождении, и одновременно начались новые, или христианские, так что все князья, до нашествия татар, имели по два имени: одно так называемое княжее, мирское, а другое христианское.
Древнейшее известие о таких двойных именах мы имеем в Хождении игумена Даниила ко святым местам (в начале XII века), который в Лавре Св. Саввы записал для поминовения следующие имена: Святополка-Михаила (Изяславича), Владимира-Василия (Мономаха), Олега-Михаила (Святославича), Мстислава-Андрея (Всеволодовича, Игорева внука).
А вот свидетельства из летописей:
1113. "Преставися Князь Михаил, зовомый Святополк".
1151. "Родися у Святослава Ольговича сын, и нарекоша ему имя в Св. крещеньи Георгий, а мирьски Игорь".
Женщины имели также по два имени:
1178. "Родися у Великаго Князя Всеволода дчи, и нарекоша имя ей в святом крещении Пелагия, княже Сбыслава".
1198. "Родися дщи у Ростислава Рюриковича, и нарекоша имя ей Ефросинья, прозванием Исмарагд, еже наречеться дорогый камень".
Употребительных имен было очень мало, не больше двадцати.
Мирские, княжие имена, были:
норманнские: Рюрик, Олег, Игорь.
славянские: Брячислав, Всеслав, Вячеслав, Изяслав, Мстислав, Ростислав, Святослав, Ярослав, Святополк, Ярополк, Владимир, Володарь, Всеволод.
(Станислав, Судислав, Позвизд, встречаются по одному разу).
Некоторые князья известны были только под христианскими именами, каковы в особенности Давыд и Роман (христианские имена Бориса и Глеба), Василько, Андрей, Юрий или Георгий (Дюрги, Гюрги).
Женские норманнские имена: Ольга (1150), Малфридь (1167), Рогнеда (1108).
Славянские: Передслава (1104, 1116), Верхуслава (1137, 1187), Звенислава (1142), Болеслава (1166), Сбыслава (1178), Ярослава (1187), Всеслава (1197).
В каждом из родов, на которые разделилось потомство Ярослава, были свои собственные любимые имена, например, в Святославовом имена Олега, Всеволода, Игоря, Святослава.
Во Всеволодовом имена Владимира, Мстислава, Ростислава, Изяслава.
О многих князьях именно сказано, что им даны имена в честь отца или деда, например, о Ростиславе Рюриковиче (1173), о Георгии Всеволодовиче (1187), о Владимире Всеволодовиче (1192), о Всеволоде Георгиевиче (1213).
Константин Всеволодович первому своему сыну дал имя женина отца, Василька, а второму своего, Всеволода.
Замечательно, что княжих имен в народе не встречается, как будто бы они были особенной собственностью княжеского рода, и никому более не позволялось такие иметь.
У частных людей бывали также по два имени: из послесловия к известному Евангелию 1056 года мы видим, что владелец его, посадник Изяслава Остромир, имел христианское имя Иосифа.
1200. "Изобрете бо подобна делу (по строению стены, под Выдубицким монастырем) и художника в своих соприятелех (киевский князь Рюрик Ростиславич), именем Милонег, Петр же по крещении".
Князья назывались по имени своему и отеческому (не говорю по отчеству, ибо это слово имело тогда другое значение), которое очень рано заменилось вичем: Ростислав, сын Володимерь (1064), Всеслав, сын Брячиславль (1066), Володимер, сын Всеволожь, и Олег, сын Святославль (1076).
"Бежа Игоревич Давыд с Володарем Ростиславичем (1081). Ярослав Ярополчич, Ярослав Святополчич (1102)".
Бояре назывались также по имени и отчеству с древних времен: Иван Жирославич (1078), Иванко Захарьич (1106), Иван Войтишич, Петр Ильич (1146), Петр Бориславич (1178).
У князей и бояр оставались иногда уменьшительные имена: Василько, Владимирко.
Уменьшительные употреблялись и в бранном значении, например, великий князь Рюрик Ростиславич уведомляет (1185) великого князя Всеволода Георгиевича об измене своего зятя: "Романко от нас отступил".
Уменьшительные имена употреблялись и у бояр: например, Иванко Жирославич (1078). Иногда употреблялись только отеческие имена, например, Ростиславичи, для означения детей (1180), и иногда для всего потомства, например, Олеговичи (1148).
Для отличия употреблялись иногда и материнские имена, например:
1136. "Внук Володимера Василько Маринич убиен бысть ту", т. е. сын дочери его Марины.
1187. "Бяше бо Олег Настасьич", т. е. рожденный от Настасьи, наложницы Ярослава Владимировича галицкого.
Восприемниками при крещении бывали, вероятно, большей частью родственники. Мономах напоминает двоюродному своему брату Олегу Святославичу о его крестнике: "егда же убиша детя мое и твое". Также: "аще ти добро, то с тем, али ти лихое, да то ти судить сын твой хрестный с малым братом своим... или хочеши того убити".
1178. "Родися у великаго князя Всеволода... дчи, и крести ю тетка Ольга" (жена Ярослава галицкого, брошенная мужем и жившая у брата во Владимире).
Князья отдавались родителями на воспитание кормильцам или дядькам, то есть, к ним приставлялись, с самых юных лет, особые знатные мужи из бояр, которые за ними ходили.
(Еще у Святослава мы видели кормильца Асмуда, 942).
1131. Когда Андрей Юрьевич бросился через Лыбедь, в сражении под Киевом с Изяславом Мстиславичем, - двоюродного брата его Владимира Андреевича, бывшего с ним в сражении, "не пусти кормилець его, зане молод бе в то время".
1171. Мстислав Изяславич пленил Пука, кормильца Владимира Мстиславича.
1178. "Се приказываю детя свое Володимера Борисови Захарьичу, и со сим даю брату Рюрикови и Давыдови с волостию на руце", говорит умирающий Мстислав Ростиславич.
"Малу же времени минувшю, приведоша кормиличича, иже бе загнал великыи князь Роман, неверы ради", то есть: пришли (в Галич) сыновья кормильцевы, которых изгнал великий князь Роман. (Волынская летопись ошибочно под 1202 г.).
1208. "Володислав кормиличичь (кормильцев сын), бежал в Угры" (при избиении бояр галицких Игоревичами).
Есть известие и о кормилицах под годами 1202, 1231.
Там же княгиня (супруга Романова) "совет сотвори с Мирославом, с дядьком, и на ночь бежа в Ляхы. Данила же возмя дядька перед ся, изъиде из града; Василька же Юрья поп с кормилицею возмя".
1231. "Давыдови уполошнишуся, теща бо его бяше верна Судиславу, кормильчья Нездиловая, матерью бо си наречашьть ю, веща ему: яко не можешь удержати града сего".
Княжон брали иногда к себе на воспитание бабушка и дедушка:
1198. "Взяста ю (Евфросинию, дочь Ростислава Рюриковича и Верхуславы Всеволодовны), к деду и бабе, и тако воспитана бысть в Киеве на горах".
На третьем или четвертом году князей подвергали постригам, принадлежавшим к семейным праздникам: у ребенка обрезались волосы (что происходило в соборе, через епископа), и сажался он потом на коня.
1191. "Быша постригы у Великаго князя Всеволода, сына Георгева, внука Володимеря Мономаха, сыну его Георгеви, в граде Суждали; того же дни и на конь его всади, и бысть радость велика в граде Суждали (а он родился 1188 г.)".
1194. "Быша постригы у благовернаго и христолюбиваго князя Всеволода, сына Георгева, сыну его Ярославу (который родился в 1190 г.)".
1212. "Быша постригы у Костянтина, сына Всеволожа, сынома его Василку (род. 1209 г.) и Всеволоду (род. 1210 г.)".
1230. Князь Михаил "створи постригы сынови своему Ростиславу, Новегороде, у Св. Софье, и уя влас архиепископ Спиридон".
Князья смолоду учились грамоте, вероятно, у духовных лиц: Мстислав (1096) писал к отцу; Мономах писал к Олегу и требовал от него ответа.
1164. "Святослав прочте грамоту вборзе от епископа о смерти дяди".
1172. "Галичане, списавше грамоту ложную, пославше к Мстиславу Изяславичу".
При князе Владимире Мстиславиче (1169) упоминается дьячок Имормыж. В Волынской летописи (1213) упоминается "дьяк Василь, рекомый Молза".
О полоцкой княжне Евфросинии: "случижеся девице сей учене быти книжному писанию, еще недостигше ей в совершен возраст телеснаго естества".
Век живи, век учись, - эта пословица прикладывается к древнему воспитанию, о чем мы имеем и любопытное замечание Мономахово: "его же умеючи, того не забывайте доброго, а его же не умеючи, а тому ся учите; яко же бо отец мой, дома седя, изумеяше пять язык, в том бо честь есть инех земель. Леность бо всему мати: еже умееть, то забудеть, а его же не умееть, тому ся не учить; добре же творяще, не мозите ся ленити ни на что же доброе".
Вероятно, значительную часть воспитания занимали следующие упражнения, упоминаемые в песне:
У меня за маленька* да было хожено, У меня за маленька да было боротось, С за маленька было стреляно. Горит душа, мне-ко хочется С вашими стрельцами пострелятися, Пострелятися во чистом поле.
-------
* В малолетстве.
Князья получали себе от родителей уделы очень рано.
Как Владимир Святой разослал своих сыновей в самой ранней молодости по их городам, точно так встречаем мы множество примеров и в нашем периоде:
1102. О Мстиславе Владимировиче говорят новгородцы: "сего ны дал Всеволод, а въскормили есмы себе Князь". Мстислав родился в 1076 г., а Всеволод скончался в 1093 г., следовательно, новгородское княжение Мстиславово начинается никак не позднее 13 или 14 лет.
1119. Андрей Владимирович получил от отца Мономаха Владимир 17-ти лет.
1146. Ярослав Всеволодович посажен отцом в Турове шести лет (род. 1140).
1146. Владимир Андреевич посажен дядей во Владимир, а его через пять лет еще не пускал кормилец биться в опасном месте (1151), следовательно, верно, он сидел младенцем.
1154. Давыд Ростиславич, 14 лет, оставлен отцом в Новгороде на столе (род. 1140).
1169. Глеб Георгиевич, получив от брата Киев, отдал Переяславль сыну Владимиру, едва десяти лет, потому что через два года ему было только 12.
1198. Ростислав, сын Ярослава Владимировича (род. 1190), умер в Луках восьми лет, где посажен был князем.
1201. Ярослав Всеволодович послан в Переяславль Русский на десятом году (род. 1191).
1208. Святослав Всеволодович отпущен в Новгород на княжение пяти лет (род. 1196).
1218. Константин Всеволодович послал сыновей своих на княжение - Василька в Ростов на девятом году (род. 1209), а Всеволода в Ярославль на восьмом году (род. 1210), Всеволод был послан дядей в Русский Переяславль на семнадцатом году (1227).
1221. Великий князь Георгий послал сына Всеволода на девятом году в Новгород (род. 1213).
Точно так же очень рано выступали они и на поприще действий, принимали участие в походах, и пример Святослава, начавшего сражение с древлянами (945) тогда, как едва он мог бросить копье, есть отнюдь не необыкновенный пример.
Владимир Мономах свидетельствует, что он начал свои пути и ловы тринадцати лет.
Владимир Мстиславич (род. 1131), оставленный братом Изяславом в Киеве, защищал Игоря Олеговича от убийц с опасностью собственной жизни (1146), пятнадцати лет, и с тех пор принимал участие во всех следующих войнах, послан за помощью в угры и т. д.
Владимир Андреевич в 1151 г. не был пущен своим кормильцем биться через Лыбедь, "зане молод бе", а он уже три года перед тем участвовал в походах и не переставал действовать.
Игорь Святославич родился в 1151 г., а мы видим его, уже восьми лет (1159) на сейме в Лутаве.
1159. Ярослав Всеволодович принял бежавшую княгиню Изяслава Давыдовича, проводил ее до Гомеля, потом участвовал в походах ее мужа на Переяславль восемнадцати лет (род. 1140).
Святослав Ольгович (род. 1167) отводил полки назад из несостоявшегося похода на половцев, шестнадцати лет, 1183 г., и потом в том году ходил опять на половцев.
Всеволод Юрьевич, 16 лет (1174), ходил под Киев в войске своего брата Андрея Боголюбского, а двадцати должен уже был выдерживать сильную борьбу со своим племянником и рязанским князем Глебом, т. е. был главным действующим лицом.
Олег Игоревич (род. 1174) послан отцом, семи лет, провожать полки домой вместе с двоюродным братом, из несостоявшегося к половцам похода (1183).
Святослав Игоревич (род. 1176) послан семи лет провожать галицкого князя Владимира Ярославича по примирении с ним отца (1183).
Константин Всеволодович (род. 1185) ходил четырнадцати лет с отцом на половцев (1199).
Ярослав Всеволодович участвовал в походе на половцев также на четырнадцатом году.
Владимир Всеволодович (род. 1192) на тринадцатом году участвовал с отцом в походе на Рязань (1207).
Иван Всеволодович, с 14 лет (род. 1194), участвовал во всех взаимных отношениях старших братьев.
Ростислав Рюрикович (род. 1172) ходил в поход на Галич четырнадцати лет (1186).
Василько Константинович (род. 1209) послан был дядей, великим князем Георгием, против татар, в 1224 г., четырнадцати лет.
Всеволод Константинович (1213) послан на помощь к дяде Ярославу в Торжок пятнадцати лет (род. 1200), и четырнадцати уже ходил с полками.
Федор Ярославич (род. 1218) послан дядей, великим князем Георгием, на мордву, одиннадцати лет (1230).
Даниил Романович, лет девяти, был уже на коне и не сходил с него, а в восемнадцать принимал самое жаркое участие в сражении с татарами на Калке.
О всех князьях, год рождения которых записан, уверенно можно сказать, что они с самых молодых лет начинали принимать участие во всех происшествиях, следовательно, это следует заключить и о тех, год рождения которых не записан.
В брак князья вступали в самой ранней молодости.
1117. Андрей, сын Мономаха, женился на Тугаркановой внучке пятнадцати лет.
1187. Святослав Игоревич, десяти лет, женат на дочери Рюрика Ростиславича (род. 1177).
1187. Ростислав Рюрикович, четырнадцати лет, женат отцом на восьмилетней дочери великого князя Всеволода суздальского (род. 1173).
1187. Владимир Игоревич, семнадцати лет (род. 1170), "привел из половец Кончаковну, и с детятем, и обвенчан".
1196. Константин Всеволодович женат был отцом десяти лет (род. 1186).
1205. Ярослав Всеволодович женился пятнадцати лет (род. 1191).
1227. Василько Константинович (род. 1209), семнадцати лет, на дочери Михаила черниговского (1227).
1229. Всеволод Константинович (род. 1210), девятнадцати лет, на дочери Олега Святославича курского.
1230. Всеволод Игоревич семнадцати лет (род. 1213),
1233. Федор Ярославич, четырнадцати лет (род. 1219), среди приготовлений к свадьбе скончался.
Браки устраивались преимущественно родителями жениха и невесты, - кроме особенных случаев; по крайней мере, все выражения, встречающиеся при записанных браках, это показывают:
1102. "Ведена бысть дщи Святополча Сбыслава в Ляхы за Болеслава, месяца ноября в 16 день".
1107. "Поя Володимер за Юрья (Долгорукого) Осеневу внуку, а Олег поя за сына... Гиргеневу внуку, месяца генваря 12 день".
1142. "Всеволод (Ольгович) отда дчерь свою Звениславу в Ляхы за Болеслава".
1143. "Всеволод (Ольгович) ожени сына своего Святослава Василковною, Полотскаго князя".
1148. "Ростислав Смоленский проси дчери у Святослава Ольговича за Романа, сына своего, и ведена бысть Новогороду... января в 9 день".
1133. "Ожени Гюрги (Владимирович) сына своего Глеба, в Руси, Изяславною Давыдовича".
1189. "Князь Великий Всеволод отда дчерь свою Верхуславу Белугороду за Рюриковича Ростислава, м. иулия в 30 день".
1206. "Великий князь Всеволод ожени сына своего Ярослава, и приведоша за нь Юрьевну Кончаковича".
1211. "Великий князь Всеволод ожени сына своего Георгия Всеволожною Кыевьскаго князя".
1227. "Ожени Великий князь Гюрги, сын Всеволожь, сыновца своего Василка Константиновича, и поять за нь Михаиловну, Черниговьскаго князя".
Замечательно, что о новгородцах, в отношении к их князьям, употребляются выражения, как о родителях:
1155. "Ожениша Новгородци Мстислава Гюргевича, и пояша за нь Петровну Михалковича".
Собственный выбор (когда родителей не было в живых) выражался следующим образом:
1094. "Поя Святополк себе жену, дщерь Тугорканю, князя половецькаго".
1175. "Оженися Ярополк Ростиславич, князь Володимерьский, послав Смоленьску, поя за ся княгиню Всеславлю, дщерь князя Витебьскаго".
1215. "Оженися Володимер, сын Всеволожь, в Переяславли Русском, Глебовною, Черниговьского князя".
1232. "Оженися князь Володимер Константинович".
К особенным случаям должно отнести следующие:
1116. "Ярополк жену полони собе Ясыню".
1153. "Изяслав повел жену собе из Обез".
Браки первых поколений после Ярослава совершались преимущественно с иностранными владетельными домами, а именно - королей угорских и польских, царей греческих и князей германских, ханов половецких.
А потом, когда законы о родстве стали то позволять, князья брали себе жен дома, друг от друга.
Из частных лиц известны только несколько браков с новгородками:
1122. (Н.) "Оженися Мстислав (Владимирович) Кыеве, поя Дмитровьну, Новегороде, Завидиця".
1123. "Оженися Всеволод, сын Мьстиславль, Новегороде".
1155. "Великий князь повеле Дюрги Мстиславу, сынови своему, Новегороде, женитися Петровною Михалковича, и оженися".
1176. (Н.) "Оженися князь Мьстислав (Ростиславич) Новегороде, и поя у Якуна дчерь у Мирославиця".
Свадебные пиры отличались пышностью и роскошью: князья созывались издалека, родственные и союзные. За невестами посылались многочисленные поезда.
1114. (СЛ.) "Изяслав отда дщерь свою Полотску за Борисовича за Роговолода, и Всеволод, князь Киевский, приде с женою, и со всеми боляры, и с Кыяны, Переяславлю, на свадьбу".
Самое подробное описание относится к браку дочери великого князя суздальского, Всеволода Юрьевича, Верхуславны с Ростиславом, сыном великого князя киевского Рюрика Ростиславича.
1187. "Посла князь Рюрик Глеба князя, шюрина своего, с женою, Славна тысяцкого с женою, Чюрыну с женою, многи бояре с женами, ко Юрьевичу к Великому Всеволоду в Суждаль, по Верхуславу, за Ростислава. А на Боришь день отда Верхуславу, дщерь свою, Великий князь Всеволод, и да по ней многое множьство, без числа, злата и сребра, а сваты подари великими дары, и с великою честью отпусти; еха же по милое своей дочери до трех станов, и плакася по ней отец и мати: занеже бе мила има, и млада сущи осми лет; и тако многи дары дав и отпусти в Русь, с великою любовью, за князя Ростислава. Посла же с нею сестричича своего Якова с женою, и ины бояры с женами; приведоша же ю в Белгород на Офросеньин день, а заутра Богослова, а венчана у святых Апостол, у деревянной церкви, блаженным епископом Максимом. Створи же Рюрик Ростиславу велми силну свадбу, акаже несть бывала в Руси, и быша на свадбе князи мнози, за 20 князей; сносе же своей дал многи дары и город Брягин; Якова же свата и с бояры отпусти ко Всеволоду в Суждаль, с великою честью, и дары многими одарив".
Сваты, тысяцкие, поезда, дары, приданое, представляют сходство с обрядами, которые сохранились до сих пор в наших селах, и следующая песня как будто пелась в Суздале или Киеве.
Повелел мне, сударь-батюшко, Повелела моя матушка: "Подойди, дите любимое, Ко столу да ко дубовому, Поклони свою головушку, Покори свое сердечушко Этим гостям незнакомыим, Господину честну тысяцку, Княжаям-брюдгам боярыням, Всему кругу молодецкому, Поезду да княженецкому, Молоду князю в особину; Называй его по имени, Звеличай его по изотчины, Не кори его отечества: Он честного отца-матери, Роду-племени почтенного".
С терема на терем краевая девица шла Желтые кудри за стол пошли, Русую косу за собой повели: Желтыя кудри - (Ростислав) молодец, Русая коса - душа (Верхуслава). На улице дождик накрапывает, Доброй молодец у девицы выспрашивает: "Ты скажи-скажи, красна девица! Кто тебе из роду мил?" - Мил мне милешенек Батюшко родной. - "Девица красная - душа! Эта не правда твоя, не истинная: Свое сердце тешишь, а мое гневишь". На улице дождик накрапывает, У красной девицы перстень с руки выпадывает, Добрый молодец у девицы выспрашивает: "Ты скажи, скажи правду всю, Кто тебе из роду мил, душа девица?" - Мил мне милешенек добрый молодец. - "Красная девица - душа! Это правда твоя, это истинная: Свое сердце тешишь, мое веселишь".
Присоединим прочие описания свадеб.
1194. "Заутра же в понедельник, приде ему весть от сватов, иже идяхуть поимати внукы Святославле Глебовны Офимьи за царевича. Святослав же посла противу има мужи Кыевьскыя".
1196. (Ник.) "Великий князь Всеволод жени сына своего князя Константина у князя Мстислава Романовича... ту сущу и самому князю... и со княгинею своею и з детьми, и Рязанскому князю Роману... и с ним братия его князь Всеволод... и Владимир с сыном своим Глебом, и князь Муромский Володимер, и Давыд, и Юрьи, с мужи своими, и бысть радость и любовь велия в городе Володимери".
Есть еще любопытное описание приготовлений к княжеской свадьбе в Новгородской летописи, по поводу смерти старшего Ярославова сына Феодора, который внезапно среди этих приготовлений скончался:
1233. "Еще млад, и кто не пожалует сего, - сватба пристроена, меды изварены (в Т. посычены), невеста приведена, князи позвани, и бысть в веселия место плач и сетование".
Совершение брака не мешало принимать участие немедленно в войне, если обстоятельства того требовали. Так, в 1144 г. начался галицкий поход тотчас после свадьбы в Переяславле. Василько Константинович, женившись на восемнадцатом году (1227), на другой же год (1228) ходил войной на мордву; Ярослав Всеволодович, женившись пятнадцати лет, ходил вскоре по приглашению в Галич и действовал в происшествиях на юге, принимал участие в рязанском походе отца, и проч.
Об отношениях мужа к жене приводим наставление Владимира Мономаха детям: "Жену же свою любите, но не дайте им над собою власти".
Княгини пользовались всеми правами, им принадлежавшими, имели особые уделы и были предметом любви и уважения.
Как ни скудны наши летописи известиями этого рода, но мы все-таки можем указать несколько, в подтверждение своего положения, именно: когда князья появились под Киевом, вследствие ослепления Василька, и грозили войной, вдова Всеволода с митрополитом вышла из города просить их о пощаде; Мономах "преклонися на молбу княгинину, чтяшеть ю, акы матерь, отца ради своего... и послуша ея, акы матере".
1180. "Святослав (Всеволодович) ходяшет ловы дея... и тогда сдумав с княгинею своею и с Кочкарем, милостьником своим, и не поведе сего мужем своим лепшим думы своея, и абие устремися Святослав на рать..."
1194. "Сего же болми охудевающи силе и отемняющи язык, и возбнув, и рече ко княгине своей: коли будет, рче, Св. Макковей. Она же: в понедельник. Князь же рче: о не дождочю я того... Княгини же усмотревши, яко ино видение виде некако князь, нача прошати", и проч.
