комментарии к изданию:
К основному тексту
Учителя Св. Григория
(Комментарий В. Лурье)
I. Противопоставление взглядов св. Григория
Кипрского и св. Фотия по вопросу об исхождении Св. Духа автор позднее
признал необоснованным. См. ниже, ч. II, гл. VI.
II. Факт прямой ориентированности св. Григория
Паламы на Григория Кипрского не подлежит сомнению. Тем не менее,
нужно признать, что определяющим было воздействие не столько Григория
Кипрского лично, сколько более общей традиции, восходившей к Никифору
Влеммиду. См. примечания после гл. VI ч. II.
III. И не ранее 1322 г. — наиболее вероятного
года его блаженной кончины (Sinkewicz. Theoleptos of Philadelpheia...,
22-23).
IV. Этот вывод, в основном, подтверждают
новейшие исследователи, знакомившиеся с произведениями св. Феолипта
во всей полноте: A. Rigo. Nota sulla dottrina ascetico-spirituale
di Teolepto Metropolita di Filadelfia (1250/51-1322) // Rivista
di studi bizantini e neoellenici. 1987. 24 (34). 165-200; Sinkewicz.
Theoleptos of Philadelpheia..., 26-66. Тем не менее, систематического
исследования исихастской традиции в тех формах, которые она имела
в ближайшие десятилетия перед “исихастскими спорами”, до сих пор
не появилось. Это нужно связать и с крайне плохой изученностью религиозной
жизни Византии более ранней — периода Комнинов. Весьма вероятно,
что именно св. Феолипт был автором Канона Иисусу Сладчайшему и 4
стихир, следующих за ним: в греческих печатных часословах этот канон
обычно атрибутируется исихасту XIV в. Феоктисту Студиту, однако
из немногих средневековых рукописей, где составитель канона указывается,
только 1 содержит атрибуцию Феоктисту, а 3 — св. Феолипту (Sinkewicz.
Theoleptos of Philadelpheia..., 24). Для каждого, кому знаком
этот канон, должно быть понятно, насколько его автор свыкся с непрестанным
памятованием Имени Иисусова.
V. Ср.: выше, дополнения к прим. 23 к гл.
I. О гимнографических произведениях св. Феолипта см. Sinkewicz.
Theoleptos of Philadelpheia..., 24-25 (всего известно 5,
в последнее время все, кроме одного, опубликованы, а для неизданного
произв. опубликован итал. пер. ).
VI. Выраженная здесь патриархом гражданская
лояльность по отношению к даже антиканоническому действию императора
едва ли дает основание для столь далеко идущего вывода. Для современного
читателя ситуация может стать более понятной по аналогии с позицией
св. патриарха Тихона по отношению к так наз. “изъятию церковных
ценностей”: правительство может забирать все, что ему угодно, не
исключая и богослужебных сосудов, но ни священники, ни миряне не
должны ему в этом помогать.
VII. Дополнительно к тем данным, которые
будут приведены об этой среде в примечаниях к последующим главам,
здесь отметим еще некоторые исследования об исихастах-современниках
св. Григория Паламы. Самое яркое из таких имен, совсем не упомянутых
в книге, — преп. Максим Кавсокаливит (он должен был быть на поколение
или более старше св. Григория). О нем см.: Н. Д. Барабанов. Исихазм
и агиография: развитие образа св. Максима Кавсокаливита в житийной
литературе XIV в. // Византийский временник. 1994. 55 (80).
175-180 (с дальнейшей библиографией). Об этом святом упоминают также
все, кто пишет об афонском периоде св. Григория Синаита (см. ниже,
ч. I, гл. II). Юродство этого великого делателя умной молитвы было
вызвано упадком духовной жизни на Афоне рубежа XIII и XIV вв., однако,
точно оценить степень этого упадка оказывается непросто. Из младших
современников, не упомянутых в книге, вероятно, наиболее примечателен
преп. Каллист Ангеликуд (в греч. и слав., но не в рус. Добротолюбии
фрагмент его сочинения о молитве издан по новогреч. пер. и под искаженным
именем Каллиста Тиликуды). Это автор особенно важных полемических
сочинений против триадологии Фомы Аквинского, одно из которых издано
(нам недоступно): S. Papadopoulou. Kallivstou jAggelikouvdh, KataV
Qwma' jAkinavtou. Eijsagwghv, keivmenon kritikovn, uJpovmnhma
kaiV pivnake". jAqh'nai 1970; см. также подробный разбор этого
соч. в книге, которая может служить общим введением в сопоставление
православной триадологии со схоластической: S. Papadopoulou. Sunavnthsi"
ojrqodovxou kaiV scolastikh'" qeologiva" (ejn proswvpw/
Kallivstou jAggelikouvdh kaiV Qwma' jAkinavtou. ( jAnavlekta
Blatavdwn, 4). Qess. 1970; ср.: также: St. Papadopulos. Thomas
in Byzanz. Thomas-Rezeption und Thomas-Kritik im Byzanz zwischen
1345 und 1435 // Theologie und Philosophie. 1974. 49. 274-304.
