Яков Кротов. История.. Вспомогательные материалы: Катакомбная церковь.

 

Валентина Загребина

[ВОСПОМИНАНИЯ О КАТАКОМБНОЙ ЦЕРКВИ]

Рассказывает Екатерина Васильевна

Запись И.Осиповой. http://www.histor-ipt-kt.org/vosp.html

Рассказывает Валентина

 

Отец мой Николай Федосович, мать Агриппина Ануфриевна, в семье было десять детей . Деревня, где я родилась в тридцать шестом году, была в Вятской области. Еще раньше Мария Григорьевна говорила нам: «Все переменится, все будет называться по старому. Губерния, уезд и все города вернут свои старые названия. Например, Пермь, Екатеринбург и так далее. Там, где трактор пахал, пустырем зарастет, а столбы, что эти ставили, свалятся. И убирать некому будет». Так ведь и стало.

Когда ребята из школы шли, всегда кричали нам: «Вы чего делаете, «богомолы»?» Свистели и окошки выбивали камнями. А потом эти ребята рассказали нашей Клаве как-то: «Мы шли мимо дома и кричали в окно. И вдруг нам показалось, что из дома вышли четыре мужика с батогами и погнались за нами. И мы побежали под гору, потом в гору и в рожь спрятались. Сидели там до самых потемок». Эти ребята так напугались, что потом они вообще по улицам не ходили, только огородами. Боялись...

В пятьдесят восьмом году я с девчонками жила в избушке в Елантово, там нас десять человек было . Мы много молились, а зарабатывали сбором ягод в лесу — продавали их, этим и жили. Но вскоре кто-то донес, и к нам участковый пришел. Сам трубу разобрал, шторки раскрыл и в подполье заглянул — нет ли чего там. Он — милиционер, а нас, пятерых девчонок, боялся. Мне тогда было двадцать четыре года, Галя моложе меня года на два, а Люба — на год. Хотя мы ничего плохого не делали, все-таки нас выгнали из избушки.

А в шестидесятом году увезли нас на ссылку. Сначала испугали нас, сказали, что на расстрел везут, а привезли в кинотеатр в селе Октябрьском Кировской области. Там кино шло, в перерыве нас на сцену вывели и показывали, как «богомолов». И все так смеялись... А потом пригрозили нам: «Мы вас увезем туда, где Макар телят не пас». В ссылке в Кировской области мы работали сначала на стройке, потом на пилораме. И пилорамщик говорил нам: «Девки, вы говорите, когда у вас праздники. Мы тогда ремонт будем делать на пилораме». Он сочувствовал нам.

А Пасху мы там все вместе праздновали. Начальство бегало, грозило, что приезжают из МГБ. В шестьдесят первом приехали они к нам, посмотрели и сказали: «Хорошо они тут сделали себе. Настоящая келья, даже иконы повесили. Но в следующий раз не будет так, одну поместим туда, а другую — сюда». Но все-таки не тронули нас. Потом мы уже окна шторками стали завешивать, они ведь специально молодежь подсылали, чтобы те в окна за нами подсматривали.

Любе на пилораме тяжело было работать, бревна длинные, шестиметровые, и мы решили тогда: «Все, не пойдем работать». Тогда уж нас отправили в тюрьму, но недолго держали там, скоро вернули на старое место работать. А в шестьдесят шестом году нас из ссылки отпустили. Тогда проживали мы в Тоншаевском районе Кировской области, разгружали там шифер, и меня машиной придавило. Три месяца я лежала в больнице, а милиционер пришел разбираться и сказал мне с издевкой: «Ага, задавило тебя. Что же Бог-то не спас?» А я ему: «Как не спас? Если б сюда не попала, то совсем умерла бы».