Напомним об отношениях великого князя Ростислава Мстиславича к сестре Рогнеде (1168), великого князя Рюрика Ростиславича к снохе Верхуславе (1187), великого князя Всеволода Георгиевича к сестре Ольге, и проч.
Браки бывали иногда не без греха, - впрочем, судя по беспристрастию и вообще по духу наших летописей, не скрывающих с умыслом ничего предосудительного, нельзя предполагать, чтобы нарушения были часты. Из летописей мы узнаем только о неправильности жизни в этом отношении Ярослава Святополковича, который (1117) отослал от себя жену свою, Мономахову внучку; Романа галицкого, который поступил так же (1197) с женой своей, дочерью великого князя Рюрика Ростиславича, и хотел постричь ее, и, наконец, двух галицких князей, а именно знаменитого Ярослава галицкого, и преимущественно сына его Владимира.
О Ярославе сказано, в Киевской летописи, под 1173 годом:
"Выбеже княгиня Ярославляя из Галича в Ляхи, с сыне с Володимером, и мнози бояре с нею". Вскоре они были вызваны назад: "Поеди вборзе, отца ти есмы взяли, и приятеле его, Чаргову чадь, избиле, а се твой ворог Настаска. Галичане же пакладше огонь, сожгоша ю, а сына ея в заточение послаша, а князя водивше ко кресту, яко ему имети княгиню в правду, - и тако уладившеся".
Неудовольствия, однако, продолжались, и Ярослав, умирая, завещал было свой стол Олегу, рожденному от Настасьи.
О Владимире сказано (1188): "Мужи Галичьскии недобро живут с князем своим про его насилье, зане где улюбив жену, или чью дочерь, поимашеть насильем... поя у попа жену, и постави собе жену, и родися у нея два сына".
Роман волынский, в беспрерывной распре со своим тестем, великим князем Рюриком Ростиславичем, "нача отпущати" его дочь. Неизвестно, что с нею сталось, а Роман вскоре взял себе другую жену, впрочем, может быть, вследствие ее смерти.
У Ярослава Всеволодовича тесть, Мстислав новгородский, взял к себе его жену (1216), неизвестно по какой причине и не отпустил ее, несмотря на его просьбы.
У Святополка-Михаила был, по известиям летописи, сын, рожденный от наложницы.
Кажется, не будет смелостью утверждать по малому количеству этих записанных нарушений, что брак между князьями соблюдался строго и свято в общем образе той жизни.
На радостях о рождении детей, князья ставили церкви:
1127. "Заложи церковь камену Св. Иоанна во имя сына своего" (новгородский князь Всеволод Мстиславич).
1173. "Родися (у Рюрика Ростиславича) сын... Михаил-Ростислав... в Лучине... и поставиша на том месте церковь, Св. Михаила, кде ся родил".
Родины праздновалися также пиром, равно как и постриги, о которых известия представлены выше. Предложим одно по Никоновскому Сборнику:
1196. "Быша постриги у... Великаго Князя Всеволода... сыну его Володимеру... ту сущу... епископу Ивану, и ту сущу князю Рязанскому Роману, и з братьею своею, и с мужи своими, и быша в радости, и в веселии, и в любви, и в соединении вечнем, и тако разидошася во свояси".
Праздновались также именины.
1097. "Не ходи от именин моих, просит Святополк несчастного Василька. Да аще не хощешь остати до именин моих, да приди ныне, целуеши мя, и поседим вси с Давыдом".
Праздновались церковные праздники: Пасха, Рождество Христово и др.
1084. "Приходи Ярополк ко Всеволоду на Велик день".
1096. Подожди Святок, приглашает Святополк Василька Ростиславича, приезжавшего, 4 ноября, помолиться в Выдобиче.
1159. "Начаша Ростислава звати лестью у братщину (полочане) к Св. Богородици старей на Петров день".
Братчинами назывались преимущественно монастырские торжественные обеды.
Кроме семейных пиров бывали роскошные угощения по случаю освящения церквей:
1072. "Пренесоша... Св. Бориса и Глеба (Ярославичи) и отпевше литургию, обедаша братья, на скупь, кождо с бояры своими".
1115. "Обедаша у Ольга и пиша, и бысть учрежение велико (по случаю основания новой церкви Св. Бориса и Глеба), и накормиша убогыя и странныя по три дни".
1184. "Священа бысть ц. Св. Василья... и созва (великий князь Святослав Всеволодович) на пир от Св. митрополита Никифора, ины епископы, игумены и весь святительский чин, и Кияны, и быша весели, и отпусти е, и разидошася во свояси".
1200. "Приеха Великый Князь Рюрик со княгинею, и со сынома... и с дочерью... и со снохою, и постави кутью у Св. Михаила, и молитву принесе.... и створи пир не мал, и трапезу со приготовлением, и накорми игумены, и со калугеры всими... и подари вся яже от первых и до последних, не токмо ту сущая, но и прилучившаяся тогда... и возвесели духовно о пришедшей в дело таково царьской мысли его".
1218. Великое торжество было во Владимире по случаю принесения полоцким епископом мощей Логина сотника для великого князя Константина.
В Ростове при освящении церкви Св. Бориса и Глеба, великий князь Константин сотвори пир и учреди люди, и проч.
На всех подобных праздниках угощались обыкновенно убогие и странные (1115).
Владимиров прекрасный обычай рассылать на возах по улицам пищу и питье больным и бедным исполнялся и другими князьями, например, по известию, сохранившемуся в КИ. и великим князем Андреем Боголюбским:
1175. "Веляшеть по вся дни возити по городу брашно и питье разноличное, больным и нищим на потребу".
По случаю княжеских съездов и свиданий происходили роскошные пиры, с которыми соединялось богатое одариванье.
1147. "Прислав Гюрги и рече: приди ко мне, брате, в Москов. Святослав же еха к нему с детятем своим Олгом, в мале дружине, пойма с собою Володимера Святославича. Олег же еха наперед к Гюргеви, и да ему пардус. И приеха по нем отец его Святослав, и тако любезно целовастася, в день пяток, на похвалу Св. Богородицы, и тако быша весели. Наутрии же повеле Гюрги устроити обед силен (первый московский славный обед!), и створи честь велику им, и да Святославу дары многы, с любовию, и сынови его Олгови и Володимеру Святославичу, и муже Святославле учреди, и тако отпусти и".
1149. "Изяслав же позва (пришедших к нему на помощь угров и ляхов) к собе на обед, и тако обедавше быша весели, великою честью учестив е, и дарми многыми дарова е, а тако поехаша кождо в своя товары".
1151. "Вячеслав... позва сына своего Изяслава к собе на обед, и Кияны все, и королевы мужи и Угры, с их дружиною, и пребыша у велице любви. Вячеслав же и Изяслав велику честь створиста Угром, Вячеслав же от себе, а Изяслав же от себе, и дарми многыми одариста и, и сосуды и порты и комонми и паволоками, и всякими дарми".
1160. "Снимася Ростислав с Святославом Ольговичем Моровийске, м. мая в 4 день. Бысть же съезд ею на великую любовь. Тогда же Ростислав позва Святослава к собе на обед. Святослав же еха к нему безо всякаго извета, и бысть же радость в тъ день межю има и дарове мнози: да бо Ростислав Святославу соболми, и горностайми, и черными кунами, и песци, и белыми волкы, и рыбьими зубы: на заутрие же позва Святослав Ростислава к собе на обед... да Святослав Ольгович Ростиславу пардус и два коня борза у ковану седлу".
1193. "Ростислав испросися у отца ко строеви своему, ко Смоленьску, с сайгаты... Всеволод, тесть его, позва и (Ростислава) к собе. Ростислав же еха к отцю своему в Суждаль, со сайгаты: тесть же его держав у себе зиму сюя и одарив даръми многими, и со честью великою, зятя своего и дчерь свою, отпусти во свояси".
1229. "Благоразумный князь Юрги призва (братьев и племянников, на него вознегодовавших) на снем в Суздаль, и исправивше все нелюбье между собою, и поклонишася Юрью вси... целоваша крест... и праздновавша Рождество Пресв. Богородицы у епископа Митрофана, бывше весели и одарены с мужи своими, и разъехашася".
Бывали угощения общие, в которых весь город принимал участие, например:
1148. Изяслав с сыном Ярославом "посласта подвойскеи и бириче по улицам кликати, зовучи к князю на обед, от мала и до велика; и тако обедавше, веселишася радостью великою и честью, разъидошася в свои домы".
1150. "Изяслав от святой Софьи поеха, и с братьею, на Ярославль двор, и Угры позва с собою на обед, и Кияны, и ту обедав с ними на велицем дворе на Ярославли, и пребыша у велице весельи; тогда же Угре на фарех и на скоках играхуть, на Ярославли дворе, многое множество. Кияне же дивяхутся Угром множеству, и кметьства их, и комонем их".
1195. "Позва и Рюрик на обед, Давыд же приеха ко Рюрикови на обед, и быша в любви велици и во весельи мнозе, и дарив дары многими и отпусти и. И оттоле позва сыновец его Ростислав Рюрикович к собе на обед к Белугороду... Ростислав одарив дары многими и отпусти и. Давыд же позва великого князя Рюрика на обед к собе, брата своего, и дети его, и ту пребыша в весельи и в любви велиц, и одарив Давыд брата своего Рюрика дарми многими и отпусти и; потом же Давыд позва монастыре все на обед, бысть с ними весел, и милостыню силну раздава им и нищим, и отпусти и; потом же позва Давыд Чернии Клобуци вси, и ту попишася у него вси Чернии Клобуци, и одарив их дарми многими и отпусти их. Кыяне же почаша звати Давыда на пир, и ту подаваючи ему честь велику и дары многи; Давыд же позва Кыяне к собе на обед, и ту бысть с ними в весельи мнозе и во любви велици, и отпусти их".
Преимущественно, кажется, отличались расположением к таким угощениям Изяслав Мстиславич и Рюрик Ростиславич.
Дары были данью в некотором смысле, как мы видели прежде, но вместе служили и знаком почтения, уважения, а также и приязни, равно как и залогом ходатайства, например:
1123. После неудачной попытки Ярослава Святославича под Владимиром помогавшие ему "Угры же, и Ляхове, и Володарь, и Василько, разидошася, а к Володимеру с молбою и дарами, послаша посла".
1128. Всеволод Ольгович "нача ся молити Мьстиславу (Владимировичу), и бояры его подъучивая и дары дая, моляшеться им", чтоб они убедили великого князя не помогать дяде его Ярославу.
1159. "Установи людье Ростислав (в Полоцке, по укрощении мятежа), и одарив многими дарами, и води я к хресту".
Впрочем, вообще князья любили пировать со своей дружиной. Пировать называлось пить. Одно это выражение показывает, что знаменитое изречение Владимира Святого не утратило своего значения: "Руси есть веселие пити".
В особенную похвалу внуку его Всеволоду говорится о воздержании его от пьянства и похоти.
Мономах в своем Поучении намекает на то же.
1063. "Единою пьющу Ростиславу с дружиною".
1115. "Князья обедаша у Олега и пиша" (при перенесении мощей свв. Бориса и Глеба).
1143. "Скопишася братья вся и безбожнии Ляхове, и пиша у Всеволода, и тако разидошася".
1150. "В то время (при нападении Изяслава Мстиславича) Борис (Георгиевич) пьяшет в Белегороде на сеньници с дружиною своею и с попы Белогородьскими".
1151. "Мстиславу... ставшю у Сапогыня, а Угре сташа около его. Тогда выслал ему бяшет Володимер Андреевич питье из Дорогобужа много и Угром. Мстиславу же пьючи с Угры..."
1157. "Пив Гюрги (Владимирович) в (у) осменика у Петрила, в тъ день на ночь разболеся".
1154. "Сы ночи был весел с своею дружиною (великий князь Вячеслав Владимирович), и шел спать здоров; якоже легл, так боле того не встал".
1188. "Князящу Володимеру в Галичской земли, и бе бо любезнив питию многому" (т. е. пированью).
1217. "Глеб Володимерович с братом позва (братьев) к себе, яко на честь пиренья, в свои шатер... скры (людей своих вооруженных) близь шатра, в нем же бе им пити... и яко начаша пити и веселитися..."
Принадлежностью княжеских пиров были песни, пляска и гульба, если не музыка.
В Несторовом описании Святославова пира (Ярославича) читается: "яко вниде (Феодосий) во храм, идеже бе князь седя, и се виде многия играющи перед ним, овы гусльные гласы испущающе, другые же органные гласы поюще, и инем заморьскыя пискы гласящим, и так всим играющем и веселящимся, яко же обычай есть пред князем... Блаженный вскрай его седя и долу ник, и яко мало восклонився, рече к тому: то будет ли еще на онем свете тоже, ту абие он... умилися, и мало прослезися, повеле тем престати".
В Слове о богатом описывается пир "с гусльми и свирельми, веселие многое... смехословци, плясания, воплеве, песни..."
Слово о полку Игореве свидетельствует, что были особые певцы, - вроде северных скальдов, - которые на таких пирах воспевали славу князей.
"Боян бо вещий, аще кому хотяше песнь творити, то растекашеться мышию по древу, серым волком по земли, сизым орлом под облакы. Помняшеть бо речь первых времен усобице, тогда пущашеть десять соколов на стадо лебедей - который дотечяше, та преди песнь пояше: старому Ярославу, храброму Мстиславу, иже зареза Редедю пред полки Касожьскими, красному Роману Святославичю. Боян же, братие, не десять соколов на стадо лебедей пущаше, но своя вещия персты на живыя струны въскладаше, они же сами князем славу рокотаху. Почнем же, братие, повесть сию от стараго Владимира до нынешняго Игоря..."
В былинах эти певцы изображаются еще живее. Приведем некоторые подобные места, соединяя их из разных песен.
Во славном во Новеграде Как был Садко купец, богатый гость, А прежде у Садка имущества не было: Одни были гуселки яровчаты, По пирам ходил-играл Садко. Садка день не зовут на почестен пир, Другой не зовут на почестен пир, И третий не зовут на почестен пир. Потом Садко соскучился...
Он мастер Ставер в гусли играть, Игр играть и напевок напевать Про старые времена и про нынешни, И про все времена досюлешны.
...Пошел Добрынюшка Микитинец К князю Владимиру на почестен пир. Сокручивается в платы скоморошныя, Идет в терем златоверхватый По ступенчикам идет по наличныим, Ступенчики гибаются, весь терем шатается. Говорит Владимир князь стольно-Киевский: Скоморошье место на запечье. А Добрыня скочил на печку на муравленую, Он натягивал в гусельках, налаживал Двенадцать струночек золоченыих,
И зыграл он в гуслицы яровчаты, Выигрывал хорошенько из Царя-града, А из Царяграда до Иерусалима, Из Еросалима к той земле Сорочинския. Третий раз стал поигрывати Все свое похоженьице рассказывати. На пиру игроки все приумолкнули, Все скоморохи приослушались: Этакой игры на свете не слыхано, И на белоем игры не ведано.
Все народы приближалися, И Добрынюшке покланялися.
Тая-то игра прилюбилася Всему кругу молодецкому Всему поезду княженецкому.
Князю игра-та по уму пришла, Сам говорил таково слово: Ай жа ты детина (молода) скоморошина! Опущайся со печки муравлены, Выбирай себе место, где тебе любое.
Ставал Владимир князь на резвы ножки, Наливал-то он чару зелена вина, Подносил к молодой скоморошине.
В былине о Чуриле Пленковиче указывается еще на следующее занятие скоморохов:
И возговорит княгиня Опраксия: Ай же ты, солнышко Владимир князь! Положи-тко Чурилу в постельнички, Чтобы стлал он перину пуховую, И складал бы зголовьице высокое, И сидел бы у зголовьица высокого, Играл бы в гуселышки яровчаты, И спотешал бы князя Владимира.
Во вступлении к Волынской летописи встречается следующее, не совсем ясное место о подобном обычае у половцев: "По смерти же Володимере оставшю у сырьчана единому гудцю же Ореви, посла и в Обезы, река: Володимер умерл есть, а воротися, брате, поиди в землю свою; молви же ему моя словеса, пой же ему песни Половецкия".
Есть древний след тостов или здравиц.
1065. "Княже, хочу на тя пити, говорит катапан греческий Ростиславу Владимировичу в Тмуторакани. Оному же рекшю: пий..."
Посты, однако же, строго наблюдались. Доказательством тому служит, какое страшное смятение произошло во всем православном мире (1164) вследствие учения владимирского епископа Леона.
"Неести мяс в господьскыя праздникы, в среды и в пяткы, ни на Рождество Господне, ни на Крещенье. И бысть тяжа про то велика пред князем Андреем, предо всеми людьми, и упре его (Леона) владыка Феодор. Он же иде на исправление Царюгороду".
Все наши князья сочли обязанностью снарядить особые посольства в Константинополь, чтобы там удостовериться в истинном учении. Победа осталась на их стороне.
Через четыре года воинами великого князя Андрея суздальского взят был Киев (1169), "его же не было никогда же", и летописец Суздальский торжественно приписывает это несчастье новому учению, которое разделял киевский митрополит.
Вообще, образ жизни князей, их времяпрепровождение в дни мира было следующим:
Вставали они рано поутру, со светом. "Первое к церкви, - говорит Мономах, - да не застанет вас солнце в постели, тако бо отец мой деяшеть блаженный и все добрии мужи свершении. Заутренюю отдавше Богови хвалу, и потом солнцю всходящю и узревше солнце, и прославити Бога с радостью".
По праздникам князья присутствовали при богослужении.
1125. О Мономахе сказано: "Жалостлив же бяше отинудь, и дар си от Бога прия, да егда в церковь внидяшеть, и слыша пенье, и абье слезы испущашеть, и тако молбы ко владьще Христу со слезами воспущаше".
Смоленский князь Давыд Ростиславич ежедневно посещал церковь (1199).
С Владимирком галицким (1152) случился удар, когда он шел от вечерни.
Андрей Боголюбский "к заутрени в нощь входяшеть в церковь и свещи вжигивашет сам".
1169. Великий князь Ростислав "по вся недели (в продолжение Великого поста) причащение имаше, слезами омывая лице свое и воздыханием частым смиряя себе, и стонание от сердца своего испущая, всим видящим его в толици смиреньи стояща, и тако не можаху удержатися от слез".
Службу слушали, вероятно, на полатях, в домовых церквях:
1152. "Якоже съеха Петр (посол великого князя Изяслава Мстиславича) с княжа двора, и Володимер (галицкий) поиде к божнице, ко святому Спасу на вечернюю, и якоже бы на переходех до божници, и ту виде Петра едуща, и поругася ему... и то рек иде на полати, и отпевше вечернюю", и проч.
Такие полати, кажется, мы видим при церкви в Боголюбовом монастыре близ Владимира, где великий князь Андрей слушал божественную службу.
Затем следовал завтрак.
"Да заутрокай, брате, говорит Святополк приглашенному Васильку, и обещася Василко заутрокати".
1095. "На утрия в неделю, заутрени суще године, пристрои Ратибор отрокы в оружьи, истобку пристави истопити им. И присла Володимер отрока своего по Итлареву чадь... зоветь вы князь Володимер, рекл тако: обувшеся, в тепле избе заутрокавше у Ратибора, придите ко мне".
После завтрака князь садился думать с дружиной или оправливать людей, как то видно из Поучения Мономаха:
"Тоже и худаго смерда и убогыя вдовицы не дал есмь сильным обидети, и церковнаго порядка и службы сам есмь призирал".
О Владимире Ярославиче галицком сказано, что он "думы не любяшет с мужами своими".
Вместо думы и суда, иногда, Мономах предлагает детям:
"Или на лов ехати или поездити".
Охота, за зверями и птицами, была любимым занятием в древности. Предлагая места об охоте, напомним прежде об охоте Олега и Люта Свенельдича из норманнского периода.
Яснее всего княжеская охота видна из описания Мономаха:
"Конь диких своима рукама связал есмь, в пущах 10 и 20 живых конь, а кроме того иже по рови ездя имал есмь своима рукама те же кони дикие: тура мя два метала на розех и с конем, олень мя один бол, а 2 лоси, один ногама топтал, а другый рогама бол, вепрь ми на бедре меч отял, медведь ми у колена подклада укусил, лютый зверь скочил ко мне на бедры, и конь со мною поверже: и Бог неврежена мя съблюде, и с коня много падах, голову си розбих дважды, и руце и нозе свои вередих".
1091. "Всеволоду ловы деющю звериныя за Вышегородом, заметавшим тенета, и кличаном кликнувшим..."
1144. "Вшедшю Володимеру в Тисмяничу на ловы".
1180. Давыд Ростиславич по Днепру "в лодьях, ловы дея, а Святослав ходяшеть по Черниговьской стороне, ловы дея противу Давыдови".
1190. Святослав с Рюриком "идоста на ловы по Днепру в лодьях, на устья Тесмени, и ту ловы деявша, и обловишася множеством зверей; и тако наглумистася, и во любви пребыста и во весельи, по вся дни".
1193. Ростислав Рюрикович "еха с ловов от Чернобыля в Торцькый вборзе, не поведая отцю, а по дружину свою посла".
1185. Игорь Олегович северский в плену у половцев, "где хочет ту ездяшеть, и ястребом ловяшеть, а своих слуг с 5 с 6 с ним ездяшеть".
Это место словом ездяшеть напоминает еще Мономахово известие: "Или на лов ехать, или поездити".
Что значит поездьство?
Военные игры, чтобы не сказать рыцарские упражнения.
1161. Великий князь Ростислав предложил союзнику своему черниговскому князю, Святославу Ольговичу, прислать сына в Киев для знакомства. Святослав отпустил Олега:
"И бысть у него по два дни на обеде; третий же день едущю Олгови из товар на поездьство".
Под 1150 г. ездить выражено другим словом: угры, отобедав у великого князя Изяслава, после обеда, "на фарех и скоках играхуть на Ярославли дворе".
Следующее место из песни относится, вероятно, к военным играм:
Кто из вас горазд стрелять из луку из каленого, Прострелить бы стрелочка каленая По тому острею по ножовому, Чтобы прокатилася стрелочка каленая На две стороны весом равна, И попала бы в колечко серебряное.
В полдень был обед:
1096. "Мстиславу седящю на обеде".
1146. Игорь Ольгович "еха на обеде... И ту бехут (Изяслав Мстиславич и Владимир Давыдович) стали обедати".
1149. Святослав Ольгович "позва и (Юрия Долгорукого) к собе на обед".
После полудня спали.
"Спанье есть от Бога присужено полудне, - говорит Мономах, - от чина бо почивает и зверь и птици и человеки". Посему он советует детям это отдохновение по исполнении утренних дел.
1097. "Приде Святоша и Путята... Давыдовым, воем облежащим град, в полуденье Давыдови спящу".
День перед вечером оканчивался ужином.
"Иде Василко поклонится к святому Михаилу в монастырь, и ужина ту... вечеру же бывшю приде в товар свой".
Сну предшествовала молитва.
"Не грешите ниедину же ночь (то есть, не пропускайте ни одной ночи), аще можете поклонитися до земли; али вы ся начнеть немочи, а трижды, а того не забываете не ленитеся; тем бо ночным поклоном и пеньем человек побежает дьявола, и что в день согрешит, а тем человек избывает".
Молитву творить советует Мономах и в продолжение дня:
"Аще и на кони ездяче, не будет ни с кым орудья, аще инех молитв не умеете молвити, а Господи помилуй зовете беспрестанно втайне; та бо есть молитва всех лепши, нежели мыслити безлепицю".
Князья любили беседовать с духовными лицами.
Святослав Ярославич приказывал умолкать своему пиру, лишь покажется в дверях Св. Феодосий, всякое посещение которого он считал особенным для себя счастьем.