Именно преп. Каллист Ангеликуд, а также св. Нил Кавасила были первыми
святыми отцами, опровергавшими томизм на основании знакомства со
многими текстами в латинском оригинале. Не менее важный трактат
(точнее, серия из 30 слов, только одно из которых издано)
— Как Св. Дух действует в верных; о нем см. неопубликованную
диссертацию, включающую изд. одного из слов и его франц.
пер.: H. I. Ashiotis. “Comment le Saint-Esprit agit dans les croyants”.
Un traitй inйdit de Callistos Angйlikoudиs. Thиse prйsentйe en vue
de l’obtention de la License en thйologie. Soutenue le 21 juin 1983.
Institut de thйologie orthodoxe Saint-Serge. Paris 1983 (копия есть
в библиотеке СПб. Духовной Академии). В дополнениях к настоящей
книге мы не приводим суммарной библиографии по св. Филофею Коккину,
т. к. основная ее часть — это новые издания его творений, на которые
мы ссылаемся, а также исследования о церковной политике Византии,
указанные в прим. 57 к этой главе. Кроме того, см. работы об анти-исихастской
полемике Григоры (которому отвечал св. Филофей), указ. в гл. V ч. I,
а также: Г. М. Прохоров. К истории литургической поэзии: гимны и
молитвы патриарха Филофея Коккина // Институт русской литературы
(Пушкинский Дом). Труды Отдела древнерусской литературы.
1972. 27. 120-149; Он же. Филофей Коккин о пленении и освобождении
гераклиотов // Там же. 1979. 33. 253-260; PraktikaV qeologikou'
sunedrivou eij" timhVn kaiV mnhvmhn tou' ejn aJgivoi"
patroV" hJmw'n Filoqevou ajrciepiskovpou Konstantinoupovlew"
tou' Qessalonikevw" (14-16 Noembrivou 1983) / Provnoia/
tou'... Pantelehvmono" B*. Qess. 1986; И. П. Медведев. Почему
Константинопольский патриарх Филофей Коккин считал русских “святым
народом”? // Славяне и их соседи. [Вып. 1.] Этнопсихологические
стереотипы в Средние века. М. 1990. 73-82; I. Medvedev. Die
Russen als “Heiliges Volk” aus der Sicht Konstantinopels im 14.
Jh. // Geschichte und Kultur der Palaiologenzeit. Referate
des Internationalen Symposions zu Ehren von Herbert Hunger (Wien,
30. November bis 3. Dezember 1994) / W. Seibt. (Цsterreichische
Akademie der Wissenschaften. Philos.-hist. Kl. Denkschriften,
241; Verцffentlichungen der Komission fьr Byzantinistik,
VIII) Wien 1996. 145-150; I Padri Esicasti. L’amore della quiete
(ho tes hesychias eros). L’esicasmo bizantino tra il XIII e
il XV secolo / Introduzione, traduzione e note a cura di A. Rigo.
(Padri orientali, [9]) Magnano 1993. 175-180 (перевод по
рукописи неизд. соч. св. Филофея К ревностному монаху, о еже
како пребывати в келлии). См. также обзор исихастского движения
во второй половине XIV в.: A.-E. N. Tachiaos. Le mouvement hйsychaste
pendant les derniиres dйcennies du XIVe siиcle // Klhronomiva.
1974. 6. 113-130 (сокращ. серб. пер.: А.-Е. Тахиаос. Исихазм
у доба кнеза Лазара // О кнезу Лазару. Научни скуп у Крушевцу
1971. Београд 1975. 93-103).
VIII. О св. Николае Кавасиле
за последние 30 лет появилось довольно много литературы (в частности,
см. ниже, ч. II, гл. VI, прим. 43). Важнейшей монографией о личности
и учении (несмотря на появление большого числа публикаций — но либо
слишком поверхностных, либо посвященных частным вопросам) остается:
jA. jA. jAggelopoulou. Nikovlao" Kabavsila" Camaetov",
hJ zwhV kaiV toV e[rgon aujtou'. SumboulhV eij" thVn makedonikhVn
buzantivnhn prosopografivan. ( jAnavlekta Blatavdwn,
5). Qess. 1970; часть этой работы предварительно вышла по-сербски:
А. А. Ангелопулос. Ученье Николе Кавасиле о животу у Христу.