1093. Всеволод "въздая честь епископом и пресвитером, излиха же любяше черноризци, подаяние требованье им".
То же рассказывается о Глебе Святославиче (ум. 1078), о великом князе Ростиславе Мстиславиче (ум. 1168), Глебе Георгиевиче (ум. 1171), Андрее Боголюбском (ум. 1174) и др.
Строили церкви и основывали монастыри, уступая им часть своих доходов, например, Ярополк Изяславич "вда всю жизнь свою Небольскую волость и Дерьвьскую, и Лучьскую и около Киева. Глеб же вда в животе своем с княгинею 600 гривен серебра, а 50 гривен золота".
Наконец, должно заметить, что хозяйственное управление своими домашними делами, селами, дворами, стадами и проч., счеты и расчеты с тиунами, занимало у князей много времени.
О банях, упоминаемых еще в предании о Св. Апостоле Андрее, встречается известие в Волынской летописи, под 1205 г. Бенедикт, посланный Андреем, королем угорским, в Галич, "я (захватил) Романа в бани мыющася".
В Густынской летописи под 1205 г. рассказывается, что русские князья "бишася со Литвою и Ятвяги, и победиша их, и уставиша на них дань лыка и кошницы и веники до бани: не имяху бо сребра, ни иного чего краснаго".
Такова была их жизнь во время мира, но война с ее подвигами и опасностями, удачами и неудачами, добычей и славой, составляла любимое их занятие с молодых ногтей до глубокой старости. Мы говорим война, повинуясь употреблению, но собственно это была не война, а какая-то борьба, вроде мирных кулачных боев, по большей части без ненависти и злобы, без долговременной мести, которых почти нет следов в наших летописях, кроме двух-трех частных случаев, которые могут назваться исключениями.
Крайности сходятся. Князья, воюя между собой из-за владений, думали о монашеской жизни. В XI веке Никола Святоша Давыдович, с бранного поля, становится сторожем перед воротами монастырскими и подчиняет себя всем требованиям строгого монастырского устава. Вскоре после него многие князья перед смертью принимают схиму, думая о ней заранее, например:
1146. Плененный и больной Игорь Ольгович говорит своему счастливому сопернику, Изяславу Мстиславичу:
"Брат! се болен есмь велми, а прошю у тебе пострижения, была бо ми мысль на пострижение еще в княжении своем, ныне же у нужи сей.... не чаю собе живота. Он же сжалив си и рече: аще была ти мысль на пострижение, в том еси волен, но яз тя и без таче выпущаю, болести деля твоей... Повеле ся постричи Ефимью епископу, потом Бог отда ему немощи, и приведоша Киеву в монастырь Св. Федора, и призва игумена и братью, свершив же ся обещал, пострижеся... в скиму".
1168. "Не могу зде лечи, говорит великий князь Ростислав сестре (уговаривавшей его "лечи Смоленьске в своем ему зданьи"), повезите мя Киеву; аще мя Бог отъиметь на пути, то положите мя в отни благословеньи у Св. Феодора; аще ми Бог отдасть болезнь сию, молитвами пречистые и Св. отца нашего Федосья... то постригуся в Печерском монастыре.
Егда бо отходя житья сего маловременнаго молвяше... отцю своему духовному: Тобе воздати слово о том Богу, занеже възборони ми от пострижения. Молвяше бо Ростислав часто то слово к игумену Печерьскому Поликарпу: тогда, игумене, взях мысль от пострижения, егда же приде ми весть из Чернигова о Святославли смерти Олговича. Молвяше же и то всегда к игумену: постави ми, игумене, келью добру, бояся напрасныя смерти, а что си о мне Бог устроить и наша молитва".
1194. Великий князь Святослав Всеволодович, умирая, "веля ся постричи в черньци".
1197. "Преставися князь Смоленский Давыд, сын Ростиславич... приим мнишскый чин, его же желаше, о коем думал еще и прежде... Моляся помышляше в сердце своем, дабы мя Бог сподобил мнишьскому чину, и свободился бых от многомятежнаго житья и маловременнаго света сего".
1228. Сам удалой Мстислав Мстиславич принял перед смертью схиму.
Женщины привержены были к церкви, разумеется, еще более, например, внучки Ярослава, дочери Всеволода, пошли в монашество очень рано:
1086. "Всеволод заложи церковь Св. Андрея, и сотвори у церкви тоя монастырь, в нем же пострижеся и дщи его девою, именем Янька... и совокупи черноризицы многи, и пребываше с ними по монастырскому чину".
1106. "Пострижеся Еупракси, Всеволожа дщи (вдова немецкого императора Генриха IV), м. декабря в 6 день".
Княгини, вдовы, постригались вслед за своими мужьями, например:
1197. "Видивши княгини его (Давыда Ростиславича смоленского) приимши мнискый чин, и пострижеся и сама княгини его".
Назовем еще славную своими добродетелями в древности княгиню, супругу великого князя суздальского Всеволода Георгиевича, Марию, родом Ясыню.
1206. "Пострижеся великая княгиня Всеволожая во мнишеский чин, в монастыри Св. Богородице, юже бе сама создала, и нарекоша ей имя Мария, въ то же имя крещена бысть преже".
В летописях встречаются следы причитаний над покойниками.
По Андрею Боголюбскому:
1173. "Поча весь народ (во Владимире) плача молвити: уже ли Киеву поеха, господине, в ту церковь, теми Золотыми вороты, их же делать послал бяше той церкви на велицем дворе на Ярославля, а река: хочю создати церковь таку же, акаже ворота си золота, да будеть память всему отечеству моему".
По Мстиславу Ростиславичу:
1179. "Новогородцы молвяху плачющеся: уже не можем, господине, поехати на иную землю, поганыих поработити в область Новгородьскую: ты бо много молвяшеть, господине наш, хотя на все стороне поганыя; добро бы ныне, господине, с тобою умрети створшему толикую свободу Новгородьцем от поганых, яко же и дед твой Мстислав свободил ны бяше от всех обид; ты же бяше, господине мой, сему поревновал и наследил путь деда своего; ныне же, господине, уже к тому не можем тебе узрети, уже бо солнце наше зайде ны и во обиде всим остахом".
По смоленскому князю Роману Ростиславичу:
1180. "Княгини его безпрестани плакаше, предстоящи у гроба, сице вопиюще: царю мой благый, кроткий, смиреный, правдивый! воистину тебе наречено имя Роман, всею добродетелию сын подобен ему, многия досады прия от Смольян, и не виде тя, господине, никому же противу их злу ни котораго зла воздающа, но на Бозе вся покладывая провожаше".
Князья погребались очень скоро, обыкновенно на другой день по кончине, например:
1115. "Преставися Олег Святославич августа в 1 день, а во 2 погребен бысть у Св. Спаса".
1093. Всеволод Ярославич "преставися апреля в 13 день, а погребен в 14 день".
1113. "Преставися апреля в 16 день Святополк за Вышгородом, и положиша и в церкви Св. Михаила, иже бе сам создал".
1132. "Преставися Мьстислав (Владимирович) апреля в 13, празной недели в пяток, положен бысть у церкви Св. Феодора, а Ярополк выиде в Киев в 17 день, в неделю".
1141. Андрей Владимирович умер 22 января, а похоронен 23.
1158. "Преставися Гюрги м. мая в 15 в среду в ночь, а заутра в четверг положиша у монастыря Св. Спаса".
Тела князей полагаемы бывали обыкновенно при церквах, подле родителей, например:
1093. Всеволод положен был во гроб, в церкви Св. Софьи. "Да ляжеши, идеже аз лягу, у гроба моего", говорил ему отец Ярослав.
1123. Мономах положен был у Св. Софьи, у отца своего.
1154. Вячеслава "положиша у Св. Софьи, идеже лежит Ярослав, прадед его, и Володимер, отец его".
1133. Мстислав "положен бысть у церкви Св. Феодора, юже бе сам создал".
1154. Изяслав (Мстиславич) "в церкви Св. Феодора в отни ему монастыре".
1168. Ростислав Мстиславич "вложен бысть в гробу у Св. Феодора, в отни ему монастыре".
Раки или гробы часто упоминаются мраморные, например:
1078. Для великого князя Изяслава; 1086 для Ярополка Изяславича.
Тела князей, умерших в удалении, привозились и погребались в их отчинных городах.
1076. Тело Святослава Ярославича, скончавшегося в Киеве, отвезено было в Чернигов.
1077. Глеб, сын его, убитый в Заволочье, погребен был в Чернигове.
1086. Тело Ярополка Изяславича, убитого около Звенигорода, ноября в 22 день, привезено было в Киев, декабря 5.
1168. Тело великого князя Ростислава, скончавшегося близ Смоленска, 14 марта, привезено было в Киев и погребено 21.
По кончине князя, у его гроба ставилось копье.
1152. Ярослав Владимирович галицкий, вернув, по случаю внезапной смерти отца, посла от великого князя Изяслава Мстиславича, говорит ему:
"Бог отца моего понял... полк его и дружина его у мене суть... разве одино копие поставлено у гроба его".
За гробом при выносе следовала дружина, и был несом стяг (знамя) умершего князя, и веден его конь:
1171. Игумен Поликарп объявил вышгородскому князю Давыду Ростиславичу, по случаю принесения тела Владимира Андреевича из Дорогобужа, для погребения в Киеве: "княже! се дружина его не едуть с ним, а пусти своее дружины несколько, не кто ни конь доведа, ни стяга донеса. Давыд рече: того стяг и честь с душею исшла".
1175. Когда тело князя Андрея Боголюбского несли из Боголюбова во Владимир для погребения, то жители вышли к нему навстречу, и "бысть по мале времени, и поча выступати стяг от Боголюбого".
По смерти надевалось особое скорбное платье, траур.
1152. Умер князь Владимир галицкий, перед смертью отправив киевского посла. Ярослав, сын, велел воротить его, "и приеха на княж двор, и ту снидоша противу ему с сеней слугы княжи вси в черних мятлих... взиде на сени, и виде Ярослава на отни месте в черни мятли и в клобуце".
Платье умершего князя вывешивалось в церкви на память:
1237. "Татарове... иконы ободраша... и кресты честные и ссуды священныя... и порты блаженных первых князей, еже бяху повешали в церквах святых на память себе, то все положиша себе в полон".
Судя по этому месту, можно и в другом, нижеследующем, под портами подразумевать также княжеские одежды.
1183. "Сгоре (во Владимире)... сборная церкви святая Богородиця Златоверхая... и что бяше вне и вну... порт шитых золотом и жемчугом, яже вешали на празник в две верви от Золотых ворот до Богородицы, а от Богородице до Владычних сеней во две верви чудных".
По случаю кончины князя раздавалась милостыня и устраивалось поминовение.
1113. "Преставися князь... Святополк... положиша в церкви Св. Михаила... Княгини же его много раздели богатство монастырем и попом и убогым, яко дивитися всем человеком, яко такоя милости никтоже можеть творити".
1154. При кончине великого князя Вячеслава Владимировича, "Ростислав, спрятав тело его и еха на Ярославль двор, и съзва мужи отца своего Вячеславли, и тивуны и ключникы, каза нести именье отца своего перед ся, и порты, и золото, и серебро, и снес все, и нача роздавати по манастырем, и по церквам, и по затвором, и нищим, и тако раздая все, а себе ни прия ничто... а прок имения да, чем же над ним деяти на последния дни, чим свечю и просфору его побдети".
Известие под 1185 г.: "По княжи животе княгини (вдова Ярополка Изяславича), вда сто гривен серебра, а 50 гривен золота, а по своем животе вда княгини пять сел и с челядью, и все да и до повоя".
Милостыня раздавалась иногда и перед смертью.
Ярослав Владимирович галицкий (1187) "ко преставлению своему, в болезни тяжьце, познася худ, и созва мужи своя, и всю Галичкую землю, позва же и сборы вся и манастыре, и нищая, и силныя и худыя, и тако глаголаша плачася ко всем: отци и братья и сынове! се уже отхожю света сего суетнаго, и иду ко Творцю своему, а сгреших паче всих, якоже ин никто же сгреши, а отци и братья! простите и отдайте. И тако плакашеться по три дни, передо всими сборы и передо всеми людми, и повеле раздавати имение... свое манастырем и нищим, и тако даваше по всему Галичю по три дня, и не могоша раздавати".
ПИЩА
Хлеб из ржаной муки пекся кислый на квасу (дрожжи). В Несторовом житии Феодосия читается: "бесы овогда муку разсыпающе, иногда же поставленный квас, на устроение хлебом, разливаху".
Вот еще какие там встречаются слова и выражения, относящиеся к пище и ее приготовлению: пища, ядь, брашно; жито, мука, отруби. Молоть жито. Огонь сечи. Мешать, месить тесто, печь хлебы. Хлеб сухой, хлеб ржаной, хлебы чисты, с маком и медом; хлебцы, укрух хлеба, коврижки.
Масло деревянное, из льняного семени. Корчага масла. Бить масло.
Сочиво. Зелие вареное, без масла.
По вопросам Кирика "в чистую неделю достоить мед ясти пресный, квас житный, а икра по все говение бельцем".
Соль мерилась головажнями, по Русской Правде. В 1233 г. в Новгороде соль продавалась по 7 гривен берковец.
В случае голода в народе употреблялась лебеда.
В Русской Правде говорится о корме, о хлебах, о солоде, о мясе, о рыбе, о домашних птицах.
Мясо, рыба, дичь, домашние птицы употреблялись в пищу, как видно в Слове ХII века о богаче и нищем. Предлагаем описание его роскошного обеда.
"На обеде же его служба бе многа, сосуди златом сковани и сребром, брашно многое (различно): тетеря, гуси, жеравие и ряби, голуби, кури, заяци и елени, вепреве, дичина, чамри (?), търтове (?), печени, кръпания (?), шемьлизи (?), пирове (?), пътъкы, множество сокачии (поваров), работающе и делающе с потом; инии мнози текуще, и на перстех блюда носяще, ини же махающе с боязнию; ини же сребреныя умывальница держаще, ини же укропьниця дъмуще, ини сткляница с вином носяще, чаше сребрены великыя позлащены, кубци и котьли..."
"Егда веселишися многими брашны, говорит Даниил Заточник, а мене помяни сух хлеб ядущ, или пиеши сладкое питие, а мене помяни теплу воду пьющи".
В житии Феодосиевом рассказывается, как великий князь Изяслав удивлялся сладости простых монастырских брашен, между тем как дорогие, изготовленные его рабами, не приходятся так ему по вкусу. Святой отшельник приписывал это различие способу изготовления: в монастыре с молитвою, а у князя с бранью и ссорами.
В древних песнях встречаются беспрестанные упоминания о почестных пирах красного солнышка князя Владимира.
Вот рассказ об угощении Добрыни Никитича матерью Дюка Степановича:
Брала за белы руки, Повела в палаты белокаменны, Садила за те столы дубовые, за яства сахарные (медвяные), Подносила ему калачики крупичаты, ................................. Калачик ест, другой хочется, Другой ест - по третьем душа горит. Ешь, молодец, до сыти, пей до люби.
ПИТЬЕ
В Русской Правде питье называется вообще вологою.
Обыкновенные напитки квас, мед, вино, олуй.
1146. "Двор Святославль раздели (великий князь Изяслав Мстиславич)... в погребех было 500 берковьсков меду, а вина 80 корчаг".
1151. "Мстиславу... ставшу у Сапогыня, а Угре сташа около его. Тогда выслал ему Володимер Андреевич питье из Дорогобужа много и Угром... пьюче... пьяни".
Олуй (1226) напиток норманнский, нынешний английский эль.
1233. "Свадьба была пристроена, меды изварены (насычены)" для князя Федора Ярославича, - в Новгороде.
В Слове о богатом: "питие же много: мед и квас, мед чистый пъпьряный (с перцем), пития обнощная".
Корчага вина упоминается и в житии Феодосия. Там же викня, сосуд для вина.
В рассказе об убийстве Андрея Боголюбского говорится о медуше, где заговорщики для ободрения напились (1175), бретьяницы (1146) может быть от борть, следовательно, то же, что медуши?
В песнях упоминаются часто меды стоялые, питьица медвяные, вино зелено.
Из посуды упоминаются сосуды серебряные и золотые (1152), блюда, чаши, кубки, котлы, сткляницы (в Слове о богатом). Чаши встречаются и в летописи Волынской (1230). Горнцы (1217), горшки.
В песнях слышатся чары, стопы зелена вина, меду ярого, пива пьяного.
Дюк Степанович хвастается: У нас вина пьют виноградные, Чарочку пьешь, а по другой душа горит: У вас вина-ты хлебные, Меды-ты у вас кислые, А у нас меды-ты стоялыи. У вас все не по-нашему: У нас столы кости слоновыя, Скатерти у нас на столах шелковые, А по углам висят кисти золоченые.
ОДЕЖДА
Общеупотребительное слово было порты (оттуда портной, портомойное, в песнях портомойницы), - одежда, платье.
В Русской Правде: "аче кто конь погубит, или оружье, или порт... аже кто познает свое... или конь, или порт" и проч.
1183. Сгорело во Владимире "множество порт шитых золотом и женчюгом, аже вешали на празник в две верви от Золотых ворот до Богородице, а от Богородице до владыцних сений, во две же верви чюдных".
1216. Перед Липецкой битвой Ярослав Всеволодович, уверенный в победе, распоряжался так: "се пришел бы товар в руки, вам же буди кони, брони, порты, а человека оже кто иметь живаго, то сам будет убит; аще и золотом шито оплечье будет, убий".
Княжеская одежда лучше всего представляется на рисунке, приложенном к Сборнику Святослава, и в житии Св. Бориса и Глеба.
Перечислим прежде всего древние материи.
Паволоки норманнского периода встречаются еще и в XII веке: 1115. Мономах (чтобы рассеять толпу при перенесении мощей Св. Бориса и Глеба) "повеле метати паволоки, фофудьи и орниче".
Фофудьи (оттуда фуфайка) теплая одежда. Орниче - опушки.
1146. "Присла Юрий (Долгорукий) дары многи Святославу (Ольговичу) паволокою и скорою, и жене его, и дружину его одари по велику".
1164. Греческий царь прислал к Ростиславу "дары многи, оксамиты и паволоки, и вся узорочья разноличная".
В Слове о богаче: "Ты облачишися в паволоце и кунах, а убогий руба (оттуда рубаха, рубище), не имеет на телеси.
Тъ богат в багре и паволоце хожаше".
Готовят же ему (богачу) и "одр перин паволочитых".
Паволоки встречаются и в древних песнях.
В Несторовом житии Св. Бориса и Глеба упоминается о багрянице - порфир.
1168. "Снял бых венец и багряницу", говорит умирающий Ростислав.
Аксамит - род парчи.
1173. Киевлянин Козма упрекает ключника Анбала: "помнишь ли, жидовине, в которых портех пришел бяшеть. Ты ныне в оксамите стоиши, а князь наг лежит". Анбал бросил ему ковер.
В Слове о полку Игореве упоминаются дорогие аксамиты. (Эта ткань употреблялась и для церковных принадлежностей). В древних песнях поется об аксамите, о скарлат-сукне, о смуром сукне, о крашенине.
Камочка, камочка моя Мелкотравчатая, узорчатая! Не давайся развертываться Ни атласу, ни бархату, Ни тому что аксамиту на золоте.
На старом шубочка соболья была, Под дорогими под зеленом под самитом.
Голой шап Давыд Попович Приходил ко ласкову князю Владимиру, Принес сукно смурое, Да крашенину.
По свидетельству Рубруквиса, русские женщины носили горностаевые платья или делали опушки и накладки из горностаев снизу до колен.
Ярославна причитает в Слове о Полку Игореве: "полечю зегзицею по Дунаеви, омочю бебрян рукав в Каяле реце".
Теперь приведем названия одежд, которые встречаются в памятниках.
Корзно, епанча, верхняя одежда.
1015. Святополк "нача даяти овем корзня, а другым кунами".
1147. "Огну и (Игоря Ольговича) корзном (Владимир Мстиславич)".
Кочь, также верхняя одежда: полукафтан.
1240. Михаил черниговский "съима с себе кочь свой и верзе к ним (татарам)".
В Слове о полку Игореве есть место: "ортьмами (?) и япончицами (епанчи?) и кожухи (тулупы) начаша (русские) мосты мостити по болотам и грязивым местом (у половцев)".
В Несторовом житии Феодосия говорится об одежде боярской: "облече в одежю славну, светлу, якоже е лепо бояром".
Мятель (оттуда прозвание Мятлевых) мантия.
1152. "Снидоша слуги княжи в черних мятлих... Видя Ярослава (галицкого, Владимиркова сына) седяща на отни месте, в черни мятли и в клобуце".
Относительно одежды духовенства, в правиле м. Иоанна говорится о ризах различных и шелковых.
Шапочка архиеп. Никиты опушена горностаем.
В ответах Нифонта встречаются следующие выражения об одежде:
"Студения ради иереем можно облачиться в порты исподни, - от кож животных, их же едять, и не снедных, - нетуть беды ходити, хотя в медвежине".
В житии Феодосиевом упоминается одежда чистая, светлая, худая, заплатаная; свита власяная, вотолина (из грубой ряднины), козлина.
Там же: "Копытцы плетуще (вероятно, что-нибудь вроде стелек, подкладок под подошвы), и клобуки".
Сорочица, сорочка, рубашка.
Под 1097 г. о Васильковой сорочке: "вдаша попадьи опрати".
(Прати, стирать, мыть, оттуда прачка).
1216. "Князь Юрьи прибеже в Володимерь о полудне, на четвертом кони, а трех удушил, в первой сорочице, подклад и тый вывергл" (по Троицкому списку).
В древних песнях упоминается о рубашечках, чулочках, сапожках, лапотках, чеботах, платьицах, пуговках, петельках, поясах, - шапки, шляпы, колпаки земли греческой, подсумка, войлоки, сукно одинцовое, особое платье скоморошеское.
ОБУВЬ
Сапоги, лапти, черевья, чеботы.
1093. "Обувшеся".
1216. Новгородцы "сседше с конь, и порты... сапозе, сметавше, боси, поскочиша".
Слово Даниила Заточника: "Луче бо ми видети нога своя в лычницы (лапти из лыка), нежели в червлене сапозе в боярстем дворе".
Нестор пишет в житии Исаакия: "Егда же приспеша зима, стояша в прабошнях, в черевьях протоптанных, яко примерзняшета нозе его к камени в церкви".
1229. "Сице умирающим (уграм) инии же выступахуть из подошев акы из червия".
Рукавицы перстатыя, перчатки, упоминаются в смоленском договоре 1228 г.
Постель упоминается в Поучении Мономаха, в летописи под 1189 годом.
В Слове о богатом: "Богат красен несмыслен, той яко поволочитое зголовье соломы наткано".
Там же упоминаются перины, одр слонов.
1168. "И бе видите слезы его (умирающего великого князя Ростислава Мстиславича) лежачи на скранью его (подушка), яко жемчужья зерна".
Подушка упоминается в житии Святоши.
Даниил Заточник жалуется: "егда ляжеши на мягких постелях под собольими одеялы, а мене помяни, господине, под единым платном лежаще зимою умирающе".
Паполома упоминается в Слове о полку Игореве, покрывало.
Ковры в летописях под 1097, 1175 г.
Пояс усьян у Кирилла Туровского.
Поволочник, скатерти, убрусья, упоминаются в грамоте Ростислава 1150 г.
Понява, понявица, в Суздальской летописи под 1237 г. "Женщина взя тело Василька (убитого татарами), и понявицею обит, рекше саваном".
Вот как описывается богатый наряд юноши, который собрался странствовать:
У батюшки, у матушки, жил молодец, Одинакий сын во дрокушке (в неге) Ел сладко, и носил красно, работал легко. Захотелося дородню добру молодцу Сходить на чужую дальнюю сторонушку, Людей посмотреть и себя показать. Сряжается во путь во дороженьку; Шубоньку сшил он собе куньюю, По подолу острочил чистым серебром, По рукавчикам и окол ворота Строчил шубоньку красныим золотом; Ворот в шубоньке он сделал выше головы: Спереду-то не видать лица румяного, И сзаду не видать шеи беленькой; Шапочку на головушку сшил он соболиную, Дорогих-то соболей заморскиих; Кушачок он опоясал семишелковый, Перчаточки на руках с чистым серебром; Сапожки-то на ноженьках сафьянные.
К сведениям о древней одежде можно присоединить и следующие места из песен:
Добрыня Никитич садился под окошечко косящетое, Зрел-смотрел в поле чистое... Как из далеча-далеча чиста поля, От матушки от Сорочи от реки, Идет с поля толпа - сто молодцев: Кони под нима одношерстные, Узды на них одномедные, Кафтанчики на молодцах скурлат-сукна, Источенкамы (?) подпоясанные, Сапожки на ножках зелен-сафьян, Носы по нос шилом, пяты востры, Око носов-носов яйцо покати, Под пяту-пяту воробышко летит, Воробышко летит, перепуркивает.
Калика перехожая по приказанию Ильи Муромца
...Скидывал подсумки рытого бархата, И скидывал он гуню сорочинскую, И разувал он лапотки шелковые, И втыкнул он клюшку волжанку (из дерева иволги) Во матушку сыру землю, - И уходила та клюшка до коковочки (загнутый верхний конец). И скидывал он шляпу греческую, И одевал он платье богатырское, Садился на добра коня...
Строчечка одна строчена чистыим серебром, Другая строчена красныим золотом; В пуговки воплетано по доброму по молодцу В петелки воплетано по красной по девушке: Как застегнутся, так обоймутся, А растегнутся, и поцелуются.
Молода Настасья Микулична Скорешенько бежала на широкий двор В одной тонкой рубашечке без пояса, В одних тонких чулочиках без чеботов. А у матушки нижняя одежа дорогой камки, Верхняя одежда золотой парчи, На головушке шляпа из крупного жемчуга, Спереди положен камень самоцветныий, Лапотики на ножках плетеные, Плетеные из шелков да шамаханскиих, А в носики вставлено по славному по каменю по яхонту.
К украшению одежды принадлежали золотые и серебряные вещи.
1147. "Биюче же Михаила (во время киевского мятежа), отторгоша хрест на нем, и с чепьми, а в нем гривна золота".
1213. "Убиша Михаила Скулу (в Галиче), главу его сусекоша, трои чепи сняше золоты".
"Не кладаху на свои жены златых обручей (древние бояре), но хожаше жены их в серебре", говорит Новгородский летописец во введении к летописи (ок. 1200 г.).
Серьги. 1150. Жители Мичска "емлюче серебро из ушью, сливаюче серебро, даяхуть Володимеру (галицкому, как контрибуцию)".
Богатство состояло в золоте, серебре, меди, железе, мехах, портах, паволоках.
1065. "Двор княж (Изяслава Ярославича) разграбиша: безчисленное множество злата и сребра, кунами и скорою".
1073. Святослав Ярославич показывал немецким послам "богатство свое... безчисленное множество злата и сребра и паволок".
1147. "Идоста на Игорево селце, идеже бяше устроил двор добре; бе же ту готовизни много в бретьяницах и в погребех вина и медове, и что тяжкого товара всякого, до железа, и до меди, не тягли бяхуть от множества всего вывозити".
1175. "Поидоша на сени (убийцы Андрея Боголюбского), и выимаша золото и каменье дорогое и жемчюг и всяко узорочье, и до всего любимаго имения".
Движимое имущество называлось вообще товаром 1141, 1152.
"Бяше двор княж вне города... и ту бе товар в нем мног".
Вот описание жизни богатого: "Тъ богатыи на земли живяши, и в багре (в паволоце) хожаще, кони его тучни беша, иноходи златом и тварьми украшени, седла его позлащена, раби его предтекуще мнози, в брачине и в гривьнах златых, а друзии позади в обручих, и в монистех, и отинудь рещи в велице славе излазя (далее следует описание его обеда, см. выше). Готовяще ему и одр слонов с претыканами понявами, свильнами, мякками (настьлан перин паволочатых). Возлежащу же ему и немогущю уснути, друзии нозе ему гладять, инии по лядвиям тешать его (ини по плечема чишуть, ини бають ему, и кощюнять), ини гудуть ему".
Повозы (экипажи).
Самое обыкновенное слово: кола, колеса.
1146. "На колих и на санех".
1147. "С коль".
1164. "Многи человекы снимаху с древ (после страшного наводнения) и кола".
Сани какие-то употреблялись и летом, например, 2 мая при перенесении мощей Св. Бориса и Глеба, как и прежде при переносе тела Св. Владимира, 15 июля.
Возила встречаются под 1113 годом.
Воз. 1156. "Всадив я (жену и мать) Володимер Мстиславич, на возы, везе я".
Повоз, подвода, 1152, 1209.
Телеги упоминаются только в Слове о полку Игореве.
ЖИЛИЩА
Хоромы, храм, клети, дом, двор, истопка, истба-изба, терем, двор княж, сени, - вот названия, относящиеся к жилищам.
Двор княж, в Киеве (1067, 1096, 1097), в Переяславле (1098), двор Брячиславль, двор Коснячков (1067), Мстиславль двор, Глебов двор (1147).
Дворы огораживались тыном (забором). "Если кто межу дворную тыном перегородит, то платить пени 12 гривен", по Русской Правде.
Под 1147 г. упоминаются ворота, под 1173 г. двери. "Почаша бити в двери (убийцы Андрея Боголюбского) и выломаша двери". (Также в Волынской летописи под 1204).
1216. "Бяше плетенем оплетено то место (под Липицами, перед сражением) насовано колья".
1151. "Верх (у божницы) бяше нарублен деревом".
Хоромы упоминаются в Русской Правде и в летописях.
1228. "Сгореша хоромы княжи".
1129. "Бысть вода велика, хоромы снесе".
Храмина, 1229.
Сенница. Сени. (Антресоли, верхнее жилье).
1067. "Изяславу седящу на сенех, из оконца зрящю".
1146. "И седшим братье всей у Всеволода (Ольговича в Киеве) на сенях".
1147. "Затвори ворота, а Игоря пусти на сени... Людие вшедше во двор, узреста Игоря на сенех, и разбиша сени о нем, и сомчавше его с сеней убиша".
1150. "Вячеслав седяще на сеньници, и мнози начаша молвити кн. Изяславу: ими и".
1150. "Подсечем под ним сени".
1152. "Петр приеха на княж двор, и ту снидоша противу ему с сеней... слугы... взиде на сени, и виде Ярослава седяща на отни месте".
1175. "И бежаше с сений, шедше в медушу, и пиша вино... поидоша на сени.
Андрей избитый иде под сени. Убийцы услышали его голос... рече один: стоя видех князя яко идуща с сений долов... Седящу ему под столпом всходным" (убийцы нашли и убили его).
В песнях упоминаются сенные девушки.
1093. "Изымав слы всажа и в истобъку", Ипатьевская "в ыстбу".
1102. Изба.
1093. "Възлезше на истобку, прокопа и верх, и тако Олбег Ратиборич прима лук и, наложив стрелу, удари Итларя в сердце".
1097. "Идоша в истобку" (Новгородская), в гридницу (Ипатьевская).
Клети упоминаются в Русской Правде: "Аже убиють кого у клети, аже кто крадеть клеть", и в летописи: 1143. "Розноси (бурею) хоромы, и товар, и клети, и жито из гумен".
Клетью назывался, вероятно, прежде амбар, магазин, кладовая, и также холодная горница.
Горенка. 1152. "Несоша и (Владимирка галицкого, внезапно пораженного ударом) в горенку, и вложиша и в укроп".
Ложница, спальня (1175).
Одрины. 1200. Новгородцы "засташа (лотыголу) в одринах".
Погреб. 1067. "Пойдем, высадим дружину свою из погреба", говорят возмутившиеся киевляне. "Приде половина от погреба... отворивше погреб".
Поруб. 1067. "Людие высекоша Всеслава из поруба". 1146. "Повеле над ним поруб розимати, и тако выяша из поруба (князя Игоря Ольговича)".
Медуша. 1175. Бретьяница.
1230. "Паде перевод с кровлею трех комар", в Переяславле Русском.
"Снемше доску с печи" (1197) слуги Давыда Игоревича, ослепивши Василька.
"Уже доски без кнеса (без князя) в моем терем златоверхием" - в песнях.
Из домашней утвари упоминаются в летописях только:
Столец, стул, вроде табуретки, судя по древним рисункам, ларец, носилицы (1175).
Выберем из разных былин и песен места о жилищах и утвари, приводя их в некоторый порядок.
Добрыня Никитич, посланный князем Владимиром освидетельствовать Дюково богатство.
...Доезжает Индеи богатыя, До того Волын-города до Галича, До того до Дюкова посельица. Увидел кругом двора булатний тын, Наведено медью яровицкою, Столбики были точеные, А маковки были золоченые, Двери-то были решатчатые, Подворотеньки были серебряные. И поехал Добрыня на широкий двор: По этому широкому двору Разостланы сукна одинцовые. Соходил Добрыня со добра коня, Зашел во гридню во столовую: Все окошечки скутаны, Вкладены в стены камни драгоценные.
На том дворе на Чуриловом, Стояло теремов де до семидесяти, Во которых теремах Чурила сам живет. Трои сени у Чурила де касерчатые, Трои сени у Чурила де решетчатые, Трои сени у Чурила де стекольчатые.
Построены терема высокие, Просечены окошка косявчатые, И поставлены колоды белодубовые, Наличники положены серебряные.
Во сени ведет (Пленчище Сорожанин) во решатчатые, Во другие ведет частоберчатые, Во третьи ведет во стекольчатые, И в теремы ведет златоверхие. И такому-то князь диву дивуется: На небе солнце, - и в тереме солнце, На небе месяц, - и в тереме месяц, На небе звезды, - и в тереме звезды, На небе зори, - и в тереме зори: Все в терему по-небесному.
Хорошо теремы изукрашены: Пол-середа из одного серебра, Печки-то были все муравленые. Потики-то были все серебряные, Потолок у Чурила из черных соболей, На стены сукна навиваны, На сукна стекла навиваны, Все в терему по-небесному: Вся небесная луна понаведена была, Ин всякие утехи несказанные. У вас все не по-нашему: Я подъехал ко подъезду княженецкому, Ко тому столбу точеному, к кольцу луженому; У нас столбики точеные, верхи и кольца золоченые. У вас все не по-нашему: Дорожки не расчищены, Желтым песком не засыпаны, Ковры да сукна не подостланы; У нас дорожки-ты расчищены, Желтым песком призасыпаны, И сукна-ты подостланы, сукна одинцовые, А по крыльцам и по ступенькам ковры все шелковые, Тех шелков шемаханскиих, А по обе стороны рассажены сады виноградные. У вас все не по-нашему. И мы пришли на княжий двор, У вас ворота-ты сосновые, А на дворе хоть медведь ногу моми; У нас ворота кости слоновыя, А в воротах столбы-ты золоченые, Дворы-ты у нас убраны, Ковры и сукна-ты подостланы, Ковры-ты шелковые, Сукна одинцовые. Конюхи и дворники по двору гуляют, В бабки и шашки играют. У вас все да не по-нашему: Мы шли в палаты белокаменны, У вас ступени из черного каменя, А порученки у вас точеные; А у нас ступеньки кости слоновыя, И подостланы ковры-ты шелковые, Порученки точеные, и вовсе золоченые. И пришли-то мы во гридни во столовые: У вас мосты (полы?) сосновые, Стены и потолки у вас не расписаны, Столы у вас дубовые, Скатерти забраные; У нас во гриднях во столовыих Мосты-ты все кленовые, Стены-потолки все расписаны, У вас все не по-нашему: У вас печки-то кирпичные, А помяльца-то сосновые, (Печки биты глиняны, А подики кирпичные, А помелечко мочальное В лохань обмакивают). У нас печки-ты изразцовые, карнизы золоченые, Подики медные. У нас помяльца-ты мочат в меды стоялые, У вас все не по-нашему: Как идет-то Владимир-князь ко церкви-то соборныя, По дороже у вас сукна-ты не славные, А у князя сапожки на ножках сафьянные; А у нас-то матушка моя пойдет во церковь-то соборную, Впереди идут лопатники, Во след идут метельщики, Още идут постельщики: Лопатники дорожку разгребают, А метельщики песочком посыпают, А по ступенькам стелют ковры-ты шелковые, Тех шелков шемаханскиих. И тут няньки наперед идут, А служанки под руки ведут...
ВОЕННОЕ ДЕЛО
Все войско называлось воями. Это было самое обыкновенное, общее, древнее имя, например:
1093. "Святополк поча сбирати вои, хотя на (половцев). И реша ему мужи смыслении: не кушайся противу им, яко мало имаши вои. Он же рече: имею отрок своих 800. (Однако решился просить помощи у Владимира). Володимер же собра вои свои".
1096. "Олег... (в Смоленске) поим вои... бысть же весть Изяславу.... посла по вое Суздали и Ростову, и по Белозерци, и собра вои многы... надеяся на множество вои".
Из этих мест мы видим, что вои - было собирательное имя, под которым подразумевались собственно воины, низшее военное сословие, и дружина, то есть бояре и отроки.
Кроме общего значения, вои имели частное, означая низшее военное сословие, в противоположность дружине, например: 1136. "Ярополк (великий князь киевский) с дружиною своей и братьею, ни вой своих сождавше, ни нарядившеся гораздо..."
Чаще назывались вои по имени обитаемых ими городов, киевляне, владимирцы, суздальцы, звенигородцы и др.
Случалось иногда, воями назывались даже одни бояре, одни отроки, например, в месте, приведенном выше о 1093 г.
Иногда все войско называлось также дружиной (хотя дружина имела определенное частное значение, что показано выше), например:
1066. "Святослав собрав дружины неколико, изыде. Узреша Половцы идущ полк, пристроишася противу".
1096. (Изяслав Владимирович, ожидая нападения Олега Святославича, послал за воями в Суздаль, Ростов и Белоозеро, а после, по его смерти, о брате его Мстиславе сказано): "к Мстиславу собрашася дружина... Новгородци, и Ростовци, и Белозерци. Мстислав исполчив дружину..."
Наконец, войско называлось полком, ратью.
1096. "Олег поиде к ним полком. Брани велице бывши и мнозем падающим от обою полку".
1150. "Изяслав взъеха на двор на Ярославль всим своим полком".
1195. "Победи Межька Романа, и избиша в полку его Руси много".
О значении рати см. ниже.
Воями начальствовал воевода. Воевода, в этом периоде, - имя нарицательное, общее, как ныне предводитель, вождь, военачальник: воевода - всякий, кто ведет войско.
1067. "Начаша людие (в Киеве, на вече во время мятежа против Изяслава Ярославича) говорити на воеводу на Коснячка".
1172. "Коснятин же... бяше воевода с Галичаны (присланный в помощь к Мстиславу Изяславичу)".
1172. "Борису Жидиславичу воеводе в то время (в походе против болгар) наряд весь держащю..."
1173. "Андрей посла сына Мстислава со всею дружиною, и со всими полкы... и Бориса Жидиславичу воеводу же своего... к великому Новугороду".
1174. "Князь Андрей посла сына... и со всею дружиною, и с воеводою Борисом Жидиславичем... к Вышегороду".
1187. "Преставися Галичьский князь Ярослав... сам не ходяшеть с полкы своими, но посылашеть я с воеводами".
1228. "Великий князь Гюрги посла на Мордву Василька Константиновича и своего мужа Еремея Глебовича воеводством с полком".
1231. "Воеводство держащю тисяща Киевская Иоанну Славновичу..."
1237. "Убиша (татары) у Всеволода (Юрьева сына, под Москвой) воеводу его Еремея... Поидоша к Москве и взяша... и воеводу убиша Филиппа Няньку".
Воеводство преимущественно принадлежало тысяцким.
Война называлась ратью.
1064. "Всеслав рать почал", т. е. начал войну.
1093. "Поидита противу поганым, любо с миром, любо ратью", т. е. войной.
"Володимер хотяше мира, Святополк... рати", т. е. войны.
1187. "Бе князь крепок на рати (т. е. на войне) Володимер Глебович".
Иногда в слове рать с понятием о войне сливается понятие о войске.
1150. "Рать идет из Галича, а другая от Чернигова, то ты мне Киев даешь", говорит Вячеслав племяннику своему Изяславу Мстиславичу.
А иногда рать значит именно войско:
1162. "Начашася просити Чернии Клобуци у Мьстислава наперед, ать соглядаем, княже, велика ли рать... устерегоша рать, и пригнаша к Изяславу, и поведаше ему рать велику".
Неприятель назывался ратным.
1093. "Предашася ратным", т. е. неприятелям.
1096. "Наши погнаша в след ратных", т. е. неприятелей.
1183. "Перебродися на ратьную сторону Днепра", т. е. неприятельскую.
1135. "Заратишася Ольговичи", т. е. стали неприятелями, начали войну.
1180. "Всеволод... заратися с Болгары".
В следующем месте ратные употреблены в смысле военных.
1151. "Ратнии наши вси на коних", говорят черные клобуки.
Слово война употреблялось в летописях очень редко, чуть ли не один раз:
1138. "Мнози пеши придоша с тое войны".
Есть два-три места, где война названа еще полком, как, например:
"Отца налезох с полку", т. е. с войны пришедше... (Мономах, к Переяславлю).
Приготовления к войне выражались преимущественно словом доспевать - собираться, готовиться, спешить.
1146. "Володимер нача доспевати, яко взяти город".
"Се брате, стрый мой идет на мя, доспевай (сбирайся)".
1149. "Изяслав ти уже доспевает", т. е. собирается.
1152. "Отце! прислал еси ко мне про обиду Галицкого князя, а яз ти зде доспеваю, а ты доспевай же (т. е. собирайся, готовься)", говорит король венгерский шурину своему, великому князю Изяславу Мстиславичу.
1195. "Седел есмь доспев, жда от тебе вести", говорит Рюрик Ростиславич великому князю Всеволоду, т. е. приготовившись.
Иносказательное употребительное выражение о начале военных действий князем было сесть на коня, например:
1149. "Изяслав... поча ся слати в Угры... и в Ляхы... и к Чехом.... а бяша всели на коня сами... пойти к Киеву".
1194. "Не всел на конь - ныне же абы не стряпа всел на конь", зовет великий князь Рюрик Ростиславич суздальского великого князя Всеволода Юрьевича.
Вооружение в продолжение удельного периода оставалось то же, какое мы видели в норманнском: меч, копье, лук со стрелами, сабля, сулица, рогатина, нож, топор, оскеп, броня, щит, шлем.
Оружие - общее слово.
1071. "Ян пойде сам без оружья... повеле (отрокам) взяти оружье".
1195. "Пристрои отроки в оружьи", т. е. вооружил.
Меч. 1149. "Андрей вынзе меч свой".
1151. "Един... вынза меч свой, и нача сечи по шелому (Изяслава Мстиславича)".
Копье. 1078. "Изяславу, стоящу в пешцих, приехав един, удари и копьем за плече".
1151. "Андрей Дюргевич възмя копье, и еха наперед съехася переже всех, и изломи копье свое".
Лук со стрелами. 1095. "Ратиборич приима лук свой и, наложив стрелу, удари".
Идут... три богатыря могучиих, И несут тугий лук разрывчатый, Подносят к Добрынюшку Микитинцу: Молодой Добрынюшка Микитинец Принимает этот лук одной рукой, Одной рукой, ручкой правою; Стал Добрынюшка он стрелочки накладывать, Стал Добрынюшка тетивочки натягивать; Стал тугий лук разрывчатый покрякивать, Шолковые тетивочки полопывать. Он поразорвал этот лук и весь повыломал. Потом он шел в палаты белокаменны, Надевал он платья дорожные, Кладывал те луки во налучники, Калены стрелы во колчана, Вязал он крепки палицы на бедро свое.
Сабля. 1086. "Саблею с коня (Нерадец) прободе... Ярополк выторгну из себе саблю".
1162. "Воибор Негечевич сече по главе (Изяслава Давыдовича) саблею".
1175. "Секоша и (Андрея) мечи и саблями, и копийныя язвы даша ему".
Сулица. 1231. "Сулици его кроваве сущи и оскепищю (древку?), изсечену (у Василька Романовича)".
Рогатина. 1149. "Един от Немчичь хоте просунути рогатиною (Андрея Боголюбского)".
Нож. 1097. "Торчин, держа нож, хотя ударити (Василька)".
"Вверже в ны нож", говорит Мономах об ослепителе Василька, т. е. подал повод к междоусобию.
1237. "Козляне ножи резахуся с ними (с татарами)".
Топор, топорец. 1071. "Яневи идущю с топорцем (на волхвов)... един грешися Яня топором, Ян же оборотя топор удари и тыльем (обухом)".
1216. "Бе у него (Мстислава Мстиславича) топор с паворозою на руце (в сражении под Липицами)".
Кий. 1216. "Они (из суздальцев, под Липицами), вергше кий, а они топор".
Оскеп, проскеп. 1071. "Ян повеле бити я (волхвов) и потергати браты его Симаже тепенома и браде его поторгон проскепом".
1123. "Пободоста (Ярослава Святополковича) оскепом (ляхи под Владимиром)".
Палица. Под 1114 г. упоминается палица при описании первобытных времен. "Прежде палицами и камением бьяхуся".
Брони. 1111. "Оболочишася в броне".
1143. "Налезоша броне у болоте (занесенные бурею)".
1158. "Изволочивше в броне под порте (надевши брони под платье - полочане)".
Шлем. 1151. "Шелом спаде с него (с Андрея Боголюбского)".
На шлеме бывали изображения, например, у великого князя Изяслава Мстиславича:
1151. "Бе же на шеломе написан святый мученик Пантелеймон злат, удари и мечем, и тако вшибеся шелом до лба".
Щит. 1151. "Щит на нем оторгоша" (об Андрее Боголюбском).
Следовательно, щит привязывался или прикреплялся как-нибудь к доспехам.
(Не называлась ли прилбицей передняя часть шлема надо лбом, как бы козырек?)
1169. "Володислав замысли стяг взяти Михалков (с которого сорвана была челка), и наткнути на нь прилбицю".
Оружие вообще, кажется, не носилось при себе, а употреблялось только в нужных случаях, например:
1071. "Боярин Ян пойде сам без оружья, и реша ему отроци его: не ходи без оружья, осоромят тя; он же повеле взяти оружья отрокам".
Оружие хранилось у князя.
1067. "Дай, княже, оружье и кони, и еще бьемся с ними" (говорят киевляне великому князю Изяславу, желая идти на половцев).
Оружие возилось за воинами на возах.
"Оружье услали бяхом наперед".
На ночь воины снимали оружие, по крайней мере, иногда:
1207. "Выходяще ночью (осажденные проняне) крадяху воду. То слышав князь Всеволод повеле стрещи в оружьи день и ночь около града".
Если эта мера была необыкновенная, то значит, обыкновенно, ночью не соблюдалось всех мер осторожности.
Осадные орудия: таран, порокы, праща.
1231. "Лют бо бе бой у Чернигова, оже и таран нань поставиша, меташа бы каменем полтора перестрела, а камень якоже можаху 4 мужа сильнии подьяти".
1233. "Угры воротишася к Галичю (от Перемиля), и порокы пометаша".
1237. "Исшедше из града (козляне), и секоша праща их (татарские)".