Београд 1967. Вышли материалы симпозиума (нам недоступно): PraktikaV
Qeologikou' Sunedrivou eij" mnhvmhn tou' aJgivou Nikolavou
Kabavsila tou' Camaetou'. Qess. 1984. Изданы впервые некоторые
произведения — в греч. монографии Ангелопулоса, а также: B. S. Yeutogka.
Nikolavou Kabavsila, JEptaV ajnevkdotoi lovgoi toV prw'ton nu'n
ejkdidovmenoi. (EijsagwghV — Keivmeno — Scovlia).
Qess. 1976; B. S. Yeutogka. Nikolavou Kabavsila, JOmiliva eij"
toV swthvriu pavqo". (EijsagwghV — Keivmenon — Scovlia)
// jEpisthmonikhV jEpethrivda Qeologikh'" Scolh'"
jAristoteleivou Panepisthmivou Qessalonivkh". 1981 [1983].
26. 341-368. Основополагающим для дальнейших исследователей стало
переиздание критического текста толкования литургии, снабженное
примечаниями лучших специалистов и editio princeps еще одного небольшого
его сочинения со сходной тематикой: Nicolas Cabasilas. Explication
de la divine liturgie / S. Salaville, R. Bornert, J. Gouillard,
P. Pйrichon (Sources chrйtiennes, 4 bis). Paris 19672.
(Посредственный рус. пер. в приложениях к Христианскому чтению
за 1857 г. в: Писания св. отцев и учителей Церкви, относящиеся
к истолкованию православного богослужения. СПб. 1857. Т. 2.
Произведение важно и как документ догматической полемики с латинянами,
в частности, тем, что именно в нем начинается многовековая полемика
об эпиклезе, приведшая к осуждению под именем “хлебопоклонной ереси”
западно-русского и, отчасти, греческого окатоличенного богословия
на соборах Московском 1690 и Константинопольском 1691 гг.). Фундаментальный
труд представляет собой комментированное критическое изд. главного
сочинения св. отца — О жизни во Христе: Nicolas Cabasilas.
La Vie en Christ / M.-H. Congourdeau. I-II. (Sources chrйtiennes,
355, 361). Paris 1989-1990. (Ср.: рус. пер.: Николай Кавасила. Семь
слов о жизни во Христе. М. 1874 [репринт: 1995]; 18922).
Однако, издательница ошибочно (вслед за неточными сведениями каталогов)
отнесла к XV в. и не использовала при издании, вероятно, старейшую
рукопись сочинения, исполненную при жизни автора (был жив еще в
1390-е гг.) двумя известными в исихастской среде писцами Иоасафом
и Мануилом Цикандилисом, — ГИМ, Синод. греч., N 290 (идентификация
писцов и передатировка рукописи: Г. М. Прохоров. Сочинения Давида
Дисипата в древнерусской литературе // Институт русской литературы
(Пушкинский Дом). Труды Отдела древнерусской литературы.
1979. 33. 32-54, особ. 38-40). Св. Николай Кавасила до старости,
а может быть, и всю жизнь, не принимая монашеского пострига, вел
жизнь исихаста в столице, будучи в звании мирянина. Естественно,
что сегодня это делает его любимым героем “неоправославных” богословов,
желающих спасаться без аскетики. Но уже чтение О жизни во Христе
и особенно, последней главы, где говорится о хранении помыслов,
могло бы дать понятие об известном различии между внутренней жизнью
святого отца и тем поглощением “общечеловеческих ценностей” (т. е.
удовлетворением страстей), к которому призывают обновленческие богословы.
Выдвижение кандидатуры св. Николая — мирянина — в качестве одного
из “исихастских” кандидатов на патриарший престол — еще одно свидетельство
его аскетического духа, на сей раз, от сонма живших в его время
отцов. Наконец, действительная степень конфликта кружка исихастов,
к которому принадлежал св. Николай, с его мирским окружением видна
из истории вокруг проповеднической деятельности св. Исидора (см.
ниже, ч. I, гл. II, прим. iii). В советской византинистике
св. Николаю посвящен ряд работ М. А. Поляковской; из них последняя:
М. А. Поляковская. Портреты византийских интеллектуалов. Три
очерка (Дмитрий Кидонис, Николай Кавасила, Алексиос Макремболитес).
Екатеринбург 1992.
IX. Специально о Плифоне см.
обзор новейшей историографии в: И. П. Медведев. Апофеоз Плифона:
новая историографическая волна // Византийский временник. 1990.
51. 74-84. Основной работой о Плифоне остается: F. Masai. Plйthon
et le platonisme de Mistra. Paris 1956. В целом о византийском
гуманизме, включая Плифона, с подробной библиографией, см.: И. П. Медведев.
Византийский гуманизм XIV-XV вв. Изд. 2-е, исправленное и
дополненное. СПб. 1997 (в печати). Георгий Гемист Плифон (ум. в
1452 г. в возрасте ок. 100 лет) — философ и ученый, пользовавшийся
огромным влиянием в светском обществе; был настроен антилатински
и на таких позициях участвовал во Флорентийском соборе (правда,
это не мешало Виссариону Никейскому — одному из главных деятелей
унии — быть его учеником). В то же время, тайно он отрекся от всех
видов христианства вообще и разработал собственную эзотерическую
религию, заключавшую в себе, как ему казалось, высший смысл христианства,
ислама и иудаизма, а также неоплатонистического язычества. (Так,
христианскую Троицу в ней заменила “троица” Зевса, Посейдона и Геры...
Специально о плифоновском “пантеоне”: I. P. Medvedev. Neue Philosophische
Ansдtze im spдten Byzanz // Jahrbuch der цsterreichischen Byzantinistik.
1981. 31/2. 529-548). С этим учением полемизировал св. Геннадий
Схоларий, который сумел сжечь основной вероучительный труд Плифона
— “Законы” (поэтому дошедшие до нас лишь фрагментарно; полный рус.
пер. фрагментов в: Медведев. Византийский гуманизм...). Таким
образом удалось пресечь распространение плифоновских идей в Греции
эпохи турецкого владычества, но влияние их на Западе было очень
большим. Сочинения Плифона имелись даже в библиотеке Эразма Роттердамского.
Плифона не в меньшей степени, чем его современника Николая Кузанского
следует считать отцом религиозного синкретизма и эзотеризма (герметической
традиции) итальянского Возрождения и более поздних эзотерических
учений.
X. В последних двух абзацах автор
формулирует свое представление о гуманизме, которого он продолжал
держаться всю жизнь. Быть гуманистом означает не просто заниматься
“гуманитарными” науками, но черпать именно из них основу своего
мировоззрения и верований. В этом смысле он отнесет всех “гуманистов”
к категории антипаламитов (хотя среди последних будут и люди другого
типа — вроде Акиндина). Такое понимание “гуманизма” шло и идет до
сих пор вразрез с преобладающей тенденцией западной историографии,
согласно которой “гуманизм” определяется по более внешним признакам
— занятиям “гуманитарными” дисциплинами. Название “гуманитарных”
эти дисциплины получили по противопоставлению богословию (studia
divinitatis — studia humanitatis, т. е. человеческие, а не божественные
науки — грамматика, филология, риторика, история, педагогика, этика).
(Один из последних и наиболее развернутых примеров такого подхода:
H.-V. Beyer. Studien zum Begriff des Humanismus und zur Frage nach
dessen Andwendbarkeit auf Byzanz und andere vergleichbare Kulturen
// Buzantiakav. 1989. 15. 7-77). О. Иоанн, по всей видимости,
в своем разграничении между занятиями науками и “гуманизмом” как
таковым отправлялся от Синодика в Неделю Православия — содержащейся
там анафемы тем, кто будет заниматься эллинской философией “не только
для обучения” (см. ниже). Но отсюда не следует бесполезность такого
подхода для науки. Со второй половины XIII в. в Византии — где занятия
философией, филологией, историей существовали, разумеется, и прежде
— в некоторых кругах гуманизм проявляется как особого рода духовно-интеллектуальный,
психологический и эстетический комплекс. С гуманизмом итальянского
Возрождения его роднит концепция человека как свободной, духовно
эмансипированной, творческой и просвещенной личности, способной
самостоятельно решать жизненные проблемы в соответствии с вечными
идеалами греко-латинской античной цивилизации. Однин из первых подобных
кружков сформировался вокруг Феодора Метохита — учителя св. Григория
Паламы в пору его юности (см. след. главу). Последним таким кружком
был тот, что собирался вокруг Плифона. Идейной основой всего движения
— в кружке Метохита обозначившейся, а у Плифона достигшей крайнего
выражения — было особое отношение к усвоению античного наследства;
попытки его переосмысления и превращения в фактор мировоззрения;
известное преодоление формализма в некоторых областях литературного
творчества; идеал человека, основанный на интеллектуальной культуре
человека-гражданина, призванного играть активную роль в государстве;
повысившийся интерес к восприятию культурных ценностей соседних
народов и ориентация на западную литературу; наконец, использование
неоплатонизма в качестве философской основы своего мировоззрения
и даже неопаганизм как система взглядов, представлявшая антитезу
христианству (разумеется, у Метохита до последнего дело не доходило).
— И.М.
|