Камни вообще употреблялись осажденными издавна для обороны, хотя имен метательных орудий и не встречается в летописях раньше вышеозначенных.
1219. "Бе граде (т. е. укрепление) сотворен на церкви (в Галиче); онем же стреляющим, и камение мещющим на гражаны".
Говоря об оружии, в заключение, приведем известие о живом огне.
1184. "Бяше обрел (половецкий князь Кончак) мужа таковаго Бесерменина, иже стреляше живым огнем... И онаго Бесерменина яша, у него же бяшеть живый огонь, то и того к Святославу (Всеволодовичу, великому князю киевскому) приведоша со устроеньем".
Войско состояло из конных и пеших.
1059. "Ярославичи поидоша (против торков) на коних и в лодиях".
1151. "Кияне всими своими силами, и на конех и пеши (против Юрия), и тако сташа".
1152. "Вышедшим пешьцем из города (из Чернигова) стреляться".
"Пешци видивше полкы не смеша выити из города".
Встречается в летописях имя седельников.
1170. "Братья вси пожаловаша на Мьстислава, оже утаився их пусти на вороп седельникы свое и кощее, ночь, заложився отай... Вси здрави быша, разве бо из всех полков два убьена быста: Кснятин Васильевич и седельник Ярославль Изяславича".
1172. "Глеб пусти Половце в веже, и сташа за Васильевом у седельников, сжидаюче дружины своея... Половци совокупившеся с седельникы бишася с ними".
Венгерские конники названы однажды фаревниками.
1229. "Оставившю ему (королю угорскому) люди за собою оружники многи и фаревники (конь = фарь; 1150).
Кони, или, по крайней мере, запас коней содержался у князя:
1067. "Кияне, желая идти на Половцев, говорит великий князь Изяславу: дай, княже, оружие и кони".
1185. "Бяхуть бо у них кони тучни вельми (у воинов Игоря Святославича северского)".
Кони милостные (?). 1175. "Выимаша... до всего любимаго имения, и вскладше на милостьные коне, послаша до света прочь (заговорщики, по убиении великого князя Андрея)".
Кони сумные. 1208. "Изяслав бися... и отъяша от него коня сумныя".
Кони поводные и товарные.
1152. "Бе (у) короля 70 и 3 полци проче Изяславлих полков и проче поводных конии и товарных".
1185. "Посла Игорь к Лаврови, конюшаго свого, река ему: перееду на ону сторону Тора (?), с конем поводным".
Из конской сбруи упоминаются:
Седла. 1216. "Аже нынешнии полци, право навержем их седлы".
1149. "Ят бо бе двема кониема под ним конь, а третьим в передний лук седельный".
Стремень. 1152. "Подле твой стремень еждю", посылает сказать великому князю Изяславу Мстиславичу галицкий Ярослав.
1240. "Галичаном текущим у стремени его (боярина Доброслава)..."
Повод. 1172. "Берендееве яша коня (Глебова, Юрьевича) за повод".
Подклад. 1216. "Князь Юрьи... прибеже... на четвертом кони... подклад и той вывергл".
Приведем места из песен о сбруе:
Выводил (Добрыня) добра коня на широкий двор, Стал он седлать добра коня, Кладал он потнички на потнички, Войлочки на войлочки, На верех кладал ковано седло Черкасское, (Обсажено есть седелышко тое камешком Дорогим камешком самоцветныим). Затягивал двенадцатью подпругами богатырскими, Натягивал тринадцату продольную, Подпруги те были чистого серебра, Пряжки-шпильки красного золота, Стремена булата заморского, Шолк-то был да Шемахатныий: Шелк-то не трется да не рвется, Булат не ржавеет, Красно золото не мидиет (не медится) Чисто серебро не зелизиет (не железится). Срочена была попона в три строчки; Перва строка была красна золота, Другая строка чиста серебра, Третья медью-казаркою, Которая медь подороже злата и серебра, Подороже скатного жемчуга.
Бывали сражения и на воде.
1150. "Начаша ся бити по Днепру у насадех... исхитрил Изяслав лодьи дивно: беша бо в них гребци невидимы - токмо весла видити, а человек бяшеть не видити, бяхуть бо лодьи покрыти досками, и борци стояше горе в бронях и стреляюще, а корьмника два беста, един на носе, а другый на корме, аможе хотяхуть, тамо пойдяхуть, не обращающе лодий... Бьяхуться съездячеся в насадех о брод".
1160. "Бьяхуться с ними о реку Десну крепко, они на коних, а ини в насадех ездяче".
1180. "Ту... (на устье Цевцы) оставиша все насады и галее и Белозерский полк. Прибегоша (болгаре) к Волге, и воскакаша во вчаны, и ту абие испровергоша учан, и тако потопоша боле тысячи их".
В Русской Правде упоминаются: ладья морская, набойная, струг, челн, ужи = канаты, гужи.
В повести о взятии Царяграда мачта называется шигою, рея - райною.
1159. Упоминаются кубары.
За того ли моря, моря за Турецкого, С-под того ли то дуба, дуба сырого, Из-под того ли вяза, вяза черного, Из-под той-то было березы кудреватыя, Из-под того креста Леванидова, Из-за того ли было острова Кодольского, Той-то земли Веденецкия, Плыло-выплывало три корабля, Три корабля да три черные. Всем корабли изокрашены: Нос да корма по-звериному (по-туриному) была, А бока-те были по-туриному (по-лосиному), Якори-кодолы все серебряные (булатные), (У якорей колечики серебряные У колечиков кодолы семи шелков) Тонкие парусы дорогой (крупчатой) камки, Дорогой камочки кручатыя (хрущатыя), Еще было на кораблях черненыих, Вместо рук (руля) было белое повешенное, - По дорогу по заюшку (соболю) заморскому, Вместо личика повешено По дорогой лисицы по заморския; Вместо оцей (глаз) было врощено (вставлено) По дорогу по соколу заморскому пролетному; (по заморскому камени по яхонту). Вместо бров было повешено По дорогу по соболю заморскому; Вместо лба было врощено По дорогу камешеку самоцветному; Вместо кудрей было повешено По дорогу бобру по заморскому. Еще было на корабле черненыем - Поделаны чердачки помуравлены, В чердачках были беседочки сидельные, Обиты были лисицами-куницами заморскими И черными соболями заморскими.
В походе воины располагались товарами.
Товары = стан. 1097. "Ужина ту (Василько), а товары своя постави на Рудице. Вечеру же бывшу приде в товар свой... Повелел товаром поити впереди..."
1116. "Мономах нача ставити истьбу у товара своего".
1150. "Глеб стояше выше Пересопницы товары (станом)".
Вячеслав, Изяслав, "стаста товары перед Золотыми вороты".
Слово станы употреблялось сначала редко:
1180. "Всеволод посла в станы его, и много взяша".
1195. "Возвратишася (угры) во колымагы свои, рекше во станы".
Товарище = место товаров, стана.
1159. Изяслав Давыдович "вседше на конь, гна до товарищ их, и виде товарища горяща и воротц ся опять".
1066, 1152. Шатер.
1149. "Поставиша ему шатер особно, и ту повеле Изяслав (великому князю) Ростиславу (Юрьевичу)... ити в шатер".
1216. "Внидоста в шатер с братьею (Ярослав Всеволодович)".
За войском следовал обоз = возы.
1146. Изяслав Давыдович, выпросясь у братьев, пошел на Святослава Ольговича на конях без воз.
1150. "Володимер стояше у Бельза, и ту услышав, оже король уже вшед в гору, и ту поверга возы свои, а сам гна с дружиною своею Перемышлю".
1170. "Ярослава Всеволодовича оставиша" (князья, поехавшие за половцами) у воз".
1176. (Всеволод) "пусти возы на ту сторону рекы, идеже Глеб (рязанский) стояше".
Повозы = подводы. 1151. "Повозы да ему (Святослав Ольгович - Юрию)".
О конях поводных и товарных см. выше.
Перед началом военных действий воюющие посылали сторожей.
1096. "Олег... помышляше Новгород переяти, и посла брата... в стороже".
"Мьстислав же сдумав с Новогородци, и послаша Добрыню Рагуиловича пред собою в стороже. Ярослав стояше на Медведице в сторожих, и побеже... и поведа... яко стороже изъимани. Мстислав... не постави сторожев..."
1150. "Пустиста сторожи перед собою (Владимир галицкий и Андрей Юрьевич)".
1152. "И ту узрешася стороже ее обои Вячьславли, Изяславле и Гюргеви".
1216. "Изымаша сторожев Ярославлих 30 и 3, а 73 их убиша, а инии убежаша в Тверь".
Языки. 1152. "Яша Половци язык, и приведоша к Гюргеви".
1173. "Стрете Половьце, иже ту ловяшеть языка, изъима е".
1185. "Сторожеви приехаша, их же бяхуть послале (кн. Игорь северский) языка ловить".
Зажитники. Собрание припасов для продовольствия поручалось зажитникам.
1146. "Ту прибегоша зажитници (к Изяславу Давыдовичу), яша бо у них Берендиче 3 муже".
1152. "Володимер (галицкий) изоима зажитникы королеве".
1159. "Яли бяху в зажитьи Козьму Сновидича с отроком".
1216. "Ездяху (воины Мстислава) в зажитье не боящеся".
Внезапное нападение, врасплох, называлось изгоном, изъездом.
"Изъехахом город (Минск)".
1125. "Наворопиша.... (половцы) изгоном к Барочю и ко Броню княжю".
1128. "Всеволод я стрыя своего Ярослава, изъехав и".
1150. "Изяслав.... поеха от Луческа Пересопници, и ту изъеха Глеба".
1195. "Ольговичи поехавши к Смоленьску изъездом".
Вороп = приступ. Пустить на вороп - значило устремиться на опустошение, разорение.
1093. "Половцы пустиша на вороп между Киевым и Вышегородом".
1128. Великий князь Мстислав велел посланным своим в один день "пустити всем на вороп" в Полоцком княжестве.
1172. "Иде (Мстислав Изяславич) Вышегороду, и пустиша на вороп (приступ), и бишася крепко из града".
1184. "Рюрик (Ростиславич) и Святослав (Всеволодович) отрядиста Володимера Глебовича. Врядиша в навороп... наворопници, перешедше Хороль" и проч.
1190. "Половци... хотеша пустити на вороп по земле, и яша язык в воропцех".
Полки. В правильном сражении воины были разделены на полки или отряды, так что полк, означая иногда, как мы видели, все войско, имел и частное значение, то есть означал известную часть войска, отделение, полк, в собственном, вроде нынешнего, смысле.
1151. "Изяслав въеха в свой полк, и посла по всим своим полком, река: зрите же на мой полк, а како вы поидеть мой полк, такожде и вы поидите - и тако полци пойдоша к собе (т. е. друг на друга)... Яко же и еще полком идущим к собе".
1152. "Беже у короля полков 70 и 3, проче Изяславлих полков, и проче поводных коней и товарных".
1169. "Галицких полков пять да (Мстиславу, Изяславу) Ярослав".
1174. "Бяхуть бо ратнии на полкы стояще (под Вышгородом)".
1185. "И ти изрядиша полков шесть: Игорев полк (северского) середе, а по праву брата его Всеволожь, а по леву Святославль сыновца его... а третий полк на переди же, стрелци же бехуть от всех князий выведени".
Место о числе стягов Ярослава и Юрия Всеволодовичей в сражении под Липицами может также служить подтверждением разделения воинов на полки.
При разделении войска на полки, перед сражением, может быть, происходило и распределение между ними дружины, т. е. бояр и отроков, которые находились, кажется, во всяком полку.
1151. "Изяслав повеле изрядити дружину из полков, а полков не рушати".
Не значит ли это, что Изяслав вызвал бояр и отроков из полков, приказав, чтоб полки оставались в своем определенном на тот раз виде, хотя и без бояр и отроков. Слово рушити показывает здесь, кажется, что полки были не постоянные, а подвижные, т. е. назначались, устраивались перед самым сражением. Исполчиться - приготовиться к сражению, стать во фронт.
1124. "Всеволод ста исполчився".
1146. "Утреи же день исполчишася (Давыдовичи) и поидоша к вротам Курьскым, во Новегород Северском".
Еще принадлежат сюда выражения: рядить, пристраиваться.
1160. "Володимер ста изрядив полкы".
1136. "И ту пристроившася (Всеволод Ольгович) дождаша их (великого князя Ярополка)".
В Новгороде велось очень долго выражение: крутиться на войну (1137).
Войска имели стяги = знамена.
1093. "Нашим ставшим межи валома поставиша стяги свои... и Половцы... поставиша стягы свое".
1096. "И вдасть Мстислав стяг Володимерь Половчину, и вдав ему пешьце, и напя стяг Володимерь, и узре Олег стяг Володимерь, и ужас нападе на нь. И виде Олег, яко поиде стяг Володимерь, нача заходити в тыл его... побеже".
1146. "Где узрим стяг твой (говорят киевляне Изяславу Мстиславичу), ту и мы с тобою готови есм".
1149. "Стяг его (Андрея Боголюбского) видяхуть не възволочен: не величаву бо ему сущю на ратный чин".
1153. "Изяслав постави стяги Галичьския, и поидоша Галичане под своя стягы".
1172. "Стрельци сняшася обои, и бысть сеча зла, и потяша стяговника нашего, и челку стяговую сторгоша с стяга".
"Володислав же замысли взяти стяг Михалков, и натьче (надкину, натисну), на нь прилбицю".
Из этих мест мы видим, что у всякого князя был свой стяг, свое знамя: 1096, 1136, 1146 и проч.
(Эти знамена служили, в некотором смысле, вместо западных гербов).
Знаменосец назывался стяговником (1169).
Стяг для сражения устанавливался в землю: 1093, 1097, 1107, 1153, 1105, 1216.
Стяг поднимался, взволачивался, и распускался в начале сражения, см. выше под 1149 и 1176 гг., что служило знаком какой-то торжественности.
Заметим выражение: напять, напялить (1096).
Челка = хвост волосяной, который навешивался на стягах.
При полках были трубы и бубны.
1151. "В Дюрги (у Юрья) в бубны и полку и в трубы вострубиша... Такоже и у Изяслава, и у Ростислава, почаша бити в бубны и в трубы трубити, полци же начаша доспевати".
1216. "Вострубиша в Константиновых полках. Бяше бо у князя Юрья стягов 13, а труб и бубнов 60; молвяхуть бо и про Ярослава стягов у него 17, а труб и бубнов 40".
В правильном сражении воины разделялись на крылья.
1093. "Мстислав вдав (половчину) Куную пешце и постави и на правом крыле".
Большой полк, столько славный в средней истории, примечается уже и теперь.
1172. "Глеб... хоте на не сам ити, и Берендееве яша коня за повод, рекуще: княже, не ездь, тобе лепо ездити в велике полку... а ныне пошли брата".
1183. "Володимер Глебович посла ко Игореви, прося у него ездити на переди полком своим: Князи бо Русции дале бяхуть на переде ездити в Русской земли. Игорь же не да ему того; Володимер же разгневався и возвратися".
Были заступы, как бы эшелоны, шеренги, ряды.
1096. "Угри исполчишася на заступы. Алтунопа пригна к заступу".
Непосредственная, ближайшая подготовка к сражению выражалась преимущественно словом пристраиваться.
1067. "Узреша Половци идущ полк пристроиша противу, сташа полки (в творит. падеже, т. е. стали во фронт, выстроились)".
Сражение называлось очень часто полком.
"Дивно ли, оже муж умерл в полку ти (пишет Мономах о сыне Изяславе, убитом в сражении)".
1103. "Убиша ту в полку князий 20".
1139. "Отци наши... братья... сынови на полку, они изоимани, а друзии избьени".
1162. "Володарь не да ему полку в дне, но ночь выступи на нь из города... онех избиша, а другыя руками изоимаша".
Отсюда и место сражения = полка, называлось полчищем.
1136. "Тысячкый с бояры их переже гнаша по Половчих, избиша е и воротишася опять на полчище".
Сражение во время самого действия называлось боем, сечей, бранью: 1078, 1093, 1097, 1099, 1137, 1153, 1172. Сеча зла, брань люта, крепка. Бишася крепко: 1069, 1136, 1140, 1146 и др.
Иногда противники стояли долго, один против другого, без действий, выжидая благоприятного случая для нападения.
1096. "Не поступи ни Олег на Мстислава, ни Мстислав на Олега, стояста противу себе четыре дня".
Ждали подкрепления. Присоединение подкрепления выражалось особенно глаголом притягнути.
1150. "Вячеславль полк к нему не притягл".
1160. "Бяше бо Володимер в тъ день притягл с полком своим".
1177. "Давыд же (Ростиславич) не притягл".
Утягнуть = успеть.
1132. "Киян тогда много побиша Литва, не втягли бо бяху с князем, но последи идяху по нем особе".
1136. "Не утягшим перевезтися (киевлянам)".
Иногда уклонялись от сражения, ставя преграды, строя временные укрепления или тверди, уничтожая средства сообщения.
1132. "Володимерко выступися назад, за твердь ста".
1216. "Ярославли мужи учиниша твердь, а пути от Новагорода засекоша, и реку Тверцу".
"Надеяше бо ся на твердь, бяше бо плетенем оплетено то место, и насовано колья".
1161. "Загорожено бяше столпием от горы оли и до Днепра, в Киеве".
Обыкновенный глагол для выражения преград по пути: заложиться.
1180. "Давыд же заложися ночью, и бежа Смоленьску".
Делали разные движения.
1149. "Гюрги, оборотя полки своя... поидоша в товары своя... Друзии рекоша: бежать ти уже. Изяславу же то любо бысть. И поиде по них... Возворотишася опять, и поидоша полкы своими противу им".
1150. "Угада Изяслав... поити через ночь к Мичьску, и нача велети всим воем своим огни великыи класти, и тако, накладше, огни, а сами поидоша через ночь к Мичьску".
Призыв к сражению встречается еще иногда древний:
Потягнем: 1067, 1221.
Стремительное начало сражения, или вообще действия, выражалось глаголом: поткнуть - ударить, напасть, двинуться.
1149. "Неведущим мысли брата своего Андрея, яко хощеть ткнути на пешце".
1151. "Изяслав... положи совет одиною всим поткнути на нь, и поткоша на нь вси, и тако вбодоша е в Лыбедь".
Употреблялось и ударить:
1067. "Удариша в коней".
1096. "Володимер хоте нарядити полк, они же не послушаше, но удариша в коне к сопротивным".
Ввертеться.
1183. "Узреша полкы... абие поскочиша, Русь же ввертевшеся в не, и нача е сечи".
Обыкновенное начало сражения выражалось глаголом сступиться.
1097. "Сступишася полци. Сшибошася".
1111. "Бывшу соступу".
1136, 1146. "Бывшю съступлению обеима полкома".
1111. "Сразившемася челома, полкома".
Но всего чаще, без особенных случаев и обстоятельств, сражения начинались стрельцами, лучниками.
1097. "Стреляющим межи собою, идяху стрелы акы дождь".
1146. "Идоша стрелци из товар к граду, и ту бишася много. Съехашася... пустиша стрелце свои ко граду".
Стрельцы часто перестреливались через реки, например, через Ушу (1150).
Через Лыбедь (1151).
1180. "Две недели бьяхуся обои об реку ту (Влену)".
1185. Перестреле - пространство, пролетаемое стрелой.
В ходе сражения противники старались больше всего зайти друг другу в тыл, в бок.
1096. "Завед Кунуй пешце".
1096. "Виде Олег, яко пойде стяг Володимерь нача заходити в тыл его, и побоявся побеже".
1231. "Даниилу заехавшу в тыл им, и бодующим е".
Обращалось также особенное внимание на то, чтобы пресечь дорогу, предупредить, что выражалось глаголами: заехать, загнать.
1144. "Заступиша (Берладника) от града (Галича)", т. е. отрезали дорогу.
1147. "Нача (Изяслав Мстиславич) думати с братом своим Ростиславом, с дружиною и с Черными Клобукы, куда бы им (половцам) пойти перекы к ним к Суле, иде же стояхуть. То рекше поидоша им перекы, не перестигоша их до Всеволожа".
1185. "Гада Игорь (северский) с дружиною, куда бы переехати полкы Святославле... хоте ехати полем перек, возле Сулу".
Бывали предложения сражаться в открытом поле.
1180. Святослав Всеволодович говорит Всеволоду Юрьевичу: "но же еси умыслил на мя зло... да не далече ти мене искати, отступи дале от речкы тое, дай ми путь, ать ближе к тобе перееду, ать нас розсудить Бог; мне ли путь не даси, а яз тобе дам, ты перееди на сю сторону, а зде нас Бог розсудить".
1211. "Посласта князья (Мстислав новгородский и прочие) к князю Юрью... мира просяще; или не даси мира, да отступите дале на ровно место, а мы на ваши стороны пойдем; или мы отступим на Липици, а вы на наши станы".
Победа выражалась глаголами: победить 1071, одолеть 1066, 1167, 1137.
Прочие выражения, сюда относящиеся:
1093. "Налегше на Святополка, взломиша полк его".
1136. "Полки взмятены".
1150. "Весь полк Изяславль изцеле".
Необходимость уступить выражалась словом: не стерпеть.
1093. "Не терпяче ратных противления".
1147. "Глеб не терпя противу стати поскочи".
"Не стерпя быти (в Городце), бежа к Чернигову (Юрий Владимирович)".
Бегство выражалось глаголом поскочить = бежать.
1147. "Глеб... не терпя противу стати поскочи".
1149. "Бысть лесть в Переяславлех... и поскочиша".
"Побеже перескок от Гюргя из полка".
Поскок значил и просто движение вперед.
1051. Под Ростиславом "на первом поскоке лете (упал), под ним конь".
Преследование выражалось следующими оборотами:
1093. "Наши погнаша вслед ратных".
1096. "Мстислав не бе ту, но загнал бе с передними в след полка Олегова".
1231. "Данилови гонящу по Половцех".
1173. Загонцы.
Заметим еще употребительный глагол: бодоти = колоть.
1123. "Пободоста и оскепом".
1146. "Вбодоша е во врата острожная".
1173. "Мстислав въеха в ворота, и пободе мужей несколько, возворотися опять к своим".
Отступление выражалось так:
1064. "Ростислав отступи кроме из града" (т. е. оставил, вышел из Тмуторакани).
"Половци начаша отыматися прочь".
По окончании брани войска рассылались на покорм.
Вспомним Болеслава, короля польского:
1018. "Рече... разведе дружину мою по городом на покорм, и бысть тако".
1096. "Мстислав распусти дружину по селом".
1150. "Изяслав послал бяше Угры на покорм Устилуг".
Оборонительные меры. Запирались в городе, с засадою (гарнизон).
1066. "Меняне затворишася в граде".
1078. "Черниговци затворишася в граде".
1159. "Вошла бяше засада Ярославля в город (Ушицу) и начашася бити крепко засадници из города".
1093. "Половци... оступиша Торцийскый град... Половцем осядещем Торцьскый".
"Воем облежащим град".
1097. "Святополк оступи (Дорогобуж)".
"Оступиша Святошу в граде (Луцке)".
Осажденные делали вылазки.
1144. "Выездяче из города (Галича) бьяхуся крепко, мнози падаху от обоих".
1146. "По зорям бишася до поздное вечерне (под Звенигородом)".
Города брались приступом.
1097. "Взяста (Ростиславичи) город (Всеволож) копьем".
Или - осажденные принуждаемы были сдаться от голода.
1093. "Изнемогати начаша людье в (Торческом) водною жажею и голодом".
1175. "Володимерцы, не терпяше глада, реша Михалку: мирися, либо промышляй собе".
Жители взятого приступом города брались в плен = на щит.
1066. Ярославичи "взяша Менеск, исекоша муже, а жены и дети вдаша на щит".
1050. "Дайте ми серебро... пакы ли я възму вы на щит", говорит Владимирко галицкий мичанам.
1159. Изяслав Давыдович "взя город княгинин на щит Святославле".
1177. Глеб рязанский "села пожже боярьския, и жены, и дети, и товар да поганым на щит".
1185. "Взях на щит город Глебов у Переяславля... (раскаивается в плену Игорь северский) тогда бо не мало зла подъяша безвинии хрестьани отлучаеми отец от рожений своих... все смятено пленом" и пр.
Пленные назывались колодниками.
1111. "Колодников много изымаша руками (у половцев)".
1192. "Бяхуть бо у них колодницы от Черных Клобуков".
1193. "Колодник много изоимаша".
"Ополонишася".
ЦЕРКОВЬ, РАСПРОСТРАНЕНИЕ ХРИСТИАНСКОЙ ВЕРЫ
Христианская вера, от кончины Ярослава, распространялась далее и далее по обширным областям его державы. После соседних с Киевом областей, населенных славянскими племенами, она проникала на дальний север и восток, где русские были окружены финскими племенами. Успехи ее на этом пути могли быть, разумеется, только постепенными; не говоря о других естественных препятствиях, сама подготовка способных священнослужителей, устроение церквей и снабжение их всеми принадлежностями, сопряжено было с великими затруднениями и требовало много времени.
Из Ростова первый епископ Феодор, присланный еще Св. Владимиром, вместе с сыном его Борисом, и построивший в 992 году церковь "дубовую, дивную и великую" (которая сгорела в 1160 году), вынужден был бежать. Он водворился в Суздале, где, видно, дело обращения было успешнее.
Преемник его Иларион не был счастливее его в Ростове.
Св. Леонтий, ученик Св. Антония печерского, также нашел сильное сопротивление у здешних язычников: он был изгнан из города и поселился неподалеку, близ ручья Брутовицы. Сюда он стал призывать детей, кормил и ласкал их, учил началам Св. веры и крестил. Крестились вместе с детьми и взрослые. Прошло некоторое время. Укрепившись силой крестной, постом и бдением, он возвратился в свой соборный храм. Здесь продолжал он святое дело - учить детей и проповедовать о пустоте и нечестии идолослужения. Язычники решили убить его и толпой собрались к собору. Святитель в полном облачении, сопровождаемый духовенством, явился перед ними с крестом в руках и укротил их ярость. Многие тогда приняли христианство. Но вражда в большинстве не прекращалась. Св. Леонтий был убит среди нового возмущения, вероятно, около 1074 года. Первый ростовский священномученик, по выражению Св. Симона, жизнеописателя печерского, "его же Бог прослави нетлением... и се третий гражданин небесный бысть Русскаго Мира с онема Варягома (Феодором и Иоанном, убитыми при Владимире), венчався от Христа".
Преемнику Леонтия Исаие, также печерскому подвижнику, оставалось еще много трудов. В церковной службе ему поется: "Разжигаемый любовью Божиею, больше чем огнем, ты, отче, обходил города и села в Ростовской и Суздальской области, разорял идольския капища, созидал церкви и научил народы петь: слава силы твоей, Господи!" (пес. 4). "Благодатию Св. Духа ты до конца истребил оставшееся в Русской (Ростовской) земле идольское нечестие, и явился крепким поборником православия" (пес. 3).
Он скончался около 1090 года.
Еще известен ростовский проповедник Авраамий, живший во время Мономаха, который сокрушил тростью каменный идол Велеса. Житие его говорит, что он в юности, "ревнуя о жизни духовной", оставил дом, родителей, принял иночество и поселился у озера Неро, в хижине, им поставленной. Здесь скорбевший об идолослужении, которое продолжалось в Чудском конце Ростова, имел он видение, ободрившее его совершить свой подвиг. На месте сокрушенного идола он основал Богоявленский монастырь, доныне существующий.
Есть известие, что несколько жителей ростовских, не хотевших принять христианство, выселились куда-то на берег Волги.
Обращение вятичей, соседних с Курской областью, в нынешней Орловской губернии должно относить к первой трети XII столетия. Нестор, описав языческие обряды древних русских славян, прибавляет: "се же творят Вятичи ныне", т. е. в начале XI и начале ХII столетия. У вятичей проповедовал Св. Кукша. Св. Симон в послании к Поликарпу говорит, что он вызвал дождь, иссушил озеро и сотворил много чудес. Он был усечен язычниками и в муках скончался с учеником своим Никоном, что в Киевских пещерах прозрел Св. Пимен постник, который, став среди церкви, возгласил, по Печерскому сказанию: "Брат наш Кукша предается смерти", - и с этими словами скончался сам.
Муром обязан своим просвещением преимущественно ревности первого после Глеба своего князя Константина, который, идя сюда на княжение, прислал сначала сына Михаила - он был убит. Константин взял город и поставил церковь Св. Благовещения. Там похоронил он своего убитого сына Михаила с христианскими обрядами. "Невернии же люди, сказано в житии, весьма подновленном, видяще сия, дивляхуся, еже не по их обычаю творимо бе погребение, яко погребаему сыну самодержцеву в зник т восток лицем, могилы верх холмом не сыпаху, но равно с землею, ни тризнища, ни дани (по др. сп. дымы), ни битвы, ни кожекроения, ни лицедрания, ни плача безмернаго, не творяху. И о том безумнии ругающеся и смеющеся вопрошаху христианы: что не по их обычаю погребение?"
После описания действий князя на пользу христианства, житие сообщает любопытные сведения о современных языческих суевериях в Муроме: "Где рекам и озерам требы кладущии? Где дуплинам древяным ветви убрусцами обвешающии и сим поклоняющиися? Где кладезем и поникам поклоняющиися, очныя ради немощи умывающеися, и сребреницы в ня поверзающеи? Где кони закаляющеи по мертвых, и ременная плетения древолозная с ними в землю покоповающеи, и битвы, и кроения, и лиц настрекания, и драния творящеи? Где сверилия и горкая согрешения восклицающеи?.. Идеже бо в Муромстей стране пройдеши, нигде не услышишь проклятых многобожных имен, ни Перуна, ни Ждабога, ни Мокоша, им же погании требы творяху"*
--------
* В Муромских курганах IX и Х в., разрытых в недавнее время, найдены остатки коней, изображения змей, сожженные кости зверей и птиц, идолов из глины.
Жители упорствовали и умышляли против своего князя. Однажды толпы собрались с дубинами перед его жилищем. Князь со своей семьей, - говорит житие, - с духовными и несколькими из добрых слуг стал на молитву. Затем один явился, с иконою Богоматери на руках, к волновавшейся толпе. Бунтовщики были поражены ужасом и вместо угроз выражали мольбу просветить их Св. крещением. Обрадованный князь воздал благодарение Господу и Пречистой Матери, назначил день, когда все непросвещенные должны явиться на реку Оку. "Священницы мазаху их хризмою чело, очи, уста, ноздри, уши. И надеша на ня венцы червленые на главы их обязаша; на них же крест, и белы ризы, и ногавицы, и сапоги, и даша всем свещи горящи в руце, и повелеша ити в церковь".
К 1147 году принадлежит обращение Вологды Св. Герасимом, пришельцем из Киева. Он основал обитель у ручья Кайсарова, приобретя землю у одного купца, род которого (Пятышевых) пресекся только в наше время.
На берега Северной Двины принесли святое учение новгородцы, где уже в XII столетии имели свои монастыри.
В 1174 году некоторые из них поселились на Вятке и принесли туда христианство.
К карелам (в южной Финляндии) Ярослав Всеволодович отправил в 1227 году священников.
Прибалтийская чудь просвещаема была христианством из Новгорода и Пскова, о чем есть следы и в летописях ливонских.
СЛЕДЫ ЯЗЫЧЕСТВА
Так распространялась христианская вера, но языческие верования долго еще были живы по местам. Наша первая летопись, под 1067 г., свидетельствует о том, вставляя следующие слова в заимствованное из древнего Злотоструя осуждение своего времени: "Се бо не поганьски ли живем... аще бо кто усрящет черноризца, то возвращается, - ли единиць, ли свинью... се бо по дьяволю наученью кобь сию держать, друзии же и закыханью веруют, еже бывает на здравье главе".
Древний, неизвестный проповедник говорит в одном своем слове, что ревнитель христианской веры не может терпеть христиан двуверных; они христиане, но веруют в Перуна, Хорса, Мокошь, Сима, Рекла, Вилы, которых числом несчастные невежды полагают тридесять. Все это считают они богами и богинями и кладут им жертвы, ломают караваи, режут кур; они молятся огню и зовут его Сворожицем; и чеснок считают за бога, и когда у кого бывает пир, кладут его в ведра, в чаши, и так пьют. "Не одни невежи, но и вежи это делают, попы и книжники; если и не творять того книжники и вежи, то пьют и едят сие моленное брашно; если же не пьют и не едят, то видят деяния их злыя, если же не видят, то слышат и не хотят поучать".
"И ноне, говорит другой древний ревнитель, по украинам молятся ему проклятому богу Перуну, и Хорсу, и Мокоши, и Вилу, и то творят отаи, сего немогуть ся лишити проклятаго ставленья, и вторыя трапезы нареченныя роду (?) и рожаницам (девам жизни и судьбы, паркам?)".
Даниил Заточник в своем слове говорит: "Дети бегают рода, а господь пьяного человека".
Сказания о волхвах, рассеянные в летописях, до позднейшего времени представляют такие следы древнего язычества. Сообщим их сполна:
1071. Волхв пришел в Киев и рассказывал людям, что через пять лет Днепр потечет назад, и земли переменятся: Греческая станет там, где есть Русская, а Русская, где Греческая, - так изменятся и прочие. Глупые верили, а умные говорили, что бес им играет на пагубу ему. Так и случилось, замечает летописец: в одну ночь он пропал без вести.
По поводу этого известия летописец рассказывает следующее: был голод в Ростовской области. Два волхва, идя по Волге от Ярославля, обвиняли женщин, что они скрывают у себя обилье... Жители приводили к ним жен, матерей, сестер. Волхвы прорезали у женщин "в мечте" за плечом и вынимали жито, рыбу, мед; несчастных убивали, а их имущество доставалось убийцам. Таким образом пришли они на Белоозеро в сопровождении трехсот человек. Там собирал дань от Святослава Ян, сын Вышаты. Белозерцы сообщили ему, что два кудесника уже избили многих женщин по Волге и Шексне. Ян спросил, чьи они смерды, и, узнав, что они принадлежат к области его князя, послал к их спутникам требовать их выдачи. Те не послушались. Ян хотел идти к ним сам без оружия, но отроки его остановили: "Не ходи без оружия - осрамят тебя". Он велел 12 отрокам своим взять с собою оружие и пошел вместе с ними к лесу, держа топорец в руке. Шайка исполчилась. Навстречу выступили три человека и сказали Яну: "Что идешь на смерть, не ходи!" Ян велел убить их и двинулся вперед к прочим. Те бросились на Яна: один промахнулся топором, Ян, оборотя топор, ударил его обухом и велел отрокам сечь их. Все разбежались. В схватке убит был поп Яна. Ян, вернувшись в город, сказал белозерцам: "Поймайте волхвов, если не поймаете, то не уйду от вас за лето". Белозерцы поймали и привели волхвов к Яну. Между ними произошло состязание. "За что погубили вы столько людей?" - "За то, что они держали гобино". "Ложь это, Бог сотворил человека из земли, человек имеет кости и жилы, и нет в нем больше ничего". Волхвы сказали: "Мы знаем, как сотворен человек". "Как?" "Бог мылся в мовнице, и, вспотев, отерся ветошкой, которую бросил с неба на землю. Сатана заспорил с ним, кому сотворить из нее человека, и сотворил человека дьявол, а Бог вложил в него душу: потому и идет тело человека по смерти в землю, а душа к Богу". "Поистине, прельстил вас бес, сказал Ян, какому Богу вы веруете?" "Антихристу". "Где он?" "Сидит в бездне". "Какой же это Бог, если сидит в бездне? Это бес, а Бог есть на небеси. Бес свержен оттуда за величанье и сидит в бездне, ожидая, когда придет Бог и велит связать его со слугами его и ввергнуть во тьму кромешную. Вы же примите муку от меня здесь, а по смерти там". "Боги поведают нам, что ты не можешь сделать с нами ничего". "Лгут вам боги", сказал Ян. Волхвы сказали: "Нам стать перед Святославом, а ты не можешь сделать с нами ничего". Ян велел бить их и драть бороду. "Ну, что говорят вам теперь боги?" спросил Ян. "Стати перед Святославом". Ян велел вложить им в рот рубль, и, привязав к упругу, пустить по реке в ладье, а сам поплыл за ними в устье Шексны. Он спросил их опять: "Что говорят вам боги?" "Не быть нам живыми от тебя". "Вот это правду говорят они вам", подтвердил Ян. "Но если ты пустишь нас, сказали они, то много добра тебе будет; а если погубишь, то примешь зло и многу печаль". "Если я пущу вас, то зло будет мне от Бога", и, обратясь к перевозчикам спросил, не убит ли кто ими из родных. Один назвал мать, другой сестру, третий ребенка. "Мстите же за своих". Перевозчики убили волхвов и повесили на дубе. В ту же ночь медведь пожрал их тела.
Под этим же годом рассказывает летописец: пришел один новгородец в чудь и попросил у кудесника волхвованья. Тот начал призывать бесов в храмину. Новгородец сидел на пороге, кудесник же упал, оцепеневши: "шибе им бес". Встав, кудесник сказал новгородцу: "Боги не смеют придти - у тебя есть что-то, чего они боятся". Новгородец вспомнил, что на нем есть крест, вышел и положил его в стороне. Позванные вновь бесы объяснили, зачем он пришел. Новгородец спросил после, почему они боятся креста. "То есть знаменье небесного Бога, которого наши боги боятся". Он спросил: "Какие у вас боги, и где они живут?" "В бездне: суть же образом черны, крылатые, с хвостами, восходят и под небо, слушая ангелов. Кто умирает из ваших людей, того ангелы возносят на небо, а кто умирает из наших, тот несется к нашим богам в бездну". Так и есть, заключает летописец, грешника в аду ждут муки вечные, а праведники водворяются с ангелами в небесном жилище.
Нестор, рассказав этот случай, заключает свои рассуждения о волхвовании так: "Паче же женами бесовьская волшвенья бывают... тако в си роди много волхвують жены чародейством, и отравою, и инеми бесовьскими козньми".
При Глебе явился волхв в Новгороде и прельстил чуть ли не весь город, "творяся яко Бог", хуля веру христианскую, говоря о себе: все знаю, и вызываясь перейти Волхов перед всем народом. Случился мятеж в городе, хотели убить епископа. Епископ облекся в ризы, и, с крестом в руке, став перед ним, сказал: "Кто верить волхву, иди к нему; кто верует, тот иди ко кресту". Князь Глеб с дружиной стали около епископа, а все люди пошли за волхва. Глеб спрятал топор под скутом и подошел к волхву. "Знаешь ли, что случится завтра поутру и ныне вечером?" спросил он волхва. "Все знаю", отвечал тот. "А что будет теперь?" продолжал спрашивать Глеб. "Чудеса великие сотворю". Глеб вынул топор и ударил его. Волхв упал мертвый, и народ разошелся.
В 1091 г. явился волхв в Ростове, но вскоре погиб.
1227. "Новогородцы сожгоша волхвы четыре, творяхуть е потворы деюще, а Бог весть, и сожгоша их на Ярославли дворе".
Ныне употребительные слова волшебник, волшебство, остались памятником древних волхвов.
ЦЕРКОВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ
Митрополиты, епископы, епархии, настолование, рукоположение, власть митрополита, соборы, участие князей и народа в назначениях, особенности новгородские, примечательные епископы, отношения духовенства к светской власти, содержание духовенства, десятины, пошлины, благотворительные учреждения духовенства
Церковь Русская управлялась митрополитами, присылаемыми из Константинополя. Ярослав сам избрал митрополита - священника берестовского, Илариона, в 1031 году, может быть, вследствие недавних распрей с Грецией, или намерения приобрести независимость. Но после опять митрополитами посылались из Константинополя греки, кроме избранного при великом князе Изяславе в 1147 г. русского, Клима Смолятича, что после подало повод к распре князей и епископов.
Митрополиты руководствовались греческой Кормчией, обращаясь в важных случаях к патриарху или к созванию собора.
Из киевских митрополитов примечательнейшие были после Илариона: Иоанн II, поставленный около 1080 года. Нестор прославляет его следующими словами: "муж хитр книгам и ученью, милостив убогим и вдовицам, ласков же ко всякому богату и убогу, смирен же, и кроток, и молчалив, речист же, книгами святыми утешая печальныя, и сякаго не бысть преже в Руси, ни по нем не будет сяк".
Св. Ефрем (около 1092-1097), из русских, любимец великого князя Изяслава, постриженик Феодосиева Печерского монастыря, для которого в Константинополе списал устав Студийский. Будучи епископом в Переяславле, он построил там многие церкви, "украсив всякою красотою", заложил город каменный и строение банное, учредил больницы и странноприемницы. В Суздале также остались памятники его благочестивой ревности.
Никифор, грек (1104), известен своими посланиями к Владимиру Мономаху, - о посте, о вере латинской, - в которых является пастырем просвещенным, попечительным о спасении душ, готовым говорить правду князьям и ревностным к охранению православия.
Климент Смолятич, избранный по желанию великого князя Изяслава Мстиславича в 1147 г. собором русских епископов и посвященный, вместо патриарха, по мысли черниговского епископа Онуфрия, главой Св. Климента, папы римского, хранившейся в Софийском соборе. Некоторые епископы, например, Нифонт новгородский, не признавали этого избрания, равно и князья, например, Юрий Долгорукий, и он вынужден был по обстоятельствам оставить кафедру, которой уже более не занимал. Летопись свидетельствует, что он подвизался в затворе и был такой книжник и философ, какого прежде в России не бывало.
После избрания Климента киевская церковь опять подчинилась константинопольскому патриарху, который, впрочем, обещал великому князю Ростиславу (1162) не присылать в Киев митрополита без согласия великого князя.
Помощниками митрополита киевского были епископы.
Кроме древнейших епархий: Новогородской, Ростовской, Черниговской, Белгородской, Владимирской на Волыни, во второй половине XI века стали известными: Тмутораканская, около 1068, Переяславская и Юрьевская на Роси в 1072. В XII веке: Полоцкая около 1105 г., Туровская в 1114 г., Смоленская в 1137 г. Галицкая в 1157 г., Рязанская около 1207 г., Владимирская на Клязьме в 1215 г., и Угровская, перед нашествием татар.
Замечателен обряд настолования новопоставленных епископов и митрополитов, совершавшийся тогда у нас по примеру греческой церкви: через несколько дней после рукоположения епископа или прибытия митрополита из Греции, новый святитель возводим был другими святителями, во время литургии, по прочтении Евангелия на стол, или кафедру, стоявшую посреди церкви, и торжественно приветствован возглашением его епархии и целованием. Так, митрополит Иларион сам свидетельствует о себе, что он, по рукоположении, был настолован; о митрополите Никифоре замечено, что он прибыл на Русь 6 декабря, а 18 того же месяца на столе посажен; о черниговском епископе Феоктисте сказано, что он поставлен епископом 12 января, а посажен на столе 19.
Рукоположение, большей частью, совершалось в Киеве, а после, иногда и в новой великокняжеской столице - Владимире на Клязьме; и для участия в рукоположении обыкновенно приглашались окрестные иерархи.
Власти митрополита подчинялись епископы. Он иногда сам непосредственно избирал епископов, иногда только утверждал избранных князьями и людьми.
Некоторые посвящения сопровождались великой торжественностью, например, суздальского епископа Кирилла II, при князе Владимире (Рюриковиче) и сыне его Ростиславе, "воеводство тогда держащу киевской тысячи Иоанну Славновичу". Были в то время в Киеве и многие другие князья: Михаил, князь черниговский, и сын его Ростислав, Мстислав Мстиславич, Ярослав, Изяслав и Ростислав Борисович, и многие другие. С митрополитом Кириллом священнодействовали: Порфирий черниговский, Олекса полоцкий, епископы белогородский и юрьевский, архимандрит печерский Анкудин, игумены спасский, андреевский, федоровский, васильевский, воскресенский, кирилловский, из Чернигова игумен мученический. После посвящения был великий праздник в монастыре: "еша и пиша... много множество людий преизлиха зело, ихже не бе мощи и счести". Дома встречен он был торжественно "и бысть радость велика во граде Ростове".
Митрополит пользовался правом суда и расправы над епископами: так, митрополит Климент Смолятич вытребовал (1149) в Киев и заключил в Печерский монастырь новгородского епископа Нифонта, который не хотел повиноваться ему и поминать его в церковных молитвах, а митрополит Константин (1163) на время лишил епископии ростовского епископа Нестора по доносу на него "от своих домашних", но потом возвратил ему епархию, увидев его невинность и заключив в темницу самих доносчиков.
После епископов, власть митрополита простиралась и на все духовенство: тот же митрополит Константин, как только прибыл в Киев, лишил было сана всех, рукоположенных Климентом, но вскоре разрешил священнослужение пресвитерам и диаконам, а митрополит Константин II писал послание к игуменам и священникам епархии ростовской, чтобы они не повиновались своему епископу Феодору, пока он не придет в Киев и не примет благословения у первосвятителя Русской церкви.
Соборов, бывших у нас в настоящий период по важнейшим делам церковным, известно четыре, которые все происходили в Киеве. Первый созван был в 1147 г. великим князем Изяславом для избрания и рукоположения митрополита Климента. Второй собирался около 1160 г. по случаю изгнания из епархии князем Андреем Боголюбским ростовского епископа Нестора: собор рассмотрел все обвинения, какие возводил князь на этого епископа, и признал его совершенно невинным. Третий (1168) имел целью решить волновавшие тогда церковь споры о посте в среду и пятницу, когда в эти дни случится великий праздник, хотя вследствие сильного разногласия во мнениях между членами не решил ничего. На четвертом (1169) был судим и осужден на смерть ростовский епископ Феодор, как нераскаявшийся еретик и злодей.
Впрочем, кроме этих четырех, вероятно, были и другие соборы: по крайней мере, в летописи не раз упоминаются епископы, собранные в Киеве.
Участие князей и народа в церковных делах постоянно обнаруживалось при избрании епископов. Если в какой-либо епархии епископ умирал или оставлял кафедру, местный князь вместе со своими подданными избирал кандидата, отправлял его в Киев к великому князю киевскому и митрополиту, просил о рукоположении. Такое избрание, согласное с древними обычаями церкви, считалось законным. Если же митрополит сам, без сношения с местным князем, ставил куда-либо епископа, то избрание могло оспариваться. В 1183 г., когда скончался ростовский епископ Леон, митрополит Никифор поставил в Ростов епископом Николая Грека, но великий князь владимирский и суздальский, Всеволод Юрьевич, не принял его, говоря: "не избраша сего людие земли нашея", и послал в Киев просить князя Святослава и митрополита, чтобы в Ростов поставлен был епископом смиренный игумен Спасского монастыря на Берестове Лука. Митрополит, со своей стороны, не хотел уступить; но "неволею великою Всеволода и Святославлею" поставил Луку епископом в землю Суздальскую, назначив Николаю другую епархию, полоцкую. Летописец при этом замечает: "несть бо достойно наскакати на святительский чин на мзде, но его же Бог позовет и Св. Богородица, князь восхочет и людье", - указывая тем на общее правило, какого держались тогда искони при избрании епископов.
Вследствие такого близкого участия князей в избрании епископов и говорится в летописях, что, например, киевский князь Рюрик "постави епископом в Белгород отца своего духовнаго, Выдубицкаго игумена Адриана"; суздальский князь Всеволод "посла на епископство в Русский Переяславль Павла (1198)" и др.
В Новгороде, где все важнейшие дела решало народное вече, избрание епископа также совершалось вечем. В 1136 году, когда скончался новгородский епископ Нифонт, собрались, говорит местная летопись, жители всего города, и изволили поставить (т. е. избрать) себе епископом мужа богоизбранного Аркадия; они пошли всем народом, взяли его из монастыря от Св. Богородицы, - князь Мстислав Юрьевич, весь клир Св. Софии, и все городские священники, игумены и чернецы, ввели его в двор Св. Софии и поручили ему епископию. Точно так же, по смерти архиепископа Илии (1186), новгородцы, совместно со своим князем Мстиславом, с игуменами и со священниками, изволили поставить себе епископом брата Илии Гавриила. В 1193 г., по смерти архиепископа Гавриила, новгородцы вместе с князем Ярославом, игуменами, софийским духовенством и всеми священниками, гадали между собой: одни желали избрать на епископию Митрофана, другие Мартирия, третьи какого-то Гричина (мирское имя, или переделанное из Григория), "и была между ними распря". Тогда положили на святой трапезе (в Софийском соборе) три жребия и послали с веча слепца, чтобы он взял жребий того, кого Бог даст, и вынулся Божией милостью жребий Мартирия. Немедленно послали за ним, привели его из Русы и посадили во дворе Св. Софии.
Кроме того, в деле избрания епископов у новгородцев замечаются и другие особенности. Тогда как в прочих епархиях в епископы избирались почти исключительно настоятели обителей, новгородцы часто избирали себе владык из простых иноков, даже из белого духовенства. Так, Илья и брат его Григорий избраны были из священников приходских новгородских церквей, Спиридон из иеродиаконов Юрьевского монастыря, а Антоний и Арсений из простых черноризцев Хутыня монастыря. Князь Михаил, предлагая новгородцам в 1229 году избрать нового владыку, соответственно их обычаю, выразился: "Поищите себе такого мужа, в попех ли, в игуменех ли, в черницех ли". Тотчас по избрании нового епископа, новгородцы вводили его во двор Св. Софии и предоставляли ему управлять епархией, а сами отправляли послов к митрополиту с просьбой поставить им и избранного владыку. Когда митрополит изъявлял свое согласие и присылал за новоизбранным с великой честью, этот последний торжественно ехал в Киев со свитой и принимал там рукоположение. Случалось, что избранный в епископы управлял новгородской епархией до своего посвящения довольно долго, дожидаясь, пока "будет от митрополита позвание"; например, Аркадий управлял около двух лет, Илия и Митрофан по стольку же, а Арсений, возведенный на владычные "сени" из чернецов Хутыня монастыря, хоть и правил епархией два года, но посвящения вовсе не дождался, потому что, по происшествии двух лет, был изгнан новгородцами в ту же обитель.
Принимая такое полное участие в избрании для себя архипастырей, князья, а по местам и народ, иногда присваивали себе право и удалять их с кафедры прежде суда над ними церковного, или даже вовсе без этого суда. В 1157 г. изгнан был из своей епархии ростовский епископ Нестор за то, что не разрешал поста в среду и пятницу для праздников Господских, кроме Рождества Христова и Богоявления, и еще за какие-то другие вины, которые взводил на него князь Андрей Боголюбский. Киевский митрополит Феодор рассмотрел дело Нестора на соборе и совершенно оправдал его; но Боголюбский не хотел принять избранного епископа, и Нестор должен был искать себе защиты у царьградского патриарха. Патриарх также нашел его невиновным и неоднократно просил Боголюбского о принятии его, но не видно и после этого, чтобы Нестор был принят.
В 1159 г. ростовцы и суздальцы, с согласия князя своего, Андрея Боголюбского, изгнали от себя епископа Леона за то, что он, будучи поставлен в Ростов незаконно, еще при жизни Нестора, без нужды умножал число церквей и грабил духовных. Через некоторое время Боголюбский принял Леона, но в 1164 г. изгнал опять. Вскоре возвратил его снова, впрочем, только в Ростов, а не в Суздаль; но через четыре месяца изгнал в третий раз, потому что Леон не соглашался разрешить пост в среду и пятницу ни для каких Господских праздников.
В 1168 г. черниговский князь Святослав изгнал из епархии своего епископа Антония, будучи недоволен тем, что Антоний строго возбранял ему разрешать пост среды и пятницы для праздников Господских кроме двух: Рождества Христова и Богоявления.
Таким образом, и в церковных делах мы видим ту же неопределенность, как и в гражданских, по крайней мере, возможность, обычай, уклоняясь от правил, соображаться с обстоятельствами и современными требованиями.
В делах, собственно гражданских, епископы зависели от князей. Так, когда в 1208 году великий князь Всеволод владимирский, огорченный непокорностью рязанцев, повелел их город сжечь, а самих всех отвести в свою столицу, он пленил и епископа их Арсения, который содержался во Владимире четыре года, пока не был отпущен со всеми рязанцами.
В 1229 г. ростовский епископ Кирилл, вследствие княжеского суда, происходившего на "сонме", лишился всего своего богатства.
Но более всех позволяли себе власти по отношению к своим владыкам новгородцы. В 1212 г. они прогневались за что-то на архиепископа Митрофана, и, не дав ему оправдаться, удалили его в Торопец, а себе избрали нового владыку, хутынского чернеца Антония. Через шесть лет Митрофан возвратился в Новгород, и новгородцы проводили его в Благовещенский монастырь, а в следующем (1219) году, когда Антоний поехал в Торжок, ввели Митрофана в двор владычный и посадили снова на кафедру, послав сказать Антонию: "Иди себе, куда хочешь". Антоний, однако же, пришел в Новгород и остановился в Спасском Нередицком монастыре. Не зная, что делать, новгородцы отправили обоих архиепископов на суд к митрополиту. Митрополит решил так, что Митрофана возвратил в Новгород, а Антонию дал Перемышльскую епархию. По смерти Митрофана (1223), новгородцы избрали себе владыкой хутынского чернеца Арсения, но через два года с радостью приняли своего прежнего архиепископа Антония, пришедшего из Перемышля, и Арсений должен был оставить свое место. Когда Антоний, лишившись употребления языка, добровольно отказался от кафедры (1228) и заключился в Хутынском монастыре, Арсению снова предоставлено было управление епархией. Но вскоре, по случаю беспрестанных дождей, опустошавших поля, народ восстал на Арсения и составил против него вече, говоря: "Это за то мы страждем, что он выпроводил Антония в Хутынь, а сам несправедливо занял владычний престол, подкупив князя". С шумом ворвались безрассудные в архиерейский дом, выгнали из него Арсения и едва не умертвили, так что он с трудом спасся в Софийском соборе, а на другой день извлекли архиепископа Антония, больного и немого, из Хутыня монастыря и посадили на святительской кафедре, дав ему в помощники двух светских чиновников. Только князь Михаил черниговский, прибывший (1229) управлять новгородцами, убедил их избрать нового владыку, вместо больного и изнемогшего старца.
Участие князей и народа обнаруживалось также в открытии новых епархий, например, Рязанской, Смоленской и иногда в установлении праздников, - например, 18 июля, в память явления Богоматери Андрею Боголюбскому, и 1 августа, по случаю победы его над болгарами, - в избрании игуменов, перемещении их и удалении от должности.
Из епископов примечательнейшие были в Новгороде: Лука Жидята, - первый из русских епископов (1036), - при котором строился и освящен был Софийский собор (в 1051). Будучи оклеветан слугой своим Дудиком, он был вызван на суд митрополита в Киев и содержался там три года. По оправдании приезжал в другой раз в Киев, и на пути скончался (вероятно, 13 октября 1058 г.). После него осталось поучение.
Св. Никита, из печерских затворников, прославился святостью своей жизни (1096-1107). Новгородская летопись приписывает его молитвам дождь во время засухи и прекращение одного губительного пожара.
Св. Нифонт, также из печерских затворников (1130), отличался знанием церковных законов и строгостью правил; не хотел венчать новгородского князя Святослава Ольговича и запретил подведомому духовенству; не соглашался на избрание митрополитом Климента мимо воли патриаршей, за что после (1149) посажен был великим князем Изяславом Мстиславичем в Печерский монастырь, где и оставался до прибытия Юрьева, который отпустил его в Новгород. Отсюда отправился он опять в Киев для встречи нового митрополита, занемог там и скончался. Летописец новгородский прославляет его, осуждая хулителей: "который епископ тако украси святую Софию, притворы исписа, кивот сотвори, и всю извну украси, а Плесков святаго Спаса церковь созда камяну, другую в Ладозе святаго Климента. Мню бо, яко нехотя, по грехом нашим, дати нам на утеху гроба его, отведе и Киеву, и тамо преставися и положиша и в Печерским монастыре у Святой Богородицы в печере".
Сохранились ответы его, по поводу разных церковных недоумений, доместику Кирику.
Св. Илия (Иоанн) родился в Новгороде, где служил сначала священником при церкви Св. Власия; его молитвам приписывается спасение Новгорода от рати Андрея Боголюбского. Ему и брату его Гавриилу, бывшему преемником, принадлежит основание многих церквей в Новгороде.
Во Владимире Волынском, святой Стефан, ученик и сотрудник Св. Феодосия, назначавшего быть ему его преемником в Печерском монастыре, рукоположенный в 1091 году.
В Ростове Св. Леонтий, деятельность которого мы видели выше в описании распространения христианской веры.
Св. Исаия, киевлянин, из печерских иноков, продолжавший с успехом дело Св. Леонтия.
Пахомий (ум. 1218). "Сь бе агня, а не волк, не бе бо хитая от чюжих домов богатьства, ни сбирая его, ни тем хваляся, но паче обличаше грабителя и мздоимца; поревновав нраву Златоуста и преходя от дела в дело уншее... не согбене руце имея на вданье их, но отверзене отинудь".
Кирилл I, оставивший в 1229 г. епископию по болезни. Это был богатейший из ростовских епископов, кунами и селами, книгами и всяким товаром. По суду князя Ярослава, случившегося на сонме в Ростове, он лишился всего своего имения, "некакою тяжею". Что же? Он нимало не огорчился, воздал хвалу Богу, и все остальное раздал любимым и нищим, а сам принял схиму.
Кирилл II. Он прежде служил архимандритом в Рождественском монастыре во Владимире. Ростовские князья - Василько, Всеволод и Владимир, послали просить своего дядю великого князя Георгия и владыку Митрофана, чтобы он отпустил Кирилла на епископство в Ростов, на что и последовало согласие (1230). Князья и княгини, бояре и все мужи ростовские, духовенство и все граждане от мала и до велика вышли к нему навстречу и ввели его в соборную церковь Святой Богородицы. Летописи прославляют единогласно этого епископа, свидетельствуя, что он был достойный настольник и наместник святых Леонтия, Исайи и Нестора, "не оста ничим же прежних епископ, следуя нравом их и учению, не токмо бо словом уча, но и делом кажа". Князья и вельможи всех возрастов, не только простые люди, но попы и игумены, приходившие из окрестных городов, дивились, "послушающе ученья его яже от святых книг, со страхом и покореньем".
Этот епископ также прославился украшением соборной церкви Ростовской.
Св. Кирилл Туровский, родился и воспитывался в Tурове, на реке Припети, у богатых родителей. С молодых лет пристрастился к книжному учению и поступил в монастырь. Там вскоре прославился он духовными добродетелями, и по просьбе князя и жителей города со столпа, где подвизался в посте и молитвах, возведен был на епископскую кафедру. На кафедре проповедями заслужил имя российского Златоуста. Около 1182 года, оставив служение, уединился.
Св. Симон, первый епископ владимирский, поставлен в 1216 г. и скончался в 1226 году, известен посланием к иноку Поликарпу, в котором заключаются известия о некоторых печерских угодниках.
Духовенство не принимало у нас участия в управлении и вообще в светских делах: митрополит и епископы были в строгом смысле только учителями и блюстителями веры и благочестия. Только ходатайство за обвиненных и умиротворение противников принимали они на себя перед князьями, и голос их всегда имел значение и силу.
Так, духовенство ходатайствовало за Василька (1097). Так, митрополит Николай уговорил Мономаха помириться со Святополком (1097). Когда Юрий Долгорукий хотел выдать Ярославу галичскому двоюродного брата его, митрополит говорил Юрию: "Грех тебе, целовав крест, держать его в такой нужде, а ты ему хочешь выдать его на убийство". И Юрий послушался (1157). "Князь! мы Богом поставлены в Русской земле, чтоб удерживать вас от кровопролития", говорил митрополит великому князю Рюрику и предотвратил войну с великим князем Всеволодом суздальским (1195).
Иногда сами князья отдавали себя на суд духовных лиц.
Что касается содержания - кафедры святительские пользовались: а) десятиной или недвижимым имением. Владимир назначил построенному им Богородичному храму десятину из своих доходов. Митрополит Кирилл писал, что князья выполняли устав Владимира о десятине, даже делали более - "к тому и много приложили... и волости дали со всеми прибытки". Известны по летописи населенные поместья Киевской десятинной церкви. Грамоты новгородского князя Святослава и смоленского Ростислава показывают, что завещание Владимира о десятине отнесено было ко всем кафедрам епископов, но с применением к средствам того или другого края. Князь Святослав, находя, что сбор десятины произведениями земли затруднителен и для князя, и для епископа, определил вместо того для кафедры новгородского епископа постоянный денежный оклад, равный десятой части доходов князя. Другие князья заменяли ту же десятину частью денежным окладом, частью же угодьями. О кафедральной владимирской церкви сказано, что боголюбивый князь Андрей наделил ее лучшими поместьями, отдал ей пошлину с десятого торга и княжеских стад.
В пользу епископов определены были судные пошлины, как пеня с виновного и вознаграждение за труд судье.
По памятникам видно, что назначена еще плата с новопоставляемых духовных лиц и с церквей.
Эти доходы митрополит и епископы употребляли не для себя одних. Митрополит Кирилл писал, что имущество кафедры идет на содержание клира, кафедрального храма и дома, на содержание нищих, больных, странников, сирот и вдов, в пособие потерпевших от пожара и несправедливого суда, на возобновление церквей и монастырей. Так, дом епископа был домом призрения всякой нищеты.
По Несторову житию пр. Феодосия видим, что для Печерской обители еще при жизни пр. Феодосия пожертвованы были поместья. То же сделано было и для других обителей. Обители, со своей стороны, как и епископы, обращали часть пожертвований в пользу людей нуждавшихся. Так, пр. Феодосий отделил десятую часть доходов на содержание больных и бедных и сверх того каждую субботу посылал воз хлебов заключенным в темницах.
Приходские храмы были отчасти обеспечиваемы пожертвованиями своих строителей и благотворителей, как, например, для вышгородского храма назначена была десятина. Ярослав, строя по городам и селам храмы, давал священникам от имения своего урок.
Общим же источником содержания причту были добровольные пожертвования прихожан, как это было с первых времен христианства. Кроме того, священникам дозволялось обращать в свою пользу доход от продажи ладана и церковного вина.
БОГОСЛУЖЕНИЕ
Св. таинства, службы, обряд погребения, церковные правила, - митрополита Иоанна к Иакову черноризцу, ответы на вопросы диакона Кирика, постановление новг. архиепископа Илии, - богослужебные книги, праздники, 9 мая, святцы, пасхалии, летоисчисление церковное и гражданское, посты, кресты, церковное пение, храмы, их украшения, иконы, мощи, церковные вещи, монастыри
Обращаясь к священнодействиям церкви, остановимся прежде всего на важнейших из них, Св. таинствах.
Крещение совершалось тогда у нас через троекратное погружение. "Они, говорит преп. Феодосий о латинянах, крещаются в едино погружение, а мы в три". Крещаемых называли непременно именами святых, а не какими-либо другими, вопреки обычаю тех же латинян, хотя оставался еще обычай, особенно между князьями, кроме христианского имени, давать детям и народные имена. Крещение совершалось преимущественно на сороковой день, как и в Греции того времени.
Вслед за крещением совершалось таинство миропомазания: "Мы крещающагося мажем миром и маслом, а они крещающемуся сыплют соль в уста", говорит о латинянах преп. Феодосий и повторяют некоторые другие наши писатели. Совершать миропомазание предоставлялось не одним епископам, как уже было у западных христиан, но и священникам. В житии просветителя муромцев, князя Константина, хотя и в позднейшей редакции, повествуется, что вслед за тем, как жители Мурома крестились в Оке, "епископы и священицы мазаху хризмою чело, очи, уста, ноздри и уши крестившихся, и, надевши венцы червленные на главы их, обязаша кресты и возложиша на них белыя ризы, и даша всем свещи горящия в руце".
О таинстве покаяния ясно свидетельствует известное послание черноризца Иакова к великому князю Изяславу, где Иаков, как духовный отец, освобождает своего духовного сына от всех грехов, им исповеданных, и преподает ему различные наставления. Митрополит Никифор в слове на неделю сыропустную объясняет условия истинного покаяния, убеждает приносить чистосердечную исповедь перед отцами духовными и исполнять налагаемые от них епитимии. Относительно кающихся, правила русских пастырей отличались благоразумной снисходительностью. "Если человек кается, и грехов у него много, как поступить?" спрашивал Кирик. Святитель Иоанн не велел тогда же налагать епитимии, но "назначить что-нибудь малое, да обучится; потом понемногу прибавлять, без излишнего отягчения".
Таинство евхаристии совершаемо было у нас на хлебе квасном и на вине, растворенном водой. Все похожее на латинские индульгенции строго воспрещалось.
Кирилл спрашивал епископа Нифонта, можно ли служить на одной просфоре. Нифонт отвечал: "Если это будет далеко в селе, а взять другой просфоры негде - достоит служить; если же будет близко торг, где можно купить, то не достоит".
Давая наставления о заупокойной литургии, тот же Святитель говорит: "Всегда же служи на трех просфорах, одна великая, от нее отделяй агнец - здесь мертвый не поминается, а те две за упокой".
Относительно других просфор в древних служебниках нет счета и не видно определенного положения об их числе.
О совершении таинства священства, т. е. рукоположения и постановления на священные степени епископа, пресвитера и закона, многократно упоминает пр. Нестор в своей летописи и житии Св. Феодосия.
Таинство брака, т. е. благословение церкви и венчание считалось необходимым для всех брачующихся, и так как некоторые простые люди вступали в браки без благословения церковного и венчания, предоставляя это только боярам и князьям, то пастыри церкви принимали меры для вразумления невежд.
"Прекрасно обыкновение русского христианства того времени, замечает пр. Филарет черниговский, приобщаться Св. тайн брачующимся".
Наконец, сохранилось свидетельство и о таинстве елеосвящения, что оно совершалось в нашей церкви. Если кто, повествует летописец, приносил в монастырь больное дитя, каким бы недугом оно ни было одержимо, или и взрослый человек, одержимый каким-либо недугом, приходил в монастырь к блаженному Феодосию, то он повелевал пресвитеру Дамиану творить молитву над больным, и тотчас, как Дамиан совершал молитву и помазывал маслом святым, приходившие исцелялись.
Обычай погребать умерших при церквях, начавшийся у нас еще прежде, продолжился и в настоящий период. Почти все князья, о смерти которых упоминает летопись, погребены были в церквях. Даже простые миряне удостаивались этой чести: так, благочестивая супруга киевского посадника Яна, по имени Мария, бывшая духовной дочерью преп. Феодосия, положена была по смерти своей в великой Печерской церкви на левой стороне, против гроба самого Феодосия.
Разрешительную молитву, по свидетельству еп. Симона, начали полагать в руки умершим со времени погребения варяга Шимона, участвовавшего в построении Печерской церкви и просившего о том преп. Феодосия.
Что касатется церковных служб - из ответов русских пастырей Нифонта, Саввы и Иоанна видим, что тогда известны были литургии Златоуста и Василия Великого, также чин преждеосвященной литургии.
Из других священнодействий, древние свидетельства упоминают о вечерне, навечерне, полунощнице, утрени, часах, и вообще о всех службах вседневных; еще об освящении церквей, которое иногда совершалось очень торжественно самим митрополитом и даже собором епископов по чину, сходному с настоящим.
Из богослужебных книг, кроме переведенных еще при Св. Кирилле и Мефодии, употреблялись и вновь переводимые, например, службы избранным святым, писанные Феофаном Никейским (857) и Иосифом Песнопевцем (887), триодь Феодора и Иосифа Студитов. До нас дошло несколько памятников этого рода, из XI и XII века, как-то стихирарь, октоих, служебник, праздничная минея, тропари праздников, стихиры и каноны великих праздников, начиная с Благовещения.
В конце XI века упоминается и русский творец канонов, Григорий, который написал, вероятно, службу пр. Феодосию, также Св. Борису и Глебу.
Что касается праздников - Русской церковью приняты были все праздники Греческой, - и установлено несколько своих.
Самым радостным из своих был праздник Св. Страстотерпцев, Бориса и Глеба, мощи которых были найдены нетленными, и положены в построенном великим князем Ярославом Вышегородском храме 2 мая; в 1072 году они были торжественно перенесены великим князем Изяславом с братьями, и в 1115 г., Мономахом с Ольговичами, 14 августа, во вновь построенную каменную церковь.
В 1108 г. митрополитом Никифором вписано в синодик имя пр. Феодосия, мощи которого открыты летописцем Нестором.
В 1164 г. при копании рвов для новой соборной церкви в Ростове, по воле великого князя Андрея Боголюбского, обретены мощи святителей Леонтия и Исайи.
Нет сомнения, говорит пр. Филарет, что в XI веке уже ублажалась память равноапостольного князя Владимира и бабки его великой княгини Ольги, но неизвестно, когда и кем были установлены эти празднества.
Из славянских святых, кроме первоучителей Св. Кирилла и Мефодия, чествовались дни чешского князя Вячеслава и бабки его Людмилы.
Праздновался Покров Богоматери, виденный болгарином Св. Андреем в Константинополе.
Празднование Кресту Христову, или, как говорят в просторечии, первому Спасу, 1 августа, подтверждено по случаю победы в тот день великим князем Андреем Боголюбским над болгарами, и императором Мануилом над арабами. Прежде в Греции праздновалось поклонение Честному Древу, 31 июля.
Местно чтилась память Св. Антония, убиенного князя Игоря, новгородского епископа Никиты и др.
О святых отцах и святых женах, причтенных к лику святых в продолжение периода 1054-1240 гг. см. ниже.
Кроме праздников, явившихся по случаю перенесения или открытия Св. мощей в нашем отечестве, установлен тогда у нас праздник 9 мая, в память перенесения Св. мощей святителя Николая из Мир Ликийских в город Бар. Древние наши летописи совершенно молчат об этом событии; позднейшие говорят только о перенесении мощей, не упоминая об установлении праздника. Но сохранилось слово на перенесение мощей святителя Николая, сказанное у нас одним из современников событий и свидетельствующее, что к концу XI или в начале XII века, праздник этот уже существовал в Русской церкви, как действительно он и означен в месяцеслове при Евангелии 1144 года.
Почему в нашей церкви был он установлен, - главными побуждениями могли быть: а) глубокое уважение к святителю Николаю, издавна господствовавшее на всем Востоке и из Греции перешедшее в Россию; б) еще более - весть о многочисленных чудесах, какими сопровождалось перенесение мощей в Апулийский город Бар, где еще жили христиане православного исповедания, подведомые цареградскому патриарху, хотя находились уже и латиняне; в) наконец, то важное обстоятельство, что, во время самого перенесения мощей святителя Николая, он и в Киеве совершил разные чудеса, и, между прочим, чудо над утопшим в Днепре младенцем, ставшее известным митрополиту и поразившее всех жителей. Первосвятители наши еще прежде установили своей властью несколько местных праздников в России, не существовавших на Востоке: так точно могли установить и настоящий, хотя в Греции он не был. Пр. Филарет приписывает установление праздника митрополиту Ефрему, около 1092 г.
После церковных уставов Владимира и Ярослава, руководством служили в продолжение этого периода следующие, частные установления, возникавшие вследствие вопросов.
Церковное правило митрополита Иоанна к Иакову черноризцу, в ответ на его вопросы: 1) о делах веры, священнодействии и церковной святыне; 2) иерархии и вообще духовенства; 3) о делах брачных, семейных и домашних; 4) об отношениях православных к латинянам, евреям и язычникам.
Ответы новгородского епископа Нифонта (ум. 1156) и других духовных лиц на вопросы доместика Кирика, преимущественно о богослужении.
В записках Кирика три части: в первой, самой обширной, содержатся вопросы его и ответы на них преимущественно Нифонта, епископа новгородского, и отчасти какого-то Клима, вероятно, Климента Смолятича, тогдашнего митрополита киевского, игумена Аркадия, бывшего преемником Нифонта на епископской кафедре, игуменьи неизвестного монастыря Марины и какого-то епископского чернца Луки-Евдокима.
Во второй части помещены ответы неизвестного епископа Саввы в 24 главах или правилах.
В третьей - ответы новгородского владыки Илии, преемника Аркадия, в 28 правилах.
Предлагая свои вопросы современным пастырям, Кирик несколько раз приводит правила и древних Св. Отцов, вошедшие в состав Кормчей, именно: Тимофея Александрийского, Св. Василия Великого и Св. Иоанна Постника, и тем показывает, что Кормчая книга тогда у нас употреблялась; ссылается также на правила наших древних пастырей - митрополита Георгия, преп. Феодосия печерского и еще на какие-то заповеди неизвестного происхождения, о которых Нифонт заметил, что их следовало бы сжечь.
Постановление новгородского архиепископа Илии, касательно двух особенных случаев при совершении евхаристии.
Вопросы Кирика показывают, какое строгое внимание обращалось на все случаи, касавшиеся богослужения и вообще церковных постановлений, до какой тонкости доходили в их наблюдении, и с какой строгостью судились все уклонения.
(Это служит в некотором отношении объяснением происхождения раскола в позднейшее время, когда духовное управление коснулось даже буквы только священнослужения).
СВЯТЦЫ
ПО ОСТРОМИРОВУ ЕВАНГЕЛИЮ
(Сборник церковный. Начинается от месяца сентября, до месяца августа, рекомого Зарева)
Сентябрь
1. Св. Симеона Столпника, и Св. 40 жен черниц, и Св. Амона (Аммуна), и Св. муч. Итала (Аифала), и покой (преставление) Иисуса Навина, и новое лето и начаток Индикту.
2. Св. Маманта*.
------
* В подлиннике имена святых везде почти поставлены в дательном падеже: память Св. Маманту, пам. Св. Иоанну и Павлу и т. д. Мы заменили дательный падеж родительным: Маманта, Иоанна, Павла и т. д. Правописание здесь употреблено нынешнее, кроме некоторых особых случаев; в скобках помещены необходимые пояснения; наиболее употребительные слова напечатаны местами сокращенно, напр. Св. святой, муч. мч. мучеников, ап. апостол, еп. епископ, предт. предтеча, еванг. евангелист, ц. царь.
Св. Иоанна и Павла, епископов в граде Константин.
3. Св. святителя Афанасия в Никомидии, Св. мцы Василисы.
4. Св. муч. Вавилы, Ермиони, младенцев, и Св. Романа, и Св. Моисея пророка.
5. Св. прор. Захарии.
6. Св. Евдоксия (Евдоксии?).
7. Св. мч. Созонта при Максимияне цари и Св. мц. Харити.
8. Рождество Св. Богородицы.
9. Св. Иоакима и Анны.
10. Поклонение Св. и честному Кресту.
11. Св. муч. Диодора, и Св. мц. Феодоры и поклонение Св. и честному Кресту.
12. Св. мч. Автонома епископа.
13. Св. мч. Симеона, по плоти южика (сродника) Господня, архиеп. Иерусалимского.
14. Воздвижение Св. Креста.
15. Св. мч. Никиты и Св. Акакия.
16. Св. мц. Евфимии.
17. Св. Харлампия и Пантелеонта и дружины его (их).
18. Св. мч. Симеона, архиеп. Иерусалимского, преп. отца нашего и чудотворца Евмения, еп. Готунска (Гортинского).
19. Св. мц. Сусанны, и Св. мч. Трофима и Дородомедонта (Доримедонта) и Саввата.
20. Св. мч. Евстафия, и жены его Феопистии, и чад его Феописта и Агапия.
21. Св. мч. Исака, еп. Кипрского, и Симеона, южики Господня, и священие Св. Мины и Св. мч. Феодора в Пергии Памфильсцей.
22. Св. мч. Приска, Мартина и Николы, и Св. мч. Фоки.
23. Новое лето, и зачатие Иоанна Крестителя.
24. Св. мц. Феклы.
23. Св. мч. Романа и Св. мцы Ии.
26. Преставление Св. Иоанна Евангелиста и богословца в отоце (острове) Патме и Св. мц. Рипсимии и дружины ее.
27. Св. мч. Калистрата и дружины его, числом 500 и 60, при Диоклитьяне царе.
28. Св. мчч. Калунтина, Алфия, Александра, Зосимы, Никона, Харитона.
29. Св. мчч. Трофима и Дорумедонта.
30. Св. Григория в Армении.
Октябрь
1. Св. ап. Анании, еп. Дамасского, и Св. Домнина, и Арея (Иарея?) и Романа.
2. Св. Киприяна и (И)устины.
3. Св. Дионисия Ареопагита.
4. Св. мчч. Домета и Диогена, и Св. священномч. Петра, капетуля их (Капетолийского), и Св. Богородицы и Св. Иеротия. Сей бе на погребении Св. Богородицы.
5. Св. Ираиды и Св. Мамелхиты.
6. Св. ап. Фомы.
7. Св. мчч. Сергия и Вакха.
8. Преп. Пелагеи, (в) Тарсе Киликия (Тарсийской), при Диоклитьяне цари, и другыя Пелагии в Антеохии, при Нумерияне цари, юже Златоуст похвалами почте.
9. Авра(а)ма и Лота, и Св. Анны и Елисавефеи и дружины их.
10. Св. мч. Евлампа и Евлампии, при Максимияне цари в Никомидийсце граде.
11. Св. отец наших, патриарх Царяграда: Нектария, Арсака, Атика и Сисина, и Св. мц. Зинаиды и Феонилы (Филониллы), сестры ее.
12. Св. мч. Тараха, Прова, Андроника, при Диоклитьяне цари яти бывше.
13. Св. мчч. Папила, Карпа, Анавла и дружины ею (их), и Св. мч. Трофима.
14. Св. мч. (Н)азария, Герваса, Протаса и Келса, при Нероне цари, в Риме.
15. Св. мч. Лукияна.
16. Св. мч. Лонгина сотника, бывша при страсти Христове.
17. Священие (храма?) Богородицы в месте, рекомем Рай, и архангела Уриила, и Св. мчч. Леонта, Домента, Теронта.
18. Св. ап. и евангелиста Луки.
19. Св. мч. Мносона, еп. Кипрского и иже с ним 120 святых, в Персиде, при Саворе цари.
20. Св. мчч. и чудотв. Аресмы и Аверкия, при Улиане преступнике.
21. Преп. Илариона.
22. Св. мчч. Иракля, Елисавефеи, и Феодотия, и Гликерии и Св. Богородицы.
23. Св. ап. Иякова, брата Господня.
24. Св. Прокла, еп. Константиня града и Св. мч. Арефы.
25. Св. мч. Маркияна и Мартирия и Св. Нутария (нотариев).
26. Св. Димитра, и Васиана и Артемидора.
27. Св. мц. Капетулины и Поротиды (Еротииды), рабы ея, при Диоклитьяне цари.
28. Преп. Аврамия и дружины его, исповедник святых 73.
29. Св. мчч. и апп. Петра и Павла, Иоанна Крестителя, Иосифа патриарха, Козмы и Дамиана, Трофима.
30. Св. мч. Кирияка патриарха, и Зиновия епископа, и Зановии, сестры его, и Астерия.
31. Св. мч. Пантелеонта, Ираклия и Епимаха.
Ноябрь
1. Св. безмездников Козмы и Дамиана.
4. Св. мч. Порфира.
3. Св. мч. Галактиона и Домнина и Еписимии. Священие (храма) Св. Феодора, в Споракии.
6. Св. Павла исповедника.
7. Св. мчч. 33, иже в Мелетини.
8. Сонм (собор) архангела Михаила в Арвадинех.
11. Св. мч. Мины.
13. Покой (преставление) Иоанна Златоуста, архиеп. Константиня града.
14. Св. ап. Филиппа.
15. Св. исповедников: Гурия, Самона и Авива.
16. Св. ап. и евангелиста Матфея.
17. Св. Григория чудотворца.
18. Св. мч. Платона.
20. Св. Маимина, и Генадия и Св. Григора, нового чудотворца.
21. Внесение Св. Богородицы, егда внесена бысть в церковь Господню, З-м летом сущи, и Св. Иулиянии.
25. Св. мч. Климента Румех (Римского), и Петра в Александрии и мч. Меркурия.
27. Св. мчч. Козмы и Дамиана, от Аравии и других многих.
28. Св. мч. Иеринарха (Иринарха) и благовер. цц. Константина и Маврикияиа и чад их.
30. Св. ап. Андрея.
Декабрь
(4?). Св. мц. Варвары и (И)улиянии, преп. отца нашего Иоанна, Мансура презвитера.
5. Св. мч. Аверкия и Св. наставника Савы.
6. Св. отца нашего Николы.
Нед. 2 преж Рождества Христова, Св. праотец.
13. Св. мчч. Евстрата, Евксента (Авксентия), Евгена, Мардара и Ореста.
14. Св. мчч. Турса (Тирса-Фирса), Левкия и Калиника, Филимона, и Аполлония и дружины их.
15. Св. отца нашего Елевтерия.
16. Св. З-х отрок, Анания, Азария, Мисаила, иже в Вавилоне угасиша пещь огненну, и Данила пророка.
18. Священие церкви Св. Богородицы, сущия близ великия церкве в Халкопратиих.
19. Св. мчч. Евтиха, Фоки, в Ермона в Генифата (Бонифатия?).
Неделя пред Рождеством Христовым.
Память Св. отц. Авраама, Исаака и Иякова.
20. Св. святителя Игнатия.
22. Св. мц. Анастасии.
25. Св. 10 мчч., иже в Крите, при Декии ц.
23. Св. мц. Евгении.
Рождество Христово.
26. Наутрие по Рождестве Христове.
27. Св. первомуч. Стефана.
28. Св. о. н. архиеп. бывша Феодора.
29. Св. младенец.
Нед. преж Епифании.
30. Св. мц. Анастасии Солуняныни; при Максимияне цари.
31. Св. мч. Селвестра папежа.
Январь (просипец).
1. Обрезание Господа нашего Иисуса Христа, и память отца нашего Василия, архиеп. бывша в Кесарии Кападокии.
2. Св. Аполинарии, и преп. отца Григора чудотворца в Акрите (Крит), и навечерие Св. Богоявлений.
6. Священие Епифанием (Богоявление).
7. Собор Св. Иоанна Крестителя.
8. Св. Григора, еп. Мусии.
10. Св. отца нашего Иоанна и преп. отца нашего Григора, еп. Нисска.
14. Св. отец наших и мч., избиенных на Синайсцей горе, Феодула, Нила, Иоанна, и память Св. Авваде.
16. Целование и покланяние веригам Св. ап. Петра.
17. Преп. Антония.
18. Св. Афанасия, и Кирила и Александра.
20. Преп. Евфимия.
22. Св. ап. Тимофеа и Анастасия.
24. Св. мч. Климента.
25. Св. Григория Феолога.
26. Св. Поликарпа еп., и Св. Ксенофонта и жены его, и обоих сыновей ея, и Оркада (Аркадия), Иоанна.
27. Возвращение мощей Св. Иоанна Златоуста.
28. Преп. Ефрема.
29. Игнатия Богоносца.
Преп. Иакова затворника.
30. Обретение мощей честных Св. Климента, папежа Римска, 4-го по апостоле Петре.
31. Св. мчч. аввы Кира (и) Иоанна.
Февраль
1. Св. мч. Трифона.
2. Сретение Господа нашего Иисуса Христа.
3. Св. Симеона, приимша Господа.
14. Преп. Авксента чудотворца, и преп. отца нашего Константина Философа, нареченного в чернечестве именем Кирила.
16. Св. мч. Памфила и инех мног.
20. Св. мч. Поликарпа еп. Змиринска.
24. Обретение главы Св. Иоанна прор. и предтечи и крестителя.
Март
(9) Св. мученик 40.
17. Св. Алекса, наричемого человека Божия, и великого труса.
18. Св. отца Кирила, архиеп. и муч.
22. Св. Фомы, нового архиеп. Царяграда.
24. Св. 50 мученик в Кесарии.
25. Благовещение Св. Богородицы.
Апрель
6. Страсть Св. 120 и пам. священного отца нашего Евтиха, архиеп. Костянтиня града.
11. Мч. Антипы, еп. Перрамска.
22. Преп. Феодора Сикеотского.
23. Св. мч. Георгия.
25. Ап. и еванг. Марка.
26. Св. мч. и еп. Василия в Амасоне.
30. Св. ап. Иакова, брата Св. Иоанна еванг.
Май
1. Св. прор. Иеремии.
2. Св. мч. Есперия и Зосии (Зои), жены его, и чад ее: Кирияка и Феодола.
Афанасия.
4. Св. Афродисия Ганмида.
6. Св. Дмитра, Днакта (Данакта?).
8. Св. ап. и еванг. Иоанна Феолога.
11. Св. Генетлия и многих (с ним), и Св. мч. Мокия.
12. Св. Епифана, еп. Кипра.
14. Св. Сидора и Св. Пахома.
21. Св. Василия, Константина и Елены, матери его.
22. Св. Василиска.
Июнь
1. Св. мч. Ермила, Стратоника, Июстина Философа.
2. Св. отца нашего Никифора.
4. Св. о. н. Митрофана, архиеп. Царяграда.
5. Св. мч. Маркиана.
6. Св. 5 дев: Марфы, Марии, Феклы, Зинаиды и Еммонии.
11. Св. ап. Варфоломея и Варнавы.
14. Св. прор. Елисея.
13. Св. Вита и Медоста, пестуна его.
18. Св. мч. Леонтия.
24. Рождество Иоанна предт. и крестителя.
23. Св. Февронии.
27. Преп. Сампсона.
28. Обретение мощей Св. Кира и Иоанна.
29. Апп. Петра и Павла.
30. Апостолов 12.
Июль
1. Св. безмездник Козмы и Дамияна.
2. Положение ризы Св. Богор. во Влахерне.
7. Св. Евстафия, Поликарпа.
8. Св. Прокопия.
11. Собор Св. Евфимии.
14. Св. ап. Акилы, Илария.
13. Св. Кирика и Улиты, матери его.
16. Св. отец 630, иже в Халкидоне.
20. Св. прор. Илии и Елисея.
22. Св. мироносныя Марии Магдалины.
23. Св. Аполинаря, архиеп. Равенского.
25. Успение Св. Анны, матере Богородичины, и Св. Евпраксии (и) Олумпы (Олимпиады?).
26. Св. Симеона в Мандре.
27. Св. Пантелеймона.
29. Св. мч. Калиника.
31. Блаж. Едекима (Евдокима), и Феодосия царя и священие церкви Св. Богородицы.
Поклонение честн. древ.
Август
1. Св. Маккавеев.
2. Св. 7-ми детей, иже в Ефесе.
3. Св. Иасы.
6. Преображение Господа нашего И. Христа.
7. Св. Варвары во Влахерне.
9. Св. Константина патриарха.
10. Св. Лаврентия.
14. Св. Маркела.
Навечерие пресв. Богородицы.
13. Преставление Св. Богородицы.
16. Св. Диомида.
18. Св. Флора и Лавра.
20. Св. ап. Фадея.
21. Самоила пророка.
22. Св. мч. Агафоника.
23. Св. Калиника патриарха.
24. Св. о. н. Калиника, патриарха Царяграда.
23. Св. ап. Тита.
29. Усекновение Св. Иоанна предтечи и крестителя.
30. Св. Ермогена и дружины его, и Св. о. н. архиеп. Царяграда, Александра.
31. Положение честного пояса Св. Богородицы в Халкопратии.
ВРЕМЯИСЧИСЛЕНИЕ
Из этих Святцев мы получаем древнейшее свидетельство - во-первых, что были славянские названия месяцев, которые полностью показаны в евангелии 1144 года, хранящемся в Синодальной библиотеке, а именно:
Январь - Просинец.
Февраль - Сочень.
Март - Сухий.
Апрель - Березозол.
Май - Травный.
Июнь - Изок (птица какая-то певчая).
Июль - Червень.
Август - Зарев.
Сентябрь - Рюен (Ревунт?).
Октябрь - Листопад.
Ноябрь - Грудень.
Декабрь - Студеный.
Во-вторых, что церковный год, индикт, начинался у нас, как в Греции, с сентября, а гражданский с марта, как у норманнов, что видно из всех летописей (сочинявшихся, следовательно, со светским или княжеским участием), например:
Нестор под 6612 (1104) годом описывает происшествия июля, августа, декабря, и после декабря говорит: "Сего же лета исходяща, посла Святополк Путяту на Менеск и проч., в се же лето бысть знаменье... стояше солнце в крузе... такоже знаменье и в луне... месяца Февраля в 4, 5 и 6 день".
В Киевской летописи:
1112. "Исходящу сему лету, поставиша Феоктиста епископом Чернигову, игумена Печерьскаго, Генваря в 12 день".
1171. "Того же лета исходяча, преставяся князь Володимер Андреевич, м. Генваря в 28 день".
В Суздальской летописи:
1203. "Тогоже лета исходяча, февраля в 16, приходи Роман к Вручеву на Рюрика".
1237. "Взяша (татары) городов 14, опрочь слобод и погостов в один месяц Февраль, кончевающуся 45-му лету (6743)".
В Новгородской летописи:
"В лето 6645 (1137) настанущу в 7 Марта, индикта лето 13, бежа Константин посадник к Всеволоду".
"В лето 6705 (1197) приде князь из Цернигова Новугороду Ярополк Ярославиць на Вербницу, настанущу лету Мартом месяцем".
Так точно во всех этих летописях, то есть - Несторовой, Киевской, Суздальской, Новгородской, происшествия описываются по такому порядку месяцев:
У Нестора:
1076... Декабрь, Январь.
1104... Июль, Август, Декабрь... Февраль.
1106... Июнь... Декабрь, Февраль.
1107... Май... Август... Январь, Февраль.
В Киевской летописи:
1112... Май... Ноябрь, Январь, Февраль.
1146... Август... Январь, Февраль.
1173... Октябрь... Январь, Февраль, (Март).
В Суздальской:
1113... Май... Ноябрь, Январь.
1124... Июнь, Август... Февраль.
1146... Июль, Август... Январь.
1196... Март, Май, Октябрь, Ноябрь, Январь.
1127... Март, Май... Сентябрь... Январь, Февраль.
В Новгородской:
1134... Август, Декабрь, Январь, Февраль.
1154... Март, Апрель... Ноябрь, Январь.
1199... Август... Январь.
1120. Март... Февраль.
Поэтому месяцы январь и февраль мартовского года должны причисляться всегда уже к следующему январскому году, например: Всеволод вышел против половцев 1061 (мартовского) года, в феврале, - следует считать в 1062 январском году, так и в 1065, 1076, 1104, 1106, 1107 и проч.
Год же от С. М. переводится на год от Р. X., по вычете числа 5508, т. е. времени, прошедшего, по счислению греческому, от С. М. до Р. X.
Пасхалия древняя, наука узнавать день Пасхи, которой много занимался диакон и доместик Кирик, ученый человек того времени, сохраняется неизменно, - предлагаем краткое о ней сведение по нынешнему календарю.
В 324 году на первом Вселенском соборе, в Никее, Св. отцы постановили правилом, чтобы христиане праздновали Пасху после еврейской пасхи, потому что Христос воскрес после нее - в тот воскресный день, который будет первым после весеннего полнолуния и еврейской пасхи; если же это полнолуние случится в воскресенье, то пасху следует праздновать через семь дней после него; если в субботу, то на восьмой день. Весеннее равноденствие в 325 году было 21 марта: поэтому положено было чтобы, Пасха праздновалась 22 марта.
Первый воскресный день после весеннего полнолуния и еврейской пасхи может случиться в разные числа двух первых весенних месяцев, в промежуток от 22 марта до 23 апреля, потому и нужно определить, в какое именно число придется день Пасхи в данном году, что показывает Пасхалия, пользуясь следующими определениями: Вруце-лето означает, в какой день недели приходится 1-е сентября, т. е. начало индикта или пятнадцатилетия. (Константин великий начал летосчисление индиктами, то есть пятнадцатилетиями, вместо Олимпиад). Вруце-лето обозначается первыми семью буквами церковной азбуки, по числу семи дней недели: А значит понедельник, Б вторник, и проч. Вруце-летние буквы три года сряду идут по порядку, а в четвертый, високосный, одна буква пропускается, и вместо нее ставится следующая.
Через семь високосных годов, т. е. через 28 лет, порядок возобновляется: числа месяцев приходятся опять в те же дни, как были за 28 лет. Этот 28-летний срок называется в Пасхалии кругом солнца.
Круг луны есть 19-летний срок времени, по прошествии которого все изменения луны, четверти и полнолуния, приходятся опять в одни и те же дни и года.
Основание есть число, которое показывает, сколько дней прошло от новолуния до 1 марта - первого весеннего месяца.
Епакта есть число марта или апреля, показывающее 21-й день луны или конец еврейской пасхи.
Ключ границ показывает самый день Пасхи.
Так как в промежутке от 22 марта до 23 апреля - времени, в которое бывает Пасха, проходит 33 дня, то ключ границ и обозначается 39-ю буквами церковной азбуки.
Период времени, состоящий из 532 лет, после которого дни Пасхи, со всеми подвижными праздниками, возвращаются в те же числа месяцев и в том же порядке, в каком следовали в предшествующих годах, называется пасхальным кругом или великим иидиктионом. Началом этого круга полагается год С. М.: первый великий индиктион закончился, следовательно, 532 годом.
Перечислим некоторые из древних народных названий для известных праздников и дней, из которых иные продолжаются доныне.
1183. Велик день, 1160. Пасха честная - ныне Светлое воскресение.
1159, 1162. Порознаа, праздная неделя - Святая неделя.
Русальная неделя - от седмицы Св. отец до Троицына дня:
1170. "Володимеру бысть болезнь крепка, еюже скончался Мая в 10, русальное недели в понедельник" (Троицын день был тогда 16 мая).
1176. "Приидоша Половци на Русьскую землю Русальное неделю".
1193. "Приде (Давыд Ростиславич) в Вышегород в среду Русальное недели".
Суббота пянтикостная - перед Троицей.
1159, 1160, 1174. Петров день.
1231. Госпожин день - (испожинки), день Успения.
1173. Неделя мясопустная - как ныне.
1153. Ставров день, Филиппов день; "разболеся Изяслав Мстиславич на Ставров день (?)... и преставися на ночь, на Филиппов день".
1092. От Филиппова дня до мясопуста.
1173. Масленая неделя.
1178. Чистая неделя - первая великого поста.
1175, 1195. Федорова неделя.
1170. Средохрестная неделя.
Воскресенье называлось неделей, и от того первый день после недели, или воскресенья, понедельником.
|
